К внезапной тишине

      Фред и Джордж вернулись в магазин абсолютно опустошенные. Люпин сказал, что им нужно поговорить об этом с Дамблдором, ведь никто кроме него не в силах взять на себя подобную ношу.         Близнецы не знали, где искать встречи с директором школы в летнее время, поэтому остановились на том, что было бы более приемлемо отправить ему письма, в надежде на то, что он хотя бы их прочитает.          Джордж часто поддавал их идею вступления в Орден сомнениям и много размышлял о том, правильно ли они поступают. С точки зрения морали — это было верно, но с точки зрения собственной безопасности и безопасности Деметры, за которую он отвечал, это был очень опрометчивый и глупый поступок. Но Фред был более убедительным, нежели чем отголоски его собственного разума.          Так было всегда. Фред предлагал что-то, а Джордж обдумывал это и соглашался, если эта идея не казалась ему слишком опасной или жестокой.       Так или иначе, ему действительно хотелось быть частью Ордена.         Он не знал, как сообщить об этом Деметре, понимая, что такая новость её точно не обрадует, поэтому решил максимально оттянуть этот момент.          Близнецы зашли в магазин, который уже успел за такое короткое время стать им настоящим домом. Джордж не представлял, как они раньше жили без этой приятной рабочей рутины. Повсюду пахло порохом и корицей, и на губах Уизли образовалась довольная улыбка.         — Как думаешь, ма убьет нас, когда узнает, что мы тоже вступили в Орден? — с усмешкой произнёс Фред, закрывая магазин изнутри. — Уже представляю, как она будет на нас орать.         — Это если мы ещё присоединимся к нему, — задумчиво ответил Джордж, подкармливая пушистиков в клетке крошками.          — Да ну, брат, у Дамблдора есть все основания принять нас. У них мало людей, ситуация в Отделе тайн уже доказала это. А мы молодые, горячие, обучаемые.          — Я не знаю, — Джордж усмехнулся и закрыл клетку. — Посмотрим, как всё выйдет. Сегодня же напишем письма. У Дамблдора наверняка сейчас много дел, наверное, он даже не обратит внимания на них. Как поступим?         — Давай для начала напишем их, отправим, а потом уже посмотрим, — Фред достал деньги из кассы, с интересом их пересчитывая. Это был самый приятный момент в их работе — замечать признание со стороны покупателей и считать деньги, как бы тщеславно это не звучало. Его взгляд остановился на розовом стенде с зельями, где яркими буквами было выведено название «Набор маленькой ведьмы».          Как бы Фред не злился и не пытался доказать ему, что они могли бы справиться без Деметры, ничто не могло стереть его ухмылку с лица, когда он пересчитывал сумму дохода, которую приносил им этот набор. Джордж предложил ему расширить сферу деятельности Деметры и открыть ещё один отдел с зельями, но они ещё не смогли придумать, на чем именно они могли бы остановиться. Уизли вздохнул и посмотрел на часы, украшенные позолоченными хлопушками. Деметра наверняка заждалась его.         При мысли о том, что он прижмет её к себе, крепко обнимет и будет долго ласкаться с ней после тяжелого рабочего дня в нижней части живота заметно потеплело.         Джордж поднялся по ступенькам наверх, чувствуя усталость в ногах. И мама, и Деметра были правы — он очень похудел за время работы.         Пока Фред прибирался в магазине, Джордж вошел в их квартиру, которую они до сих пор не оснастили уютом. Деметра помогла разобрать коробки, и на выходных они провели небольшой ремонт, покрасив стены, но здесь всё ещё было… пусто. Словно здесь никто и не жил.         — Деметра? — в квартире было подозрительно тихо.          «Возможно, она уснула», — подумал он, проверив в первую очередь их комнату, но её там не было. Джордж глубоко вздохнул, пытаясь успокоить себя. Возможно, она в комнате Фреда, на кухне или в ванной. В крайнем случае, заработалась и сейчас варит зелья.          Через пятнадцать минут Джордж обыскал каждый уголок магазина. Её всё ещё нигде не было. Он попросил Фреда навестить Морту, возможно, она решила погостить у неё. Джордж лихорадочно стал искать малейшие следы борьбы, чтобы понять, украл ли её кто-то или же она ушла сама.         Он не мог решить, что было для него больнее: узнать, что его Деметре грозит опасность или же что она ушла, не оставив даже записки. 

 

***

        Деметра и Морта трансгрессировали в четвертый раз, наконец оказавшись в квартире у близнецов. Всё тело взрывалось от боли, усилившейся от трансгрессии. Желудок неприятно вскрутило, горькая рвота коснулась горла, и девушка, зажмурившись, проглотила её. Рука горела от боли. Деметра наложила заклинание, чтобы остановить кровь, но рана всё ещё ныла, неприятно напоминая о себе. Сначала они угодили прямиком в болото, испачкав всю одежду, затем Морта из-за несобранности телепортировала их в чащу леса, после они оказались в квартире у Морты, и вот, в четвертый раз они попали как раз туда, куда им было нужно.         Деметра прошипела от боли и сморщилась, пока Морта, бормоча крепкие бранные слова, обнимала свои плечи, пытаясь прийти в себя.         На звук трансгрессии через несколько секунд прибежали близнецы. Деметра заметила панику в глазах Джорджа, которая неожиданно сменилась непривычно серьезным выражением лица. Его веснушчатый лоб был нахмурен, острая линия челюсти привлекала к себе внимание, а взгляд карих глаз был до непривычного пронзительным. Уизли тяжело дышал, громко выдыхая воздух через нос.         — Где вас вообще носило? — проговорил он так, словно едва сдерживал себя, чтобы не повысить голос. Следом за ним в комнату зашел Фред.         — О-о-о, видок у вас отменный, — сказал Уизли с ухмылкой, пересекаясь взглядом с Мортой.         Деметра нахмурилась, в непонимании глядя на Джорджа, который выглядел раздраженным. Рука давала о себе знать, и она слегка сжала пальцы в кулак, впиваясь ногтями в ладони, чтобы перенести центр восприятия на другой источник боли.         — Покупали товары для зелий, — выплюнула Морта, обняв подругу за плечи. — Уже нельзя теперь?         Джордж стал ещё серьезнее и указал в сторону двери пальцем, глядя в упор на Деметру.         — Выйдите, оба.          — Да ладно, Джордж, — начал уже было Фред, но Морта уже выталкивала его в сторону двери.         — Молчи, идиот, пусть они поговорят.         Когда они скрылись за дверью, на несколько минут между ними разразилась мертвая тишина, прерываемая лишь шумом из-под приоткрытого окна. Алый закат падал на медного цвета волосы, окрашивая их в непривычно яркий цвет. Джордж вздохнул, зачесывая назад челку.          Деметра нахмурилась и присела на кровать. Она приняла закрытую позу, словно пытаясь таким образом защитить себя.          — Почему ты не предупредила меня, что собираешься уйти? Почему ты так делаешь? — начал он, в его голосе слышалось раздражение. Уизли сел на кровать рядом с ней. — Ты не доверяешь мне? Ты вообще понимаешь, что я почувствовал, когда пришел домой и увидел, что тебя нигде нет? Ты понимаешь, какие мысли пришли ко мне в голову?         Джордж до боли закусил губу, чтобы не наговорить ей лишнего. Он едва контролировал себя, чтобы не повысить на неё голос. Раздражение неприятным куском засело где-то глубоко внутри него, сердце больно кольнуло от обиды. Она поделилась всем с Мортой, но не с ним.         — Ты бы не отпустил меня.         Деметра выдержала прямой взгляд, словно они снова, как в ноябре, играли в гляделки. Девушка дёрнулась и встала с кровати.          — Конечно, потому что я бы сам купил тебе всё необходимое! И я вообще не понимаю, для чего ты так рисковала. А если тебя поймали? А если бы с тобой сделали… Ох, Мерлин, мне даже представлять тошно, — он, не в силах больше сдерживать себя, повысил голос. — Если бы ты доверяла мне, этого бы удалось избежать.         Его взгляд опустился к её порезу. Деметра раздраженно вздохнула.         — Да ладно, ты считаешь, что я не доверяю тебе? Поэтому я бросила всё, чтобы быть с тобой? Поэтому… да как ты смеешь такое говорить! — она взорвалась от необоснованных претензий к себе, чувствуя, как кровь ударила в мозг, наровясь выплеснуть всю накопившуюся за все эти дни агрессию прямиком на него.          — А как ты смеешь выходить из дома, никого не предупредив, когда твой чокнутый папаша в любой момент может отнять тебя у меня? — его глаза заметно потемнели от накопившейся злобы. В груди что-то болезненно сжалось при упоминании того, что она рискнула всем ради него, и он сильнее стиснул челюсти.         — Да я сделала это для собственной же безопасности! — вскрикнула Деметра, чувствуя, как до дрожи неприятно начинает щипать в носу. Губы пересохли, слёзы навязчиво пробирались к глазам, застигая их тонкой прозрачной пеленой. Она двинулась в сторону двери, но Джордж неожиданно схватил её за руку, останавливая.         — Отпусти меня.         — Прекрати. Деметра, давай нормально поговорим наконец? — Джордж прижал её к себе, укачивая в своих объятиях, пока девушка пыталась вырваться из его объятий.         Её попытки сбежать через несколько секунд стихли, и она поспешно вытерла рукавом выступившие слезы. Джордж мягко развернул её к себе лицом, положив руки на хрупкие плечи.         — Почему ты мне не сказала? — его голос разрезал тишину, пока он осматривал её задумчивое лицо.         Деметре хотелось противиться и не идти на применение, в особенности после обвинений в свой адрес, но что-то внутри неё нежно затрепетало от его низкого и хриплого голоса. Джордж заметно успокоился. Это внушало доверие, но не настолько, чтобы она сразу рассказала ему о всех своих секретах.         — Я боялась, что ты подумаешь обо мне плохо, — тихо призналась она, закусив губу.         Джордж шумно вздохнул.         — Ох, Мерлин, Деметра… — он притянул её к себе в крепкие, долгие и жаркие объятия, нежно целуя её лоб. — И опять мы имеем с этим дело. Не хочешь присесть?          Его рука нежно коснулась её подбородка, большой палец ласкал линию челюсти. Девушка кивнула.          Уизли приподнял её, крепко держа за талию и отнес к кровати. Сев на темное покрывало, он уволок её с собой, посадив к себе на колени. Деметра подняла на него взгляд, изучая его реакцию и пытаясь предугадать его дальнейший план действий. Джордж лишь усмехнулся и оставил короткий поцелуй на приоткрытых губах. Как ни странно, всё раздражение как рукой сняло, стоило ей только признаться в своем страхе.          — Ты похожа на котенка, когда так смотришь на меня, — хрипло прошептал Джордж ей на ухо, опаляя кожу горячим дыханием. Деметра втянула в лёгкие как можно больше воздуха, блаженный трепет приятно щекотал её изнутри.         — Сладкая, — он вздохнул и коснулся своим лбом её лба. — На тебя невозможно долго злиться.          Деметра ласково ему улыбнулась, положив голову ему на плечо.          — На тебя тоже.         Он коснулся её запястья и нежно, словно боясь причинить боль, провел пальцами по затянувшейся ране. Джордж поддел кончиками фаланги её бронзовый браслет, задумчиво нахмурившись. Признаться честно, в последнее время он был так занят, что совсем забыл о том, что нужно разгадать загадку, которую им подкинула мама Деметры.          — Говоришь, что испробовала всё? — он внимательно посмотрел на неё, замечая, как она кивает, заметно погрустнев.         — Давай попробуем ещё раз. Может быть, ты упустила что-то, — Джордж положил руки ей на талию, подтягивая ближе к себе. Так, что их тела вплотную прижимались друг к другу. — Прости, что оставил тебя разбираться со всем этим самой.          Деметра наткнулась на его виноватый взгляд и вздохнула, не в силах ему противиться.         — Я всё прекрасно понимаю, Джордж. Этот магазин очень важен для тебя, ты каждый день работаешь и устаешь, поэтому я…         — Поэтому ты накрутила себя, прочитала в своей книжке о каком-то зелье и решила создать для себя потенциально опасную ситуацию, да? — сказал он с усмешкой, перебирая между пальцев темные волосы.          Деметра вздохнула, не зная, какие слова ей найти для этого, и Уизли нежно поцеловал её в лоб.         — Я ведь даже не поинтересовался, как ты чувствуешь себя. Проглядел, думал, что ты в порядке. Я даже не подумал о том, что ты можешь глубоко внутри переживать. Прости, я виноват. — его губы коснулись её носа, и на губах Деметры образовалась улыбка.         — Всё в порядке. Я тоже виновата, что напрямую не говорила тебе о том, что чувствую.         — Ты и сейчас не говоришь, — он усмехнулся, пожав плечами. Деметра закатила глаза.         — Я просто… просто мне кажется, что я начинаю сходить с ума, — девушка поджала губы, переводя взгляд на браслет. — Мне постоянно снятся кошмары об отце. Постоянно снится, что я убиваю его, а затем он воскресает и начинает давить на меня, унижать и причинять боль.         — Но ведь он же до сих пор тебя не нашел, верно? — тихо спросил Джордж, вдыхая ягодный аромат её волос.         — Пожиратели, которых мы встретили, — она встретилась с ним взглядом и прикусила губу, — упомянули, что у него много дел в министерстве, и что он не занимается грязной работой. У него какие-то… особые права, на основе того, что он сын моей бабушки.          Джордж задумчиво нахмурился, поглаживая кожу на её руке.         — Я думал, что он был в отделе тайн, как и все остальные, а затем улизнул в свой кабинет.          — Я тоже так думала. Ты не находишь это странным? Почему все верные приспешники Тёмного Лорда участвовали во всём этом, а мой отец нет?         — Может быть, потому что твой отец напрямую связан с Министерством? Возможно, его не задействовали, чтобы сохранить ему репутацию? Из всех твоих слов о нём мне кажется, что он явно что-то проворачивает за спиной Министра и других работников, чтобы покрыть остальных пожирателей.          Деметра вздохнула, понимая, что предположение Джорджа может оказаться более чем верным.          — Давай поговорим о другом?         Джордж пожал плечами.         — Что насчет твоего браслета, — он снял его с её руки и прокрутил его в своей ладони. — Какие у тебя есть предположения?          — Я думала над тем, что это портключ, и что нужно произнести какой-то пароль, чтобы открыть его. Если отталкиваться от маминого письма, то я использовала все комбинации слов, которые толькомогла придумать. Своё полное имя, полное имя моей мамы, свою дату рождения. Всё бестолку.         — Портключ, говоришь, — Джордж нахмурился, снова прокрутив его в руке. Он потряс его возле уха.         — Да. А что ещё? Я думала над тем, чтобы расплавить его, левитировать, использовала на нём всевозможные заклинания для активации телепорта, но ничего не вышло, — девушка грустно вздохнула, почувствовав, как его рука скользнула вдоль её поясницы.         — А ты не думала о том, что твой браслет — это что-то вроде… шкатулки?         Деметра прыснула, покачав головой.         — Ты издеваешься? Шкатулка? Как тебе вообще такое в голову пришло?         — Ну, если исходить из письма твоей мамы, то самое простое заклинание — алохомора.         — Как же я могла этого не знать! — Деметра закатила глаза и скрестила руки на груди, насупившись. Ей было неприятно признавать то, что она допустила ошибку и упустила что-либо из вида. — И что?         — И ты разве не использовала его? — Джордж вскинул брови. — В письме же было написано, черным по-белому…         — Мне показалось это глупым. Даже если это шкатулка, то что вообще туда можно было бы поместить? Нитки?         Джордж ухмыльнулся и, достав палочку из кармана, поднес её к браслету.         — Проверим?         Деметра скептически пожала плечами.         — Алохомора, — проговорил Джордж, и следом послышался щелчок. Браслет, который до этого выглядел целым, без единой трещинки, словно раскололся пополам, открывая вид на свое внутреннее содержимое. Деметра с интересом пододвинулась ближе, пытаясь разглядеть, что именнно было внутри.          Джордж достал оттуда крохотный пергамент, плотно скрученный в трубочку. Деметра подавила нервный смешок.          — И что мы будем делать с этим? — она недоверчиво вскинула брови.         — Ну, смотри, — его губы тронула нахальная ухмылка, и Деметра цокнула языком. Показушник.         Он прошептал трансфигурационное заклинание, и сверток постепенно начал увеличиваться в размерах. Её эго определенно было задето из-за того, что она не додумалась до самого очевидного, и Деметра обидчиво надула губы.          Волна паники накатила на неё, словно огрев по голове. Она так хотела узнать, что же всё это время скрывала её мама, так хотела узнать её лучше, а сейчас неприятный страх сковал её тело, пока Джордж аккуратно разворачивал пергамент. Что, если она узнает что-то неприятное о ней? Если её ожидания разрушаться? Меньше всего ей хотелось, чтобы её мнение о ней испортилось, ведь из всех детских воспоминаний были счастливыми именно те, в которых фигурировала непосредственно мама.         — Держи, котенок, — он подмигнул ей, передав письмо. — Мне лучше оставить тебя одну? — Джордж заботливо заправил её прядь за ухо.         — Всё нормально, можешь остаться.         Взгляд девушки упал на пожелтевший пергамент, испачканный кляксой. Плотная материя приятно хрустела, было очевидно, что этому письмо было довольно много лет. И всё это время она носила его с собой, даже не подозревая об этом! Письмо было написано неаккуратным почерком, мама очевидно слишком торопилась, когда писала это.         «Дорогая Деметра,         Моё самое дорогое сокровище, моя маленькая девочка. Если ты читаешь это, то ты наверняка уже взрослая, красивая, умная и непременно сильная девушка. Я от всей души надеюсь, что папа не обижал тебя, и что после моей смерти он смог найти в себе силы вырастить тебя в той любви и заботе, которую ты заслуживаешь.          Я уверена, что ты успешно окончила школу, учитывая твой талант к зельям, усидчивость и любознательность. Ты всегда была очень сообразительным ребенком и всегда безумно радовала меня своими успехами. Признаться честно, я так рада, что у меня такой ласковый и послушный ребенок. С самого детства я наблюдала за твоими маленькими проявлениями доброты, мягкости и сочувствия. Ты жалела всех-всех животных и плакала, когда в сказках, которые я тебе читала, не было счастливого конца. Ты была чудесным ребенком, и даже сейчас, когда я пишу про это, у меня невольно наворачиваются слезы.         Если говорить о папе, то он всегда безумно тебя любил. Он всегда баловал тебя, всегда находил, как порадовать тебя. Когда ты была маленькая, он любил сидеть с тобой у камина по вечерам, готовить с тобой зелья в детском котле. Папа всегда был мягким с тобой, несмотря на свой сложный характер.          Да, он безусловно был хорошим отцом, но, к сожалению, очень плохим мужем. Ты наверное сможешь вспомнить моменты, когда я плакала, а ты спрашивала у меня, кто меня обидел. Когда твой отец был груб и холоден со мной, и когда он разговаривал со мной в пренебрежительном тоне. Мы старались максимально скрыть все наши ссоры от твоих глаз и ушей, но были моменты, когда вспыльчивость и тяжелый нрав твоего отца брали над ним верх.         Так получилось, что я совершила большую ошибку. Не могу знать точно, рассказала ли тебе об этом Бинни или же нет, но если ты читаешь это письмо, то ты наверняка слышала про Сириуса Блэка.         В свое оправдание я хочу сказать, что в тот период, когда мы вели с ним переписку, я чувствовала себя очень подавленно. Военное время, газетные заголовки взрывались от статей про убийства волшебников и маглов, твой отец постоянно где-то пропадал. Ко мне приставал его отвратительный старший брат и меня постоянно ковыряла твоя бабушка, каждый раз указывая на все мои недостатки. Всю накопившуюся злобу твой отец также вымещал на мне.          Я ошиблась, действительно ошиблась, и моя сентиментальность меня же и погубила. Прошу, прости меня за это. Твой отец считает, что я предала его, и я прекрасно понимаю, почему. Он всегда был очень ревнивым, и это спровоцировало его на столь ужасный шаг. Он дал мне несколько дней, чтобы попрощаться с тобой, и я надеюсь, что он передумает. Что он простит меня, и что мы будем продолжать жить дальше, пусть даже с таким тяжелым осадком на душе.         Если тебе хотелось бы узнать обо мне и о своем происхождении больше, то я хочу дать тебе адрес своих родителей, чтобы ты трансгрессировала к ним, если у тебя когда-нибудь появится такая возможность. У них есть ответы на многие интересующие тебя вопросы.»         Далее, снизу разборчивым почерком был написан адрес и последнее признание в любви.