***
Неделя на больничном проходила, как один долгий день, за который он ни разу не увидел Арсения, который, в конечном итоге, даже перестал писать, что уж говорить о звонках. Желание видеться с ним улетучилось само собой, пока на душе росла невыносимая тяжесть вперемешку с горечью. Приняв таблетки, прописанные врачом, парень поспешил на приём, проходя мимо ресторана, сквозь окна которого вовсю работали официанты и виднелась спина директора. Антон лишь опустил взгляд, прибавляя шаг. Очереди в больнице удручали, но сбежать от них было некуда. В конечном итоге его выписали, отправляя на работу. Со справкой в руках он решил таки зайти в ресторан. — Привет! — с порога здоровается он и не прекращает, каждый раз замечая всё больше новых людей. — Привет, Кать, — руки небрежно обнимают талию девушки. — Когда выходишь? Я так хочу отдохнуть, это кошмар… — Могу уже завтра, — подбодрил её парень. — Слушай, можешь справку Арсу передать? — покрасневшая от питерской прохлады рука сжимала лист бумаги. — Давай сам, он в кабинете, — отнекивалась девушка, стремительно покидая место разговора. — Блять, — ругнулся парень. Внутри посеялось чувство волнения. Прожигающее внутренние органы и оставляющее на лице след глубокой печали. Руки, что замёрзли на холодном ветру, вмиг согрелись от нарастающих чувств. Кабинет с каждым шагом становился только ближе, от нежелания входить в него путь необъяснимым образом сокращался вдвое. Кисть медленно легла на ручку, отпирая входную дверь. — Здрасьте, — слегка надорвав голос, Антон застыл в проёме. — Антоша, — кресло развернулось на сто восемьдесят градусов, представляя мужчину в смокинге. Внешний вид казался идеальным, Арсений всегда был одет, как с иголочки. Куда ему до растяпы Шастуна? Директор поднялся с места, протягивая руку, которую парень нерешительно пожал. Резкое движение вперёд — и спину Антона уже обнимает вторая рука, пока шею опаляет горячим дыханием, от которого саднит живот. — Я скучал, — тёплый шёпот, устремлённый в мочку уха, и тёплые слова. Печаль встречи рассеялась, за ней поселилась радость. Антон словно забыл, как ещё пару дней назад убивался гложущими его мыслями, чуть ли не плакал от досады. Горло перерезал немой крик, не позволяющий произнести ни слова. Он не чувствовал своего тела в этот момент; словно парализованный, Антон стоял, остолбенев. Только нежные касания и сжатие чужой руки заставляли чувствовать себя живым. Мужчина отстранился, и теперь тело не греется снаружи, позволяя холодному воздуху окутать его. — Вот, — парень протягивает бумажный свёрток, боясь взглянуть в голубые глаза. — Завтра на работу? — мужчина улыбнулся, принимая справку. — Угу, — промычал Антон, убирая пустую ладонь в карман спортивных штанов. Каждое слово, даже звук, что выбрасывается с губ, даётся с трудом. Растерянность так и порывается вперёд, перекрывая остальные эмоции. Взгляд вперёд — и он замечает то, чего не видел очень давно. Синие пятна под глазами старшего настолько отчётливы, что Антону становится стыдно. Стыдно за мысли, в которых он порицал директора, стыдно за то, что думал только о себе, совсем не предполагая, что и Попову приходится несладко. — Я пойду, — сбежать хотелось очень сильно, побыть наедине с собой и обдумать происходящее. — Тогда до завтра, — на уставшем лице проблеснула улыбка. — Очень жду. — До завтра, Арс, — взгляд опустился в пол, куда угодно, только не в голубые глаза. Эта влюблённость разрушала, чувство эйфории давно улетучилось.***
Каждый день парень пытался сбежать с работы для просмотра очередной квартиры. На днях звонила хозяйка с не самыми лучшими новостями: Антона выселят за пару дней до наступления новогодних праздников. Времени осталось чуть больше недели, а варианты квартиры не находились. Более того, накопленных средств было жалко, а из-за вечного отсутствия на работе за предыдущий месяц он практически ничего не заработал. — Арс, можно я выйду в зал на пару дней? — пытался придумать себе заработок Антон, вечно донимая директора разными вариантами подработки. — Ты ведь понимаешь, что тебе за это не заплатят? — уставший мужчина также пытался решить проблему администратора, прозванивая своих знакомых в поисках съёмного жилья. Только вот в декабре, когда у всех на работе полный завал и нет времени заниматься съёмом, найти его было проблематично. — Чаевые хоть оставят, — голова была забита кучей неразобранных проблем. — Пожалуйста. — Три дня, — строго произнёс Арс, идя на уступки. — Только во время твоих выходных. — По рукам, — довольный собой, Антон последовал в зал разбирать заказы, на время отвлекаясь на телефон, где листал всё новые объявления. Жизнь напоминала день сурка. На работу приходилось выходить каждый день и проводить там с утра до позднего вечера. Сильно измотанный, но с неплохой суммой в кармане, которая так радовала в это непростое время, Антон пытался справиться не только с проблемами по поиску жилья и отсутствием средств на него, но и со своими чувствами. Моральные сложности начались сразу после выхода на работу, когда он даже не понимал, как подступиться к мужчине, от которого отвык во время больничного. Благо Арсений мог разрядить обстановку и вновь впустить в зону комфорта. Рядом с ним даже дышать становилось легче. Относительно удушающих чувств. Парень бегал по залу от одного столика к другому. Отправив нескольких официантов на выходные, он пытался обслужить целых две зоны в зале, захватить как можно больше пространства и заработать побольше. Но это категорически не нравилось директору, который, то и дело замечая растерянный взгляд из-за полной посадки, начинал надоедать нравоучениями. — Шастун, ты слишком быстро выгоришь, — вдруг появившись из неоткуда, начал Попов. — Из-за обилия нагрузки ты начнёшь работать хуже и в итоге не заработаешь ничего, — мужчина поймал его за руку около раздачи. Парень резко одёрнул руку, чуть не уронив стоявший на железном выступе салат. — Сейчас только четвертый час, а я уже поднял пять кусков, — ввязался в спор юноша. — Я знаю своё дело, Арсений Сергеевич, — вновь обратился по полному имени Шастун, тут же ловя раздражённый блеск голубых глаз. — Посмотрим, что ты скажешь завтра. Антон лишь шикнул в ответ, унося блюда за нужный столик. Хоть Арсений и переживал за моральное и физическое состояние коллеги, он не мог отрицать того, что парень действительно справляется с поставленным объёмом работы, и у него это получается невероятно хорошо. — Антон, — окликивает парня официант. — Слушай, я хотел спросить… — По всем вопросам обращайся к Арсению или к Кате, я сейчас занят, — деловито подмечает парень, подбегая к очередному столику.***
На следующий день Антон валился с ног с самого утра. Мышцы не переставали гудеть даже после глубокого сна, лишь сильнее отдавая болью, отчего ходить было крайне сложно. — Доброе утро, — встретил входящего в заведение парня Арсений, крепко сжимая в руке белую чашку с крепким напитком. — Как настрой на новый рабочий день? — язвит мужчина, облокотившись на холодную стену. — Всё насмехаетесь, Арсений Сергеевич, — устало вымолвил Шастун. — Вроде взрослый человек… Парень проходит мимо, открывая дверь в кабинет. На диване лежит непонятный комочек, завёрнутый в клетчатый плед. По слегка выглядывающему лицу можно с трудом распознать Лизу. — Да сколько можно, — шипит под нос юноша, бросая гневный взгляд на Арсения. — Всё же жалко девушку, ей некуда идти, — Арсений проходит вперёд, прикрывая дверь. Антон же стоит на месте, с непониманием смотря на мужчину. — А чего ты её у себя в квартире не разместишь? — цедит сквозь стиснутые зубы Шастун, поправляя прядь волос. — Антош… — мужчину нагло перебивают. — Блять, Арс, — голос становится громче, а жестикуляция резче. — Как ты понять не можешь, что она давит на жалость только потому, что влюблена в тебя! — практически срываясь на крик, утверждает парень, чью руку тут же перехватывают в грубом жесте. Тело старшего подаётся вперёд, а взгляд настолько разгневан, что Антон жмётся под ним. Все эмоции отходят на второй план, пока сердце начинает стучать в горле. — Всё я прекрасно понимаю, Антон, — тихо, низким тембром цедит директор. — Если ты не понимаешь суть проблемы, то и не вмешивайся в неё!***
Снег уже покрывал большинство пространства на улицах. Он приятно хрустел под подошвой летних кроссовок, пока парень шёл из очередной квартиры с довольной улыбкой на лице. Сигарета наконец-то стала чем-то радостным, а не средством согнать лишнюю тревогу. Юноша прогуливался по улицам Петербурга, наблюдая, как белые хлопья оседают на карнизах крыш, ложатся на головы и плечи прохожим, доставляя тем самым раздражение одним и радость — другим. Антон мог бы приписать себя сейчас ко второму варианту, счастливо улыбаясь, пока смотрел на тающий снег на тыльной стороне ладони. Всё вокруг украшали гирляндами и шариками. На витринах некоторых магазинов красовались украшенные ёлки, так сильно придающие в этот момент новогоднее настроение. Несмотря на холод улицы, изнутри грело теплое чувство спокойствия. — Алло, Арс? — после длительных гудков говорит парень. — Арс, — доносится на том конце провода настолько мягко, что от одного голоса по лицу расползается улыбка. — Я нашёл квартиру, — юноша выдыхает белый дым вперёд, создавая большое облако. — Завтра буду подписывать договор. — Ого! — радостно удивился директор, также расплываясь в улыбке. — Это очень хорошая новость! — Я тоже очень рад. До нового года оставалась неделя, и, кажется, предновогоднее чудо всё же случается. В этот раз оно даже не обошло стороной, во что верилось с трудом. Антон смотрел вверх, на кружащиеся в небе снежинки, аккуратно спускающиеся вниз и попадающие на лицо. Таяние холодных кристалликов, скорее, щекотало, чем знобило или раздражало. Парень улыбался в полную силу и даже не мог вспомнить, когда последний раз был так счастлив.