Операция "Малфой-Менор" пошла не по плану

      Сентябрь 2006 г.       Гермиона стояла у камина с летучим порохом в вытянутой руке. Всё, что ей нужно было сделать, — кинуть горсть пороха в камин и назвать место, куда она хотела отправиться. Это было так просто и в то же время так сложно — пусть она и повторяла это каждую неделю, всё равно сложно. Сложно посещать родителей и просто так, а когда они плохо себя чувствовали, то сердце Гермионы снова и снова разрывалось на тысячу маленьких кусочков.       В прошлом месяце у них состоялся особенно «увлекательный» разговор о том, как четырнадцатилетней Гермионе выровняли передние зубы, будто бы это было вчера, а не больше десяти лет назад. Отец настаивал, чтобы он взглянул на это, и не успокоился, пока Гермиона наконец не открыла рот и не показала ему свои зубы. Мама сразу же согласилась со своим мужем в том, что их дочери следует есть меньше сладкого. И, конечно, они не забыли добавить, что Гермиона выглядит красиво даже со слишком длинными передними зубами.       Гермиона опустила взгляд на горсть летучего пороха. Не должен ребёнок так себя чувствовать перед поездкой к родителям. Она должна радоваться возможности рассказать им про свои новые отношения, должна радоваться возможности рассказать им про свой прорыв в исследованиях. Возможности рассказать им о том, что она получила одобрение на проведение исследования на небольшой группке людей и что в будущем их число может увеличиться.       Она подпрыгнула от неожиданности и чуть не рассыпала порох, почувствовав прикосновение к своему плечу.       — Ты куда это?       Когда она только попрощалась с ним, Драко был в своей повседневной одежде в стиле Малфоев, а сейчас на нём был полуофициальный наряд, подходящий для выхода в свет на какие-нибудь мероприятия. И всё же он был куда официальнее любой другой одежды, которую Гермиона носила до близкого знакомства с Нарциссой.       — Провожу тебя в больницу Святой Клары. — Он сам взял себе пороха. — Пойдёшь первой, или мне тебя там подождать?       — Я… — Взгляд метался между ним и камином. — На прошлой неделе они были совсем плохи, не думаю, что это хорошая идея — брать тебя с собой.       — Я не буду с ними знакомиться, пока ты сама этого не захочешь. Я просто провожу тебя туда, а потом пойду прогуляюсь, почитаю газету или книгу, пока ты не освободишься, а потом мы вместе пойдём домой.       — Да это же просто путешествие по каминной сети, правда, не нужно.       Драко выгнул брови. Гермиона уже по привычке начала кусать внутреннюю сторону щеки, словив на себе его долгий взгляд.       — Я хочу прогуляться, а их сады, насколько я слышал, в это время года прекрасно для этого подходят.       Гермиона закусила верхнюю губу и, наконец, кивнула. Драко поднял свободную руку и осторожно погладил её щёку.       — Я тебя люблю.       Драко Малфой никогда вот так просто не признавался в своих чувствах. Перестав кусать губу, Гермиона мягко улыбнулась и вспомнила наконец о летучем порохе в своей руке. Она коротко поцеловала его в ладонь, а потом приподнялась на носочках, свободной рукой притягивая Драко к себе за шею и целуя его уже в щёку.       — Я тоже тебя люблю. Я пойду первая.       Оказавшись в зале ожидания больницы Святой Клары, Гермиона слегка кивнула сотруднице за стойкой регистратуры и повернулась в сторону вышедшего из камина Драко. Тот с неугасаемым любопытством огляделся, а Гермиона улыбнулась лишь шире, когда он взял её за руку.       Она потянула его в сторону стойки регистратуры, чтобы оформить пропуск для посетителя. У самой Гермионы, конечно, был семейный пропуск, да и её саму здесь уже знали, а вот Драко тут первый раз. Он согласно кивнул, а потом попросил волшебницу показать ему, где здесь можно выйти в сад.       — Найдёшь меня, когда закончишь.       Драко ободряюще сжал её руку, а потом отпустил и скрылся за большими дверьми. Тяжесть от предвкушения встречи с родителями вновь вернулась, Гермиона прошла в общую комнату, думая, что они будут там. Какая-то её часть хотела просто развернуться и убежать, сверкая пятками, в сторону садов, к Драко. Другая её часть хотела потащить его с собой, чтобы вместе с ним выслушивать зачастую странные разговоры родителей.       — Привет, мам.       Гермиона наклонилась, целуя её в щёку, а сама Моника протянула руки, обнимая свою дочь. Она сидела в удобном кресле с книгой на коленях, но взгляд её был устремлён куда-то в другой конец комнаты.       — Привет, дорогая.       — А папа где?       Гермиона села в соседнее кресло, обводя взглядом помещение.       — Он устал от моей книги и пошёл спросить врачей, может ли он помочь кому-то с лечением зубов.       Гермиона медленно вдохнула и выдохнула, принимая тот факт, что эта встреча будет как раз-таки одной из таких. Она натянула улыбку и кивнула в сторону книги, безмолвно прося свою маму поподробнее о ней рассказать. Это была одна из её любимых. Гермиона не знала, помнила ли Моника, сколько раз уже её перечитывала, но таких явно было уже очень много.       — Как школа?       Гермиона снова вздохнула.       — Всё хорошо. Недавно вот получила разрешение на ведение особенного проекта по предмету, не входящему в рамки обычной школьной программы.       Это была не правда, но и не ложь.       — Это чудесно, надеюсь, у тебя хватает времени для дополнительных работ. — Моника протянула руку и взяла ладонь Гермионы в свою.       — Мне бы не дали этот проект, если бы руководители не были уверены, что я с ним справлюсь. — Она улыбнулась. — Мне нравится не сидеть без дела.       — Знаю, и это меня в тебе и восхищает. — Моника вернула ей улыбку. — А как поживают твои друзья?       — Тоже неплохо. — Теперь не искажать правду стало немного сложнее. — Гарри и Джинни встречаются.       — Прекрасно.       — Ну, Рон тоже кое с кем познакомился. Но мы пока не знаем, как у них там всё.       Ну, они знали, куда всё идёт, но не знали, сможет ли Рон справиться со всем этим в будущем. Ему, бедному, приходилось терпеть все эти встречи в присутствии отчима ребёнка с журналистами, следящими за каждым его шагом.       Гермиона подняла взгляд на маму, которая явно расстроилась.       — И как ты, нормально? — Вспомнила ли она про ситуацию с Лавандой? Иногда это всплывало в её памяти. — Это же не снова та противная девочка из твоего общежития, да?       То есть всё же вспомнила. Гермиона ей улыбнулась. Когда ей было не с кем поговорить и когда она больше не могла с этим справляться в одиночку, Гермиона писала маме о своих душевных терзаниях.       — Не она, — выдохнула Гермиона. И больше уже никогда не будет. — Они встретились не в школе.       — Не расстраиваешься?       — Знаешь же, что нет. — Она вновь вздохнула. — Я тоже кое с кем познакомилась.       В глазах Моники тут же появился блеск. Она сжала её руку, а затем поспешила расспросить дочь о подробностях.       — Мы уже давно знали друг друга, но до этого не то чтобы ладили.       — Звучит, как начало идеальной истории любви. Ну ты пока маленькая, рано ещё остепеняться.       — В начале лета он сводил меня на просто чудесное свидание, мы фильм смотрели. Знаешь, прямо как у людей, которые не знакомы с магией.       — Но он из магического мира?       Гермиона согласно кивнула.       — Он понятия не имел, как всё устроить, но всё равно справился на ура.       — Значит, ты ему важна.       Гермиона снова слегка кивнула головой.       — Это хорошо. Многим мальчикам твоего возраста важно лишь наличие девушки или даже просто секс. Но раз этому парню ты так важна, может, удастся построить с ним будущее.       — Надеюсь, что да.       Дальше разговор был уже не таким интересным, Гермиона всё надеялась, что папа придёт к ним, но в итоге решила сама его найти. Она попрощалась с мамой и пошла расспрашивать врачей о своём отце, пока кто-то из них не сказал ей, что он в саду.       Гермиона встала как вкопанная, когда заметила своего отца, сидящего с обладателем очень уж знакомой светлой макушки. Он, похоже, что-то оживлённо рассказывал, а потом опустил взгляд на то, что Драко держал в руках. Уэнделл забрал это из его рук, и, кажется, только тогда Драко её заметил.       — Гермиона, иди сюда. — Уэнделл вскочил на ноги, и Гермиона увидела в его руках букетик из нескольких цветков львиного зева. — Я сказал своему другу, что они тебе нравятся. Помнишь, как ты собирала их в саду у бабушки?       — Помню. — Гермиона улыбнулась, принимая протянутый букет.       — Драко такой же, как и ты, у него в руках была пара травинок, а потом они превратились в цветки львиного зева. — Нечасто она видела своего отца таким счастливым при упоминании магии. Раньше он очень злился, когда узнавал о том, что она стёрла ему воспоминания. — Я просто сказал ему, что это твои любимые, а он взял и наколдовал.       — Как мило с его стороны.       — Ты уже виделась с мамой?       — Да, поговорила с ней и как раз тебя искала.       Уэнделл чуть дольше нужного обдумывал эту информацию.       — Почему бы вам с Драко не присоединиться к нам за чашкой чая?       В голове крутился миллион ответов, озвучив которые, она выставила бы себя полной дурой, но, к счастью, Драко ответил прежде, чем её слова успели бы сорваться с языка:       — Не хочу отнимать у вас время, которое вы могли бы провести в семейном кругу. Я правда пришёл сюда, только чтобы полюбоваться садами.       — Чушь какая. Здесь, в саду, есть столики, за которыми нам разрешают попить чай. — Отец, если он что-то решил, от своего уже не отступится. — Позову твою маму, займёте пока столик?       И Уэнделл поспешил обратно в здание больницы, а Гермиона беспомощно глянула на своего парня.       — Клянусь, я просто читал газету. Он сам ко мне подошёл, и я сначала даже не понял, кто он, пока он не начал рассказывать мне о своей маленькой дочери, которая, оказывается, стала волшебницей.       Гермиона хмыкнула.       — Он ещё упомянул, что у тебя были эти прекрасные передние зубки, пока кто-то не решил их укоротить.       Она глянула на него исподлобья.       — Ага, после того, как некий волшебник заколдовал их, чтобы они стали ещё длиннее.       У Драко хватило порядочности виновато глянуть на неё после этих слов.       — Да всё в порядке, я наоборот воспользовалась моментом, чтобы сделать их короче прежних.       — То есть, хочешь сказать, он не должен узнать, что в этом виноват я, потому что теперь они нормальной длины, а не потому что я их удлинил заклинанием?       Гермиона пожала плечами.       — Лучше вообще ничего про это не говори.       — Тебя это устраивает?       — Мы им говорить правду не будем, но никто не мешает тебе просто так с ними поговорить.       Драко ей улыбнулся, а затем протянул руку, следуя с ней к одному из столов. Он отодвинул ей стул, и сел рядом, а через некоторое время появились и родители Гермионы. Она не сразу их увидела, но услышала шёпот отца — а шептать тот никогда не умел, так что всё было слышно:       — Слушай, из них получится неплохая пара.       — Я тебе уже говорила: ей кто-то нравится. Не думаю, что она будет рассматривать этого как вариант.       Гермиона повернулась к Драко, который заинтересовано приподнял брови в ответ, и просто покачала головой.       — Он наколдовал ей цветы.       — На вид он слишком взрослый для семнадцатилетней.       Драко подавился смешком, и Гермиона еле удержалась, чтобы не ударить его по плечу. Это вызвало бы некие подозрения.       — Я его возраста не спрашивал, но он занимается архитектурой, значит, на несколько лет старше.       — Ничего не знаю, Уэнделл.       Грейнджеры наконец подошли ближе, и Драко встал, чтобы отодвинуть Монике стул.       — Какой джентльмен, — похвалил его Уэнделл, а затем глянул на Гермиону.       — Учись, пока можешь, дорогой.       От саркастических слов матери Гермионе стало чуть лучше. И, к счастью, эти спонтанные посиделки не привели ни к чему неожиданному, если не считать попыток отца их свести.       А после чаепития Грейнджеры попрощались, и Гермиона с Драко направились к каминам. Поговорили о таком странно проведённом дне они, только когда он присел рядом с ней на диван, выйдя из камина.       — Просто чтоб ты знал, мои любимые — бархатцы. Пожалуйста, не заваливай мой дом львиным зевом.       Драко рассмеялся. Это такой смех, какого от него не часто услышишь, потому что рядом постоянно был кто-то, с кем он старался быть более сдержан.       — Хорошо.       Он глянул на цветки львиного зева, на которые было наложено заклинание стазиса, и магией перенёс их на стоящий рядом кофейный столик.       — Видимо, теперь, когда ты пережил встречу с Грейнджерами, ты будешь ходить со мной в гости к Уизли.       Драко посмотрел на неё взглядом, полным ужаса.       — Они для меня, прямо как магические родители. Молли многому меня обучила, а Артур, если честно, очень похож на моего отца, с которым ты сегодня познакомился. Он, конечно, не знает, что именно из-за тебя, тараканишки, я столько плакала.       — Я думал, твой отец это сразу же поймёт, когда он начал настаивать на том, что знает моё имя.       — Я почти всегда называла тебя по фамилии.       — Забавно тогда, что это раскроется на нашей свадьбе.       Гермиона повернулась в его сторону, широко распахнув глаза.       — Я думал, что ясно дал понять, что женюсь на тебе однажды, если ты не сбежишь от меня раньше.       Гермиона снова начала кусать губу, сердце забилось о грудную клетку.       — Знаю. Просто теперь всё как будто по-другому — ты уже с ними познакомился. И понравился, кстати.       — Просто хотел сказать, что не надо так удивляться. Но в твоих словах есть смысл.       Гермиона прижалась ближе к нему.       — По крайней мере, одна из наших мам на моей стороне. Ну, ей же всё-таки полагается любить своего сына. — Гермиона на это выгнула бровь, но Драко с такого положения это, наверное, не увидел. Гермиона почувствовала, как он оставил на её макушке поцелуй, а затем начал поглаживать её руку. — Пусть она и грозилась отречься от меня и взять в дочери тебя, если я всё испорчу.