***
Вскоре Мустафа вернулся домой. Однако напряженная ситуация на северной границе заставило его поскорее начать подготовку к походу. — Ты не успел вернуться, а уже бросаешь меня?! — вцепившись ему в шею, словно маленький ребёнок крикнула Хюррем. — Ангел мой, мне тоже этого не хочется, но что поделать… Слезы вновь окрасили лицо Хюррем, однако даже они больше не помогали справляться с душевной болью.***
7 месяцев до неминуемого конца Каково было удивление паргали, когда султан сообщил ему последние новости из дворца, что вселили в Мустафу второе дыхание, дали сил на поле боя. — Она беременна, Ибрагим! Представляешь?! Я так долго винил себя в том, что она потеряла нашего первого ребёнка… видимо Всевышний простил меня! Ибрагим весь покрылся мурашками, по спине пробежал холод. Он проглотил железный ком в горле и через силу проговорил: — Поздравляю, повелитель… Мустафа был настолько счастлив, что и не заметил ошарашенное состояние паши. Когда Ибрагим вернулся в свой шатёр и обессиленно упал на кровать, к нему пришли воспоминания о том времени, когда он узнал о ее первой беременности, когда он впервые прошел через этот адский круг мучения. 2,5 года назад — Ибрагим, тебе не стоит ходить за мной по пятам, я умею кататься на лошади, — высоко подняв голову, произнесла Хюррем, продолжая шагать на своем черном коне. — Султан ясно дал понять, что ни один волос не должен упасть с твоей головы, госпожа моя. — Видимо Сулейман по уши влюбился в меня, — с иронией ответила Хюррем, а потом продолжила, — догоняй! Девушка со смехом поскакала прочь, оставив Ибрагима далеко позади. Тот мигом вскочил на свою лошадь и погнался за ней. Все было хорошо, пока лошадь госпожи не скрылась за горизонтом. — Хюррем! Стой! — крикнул Ибрагим в надежде, что она услышит его. Но ответа не последовало. Ибрагим поскакал еще быстрее, но ее все не было. Неожиданно он увидел ее платок, обмотанный на дереве. Паша резко дёрнул поводья и остановил лошадь. Он двинулся ближе в лес и застал Хюррем без сознания, лежащую на земле. — Хюррем! Сердце готово было вырваться наружу, пока Ибрагим не кинулся к ней и не проверил пульс. — Хюррем… Он взял ее на руки и пошел к лошади. Не успев доехать до дворца, паша уже во всю кричал, пытаясь позвать на помощь. Его услышали. Паша повел Хюррем в лазарет, где уже ждали лекари. — Она ударилась? Что случилось? — поспешно спросила женщина. — Упала с лошади, я не знаю, как это произошло. Вы приведите ее в чувство, а дальше посмотрим, — стараясь сохранить спокойствие, проговорил Ибрагим. — Вы должны выйти, паша. Ибрагим нехотя повиновался. Он вышел из комнаты и стал ждать за дверью. Спустя полчаса он услышал ее голос. — Что ты сказала? — слабо спросила Хюррем. В этот момент в лазарет зашел Ибрагим. — Что случилось? — взволнованно спросил он. — Госпожа беременна, паша! — радостно воскликнула женщина. Однако ни для Хюррем, ни для Ибрагима эта новость не была счастливой. И если для первой это был лишь шок и страх за своего малыша в этом жестоком мире, то для последнего наступил момент ужасного осознания, что игра зашла слишком далеко. Не выдержав произошедшего, и не справившись со своими эмоциями, Ибрагим раньше срока отправился в военный лагерь, оставив Хюррем одну с неизвестностью и страхом. Поступок паши крайне сильно задел Хюррем. Она больше всего нуждалась в его поддержке, а он просто взял и оставил ее при первых же трудностях. Она написала ему письмо, где высказала все, что накопилось на сердце. Паша дал ответ. Он искренне пожалел о своем поступке, совершенном в порыве гнева. Он попросил у нее прощение, но было поздно. За неделю до родов, он наконец вернулся, однако Хюррем ни за что не согласилась встретиться с ним. Ему повезло один раз, когда он застал ее в коридоре, выходящей из покоев султана. — Хюррем хатун. Она остановилась, но не спешила развернуться. С одной стороны хотелось кинуться ему в объятия, а с другой влепить смачную пощёчину. Она так и стояла бы, если Ибрагим ловко не провел бы ее в кабинет. — Отпусти! — вскрикнула Хюррем, только когда они уже оказались внутри. — Ты совсем не скучала по мне? — Я не скучаю по предателям! — Я же попросил прощения… — Оно ничего не значит, — проговорила Хюррем и хотела уже выйти, как Ибрагим остановил ее. Он опустился на колени и головой прижался к ее округлившемуся животу. — У меня был сон. Ты стояла на краю обрыва в белоснежном платье, с таким же большим животом. Это был наш ребёнок. Я сразу же подумал, что родиться дочь. С такими же золотыми локонами, с такими же изумрудными глазами. Он поднялся, положил руки на ее плечи и прижался лбом к ней. — Я бы хотел назвать ее Эсманур. Нашу девочку. Хюррем отстранилась и с болью прошептала: — Но это не твой ребёнок, Ибрагим. Спустись с небес. Она ушла в свои покои, а он рухнул на диван и закрыл глаза руками.***
Месяц до неминуемого конца Султан с победой вернулся в столицу. В честь этого устроили праздник. А вечером вся семья собралась на ужин в главных покоях. Ибрагим до это не смог встретиться с Хюррем, поэтому за столом он все время находил момент, чтобы взглянуть на нее и вдоволь налюбоваться. Она заметно похорошела, живот округлился. Беременность явно была ей к лицу. Дафна с шехзаде Мехметом тоже приехали из Персии. Принцесса, к счастью Ибрагима, больше не проявляла к нему интерес. Либо она действительно его разлюбила, либо гордость не позволяла. — Хюмашах, дорогая, — Дафна положила руку на живот и нежно проговорила, – я так рада, что ты наконец смогла забеременеть, я помню, как сильно ты этого хотела. — Всевышний посчитал, что мы достойны этого счастья, — ответила Хюррем, и мельком посмотрев на Ибрагима, вернулась к трапезе. Беседа семьи ушла в другое русло, пока вдруг Хюррем не вскрикнула. — Ай, как больно, ай! — Хюмашах?! — Мустафа вскочил с места и приказал позвать лекаря. Ибрагим места себе не находил, видя, как Хюррем корчится от боли, а он даже не может приблизиться к ней. — Я не понимаю, еще так рано… — сквозь слезы проговорила Хюррем. — Держись, дорогая, держись, — принцесса держала ее за руку и пыталась успокоить. Вскоре пришли лекари и увели Хюррем в ее покои, куда пустили только принцессу. Роды были крайне тяжелыми. Несколько часов Хюррем мучилась, а ребенка все еще не было. Мустафа нервно расхаживал по комнате, то и дело спрашивая о любимой. Ибрагиму приходилось каждые двадцать минут выходить и спрашивать, когда же госпожа родит. Однако лекари не давали ответа. Уже вечерело. Хюррем полностью истратила свои силы. — Хюмашах, осталось чуть-чуть, ради малыша, держись, дорогая, — проговорила Дафна и с надеждой посмотрела на повитуху. Хюррем собрала все оставшиеся силы и сделала последнюю попытку. По всей комнате послышался детский плач. Хюррем облегченно откинула голову на подушку и закрыла глаза. — Кто? — с улыбкой спросила принцесса, и подошла к повитухе, что держала ребёнка. — Девочка, госпожа. У нас родилась прекрасная госпожа. На лице Хюррем сразу же появилась улыбка, у нее не было сил взять дочь на руки, но она смогла прошептать ее имя.***
Несколько дней Хюррем провела в постели, поэтому о девочке заботилась Дафна. Каждый вечер Мустафа навещал свою дочь и проводил с ней как можно больше времени. Один раз он предложил и Ибрагиму пойти с ним, на что тот с огромной радостью согласился. Султан качал малышку на руках, а Ибрагим с восхищением смотрел на нее. — Пусть дарует Всевышний ей только счастья и здоровья, — с любовью произнесла Дафна. — Аминь, — подхватил Ибрагим. — Моя красавица Эсманур достойна самого лучшего, — с гордостью сказал султан и поцеловал дочку. — Эс… Эсманур? — Ибрагим, до этого не слышавший имя девочки, замялся, посмотрел сначала на принцессу, а потом опустил взгляд и добавил, — прекрасное имя… — Мой ангел так пожелала, моя Хюмашах, — прояснил султан. Ибрагим едва сдержал слез. Ему стало так обидно и больно, он никогда в жизни не испытывал такого. Но с другой стороны он еще больше убедился в том, что это маленькое чудо именно его ребёнок, а Хюррем исполнила его давнее желание.***
Две недели до неминуемого конца — Повелитель, куда мы идём? — взволнованно спросила Хюррем, однако Мустафа ее быстро успокоил. — Ты сделала меня самым счастливым человеком на земле, мой ангел, это меньшее, чем я могу отблагодарить тебя. Когда они остановились около небольшого домика в лесу, а султан снял повязку с глаз госпожи, она повернулась к нему и вопросительно посмотрела на него. — Что происходит? — взглянув в любящие глаза султана, что смотрели на нее словно на чудо, Хюррем нежно улыбнулась. — В этом доме проходит наш никах. Хюррем раскрыла рот от удивления. Она несколько раз моргнула и искренне засмеялась. — Теперь ты моя Хасеки Хюмашах Султан. Мустафа обнял ее лицо своими ладонями и страстно поцеловал. — Любовь моя… Хюррем обвила его шею своими руками и прижалась к нему. — Спасибо, Мустафа, спасибо за все, что ты делаешь для меня…***
Новость о никахе окончательно разбила Ибрагима. Под предлогом поимки одного предателя, паша уехал в Эдирне, так и не встретившись с Хюррем. Дни там для него тянулись как годы. Ничего больше не доставляло ему радости. Все вокруг стало серым. Жизнь стала пустым местом. Не осталось ничего. Наступила очередная скучная ночь. Паша сидел в своем кабинете и крутил в руках маленький пузырек с черной жидкостью. — Ты не справился, Ибрагим. Зачем же тянуть это мучение… — проговорил мужчина и, открыв бутылку, поднес пузырек к губам. Внезапный стук в дверь предотвратил его роковой поступок. — Войдите! Черт вас побери… Стражник вошел внутрь и стал докладывать: — Паша Хазрет Лери, произошла страшная трагедия. Вам немедленно нужно отправиться в столицу. Ибрагим резко вскочил с места и встревоженно спросил: — Что случилось?! Стражник немного помолчал, а потом ответил: — Султан Мустафа Хан Хазрет Лери отдал душу Всевышнему. Чума настигла нашего падишаха и его дочь, Эсманур султан. Хюмашах султан же не приходит в себя. Лекари не дают никаких надежд…