Иллюзия выбора

— Он здесь работает? — палец постучал по стеклу, выбивая из него лёгкие голубые искры, и пристегнул обратно на перчатку. — Глаз? — Люмин подняла голову и засунула в рот кекс. — Не уверена, но должен. На арене точно будет. — Арена… Все ещё не понимаю, почему без тренировок. — А как ты подготовишься к тому, чего даже не знаешь? — она не то чтобы удивилась, скорее, прозвучала удивлённо, наблюдая за тем, как он одевается. — Я даже не представляю, с кем драться. — Десять боёв? — Десять боёв и двадцать противников по возрастанию силы. — Кто решает, кто кого сильнее? — Распределяющая шляпа.       Сяо глянул на цилиндр у неё в руках, из которого она достала очередной кекс, и прищурился. Люмин подавилась, начиная смеяться. — Да шучу я! Хватит так смотреть. Нет, я серьёзно не знаю. Кто-то да распределяет. — Ты или говори, или ешь. А что… в конце? — Лучший подарок на свете, — она мечтательно прикрыла глаза. — Одно желание. — Желание? — Любое… Абсолютно.       Её ресницы затрепетали, когда она ощутила его дыхание вблизи. — И что желают те… у кого есть целые миры? — Сущие глупости! — Люмин ехидно посмотрела в его серьёзный острый глаз. — Что желал Итэр? Он же шестикратный чемпион, — почти прошипел он, сгорая от любопытства и слегка злясь на её очередной сомнительный порыв веселья, сейчас такой некстати. — Сестру получше, — проворчала она, пережевывая. — На самом деле… В первый раз он попросил ключ от любых сундуков и дверей. А вот в шестой — больше никогда не стирать одежду. Это, похоже, семейное.       Она поморщилась, неслышно проклиная вонючее жировое мыло, от которого грубеют руки, и треклятые доски для стирки, и Сяо почувствовал, что любит каждую её маленькую морщинку между бровей, но злиться не прекратил. Впрочем, соврала она в этом или нет, сейчас не имело никакого значения. — Нам и в самом деле нечего желать… Когда все дороги перед тобой открыты, сложно выбрать из них одну. — А ты бы что загадала? — Всё тебе да расскажи, — хихикнула она. — Сначала выиграй мне турнир, а там посмотрим.       Ей, определëнно, понравилось, как сжалась его челюсть — еле-еле, почти незаметно, но неравнодушный к изменениям лиц глаз всё же выцепил лёгкое движение скул. — А если выиграю? — бросил он, нахмурившись. — Будет неплохо, — самодовольно улыбнулась она и залезла рукой в шляпу. — Тьфу, опять шоколадный! Я хочу с орешками. Попробуй ты.       Сяо с опаской медленно засунул руку и в самом деле нащупал там кекс, который она сразу выхватила. — Тоже шоколадный? Бесполезно… А говорили, будут разные. Надо было с пончиками брать. Будешь?       Он покачал головой, задумчиво уставившись в стену. — На самом деле хочу нормальной еды. Тут полно мест, где можно поесть, но если хочешь… Можем уйти за стену и развести костëр, если, ну… тебе неприятно среди других. Что-нибудь приготовлю. — Неразумно. Слишком далеко. Да и я вроде как и правда никому не мешаю. Это… странно. — Тогда пошли. Я умру, если не поем в одном замечательном месте не менее замечательного мяса в горшочках.

***

      Сяо присел за стол, куда Люмин его усадила — в каком-то трансе он долго брëл за ней следом, с сильным опозданием удивляясь мысли, что ни ему, ни ей почему-то даже в голову не пришло, что он просто подождёт её в той темной комнатке, окно которой, неплотно зашторенное, сквозило уже отыгравшим всю закатную рыжину тёплым фиолетовым вечером. Люмин его распахнула, выглянула лицом наружу, даже не удосужившись хоть немного одеться, но Сяо всучил ей платье, резво оттащил от подоконника и высунулся сам, желая на самом деле только закрыть собой окно от неё, а Люмин — от окна.       С улиц пахло копчёным дымом и крупной солью, и Люмин мгновенно захотела есть. К тому же она чувствовала себя приятно уставшей, утомлённой тем, как иногда бывает разрушителен и неостановим обоюдный аппетит до тел; запах проявил в ней аппетит уже до еды, и первым делом она схватила шляпу и совершенно бессовестно накрошила из неё кексами в постель, когда-то — ещё не так давно — ругая за подобное Паймон. Потом оделась кое-как, и теперь, попрыгав по широкой мостовой и повиляв по улочкам таким тесным, что приходилось идти боком, прижимая к себе локти, выпрыгнула из переулка во внутренний дворик какого-то тёмного местечка, грубо сколоченного из чёрных досок, где этаж над этажом высился почти что угрожающе, кренясь каждый под своим причудливым углом. Внутри внимание Сяо сразу привлёк остро заточенный гарпун, висевший на камнях кладки буйно растопленного очага. Он был покрыт пылью и явно не использовался, но кромки его лезвий были блестящи и остры — и этим снова напомнили о турнире.       Сяо злился на себя за странные волнения, совершенно не разделяя необъяснимый восторг Люмин. Она показалась ему слишком легкомысленной, заявив, что тренировки им не понадобятся, а нервничать и вовсе не стоит. С долей иронии он даже признал для себя, что ему действительно не всё равно — то немногое, что Люмин рассказала про этот мир, в котором сходились дороги других таких, как она, совершенно свободно разгуливающих от одних чужих звёзд к другим, вселило в него странное желание приобщиться к тому, что она будет делать. Даже не потому что любит, хочет угодить или интересуется новой для себя стороной её жизни, а из-за… необъяснимой тяги своего характера следовать предписаниям. И если окружение намекало, что этот загадочный турнир — событие крайне важное, — а оно, разумеется, намекало, — то и готовиться к нему стоило соответствующе, а всё, что Люмин делала — это таскала за руку по улицам, лопала в невероятных количествах сладости и в приставаниях теряла всякий стыд.       Когда она уселась за стол, Сяо почти сделал то, что руки чесались сделать уже с утра — схватить её за плечи и хорошенько трясти до тех пор, пока она не отсмеëтся окончательно и под угрозой повторной тряски не расскажет, наконец, зачем сюда привела — не просто же толкаться на рынке и считать ворон. Но как только он уже вдохнул поглубже, размял пальцы, сощурился оценивающе, выдохнул носом рассерженно и свистя, Люмин сбросила его руку, уже коснувшуюся плеча, и от стола метнулась к стойке, на ходу разбрызгивая во все стороны свет своей привычной улыбкой. — Подожди, закажу и спрошу кое-что.       Он чуть не застонал от разочарования и злости.       Место оказалось довольно популярным, несмотря на мрачный интерьер в лучших традициях охотничьих трактиров. Столов было много и почти все заняты, но Люмин завернула за толстую балку и нашла там столик, втиснутый между кривыми досками стены и тумбочкой для столовых приборов. Тут было особенно темно — блики масляных ламп до края стола добегали очень редко — лишь когда отворялись двери, впустив с улицы сквозняк, и он трепал пламя, вытягивая длинные тени.       Обернувшись на Сяо, Люмин улыбнулась ему ободряюще, решив, что злится он, потому что не хочет оставаться один, и он нахмурился ещё больше, окончательно понял, что совершенно бессилен сейчас что-то сделать, и уткнулся лицом в столешницу, сложив перед собой локти.       Когда он услышал шум отодвигаемого стула, сразу напрягся — Люмин двигалась легче и стучала каблуками, а кто-то перед ним сел грузно, но тихо. Сяо поднял голову, нахмурившись ещё сильнее. — Прости, малой. Я думал, ты пьян, и тебе всё равно на компанию. Я присяду?       Отодвинулся, выпрямив спину, разглядел человека, во всех отношениях обычного. — Ждешь кого-то?       Сяо понял, что себя тут же выдал, пошарив глазами по сторонам, и нехотя кивнул. — Я ненадолго. Допью и уйду. Удачи на турнире завтра.       Упоминание турнира заставило смерить его взглядом — недоверчиво, но с интересом. — А, — махнул бутылкой неизвестный, — тут такое оживление только перед мордобоем. Я очень удивлюсь, если ты не участник. Выглядишь крепким. Зато я теперь знаю, что ты тут впервые.       Сяо напрягся, но интуиция пока спала, ничуть не тревожимая. Ему не хотелось ничего говорить, но беззаботное присутствие Люмин и с десяток её способов заставить чувствовать себя лучше настраивали порой слишком миролюбиво. — А кто твой патрон? Она?       Тоскливо гладящие болтающую у стойки Люмин глаза выдали его уже давным-давно, так что он не стал отрицать. Кроме того, хотелось показать, что компания действительно есть: как у него, так и у неё. — Где-то я её уже видел… Хорошо хоть платит?       Сяо не смог сдержать недоумения в лице, и его собеседник сразу всё понял и посмеялся под нос. — А, так ты из этих… Из романтиков. Тоже наобещала, что своё желание потратит на тебя? Меня так уже трижды прокатили. — Вы трижды побеждали? — тут же спросил Сяо. — О, ты разговариваешь! — хмыкнул человек. — Ага. Теперь как-то не тянет. — А что пожелали?       Тут же захотелось прикусить язык от таких вопросов, но собеседник был словоохотлив и ничуть не обиделся. — Я? — теперь он рассмеялся в голос, причём довольно громко. — Ты, наверное, думаешь, что тщеславные женщины держат слово. Но если б я мог, я бы пожелал больше никогда не влюбляться. — Обманули? — спросил Сяо чересчур для себя сочувственно.       С тем, как любила приврать Люмин, невольно зародилось крошечное, но всё же подозрение, и он скосил на неё глаз. Она хихикала, присев на стул возле стойки и подогнув под себя колено, чтоб сидеть выше, жестикулировала и кокетливо болтала с посетителями рядом. Ничего необычного.       Мужчина кивнул и допил бутылку, отпихнув её к краю стола. — Тут каждая вторая юбка такая, так что смотри в оба. Бывай!       На этом он встал и бесшумной походкой удалился. Люмин обернулась как раз в тот момент, когда Сяо опять остался один, и зашагала к нему с дымящимся подносом. — Вот, а тебе сейчас достану тофу. — Не надо, — он покачал головой, всё ещё слегка растерянный. — В смысле не надо? Нам драться завтра, так что ешь. — Тут она наклонилась ближе и продолжила вполголоса, — я знаю, ты не болтун, но постарайся о себе не говорить. Тут все — твои потенциальные противники, и на арене уже не будут дружелюбными.       Сяо сглотнул, снова испытывая нервное напряжение: — Ко мне подсел кто-то… И он сразу понял, что… мы вместе.       Она чуть нахмурилась, но тут же рассмеялась и заулыбалась нежно и лучисто. — Должно быть, ты на меня так смотришь, что всё очевидно. — Перестань, — вздохнул он. — Теперь я думаю, что сболтнул лишнего. — Да ничего страшного. О чём хоть говорили? — Он сказал, что побеждал трижды. — Вот как? — Люмин подула на вилку и засунула мясо в рот, — а что загадал? — Я тоже спросил, и он… В общем, его обманули. И… он что-то про оплату говорил. — А, я же не рассказала нормально. Ну, как говорила уже, это десять нелетальных поединков для каждой команды, где один — обязательно звёздный странник, а остальные могут быть кем угодно. Победишь десять раз — и желание твоё. Желания полагаются только странникам, но всё равно, одно на всех… Поэтому никто не собирает команды из нас — все хотят своë. — А что получают остальные? — В основном, остальные в команде — это наёмники. Мы странствуем по мирам и подбираем себе бойцов на свой вкус и на разных договорных условиях. Для вас в турнире за победу в финале вселенская слава и всякое волшебное барахло, как обычно. Но… — она наклонилась ближе, — я знаю, почему ты спрашиваешь. Отношения между странником и его командой, ну, или в нашем случае как у меня и тебя — не редкость. Многие наёмники — это близкие друзья или любовники своих патронов или стараются навязаться в таком ключе. — Почему? — Потому что надеются, что странник пожелает что-то для них.       Сяо нахмурился, чувствуя, как по спине сбежал поток мурашек вместе с липким, медленно подкрадывающимся осознанием того, что еë толкнуло на этот турнир. — Любое желание? — Любое, — кивнула она. — Я надеюсь, ты… — Моё желание — это моё дело, — глянула она на него чуть грозно, пересекая любые протесты. — Можешь не участвовать, если не нравится. И вообще, этот турнир — единственный повод, по которому получилось отпроситься у твоего хозяина. Так что дерзай, если так хочешь — проваливай обратно. Я и одна всем лицо начищу, а потом тебя освобожу.       Он упёрся взглядом в неё, не находя ни чувств, ни слов. — Лю… — Замолчи. Или уходим сейчас же, или ты завтра дерëшься в полную силу. — Не трать своё желание на меня. — Мы ещё даже не выиграли, чтобы его делить, — ответила она печально.       Они замолчали и доели в тишине. Потом переглянулись, встали и выскользнули за дверь в ночную мглу.