Амнезия Люсьены Хартфилии

      Люси покрылась румянцем и взяла протянутую руку блондина, чтобы подняться. В мыслях так и стоял какой-то забытый и размазанный образ, голова гудела. Блондинка же пыталась осмыслить случившееся и, поклонившись и рассмотрев чужака, лепетала извинения. То, что он из далека, было видно сразу. Старый потрёпанный мешок за плечом, серый плащ и не очень-то богатая одежда. Короткие блондинистые волосы показались девушке иголками, а шрам в виде молнии на глазу очень понравился, и невольно захотелось прикоснуться к нему. Одернув себя, Люси всё никак не могла собраться с мыслям. Взгляд голубых глаз всё чего-то ждал от неё, и, не понимая, кто такая "болельщица", блондинка просто стояла и смотрела на него. — Ты глухая, что ли? — недовольно произнёс он, Люси встрепенулась и неуверенно посмотрела на него. Чёлку подхватывал ветер, и она назло лезла в глаза; коса глухо постукивала по спине, а Люси, смущаясь, не знала, что ответить на такой вопрос. — Вы меня, наверное, спутали с кем-то, — она, тепло улыбнувшись, на секунду оглядывается, нет ли кабана, а затем, почувствовав храбрость, добавляет: — Не могли бы вы сходить со мной за те кусты, там осталась моя корзинка и... кабан, — боязливо добавляет она. Лексус хмурится и молча идёт туда, куда указывает девушка, но тревога всё не отпускает его. Может быть, он и вправду перепутал деревенскую девушку с Заклинательницей духов? Да нет же, все сходится: запах ее, лицо, фигура — он никогда не забудет настоящую Хартфилию.       Люси же шла чуть позади крепкого мужчины. Он сразу вселил ей некое доверие, и девушка невольно прониклась к этому гостю симпатией, решая, что непременно затащит его к бабуле на окрошку. Дреер вышел на поляну, но кабанчика нигде не оказалось, и тогда он, присев, рассмотрел корзину. Люси боязливо высунулась из-за дерева, за которым спряталась. Травы, которые она уже успела собрать, были разбросаны и измяты, и девушке снова предстояла уйма работы. Парень отдал корзинку блондинке в руки. — А вы как относитесь к окрошке? — наклоняясь и срывая травы, спросила девушка. — Положительно, — наблюдая за каждым её движением, произнёс маг, видя розовую метку на её руке. Сомнений больше не было — это Люсьена Хартфилия, волшебница Фейри Тейл. По старому, Люсьена Сердоболия, блондинка и богатенькая девочка, которая постоянно висла на шее у своих напарников. Она сильно изменилась за эти полтора года. Нет того хвостика и мини-юбок, ушли те детские черты лица, и блондинка теперь казалась более женственной в этом простом платье. Длинная пшеничная коса, хрупкие руки, которые отбирали травы и заботливо складывали в корзину. Девушка была совсем другой. — А как ваше имя? — она уважительно к нему обращалась и совсем его не узнавала. Сомнений не было, что это действительно она, только вот Лексус так и не понимал, в чём дело. — Лексус. Лексус Дреер, а ты — Люси... — спокойно произнёс он, сидя на пеньке и наблюдая за её удивлёнными карими глазами, которые так широко распахнулись. — А как вы узнали? — радуясь чему-то, воскликнула она и заправила мешающиеся пряди за ухо. Маг молний всё терпеливо ждал, думая, что, может, болельщица прикалывается. — Скажем так, я знаю тебя, — начал издалека он. Люси же не верила своим ушам. Вот он, шанс, которого она ждала весь этот год. Он, этот загадочный блондин, может рассказать ей, кто она, что за странная метка на её руке. Девушка просто сгорала от нетерпения, но так просто ничего не бывает. — Я не помню вас, — осторожно ответила она. Дреер хмыкнул и поднялся. Златовласка встала за ним, поднимая руками уже потяжелевшую корзинку, но Лексус сразу забрал её, и Люси благодарно подарила ему свою улыбку, — но буду рада, если вы зайдёте к нам на ужин. — Прекрати уже так обращаться. Мне не сто лет... — недовольно сказал маг молний, двигаясь в сторону деревни. Девушка хихикнула, а потом, краснея, всю дорогу благодарила своего гостя.       Взволнованная травница вышла к краю леса, всматриваясь в деревья и ища загулявшее дитё. Она постоянно переживала, что маленькую блондиночку могут обидеть, а когда та задерживалась, Лина просто места себе не могла найти, потом упрекая златовласку. В этот раз старушка была приятно удивлена — увидеть рядом со своей преемницей гостя, да ещё какого! Самого Лексуса, который уже больше семи лет не навещал деревню своей родной матери. Старушка, чуть ли не плача, кинулась им навстречу. Дреер даже забыл, как дышать. Не думал он, что именно здесь, уже на краю леса, на него набросится та вредная старуха, что бьёт посильнее Полюшки. Он ловко уклонялся, а потом, когда та запыхалась и остановилась перевести дух, чуть обнял. — Ты был здесь в последний раз, когда тебе было семнадцать, — утирая слёзы и стискивая блондина в объятиях, говорила старуха. Дреер повеселел, Люси же совсем ничего не понимала, молчаливо смотря на трогательную сцену встречи. — Подумаешь, у меня просто не было времени прийти, — искал оправдания маг молний, отпуская женщину, а та лишь строго качала головой — знала она, что у него там было, в гильдии-то. Задания и извращенец дед. ˜˜— Женился уже, а, Лексус? Я тебе вот что берегу, а ты там, небось, как Макаров, по бабам ходишь, — улыбаясь, Лина толкнула в бок краснеющую блондинку. Лексус лишь вздохнул — лишние воспоминания о гильдии всегда терзали душу. — Не женился и не собираюсь, — грубо бросил он, идя по давно забытой тропинке к ветхому домику. Люси же, удивляясь смене его настроения, разглядывала блондина со спины. Теперь она тоже многое узнала. Парень — маг и состоит в гильдии, но кто такой Макаров? — Люси, ты так не смотри, он всегда груб, — старушка попросила ту наклониться, — но только на вид... — прошептала она златовласке на ухо. Лексус недовольно поморщился, старуха забывает, кто он такой. Кареглазка хихикнула и, улыбаясь, взяла под руку Лину. Вместе они нагнали сердитого Лексуса и поспешили пройти в дом.       Лексус принюхался: в доме всё так же воняло травами и кореньями, как в далёком детстве. Воспоминания так и врезались в голову, а болельщица в это время, взяв у него корзинку, разложила сушиться травы, прямо как его молодая мать. Он ясно и чётко помнил её образ, златокурые волнистые волосы, которые она заплетала в тугую косу, и эту старушку, которая не могла терпеть его деда.       Мать его жила с Линой, которая подобрала никому не нужную сиротку и вырастила умницу да красавицу, настоящую волшебницу. Какое волшебство было у матери, Дреер не помнил, и имя её он не желал слышать. Он всё хотел вспомнить сам, испытать эту радость грёз, но всё никак не выходило. И вот, сейчас, помотав головой и прогнав наваждение, он перевёл взгляд с блондинки на бабушку, которая уже разливала по тарелкам окрошку. За окном медленно вечерело, и в деревне загорались костры, так как сегодня праздник — будет цвести папоротник, и блондинка рьяно хотела пойти. — Смотри, не подавись, — проговорил Лексус, смотря, как блондинка, ничего не пережёвывая, пихает еду в рот. Та только махнула рукой, а старушка рассмеялась. — Я могу опоздать, ты что! В прошлом году я не ходила на праздник из-за незаживших ран. Я так мечтала увидеть, как цветёт папоротник, и не могу пропустить это событие! — доедая окрошку, пролепетала девушка. — Папоротник не цветёт, — поучительно сказал Лексус, Люси же недовольно стукнула пустой тарелкой по столу. — Знаю я — размножается спорами, — сердито буркнула блондинка, — но это же давняя легенда, и... пойдёшь со мной, Лексус? — улыбнулась девушка, в ожидании смотря на мага молний. Дреер как-то неловко помялся, потом посмотрел на Лину, спрашивая разрешения. Старушка же только улыбнулась. — Ладно, — протянул он, как будто делая одолжение, — пойдём... — блондинка на радостях чуть не перевернула стол, идя к своей полочке с одеждой. Старушка подала знак и вытащила Дреера во двор, пока блондинка переодевалась. — Как она оказалась у тебя? — задумчиво спросил Дреер, смотря, как запоздало садится солнце. В воздухе пахло горелым, и маг, недовольно хмурясь, молча посмотрел на старуху. Вечер был тёплым, храня в себе жаркие остатки дня; впереди, заходя за грани, уходило солнце. Небо притягивало взгляд, окрашиваясь в ярко-персиковые полосы и маня своими шальными бликами. Блёкло-красные, темно-розовые и бежевые облака, были размазаны по небосводу, будто исполинской кистью. Послышался глубокий вздох Лины. Лексус же без устали смотрел вперёд. В лесу уже зарождались яркие огни костров и были слышны крики девиц. Дреер впервые за долгое время почувствовал, каково быть в старом доме. — Я нашла её, всю израненную, на берегу реки. Не просто так были эти раны, она совершенно ничего не помнит. У неё амнезия, — тяжело проговорила старушка, но Дреер и так уже начал всё понимать. Он просто до конца не мог поверить, что эта знаменитая блондинка всё забыла. — Вызвана она сильным волшебством, которое, увы, мне не под силу. Она должна справиться сама. Полагаю, на неё напали, ну и вот... Живёт она со мной уже год, а я, если честно, полюбила её, как твою мать. Не думала уж, что под старость лет встречу кого-то похожего на неё, а судьба вот так распорядилась... — У меня её ключи, — проговорил Дреер, доставая из карманов связку. Бабушка лишь оглядела их, удовлетворённо кивая. — Заклинательница духов, значит... — ключи были не похожи сами на себя. Покрытые ржавчиной, где-то не хватало кусочка металла, в общем, сложно было что-то сказать обоим. — Думаю, будет лучше, если они снова станут принадлежать ей, — произнёс маг, сжимая связку, определённо решая, что отдаст блондинке в подходящий момент. Старушка утвердительно закивала головой. — Но, Лексусочек, — коварно протянула она, — скучал ли ты по мне? Хотя зачем тебе дряхлая старуха? Небось, за блондинку волнуешься? — Дреер недовольно отвернулся, скрывая свои эмоции. — Смотри мне, негодник, не порть девку, а то шкуру спущу! — пригрозила Лина, и Лексус хрипло рассмеялся. — Никого я не испорчу. — А то я не видела, как на тебя девки вешаются. Поаккуратнее уж, она же не твой отец и не враг, а друг — семья, как говорит Макаров, — поучительно говорила старушка. Дреер недовольно нахмурился при упоминании о дедуле. — Я больше не в кругу семьи и не член гильдии "Фейри Тейл"... — это признание далось нелегко, но парень при этом почувствовал большое облегчение. Он наконец-то поделился этим с кем-то, сбросив камень с души. — Тебя изгнали? — не веря своим ушам, спросила Лина, обеспокоено смотря в глаза Дреера младшего. — За какую же выходку? Что ты такого сделал, что дед решил прогнать единственного любимого внука? — женщина все задавала вопросы, конечно же, желая услышать ответы. — О, — Дреер усмехнулся, — это была самая глупая выходка за всю мою жизнь, — честно признался маг молний, — и была она связана с Люсьеной Хартфилией...       Женщина внимательно посмотрела на горькую усмешку своего гостя и тяжело вздохнула. Конечно, она помнила при каких обстоятельствах был изгнан Иван Дреер, и боялась представить, что совершил ее дорогой воспитанник, но, зная его слишком хорошо, была уверенна, зла он никому не мог причинить. Если душа его отца была гнилой с самого начала, то Лексус был лишь высокомерен и слишком жесток, что, конечно же, досталось от этого мерзавца... Но от матери он взял любовь к гильдии, добрую улыбку, горячее сердце и светлый разум, который упрямо стоял на своем, считая, что проявление чувств — слабость. Опять же, это внушил его недалекий папаша, будь он неладен. — Неожиданно слышать это от тебя. Иван безобразничал из-за желания власти, а ты... — Из-за желания привлечь внимание, — закончил маг, тяжело вздыхая. — Понимаешь, она мне сразу пришлась по душе, да только была слабая... — Не ровняй всех под одну гребенку! — воскликнула женщина. — Да дослушай сначала, — улыбнулся маг. — ... была слабая, но по моим старым убеждениям. Мне хотелось доказать ей, что не все в семье могут быть друзьями, и каждый в любой момент может предать. Она слишком наивная и доверчивая — большой ребенок. Таким тяжело в наше время... — Ты тоже слаб уже очень давно... — усмехнулась целительница. — Ты ослабел, когда начал думать о ней... Но, знаешь, это очень хорошо, потому что такая слабость — самое сильное оружие, — старушка улыбнулась, посмотрев вдаль. Неужели и с этой девушкой ей предстоит расстаться? — Ты собираешься возвращаться в гильдию? — Неправильно построен вопрос, — маг отрицательно тряхнул головой. — Примут ли меня после всех страданий, что я принес деткам деда? — Дреер оглядывается, уже собираясь позвать задерживающуюся блондинку, как натыкается на ее пронзительный взгляд, от которого по телу проходит неизвестная дрожь. — Я приготовила тебе сменную одежду, можешь пока пойти и переодеться, — блондинка улыбается, а Лексус, взглянув на женщину, удаляется, одновременно погружаясь в воспоминания. Из-за чего она ему приглянулась?       Ему понравились ее карие глаза, заглянув в которые, он понял, что пути назад нет...