Операция "Малфой-Менор" пошла не по плану

      Апрель 1998 г.       Гермиона проснулась и сразу же ощутила на себе некие изменения: тело больше не ломило от боли. К её же удивлению, девушка чувствовала не только затянутые на особо опасных ранах бинты, но и мягкую ткань ночной сорочки, невообразимым образом оказавшейся надетой на неё. Чувство умиротворения наполнило сердце. Гермиона представила, что Гарри и Рону удалось спасти её и залечить раны. А миссис Уизли уже, наверное, наготовила кучу сытной еды и ждала, пока девушка откроет глаза, чтобы накормить её до отвала.       Губы растянулись в нежной улыбке. Гермиона попыталась почувствовать, двигаются ли её конечности, но вдруг поняла, что всё это время кто-то держал её за руку. Она слегка сжала чужую ладонь, чтобы понять, не померещилось ли. Может, это Гарри, или Рон, или ещё кто-нибудь из Уизли. Гермиона открыла глаза. Зря она это сделала, конечно.       — Доброе утро, дорогая.       Гермиону охватило раздражение. Как он мог к ней так обращаться? Конечно, с другими Пожирателями Смерти дела могли обстоять куда хуже, просто этот человек оборвал все надежды девушки на спасение. Гермиона попыталась отдёрнуть руку, но парень ей не позволил.       — Рокс, — позвал он в пустоту.       Раздался щелчок аппарации, и перед ними появился домовой эльф, тут же поклонившийся Драко.       — Передай моей матери, что она проснулась. И принеси что-то поесть.       Эльф поклонился ещё ниже, если это вообще было возможно, и исчез. Малфой поднял взгляд на девушку, глаза которой мерцали чистой злостью. Уже все знали, что она являлась ярой защитницей прав эльфов. А Драко это и не заботило. Это часть его обыденной жизни, частью и останется.       — Тебе понравится.       — Что мне понравится? — огрызнулась Гермиона и мысленно похвалила себя — ей удалось вложить в слова всё испытываемое ею презрение к сидящему рядом человеку.       Но ответом ей послужил лишь смешок, что разозлило Гермиону ещё больше. Она села в кровати, оперевшись о кучу подушек, и вновь попыталась выдернуть ладонь из хватки Малфоя, но тот снова не позволил.       Гермиона подняла на него глаза, но появившийся Рокс не дал ей сказать и слова. Дождавшись разрешающего кивка Малфоя, эльф отлевитировал на колени Гермионы поднос, который до этого держал в руках.       — Чем ещё Рокс может служить госпоже Малфой?       Гермионе потребовалась пара секунд, чтобы понять, что эльф смотрел на неё. Девушка оглядела комнату, ища взглядом мать Драко.       — Он говорит с тобой, — тишину разрезал холодный голос Малфоя.       Гермиона перевела взгляд на Драко, затем на эльфа, а потом снова на Драко. Когда она ничего не ответила, эльф начал волноваться.       — Рокс ошибся?       Малфой разочарованно вздохнул и обратился к эльфу:       — Нет, не ошибся. Больше ничего не нужно.       Драко вот уж точно не был мил со своими эльфами, но его тон был ровным, так что можно было понять, что на своего слугу он не злился. Парень проследил за тем, как Рокс вновь поклонился и исчез. Он ещё пару мгновений не сводил взгляда с того места, где только что стоял эльф, но затем вернул внимание Гермионе.       — Так что мне понравится, Малфой?       Девушка решила вернуться к той теме, на которой их прервали, и не обращать внимания на то, как к ней обратился домовик. Взгляд карих глаз метал молнии.       — Помнишь, как поставила весь Хогвартс на уши, доставая всех своей идеей освобождения эльфов?       — Что-то припоминаю.       — Ну вот, теперь их у тебя штук двадцать.       Эти слова озадачили Гермиону, но она так и не смогла ничего понять. Как долго она провалялась без сознания? Девушка вновь перевела взгляд на Малфоя, в голове крутилось тысячи вопросов, ответы на которые она стремилась получить.       — Что ты помнишь? — он снова говорил ровным тоном, зная, что на его последующие слова последует бурная реакция.       — Помню, как твоя мать укладывала меня спать.       Драко рассмеялся над этой формулировкой. Самого его мама перестала укладывать спать ещё в раннем детстве. Он даже не помнил, когда именно это было.       — Ну а в это время мы выслушивали слова неодобрения от Тёмного Лорда.       — И чем он был недоволен? — спросила Гермиона. Её уже начала бесить манера Малфоя не выкладывать всю информацию сразу.       — Представляешь, он был недоволен нами — Малфоями — за то, что Поттеру удалось сбежать, — Драко ждал, что Гермиона кивнёт в знак понимания, но она просто молча смотрела на него, поэтому парень продолжил: — Ну, мы и до этого не были у него на хорошем счету, поэтому он наказал нас.       Гермиона вперилась в Малфоя взглядом, не желая вытягивать из него каждое слово. Она всё ещё ничего не понимала.       — Мерлинова борода, ты скажешь, в чём дело, или нет…       Она взяла с блюдца ломтик тоста с маслом.       — Тёмный Лорд решил, что род Малфоев не заслуживает чистоты крови, поэтому прошлым вечером он поженил нас, — прошипел Драко, разом помрачнев.       Гермиона ещё пару секунд непонимающе пялилась на парня. Если брать каждое его слово по отдельности — да, смысл в них есть. Но вот если сложить их все в одно предложение… Гермиона проглотила кусочек тоста, но тот встал поперёк горла, и девушка закашлялась. Она свободной рукой стукнула себя по грудной клетке, и неприятный спазм наконец прекратился. Драко просто наблюдал за девушкой, вытирающей скатившуюся из уголка глаза слезу, вызванную першением в горле.       — Что значит «поженил нас»?       — Рокс не ошибся, когда обратился к тебе «госпожа Малфой». Теперь ты моя жена.       Как он мог говорить о таких вещах настолько спокойно — это выше её понимания.       — Я была без сознания. В последний раз я видела тебя трусливо отворачивающимся от своей тётки, пытающей меня. Как мы вообще могли пожениться? — последние слова она чуть ли не выкрикнула.       Гермионе вдруг показалось, что лучше было бы умереть от палочки Беллатрисы, чем продолжать жить так.       — Грейнджер, к твоему сведению, я не просил его поженить нас, — теперь в его голосе читались нотки той враждебности, с которой он обращался к Гермионе и её друзьям ещё в Хогвартсе. Похоже, эту черту он унаследовал от своих отца и тётушки.       — Не важно. Я была без сознания. Я не давала своего согласия.       Она прямо видела раздражение во взгляде Драко.       — Согласие не так важно. Самое главное — смешать капли крови жениха и невесты, а для этого будить тебя и не потребовалось.       Так было даже проще: Гермиона спит, поэтому можно спокойно собрать её кровь.       — А почему он меня не убил?       Драко не ответил. Он даже не был уверен, стоит ли отвечать. А ещё он знал, что девушка расстроилась бы, скажи он ей, что в их идеологии обрывание рода чистокровных равняется убийству магглорождённой.       — Когда женились Билл и Флёр, обряда на крови не было, — пробормотала Гермиона себе под нос.       — Кто?       Малфой был награждён раздражённым взглядом.       — Старший брат Рона и его жена.       Гермиона заметила выражение отвращения на лице Драко — типичная реакция на упоминание Уизли. Тем не менее, он ничего не ответил. Девушка вновь прокрутила в голове воспоминания о свадьбе ещё до прибытия Пожирателей Смерти. Искренние клятвы, прекрасная церемония бракосочетания, но вот никакого обряда на крови она не помнила.       — Этот обряд особенный, — наконец ответил Драко. — Уверен, Уизли не оценили бы: всё-таки он предназначен для чистокровных семейств.       Гермиона фыркнула, глядя на парня.       — Этот обряд проводят, чтобы доказать свою верность партнёру.       — Ты о чём?       Гермиона непонимающе выгнула бровь.       Малфой вздохнул. Он надеялся, что всезнайка Гермиона Грейнджер хоть что-нибудь читала про брачные традиции. Тогда ему было бы легче объяснить ей, в чём суть.       — Ты не сможешь предать или убить меня, как бы сильно ни хотела.       Он перевёл взгляд на собственные пальцы, до побеления сжимавшие ладонь девушки. Ему приказали держать Гермиону за руку настолько долго, насколько вообще представлялось возможным, чтобы их связь успела укорениться. Не похоже, что Гермиона горела желанием выскочить замуж за Мафлоя. А чем больше он ей рассказывал про брачные узы, тем вероятнее, что одним прекрасным днём она всё же убьёт его.       Гермиона же на это заявление только фыркнула.       — Ты же не серьёзно. Я никогда не встану на твою защиту.       — Я тебя и не просил. Не забывай: ты всего лишь наказание моему чистокровному роду за проступок.       Точнее, за проступок его отца. Задачей Драко было убить Дамблдора. Тот мёртв, пусть убил его вовсе и не он.       — А я-то в чём виновата, если это вы допустили оплошность?       — А ты бы предпочла, чтобы тётя Беллатриса запытала тебя до смерти? Потому что, уверяю тебя, она не против.       Малфой правда не хотел, чтобы это прозвучало именно так. Просто в свете недавних событий и растущего уровня раздражения… он не смог сдержать язык за зубами.       — Звучит довольно заманчиво.       Взгляд Гермионы вновь буравил в Драко дыру.       — И отпусти уже мою руку. Я не какая-нибудь шавка, которую нужно выгуливать на поводке.       И никто из них не заметил, что собеседник давным-давно достиг точки кипения и перешёл на повышенные тона. И никто из них не заметил вошедшую в комнату Нарциссу.       — Руку он не отпустит. И супруге не подобает так разговаривать со своим мужем… — послышался ровный голос женщины.       Губы Драко изогнулись в еле заметной ухмылке.       — А мужу не подобает так разговаривать со своей супругой.       Ухмылка исчезла так же быстро, как и появилась.       — Да, мама.       — Она согласилась?       Нарцисса вела себя так, будто Гермионы в комнате и не было. Даже сейчас она обращалась к своему сыну, который лишь покачал головой в ответ.       — На что согласилась?       — На помолвку.       Нарцисса взмахнула палочкой, ставя у кровати ещё один стул.       — Ты же сказал, что моё согласие не потребуется.       Гермиона обвиняюще взглянула на Малфоя, но в то же время она чувствовала себя победительницей в их маленьком сражении: всё-таки он ошибался насчёт всех этих брачных уз. Но Драко ответить не успел — за него это сделала Нарцисса:       — Согласие и правда не требуется. Но если всё же согласишься, облегчишь себе же жизнь, — её тон был таким же холодным, как и у её сына, но ненависти в нём было куда меньше.       — Я не понимаю.       — Это вообще возможно? — саркастично прокомментировал Драко, чем заслужил осуждающие взгляды и от Гермионы, и от матери. — Когда ты перешла на сторону этой грязнокровки? — обиженно пробурчал он, в этот момент походя на маленького мальчика, которому пришлось поделиться самой любимой игрушкой.       — Когда она стала твоей женой. И я запрещаю тебе её так называть.       Гермиона почувствовала, что его хватка на её ладони ослабла. Девушка уж было подумала, что Малфой спешным шагом покинет комнату, но взгляд Нарциссы будто приковал его к стулу. Он вновь сжал ладонь Гермионы, прикрывая глаза и пальцами второй руки массируя висок.       — Как у жены Драко, у тебя есть и обязанности. Как только связь сформируется, ты не сможешь предать его, каким-либо образом навредить или параллельно встречаться с кем-то другим.       Гермиона уж было открыла рот, чтобы возразить или задать один из множества волнующих её вопросов, но их было слишком много, поэтому девушка лишь дала женщине договорить.       — Обряд на крови уже состоялся, поэтому, когда раны затянутся, у тебя не будет никакого иного выхода кроме как смириться со своим положением.       — Я была без сознания. Брак не считается действительным.       Гермиона не заметила, как Драко закатил глаза, потому что в этот момент всё её внимание было сосредоточено на Нарциссе.       — Этот брак — желание самого Тёмного Лорда, конечно он считается действительным. Никто не посмеет перечить ему.       И этих слов было бы достаточно, чтобы Гермиона задумалась о своём положении, но Нарцисса не была бы Малфой, если бы не добавила:       — Твоих друзей я больше не видела, так что спасать тебя некому. Может, нож моей сестры сослужил ей гораздо большую службу, чем она рассчитывала.       Дыхание спёрло. Гермиона не знала, что имела в виду Нарцисса, говоря о ноже. Всё-таки девушка большую часть времени провалялась без сознания и не видела, что происходило вокруг. Её взгляд зацепился за крупные буквы, вырезанные на коже её предплечья. И вырезаны они были, скорее всего, тем самым ножом.       Она могла только представить, какая расправа её ждёт за неповиновение Волдеморту и за нежелание участвовать в его задумке со свадьбой. Гермиона продолжала вглядываться в буквы, наконец понимая, почему её рука так сильно болела.       Эту мысль развить она не успела, потому что в следующий же момент Драко прочистил горло, отвлекая девушку от размышлений.       — Думаю, мама хотела сказать, что у тебя есть особые привилегии, как у… — он заколебался, не в силах выдавить правильные слова.       Гермиона заинтересованно посмотрела на Малфоя, но за него продолжила Нарцисса:       — Как у жены Драко. Тебе предоставлена особая степень охраны. Моя дорогая сестрица не сможет причинить тебе вред, по крайней мере, пока этого не захочет Драко, — ровным голосом произнесла она. — Но есть ещё кое-что. И это «кое-что» не зависит от желаний Тёмного Лорда. Оно основано на древних порядках рода Малфоев и вступит в силу только тогда, когда ты согласишься стать женой Драко.