Иллюзия выбора

      Люмин чуть ускорила шаг, чтоб не отстать — перед глазами до сих пор мелькали то серьёзные, слегка тронутые налетом обиды тёмные зрачки, то слишком яркий, ослепительно белый в первый миг просвет. Она обхватила Сяо за рукав, обеими руками вцепилась выше локтя, прижалась — её всё ещё легонько трясло после его настойчивого требования рассказать обо всём, ничего не тая, и он пошёл медленнее, ощутив её нетвердый шаг. Даже больше — перенервничав, Люмин шла на ногах почти что ватных, и Сяо укорил себя за слишком сильный натиск до правды — пугать её вовсе не хотелось. Наоборот, возвратить хватку, напомнить, как виртуозно у неё удаётся держаться всегда гордо, а не надменно, показалось сейчас первостепенно важным — он не мог представить, как она будет сражаться, если не поднимет голову, не улыбнётся, как умеет, не возьмёт ногами разбег — крест-накрест, чтоб шарф стелился следом, повторяя изумительное движение бедра; если не вернёт себе дерзкий, но маняще уверенный облик: обманчиво милый, но из звëздного камня внутри. Он прижал руку к телу, и Люмин тоже пришлось прижаться ближе — она, тушуясь, заглянула в лицо снизу вверх, пока Сяо смотрел лишь вперёд — сосредоточенный и спокойный. — Скажи, ты бы солгал ради меня?       Он скосил глаз, но отвечать не торопился. — А если… Если б не знал, что врëшь? По обстоятельствам. — Наверное, да, — ответил, не особо доверяя себе, — в чем дело? Что ты задумала? — Пока что ничего, — смутилась она. — Пытаюсь придумать, как избежать некоторых… скажем, последствий. — Каких таких? Ты же говорила, нам ничего не будет. — Пока что всё нормально, не волнуйся. Это не важно. Вернее… — Говори, — он остановился и сверкнул глазами, набираясь лёгкого гнева, — и не води за нос. — Тут нельзя стоять, — прошептала она, испуганно потянув на себя, — застрянем ещё. — Хорошо, — сказал он, продолжив шагать, — послушай… До конца не так много, и я хочу, чтоб к моменту, когда мы дошли, ты рассказала всё. Я не буду драться за неизвестность.       Люмин глянула вперёд — свет уже начал гаснуть, проявляя очертания мира, и задушенно всхлипнула в плечо: — Не успею. — Тогда знай, что я доверяю тебе. Во всём, — нахмурился всё так же, не смотря на неё. — Делай с этим, что хочешь, но… Давай победим честно?..       Следующие его слова потонули в гвалте — резкое наслоение звуков после белой тишины оглушило; земля начала дрожать от криков, барабанов и труб. Люмин зажмурилась, окаченная пылью, руки пугливо разжала. Локоть Сяо исчез, но взамен появилась ладонь по спине — почти невесомая. — Отступать поздно, — шепнул он в затылок, не особо надеясь быть услышанным.       Однако Люмин чуть подалась назад, явным жестом желая ощутить прикосновение сильнее и крепче — что ж, несмотря на некие тайные обстоятельства, она всё же собиралась выйти сухой из воды. Ей не хватало чего-то. Возможно, это было лишь потоком воображения, но ей снова захотелось того же бережного касания, остановившего время — закрывшего портал. До этого подобное касание они делили лишь единожды, давным-давно — ещё даже не приобщившись друг к другу. Тогда он стиснул её ладонь, прикрыл спиной от солёных брызг бушующего моря, но не отпустил… Держал, стоя на самом краю Нефритового Дворца. Они не были связаны ещё ничем, кроме стремления прекратить разрушения — и гавань выстояла, а вместе с ней и их принципы. Тогда истинное высокомерие адептов отпугивало Люмин, а Сяо терзала её непререкаемая гордость. Люмин казалась ему слишком слабой для вечного торжества на лице, с которым обращалась и к богу, и к адепту, и к человеку, и к зверю — словно бы каждый уже был ею оценён и признан по-своему… Но прошло время, и ныне этого торжества ему было недостаточно: иная эмоция должна быть написана на её давно не легкомысленном лице. Он видел её разной. Чем тяжелее была ноша, тем ярче всегда горела решимость.       «Где же твоя духовная стойкость? Неужели ты сталкиваешься с чем-то, что сильнее тебя? Разве есть среди звёзд, в любых мирах, неподвластная тебе энергия? Или я чего-то не знаю? Ты столько раз забирала у меня страх, позволь мне… вернуть долг.» — Не знаю, что ты задумала, — большой палец неспешно погладил ложбинку между лопаток, — но я готов ко всему. — Мне нужно имя, — вдруг прошептала Люмин, впитав касание почти что до отчаянного конца, и медленно зашагала вперёд.       Он опустил руку, удивлённый, настороженный, заискавший в слове подсказку, в окружении — опасность, но вымел усилием воли из головы весь мысленный мрак — Люмин снова зашагала твёрдо, а каждый шаг давался ей легче и быстрее.       Пыль осела, обнажив каменистую рыхлую крошку — усыпанное ей поле подозрительно задрожало по краям бледной голубой рябью. Люмин подняла руку: рябь заискрилась, скатилась волной вниз, проявляя за собой каменные стены и бесконечную подвижную толпу. Что-то разглядеть в ней не представлялось возможным — так далека и необъятна она была, и Сяо пришлось отвернуться и снова уставиться куда-то чуть ниже лопаток Люмин. — Кто из вас звёздный странник? — забил со всех сторон голос без явной высоты и тембра, хотя всё же мужской. Вибрация, рождаемая им, колыхнула землю, снова подбросив вверх пыли. Сяо закрыл лицо ладонью, но успел увидеть, как Люмин разогнала рукой нагнетаемый в воздухе свет и вытащила меч. Плечи еë расправились, от взмаха клинка пыль сзади поднялась до высоты юбки, но осела, не запачкав края, отступив рваной кромкой от бледных шарфов. Он усмехнулся, испытав пока что лёгкое, но уже нарастающее предвкушение. — Я, — подняла она меч, — одна из Сошедших. Из всех своих имён я предпочитаю Люмин.       Она развернулась к Сяо, но не успела даже предупредить — замешкалась, залюбовалась гибким движением руки и полным оборотом копья. Он скрыл лицо за маской, но она ухватила в нём лёгкую злость и мнимое напряжение. Лицо могло обмануть, но движения — нет. Не её. Не в его случае — они слишком размеренные, чересчур гладкий ветер из-под острия… Он подпрыгнул и приземлился, присев на колено у неё за спиной, и её обдало голубыми искрами его стихийного вихря. В этом вихре словно прошёл его глубокий вдох, и Люмин вдохнула вместе с ним, задержала в груди воздух, с нетерпением ожидая, как он представится. Из головы тут же вылетели все предостережения на этот счёт — он пожелал выиграть честно, и ей тут же стало совестно за свою маленькую хитрость, которой она умышленно чуть не испортила честную игру, но теперь это затерлось, запряталось за масляной пеленой восторга. Она ощутила трепетное томление в голове и груди — миг, другой, — Сяо дотронулся до земли, поднялся рывком, крутанув шеей; длинная прядь сорвалась со спины в лицо, рассыпалась по мерцающим краям маски, и он сдул её новым порывом. Голос из-под маски пробился хрипло и глубоко, зашипел потусторонней тьмой. Люмин услышала призраков, в угасших криках которых ещё сквозило былое величие — она почти сумела физически представить, как его несгибаемая воля сейчас подавляет их вязкий вой и проржавевший скрежет и подчиняет себе.       «Все Якши такие или только ты один? — жадно заблестел её глаз, — Кажется, я понимаю Моракса.»       Не будь она за спиной, он показал бы ей зубы, настолько широкой вышла под маской усмешка, рождённая волной лестного, исключительно человеческого удовольствия. Едва ли этому учили адепты — но Сяо было сейчас всё равно. Люмин даже отступила чуть, чтоб не бросать на него тень, и он ощутил себя до того признанным, обожаемым ею, что обошёл вокруг неё по периметру и очертил копьём круг, почти не контролируя порыв. Плечи запекло от жара — он поиграл ими, явно ощущая, как движется, бегая, её взгляд, как сыпет искрой её жадное желание услышать имена…       «Забыла страхи, значит? Не так уж я плох, раз смог… понять тебя? Едва ли. Служить тебе… И послужу ещё.» — Под властью Сошедшей клятва песка и гор нарекла меня Стражем Пустынного Чертога, — крикнул он, насладившись тем, как затрещал воздух этого места, стирая преграды для звука. Это был дешёвый трюк, которым владел, пожалуй, каждый обладатель стихийной магии, но сейчас ему хотелось, чтобы его действительно слышали. Непреложное обещание вечной верности нашло неисчислимо много свидетелей, и Сяо прекрасно понимал, как Люмин понравится это. Более того, это понравилось и ему, и терять такой шанс было бы невиданным расточительством. — Как Последний из Якш, Озаренный солнцем, адепт Сяо и Защитник гавани, как Укротитель демонов и генерал Алатус, — он остановился, спина к спине почти касаясь кожи, — как воин Властелина Камня и Златокрылый Король, я приму любой вызов, брошенный ей. — Как пафосно! — сладко улыбнулась Люмин, и ему польстила собственная догадливость до её желаний. — Нравится? — самодовольно прошипел, отвернувшись к плечу. — Очень. — Тогда слушай ещё. — Я требую поединка мастерства и чести, — продолжил Сяо, впитывая верхним слоем души её волнение, — и сам клянусь драться по принципам чести, а нарушивших правила пусть осудит свет. За победу моя Странница желает не власти и могущества, но силу разбить мои рабские оковы, и я… не посмею отступить. — Хватит бахвалиться, — тихонько засмеялась она, коснувшись его локтем, а Сяо коснулся её в ответ. — Ты сейчас не только меня изумил. Обычно никто не объявляет о своём желании вот так прямолинейно. — Я думал, это обязательно, — усмехнулся он, — тем лучше. Будут знать, что мы настроены серьёзно. — Тебе кто-то подсказал, что нужно говорить? — дразня, чуть повернулась к нему, собирая щекой касание волос. — Нет, но я умею быть формальным… Когда есть для чего. — Это восхитительно, серьёзно. — Я полагал, ты представишься… более эффектно, — поддел уже её. — Это часть плана, — фыркнула она. — Ничего больше не спрашивай. Теперь покажи, как умеешь драться. — А чем сражаешься ты? Не только ведь мечом. — Вспоминай сны, — ответила насмешливо. — Что, прям звёздная мощь? Я увижу её? — Увидишь, — прикрыла глаза. — Скрыть тебе зрителей? — Оставь, — усмехнулся, не ощутив ни капли смущения, — считай это клятвой при всех.       Он не видел, но предположил, что Люмин покраснела. Да что там, если ей хотелось публичных проявлений любви, ей стоило только намекнуть, и он бы поцеловал её прямо сейчас, и даже крепче, чем прежде. Упоминание снов подразнило только сильнее — она раньше времени увидела, на что способна его истинная форма. Сейчас Сяо собирался показать ей, что умеет нынешняя. Не так, как раньше.       В полной мере.       Она же почувствовала к нему бескрайнюю, волнами накрывающую благодарность — за безукоризненную попытку привести её в чувство. — Ты превосходный, ты знаешь это? — Скажешь потом ещё раз, когда будешь желать. — Двусмысленно, знаешь ли, — засмеялась Люмин. На большее слов у неё не хватило — всё заполнило восхищение. — Допустим. Ну что, — он медленно просмотрел за бледным барьером толпу и выкрикнул снова, — мы готовы принять первый вызов!