***
Небесная Столица была украшена разнообразными фонариками, что свисали с карнизов буквально каждого дворца. От изобилия узоров, форм и видов этих украшений пестрило в глазах. Казалось, что любой, даже самый мрачный и недовольный всем в жизни, небожитель украсил свой дворец к Новому Году. Праздники уже подходили к концу, завершая свой пятнадцатидневный цикл, но кто-то ещё даже не собирался заканчивать. Отовсюду слышались песни, а самые несдержанные небесные чиновники осмеливались расхаживать по Столице прямо с бутылкой алкоголя в руках. Один из таких негромко поприветствовал Се Ляня, почти дыхнув в сторону Наследного принца спиртным запахом. Тот незаметно дёрнулся в сторону, натянуто улыбаясь пьяному коллеге. Оглядывая каждого встречного, принц понимал, что его совершенно не праздничные монашеские одеяния слишком уж выделялись на фоне ярких расписных красных одеяний других небожителей. Вся Небесная Столица бурно праздновала начало нового года, а, как всем известно, этот праздник на Небесах любили не меньше, чем в мире смертных. Новый Год был почти таким же знаменательным событием, как и праздник Середины Осени. Можно было бы даже заявить, что намного более знаменательным. Решившись в праздничные дни вновь подняться в обновлённую Небесную Столицу, Се Лянь и не ожидал, что на этот год всё будет ещё пышнее, чем раньше. Похоже было, что первый год в новой Столице небожители отпраздновали ну очень бурно! Помимо всевозможных украшений на улицах, небесные чиновники устраивали и полноценный ужин, а после него — фейерверк. Стоило даже удивиться, как они не сожгли мир смертных столь бурными празднествами и яркими искрами фейерверков. Подходя к величественному дворцу ЛинВэнь, к которой принц направлялся с самого начала, он никак не ожидал услышать оттуда до боли знакомые голоса. Тяжёлые двери остались далеко позади и Се Лянь, влекомый неподдельным интересом, скромно заглянул в обитель духов литературы. Что ж, слух его не подвёл, ибо в широкой, просторной зале принц обнаружил своих дражайших божественных коллег и по совместительству бывших помощников. — Ты можешь хоть что-то сделать не криво? — долетел до Се Ляня недовольный голос Му Цина. Похоже было, что после этой фразы тот закатил глаза, потому что сразу же после раздался раздражённый восклик Фэн Синя. — Где ты видишь, чтобы было криво, скажи мне?! — Вот здесь, — холодно прошипел в ответ СюаньЧжэнь, похоже указывая куда-то, — думаешь ей понравится подобное? — Понравится, — не выдержал Фэн Синь, — она же не такая педантичная, как ты! Негромко кашлянув, Се Лянь постарался привлечь к себе внимание и приветственно махнул рукой обоим генералам. Те почти одновременно подняли головы в его сторону, оставив занятие, за которым принц их и застал. На длинном столе, в случае с ЛинВэнь, вероятно, предназначенным для свитков, была разложена красная бумага, а рядом множество фонариков, изготовленных из неё. Большая часть тех, что лежали рядом с Фэн Синем, склеены были криво и красивыми вовсе не выглядели, что нельзя было сказать насчёт фонариков Му Цина, аккуратно разложенных вдоль стола. Заметив взгляд принца, Наньян неловко отошёл в сторону, закрывая гору красных бумажных фонарей. Му Цин, заметив это, негромко хмыкнул, отвернувшись. — А чем вы… — неуверенно начал Се Лянь, — тут занимаетесь? Принц ещё раз взглянул на многочисленные украшения, изготовленные генералами, и решил не скрывать проступившего на лице удивления. Слишком уж странно было видеть Фэн Синя и Му Цина, вырезающих из бумаги праздничные фонарики. — Готовим украшения… — столь же неуверенно ответил ему Фэн Синь. — Ваше Высочество, — усмехнувшись, проговорил Му Цин, — ты, похоже, вновь забываешься, находясь почти всё время в мире людей. Сегодня Праздник Фонарей как-никак. Се Лянь готов был хлопнуть себя по лбу. Как он мог забыть?! Весь сегодня дейстивтельно на счёт пошёл уже пятнадцатый день празднования Нового Года, а это значило, что настал последний день — Праздник Фонарей. Он закрывал празднество Нового Года или же Праздника Весны, а главным украшением этого дня служили красные фонарики, что вывешивали и зажигали повсюду. Вот только, принцу всё ещё было не ясно, почему два генерала занимались этим вручную. Сидя здесь, во дворце Первого Бога Литературы. Откровенно говоря, со стороны, ситуация могла бы быть комичной. — Но, почему вы сами занимаетесь этим? — Се Лянь кивнул на горы бумажных фонарей, что яркими пятнами выделялись на строгом столе. — Праздник Фонарей — это день рождения Наньюэ, — пояснил Фэн Синь, мельком взглянув в сторону Му Цина. — Мы хотели сделать для неё особенный подарок, — стараясь не смотреть на Се Ляня, добавил Му Цин. От принца не укрылось, что ему, похоже, было неловко говорить об этом. Зная СюаньЧжэня, можно было бы предположить, что такие мысли вполне верные. Хотя, что такого в том, чтобы преподнести особенный подарок своей супруге? — Что ж, — улыбнулся принц самой настоящей и тёплой улыбкой, — тогда посыл ваших действий мне совершенно ясен. — Ваше Высочество, — почесав затылок, позвал его Фэн Синь. Принц окинул его внимательным взглядом, подмечая, что тому явно неловко просить о помощи. Генерал пару раз кашлянул в кулак, пробормотав что-то себе под нос и, наконец, произнёс, — быть может…ты умеешь делать фонарики? Се Лянь негромко вздохнул, дабы скрыть так и рвущуюся наружу улыбку. Он не был удивлён, что Фэн Синь в подобном мастерстве опыта не умеет. А вот чего только не умел сам принц! Можно было составить почти бесконечный список. И такое простое умение, как изготовление бумажных фонарей, конечно же, в этот список входило. — Конечно же, — с самым серьёзным лицом, ответил Се Лянь, — давайте я вам помогу! — Эй! — раздался вдруг из соседней комнаты чей-то голос, — я закончил! Что дальше мне делать? К ещё большему удивлению принца, которое последовало за осознанием того, что голос тоже был ему знаком, из соседнего зала, что располагался прямо за стеной, вышел Пэй Мин. Он как всегда сиял своими красочными доспехами, а в руках генерал держал изящный красный фонарик, что уже был наполнен изнутри свечой. — Генерал Пэй?! — в удивлении сорвалось у Се Ляня с уст. Пэй Мин тут же услышал это и повернулся в сторону принца. Глаза его радостно блеснули. — Ваше Высочество! Тоже пришли помогать устраивать праздник для госпожи? Вопреки всем новым титулам, генерал чаще всего продолжал называть Хуалинг «Небесной Госпожой» или же просто «госпожой». Принц вполне мог его понять, ведь и сам частенько путался, забывая о новом статусе девушки. Хотя, прямо сейчас его удивляло совершенно не это. — С чего бы Генералу Пэю поздравлять Госпожу Лин? — Пытается стать лучше в её глазах, — шепнул Се Ляню Фэн Синь. Он покосился в сторону генерала. — Думает, если подмажется, то она его простит и станет относиться лучше. Хуалинг его ни в какие рамки не ставит. Принц мельком взглянул в его сторону. Пэй Мин уже примостился к Му Цину, говоря что-то про изготовленные им фонарики, и демонстративно показывал свой, как самое настоящее произведение искусства. Да уж, с гордостью, присущей генералу Пэю, тот просто не позволит себе быть вне внимания первой в пантеоне женщины-генерала. — А что генерал СюаньЧжэнь подарит своей любимой супруге? — послышался в этот момент громкий голос Пэй Мина. Се Лянь с Фэн Синем одновременно повернулись в его сторону, глядя, как генерал в ожидании смотрит на Му Цина. — Вам так интересно? — приподняв одну бровь, поинтересовался Му Цнн, с явным недовольсвом смотря на генерала в ответ. — Быть может, вам следует подарить самую незабываемую в её жизни ночь? — поигрывая бровями, произнёс Пэй Мин, — что насчёт Облаков и Дождя? Услышав всем известный даосский термин для обозначения того самого соития мужского и женского начала, Се Лянь и Му Цин буквально подавились воздухом. Принц был уверен, что на бледной коже юго-западного генерала вот-вот проступит яркий багровый цвет, но Му Цин сделал вид, что пропустил замечание Пэй Мина мимо ушей. Однако же, тот не собирался останавливаться. — Ну же, генерал! Разве вы не хотите наконец прикоснуться к её Колоколам Любви?! — Генерал Пэй! — попытался остановить его Му Цин. — Разве не хотите войти в её Небесный Дворец? — Нет! — А попробовать Глотки из Безбрежного Источника? — решил не сдаваться Пэй Мин. — Нет! — Тогда, быть может, вы бы хотели, чтобы она Сыграла на Флейте? — разочарованно, но с толикой надежды, произнёс генерал Пэй. — Хватит! — остановил его, казалось, слегка покрасневший Му Цин. Он неловко кашлянул, не желая что-либо ещё говорить в ситуации сложившегося разговора. Впрочем, неловко было всем, кроме самого Пэй Мина, затеявшего это всё. Тот выглядел слегка обиженным и в гордом одиночестве вернулся в соседнюю залу, где занимался всовыванием свечей в приготовленные фонари. Быть может, этот процесс успокоил бы интерес генерала, но Се Лянь уж слишком сомневался. — Ваше Высочество, — позвал Му Цин, отошедший от лёгкого шока, принесённого генералом Пэем, — ты мог бы сделать для всех услугу? — Какую? — вернувшись к изначальной теме всего их разговора, спросил принц. — Мы планируем устроить праздник здесь, во дворце ЛинВэнь, потому что её дворец самый обширный по маштабу, — проговорил СюаньЧжэнь, — гостей будет много, а я хотел бы оставить всё…сюрпризом для Лин. В общем…ты мог бы занять её на оставшийся день, до вечера? — Просто держать госпожу подальше от дворца? — уточнил Се Лянь. — Да, — кивнул Му Цин, — и не вздумай ничего говорить о празднике. Даже не поздравляй её пока. Всё должно храниться в строжайшем секрете.***
Что ж, такую простую истину принц уяснил. Держа путь в сторону нового совместного дворца Наньюэ и СюаньЧжэня, он думал о том, каким именно образом можно удержать Хуалинг от подготовки к празднику. Вывести её гулять по Небесной Столице? Можно ведь просто не водить её к дворцу ЛинВэнь и всё. С другой стороны, можно было бы уговорить богиню оставаться на месте, но это с учётом, что она сейчас в своём дворце. Ещё и соврать на случай чего нужно. Ну, с этим Се Лянь думал, что справится. Перейдя черту порога, принц оказался в новеньком дворце. Сразу было видно, что тот совмещал стили двух небожителей. Была видна и рука Му Цина и любимое оформление самой Хуалинг. Младших служащих почти не было видно. Те, похоже, были отпущены по своим делам в связи с праздниками. Хуалинг сидела в одном из скромно украшенных залов, в окружении таких же ярких фонариков, как те, что изготавливали Му Цин с Фэн Синем. Рядом с ней пристроился малыш Гуцзы. Мальчик выглядел довольным и сытым. Принца радовало, что дырявые обноски, которые тот носил будучи почти что пленником Ци Жуна, сменились на яркие дорогие одеяния. Похоже было, что девушка вместе с ребёнком занималась изготовлением фонариков. Гуцзы ведь был обычным человеческим мальчиком, никакой не небожитель. Ему, наверняка, хотелось отпраздновать Праздник Фонарей так, как это делается в мире смертных. Наньюэ что-то негромко говорила мальчику, когда Се Лянь появился на пороге зала, приветственно склонившись перед девушкой. Она тут же обратила внимание на гостя, оставив красную бумагу. — Ваше Высочество! — улыбнулась Хуалинг, привставая с мягкого диванчика, на котором расположилась вместе с Гуцзы, и исполнила неглубокий поклон. — Мусорный гэгэ! — радостно воскликнул Гуцзы, заметив доброго принца в монашеских одеяниях. Се Лянь неловко перемялся с ноги на ногу. — Я же говорил, не стоит так меня называть… Наньюэ успешно скрыла озаряющую уста улыбку и наказала мальчику более так не называть принца. Гуцзы послушался и даже нерешительно назвал её «мама». Се Лянь тут же заметил, как Хуалинг вся засияла от умиления и радости. — Я собиралась отправиться в сад вместе с Гуцзы, — проговорила девушка, — хотела почитать ему сказку о появлении традиции праздновать Новый Год. Хотите присоединиться? — Слушать сказку? — негромко посмеявшись, переспросил Се Лянь. Плечи Хуалинг затряслись от смеха, а сама девушка хитро улыбнулась. — Можете послушать, если хотите. Сад с множеством аллей и дорожек находился прямо рядом с новым дворцом. Похоже, инициатором его местоположения выступила как раз сама Хуалинг. Всё же, тематика цветов осталась с ней даже после смены титула. Разве аромат неземных цветов прямо под боком, — это не самое лучшее, что может быть у любого небожителя? Широкие густые кусты окружали почти всё свободное пространство, закрывая стены дворца и окутывая клумбы. Множество деревьев с витиеватыми кронами стояли поодаль друг от друга, украшенные алыми фонарями. Несколько беседок тоже входили в планировку сада. Их загнутые крыши украшались тонкими колокольчиками, что тихо звенели, стоило ветру коснуться хотя бы одного из них. Приподняв подол длинных одеяний, Хуалинг поднялась по деревянным ступенькам в беседку. Вместе с колокольчиками на ветру покачивались фонарики из тонкой бумаги, которые тут же привлекли внимание Гуцзы. Мальчик весело засмеялся, поднимая голову на красочные украшения. — Знаете, госп.генерал, — почти сразу же поправил себя Се Лянь. Наньюэ взглянула на него с неким упрёком. — Ваше Высочество, не стоит переживать. Можете по-прежнему называть меня «Госпожа Лин», это ведь не будет противоречить моему титулу. — Госпожа Лин, — неловко кашлянув возобновил свою речь Се Лянь, — знаете, сегодня ведь Праздник Фонарей, — произнёс самую очевидную вещь принц. Однако столь глупое начало разговора ничуть не смутило девушку. Она лишь кивнула в ответ на это. — Гуцзы очень хотел, чтобы этот праздник прошёл именно так, как его празднуют люди в мире смертных, — с долей какой-то грусти в голосе, проговорила Хуалинг. — А как вы отмечали этот праздник в быстность смертной? — поинтересовался Се Лянь, надеясь, что таким образом займёт девушку разговором и никакого иного плана ему не понадобиться. «Главное не упоминать про день рождения» — подумал про себя принц. Хотя, он и не заметил, чтобы Хуалинг как-то пыталась намекнуть на свой праздник. Конечно, было бы просто неприлично в открытую говорить о том, что сегодня у тебя день рождения и просить поздравления, но, всё же девушка упорно делала вид, что сегодняшний день — лишь самый обычный Праздник Фонарей. — Мой отец… — тяжко вздохнув, начала Наньюэ, и в голосе её прозвучали нотки горечи, — он был очень сложным человеком. Даже праздники он не сильно любил. Обычно был таким мрачным и нелюдимым даже в те дни. Но, — добавила уже чуть более живо девушка, — Праздник Фонарей он любил. «Даже не представляю почему» — усмехнулся про себя Се Лянь, внимательно слушая собеседницу. Почему-то в голову ему пришли мысли о Му Цине. Кажется, тот тоже всегда был довольно сдержанным, не веселился на праздниках. А теперь, с явным удовольствием и полнейшим волнением готовит подарок для возлюбленной. Сразу видно, что он хочет сделать всё идеально. — Пожалуй, изготовление фонарей было почти единственным, чем мы занимались с ним вместе, — проговорила Хуалинг, — мне это всегда нравилось. Я хотела, чтобы кроме тренировок, которые отец проводил для меня каждый день, мы делали что-то ещё. Вместе, как принято в других семьях. Девушка отвела взгляд в сторону. Глаза её наполнились печалью и принц вдруг подумал, что прямо сейчас всё испортил. Не хватало ещё, чтобы он привёл Хуалинг к Му Цину совершенно нерадостной и заплаканной. Ну, ладно, плакать она не станет, но мрачнее тучи точно может стать. Гуцзы забрался на скамейку, на которой сидели небожители, и потянул девушку за рукав. Наньюэ вдруг повеселела, приобняв мальчика и погладив его по голове. — А как проходил праздник в ваше время, Ваше Высочество? — спросила Хуалинг, — должно быть, в СяньЛэ это было несказанно красочным зрелищем. — О, вы правы, — ответил на это Се Лянь, обрадовавшись, что тема разговора сменилась пусть и в ненастолько лучшую тему, но сменилась… Они проболтали так почти весь день. Принцу было нечего волноваться, потому что беседка оказалась самым идеальным местом, где можно было спрятать все секреты. Разговор за разговором и ниточка потянулась, не замечая, как летит время. Когда первые сумерки окутали Небесную Столицу, медленно погружая её в вечернюю полутьму, в саду зажглись фонари. Их красноватый свет сиял, отдаваясь отражением в небольшом прудике, словно алая луна. В приглушённом свете на тропинке появилась высокая фигура. Хуалинг даже не сразу его заметила, всё ещё увлечённая разговором. Когда же она замолчала, то увидела ожидающего Му Цина. Он смотрел прямо на неё, на губах играла лёгкая улыбка. Девушка тут же сорвалась с места, бросаясь в объятия супруга. Она прильнула к его плечу, вдыхая такой знакомый и уже родной запах. Небожитель взглянул поверх тонкой фигурки Хуалинг. Се Лянь выжидающе смотрел на него, словно бы ожидая немого ответа. Му Цин еле заметно кивнул. — Милая, — тихо произнёс он, поднимая на себя взгляд вересковых глаз, — у меня для тебя есть подарок. Ничего более не говоря, он повёл девушку по вечерним улицам Небесной Столицы. Повсюду горели фонари, в отдалении слышались звуки фейерверков. Этот праздник нельзя было отличить от того же в мире смертных. Небожители, что прохаживались по оживлённым улицам, были облачены в красное. Они громко смеялись и поздравляли друг друга. Нежно сжимая ладонь Хуалинг, Му Цин провёл её к дворцу. На ветру колыхались только сегодня изготовленные фонарики. Точно таких же, с яркими, негасимыми, свечами внутри было полно в самом дворце. Они горели почти в каждом зале, но генерал не повёл девушку напрямую. Заставив её лавировать меж гор свитков, он направился к небольшому залу, двери в который были неплотно закрыты. Оттуда доносился запах благовоний, а в темноте горел приглушённый свет. — Ты готова? — негромко произнёс Му Цин, опаляя жаром шею Хуалинг. Он оставил на светлой коже несколько невесомых поцелуев, ожидая ответа. — Да, — с придыханием ответила девушка. Она прикрыла глаза, лишь на слух понимая, что двери отворились. Му Цин вновь коснулся её руки и провёл внутрь. Громкий крик почти оглушил её. — С Днём Рождения!***
— Ты ведь не забыла, что сегодня твой день рождения? — почти прыгая на месте от радости, проговорила Юн Мин. Хуалинг не могла поверить своим глазам. Перед ней была всё та же привычная комната в сохранившемся старом доме на холме. Но, теперь она выглядела иначе. Повсюду были развешаны красные фонарики, свет от восковых свечей создавал эффект полумрака. И запах…это горели благовония. — Вы зажгли благовония? — спросила Хуалинг, глядя на собравшихся членов её отряда. Все, как один, улыбались, хоть и понимали, что почти не помещаются в этой малюсенькой комнатке. — Ага, — закивал Сяо Фей, светя лысой головой, — мы, конечно, знаем, что ты неверующая… — Но всё же украли несколько палочек благовоний из храма! — добавил кто-то из толпы. После этой фразы послышались неуверенные смешки. Хуалинг и сама улыбнулась, буквально расплываясь в широкой улыбке. — Богохульники! — Кто бы говорил, глава! Все дружно засмеялись, вытирая проступившие слёзы. Нет, никогда бы Хуалинг не могла подумать, даже в самом лучшем сне увидеть эту картину: маленькая, скромная комнатка, куча её любимых товарищей, украшения и свечи. И всё для неё! Ведь сегодня не только Праздник Фонарей, о котором девушка почти благополучно забыла, но и её день рождения! Всегда, всю жизнь она проводила его одна с отцом. Больше никого в их жизни не было. Даже соседи никогда не поздравляли их. Но, теперь…теперь всё совершенно не так. Пусть город всё ещё под тиранией ужасного градоначальника, но жители веселятся. Искренне. Теперь-то Хуалинг поняла. Ей тоже стоит улыбнуться и отпраздновать не только свой праздник с товарищами, но и их. Рядом с ней те люди, которых она любит. Они должны видеть её счастливой, ведь они устроили всё это лишь для неё….***
Крик слышится абсолютно ото всех, кто собрался в зале. Хуалинг хлопает глазами, рассматривая толпу небожителей, что только что громко и радостно поздравили её. На девушку бросается чья-то фигура, что, хромая, добралась до неё. Спутанные волосы встают перед глазами, а хватка до боли крепкая, несмотря на явно бледноватый и хилый вид её хозяина. — С праздником, сестрица! Голос Цинсюаня звучит прямо у уха, как всегда громкий и по-прежнему радостный. Он не лезет с многочисленными поцелуями в щеки, не бросается со своим любимым веером и множеством заслуг, но всё ещё звучит живо и искренне. Хуалинг смотрит на её потрёпанный вид бродяги и всё равно улыбается, ощущая, как в уголках глаз собираются слёзы. — Что-то не так? — взволнованно произносит Фэн Синь, глядя, как девушка принимается стирать проступившие слёзы. — Нет, — улыбается Хуалинг, стараясь придать себе свой обычный, совершенно спокойный вид, но удаётся ей это плохо, — просто…спасибо вам. За спиной раздаются чьи-то шаги и мимо мелькают белоснежные одеяния. Се Лянь тихо проскальзывает в зал, присоединяясь к толпе. Он видит знакомые лица: ЛинВэнь, Лан Цянцю, даже генерал Пэй всё же действительно пришёл. Как и обещали, здесь собрали большое количество гостей. Му Цин обвивает рукой талию Хуалинг, прижимая девушку ближе к себе. Его тонкие пальцы скользят по лицу, вытирая счастливые слёзы. Взгляд обсидиановых глаз наполнен непривычной теплотой и нежностью. Генерал касается губ девушки, оставляя поцелуй мягкий и почти неощутимый. Хуалинг смотрит на него с той же любовью и благодарностью. — С праздником, — шепчет Му Цин.