Госпожа луны и солнца

Тело младенца не приспособлено для больших физических упражнений, но я старалась, как могла. Младенцы спят около двадцати часов день, а я только второй день живу. В то время, когда я не спала, я сжимала и разжимала руки, дёргала ногами, двигала головой настолько, насколько это возможно. Мои нянечки были в шоке от того, что у них такой ребенок. К слову о них. Эсма и Нилюфер — девушки, которые чаще всего были со мной. Я поняла это по тому, что моя мама к ним так обращалась. Когда кто-то из них брал меня на руки, я пыталась касаться их лица и платья, от чего они каждый раз умилялись. Такие хорошие, добросовестно обо мне заботятся. Вообще я ещё с прошлой жизни привыкла к тому, что не нужно сидеть на месте, а всего нужно делать самой. Поэтому чувствовать то, как они обо мне заботятся и думать о том, что они будут так делать всю мою жизнь, очень неловко. Я знаю, что вскоре они не смогут обо мне заботиться, но после них придут другие. Кстати... Фирузе... Хорошая девушка, она мне очень нравится. Но, к сожалению, ради своей матери мне придется не любить её. Печально. Ладно, как-нибудь проживу. Вот сейчас меня опять тащат моей матери, чтобы она меня покормила. После пятиминутной пытки едой меня положили в кроватку. Через минут пять я сама погружусь в царство морфея, а сейчас есть время подумать. Самый старший из отпрысков Сулеймана это Мустафа, я уже говорила ранее, что он очень мне нравился. Если Мехмед на семь лет младше Мустафы, то я на восемь лет младше Мустафы. Ладно Мехмеда ко мне не приводят, а Мустафу почему? Я что, настолько страшная? В сериале вроде красивенькая была. Наверно, я ещё слишком мелкая. А ещё есть такая штука, как Нурбану. Ух, доставит же она мне хлопот. Наглая и бесстыжая. Именно так она для меня ассоциируется. Если я правильно помню, то Михримах выдала наложницу Сафие за венецианку, чтобы Нурбану помучалась. А если найти красивую наложницу, которой будет не трудно родить, и подтолкнуть ее кому-нибудь из братьев? Отчасти из-за Нурбану Селим взошел на престол, а я этого не хочу. Найду наложницу(ещё и умную), отправлю ее кому-нибудь, она родит детей, Мустафе, Мехмеду или Баязеду — значения не имеет. Все, есть план. Может тупой, но план. Эта девушка будет выше по статусу, чем Нурбану и станет моей помощницей в устранении Нурбану. Нормально. Вот так, вперемешку со сном, едой, плачем и размышлениями прошла неделя. Служанки каждый раз удивлялись моим новым умениям. Я могу взять ноги в руки, однажды активно дрыгалась на протяжении десяти секунд и долго держала ногу в воздухе. Для недельного младенца это как открыть Америку. С каждым моим новым умением служанки делали глаза по пять копеек. И, когда они смотрели на меня, я начинала плакать. Ну не люблю я, когда на меня смотрят! Тело младенца, видимо, на меня повлияло, и я могла заливаться слезами, а через секунду смеяться над чьим-то лицом. К слову, я начала лучше видеть. Уже чуток различаю служанок. Увидела свою маму. Оказалось, она красивая. Когда ее кудри полезли мне в лицо, я схватилась за них. Там все чуть не подохли от умиления. И вот, ко мне все таки решили привести моего самого старшего брата. Он пришел вместе со всей мамой, которая прям сияла от счастья. У тебя что, инсульт лица, что ты так улыбаешься? Она, слава Богу, ой, то есть Аллаху, не стала подходить ко мне близко. Перекинулась парой слов с моей мамой, после просто смотрела на своего сыночка. А он сначала смотрел на меня взглядом типо:"Что это, блять?", а потом как обрадовался. Начал показывать на меня пальцем, протянул ко мне ручку, в ответ на что я взяла ее в свои под умиленное оханье. Он начал что-то говорить своей маме, я пока не понимала. Единственное, что я поняла, это "Мама", так как он слишком часто это повторял, плюс я слышала, как мне говорили это слово. Видимо говорили, что отведут, вернее отнесут меня к маме. Вскоре Мустафу увели от меня, а я расплакалась, чтобы показать, что очень рада была моему братику. Служанки с трудом меня успокоили, а я снова погрузилась в глубокий сон. После еды, конечно же.