Учиться жить заново

      Погода сменялась как и поры года, и жизнь (и)шла своим ключом. А — я, последний мальчик Ада, молчал, но сожалел о всём…       День рождение.       Отнюдь не радостный праздник. Когда не видишь лиц матери и близких, когда не хочешь обнимать их, но уже привык к темноте. Приступы паники давно канули в прошлое, но кошмары не захотели уходить просто так. Юрий Степаныч сказал, что они пройдут со временем, возможно, очень не скоро. Стася всё так же проводила время со мной, но теперь не так много, она проводила какие-то занятия и вебинары через интернет, как ни странно — я тоже участвовал.       Она объясняла, что снимает прямую трансляцию, а мы просто занимались Брайлем, запахами, вкусами и звуками. Теперь я редко ошибался. Мог сам спокойно дойти до магазина, с помощью продавщицы выбрать всё, что мне нужно и вернуться обратно. Ходить с палочкой было стыдно, но трость помогала ориентироваться в пространстве. Знаете, как мышке нужен хвост, чтобы держать равновесие (Это сказал мышь из «Хроник Нарнии» — поэтому я верю), так и мне помогала трость.       Семнадцатый день рождение стал первым, который я не увидел. Свыкшись с темнотой и всем, что меня с ней связывало — мы стали друзьями. Но страх перед нет не исчез, Юрий вообще сказал, что это я сам не хочу с ним покончить, но ладно.       Зато остальные чувства были ярче. Запах духов матери, которые подарил Марк — они были мягкие и нежные, совсем не как у продавщицы в ларьках напротив. Аромат горячего шоколада в любимой кружке, цвет которой постепенно вытеснялся из памяти. Нежный кремовый наполеон хрустевший и таявший во рту. Поздравления близких, от которых хотелось убежать…       Уже лёжа и просто втыкая в потолок — неважно, что я его не видел, я услышал шаги. Осторожные, но уверенные и тяжёлые — Марк. — Я принёс тебе кое-что, — мужчина был на взводе и пах возбуждением. Вложив мне в руку коробку, он сел рядом. — Открывай.       Сначала, я подумал, что это новый телефон но зачем мне он? Затем ощупав девайс внимательно и тщательно я понял, что это не так. Он был прямоугольным, но объёмным, напоминал скорее пульт, то кнопок было всего… шесть. Две сверху, круглая по центру, ниже, затем стеклянный или металлический квадрат и ещё две кнопки — прямоугольники в вертикальном положении снизу. И кругленькая маленькая кнопка, напоминающая блокировку, на боку предмета. Ещё было несколько разъёмов. Но догадаться, что это за предмет я не смог. — Не понимаю. Что это? — заинтриговано спросил я крутя в руках неизвестный девайс. — Это мой подарок. «VoiceIc» — звукозаписывающее устройство, — я задержал дыхание, — которое преобразует речь в текст и редактирует по всем известным грамматическим правилам. При редакции и прослушивании ты сможешь менять что-то свое или…       Марк не мог продолжать потому что я душил его в самых крепких за свою жизнь объятиях. Его подарок оказался светом в безпроглядной тьме моего личного безумия и кошмара. — Ну всё-всё, — мужчина похлопал меня по спине, — разберёшься как с ним управляться и снова будешь в строю писателей. Только с Войсика на ноут или планш доки нужно будет скидывать. Я помогу, мать, Стася или Дианка.       Я был счастлив. На седьмом небе просто от мысли, что смогу писать… точнее творить. — Только пока что без всяких фантастик и магии с непонятными словами. Этот Войсик пока не умный, его ещё дорабатывать и дорабатывать. — Когда ты успел? — Ох, ну я всё время им занимался, — мужчина встал с моей кровати. — Не только им, но и это пока прототип. Лежи пока, я притащу сок и торт и буду объяснять как Войсиком пользоваться.       Всё оказалось и легко и сложно одновременно. Боковая кнопка была стандартным вкл-выкл при долгом нажатии — выбро оповещало о режиме, а при простом нажатии — начало записи. Верхние две, для стопа, повторного прослушивания и редакции. Кружок посредине для смены настроек таких как а-ля языка, стилистики и предпологаемого размера файла. Записи нужно было называть «Файл …» и ещё какое-то одно слово, иначе не сохраняло. Максимальным количеством символов для одной записи было 20 тысяч. Я всё никак не мог понять много это или мало, по при каждой тысяче символов Войсик вибрировал. Нижние две кнопки были для пролистывания и чего-то ещё, но я уже не слушал.       Этого было более чем достаточно.       Чтобы посчитать, что мир в темноте без красок мог быть приемлемой реальностью. Я «писал» почти месяц подряд пока Войсик не пропищал о том, что в нём недостаточно памяти. Марк был доволен. Всё работало отлично, а я оживился. Он вместе со Стасей помог сбросить все файлы на ноут и разделить их по нужным папкам, а затем мы очень долго говорили, о том, к чему я не был готов.       О репетиторе, по основным предметам для сдачи ЗНО. Директор ещё тогда, в то страшное время, накалякал специальную бумагу, чтобы я не доучивался, а каждый из учителей сделал свои пометки и итоговые на тот момент баллы. Без поблажек, без жалости. И вот теперь Марк хотел чтобы я учился и готовился к ЗНО. Для следующего года. Адаптация для незрячих уже несколько лет имеет место, но малое количество детей действительно сдают ЗНО. Мне было сложно понять зачем всё это, но вместе со Стасей они смогли донести до меня эту мысль.       «Так надо».       Даже если я не вижу, знания по литературе и языку, как русскому так и украинскому мне нужны чтобы творить. Тогда я согласился. Добавив историю и геометрию. Ещё географию и астрономию, но… уже после нескольких занятий (не без помощи Стаси, конечно) я понял, что не смогу. Не высижу таким образом. Поэтому решили, что сдавать ничего не буду, а вот заниматься этими предметами (Марк добавил ещё и английский. Подтянуть до среднего уровня, он при этом странно улыбался, словно злой гений, почему-то я ощущал это именно так) и нужно. Не для кого-то, а для себя.       И жить стало ещё сложнее. Много информации, которую нужно было усваивать одновременно, но больше всего хотелось творить — подарок Марка возвращал к жизни. Но выкладывать что-то на сайте я не осмеливался, так же как и не заходил с того самого дня… — А зря, — как-то играючи озвучила Стася, — мне кажется уже пора. — Что ты имеешь в виду? — Всё никак не удавалось сообразить. — Ну я пару раз заходила и читала…       У меня земля ушла из-под ног: — Зачем? Как ты… почему ты не говорила? — мне казалось, что сейчас опять начнётся приступ, но я держался на грани контроля. — Ты должен был сам этого захотеть. Тем более ты опять пишешь… — Она села рядом. — Они скучают по тебе. И даже зная, что ты не увидишь их сообщения и послания — пишут их, потому что ты им дорог. Вот и всё.       Я боялся. Боялся узнать, что теперь им интересны другие, что я отстал от жизни, что мне больше нет места в их сердцах. Но не хотел знать… — И кстати твой телефон, ты же не в курсе, а Марк сказал не говорить — твои фанаты сбрасывали тебе деньги с посланиями. — Она глубоко вдохнула, — Почти 10 тысяч, неплохо, я бы сказала…       А потом я попросил её читать всё, что мне прислали и написали, везде и абсолютно всё. Я отвечал через неё и вспоминал насколько же эти люди мне близки…             Темнота больше не была одинокой. Я принимал её…