***
Декабрь 1999 г. — Гермиона Пару недель назад она переправила своих родителей обратно в Англию. Через неделю после развода она решила, что пришло время вернуть их домой. Во многом потому, что не хотела отсиживаться в Норе и доме на площади Гриммо, к тому же она до сих пор не нашла работу, которая могла бы ей понравится и которая предоставляла возможность обучения. В таких ситуациях вспоминалась та ситуация с Малфоем. Когда Гермиона вернулась в Австралию, получила отчёты о проделанной работе, хотя прогресса никакого не было. Видеть родителей с последней их встречи проще не стало. Воспоминания то возвращались, то снова исчезали, особенно это касалось тех событий, что произошли после её пятого курса. Единственное, что держало её на плаву, — она сама. И мысль о том, что они могут заново стать родными, поэтому Гермиона продолжала как можно чаще их навещать. Нарцисса прислала ей список самостоятельно подобранных мест с лучшими целителями. После многочисленных собственных поисков и помощи Нарциссы она нашла учреждение, специализирующееся на помощи волшебникам и магглам, тесно связанных с обоими мирами. Сквибы, обученные маггловкой медицине, и целители работали рука об руку, результатом чего стал замечательный уход за больными. Гермионе до разбитого сердца было больно смотреть на своих родителей в новой обстановке. Поначалу она навещала их каждый день, но позже поняла, что не хочет остаток своей жизни выплакивать перед сном все свои слёзы, поэтому Молли наконец убедила её навещать родителей раз в неделю.***
Рождество 1999 г. — Гермиона Развод в двадцать лет. Не такую она себе ставила цель на жизнь, но тем не менее. Полтора года брака с наследником Малфоев оставили на ней гораздо больший отпечаток, чем она хотела признавать, пусть всё это время видела она его достаточно редко. Конечно, Кингсли ясно дал понять, что он не знает, до конца ли разрушится связь, но Гермиона и так была рада тому, что избавится от Малфоя и его имени в документах. Министр даже предположил, что связь теперь снята полностью. Но Рождество прошло не самым лучшим образом. С родителями она смогла побыть дома всего пару часов. Они просто пообедали практически в тишине. Было непросто сразу после сменить такую обстановку на шумную компанию семьи Уизли. Но этот хаос был даже приятным, потому что Мари-Виктуар уже начала ползать, а её радостные родители объявили о скором появлении второго ребёнка. Гермиона поймала себя на частых взглядах в сторону младшего брата Уизли, чего признавать сама себе не хотела. Рон ещё не пригласил её на обещанное свидание, и хотя Джинни изо всех сил пыталась вовлечь её в разные праздничные конкурсы, правильным это всё не казалось. — Он привыкнет. — Рядом с ней вдруг снова появилась Джинни с ободряющей улыбкой на лице. Конечно, она заметила все эти взгляды. Но из виду не упустила и поглядывания своего братца в сторону Гермионы, когда та не замечала или на что-то отвлекалась. — Мы снова вернулись к тому, что было у нас до его отношений с Лавандой, — хмыкнула она, кидая взгляд на Рона. — Он ни с кем не встречается, если тебя это волнует. После этих слов сердце закололо ещё сильнее, Гермиона вымученно улыбнулась Джинни. Она ей не сказала, что собственные чувства волнуют её гораздо больше чувств Рона. Она ведь ожидала, что после разрушения связи в её жизни наступят огромные перемены, но этого так и не произошло. Было такое чувство, будто всё это из-за того, что Гермиона переспала с Малфоем, и понимание того, что предаваться этому желанию она никогда не должна была, с каждым днём становилось лишь яснее.***
Январь 2000 г. — Гермиона Она не отрываясь смотрела на целителей у постели. Они называли кучу всяких разных медицинских словечек, которые Гермиона никогда раньше не слышала, и давали советы насчёт того, что делать дальше. Это был её первый рабочий день, и она знала, что всю следующую ночь проведёт за книжками, полученными ранее. Уже после поиска родителей она решила, что хочет обучиться медицине, а не быть частью механизма под названием «Министерство». Гермиона поработала над своим заявлением. Оказалось, что волшебнику, принимавшему её на работу в больницу Святого Мунго, совершенно всё равно на её связь с семьёй Малфоев. Он знал, он ясно дал это понять и добавил, что каждая человеческая душа равна по своей сути, когда дело доходит до её спасения. И если Гермиона была готова придерживаться этого правила, он был готов дать ей шанс. И это, конечно, не значило, что все окружающие будут видеть её в таком же свете. Она отступила в сторону, пропуская целителей к двери, а после последовала за ними. Напоследок она глянула в сторону пациента. И его взгляд напомнил ей о точно таком же, который она видела в зеркале после одной из своих панических атак.***
Февраль 2000 г. — Гермиона Это было неловко. Так неловко она себя не чувствовала даже на их самом первом свидании. Они вышли из небольшого ресторанчика, который он для них подобрал, и Рон взял её за руку. Они прогуливались по Косой Аллее, то и дело останавливаясь напротив каких-то витрин. И вроде бы ничего такого в этом нет — поговорить за ужином с одним из лучших друзей. Но нет. Молчали они слишком долго, так что заговорить уже было не так уж и неловко. — Нужно подать заявление в «Книгу рекордов Гиннеса» на самое неловкое молчание. — Что это? Гермиона перевела на него взгляд, радуясь, что он спросил, а не воспринял эту шутку на свой счёт. Когда она училась на восьмом курсе Хогвартса, он всегда воспринимал что-то, что не знает, в штыки. — Это маггловская книга рекордов. Там список людей, побивших какой-то рекорд, например, кто-то может надолго задержать дыхание, у кого-то самый длинный в мире нос или самый рыжие волосы, — попыталась подколоть его она. — То есть Гарри попадёт туда за кучу попыток Волдеморта убить его? Гермиона посмотрела на него и облегчённо выдохнула, увидев его улыбку. — Прости, ещё рано шутить на эту тему, да? Гермиона тихонько кивнула и ответила: — А мы попадём за самое неловкое первое свидание. Теперь кивнул уже Рон, даже не растеряв свою улыбку. Наоборот, она переросла в самодовольную ухмылку. — Тогда придётся рассказать всему миру о нашем первом свидании. Выражение её лица смягчилось, когда Гермиона поняла, что он совсем не против рассказать кому-нибудь об их отношениях. Для себя она окрестила это как хороший знак и не стала упоминать, что их первое свидание лишь на толику менее неловкое, чем это.***
Март 2000 г. — Драко — Что вы делали весь сегодняшний день? Он перевёл взгляд на целителя. Мать заставляла его ходить на встречи с ним дважды в неделю и разговаривать. Он и приходил на встречи, иногда даже разговаривал с целителем, но ничего его волнующего тому не выдавал. В ответ на заданный вопрос Драко решил поиграть в гляделки. А чем, по мнению целителя, он сегодня занимался? Он до сих пор на домашнем аресте, и будет на нём ещё полтора года. Чтобы не сойти с ума, Драко читал, часами прогуливался по дому и прилегающим к нему территориям и летал на метле, тренируясь. А чтобы поддерживать имидж, был груб со всеми, кроме своей мамы. — Думаю, вам стоит подумать о будущей профессии и начать готовиться к подачи заявления на работу, это здорово вам поможет. — Обязательно. Драко, конечно же, ничего из этого делать не собирался, ему было всё равно. Может, для человека, с каждым таким сеансом преуменьшающего состояние в хранилище его семьи, это и было неочевидно, но никто не возьмёт Драко Малфоя к себе стажёром.***
Апрель 2000 г. — Гермиона Самым неловким праздником для всех них стала, пожалуй, Пасха — в особенности потому, что в этом году она выпала на последние числа апреля. Два года назад примерно в это же время они вот-вот готовы были проникнуть в Гринготтс, а до финальной битвы так вообще оставались считанные дни. Но Рон приобнимал Гермиону за талию, а значит, всё было не так уж и плохо. Свидания стали проходить менее неловко, потому что ходить на них они стали гораздо чаще. И Гермиона была счастлива, потому что это был первый праздник в семействе Уизли, на котором она побывала уже в качестве девушки Рона. А Джинни была и того счастливее рассказать всем об их отношениях. Для неё мечта стала явью — она уже давно хотела, чтобы Гермиона стала её невесткой. Однако сама Гермиона ещё не была готова выходить замуж. Отношения с Роном должны развиваться медленно, они должны пройти путь от друзей к возлюбленным, а, что более важно, им нужно было перешагнуть тот барьер, что оставила после себя связь. Она чувствовала, что у них всё может получиться, потому что они оба осознанно делали шаги навстречу друг другу, но если бы сегодня Рон сделал ей предложение, Гермиона ответила бы «нет». Пусть ей и удалось отодвинуть все мысли о Малфое на задворки своего сознания, но они всё ещё обитали в её голове.***
Май 2000 г. — Драко Он пробежался взглядом по чертежам архитектора. Пару недель назад Нарцисса заявила, что хочет полностью перестроить поместье. Она устала от постоянно её преследующих в ранее любимых комнатах плохих воспоминаний. И с этим Драко был согласен. Бывает сложновато проглотить кусок пищи, обедая в комнате, где убили бывшего хогвартского профессора. Чего он не ожидал, так это того, что втянется в процесс. Драко контролировал все детали и даже предлагал свои идеи. Мужчина преклонных лет, занимавшийся дизайном, сначала относился к этим идеям со скепсисом, но после тщательной проверки всех данных всё же согласился. Это был престарелый итальянский чистокровный. В войне он не участвовал, потому что в тот момент был на родине, но он согласился работать над их проектом, тогда как все британские волшебники отказывались. — Синьор Бьянки, можно с вами поговорить? — Драко так сильно не волновался ещё со времён суда, но наконец-то поднял на него взгляд. Он несколько недель не мог набраться смелости для этого разговора. — Драко, хотите ещё что-то добавить в дизайн помещения? Он стоял посреди бывшей гостиной, и Драко с облегчением для себя отметил, что она уже выглядела иначе, чем в тот вечер, когда сюда привели его бывшую жену и её друзей. — Нет, я не за этим. Ему нужно было только, чтобы комнаты, в которых был Тёмный Лорд, выглядели иначе, ничего более. Он и так не планировал ими пользоваться. Волшебник перевёл на него ожидающий взгляд, готовый услышать истинную причину этого разговора. — Я… — Кто бы мог подумать, Малфой заикался. Хорошо, что никто, кроме архитектора, этого не видит. — Я бы хотел обучиться у вас вашему ремеслу. Бьянки удивлённо на него уставился, и Драко сразу же пожалел об этом неуместном порыве храбрости. Он опустил взгляд в пол, понимая, что именно здесь пытали Грейнджер. Желудок свернулся в клубок, а с лица сползла краска. — Извините. — Синьор Малфой, надеюсь, в вас будет гораздо больше уверенности, когда в будущем вы будете показывать мне свои чертежи, чем сейчас. Драко остановился в дверях, оборачиваясь на мужчину. — Для меня было бы честью передать свои знания тому, кто разбирается в архитектуре. И, я так понимаю, наше обучение пока будет проходить на дому? — Да, на дому. Но я могу отсылать вам совой все свои наработки. К тому же, в юности я много путешествовал, так что видел различные архитектурные стили. Мужчина кивнул. — Почему бы не начать с поместья? Я понимаю, что комнаты на нижнем этаже вызывают у вас не самые приятные воспоминания, поэтому я буду более чем рад закончить над ними работу самостоятельно. Но, если хотите, можете взять на себя комнаты на других этажах, под моим руководством. Драко поборол странное желание обнять Бьянки в знак благодарности и лишь согласно кивнул. — Это для меня большая честь, синьор Бьянки.***
Июнь 2000 г. — Драко Он замер. Он уже давно не чувствовал такого знакомого покалывающего чувства и сейчас не должен был чувствовать. Драко выдохнул и попытался сосредоточиться на лежащем перед ним пергаментом. Он уже почти отрисовал крыло поместья, где должны были располагаться родительские комнаты, но не мог сконцентрироваться на нужных цифрах. Он потёр глаза, сопротивляясь желанию попытаться проникнуть в сознание Грейнджер, чтобы понять, что её сейчас так беспокоит. Если это вообще ещё было возможно. Было поздно. Драко изо всех сил попытался вернуть внимание расчётам и чертежам, и вскоре покалывание стало менее ощутимым. Может, она легла спать, держа в руке ожерелье? Он так и знал, надо было забрать его у неё, но мама же была против. Драко сдвинул свитки на край стола и встал. До комнаты он решил дойти пешком, а не аппарировать, чтобы прочистить голову. А когда улёгся в постели, позволил себе проникнуть в сознание Грейнджер. Оказалось, это всё ещё возможно. Надо будет включить в свой список дел ещё один пункт — найти способ отменить эту ментальную связь. Драко повезло, она и правда, похоже, заснула, так что перемещаться по её воспоминаниям было довольно-таки легко. Внимание привлекло воспоминание о произошедшем ранее этим же днём. Грейнджер, похоже, была в больнице Святого Мунго. Кажется, Нарцисса упоминала, что она учится на целителя. Странно, что вместе с этим воспоминанием пришло и чувство обиды, но Драко двинулся дальше. Он увидел молодого парня, на вид он был его сверстником и наверняка учился в Хогвартсе примерно в то же время, что и Драко. Грейнджер спросила у других целителей, может ли провести осмотр, и передала им, какие дефекты вывела. Поначалу парень лежал без сознания, но потом резко распахнул глаза и уставился на Грейнджер. Самая первая же его эмоция — отвращение. Но больно Грейнджер стало именно от проглядывающегося в его взгляде страха. Когда на неё посыпались обвинения за то, что она действовала под заклятием Малфоев и хотела его убить, Грейнджер отступила на пару шагов назад. Парень всё плевался ядом, и Драко решил позволить себе такую роскошь, как перемотать воспоминания вперёд, пропустив все излишние детали. Внимательнее слушать он стал, лишь когда Грейнджер отчитывалась перед начальником. Атмосфера была иная, но не многим лучше. Она извинялась и даже показала ему подписанные Шеклболтом документы о разводе. Но всё, что она получила в ответ, — односложный кивок и приказ возвращаться к работе. — Чёртовы идиоты, — пробормотал он, слишком поздно понимая, что она наверняка слышит это у себя во сне. Драко быстренько вышел из её сознания, уставившись во мрак комнаты.***
Июль 2000 г. — Драко — Драко, я же говорила, эту комнату не трогай. Он вперился взглядом ей в спину. Сама Нарцисса стояла у дурацкого вычурного туалетного столика, чуть ли не любовно проводя по нему ладонью. — Но тогда мне заново придётся переделывать весь этаж. — Так это же твоя работа, разве нет? — Она обернулась, взгляд не такой холодный, как его собственный. — Мам, просто переставь мебель в какую-нибудь из новых комнат. — Нет. Она подошла ближе к нему, вставая рядом и многозначительно на него глядя, а затем направилась к двери. — Надеюсь, это всё не из-за Грейнджер, — себе под нос пробормотал Драко. Одна из причин, почему он хотел переделать эту комнату, — она очень сильно напоминала ему о бывшей жене и той единственной ночи их слабости и чистой похоти. — Это не из-за Гермионы, но я пообещала ей, что она сможет вернуться сюда, когда захочет. Драко обернулся, когда услышал дрожащий голос матери. Она невидяще смотрела в одну точку на стене, видимо, что-то вспомнив. — Когда я выходила за твоего отца, это была моя комната. Это единственное, что принадлежало мне. Взгляд Драко смягчился, он не совсем понимал, что Нарцисса имела в виду. С ним она никогда не делилась своим прошлым в качестве невесты Малфоя, как делилась с Гермионой в прошлом году.***
Август 2000 г. — Гермиона Она шла по коридору, а горло неприятно сжималось. Она прекрасно понимала, что на неё пялятся и почему на неё пялятся. «До отдела Аврората всего пара поворотов», — твердила она сама себе, изо всех сил пытаясь контролировать собственное дыхание. Из-за поворота вывернула какая-то волшебница, и Гермионе захотелось разрыдаться, когда она увидела, что та разом побледнела при виде неё. С того дня, когда Волдеморт назвал её предательницей, прошло уже два года. Почему все всё ещё ему верят? Да и с их развода прошёл почти год. Подойдя, наконец, к аврорскому офису, она повернула ручку, но её тут же ударило разрядом тока. Гермиона продолжала пялиться на свою ладонь, даже когда дверь открылась изнутри и перед ней появился Гарри. — Миона, что за приятный сюрприз. Она подняла взгляд от руки и перевела его на ладонь Гарри, которого дверь током, похоже, не ударила. — Вообще, это должен был быть приятный сюрприз для Рона, я к нему пришла. Подумала, может, мы сможем вместе пообедать. — Гермиона провела кончиками пальцев по ладони, проверяя ту на чувствительность. — Можешь присоединиться, если хочешь. — А, Рона сейчас позову. Но сегодня я хотел уйти с работы пораньше, так что обедать не планировал. Гарри улыбнулся и осторожно прикрыл за собой дверь, уйдя на поиски Рона. Гермиона пару раз моргнула и, даже не успев подумать, схватилась за ручку двери, со всей силы потянув её на себя. На этот раз сомнений не возникло — удар тока был именно от ручки. И поскольку она сразу её не отпустила, ладонь будто бы обожгло. Гермиона успела её отдёрнуть, и в этот же момент в коридор вышел Рон. Он обеспокоенно на неё посмотрел и спросил: — Ты в порядке? На кабинет наложены защитные заклинания. Он взял её руку в свою, осторожно осматривая ожоги. Конечно, залечить их можно было одним лишь взмахом палочки, но Гермиона всё ещё думала над тем, что только что произошло. — Министерство просто ввело дополнительные меры предосторожности после войны. — Рон выдавил улыбку. — Ну то есть ты же понимаешь, что тайную систему Волдеморта смогли взломать три подростка, а Гринготтс… Гермиона горько рассмеялась, подставляя щёку под поцелуй. — Гарри передавал, что ты хотела вытащить меня на обед? Ответом послужил слабый кивок. — Дай тогда только бумажник захвачу. Как только Рон ушёл, в коридоре появилась Парвати. Насколько Гермиона знала, она работала журналистом на «Ежедневный пророк», но это она лишь слышала, сама пытаться наладить с Парвати отношения она не спешила. Бывшая соседка по комнате поздоровалась с ней, вымученно улыбаясь, как и сама Гермиона, но не остановилась. Гермиона хотела предупредить её о ручке, бьющей током, но Парвати спокойно открыла дверь, не успела она и рта открыть. Когда Рон вернулся, она так и стояла с раскрытым ртом. Он, похоже, ничего не заметил, и Гермиона решила отставить сомнения в сторону — по крайней мере, на ближайшее время.***
Сентябрь 2000 г. — Драко — Как изменилось ваше состояние с момента начала работы с Бьянки? На этом вопросе Драко напрягся. Ему всё ещё ужасно не нравились эти сеансы. Конечно, он заметил, что кошмаров стало меньше, но он никогда не станет признавать в этом заслугу целителя. Дементоров он не встречал уже почти год, наверняка поэтому они теперь не так часто ему снятся. А для целителя это просто лёгкий заработок — в мрачных воспоминаниях бывшего Пожирателя Смерти и заключённого в Азкабане есть, где разгуляться. — Мне нравится эта работа. Может, хотя бы так целитель наконец сообщит Нарциссе, что Драко здоров. — Что конкретно вам нравится? — Одиночество. Драко прищурился. Пусть он и сказал это, только лишь чтобы позлить целителя — всё-таки именно он сейчас нарушал его одиночество, — но доля правды в его словах всё же была. Драко нравилось творить и создавать что-то новое, и так как сейчас он работал над собственным домом, контактировать с лишними людьми не приходилось. — А вы уже думали над тем, что вам придётся работать с другими волшебниками? Драко закатил глаза и перевёл взгляд в окно. — Никто меня не наймёт. Сейчас он только надеялся, что сможет работать с Бьянкой под званием его помощника, так никто не узнает, что за дизайн зданий отвечает именно Малфой. — И что вы чувствуете? Драко устало застонал.***
Октябрь 2000 г. — Гермиона — Как дела на работе? Она подняла взгляд от сцепленных рук, думая, а так ли важен её ответ. Создавалось впечатление, что, что бы она ни ответила, ей все всегда давали какой-то по их мнению полезный совет и задавали ещё больше вопросов. Так что изменится, если Гермиона ответит неправду? Да и вообще, пришла она только потому, что знала, что Макгонагалл будет недовольна, если бы она сдалась на полпути. — Я узнаю много нового. Гермиона и правда ночами зачитывалась учебниками. Так она успокаивалась и могла о многом подумать. Но уж точно не о том, что до сих пор была в этом мире изгоем, и уж точно не о бывшем муже и давних к нему чувствах, природу возникновения которых она до сих пор не могла понять. — Всё ещё считаете, что это подходящая вам работа? Гермиона невольно глянула на целителя разума и удивилась вырвавшемуся у того смешку. — Так я смогу следить за состоянием родителей и найти лекарство. И на этой работе никому не было важно, что когда-то в её документах значилась фамилия Малфоев. И ради родителей она готова была брать длинные смены, жить на маленькую зарплату и лечить заразные болезни волшебников. — То есть вы изначально хотели устроиться на работу в место, похожее на дом ваших родителей? Гермиона вновь посмотрела на целителя. Она никогда раньше не думала, что будет работать в подобном месте. Ей больше нравилось проводить какие-то исследования. — Нет, не хотела. Она наблюдала за целителем разума, делающим заметку в блокноте.