Операция "Малфой-Менор" пошла не по плану

      Апрель 2005 г.       Драко вернулся в библиотеку, а затем и приступил к работе, только когда Рокс передал ему, что Грейнджер поселили в одной из спален, недалеко от покоев его матери. Он работал большую часть вечера, пытаясь подавить в себе как желание пойти и наложить на Уизли какое-то проклятие, так и мысли о тех воспоминаниях, которыми с ним поделилась она. Но позже в голове всплыли и другие воспоминания. В них маленький Драко, которому едва исполнилось одиннадцать лет, умоляет свою маму не приводить на его место другого ребёнка, когда он уедет в Хогвартс. А потом в воспоминаниях появился шестнадцатилетний Драко, который только тогда понял ответ своей матери несколько лет назад. Он тогда застал тот момент, когда его тётя дразнила Нарциссу, напоминая той, что она едва смогла родить своего единственного наследника.       Остаток вечера он провёл в волнении за маму, причём волновался так же сильно, как и за Грейнджер, что привело его в отчаяние, а мысли — в полный беспорядок. В конечном итоге Драко заснул на том же диване, на котором до этого лежала Грейнджер. Было ещё довольно рано, но его разбудил шелест пергаментов, лежащих на столике неподалёку. Спина болела, потому что Драко был слишком высоким для этого маленького дивана. Глаза он так и не открыл, потягиваясь и выпрямляя спину, будучи полностью уверенным, что это его мать. Наконец он приоткрыл глаза.       — Прости, не хотела тебя будить, — она и правда раскаивалась. Драко заметил пару своих свитков у неё в руках. — Я увидела своё имя… — она замолчала, в ней проявилась крохотная частичка той довоенной Гермионы, которая не считала, что в подобных ситуациях должна извиняться.       — Всё хорошо. — Драко сел, пытаясь понять, как ему реагировать. Пусть между ними ничего не изменилось, её проявленное к нему доверие сломало пару выстроенных до этого стен. — Ты наверняка сможешь разобраться во всём этом быстрее нас.       Она перевела на него удивлённый взгляд.       — Ну, ты же умнейшая волшебница своего столетия и всё такое… — он замялся. Не слишком ли рано возвращаться к такой форме общения? А смогут ли они когда-нибудь к ней вообще вернуться?       Гермиона закатила глаза и вернула внимание листам пергамента в своих руках.       — Видишь ли, наш дорогой целитель Уатко, — на которого Драко до сих пор злился, — пришёл к выводу, что нашу связь так и не сняли.       Грейнджер удивлённой не выглядела, она просто присела на одно из кресел напротив дивана. Взглядом она всё ещё бегала по его записям, читая названия различных заклинаний и последствий, что те могут вызвать.       — Я поняла, что что-то не так, ещё когда ты продолжал появляться в моей голове. И кстати те слова о Джинни были довольно грубыми.       На переведённый в его сторону взгляд Драко лишь пожал плечами. Ему больше нравилась такая Грейнджер, а не та, которую он видел прошлым вечером. С этой можно поработать или пособачиться, а прошлый вечер был сплошным ужасом.       — В любом случае, как бы я ни не хотел это признавать, твой Уизел был, наверное, прав.       Ещё слишком рано — но это Драко понял, только когда слова уже сорвались с языка. Она ещё не была готова вновь услышать это имя или его грубые комментарии насчёт сложившейся ситуации. Он попытался её отвлечь, не желая снова видеть перед собой плачущую Грейнджер.       — Я составил список того, что ещё осталось от нашей связи, от чего не получилось избавиться в тот раз, так что теперь мы точно знаем, на что следует обратить внимание.       Драко протянул ей ещё один лист пергамента и почувствовал невероятное облегчение, когда Грейнджер сосредоточилась на нём, а не на тех словах о Уизли.       — Видимо, уже не умнейшая волшебница своего столетия, раз столько всего упустила.       Она откинулась на спинку дивана, вчитываясь в строки. Список состоял всего из нескольких пунктов: способность читать мысли друг друга, ожерелье, бесплодие, проблемы в отношениях с другими людьми, недоверие Министерства, проявляемое по отношению к ней.       — Я просто хотел, чтобы всё закончилось и чтобы мы двинулись дальше, отойдя от войны. Поэтому и не взял всё это во внимание.       Драко только-только вышел из Азкабана, когда они развелись. Грейнджер кивнула в ответ на его признание, показывая тем самым, что она чувствовала то же самое. Оба хороши — игнорировали очевидное.       — Мы с Нарциссой были так уверены в тех заклинаниях, которые мы передали Кингсли, даже не знаю, как такое могло произойти. — Она отложила листок со списком на столик и принялась за книги о брачных законах и чистокровных правилах. А когда она наконец подняла голову, словила его взгляд. — Что?       — Ты не знаешь, как такое могло произойти?       — Нет, я… — она резко замолчала, когда увидела, что Драко многозначительно выгнул бровь. — Оу…       Мозг с невероятной скоростью прокручивал информацию. И вдруг Гермиона вспомнила тот ночной разговор с Перси. Его слова о том, что связь снять можно, если они пока не исполнили свой супружеский долг. Она почувствовала, как начинает печь щёки, и опустила взгляд вниз, на свои руки, лежащие на коленях.       — Ну вот и всё.       Драко наморщил нос и взял одну из книг, откидываясь на спинку дивана. Он уже прочитал половину страницы, как услышал, что Грейнджер шуршит бумагой, перебирая его записи. Оба продолжали читать, пока перед ними не появился Рокс с тележкой с завтраком.       — Хозяйка чувствует себя лучше?       — Да, спасибо.       — Хозяйка хочет ещё супа?       Драко чуть ли не рассмеялся во весь голос, когда Грейнджер поспешила ответить:       — Нет, Рокс, всё в порядке.       Эльф с хлопком аппарации исчез.       — А что за история с супом?       — Я только его и ела, когда меня поместили сюда в заточение, после войны.       Этого Драко не знал. Не то чтобы он вообще хотел помнить хоть что-нибудь из того времени. Он медленно кивнул и положил свою книгу на стол, беря вместо неё круассан с тележки. Эти он любил особенно просто потому, что его мама не разрешала ему есть много круассанов в детстве. Они же совершенно неполезные. Драко отпил кофе, а Грейнджер в это время, похоже, пыталась понять, стоит ли ей завтракать.       — Здесь завтрак на двух человек, так что поешь, не стесняйся. — Он указал на вторую чашку и тарелки с едой.       — Сколько у вас эльфов?       Он поднял на неё взгляд, уже готовясь к лекции на тему Г.А.В.Н.Э.       — Я же пока не осуждаю. — Она замолчала на секунду, откусывая кусочек яблока. — Просто ты говорил, что у меня много эльфов, а я видела только Рокса.       — Он был приставлен лично к тебе. Он работал и с моей бабушкой, помогал Битсу, эльфу моей мамы, но дом, похоже, счёл правильным передать его под руководство новой миссис Малфой.       — Дом?       Грейнджер, похоже, начинала злиться. И Драко просто надеялся, что она злится на дом, а не на него.       — Это всё связано между собой магией. Эльфы, семья, наша собственность. Это никак нельзя изменить.       Она могла бы попробовать, потому что самому дому наверняка не хочется иметь дело с грязной кровью — это, наверное, заложено в его магии.       — То есть, раз связь не сняли, я всё ещё связана с этим местом? — задумчиво протянула она, продолжая просматривать его записи.       — Скорее всего.       Драко о влиянии дома ещё не задумывался, но сейчас эта мысль всё же закралась в его голову. Он устало застонал и потянулся к списку последствий, добавляя к уже написанным пунктам новый — «дом». Он отложил листок на стол и встал с дивана, направляясь к полкам в поисках книг о магии дома, которые, как он помнил, должны были быть где-то в их библиотеке.       — А с Люсией и Эшли было так же? — Гермиона вновь взглянула на его записи.       — Подожди, сейчас вернусь.       Она откинулась на спинку кресла. Почему так получилось, что она так усердно искала способы снять связь и при этом упустила очевидное? Всем было бы проще, если бы они сразу же избавились от оставшейся связи. Может, к этому моменту у неё уже были бы рыженькие детишки, если бы она пошла и поговорила бы с Малфоями, как только её начал грызть червячок сомнения. Размышления прервал Рокс, вновь появившийся рядом с креслом.       — К хозяйке пожаловал гость. Он очень зол; другие эльфы пытаются его остановить…       — Гермиона? — тут же раздался знакомый голос, оно и понятно — библиотека была не так уж и далеко от вестибюля.       Дверь распахнулась, громко ударившись о стену, и не успела Гермиона и слова сказать, как в комнату ввалился одичавший Рон, направившийся вглубь библиотеки на её поиски. Рокс выглядел очень виноватым.       — Рокс просит прощения.       — Всё хорошо.       Гермиона встала, но по эльфу всё равно было видно, что тот очень волновался. Видимо, он почувствовал, что дела плохи. Она была не готова вновь встретиться лицом к лицу с теми чувствами, которые так удачно притупляла интересом к поиску способа избавления от связи.       — Это ещё что? — Рон дошёл до зоны с диванчиками, разглядывая беспорядок на столе, состоящий из кучи листов, книг и тарелок с завтраком на двоих. — Мы поссорились, а ты просто приходишь сюда писать свою исследовательскую работу и ужинать с Малфоями?       — Это работа Малфоя, к твоему сведению.       Он не сдержал сердитого рыка.       — Возвращайся домой, и мы обсудим это твоё дурацкое предложение о перерыве.       — Если оно дурацкое, зачем тогда его обсуждать?       — Гермиона, пожалуйста. Я пришёл сюда, чтобы забрать тебя домой. — Он и правда выглядел обеспокоенным, всё время бегал взглядом по библиотеке, будто бы ждал, что сейчас из-за угла выпрыгнут Беллатриса или Волдеморт собственной персоной. — Я же до сих пор слышу твои крики, понимаешь?       Гермиона прикрыла глаза. Видимо, это ещё одна особенность дома, который её принял, потому что сама она здесь редко вспоминала события нескольколетней давности.       — Пожалуйста, Миона. Возвращайся домой, мы обо всём поговорим.       — Можем поговорить и здесь.       Гермиона открыла глаза, одаривая его своим самым упрямым взглядом. Это её территория, она принадлежит ей, не то что та дурацкая квартира, оформленная на его имя.       — Вообще, вам, наверное, лучше поговорить у себя в квартире.       Она и не сразу заметила Малфоя, стоящего между книжных полок. Гермиона уж было открыла рот, чтобы возразить.       — Послушай, дом будет отвергать любые твои попытки, поэтому вам не удастся помириться. Идите лучше домой.       — Что за чушь? — Глаза Рона блеснули злостью.       — Эта чушь стоила мне двух невест, поэтому будь добр, отведи свою жену домой и сделай одолжение — выслушай её уже.       — Ты не имеешь права… — Рон уже начал повышать голос.       — Вообще-то имею, но это сейчас не важно. — Драко растянул губы в своей самой высокомерной улыбке и повернулся в сторону Рокс. — Будь добр, отведи мистера Уизли к камину.       Рокс кивнул и схватил ещё более разъярившегося Рона за руку, после аппарировав.       — Просто поговори с ним. Насколько я понимаю, мы сможем разобраться со связью, но сейчас тебе нужно наладить с ним отношения.       — Я ещё не готова.       — Не думаю, что влияние дома подействует на тебя положительным образом и ты, находясь здесь, почувствуешь, что готова к этому разговору. — Ему явно было неловко. — Ты натолкнула меня на одну мысль. Наши отношения с Люсией и правда ухудшились, когда мы съехались и стали жить здесь. — Драко был рад заметить проблеск понимания в её глазах. — Но поговорить об этом за то время, что Рокс задерживает твоего мужа у камина, мы не успеем.       Гермиона глянула на него исподлобья. Ей ужасно не нравилось, когда её заставляли что-то делать. Всегда не нравилось, а за последние несколько лет её слишком многое заставляли делать.       — Послушай, — он сглотнул, — если бы Люсия или даже Эшли утаили от меня что-то такое, я бы чувствовал себя просто ужасно. Я плохой человек, но ни одна жена не должна на себе такое испытывать. Поэтому-то ты и замужем, по крайней мере, мне так говорила мама. Иди с ним, расскажи о случившемся и выслушай, что он тебе скажет. И, наверное, нужно будет поделиться с ним тем, что мы уже знаем о связи. Потом и поймёшь, стоило это того или нет. — Он пожал плечами и развернулся обратно к полкам.       — Драко… — Гермиона шагнула вперёд. — Спасибо.       Он кивнул, но не обернулся.       — Ты не плохой человек, ты просто хочешь, чтобы люди так о тебе думали.       — Да-да, только не влюбляйся в меня, дорогая.       С этими словами Драко скрылся между стеллажами, и пусть Гермионе хотелось пойти за ним и поспорить с только что сказанным, она направилась к двери. Рон встретил её на полпути к вестибюлю, явно пытаясь бороться с эльфийской магией.       — Роксу очень жаль, хозяйка. Он слишком силён, я не смог его остановить.       — Всё хорошо. Спасибо, Рокс.       Она не обратила внимания на Рона, прошла к камину и шагнула в него, он не успел её нагнать. А когда Рон переместился по камину домой, Гермиона уже сидела на диване в гостиной.       — Почему этот эльф звал тебя хозяйкой?       Она вздохнула.       — Присядь.       А потом она начала говорить. Одно за другим Гермиона откупоривала бутылки с собственными скрываемыми чувствами и выливала их на Рона. Говорила об ограничении в Министерстве, о том, что она знает, на чьё имя арендована их квартира, о том, что родители её не помнят, об их свадьбе, о давлении из-за беременности Джинни, о вердиктах целителей и врачей, о выкидыше.       Только потом Гермиона замолчала. Она всё время не поднимала взгляда от рук, она боялась потерять былую решимость, лишь взглянув на него. Если она увидит его щенячьи глазки, сразу же замолчит и так и будет держать все свои проблемы в себе.       — Миона…       Наконец она подняла на него взгляд, когда Рон подался вперёд и взял её ладони в свои.       — Я бы не просил тебя продолжать пытаться забеременеть, если бы знал о выкидыше.       — Я не хотела, чтобы ты расстраивался, я знаю, как сильно ты хочешь, чтобы у нас был ребёнок; сильнее, чем я, а потом случилось вот это. Я просто хотела быть такой женой, какую ты всегда хотел видеть рядом, но всё случилось по-другому.       Во время своего откровения Гермиона не плакала, а сейчас слёзы так и наворачивались на глаза. Рон большим пальцем стирал с её щёк покатившиеся капли, но вскоре сдался, потому что их было слишком много.       — Мы оба были неправы, да?       В голове всплыли слова Малфоя о доме и его бывших невестах. Гермиона так и не смогла как следует всё обмозговать, потому что в поместье появился Рон, но сейчас кусочки пазла, похоже, встали на свои места. Она протяжно выдохнула.       — Ты был прав.       — Что, прости?       Рон посмотрел на неё с вопросом во взгляде. Если бы разговор у них был не такой серьёзный, она была уверена, что на свои такие слова услышала бы шутку.       — Связь ещё не снята, ну, какую-то её часть всё же сняли, но, видимо, мы что-то напутали, использовали неправильные заклинания.       — Ты использовала неправильные заклинания?       Пусть он и сам всегда утверждал, что связь до конца не сняли, сейчас в его голосе слышались нотки недоверия. Когда это говорила сама Гермиона Грейнджер, признаться, звучало довольно нелепо. Она вновь глубоко вздохнула. Если она скажет ему настоящую причину того, почему заклинания не сработали, они наверняка снова поссорятся. Она опустила взгляд на руки, пытаясь успокоиться.       — Просто напоминаю, что в тот момент мы с тобой не были вместе. — Когда Гермиона подняла на него взгляд, увидела, что Рон прищурился. Видимо, он уже начал что-то подозревать. — Я была свободна, и между нами с ним была одна только ночь. Мы после этого несколько лет не разговаривали, если только в присутствии его матери.       Цвет лица Рона медленно менялся на приближённый к цвету его волос.       — Я и не думала, что из-за этого заклинания могут сработать неправильно, да и в тот момент я совсем ни о чём не думала. Просто это было так просто, а связь делала всё лишь сложнее. И я так устала от попыток всё исправить, а тут ещё и это, и я… — она замялась, ожидая, пока Рон сам продолжит диалог.       — Поэтому тебе не было больно.       — Что? — не этих слов она от него ожидала.       — Лаванда. Ей было ужасно больно, когда мы занимались этим впервые. — Он покраснел как школьник. — Я правда пытался сделать так, чтобы для тебя всё прошло гораздо легче, но я догадывался… — он замолчал, но она знала, что он хотел добавить, что Малфой и это у него забрал.       Гермионе же понадобилось лишнее мгновение, чтобы сморгнуть появившуюся перед глазами картину Рона с Лавандой. Видимо, она этого заслуживала после всех своих откровений. Всё это всё ещё было неприятно, когда бы это ни всплывало на поверхность, но, может, она это и должна чувствовать прямо сейчас? Всё-таки каждый раз, когда дело касалось связи, её прошлое с Малфоем причиняло Рону такую же боль.       — Малфой понял это ещё несколько месяцев назад. Он проводил исследование, и, судя по тому, что я успела прочитать, он уже близко к тому, чтобы навсегда разорвать связь.       Рональд кивнул, принимая информацию к сведению. Он был непривычно тих для человека, который в принципе любит поболтать. Гермиона попыталась понять, что с ним, но не смогла прорваться сквозь эти стены безэмоциональности. И когда он только успел их возвести?       — Ты же и сама знаешь, что мы пытались тебя оправдать. Все мы: мы с Гарри, моя семья, даже Кингсли пытался.       Гермиона моргнула от внезапной смены темы.       — Ну, полагаю, всегда кто-то должен идти против системы — это движет обществом.       — Это нечестно.       Нечестно. Всё это нечестно. Гермиона заглянула в голубые глаза, когда Рон перевёл на неё взгляд. Он выглядел настолько же уставшим, насколько и она сама. У обоих денёк выдался довольно щедрым на эмоции. Рон наконец предложил заказать еды доставкой. В итоге они просто молча сидели и ели, окружённые картонными коробками с едой.       — Не злись, но я должен спросить.       Гермиона перевела на него взгляд, на лице было написано волнение. Этот разговор и так её вымотал, не хотелось сейчас начинать ещё одну ссору. Но она всё равно заставила себя согласно кивнуть.       — Тот эльф в поместье, он же считал тебя частью семьи?       — Думаю, да.       Рон кивнул, а Гермиона, к своему удивлению, разглядела написанный у него на лице страх.       — То есть это значит… — Он сглотнул, поднял на неё взгляд и отправил в рот ещё одну ложку еды, только затем задал вопрос, перед этим вновь сглотнув. — Мы хотя бы женаты?       Гермиона подавилась. Это единственный вопрос, над которым она ещё не задумывалась. До этого самого момента она была убеждена, что замужем за Роном. Она и не подозревала, что из-за того, что связь не была снята до конца, она не может снова законно выйти замуж.       — Не знаю.       После этих слов они сидели в полной тишине.