Операция "Малфой-Менор" пошла не по плану

      Январь 2005 г.       Гермионе эти встречи не нравились ещё с самого начала. Она пообещала директрисе Макгонагалл, что будет ходить, и ходила. Стабильно, раз в месяц, в отведённый для этого час она сидела на диванчике и отвечала на задаваемые вопросы, причём старалась по минимуму затрагивать собственные эмоции. Конечно, она была довольно умна и понимала, что все эти приёмы помочь с её проблемой не смогут, но она и не хотела рассказывать о своей жизни какому-то незнакомцу. Но так ничего у них не получалось.       Когда Гермиона была ещё в начальной школе, ей было сложно заводить друзей, поэтому школьное руководство предложило её родителям специальные консультации. Сначала они посмеялись, но потом, когда директор обратился к ним вновь, уже по поводу одного из всплесков магии, они нашли детского психолога и записались на сеансы, которые проходили каждые три недели. Гермиона никогда не говорила ему то, что её тревожит. Говорила о тех новых буквах, которые недавно выучила, и перечисляла те книги, которые прочитала, но никогда не озвучивала то, что её беспокоит и волнует. И так было с каждым психологом в её жизни. Когда Гермионе исполнилось одиннадцать и ей пришло письмо из Хогвартса, а позже и сама Макгонагалл, объяснившая им всем то, что Гермиона — волшебница, родителям пришлось перед ней извиниться. Теперь они поняли, что всплески магии произошли бы в любом случае, независимо от того, были у Гермионы друзья или нет.       А потом произошли все те события, о которых она никогда не рассказывала родителям, разве что очень кратко. Но нужно было как-то объяснить, почему она пропустила экзамены на первом году обучения и почему каждое лето она всё больше и больше времени проводит в магическом мире. Если бы не магия, они бы точно отправили её обратно к психологу. И не ошиблись бы, честно говоря. Никакой человек не должен столько раз оказываться на волоске от смерти, сколько в свои семнадцать оказывались Гермиона и два её лучших друга.       Но если о воспоминаниях о войне и даже о пытках Лестрейндж она говорить могла, то о связи с Малфоем она даже не знала, что и думать. Она и самой себе это объяснить не могла. Сознанием она понимала, что связь с них сняли и что он остаётся тем же человеком, который издевался над ней в детстве, но как прогнать его из своей головы, Гермиона не знала. Может, поэтому она так отреагировала, когда Рон высказал ей все те ужасные слова прямо в лицо. Слова о том, что это по её вине у них не может быть детей, о которых он так сильно мечтал. Слова о том, что её прошлое, связанное с Малфоем, на корню разрушило всё их совместное настоящее.       Он не должен был всё это говорить, и Гарри с Джинни уже сотни раз заверили Гермиону, что Рону очень жаль за всё сказанное, но это больше не её проблемы. После переезда в одну из свободных комнат в доме Поттеров она поняла, что чувствует лишь невообразимого размера облегчение — как камень с плеч. И следующие несколько часов она была самой собой. Читала нужные по работе книги, практиковалась в невербальной магии и даже немного поиграла с Джеймсом. Даже мысли не было о том, что этим вечером ей придётся вновь заниматься с мужем сексом, просто чтобы завести ребёнка.       Гермиона осталась у Поттеров на ночь, а потом ещё на пару дней, неделю, два месяца, и она видела беспокойство всех родных по этому поводу. И из-за этого она чувствовала себя только хуже, потому что ей правда нравилось жить в своё наслаждение. Ей нравилось навещать родителей, потому что теперь она могла спокойно снять обручальное кольцо и притвориться, что всё ещё учится в Хогвартсе. Ей нравилось работать в лабораториях Святого Мунго, разрабатывать рецепты новых зелий и не видеть перед собой разочарованного взгляда Рона, когда она возвращалась домой позже, не успев к ужину. А потом вдруг Гермиона почувствовала себя виноватой. Это неправильно — радоваться всему этому, когда её муж сидит в их квартире и ждёт её возвращения.       И тогда Поттеры забеспокоились уже настолько, что принялись по очереди развлекать Гермиону, просто чтобы она не упивалась своей виной, сидя в одиночестве в своей комнате, и в итоге они вытащили её на этот приём. Она подняла взгляд на целителя Уатко, который смотрел на неё в ответ, сидя за своим столом. Вернувшись из своих мыслей, Гермиона вдруг поняла, что по щёкам расползаются мокрые дорожки, а глаза ужасно опухли.       — Почему я не могу просто любить Рона? — вопрос сопроводился громким всхлипом, а рука сама собой потянулась к пачке с салфетками, подплывшей к ней по воздуху с помощью магии. — Он заслуживает, чтобы его любили просто так. — Гермиона высморкалась, проигнорировав брезгливый взгляд Уатко. — Я пыталась, честно. После избавления от связи я думала, у меня появился шанс начать новую жизнь, но всё по-прежнему было сложно. Рон был готов и к свадьбе, и к детям, а я, как оказалось, нет. — Ещё один всхлип. — Нет, я не то чтобы не готова. У меня в голове мелькали ужасные мысли о детях с светлыми волосами и Нарциссой, нянчащейся с ними, а потом я смотрела на Рона и вспоминала, что я должна думать о рыжеволосых детях, а нянчиться с ними должна вовсе не Нарцисса, а Молли. И я так ужасно себя чувствую.       Она никому раньше об этом не говорила. Использованная салфетка упала на пол, тогда Гермиона взяла новую.       — И потом я начала стараться вдвойне, чтобы эти отношения не стали для Рона просто тратой времени. И я правда хотела забеременеть, но потом врачи сказали, что у нас проблемы с магией, и он снова подвязал это к моей связи с Малфоем. — Она снова высморкалась и вздрогнула, когда салфетка из её рук исчезла вместе с той, которая валялась на полу. — И вместо того, чтобы чувствовать за собой вину, я сбегаю и тешу себя мыслями о том, как же просто было бы с Малфоем. С Малфоем, можете себе представить?       Уатко пожал плечами, но поддержать разговор не попытался.       — Он захочет развестись со мной, и это будет правильно. Это уже мои проблемы. Я бегу к Нарциссе поплакаться, думаю о детях от Малфоя — это всё моя вина.       — А что насчёт Министерства и того, что вас туда не впускают? — Он на пару мгновений замолчал. — Вы не могли найти работу и жильё — это вы тоже считаете своей виной?       Гермиона подняла на него взгляд. Она была так сосредоточена на своём горе, что забыла о тех проблемах, что раньше вызывали у неё лишь злость. Наконец она пожала плечами и рукавом кофты стёрла остатки слёз с щёк.       — Посмотрите на меня. Они правы, раз не доверяют мне.       Волшебник непроницаемо глядел на неё, взмахом руки отправляя перо и лист пергамента обратно на стол. Слова не способны были залечить только что открывшиеся раны. Уатко наконец заговорил, используя все те психологические техники, которым его однажды научили, но он едва успевал зашивать все эти раны тонкими-тонкими стежками.       Даже когда время приёма закончилось, Уатко посчитал, что сделал не всё, что в его силах, поэтому продолжил говорить, пока Гермиона сама не посмотрела на свои наручные часы и не сказала, что уже скоро начинается её смена в больнице и ей пора идти. Она поблагодарила его и снова промокнула глаза салфеткой. Выйдя из кабинета, Гермиона подумала, а не взять ли ей отгул по болезни, но потом решила, что работа хоть как-то сможет её отвлечь. Она вышла в комнату ожидания.       И когда подняла взгляд, чуть ли не вскрикнула. Прямо перед ней сидела и читала книгу причина испытываемой ею вины. Он выглядел куда более самодовольным и привлекательным, чем она помнила, но признавать этого Гермиона не собиралась. Но когда он уж было хотел поднять на неё взгляд, она сразу же опустила голову и поспешила на выход. Не должен был он видеть её опухшие глаза и красный от насморка нос.       — Грейнджер?       Она не ответила, но он был уверен, что это точно она. Взгляд метнулся в сторону целителя, и внезапно ярость на отца заменилась совершенно иной. Драко встал, всё также держа книгу, и всего в пару широких шагов дошёл до кабинета.       — Искренне прошу прощения за ожидание, мистер Малфой.       Он даже не посмотрел на него — пока не посмотрел.       — Давайте без этого. Я сейчас зол по нескольким причинам. Начнём с того, почему мы с вами встречаемся здесь каждый год после Рождества: другие волшебники смотрят на нас с матерью, как на монстров. И из-за того, что отец вовлёк нас во всю эту пожирательскую муть, я до сих пор неженат и не преуспел в собственном бизнесе на территории Великобритании, но он до сих пор считает меня неудачником.       Драко присел на диван. Целитель разума до сих пор стоял у двери, но перо уже активно записывало всё на листок. Этот день можно с уверенностью назвать успешным — по делам обоих Малфоев есть сдвиг.       — Видимо, это Рождество оставило после себя больше всего впечатлений.       За столько приёмов Уатко уже привык к этому взгляду исподлобья, что видел перед собой и сейчас, он был уверен, что это лишь маска.       — А вы когда-нибудь собирались рассказать, что мы с моей бывшей женой оба регулярно делимся с вами тем, что с нами происходит? — резко сменив тему, Драко выгнул бровь, продолжая глядеть на волшебника.       — Не сразу, но я понял, что вы оба рассказываете мне одно и то же. Как оказалось, вам обоим не очень-то нравится со мной говорить.       — Ну извините, это же всё меняет. — Очередной взгляд исподлобья.       — Я никогда не говорил ей то, что рассказывали мне вы, то же самое касается и наших с вами приёмов. Мне было важно узнать динамику в ваших жизнях.       — И что это значит? — он снова переключился на свой скучающий тон.       — Ну, лично я считаю, что связь так до конца и не сняли.       На самом деле, Уатко сделал этот вывод только после сегодняшней встречи с Гермионой.       Драко уставился на него таким взглядом, будто целитель на его глазах превратился в приведение.       — Ну смотрите, если рассматривать ваши истории как отдельные случаи, можно было бы предположить, что дело просто в невезении или что это чёрная полоса в жизни. Но рассматривая это как единый случай, кажется, что совпадений слишком много, не находите? — Он взмахом руки отправил перо и пергамент на стол. — К примеру, почему конкретно вы с Люсией не поженились? Вы были прекрасной парой.       — Просто возникли некоторые проблемы.       — Настолько большие проблемы, что вы отменили помолвку?       Драко во все глаза уставился на своего целителя. Кусочки пазла медленно встали на свои места, хотя до этого он даже не пытался сопоставить их вместе. Люсия была бы для него идеальной женой. Они много о чём могли поговорить, у них были схожие интересы, одна работа, даже их взгляды на будущую семью были почти одинаковы. И он знал, что Нарцисса искренне пыталась ужиться со своей невесткой, поэтому не понимал, почему Люсия так из-за этого расстраивалась.       — Я даже удивлён, что ваша мать до сих пор это не поняла.       Взгляд Драко теперь излучал лишь опасность. У него есть проблемы, в этом и сомневаться не стоило. Но если и был человек, которого он бы яростно защищал, то это его мать. Ему не нравилось, что этот целитель обвинял его мать в том, что она что-то знала и не рассказывала об этом ему. Она бы не стала его так предавать. Всё, хватит с Малфоев предательств, это уже в прошлом.       Однако придётся всё же поговорить с ней, чтобы самому во всём убедиться. Драко встал и уже почти дошёл до двери, но обернулся и произнёс:       — Раз я уже и так довольно много наговорил вам про своего отца и Грейнджер, то вы с таким же успехом можете просто посидеть и отдохнуть в оставшееся от моего сеанса время. Наслаждайтесь перерывом.       Он едва успел выйти из кабинета, прежде чем аппарировать в поместье и ураганом влететь в дом. Драко огрызнулся на одного из эльфов, которые до сих пор работали здесь по дому, а затем отправился на поиски матери. На удивление, она опять обнаружилась в библиотеке. Грейнджер сделала из неё настоящего книжного червя.       — Драко, не думала, что ты так скоро вернёшься.       Она не только закрыла книгу, но и взмахом палочки отправила все свои записи и другие книги обратно на полку, а потом встала поприветствовать его.       — Что читаешь? — Ему так и хотелось поймать одну из книг.       — Про садоводство. Мне не нравится, какими в этом году выросли розы.       Он с подозрением уставился на неё. Сажать розы они тоже доверили эльфам, потому что закон сменился и они должны работать на конкретных должностях. Иронично, но Грейнджер бы этим гордилась.       — Дело в том, что мой целитель разума сегодня мне кое-что интересное рассказал.       — О, ну хоть что-то хорошее, мы за эти годы столько денег на него потратили. — Нарцисса закатила глаза и присела обратно на диванчик, жестом указывая Драко сделать то же самое.       — Он сказал, что связь до сих пор не снята.       Нарцисса в момент поменялась в лице: теперь она выглядела до ужаса виноватой, и Драко разочарованно застонал. Похоже, она это уже знала или как минимум что-то подобное подозревала.       — И как он пришёл к такому выводу?       — Грейнджер тоже ходит к нему на приёмы уже чёрт знает сколько времени. И, по его мнению, в наших с ней случаях слишком много совпадений.       Нарцисса еле заметно кивнула.       — Её консультация была прямо перед моей. И она плакала, когда вышла из его кабинета.       Он заметил беспокойство, отразившееся на лице матери. Получается, она знала, почему Грейнджер плакала.       — У них с Рональдом сейчас проблемы в отношениях.       Драко хмыкнул, готовый высказать какое-нибудь оскорбление в адрес Уизли, но тут вспомнил кое-что, сказанное целителем. И тут он прозрел. Были ли его проблемы и правда такими большими, что стоило отменять помолвку? А у неё проблемы достаточно большие, чтобы однажды развестись с Уизли?       — Драко, думаю, целитель Уатко прав. Я никогда раньше не видела невесту, которая буквально заставляла себя быть счастливой на собственной свадьбе, и я искренне считаю, что вы с Люсией поженились бы, если бы не связь.       Драко во все глаза уставился на мать.       — Почему ты мне ничего об этом не говорила?       — Потому что не считала это чем-то серьёзным. Министр Шеклболт применил нужные заклинания, да и я, как ты уже говорил, привязалась к Гермионе, — она на мгновение замолчала, переведя взгляд на книжные полки. — Полагаю, я просто боялась, что ты воспримешь моё беспокойство насчёт связи за вмешательство в твою жизнь.       Надо признать, Драко и правда бы так ответил, если бы Нарцисса озвучила свои опасения, ещё когда они с Люсией были помолвлены или когда он ещё не начал встречаться с Эшли.       — Думаю, твоя близость с Гермионой как-то изменила действие заклинаний, которые мы применяли, но я всё ещё в процессе поиска того, что конкретно случилось, вы же оба признались, что почувствовали себя лучше, когда заклинания были произнесены.       Нарцисса, похоже, решила проигнорировать удивление Драко, написанное у него на лице, и простым взмахом палочки вернула все свои записи и книги обратно на стоящий рядом столик.       — Не смотри на меня так. Я начала изучать этот вопрос, когда ты рассказал мне то, что мог узнать только из её мыслей. Только самые близкие знали, что у них с Рональдом не получается зачать ребёнка. А это значит, что, раз связь мы сняли, ты не должен был ничего такого знать. — Нарцисса коротко глянула на Драко. — А ещё моя дорогая бывшая невестка ужасно сильно покраснела, когда я спросила её, насколько далеко вы зашли в своих отношениях, будучи под действием связи. Думаю, это довольно однозначный ответ. И твоё выражение лица сейчас это только подтверждает.