***
Медленно приходя в сознание, парень только сильнее начинает осознавать, что куда-то движется, растянувшись на заднем сидении автомобиля. — Щас блевану, — сообщает он, пытаясь доползти до окна, которое мигом послушно открывается. — Завтра ты у меня получишь, Шастун, — спокойным, но с долей ярости в голосе оповещает бархатный голос. Глаза юноши слезятся, а горло жжёт горькая жидкость. Закрыв окно, он ложится обратно, прижимая ноги к себе и обнимая их руками. Антон понимает, в чьей машине он оказался этой поздней ночью, но будто не верит в реальность происходящего. — Арс, прости меня, — сообщает юноша, пока картинка перед глазами плывёт всё сильнее. — Если ты захочешь нагнуть меня, я пойму, — серьёзно говорит парень, получая в ответ лишь сдавленный смех. — Какой же ты дурак, Антон. Сознание вновь затуманивается, и парень забывается в странном сне.***
— Пойдём в душ, — Арсений крепко держит скреплённые руки на своей шее, помогая парню добраться до ванной комнаты. — Раздеться сам сможешь? В ответ лишь отрицательный моток головой, который даёт мужчине понять, что без его помощи Антон совсем не справится. Щёлкнув выключателем, директор перемещает практически обездвиженное тело в комнату, прислоняя к плиточной стене. Полуоткрытые глаза пытаются что-то рассмотреть в месте, где находится, но получается скудно, Антон раньше не видел это место. Арсений же тем временем уже снимает с Антона футболку, чуть проходясь по впалому животу горячей рукой. Тело тут же сковывает, на щеках выступает румянец. Мужчина откладывает футболку на корзину для грязного белья и уже тянется к широким серым штанам, как вдруг его руки перехватывают в слабом жесте. — Подожди, — глубокие рваные вздохи разносятся слишком громко, а румянец только нарастает, переходя на уши. — Я сам… Ты… Ты только не смотри, ладно? — Антон стыдливо прячет взгляд, прокручивая в голове эти лёгкие касания, из-за которых ситуация только продолжает усугубляться. — Ладно. Будь аккуратен, — мужчина послушно отворачивается, пока Шастун стягивает штаны, но не прошло и нескольких секунд, как это тело начало падать вперёд. Благо, парень успел ухватиться за бортики ванной. — Антон, — испуганно говорит мужчина, тут же оборачиваясь и хватая его за талию со спины. Придерживая хрупкое худое тело одной рукой, полностью охватившей талию, Попов всё же стаскивает тёплые штаны с ног. — Забирайся осторожно, — он придерживает чужую талию двумя руками, пытаясь предотвратить дальнейшие падения. Лицо юноши пылает красным, перебираясь пятнами на часть шеи. Все касания: нежные и тёплые, — будто клеймом остаются на его теле. Из глаз выступает влага, а в голове крутится лишь одна фраза, — «Он увидит…». Губа предательски дрожит, а влага выступает и на слизистой носа. Парень старается аккуратно присесть на холодный акрил. Нижнее белье ещё находится на его бедрах, но сильно обтягивает. «Увидит…». Антон закусил нижнюю губу и прикрыл глаза, подвигая ноги ближе к туловищу и крепко обнимая их обеими руками. — Тош, ты чего? «Увидел, он всё увидел». — Арс, прости меня, прости пожалуйста, — юноша мотает головой, упираясь носом между согнутых колен. — Прости, Арс… Я не хотел… Прости… — не унимается парень, пока мужчина с недоумением смотрит на него. — Тише, тише, — Попов погладил парня по худой спине, чувствуя подушечками пальцев все позвонки. — Сейчас станет легче. Мужчина снял свою футболку, дабы не намочить её, и включил воду, беря в руки лейку. Прохладная вода оставляла на теле мурашки, которых становилось только больше от поглаживаний Арсения. Через пару минут «проблема» Антона была устранена и теперь, положив голову щекой на колени, он рассматривал тело старшего, на которое попадали мелкие бусинки воды, что отталкивалась от дрожащего тела в акриловой ванной. Несмотря на худое телосложение, плечи и грудь мужчины имели рельеф и мышечную массу, также, как и кубики пресса, и чем больше Антон думал об этом, тем теплее ему становилось внутри. Парень уже не чувствовал ничего после недавней истерики. Он был будто опустошён. Приятно лишь чувствовать на себе воду и нежные поглаживания кожи от Арсения. — Лучше? — голубые глаза наконец заглянули в зелёные после долгого осматривания участков кожи. Получив одобрительный кивок, Попов прокручивает смеситель. Худое тело, привыкшее к воде, дрожит сильнее после её отсутствия. Арсений быстро поднимается, беря большое полотенце из черного шкафчика. Он закутывает в него Антона и помогает подняться, крепко обнимая за плечи. Поставив парня на мягкий ковер, мужчина заявляет: — Снимай бельё и клади в корзину. Я пока схожу за сухой одеждой. Антон послушно кивает головой, и как только слышит отдаляющиеся шаги, снимает насквозь мокрую вещь, кладя в корзину с грязным бельем. Благо полотенце закрывало не только спину, но и доходило почти до колен, скрывая причинные места. Парень наклонился на холодную стену, поджидая появления мужчины. Долго ждать не пришлось: Арсений вошёл в ванную со стопкой аккуратно сложенных вещей. Положив их на пол и встав на колени, мужчина расправил черные шорты, протягивая их к ногам парня, которому оставалось лишь просунуть ноги в нужные места. Антон сильнее стянул полотенце вокруг тела, пытаясь согреться, пока мужчина надевал на худые ноги свои шорты. Дабы не смущать юношу, директор отвернул голову в сторону. Как только руки скользнули по бокам оголённых бёдер, парень закусил губу, глухо пискнув. — Не бойся, я не собираюсь тебя насиловать, — попытался разрядить обстановку Попов, чуть отодвигая полотенце, чтобы завязать шнурки на шортах, которые уже красовались на талии. Быстро справившись с футболкой и тёплыми носками, мужчина приобнял парня за плечи, провожая в комнату. Простор и величие квартиры чувствовались сразу. Высокие потолки, панорамные окна, выходящие на ночной город, и, конечно, интерьер, — выдержанный минимализм. Только вот не в стандартных белых оттенках, а в серо-зелёных. — Присаживайся, — приказал Попов, посадив юношу на мягкое кресло, пока сам расправлял большой мягкий диван. Любезно предоставив подушку и теплое одеяло, мужчина приоткрыл окно и уложил парня спать. Как только Антон перестал дрожать и согрелся, его склонило в сон.***
Солнечные лучи пробуждали и, как оказалось, зря. Голова неистово болела, к этой же боли добавлялось головокружение. В теле чувствовалось сдавленное напряжение. Повернувшись на другой бок, дабы солнце не слепило глаза, Антон принял ещё одну попытку поспать. К сожалению, сделать этого не удалось: полость рта и горло сильно сушило, и парень не мог думать ни о чём другом, как о стакане воды, а лучше пяти. Приподнявшись на локтях, он заметил желанный напиток, любезно оставленный Арсением на твердом стуле, стоящем около дивана. Худощавая ручка дотянулась до стеклянной поверхности, тут же поднося стакан к губам, чуть расплескав жидкость по одеялу из-за дрожи в конечностях. Вмиг опустошив сосуд, парень поставил его на место и, собрав влагу возле губ тыльной стороной ладони, забрался под одеяло с головой. Попытки забыться сном вновь оказались тщетны. К естественным потребностям добавилась ещё одна нужда — сходить в туалет. Идти куда-то Антон боялся. Он, на самом деле, боялся даже пошевелиться лишний раз и прислушивался к каждому звуку в квартире. Ему было стыдно перед Арсением за всё, что произошло этой ночью. Казалось, квартира была пуста. Часы мобильного показывали половину второго часа дня. — Блять, — прошептал Антон, падая головой на мягкую подушку. До уборной сходить всё же пришлось, дабы потом не отстирывать явно дорогой диван директора. Набравшись смелости, парень решил заодно и осмотреться. Как оказалось, квартира действительно была пуста. Чуть пройдя от уборной по небольшому коридору, ему предстала ещё одна комната, — спальня. Она казалась такой же величественной, как и гостиная. Высокие потолки, большие окна и двуспальная кровать на небольшой возвышенности. Комната, как и вся основная квартира, казалась ухоженной. Борясь с желанием порыться в личных вещах Попова, Антон лишь прошёлся по комнате и вернулся обратно. Следующей на осмотр была кухня. Она была меньших размеров, но всё равно больше обычной. Сделана в тех же тонах, что и гостиная. Парень позволил себе налить воды из графина и выпить. В это утро вода казалась уж слишком сладкой на вкус. Неожиданно в прихожей раздался звук царапанья ключом в замочной скважине. Антон, поставив стакан на гладкую мраморную поверхность, аккуратно выглянул из кухни, наблюдая за дверью. Открывшись, она представила женщину с какими-то большими пакетами и палкой. Она встретилась взглядом с недоумевающим парнем и наклонила голову в приветствующем жесте. — Э… Здрасьте, — замедленно пролепетал парень, потирая ладони друг о друга. — Я убирать квартиру, — объяснила женщина, снимая верхнюю одежду. — А… — Антон поджал нижнюю губу, выставив перед собой раскрытые ладони. — Окей. Не буду мешать. Он сконфуженно отправился в гостиную, занимая выделенное для него место на диване. Благо телефон спасал от неудобных обстоятельств. Антон ответил на беспокойные сообщения друга, а также Кате, которую вызвали на работу вместо него и уже рассказали всё в мельчайших подробностях о вчерашней феерии. Входная дверь снова скрипнула, и в прихожей раздался уже голос Арсения. — О, Вы уже здесь, — тепло растеклось по квартире. — В спальне нужно протереть пыль на полках, спасибо. Антон? — крикнул мужчина, вызывая у парня судороги внутри живота. Поднявшись на дрожащих ногах, юноша вышел из гостиной, встречаясь взглядом с Арсением, в руках которого было два пакета с продуктами. — Разбери, пожалуйста, пакеты, я пока переоденусь, — он протянул два черных пакета парню, который послушно взял их в руки, унося на кухню. Общался мужчина достаточно спокойно, даже бодро, и был приподнятом настроении, тем самым вызывая диссонанс в голове Антона. Парень послушно доставал еду из пакетов. Некоторая была уже готовая, из его ресторана. Казалось, фирменные упаковочные пакеты Антон отличит из тысячи. Попов вернулся достаточно быстро, помогая юноше разложить всё по своим местам. Было непривычно видеть Арсения в домашней одежде, без очков. Его глаза казались ещё более красивы, чем обычно. Но находиться рядом было некомфортно, стыд пронзал изнутри, сковывая движения. — Арсений Сергеевич, я закончила, — произнесла взрослая женщина, тем самым отвлекая мужчину. — Секунду, — ответил он, выходя в прихожую. Он сказал ей что-то напоследок и закрыл дверь. Чувство дискомфорта накрыло уже с головой: если до этого Арсений мог вести себя мило из-за присутствия другого человека в квартире, то сейчас его не сдерживало ничего. — Итак, Шастун, приступим, — Антон замер, наклонившись к продуктам, лежащим на столе, и испуганно взглянул на мужчину. Тот расправил плечи, выпрямляясь в спине, взгляд из-под полузакрытых век заставлял сжаться сильнее. — Подойди. Громко сглотнув ком, вставший колом в горле, Антон подошёл к мужчине, опуская виноватый взгляд в пол. Лучшая защита — нападение. — Прости меня, Арс, прости пожалуйста, — второпях шептал он, пока глаза слезились. — Прости, я умоляю тебя, Арс. Парень согнулся в коленях, вставая на них, опускаясь к полу. — Пожалуйста, Арс, прости, — чуть громче повторял парень, прикасаясь к полу. — Дурак, встань, — мужчина опустился на одно колено, беря парня за туловище и пытаясь поднять. — Нет, нет, Арс, я столько хуйни натворил, я так ненавижу себя, прости меня пожалуйста, я омерзителен, — молил парень, когда наконец взглянул в голубые глаза, которые были так близко из-за попыток поднять его с колен. — Я навязываюсь, постоянно навязываюсь… Я такой уебан, как ты меня терпишь? Прости, пожалуйста, — он наконец поднялся, но тут же заключил мужчину в объятия, минуя собственные страхи. Сейчас откровенность поглощала его целиком, а чувства переполняли нутро. — Ты только скажи, только скажи, чтобы я ушёл, я обещаю, обещаю, что больше никогда не появлюсь в твоей жизни. Прости меня, Арс, молю, прости меня. Он хватался за сильную спину, словно за последнюю надежду, вжимаясь в тело. Как только крепкие руки коснулись спины — эмоции взяли верх. Всхлипы разносились по кухне, а на футболке Попова разрастался сырой след. — Тише, Антош, — мужчина крепко прижимал юношу к себе, не останавливая в эмоциях. Как бы он не был зол, как бы не хотел проучить парня, он понимал, что Антон всё осознаёт и без его вмешательства. — Я не сержусь. Мужчина взял его за плечи, разрывая объятия. Смотря на заплаканное лицо в паре сантиметрах от себя, его сознание мутнело. Дыхание усилилось, веки опустились. Ещё один сантиметр — и он достиг бы чужих губ, но вовремя одёрнул себя. Обернувшись и с силой закусив губу до пульсирующей боли, Арсений прошёл на кухню. — Тебе нужно покушать. Смахнув влагу с ресниц, Антон кивнул, присаживаясь за хрустальный прозрачный стол. Дальнейшие действия происходили тихо и молча, что заставило парня успокоиться и почувствовать опустошение внутри. Казалось, он больше не способен ни на какие эмоции. Внутри будто воспламенилось целое поле, а сейчас — погасло. Директор переложил еду из контейнера в черную тарелку и поставил перед парнем. Живот заурчал, выделилась слюна. Парень сильно проголодался за последнее время, так что съел обед достаточно быстро. — Ещё есть паста, будешь? — Антон одобрительно кивнул, облизывая поджатые губы. Наевшись, парень настоял на том, что сам вымоет всю посуду после себя. Хоть и под недовольные возгласы директора, но он отмыл и поставил все на место, как и обещал. — Я поеду домой… — сообщил юноша Арсению, окольцовывая пальцы. — Можешь остаться, всё равно заняться нечем, — мужчина, прислонившись поясницей к столешнице и скрестив ноги, одну за другой поглощал дольки мандарин. — Сегодня пришлось оставить ресторан на Катю. — Извините… — Опять заладил, — закатил глаза Попов. — Извинил уже, и не один раз. — Я, всё-таки, поеду. — Твоя одежда в стирке, можешь подождать, пока высохнет, или ехать в моей, — спокойно сообщил Арсений. — Разве она грязная? — удивился парень. — Антош, — директор отошёл от столешницы. — Когда я приехал за тобой, ты валялся на тротуаре. — Стыд-то какой, — парень спрятал лицо в собственных руках, скрывая красные щёки. Мужчина, чуть помедлив, приблизился к парню, с осторожностью положив руку на плечо, на котором выступала ключица. — Отдохни сегодня, хорошо? — на лице заиграла чуть заметная, но искренняя улыбка. В ответ парень лишь пару раз кивнул головой, медленно проводя руками по лицу.***
— Ну и… Короче… — в маленькой уютной квартире на пятом этаже горел свет, время перевалило за полночь, но ни Антон, ни Дима не собирались расходиться, уже битый час обсуждая прошедшую ночь. — Ну что? — настырно допытывал Позов, которого начала раздражать медлительность друга и недоговорки. — Неужели вы переспали? — Что?! — юноша выпучил глаза, поднимая брови вверх; на лице выступил румянец, а друг только ярко заулыбался. — Нет, там… Ну, в общем… — парень медлил, решаясь рассказать. — Эх, — тяжёлый выдох и взгляд вниз. — Только обещай, что не будешь меня осуждать… — Шаст, ты влюбился в мужика, если бы я собрался тебя осуждать, то сделал бы это давно, — спокойно объяснил парень. — Короче, у меня хуй встал. В ответ на, казалось, трагичную историю для самого рассказчика, Дима не смог сдержать эмоций и залился ярким продолжительным смехом, вызывая эмоциональный диссонанс у друга. — Он заметил? — сквозь хохот спросил Позов. — Кажется, что нет… — Ох, чёрт… Бедный Арс, — смахнув слёзы рукой, Дима пытался отдышаться. Из полуоткрытого окна с ветром доносились гитарные песни уличных музыкантов, которые часто собирались в центре города и не расходились до самой ночи. — Может, сходим? — спросил Антон, с надеждой смотря в темное окно, дабы друг понял, о чём идёт речь. — Уже спать пора, Тох, — парень в резком движении перевернул кисть, смотря на наручные часы. — Первый час… — Оставайся здесь, что тебе в этом отеле делать? — Да ладно, — отнекивался друг. — У меня всё равно выходной завтра, Арс сказал проспаться, — Антон чуть покраснел от осознания того, что имя мужчины он произнёс с излишней теплотой и нежностью. — Заботится о тебе, — язвительно заявил друг, на что получил лёгкий удар по плечу.