***
С момента разговора с Теодорой прошел месяц, и Деметре начало казаться, что женщина попросту забыла про её просьбу. За конец июля и первую половину августа произошло не так уж много важных событий. Но какие-то всё же были. В первую очередь, отец посадил Малфоя, Крэбба и братьев Лестрейндж в Азкабан. Это было ожидаемо, учитывая тот факт, что благодаря новой должности он был под полным надзором Министра и авроров, и поступить иначе он не мог, это было бы слишком безрассудно. Во-вторых, Деметра не получила письмо с результатами экзаменов. Признаться честно, она расстроилась, хотя прекрасно понимала, что надеяться на это глупо. В-третьих, после того вечера ей стало казаться, что их отношения с Фредом улучшились, и лёд между ними начал постепенно таять. По крайней мере, он больше не отпускал про неё обидные шутки, и не косился в её сторону каждый раз, когда она появлялась в его поле зрения. Пока близнецы работали в магазине, Деметра, решив сделать перерыв от зелий, листала Ежедневный пророк, погрузившись в свои мысли. Она подпрыгнула на месте, когда от размышлений её отвлек появившийся из ниоткуда патронус в форме английского кокер-спаниеля, весело вилявший хвостом. Вскоре он заговорил голосом Теодоры: — Привет, Деметра. Я знаю, что сильно задержалась, но ты тоже должна меня понять: много работы. Кое-как нашла выходной для тебя. Деметра неосознанно кивнула, хотя понимала, что Теодора вряд ли могла видеть это. — Через тридцать минут буду ждать тебя у входа в магазин близнецов. Накинь на себя мантию, которая полностью закрывает лицо, и постарайся одеться так, чтобы не выделяться среди маглов. Если есть джинсы, то лучше надень их. Женщина несколько секунд помолчала, затем добавила; — Вернешься домой ты, скорее всего, только утром, поэтому предупреди заранее одного из своих ухажеров. До встречи. Патронус растворился в воздухе, оставляя девушку в смятении.
***
Деметра сказала Джорджу, что внезапно решила переночевать у бабушки и дедушки, накинула на себя свитер, который она подарила ему на день рождения, длинную юбку и мантию с объемным капюшоном. Она трансгрессировала ко входу в магазин, заметив возле него несколько подростков, которые копошились возле витрин, семейную пару с ребенком и, наконец, одиноко стоявшую женщину в синих джинсах и яркой цветочной рубашке. Деметра почувствовала себя неловко от того, что в такую погоду оделась так тепло. Но с другой стороны, у неё больше не было другой одежды, которая бы не вызвала подозрений у маглов. — Здравствуйте. Теодора обернулась и расплылась в тёплой улыбке, как только увидела девушку. — Ещё раз привет. Готова трансгрессировать? Дормер кивнула и взяла женщину за руку. Их утянуло в невидимую узкую трубу, и они оказались в магловском безлюдном квартале. Прохладный ветеро, пробегая между старыми кирпичными стенами, пережившими не одно поколение, приятно обдувал лицо. Отдаленное скрипение решеток и дребезжание оконных ставней вызвали у девушки мурашки по коже, и она впервые заметила странные разноцветные, так еще и вытянутые магловские изобретения. Желудок приятно скрутило от волнения, когда Теодора провела её к одному из этих приборов, и открыла перед ней дверь. Деметра села в него, подогнув ноги. Не очень удобно, конечно, но она не жаловалась, восхищённо осматривая изобретение изнутри. Множество каких-то кнопочек, странный рычаг, круглое приспособление со стороны сидения Теодоры. — У тебя сейчас челюсть выпадет. Никогда раньше не видела автомобили? — женщина по-доброму усмехнулась и, по всей видимости, завела это устройство. — Нет. Деметра пристегнулась, послушавшись Теодору, и они тронулись с места. Какое-то время они ехали в тишине, которую прерывали лишь звуки радио. Пел какой-то мужчина с высоким голосом, музыка была танцевальной, вызывающей желание хорошенько подвигаться на танцполе, но внимание девушки поглотили магловские улицы. Девушка жадно всматривалась в окно, пытаясь запомнить каждую деталь. Фасады жилых домов постоянно сменяли друг друга, варьируяся от исторических каменных зданий с классической архитектурой до современных стеклянных оболочек, которые гордо возвышались над улицами. Улицы были заполнены шумом автомобилей, гудков и громких разговоров. Возбужденные голоса и смешки словно образовывали пульсирующий фон, который очаровывал девушку. На многих стенах были развешаны объявления и плакаты с изображениями популярных музыкальных групп и звезд. От ярких витрин магазинов разбегались глаза. Деметра взволнованно сглотнула. Больше всего её интересовали прохожие, сами маглы. Вот она увидела подростков в вызывающих нарядах: одну девушку в слишком короткой юбке, другую в майке, оголяющей живот и парня, который был одет во всё черное, с татуировками по всему телу. Деметра поджала губы. Интересно, что бы подумал отец, если бы увидел её в таком виде? А что подумали бы другие волшебники? Возможно, магловские женщины были более свободными в плане выбора одежды. Они в принципе были не так скованы обязательствами и глупыми традициями, нежели общество чистокровных волшебников. Она не могла не завидовать им. — Знаешь, Деметра, — начала Теодора, резко подрезав одного водителя. Девушка вздрогнула, — на твоём месте, я бы не вступала в военный отряд, а записалась бы к психотерапевту. После твоего отца это было бы как раз кстати. Женщина переглянулась с ней, вызывающе ухмыльнувшись. — Откуда Вы знаете, что происходило между мной и отцом? — Всё слишком очевидно, знаешь ли. Ни один подросток не сбегает из дома, имитируя своё исчезновение, если их родители хорошо к ним относятся. Возможно, причиной мог быть какой-нибудь брак по договору, но это не противоречит моим словам. Да и к тому же, я училась с ним на одном курсе и знаю, какой он кретин. Почувствовала на своей же шкуре, — Теодора прикусила губу, поправив одной рукой светлые кудри. — Вы же были подругой моей мамы, — задумчиво сказала Деметра, и женщина кивнула. — Вы можете рассказать о том, какими родители были в молодости? — Ну, раз мы начали с твоего отца, давай продолжим говорить о нём, — женщина тяжело вздохнула, словно пыталась собраться с мыслями. — Изначально он был чересчур тихим и незаметным. Пропадал в библиотеке, очень много учился. Как не посмотришь на него — постоянно книга в руке. Твоя мама нравилась ему ещё тогда — уж больно часто он ошивался возле неё. Тогда мне казалось, что он самый неконфликтный из слизеринцев, в сравнении с его старшим братом, который активно издевался над маглорожденными, такими, как я. Деметра кивнула, теперь понимая, почему Теодора была так тесно связана с миром маглов. — Однако, как только Дормер перешёл на четвертый курс, в нём будто что-то переменилось. Как раз тогда выпустился его брат, и он словно раскрылся. Стал общаться с компанией Снейпа — с Мальсибером, Эйвери, и другими ублюдками. Вступил в команду по квиддичу, стал загонщиком. На него начали обращать внимание девушки, и сам он стал более агрессивным. Таким и остался до окончания школы, только рядом с Синтией на последних курсах он неожиданно становился мягким и чутким, — в конце предложения Теодора скривилась. Они выехали на трассу, покинув город. Деметра немного напряглась, не понимая цель поездки, но спросить не решилась. — А что Вы можете сказать о моей маме? Какой она была? На несколько секунд возникла неловкая пауза, и Теодора в очередной раз тяжело вздохнула, крепче сжав руль. — Она была довольно… странной, понимаешь? В хорошем смысле. Ей нравилось необычно одеваться и перешивать школьную форму под собственный стиль. Из-за этого, она, конечно, получала выговоры от МакГонагалл и Слизнорта, но ей это даже нравилось. Синтия была… Как бы выразиться, — женщина усмехнулась, погружаясь в воспоминания, — мягкой бунтаркой. Фриком, над которым не смеялись, а вовсе наоборот — восхищались. Хоть мы и учились на разных факультетах — она на Когтевране, а я на Гриффиндоре — это никак не повлияло на нашу дружбу. Повлиял на неё Дормер, ради которого она меня бросила и прекратила общение со мной. Деметра коротко кивнула, поняв по тону собеседницы, что та не хочет говорить об этом и дальше. Пот градом лился по её телу из-за невыносимой жары, от которой не спасали полностью раскрытые окна и прохладный ветер, попадающий на её лицо и волосы. Ей так хотелось снять свитер Джорджа, который сейчас казался таким неудобным, однако под ним не было ничего кроме нижнего белья. Теодора резко свернула с главной трассы на одинокую просёлочную дорогу, ведущую к лесу, и девушка уже не на шутку перепугалась. А что, если это и не Теодора вовсе, а кто-то другой, и её попросту надурили? Она инстинктивно сжала палочку в кармане мантии. — А какой вообще у Вас план? Для чего мы выехали на просёлочную дорогу? — Чтобы ни у кого не возникло вопросов, почему вдруг машина неожиданно исчезла, — коротко ответила Теодора, и у Деметры появилось только ещё больше вопросов. — А зачем машине… исчезать? — Чтобы взлететь. Не будем же мы без чар невидимости спокойно летать по небу, чтобы нас увидели все, кому не лень. Да и путь у нас не близкий — до самой Шотландии. Деметра непонимающе оглядела женщину, на что она, игриво закатив глаза, усмехнулась. — Да ладно тебе, Дем, неужели ты думала, что я буду трансгрессировать на такое огромное расстояние? Однажды при аппарации из Лондона в Хогсмид меня расщепило так сильно, что я чуть не лишилась ноги. До сих пор шрам остался, — Теодора начала ускоряться, вдавливая педаль. Колеса щёлкали, когда в них попадали камни или ветки, деревья быстро мелькали за окнами. — Метлы у меня нет, я ей всё равно не пользуюсь. Портключа тоже. Вот, заколдовала машину. Было очень удобно, когда муж работал в Хогвартсе. Обычно я добиралась до Эдинбурга, затем трансгрессировала в Хогсмид, чтобы увидеться с ним. Теодора взмахнула палочкой, прошептав какое-то заклинание. Передний корпус машины начал подниматься, опасно зависая в воздухе, а затем начал постепенно набирать высоту. Низ живота приятно щекотал адреналин, выплескивающийся в кровь в огромном количестве. Ветер разбушевался, пронизывая до костей. Деметра судорожно глотала воздух, всё ещё не понимая, что всё это реально. Она, с маминой бывшей подругой, летает на магловском транспорте. С ума сойти! — Но ведь это незаконно! — прокричала она, пытаясь перебить свистящий в ушах ветер. Теодора прикрыла окна. — Я знаю. За все годы пока не собрала ни одного штрафа от Министерства Магии. Я аккуратна, да и использую летучую машину исключительно в благих целях. Деметра пожала плечами и наконец решилась посмотреть в окно. Деревья стали до смешного маленькими и превратились в одну сплошную тёмно-зеленую массу, выделяющуюся на фоне травы. Она видела длинную дорогу, по которой ездили автомобили, которые теперь напоминали игрушки детей из мира маглов. — А почему мы не могли добраться до Эдинбурга магловским способом? Без полётов? — Ну, так мы добирались бы часов за восемь, и это в лучшем случае, так как короткую дорогу к Эдинбургу совсем недавно перекрыли. Плюс, пробки. По воздуху гораздо быстрее. Деметра кивнула. Радио в скором времени отключилось, образуя вместо приятной музыки мерзкий белый шум, поэтому Теодора его выключила. — У меня там, кажется, затерялась бутылка пива в бардачке. Будешь? — Теодора посмотрела в её сторону, лукаво ухмыльнувшись, а затем снова сконцентрировалась на полёте. — Давайте, — Дормер, кое-как разобравшись, где вообще находится этот бардачок, достала бутылку и трансфигурировала монетку в стакан. Она жадно отпила, надеясь снова ощутить сладкий вкус сливочного пива, но вместо него почувствовала горьковато-кислый привкус во рту. Через силу допив странное магловское пиво, она трансфигурировала стакан обратно в монетку. — Не очень понравилось, да? — женщина усмехнулась, покосившись на неё. — Какое-то странное. Через три часа они наконец-таки спустились на землю, и доехали до Эдинбурга. Теодора остановилась у какой-то забегаловки с шотландским названием и сверила её тяжелым, задумчивым взглядом зеленых глаз. — Деметра, слушай, а ты хочешь детей? Этот вопрос застал её врасплох, и она чуть не подавилась своей же слюной. — Н-не знаю… может быть, в будущем… — Слушай, — Теодора заботливо положила ей руку на плечо, — если в будущем ты хочешь быть здоровой; жить счастливо и родить своему парню много детишек, то это твой последний шанс передумать. Орден Феникса — это серьезно. Война — это серьезно. Ты, наверное, даже не понимаешь, на какой риск идешь.