Операция "Малфой-Менор" пошла не по плану

      Ноябрь 1999 г.       Гермиона не видела Драко с тех пор, как его выпустили. Два вечера перед его освобождением она провела вместе с Нарциссой, но сейчас вернулась в свою комнату в доме на площади Гриммо. Теперь за женщиной было кому ухаживать, поэтому смысла задерживаться в поместье Гермиона не видела. Но тем не менее, она всё же хотела, чтобы у неё было собственное жильё. Ей всё ещё было странно жить с Гарри и Роном, и в плане на ближайшие лет десять, который она составляла ещё в школе, такого пункта уж точно не было. Конечно, её свекровь предлагала купить ей жильё в качестве подарка по случаю развода — как она сама и пошутила, — потому что на свадьбу она невестке так ничего и не подарила. Гермиона посмеялась вместе с ней, но от такого предложения отказалась. Если Малфои купят ей какую-нибудь шикарную квартиру, это только даст общественности ещё один повод для сплетен.       Джинни предложила им с Роном возобновить отношения и, может, даже съехаться, купив какие-нибудь апартаменты, как только Гермиона сможет избавиться от брачных уз. Так что технически после того, как Кингсли произнесёт нужные заклинания, что будет уже завтра, Гермиона будет свободна и проживёт своё долго и счастливо. Хотя это было совсем не так. На последнем сеансе она говорила об этом со своим целителем разума, но, к сожалению, тот лишь сказал, что потребуется время, чтобы подобрать нужные методы лечения.       Для начала нужно разобраться с разводом. Нарцисса пригласила её на ужин, заявив, что им ещё нужно кое-что обсудить. С Малфоем Гермиона, конечно, предпочла бы не видеться примерно всю оставшуюся жизнь, но проигнорировать его мать она попросту не могла. Собиралась она неохотно, ничего необычного надевать не стала: лишь джинсы и блузку, а непослушные волосы помогли усмирить парочка заклинаний. Единственным плюсом в этой ситуации было то, что ей не придётся выслушивать причитания друзей, уже отсчитывающих секунды до развода. Пусть они ничего плохого в виду не имели, Гермионе всё равно было неприятно целыми днями это слушать. Нарцисса хорошо к ней относилась и, наверное, будет относиться после развода. Странно, но этот брак дал понять хотя бы одному чистокровному, что магглорождённые не такие уж и плохие. Гермиону волновало и ещё кое-что — то, что друзья не обратили никакого внимания на её слова о том, что заклинания, которые должен был произнести Шеклболт, могут не сработать. Больше информации, чем они нашли несколько месяцев назад, им найти не удалось, поэтому они лишь довели нужные заклинания до идеального исполнения, но никакой уверенности в том, что они смогут отменить связь, не было.       Прибыв в поместье, Гермиона сразу же заметила кисло выглядящего, ждущего её Малфоя и в недоумении выгнула брови.       — Она слегла с мигренью. Ужасной мигренью.       По насмешливому тону, соответствующему выражению его лица, Гермиона могла точно сказать, что он настолько же сильно не хотел здесь быть, насколько и она.       — Я могу уйти.       — Нет! Она мне голову оторвёт, если я тебя отпущу, — в голосе сквозило недовольство, из-за чего губы Гермионы растянулись в ухмылке.       — Ты же понимаешь, что это лишь больше мотивирует меня уйти? Но тогда в твоей смерти буду виновата я, да ведь?       — Да ведь.       Похоже, говорить о таких аспектах их связи Малфой не желал, поэтому просто развернулся и направился в сторону столовой. В столовую, которая, по мнению Гермионы, была слишком большой для их маленькой семьи, что уж говорить о поместье в целом. Она уже кучу раз здесь обедала и ужинала, но никогда ещё никто не сидел напротив неё. Интересно, Малфой то же самое чувствовал, когда она сидела напротив, учитывая то, что до первого её здесь ужина этого стула здесь вообще не было? Эльфы принесли им блюда, какие-то из них были её любимыми, как подметила Гермиона. Она попыталась завести диалог, но Малфой отвечал коротко и отрывисто, поэтому поддерживать разговор становилось сложно. В конце концов, интересующие её темы исчерпались, даже об Азкабане она его спросить не могла. А что она скажет? «Уже скучаешь по дементорам? Как тебе на домашнем аресте? Есть какие-нибудь планы на Рождество? А, точно, ты же не можешь выйти из дома повеселиться»?       После ужина, проведённого в неловкой тишине и молчании, Малфой отвёл её в свой кабинет. Гермиона остановилась у двери. В последний раз, когда она здесь была, он сообщил ей о том, что она, как жена, должна сообщать ему о планах Ордена. Не то чтобы это что-то поменяло. Всё наверняка было бы куда хуже, если бы Гарри не смог покончить со всей этой войной уже через несколько недель после помолвки с Малфоем. Волдеморт же не планировал умирать так скоро.       — Пожалуйста, не драматизируй, — его голос вывел её из мыслей.       Гермиона всё ещё стояла в дверном проёме, и, видимо, ему показалось, что она сомневается, стоит ли входить. И это его «пожалуйста» означало, что свою дозу разумности и любезности он на этот вечер уже израсходовал. Гермиона всё же шагнула в кабинет и прошла вместе с Малфоем к столу.       — Мама просила тебе передать, что ты для неё в любом случае остаёшься желанным гостем. — Специально выдержанная театральная пауза. — Но спешу сообщить, что я иного мнения.       Гермиона закатила глаза.       — А мне нужно где-то расписываться за то, что я эту информацию получила?       — Смешно. — Он развернулся к столу, совершенно не выглядя удивлённым. — Но расписаться вот здесь тебе всё же придётся.       — А не потрудишься пояснить? — Гермиона с подозрением во взгляде уставилась на лист пергамента, а затем и на перо.       — Подписав этот документ, ты отказываешься от всех прав на нашу собственность, состояние, эльфов и всё остальное, что ты получила бы, будучи женой, бывшей женой или вдовой.       Конечно, Малфои не стали бы рисковать своим имуществом — а то вдруг Гермиона после пары слушаний заявится в суд и потребует отсчитать ей её долю. А вдруг она захотела бы забрать себе поместье? Она вздохнула и протянула руку, беря один из листов и вчитываясь в текст. Заметив, что документ был довольно длинным, она опустилась в кресло, не отрываясь от чтения. Малфой с мгновение наблюдал за ней, явно раздражённый не только тем, что Гермиона заняла кресло. Раздражение быстро сменилось привычной ему кислой миной, будто бы он не ждал, что она и правда будет всё это читать.       — Хорошо, что мы разводимся. Ты напрасно сейчас тратишь время, можешь не читать, — фыркнул он. — Пусть Рокс позовёт меня, когда закончишь, — добавил он уже скучающим голосом, и вышел из кабинета.       Странно, что Гермиона была так довольна его уходом, но всё же она была довольна. Ей понадобилась недюжинная концентрация, чтобы наконец сосредоточиться на документах, а не улыбаться во весь рот от этой мысли, пришедшей ей в голову.       Всю юридическую волокиту, что подготовили ей Малфои, она прочитала часа за два. Документы были составлены довольно подробно и развёрнуто, хотя Гермиона и сама бы подошла к этому вопросу настолько же дотошно, если бы была на их месте. Однако так их развод ещё больше походил на настоящий развод. Гермиона не нашла в документах никакой информации о том, что у неё собираются отобрать всё имущество, поэтому спокойно подписала все листы. Она уж было собиралась позвать Рокс, но так и закрыла рот, ничего не произнеся, и прикоснулась к ожерелью. Она не собиралась звать бедного эльфа, если сама могла легко связаться с Малфоем.       Вернувшийся Малфой выглядел ещё более раздражённым, чем до этого, но он попридержал язык за зубами, заметив, что Гермиона расписалась везде, где было нужно. Он свернул каждый пергамент в свиток, запечатал и отправил к себе на полку. Пока он наблюдал за тем, как они складываются в ровную стопку, ему в голову, похоже, пришла ещё одна мысль. Гермиона заметила, как он закатил глаза, прежде чем развернуться к ней лицом.       — Мама хочет, чтобы я напомнил тебе: она всё ещё готова помочь тебе с поиском подходящего места. Просто отправь ей список своих предпочтений, — он, казалось, хотел ещё что-то сказать, но промолчал, поэтому Гермиона решила ему ответить.       — Твой раздражённый голос — рай для моих ушей, так и подбивает согласиться.       Малфой исподлобья глянул на неё, и Гермиона лишь покачала головой, добавив:       — Но я уже ответила ей «нет».       — Хорошо. — Ещё один колкий взгляд. — И последнее, об ожерелье. Мама настаивает на том, чтобы ты оставила его себе, но должен сообщить, я больше не собираюсь выслушивать твои концерты. Да и большинство защитных заклинаний потеряют свою силу.       — Я так и предполагала.       Малфой вновь кивнул, не сводя с неё взгляда. Он выглядел уставшим и всё ещё чуточку раздражённым. Гермиона попыталась проследить за его взглядом, но он смотрел куда-то в район её шеи, поэтому оставалось лишь догадываться, на что он глядит. Ему и правда настолько не нравился тот факт, что ожерелье останется при ней? Сейчас Гермиона к нему уже привыкла. Поначалу с ним она чувствовала себя в безопасности, а теперь оно просто всегда на ней. Конечно, все эти ощущения изменятся, когда заклинания перестанут работать. Она перевела взгляд на его лицо, по-прежнему окрашенное кислым выражением.       — Раз тебе настолько претит мысль, что я буду его носить, просто спрячь его где-нибудь, а я скажу твоей матери, что просто не хочу его надевать.       — Вот за это она точно оторвёт мне голову.       Гермиона усмехнулась, но промолчала.       — Ещё она передавала, что та комната всё ещё твоя, — чуть ли не прошипел Малфой. Он явно был против этого, но с матерью спорить, видимо, не стал. — А теперь можешь идти.       Вспомнился прошлый год и то, как её не хотели принимать на работу. Но Малфой не вернулся обратно к столу, наоборот, встал напротив окна. Гермиона снова закатила глаза, но всё же решила уйти. На этот раз она обратилась за помощью к Рокс, спросив, спит ли Нарцисса, и, как оказалось, та сегодня рано легла спать. Поэтому Гермиона решила пойти в «свою комнату» и обдумать возможные варианты развития событий. Она могла вернуть в дом на площади Гриммо, где были её друзья, ежеминутно спрашивающие, что там по поводу развода. И Рон, который только и делал, что жаловался на её уже вот-вот бывшего мужа. Но она могла остаться и здесь, понадеявшись в последний раз позавтракать с Нарциссой, но опять же по поместью разгуливает её вечно недовольный уже вот-вот бывший муж.       Гермиона пришла к выводу, что избегать Малфоя в целом поместье будет легче, чем избегать друзей в их доме. Нарцисса оставила в её комнате шёлковую пижаму, халат и комплект сменной одежды, в которую она могла переодеться завтра. Это, конечно, не совсем её стиль, но в такой ситуации грех жаловаться.       Когда на часах была почти полночь, Гермиона встала с кровати. Она перепробовала уже всё вплоть до счёта овец, но уснуть не получалось. К сожалению, книг в её комнате не было — видимо, эльфы уносили всё обратно в библиотеку, когда она оставляла их здесь. Накинув на плечи халат, она вышла из комнаты и направилась к библиотеке. Она всё ещё чувствовала странное желание прочитать ту книгу, о которой они с Нарциссой говорили несколько месяцев назад и которую та ей читать не посоветовала. Гермиона без особого труда отыскала книгу и решила, что она скрасит сегодняшнюю ночь. Так как она не думала, что сон в ближайшее время собирался её навестить, она побрела к диванчикам, где впервые по-настоящему узнала Нарциссу.       Раздался скрип открывающейся двери, и Гермиона успела лишь испуганно распахнуть глаза, как в неё уже полетело заклинание. Будучи без палочки, она могла лишь уклониться, но было поздно — заклинание уже её задело. Гермиона со вскриком повалилась на пол, заметив, что в том месте, куда попало заклинание, тело начало неметь. Книга приземлилась рядом.       — Мерлин, Грейнджер. Ты что здесь делаешь?       Малфой за пару секунд пересёк разделявшее их расстояние, снимая заклинание, после чего застывшее на её лице испуганное выражение исчезло. Он и сам не слишком потрудился скрыть свои эмоции, и Гермионе на секунду даже показалось, что она заметила в его глазах страх. Как только онемение прошло, внимание переключилось на пульсацию в голове. Она протянула ладонь к затылку, нащупав там что-то липкое.       Теперь уже была очередь Малфоя широко распахивать в ужасе глаза, он грубо притянул её ближе к себе.       — Я лучше сама всё залечу, если ты собираешься обращаться со мной, как с тряпичной куклой.       Гермиона исподлобья глянула на него, даже не вспомнив, что палочки у неё с собой не было. И когда она стала настолько уверенной в собственной безопасности в этом доме?       Малфой не ответил, но всё же ослабил хватку. Она наблюдала за тем, как он взмахивает палочкой, лишь в мыслях произнося заклинание, а затем касается пальцами её макушки. Боль прошла, поэтому Гермиона предположила, что он успешно залечил рану.       — Я провожу тебя до комнаты.       — Я и сама в состоянии дойти.       Малфой закатил глаза и помог ей подняться, после чего аппарировал обратно в её комнату, не сказав ни слова. Когда они вновь появились в спальне, оказалось, что они стоят непозволительно близко друг к другу. Что-то в нём заставило Гермиону прижаться к нему ближе ещё за мгновение до того, как они аппарировали из библиотеки. Она изо всех сил старалась не вдыхать его запах и не поднимать на него глаза, восстанавливая своё самообладание. И что делать в такой ситуации? Странно как-то, что один и тот же человек сначала наслал на неё заклятие, а уже через минуту залечил рану.       — Я хотела почитать ту книгу.       Агрессия — вот что могло скрыть её неуверенность в правильности своих действий в сложившейся ситуации.       — Тебе нужно поспать, милая, — скучающе протянул Малфой, что бесило её так же, как и это прозвище. Кроме него, так Гермиону никто не называл. И это даже стало его фирменным обращением по отношению к ней, но это обращение раздражало ещё больше, чем «грязнокровка».       — Прекрати меня так называть.       — Завтра и прекращу, дорогая.       Взгляд метнулся к часам.       — Уже за полночь.       Гермиона вновь перевела взгляд обратно на Малфоя, который пожал плечами в ответ. Она смотрела будто бы сквозь его ухмылку, но прямо в глаза. Так она ещё ни разу не делала. Нет, конечно, она иногда встречалась с ним взглядом, но сразу же его отводила, не выдерживая. В комнате было достаточно светло, чтобы рассмотреть цвет его глаз, но Гермиону больше интересовало то, как просто ему удаётся скрывать свои эмоции. И тут же вспомнилось, как минутами ранее эти самые эмоции ему скрыть не получилось. Отведя наконец взгляд, она поняла, что сам Малфой не сделал ни шагу в сторону от неё, лишь так же изучал выражение её лица.       — Если ты хочешь, чтобы я легла спать, тебе лучше уйти.       Малфой закатил глаза, но не сдвинулся ни на миллиметр. Только лишь когда он провёл кончиками пальцев вверх по её руке, после положив ладонь ей на щёку, она поняла, что вторая его рука так и продолжала крепко сжимать её бедро — ещё с момента аппарации. Если до этого Гермиона не знала, о чём он думает, то сейчас она и представления не имела. На его лице было странное выражение, прочитать которое ей было не по силам.       — Мне кое-что интересно.       Малфой огладил большим пальцем её подбородок, после очертив контур губ. Сердце птицей забилось в груди, но сама она не сдвинулась с места. Гермиона хотела что-нибудь ответить, но снова попала в плен его глаз. Ей тоже было кое-что интересно — кое-что, касающееся него. Особенно сильно ей это было интересно, когда она ещё боялась, что им придётся жить вместе.       — Мне интересно, каково это — целовать тебя.       Выдох застрял где-то посреди горла. Он продолжал оглаживать большим пальцем её губы, теперь надавливая чуть сильнее.       — Знаешь, в Азкабане было немного одиноко. — Он издал хриплый смешок. — И я думал, что, когда выйду оттуда, буду женатым человеком и мы будем мужем и женой. — Он вновь выдержал паузу, не отрывая взгляда от её губ. — И что у моих родителей будет наследник, полукровка или не полукровка, хотя теперь я сомневаюсь, что такое могло бы произойти.       Гермиона почувствовала, как Малфой притягивает её ещё ближе, чем она и так уже была.       — И тогда я начал задумываться, а каково это — целовать тебя. К моему удивлению, отвращения от таких мыслей я не испытывал. По-видимому, Азкабан всё же нанёс мне психологический ущерб.       Гермиона продолжала смотреть на него, только теперь она смогла отвести взгляд от его глаз и перевести его на губы Малфоя. Она никогда бы в этом не призналась, но она тоже об этом задумывалась. И надеялась, что именно из-за этого интереса она не оттолкнула его, как советовал ей мозг, буквально вопя прямо в голове. Всё это время она отчаянно пыталась игнорировать их связь, направляя всю свою страсть на Рона. Но когда каждый раз после каких-то моментов уединения они с ним ссорились, Гермиона просто не могла не думать, а не было ли бы с Малфоем всё куда легче благодаря связи, конечно, пусть она и терпеть его не могла. И вот теперь, находясь в его объятиях, она знает правду — с ним как будто и правда было проще. Казалось, что вот сейчас податься верёд и поцеловать его не составит совершенно никакого труда.       Не успел мозг обработать все эти умозаключения, как Гермиона уже обвила руки вокруг его шеи. Прижавшись к нему ближе и прикрыв глаза, она прикоснулась к его губам своими. Этот поцелуй был довольно целомудренным, и она уж было хотела отстраниться, как почувствовала, что он убрал ладонь с её щеки. Гермиона совсем не ожидала, что Малфой обхватит руками её спину, буквально вжимая в себя. Она успела удивлённо пискнуть, прежде чем он углубил поцелуй. За писком последовал низкий стон, и Гермиона уже надавливала кончиком языка на его нижнюю губу, а Малфой осторожно подталкивал её в сторону кровати. Он вновь вернул руки ей на плечи, но только для того, чтобы скинуть с неё халат. Не успел халат упасть на пол, как Драко уже приступил к верху пижамы. Он оторвался от губ, перемещаясь вниз, на шею, ненадолго задержался там и спустился к груди. Он чувствовал, как Гермиона цепляется пальцами за его рубашку, безуспешно пытаясь расстегнуть ту, и на мгновение прервался, стягивая ненужную вещь прямо через голову.       И этой мимолётной паузы Гермионе было достаточно, чтобы осознать действительность. И когда Малфой вновь наклонился к ней с поцелуем, он почувствовал, что она напряглась. Он разочарованно застонал, но тем не менее остановился и заглянул ей в глаза. Драко не растянул губы в своей фирменной усмешке, он искал в выражении её лица ответ: «да» или «нет». Но сознание Гермионы до сих пор находилось меж двух огней: желанием и чем-то ещё, похожим на страх перед неизвестным. И когда ему удалось разглядеть эту эмоцию, он ещё сильнее отстранился от неё. Видимо, Малфой ошибочно принял это за страх перед ним самим, потому что по выражению его лица вновь нельзя было прочитать ни единой эмоции. Нет, она не хотела, чтобы это заканчивалось. Гермиона попыталась схватить его за плечи и притянуть ближе.       — Я ещё никогда настолько далеко не заходила, — протараторила она, в этот же момент понимая, что эти слова ему наверняка ничего не дадут.       Но Гермиона не хотела, чтобы он спутал её страх перед первым сексуальным опытом со страхом перед ним. Она знала, насколько больно это осознавать. Эти дурацкие взгляды испуганных маленьких девочек, думающих, что она может вот так просто их убить без всякой на то причины. Да и к тому же, с чего это Гермиона должна его бояться, если она с лёгкостью может победить его в магической дуэли? Малфой не сводил с неё взгляда, под которым она безбожно краснела и мечтала провалиться сквозь землю. И как ей заставить его продолжить, не чувствуя при этом ужасное смущение?       Драко сел, разместив ноги по бокам от её тела, распластавшегося на кровати.       — А не потрудишься пояснить?       Гермиона почувствовала, как к смущению прибавилось и недовольство тем, что он повторил её фразу, сказанную ранее этим же днём.       — Когда мы доходили до такого, Рон постоянно из-за чего-то вспыхивал, поэтому я никогда… — Гермиона не договорила, потому что лицо уже натурально пекло.       — Ты девственница.       Хотелось закричать из-за смущения, но она заставила себя согласно кивнуть. Конечно, он сейчас уйдёт, чтобы не возиться с ней. Или скажет что-нибудь грубое, что окончательно испортит ей настроение. Ну, по крайней мере, она знала, что делать дальше, — одеться и… но своими следующими словами Малфой её удивил:       — Хорошо, у меня два вопроса и, может, просьба.       Гермиона проследила за движением его пальцев, осторожно смахнувших пару растрёпанных прядей волос с её лица.       — Во-первых, будут ли проблемы с Уизли?       — Нет, он решил прекратить наши отношения, пока я не избавлюсь от этой связи.       Малфой продолжал смотреть на неё, лишь скривив нос и покачав головой. Он вспомнил её слова в Азкабане, когда она упомянула о жуткой ревности своего парня. Так что проблемы будут только у самого Уизли, Гермиона же не стала бы его обманывать. Так что всё хорошо.       — Какой идиот. — Он вновь наклонился к ней, оставляя поцелуй на коже шеи. — И во-вторых, ты хочешь продолжить? — И ещё один поцелуй в шею, после чего он поднял голову, но немного, только лишь чтобы заглянуть ей в глаза. — Первый раз не самый приятный и классный. — Он замялся, будто бы борясь с чем-то внутри себя. — Тебе должно быть комфортно.       И Гермиона поняла, что он думал, будто бы ей с ним недостаточно комфортно, чтобы продолжить.       Драко Малфой заботился о её комфорте? Гермиона запустила пальцы ему в волосы, медленно перебирая их и обдумывая его слова. Она широко распахнула глаза, когда он не сдержал тихого рыка.       — Уверен, ты и сама не до конца осознаёшь, что со мной делаешь, — ухмыльнулся он. — Но будь так добра, озвучь своё решение, прежде чем продолжишь.       Малфой поймал её руку, сжимая мягко, но крепко и отводя от своей шеи. Снова щёки покрылись ярко-красным румянцем.       — Продолжай, — наконец пробормотала она.       К её удивлению, на его лице отразилось выражение крайнего удовлетворения, а губы вновь припали к шее, медленно спускаясь к груди.       — А что за просьба? — И вновь Гермиона покраснела, когда с собственных губ сорвался стон — это Драко прикусил особенно чувствительное местечко.       Он рассмеялся, заметив алый румянец, но затем вновь вернул внимание её груди.       — Больше не упоминай сегодня Уизли. Он сбивает весь настрой.

***

      Она проснулась утром, когда Малфой уже натягивал на себя одежду. Оделся он не полностью, подобрав с пола остальные свои вещи и планируя отнести их в свою комнату. Он заметил её взгляд, только когда в последний раз осматривал спальню на предмет забытых вещей.       — Если что, я использовал противозачаточные заклинания.       Малфой рассмеялся, заметив широко распахнутые в удивлении глаза. Гермиона и забыла об этой важной детали. Забавно бы получилось: разведённая и беременная.       — Какая-то ты рассеянная, не думаешь, милая?       Ухмылка стала лишь шире, когда в него полетела подушка.       — И ведёшь себя, как ребёнок.       Гермиона закатила глаза.       — Хорошо, что сегодня мы разводимся.       Когда согласного ответа не последовала, Драко вновь перевёл на неё взгляд с долей страха в глазах.       — Грейнджер, мы же сегодня разводимся, да?       Он прямо чувствовал, как в нём поднимается волна паники, потому что Гермиона не ответила. Если после прошлой ночи, когда его сознание просто затмила пелена похоти, она в него влюбилась, то всё потеряно. Его мать ни за что не разрешит им развестись, если её любимая невестка этого не захочет. Казалось, Гермиона по буковкам обдумывала его вопрос. И спустя самую длинную в его жизни минуту она всё же ухмыльнулась.       — Конечно.       Малфой уж было задумывался, не послать ли в неё какое-нибудь проклятие, но быстро отказался от этой затеи.       — Я позавтракаю у себя в кабинете, так что можешь составить компанию моей матери, только веди себя как и прежде. Увидимся позже у камина. — И с этими словами он аппарировал.