Часть 9: Суды
21 декабря 2022 г. в 22:31
Примечания:
Приятного прочтения!
1 ноября 1998 г.
Гермиона уже нашла удобный для себя распорядок дня. Большую часть времени Джинни и Луна не отходили от неё ни на шаг, да даже Невилл по возможности пытался её как-то приободрить. Вместе они работали и над реконструкцией Хогвартса, когда профессора просили помощи. Только лишь один день в неделю друзья не могли составить ей компанию — когда Гермиона ходила на дополнительные занятия, но тогда она пыталась с головой уйти в книги. К счастью, групповых заданий у них пока не было. Но именно в такие дни ей приходилось прилагать больше усилий по борьбе с паническими атаками.
Как и Джинни, ей каждую неделю приходили письма от Гарри и Рона, которые сейчас жили на площади Гриммо. Кажется, новая жизнь им нравилась гораздо больше, чем обучение в школе. Хотя удивительным это и не было.
Макгонагалл решила предоставить восьмикурсникам некоторые привилегии — им разрешалось посещать Хогсмид, когда они только захотят, но при условии, что студенты заранее подпишут заявление и вернутся до объявления отбоя. Так что пару раз Гермиона встречалась со своими друзьями или только с Роном. Хотя с недавнего времени всё в ней как будто отказывалось проводить с ним время наедине. Это давило. Давили попытки не обращать внимание на взгляды и слухи, распускаемые другими студентами. Давила связь с Малфоем, пытающаяся избавиться от ранее кажущихся привычными чувств к Рону. Давил и сам Рон, старающийся возобновить их отношения.
От Малфоев не поступало совершенно никаких новостей, и Гермиона была уверена почти на сто процентов, что в её голову Драко больше не залезал. Конечно, слухов от этого меньше не стало, потому что какая бы сова с письмом к ней ни прилетала, все тут же начинали думать, что это любовное послание от Малфоя. На самом же деле лишь в одном из писем было упомянуто его имя — в судебном извещении.
Гермиона расправила редкие складки на мантии, смотря на своё отражение в зеркале. Ожерелье до сих пор было на ней, и Гермиона решила спрятать его от лишних глаз, убрав под воротник. Она не знала, почему до сих пор его носила. Можно было сказать, что без ожерелья она чувствовала себя как будто бы голой, хотя такой выбор слов ей не нравился. Сегодня будет несколько судебных заседаний. И все они за несколько часов до обеда, что означало, что проводят их не справедливости ради, а чтобы упечь как можно больше осуждённых за решётку.
Через пару минут к Гермионе пришла и Джинни, и обе направились в кабинет Макгонагалл. В Министерство они отправятся по каминной связи. Новый директор — одна из немногих, кто до сих пор доверяла Гермионе. Она ободряюще ей улыбнулась, провожая студенток к камину.
Они вошли в зал суда и даже осмотреться не успели, как Джинни увели к Гарри и Рону, а Гермиону — в противоположную сторону. Гарри улыбнулся ей уголками губ, а Рон, наоборот, выглядел так, будто съел целый лимон. Гермиона же ничего не понимала и начала понимать только тогда, когда её усадили на скамью.
— Вы должны сидеть здесь, миссис Малфой.
До этого момента она слепо верила, что её пригласили в качестве свидетеля, хотя в письме такого не значилось. На глаза навернулись слёзы при виде друзей, сидящих на скамейке свидетелей, а Гермионе оставалось только выслушивать вердикт судей насчёт остальных Малфоев, никак не участвуя в процессе. Первым был Люциус. Перечень его преступлений впечатлял. Отсюда свободным волшебником он точно не выйдет. Джинни попросили пересказать произошедшие ещё тогда, когда она была на первом курсе, события, связанные с крестражем. Только сейчас Гермиона поняла, зачем её пригласили на слушанье. Адвокат лишь кивнул, подтверждая слова Джинни, а затем попросил смягчить приговор. Извинений и раскаяния со стороны Малфоя не последовало, хотя этого от него никто и не ждал. Вскоре судья вынес приговор, не учитывая просьбу адвоката. Люциус пробудет в Азкабане невероятно долго — двадцать лет, — и каждые пять будут проводиться дополнительные слушанья, по результатам которых ему могут снизить срок года на два.
Гермиона сглотнула. Люциус этого заслуживал, тут и сомнений не было. Он столько всего плохого совершил за последние несколько лет. Двадцать лет — вполне справедливый приговор. Но Гермиона задавалась вопросом, заглядывал ли Визенгамот в дело Люциуса или судьи решили посадить его просто за то, что он Малфой. Она сжала спрятанные в карманах руки в кулаки.
Она вспомнила и собственное слушанье. Атмосфера была не такая напряжённая, как сейчас, но создавалось такое ощущение, что чуть ли не каждый поголовно считал её предательницей. Чтобы судьи поверили её истории о том, что Гермиону насильно выдали замуж за Малфоя, потребовались показания не одного свидетеля, подтверждение Гарри, Рона и Джинни, а также сыворотка правды. Гермиона вздрогнула при воспоминании об этом дне.
Следующей была Нарцисса. Её она не видела ещё с того дня, как Артур пришёл забрать её из поместья. У прекрасной ранее волшебницы теперь под глазами пролегали огромные тёмные круги. Она, похоже, волновалась. Взгляд пробежался по залу, оглядывая всех присутствующих. На Гарри он немного задержался, но потом окончательно остановился на Гермионе.
Поначалу Гермиона почувствовала себя очень неуютно. Окружающие до сих пор интересовались её отношениями с семьёй Малфоев. А ведь они с Нарциссой и не говорили никогда по-настоящему. На её судебном заседании люди даже думали, что Гермиона жила с Малфоями по собственному желанию, но за неё тут же вступилась Молли, рассказав, как всё было на самом деле.
Осмелившись заглянуть в глаза Нарциссе, Гермиона разглядела в них страх и боль. В уголках блестели крупные капли слёз, и внезапно Гермиона кое-что поняла. Её свекровь — не Пожиратель Смерти. Она просто мать и жена, которая пыталась поддержать и защитить семью.
— Мистер Гарри Поттер.
Гермиона перевела взгляд на Гарри, вышедшего на место свидетеля.
— Вы подали запрос свидетельствовать от имени миссис Малфой?
То, что фраза была сказана с вопросительной интонацией, лишний раз показывало безразличие суда по отношению к Малфоям. Гермиона с трудом сглотнула ком слюны, поняв, что на всех её документах теперь была указана эта фамилия. Магия сама всё переправила без её ведома. Она лишь краем уха слушала клятву Гарри перед судом. Гермиона была занята размышлениями о том, что же изменилось после того, как она стала женой Драко. Она больше никогда не устроится на ту работу, которую по-настоящему заслуживала, потому что в документах будет указано имя Гермионы Малфой. А студенты в Хогвартсе относились к ней, как к самому Драко, будто бы это она дразнила их и унижала. А о том, что она и сама немало от него натерпелась, все, казалось, уже давно и забыли.
— Миссис Малфой знала, что я жив, а Волдеморту доложила обратное.
Гермиона вновь вернула внимание Нарциссе, пока Гарри продолжал свою речь о том, что эта ложь спасла ему жизнь и положила конец войне. Большего она не слышала, хотя он поддержал свою речь парой аргументов по поводу ареста в поместье.
Слушанье Нарциссы продлилось дольше, чем её мужа, но к свидетельству Гарри судьи, похоже, прислушались. Ей назначили домашний арест на год, а после истечения этого срока, если она будет покидать пределы поместья, за ней будут следить сотрудники Министерства. Гордость Нарциссы, должно быть, сильно пошатнулась. Какой абсурд — следить за взрослым человеком до конца его жизни. Но она понимала, что жаловаться в её-то положении уж точно нельзя.
Нарциссу отправили обратно в зал, посадив рядом с Гермионой. Теперь они обе наблюдали за Драко, которого следом ввели в помещение. В отличие от матери, он смотрел ровно себе под ноги. В этот раз свидетелями были уже все её друзья. Гермиона удивилась, как много всего хорошего они ему припомнили. Гарри рассказал, что Драко не выдал их отцу и тёте, когда егеря привели их в поместье. Вспомнил он и о той ночи, когда умер Дамблдор, — Малфой тогда не смог его убить. Он даже упомянул, что он спас Гермиону от Пожирателей Смерти и дал шанс дальше сражаться за свою жизнь, а не умереть на поле.
К сожалению, после этого речь зашла о том, что Малфои использовали Гермиону в своих собственных целях. Пытались сделать её одной из них. Припомнили и то, что Драко прочитал в её мыслях о походе в Гринготтс, где троицу друзей потом уже поджидали Пожиратели. Не всё из сказанного, кстати, являлось правдой. Гермиона множество раз уже была готова отрицать всё сказанное, но каждый раз прикусывала язык, видя разозлённые лица судей. Но Гарри и Джинни продолжали яростно защищать Драко, рассказав, что он сообщал Пожирателям лишь жалкие крохи информации.
Явно ощущалось и напряжение Нарциссы, поэтому Гермиона пересилила себя и осторожно взяла её за руку. Такой их жест Драко ни коем образом не поможет, даже наоборот, но она всё ещё помнила данное обещание, да даже и так ей было жаль Нарциссу. Гермиона старалась вникнуть в слова судей, чувствуя на себе пристальный взгляд. Она перевела взгляд на друзей, но тут же отвела его обратно, увидев пялившегося на неё Рона. А когда зачитывали приговор — год в Азкабане и два года домашнего ареста, после которого за ним также будет установлена слежка, — Нарцисса, похоже, окончательно разбилась на кусочки.
— Нет. Он же просто ребёнок.
Ладонь больше не сжимала руку Гермионы в ответ, а безвольно лежала на коленях, по щёкам струились горькие слёзы. Она хотела встать со скамьи, но ноги подкосились. Гермиона едва успела её удержать. И именно тогда она заметила взгляд Драко, направленный в их сторону. Она вернула внимание Нарциссе, попутно пытаясь понять, будет ли он снова залезать в её голову.
— Невероятно опасный ребёнок, — заключил стальной голос.
И после этого Драко вывели из зала. В её мысли он так и не стал пытаться попасть, чем немного её удивил. Джинни тут же подбежала к ним, помогая усадить Нарциссу на место. Гермиона благодарно улыбнулась, не зная, что же будет дальше.
— Нам приказано отвести её обратно в поместье.
Рон собственнически сжал плечо Гермионы, чего раньше за ним она не замечала, поэтому слегка дёрнулась, пытаясь сбросить его ладонь. Забыла, что ничего такого в этом и нет. И снова их отношения показались ей немного несуразными. Это казалось странным — пытаться противостоять связи и магии, но сейчас, когда на неё накатили воспоминания о войне и приходилось нести ответственность за Нарциссу, противиться связи было уже невозможно. Гермионе нельзя было влюблять и встречаться с другими, раз она уже замужем. И связь постоянно ей об этом напоминала. Но она боролась, как только могла.
— А вам нужно возвращаться в Хогвартс.
Гарри поцеловал Джинни в щёку, а затем помог Нарциссе подняться. Он вёл себя вежливо и осторожно, а не как Рон — недоброжелательно.
Неудивительно, что Рон так скептически относился к идее Гарри и Джинни помочь Драко на суде. Он лишь рассказал Визенгамоту правду, а больше и пальцем не захотел пошевелить. Он всегда был ревнивым, вот и теперь ревновал Гермиону к её мужу.
Она шумно вздохнула. Несколько месяцев назад к ней, магглорождённой, многие боялись прикасаться, а теперь это обернулось против самих же чистокровных. Никто из них ни в жизни не образовал бы с ней связь. И по иронии судьбы Гермиона теперь оказалась с ними в одной лодке.
Несколько часов спустя она уже лежала в кровати и не могла заснуть, рука сама собой потянулась к ожерелью. Указательный палец обвёл гравировку дракона.
«Ты до сих пор не поняла, что я чувствую, когда ты слишком долго к нему прикасаешься?»
Гермиона прикрыла глаза. Да, она думала о подобном, но наверняка не знала. Ещё с того момента, как она вернулась в Хогвартс, желание коснуться ожерелья не было таким сильным.
«Я просто хотела узнать, работает ли оно.»
Малфой не отвечал.
«Я хотела помочь, — она сама не знала, почему начала оправдывать своё молчание. — Но все теперь думают, что я подлая предательница, раз ношу фамилию Малфой.»
«Насчёт того, что ты теперь Малфой, они правы.»
Гермиона хмыкнула, недовольная его грубым тоном.
«Прекрати уже строить из себя гриффиндорку и притворяться, что и правда беспокоишься обо мне. Я всё ещё тот Малфой, который несколько лет обзывал тебя грязнокровкой и весь шестой курс пытался убить Дамблдора. И я чуть не убил твоего Уизлика.»
«Но меня ты спас.»
«Ага, и кучу раз чуть не убил, — он замолчал на пару секунд. — Ложись спать, милая.»
Гермиона уж было хотела возразить, но передумала. Ложись спать — легко сказать. Утром, после совершенно бессонной ночи, она пошла в совятню, держа в руке два письма. Первое было адресовано Гарри. Ей очень нужно было с ним поговорить, к тому же, наверное, только он мог помочь ей с кое-чем ещё.
Второе письмо содержало в себе несколько предложений, в которых Гермиона выразила своё сочувствие и ободрение, и небольшое стихотворение о материнской любви, которое должно было отправиться Нарциссе. Она даже не знала, пропустят ли министерские работники сову, но попробовать стоило. Стишок и пара приятных слов никому не навредят, правда ведь?
Ответ от Гарри она получила позже этим же днём. Он предложил встретиться в Хогсмиде через пару дней.
Так и получилось, они вышли за пределы деревни, идя в противоположную от неё сторону, где других людей не встретишь. Они любили так делать — уходить куда-нибудь подальше от чужих ушей, продумывая детали очередного плана. Гермиона терпеливо выслушала рассказы Гарри об аврорских тренировках и о его планах сделать ремонт в доме на площади Гриммо.
— Почему ты хотела встретиться?
Они наконец остановились, оказавшись на краю небольшого холмика и осматривая с его высоты округу. Гермиона мялась, теперь неуверенная в своей задумке.
— Ну же, Миона, расскажи. — Гарри обернулся на неё, не без любопытства изучая выражение её лица.
— Я обещала, что присмотрю за Нарциссой. — Сами по себе слова были правильными, но по отношению к другу казались какими-то не такими.
Гарри молча кивнул. Он снова начал изучать её взглядом, чего Гермиона не очень-то и хотела, поэтому уставилась себе под ноги.
— Ты уже начала изучать вопрос развода?
Она вздохнула и согласно кивнула. Информации немного, но и по ней можно понять, что это будет непросто. Свадебные обеты, в основе которых лежат древние чистокровные законы, нарушить разводом нельзя. А для жены там вообще всё плачевно.
— Пока что решение только одно: Малфой заберёт всю мою магическую силу, а я буду жить как обычный маггл, — саркастично ответила Гермиона, смотря в какую-то неопределённую точку и не замечая взгляда Гарри, полного ужаса.
— А что насчёт Нарциссы? Ты как невестка обязана её навестить, или это чисто твоё желание?
Гермиона наконец подняла взгляд на друга. Даже тогда, когда она отправляла ему сову, не знала ответа на этот вопрос. Последние несколько дней она размышляла об этом, но к выводу так и не пришла.
— Не знаю, — призналась Гермиона. — Знаю только, что хочу помочь ей. И Малфой меня просил помочь ей, и это был не приказ.
Она вновь опустила взгляд под ноги.
— Когда на битве меня подозвал Волдеморт, Малфой именно приказал мне подойти. А тут у меня есть выбор.
Гарри продолжал на неё смотреть. Гермиона понятия не имела, о чём он думал, но по выражению его лица можно было понять, что не о чём-то хорошем.
— Мне нужно будет проверить её на следующей неделе. Могу взять тебя с собой.
Гермиона удивлённо уставилась на него, не веря, что он не стал закапывать её глубже. Но когда Гарри снова заговорил, она поняла, что радоваться ещё слишком рано.
— Он всё ещё в твоей голове?
Гермиона прикусила уголок губы, подбирая правильные слова. Вообще, в её голове он не появлялся с самой битвы. Только пару дней назад, когда она случайно — или неслучайно — дотронулась до ожерелья.
— Нет, он вообще старается держаться от меня подальше. Но не всегда получается, видимо.
— Пообещай, что не станешь их доносчиком.
Гермиона посмотрела на Гарри, понимая, что говорил он довольно серьёзно. Это напомнило ей о Малфое, что было даже абсурдно. На плечи опустилось что-то тяжёлое, когда она вновь прокрутила в голове его слова. Обидные слова. Они даже обиднее тех, что она слышала от других студентов и бывших друзей. Гарри думал, что она будет помогать Малфоям в каком-то заговоре, пока Драко был в Азкабане, значит, он тоже считал её предательницей?
— Обещаю, — голос на удивление ровный. Гермиона глубоко вздохнула и продолжила: — Но я думала, что хотя бы ты до сих пор мне веришь.
— Я верю, — слова были сказаны чуть поспешней, чем должны были быть сказаны. Гарри это заметил, когда Гермиона вновь вздохнула.
— Если бы правда верил, не попросил бы дать обещание. Для тебя я та же, что и почти для всех… — Она прикрыла глаза, смаргивая слёзы. — …Малфой.
— Гермиона, это неправда, — похоже, только сейчас до Гарри дошло, насколько обидно прозвучала его просьба.
— Но ведь так и есть, разве нет? — Гермиона развернулась, направляясь обратно к деревне. — Забавно получается. — Она остановилась, оборачиваясь. — Несколько месяцев назад я была всего лишь поганой грязнокровкой. А сейчас жена чистокровного Пожирателя Смерти. Ни в том, ни в другом у меня не было права голоса. — И снова молчание. — Я думала, хоть ты это понимаешь.
И потом она ушла. Втайне надеясь, что Гарри её догонит, но он следом не пошёл.