Юнги привык ко всему: к поездкам за мятным мороженым и солеными огурчиками в три часа ночи, к осторожным, слабым объятиям и к слезам по поводу слишком несчастного вида котят в рекламе по телевизору, — но точно не к тому, как непозволительно привлекательно выглядел беременный, округлившийся во всех местах Чимин.

В один прекрасный (или уже не очень) день Томас проснулся в холодной комнате рядом с удивительно горячим (в плане температуры, конечно же) парнем, который, растянув губы в издевательской ухмылке, сверкнул кофейными глазами и сообщил, что Томас в аду, а он, эта тщедушная златовласка, — его наказание. Удивительно, но первой мыслью было что-то вроде: «И откуда же берутся такие красивые наказания?» [или AU, где Томас погиб и встретил абсолютно очаровательное исчадие ада по имени Ньют]

Мы живем в мире, где человек, встретив свою настоящую любовь и установив с ней зрительный контакт, начинает видеть цвета. До этого для него абсолютно все черно-белое словно в старом фильме. Енджун и Субин — лучшие друзья, и оба мечтают поскорее встретить свою любовь, с которой проведут оставшуюся жизнь, но есть одна проблема: Енджун уже как двадцать четыре года видит мир черно-белым, с кем бы ни встречался, а Субин безвозвратно лишился зрения еще в детстве, и перед его глазами только тьма.

В глазах Тэхена застыло такое разочарованное, расстроенное выражение, когда он рассматривал свое тело, что Чонгуку стало больно лишь от этого. Тонкие пальцы прошлись по животу, спустились к бедрам и сжали кожу; губы омеги скривились от отвращения. Он погладил острые ключицы, стискивая их с такой силой, что они покраснели, обвил собственное запястье пальцами, погладил выступающую косточку и тихонько вздохнул, а у Чонгука сердце заныло от понимания, что он позволил мужу усомниться в своей красоте.

Как бы поступил адекватный человек, если бы к нему в безлюдном и крайне сомнительном переулке пристал столь же сомнительный старик и принялся настырно впаривать какие-то трусы, уверяя в том, что они не простые, а, как говорится, золотые, а точнее, что они начнут светиться, когда тот, кто их носит, встретит свою судьбу? Разумеется, в полном ужасе отшатнулся бы от этого полоумного и поспешил смыться на более оживленную улицу. Однако Ньюта определенно нельзя было назвать адекватным человеком.