Я так несчастлив,
Что не страшусь и смерти:
Тебя я жажду,
Тебя стремлюсь увидеть,
Хотя б ценою жизни!
Принц Митоёси-но Синно, 890-943
XXXVII. Ополоснувшись перед онсэном, Икари остервенело тёрла кожу тканью, стремясь смыть с себя взгляд, которым одарил её Ран. — Ни за что не поверю, что он никогда не видел девушек в купальнике. Но его реакция… Она соврёт, если скажет, что ощутила лишь негодование и злость. Где-то глубоко внутри расцвели чёртовы орхидеи… — Нет… это неправильно… — шёпотом повторяла Абэ пока ополаскивалась, пока накидывала простыню, пока шла к купальне, пока погружалась в горячую воду, положив ткань на бортик. — Что «неправильно»? — прозвучал над ухом томный шёпот, отчего Икари испуганно вскрикнула, соскользнула с выступа, окунаясь под воду с головой. Ран схватил девушку за талию и помог вынырнуть: — Ты чего, красотка? — Что вы делаете в женской купальне? — откашлявшись и прикрыв грудь руками поинтересовалась шаманка, стараясь отсесть подальше от Хайтани-старшего. — Они общие, — подал голос Риндо, чья голова лежала полотенце. — В-вы гол-лые… — мозг буквально взорвался от фантазий… — Хочешь покажу? — подплыл к ней Ран. — Держись от меня подальше! — взвизгнула Икари. Она слишком задумалась, поэтому и не заметила предупреждающей надписи. — Прикинь, здесь совместные купальни! — отодвинув вбок дверь с порога воскликнул Хэйдзи. — Что происходит? Он моментально изменился в лице и медленно, словно хищник, мягко ступая направился к сжавшейся девушке, окружённой двумя парнями. Младший Хайтани весь подобрался. Старший же, воспользовавшись моментом, сократил расстояние между ним и Абэ, как бы невзначай прикрывая ту от мужчины. Этот манёвр не прошёл незаметно от Хэйдзи, прищурившись, тот разулыбался. Как представитель прославленного шаманского клана, Абэ верил, что предназначенный никогда не причинит вреда своей паре. Сделав страшные глаза, Икари всем своим видом показывала, что мужчине лучше молчать. — Мы не так начали наше знакомство, — шаман сел в воду между братьями. — Меня зовут Абэ Хэйдзи. — Вы родственники? — удивился Риндо. — Дальние, — кашлянул шаман. Делая вид, что не заметил невежливое отношение блондина. Неудивительно, учитывая их прошлую встречу. — Это Хайтани Ран и его младший брат Хайтани Риндо, — проявила всю свою дипломатичность Икари, даже если ей хотелось как можно быстрее оказаться в своей комнате. Онсэн перестал радовать. — Необычные у тебя родственники, — промурлыкал Ран на ухо девушке, на что она закатила глаза и отсела. — Да-да, нам лучше дружить, — с намёком протянул Хэйдзи. — Хмм… — Хайтани почесал подбородок. В его глазах был заметен трудоёмкий мыслительный процесс. — Ты прав, Хэйдзи. — Ладно, вы тут сидите, разговаривайте, а то у меня уже голова закружилась… — Икари встала, как можно быстрее накидывая на плечи простыню. — Я провожу, — начал подниматься Хайтани. — Нет уж, спасибо, — прорычала девушка. Только этого ей не хватало… Она старалась не смотреть на обнаженного Рана, беспокоясь, что её сердце точно не выдержит. Демонова нить любви ярко пылала, сигнализируя об интересе предназначенного. — Тогда встретимся на ужине, — решил не настаивать парень. Риндо удивлённо выгнул бровь. — Предпочитаю есть в своей комнате. Подальше от волнений, — пробормотала Икари, пулей вылетая из купальни. — Так ты её только напугаешь, — хмыкнул Абэ, устраиваясь поудобнее. — Не уж-то решил советом поделиться? — саркастично поинтересовался Ран. — Он тебе не поможет, — качнул головой шаман. — Да и Икари точно спасибо не скажет. А мне бы не хотелось портить с ней отношения. — Не нравишься ты мне, — протянул блондин. — С языка снял. Жаль, что родственников не выбирают, — вздохнул Хэйдзи. — Что, тоже зятем назовёшь? — решил проверить свою теорию Хайтани. — Назвать тебя так может лишь Инари-хан, но в семье у неё роль… как бы не обидно сказать… — задумался шаман. — Блаженной. — Что? — Её никто не воспринимает всерьёз, и остальные родственники называют Инари-хан девочкой не от мира сего. В шаманской-то семье. Это что-то да значит. Он никому не рассказывал, что в глазах младшей Абэ заметил тень иного, далеко не божественного. Пусть девочка под покровительством богини Инари, но её духи-хранители не были при жизни людьми. — Так плохо отзываешься о родственнице, — протянул Ран. На его губах заиграла опасная улыбка. Риндо тоже усмехнулся — давно не дрался с сильным противником, а житель кансая им был. Он понял это ещё при первой встречи. — Значит, ты ей понравился, — констатировал Абэ, расслабляясь. — Неужели ты меня проверял? — Ран напрягся, готовясь наброситься на шамана. Он терпеть не мог тех, кто сомневался в его силе, словах, действиях. В такие моменты Хайтани был похож на быка, раздраконенного мельтешившей тряпкой. Единственным человеком, который мог его остановить, был Риндо, но он и пальцем не пошевелит. Младший тоже не был в восторге от возомнившего о себе невесть что Абэ. Шаман, тщательно подбирая слова, сглаза от Инари он не хотел, силы в ней кот накакал, но вреда много, высказал мучавшие его с момента встречи с предназначенным Икари предчувствия: — Не мне судить, но, похоже, единственные, кто на твоей стороне в клане — это мы с Инари-хан. Но её слово ничего не стоит, почему — я уже сказал, а ты на меня обиделся, и с моей стороны помощи не так много — токийская ветвь не будет слушать киотскую. Единственный способ хоть немного изменить отношение Икари к себе — привлечь на свою сторону Ренуар Габриель. Семья не пойдёт против любимицы Ками, — последнее было сомнительно, но Хэйдзи помнил, какое унижение испытала француженка от слов блондина — пусть время лечит, но на погоду раны ноют. Такое шаманка не забудет и не простит. Никогда. Собственноручно завязанная нить дружбы это вам не игрушки. Отношения, пронесённые сквозь века и жизни — тоже. Если Хайтани настолько умён, как хочет казаться, то поймёт. Если нет — дайте Ками сил и терпения Икари. — Хочешь сказать, что против семьи красотка пойти сможет, а против подруги — нет? — Она скоро станет главой, — пожал плечами Абэ. — А её решения и слова абсолют в глазах Ками. Смертные не посмеют перечить. Будут плеваться, ругаться, но терпеть. — Габриель что, настолько особенная? — пробурчал Риндо. Если та девица злопамятная — не видать брату отношений в скором будущем… Снова будет тенью по дому ходить, не есть и игнорировать котёнка. — В наших богов она не верит, а без веры они ей ничего не сделают. — Меня уже начинает подбешивать вся эта муть с религией, — встал из воды блондин и, растрепав волосы на затылке, вылез из источника. — Я проголодался. — Почему бы нам не поесть вместе? — подскочил Хэйдзи, поспешив за Риндо. — Икари позовём. — Я так и не понял, почему ты помогаешь, — догнал их Ран. — Что тебе это даёт? — Ммм… отдаю кармический долг, — пожал плечами Абэ, тихо смеясь. — Блин, аники, надо было тебе выбрать девушку из сумасшедшей семьи, — проворчал Риндо, надевая гостиничное юката. Он никогда не признается, что ему даже весело?.. по крайней мере, они ни разу не бывали в рёкане и редко ездили на море, от силы раза два-три. Да и фестивали почти не посещали. Блондин даже рад, что жизнь стала разнообразнее. Правда, на сердце тяжесть, питомец не останется голодным, Хайтани перед отъездом купил автоматические кормушку и поилку, но он уже успел соскучиться по котёнку. Выйдя из раздевалки, парни поднялись на второй этаж. Так вышло, что сегодня подруги, Сион, Хэйдзи и братья Хайтани были единственными гостями «Пыльцы». Икари попросила принести еду на одного в её комнату, но, переодевшись и высушив волосы, шаманка растерянно уставилась на незваных гостей. — Что вы тут забыли? — Абэ даже голос потеряла от удивления. — Ждём еду, — посмотрел на неё, как на дурочку, Абэ. — Но почему в моей комнате?! — Вместе веселее. Верно? — повернулся он к Хайтани и они, гады этакие, согласно кивнули. — В какое время вы успели спеться?.. — Икари поправила рубашку дзимбэя и села в позу лотоса. Накаи, как ни в чём не бывало, принесла четыре небольших низких столика. — Вы и это успели провернуть, — девушка опёрлась руками на татами. — Не надо было оставлять тебя с ними наедине. — Да ладно, Икари, рано или поздно это всё равно бы случилось. — Помолчи… — скрипнула зубами шаманка. — Не буди во мне они. — Прости-прости, — шаман поднял руки, капитулируя. Всё это время братья молчали. Младший с кем-то переписывался, старший же, изредка моргая, смотрел на девушку. — Что?! — не выдержала Абэ, почёсывая запястье. Нить то натягивалась, то ослабевала, дёргала в сторону предназначенного. Когда принесли еду, аппетита у шаманки не было. Ковыряться было неприлично, поэтому она брала палочками немного риса, рыбы и закусок. Абэ помотала головой — она чуть было не призналась сама себе, что ей понравилось кушать в компании Рана. Связь крепла с каждой минутой. «Плохо… очень плохо… если я так страдаю, то могу понять, что чувствует Хайтани. А я не хочу понимать! Ками! За что Вы так со мной?..» — Любуюсь, — томно прошептал Хайтани, надеясь вогнать девушку в краску. Хорошо, что Икари в этот момент не ела, иначе бы точно подавилась. Девочка внутри неё почти визжала — вера в собственную неотразимость нехило сказывалась на самооценке, но внешне шаманка сохраняла невозмутимый вид и лишь покачала головой. Вот только Хэйдзи, видевший ауру и настроение шаманки, прыснул, прикрывая рот кулаком — не будь на дворе лето, деревья и цветы точно распустились бы, настолько тёплой была её духовная сила. — Икари, спокойнее, а то привлечёшь незваных гостей, — шёпотом напомнил о призраках и злых духах Абэ, на что девушка кивнула и убавила силу до минимума. — Я успела пройтись по территории рёкана и оставила отгораживающие амулеты, не волнуйся. — Здесь не священная земля, приложи они усилия, проникнуть можно куда угодно, — не согласился Хэйдзи, пуская импульс силы по рёкану, но всё было спокойно. — После ритуала нам надо быть как можно осторожнее, особенно в первые дни. Я никак не могу понять, как тебя вообще отпустили в такое неспокойное место, — намекнул он на близкое соседство с морем. Любой ребёнок, даже из самой слабейшей шаманской семьи, знает, что опасность приходит со стороны воды. Многие шаманы погибли во время ритуала сдерживания демонов и злых духов. — О чём вы говорите? — Ран не слышал их перешёптывания, но ему категорично не нравилось, насколько близко сидит к его красотке этот… шаман. — О делах духовных, — протянул Хэйдзи, нарываясь. — Вы не поймёте. — И в мыслях не было, — проворчал Риндо, не заметив перекошенное лицо брата после этих слов. Он был полностью поглощён едой. — Тем не менее, — поднажал Хайтани, сжав палочки. — Мне интересно всё связанное с красоткой. Абэ скосил глаза на Икари — предательский румянец пылал на её щеках. «Приятно, Ками, до отвратного приятно», — шаманка медленно выдохнула. — Хэйдзи переживает, что я могу не справиться с полчищем демонов, приди они по мою душу. — А это возможно? — в вопросе Рана было столько неподдельного удивления, что это даже подкупало. — Естественно, нет, — кашлянула девушка. — Тогда не понимаю его волнений, — фыркнул парень, кладя в рот кусочек рыбы. «Неплохо справляется, — мысленно хмыкнул шаман. — Такими темпами свадьба не за горами. Остаётся найти общий язык с Габриель». Только он вспомнил подругу, как сёдзи отодвинулись и на пороге комнаты показались девушки и Сион. — Ого, мы вам не помешали? — Акеми переводила взгляд с одного парня на другого, останавливаясь на Икари. — Мы можем доплатить за другую комнату. Или вообще остаться у Сиона. Стены, правда, тонкие, но вы сами разберётесь. — Ты что несёшь, болезная? — прошептала Ренуар, старательно игнорируя неприятных личностей. — Привет, куколка, прости за прошлый раз, — разрядил намечавшуюся перебранку Риндо, чьи слова настолько поразили француженку, что она долго не могла подобрать ответ, и не только она. — Что? Я ж не зверь какой, умею признавать собственную вину. Старший Хайтани едва сдерживал вырывающееся ржание: «Братец, по тебе Оскар плачет». Габриель же приняла его слова за чистую монету, она была чересчур романтична и хорошо воспитана, чтобы найти силы забыть обиды. Да и отец говорил, что даже перед дуэлью у сторон спрашивали, не хотят ли они решить вопрос без кровопролития. — Да ладно, с кем не бывает! — она легкомысленно махнула рукой и рассмеялась. — Каждый грех можно простить. — Что? — высказала всеобщее непонимание Эмма. — Она имеет ввиду, что искренне раскаявшийся достоин прощения. — Ааа… — глубокомысленно протянула Сано. — Прости её, она любит, в тему и нет, ляпнуть что-то эдакое. Подбешивает, порою, но привыкнуть можно, — беззлобно поддела Абэ подругу. — Подбешивает?.. — на блондинку было больно смотреть. — Злит, нервирует, выводит из себя, — принялась перечислять Ренуар, словно в отместку. — А не надо меня ханжой выставлять. Она села возле Икари и, забрав из рук подруги палочки, начала споро есть. Шаманка хмыкнула, пододвигая к француженке еду. Поёжившись, Абэ стрельнула глазами в Рана — тот сидел хмурый. Весь его вид говорил о том, что на месте Ренуар должен был оказаться он. Хайтани как-то раз прочитал в интернете один диалог, который в полной мере осознал только сегодня: «— Если бы я была вашей женой, Уинстон, то подсыпала бы вам яд в кофе. — А если бы я был вашим мужем, то выпил бы его». Риндо, уставший за последние дни от постоянных разговоров об Икари, старался не смотреть на брата. Слишком неудобно он себя чувствовал. «Даже не знаю, что хуже — когда аники ходит неприкаянный или же когда он ведёт себя настолько глупо в её присутствии», — блондин закатил глаза. — Надо бы тоже поужинать, — Хайбара положила вещи около стены и, прихватив купальные принадлежности, позвала Эмму в душ смыть соль и песок. Француженка запихала в рот как можно больше еды и присоединилась к подругам. Спустя минут сорок, когда все искупались и поели, ребята сидели в номере подруг. Неловкое молчание давило на спину Икари: «Если ничего не предпринять, то на негативное настроение слетятся злые духи». — Может, поиграем во что-нибудь? — прокашлявшись, поинтересовалась Абэ у присутствующих. — Отличная идея! — захлопала в ладоши Ренуар. — Как насчёт сыграть в «Ассоциации»? — В первый раз слышу о такой игре, — пробурчала Эмма, стараясь не смотреть в сторону Хайтани. Пока девушки принимали душ, она поинтересовалась у Габриель не знает ли она, почему братья здесь. Не то, чтобы она их боялась, всё-таки большинство гопников знают, чья она сестра, просто и Майки, и Дракен просили её быть осторожной с Королями Роппонги. Француженка лишь пожала плечами — она и сама не знала. Были у неё догадки, что Икари каким-то образом связана с ними. Точнее, что Хайтани преследуют шаманку. Тут уже разыгралась фантазия Эммы, но опасаться не перестала. — Это очень известная европейская игра, — принялась объяснять Габриель. — Правила просты: ведущий загадывает игроку слово, которое он должен показать телом и жестами, без слов. Единственная подсказка — игрок должен также показать, какого члена предложения загаданное слово, например: подлежащ… Кхм. Существительное, глагол или прилагательное. Пока начнём с простых слов, а потом можно перейти и к целым предложениям. Чтобы нагляднее показать, первой буду я. Ики, загадывай! Француженка подсела к подруге. Хихикнув, Ренуар кивнула и встала в центре комнаты. Ладонью показала часть речи. Шаманка озвучила, что это существительное. Блондинка принялась махать руками, «нырять». — О! Море! Море! — первой догадалась Эмма. — Бинго, Эклерчик! Какая же ты у меня умница! Подойди, следующее слово показываешь ты! Дальнейшие слова были также связаны с морем и каникулами. Хэйдзи показывал арбуз, Акеми фейерверк, Сион летний фестиваль… Хайтани не отгадывали, просто сидели, изредка перешёптываясь. Шаманка поглядывала в их сторону краем глаза. Постепенно и она втянулась в игру, покатываясь вместе со всеми со смеху от излишней артистичности Абэ и от недостатка последней у До. Девушка не заметила, как отгадала слово и теперь стояла перед друзьями, раздумывая как показать загаданное Хайбарой. Пошла седьмая минута, но никто так и не догадался. — Да цикада это, цикада! — не выдержал Ран глупости присутствующих. — Ну, наконец! — девушка упёрлась руками в колени. — Иди ко мне. Хайтани плавно встал с татами, подошёл к девушке и слегка сгорбился — разница в их росте составляла добрые двадцать сантиметров. Но этого было недостаточно, поэтому она обхватила парня за шею, притягивая к себе поближе. Случайно мазнула горячими губами мочку уха, но даже не заметила этого, так как была разгорячена игрой. Икари чуть не оступилась, но Ран успел поддержать её за талию. — Спасибо! — она села рядом с Габриель. На лице шаманки играла задорная улыбка. Не то, чтобы она загадала сложное слово, но не отыграться на следующем игроке просто не могла. Не ей одной мучаться, так?.. Громкий задушенный смех Риндо стал ей наградой — младший Хайтани буквально бился в истерике от вида брата, свернувшись калачиком и судорожно хлопая по полу. Последний бесился, но продолжал двигаться, бросая убийственные взгляды на Абэ. Остальные еле сдерживались, чтобы не расхохотаться, продолжая сыпать словами, но уже от балды. Тут не выдержала Икари — повалилась спиной на татами, схватилась за заболевший от смеха живот и засучила в воздухе ногами. За ней рассмеялась Ренуар, но больше от реакции подруги, потом Эмма… Ран застыл, сжав кулаки. На его шее, груди и руках расползались красные пятна злости и смятения. — У… у… т-те-теб-я… д-д-даж-же п-па-ль-льц-цы… н-на… н-ног-га-ах п-п-пок-р-ра-с-с-нел-ли!.. — шаманка икала от смеха. — Т-та-к м-м-мил-ло! Ой! Н-не м-мог-гу б-боль-ше! Её поддержал Риндо, который трясущимися руками снимал позор брата на камеру телефона. — Может, заткнётесь и наконец начнёте отгадывать? — не выдержал старший Хайтани, цветом больше похожий на варёного рака, чем на человека. — Мы поняли, что слово связанно с рыбой, но какой именно — без понятия, — пискнула сердобольная Эмма, которая единственная из всех старалась сдержать смех и продолжила отгадывать. Ей было стыдно за первую реакцию… Рекорд Икари был побит. Пожалев Рана, она раскрыла загаданное слово. — Как мы могли отгадать коинобори? — наигранно рассердилась Ренуар, делая вид, что душит подругу. — Я устала. Поиграем во что-то другое. Тут Эмма воспряла, но быстро скуксилась под чужими взглядами. — Эммочка, ты что-то хотела предложить? — сориентировалась Габриель. — Д-да… То есть нет. Не обращайте внимания… — Ну, нет! — возбуждённо воскликнула француженка. — Не молчи, Эклерчик. Всем интересно. — Я хотела сыграть с вами в хяку-моноготари. Но у нас нет ни свечей, ни фонарей. — А ты довольна смелая, раз предлагаешь шаманам рассказать кайдан. Вдруг мы призовём кого? — протянул Хэйдзи, переглядываясь с Икари. Делать что-то подобное в их положении опасно, очень опасно. — Почему бы и нет? — пожала плечами шаманка, жестом останавливая невысказанные возражения Сиона. — Амулеты и обереги разложены, заклинания прошептаны. Мы с Хэйдзи знаем столько историй, что на несколько хяку-моноготари хватит. — Ты уверена? — с сомнением протянула Габриель. — Я-то во всё это верю, в отличие от них, и не хочу, чтобы ко мне кто-то прицепился. — На вас браслеты-обереги, так что можешь не волноваться. — Ты про Хайтани не забывай, — напомнила француженка подруге. — У тебя есть ещё обереги? — Будут, — Абэ подползла к своему чемодану и вытащила из него несколько пустых печатей из рисовой бумаги. Проколов указательный палец правой руки иглой и начертав несколько древних иероглифов, она прошептала заклинание, после чего скрутила талисманы в трубочку и перевязала собственными волосами. Все, кроме Сиона, Хэйдзи и Габриель, с недоумением наблюдали за её манипуляциями. Лишь троица понимала, насколько сильны данные обереги, совместившие в себе кровь, плоть и слово шамана. Девушка ещё при встрече почувствовала рядом с братьями эманации ёкая, особенно возле младшего, но в них не было ни ненависти, ни злости. «Лучше перестраховаться. Вот и случай представился», — шаманка вложила печати в омамори и собственноручно повесила их на шеи братьев. — И зачем это? — проворчал Риндо, поворачиваясь к аники, но тот даже не скрывал радости от своеобразного подарка возлюбленной. Блондину ничего не оставалось как тоже принять талисманы. «Позор, а не гроза Роппонги», — ворчливо подумал он. — У меня кое-что есть! — вспомнила француженка, вытаскивая из сумки парафиновую свечу и подсвечник. — Как чувствовала, что пригодиться. Сион выключил верхний свет. Комната погрузилась в приятный сумрак. — Никто не против, если начну я? — блондинка обвела всех взглядом. — Хорошо… Можете верить, можете нет, но как-то раз отец рассказывал, что в деревне, откуда была родом его бабушка с маминой стороны, во время Великой Французской Революции начали пропадать девушки в возрасте от тринадцати до семнадцати лет. Сначала жители подумали, что их похищали республиканцы. Потом — монархисты. Даже посылали человека в Париж с личным обращением к Бонапарту. Он обещал разобраться, прислал солдат, но девушки как пропадали, так и продолжили пропадать. Негодование деревенских возрастало изо дня в день… кто-то винил ведьм, кто-то демонов, кто-то армию… солдат, которые ничего путного не смогли сделать. Не выдержав, жители устроили им самосуд — повесили напротив церкви. И… О, чудо! На следующий день не пропала ни одна селянка! Недолго думая, жители принялись убивать каждого путника, случайно забредшего в деревню. Но убить просто так было не по-христиански, поэтому перед казнью они кормили несчастного и даже приводили девицу, что скрашивала последние мгновенья жизни… Так прошёл год. Деревня богатела, занимаясь мародёрством. Никто уж и не вспоминал о ранее похищенных девушках. Вот только пропажа людей не прошла мимо — к деревне прибыл отряд солдат, под командованием офицера, героя войны и революции. Деревенские испугались, но тепло приняли чужаков. Рассказали, что да, приезжали к ним неместные, но пропадали по ночам, точно также, как и девушки до них. Почему не обратились за помощью? Так писали уже, не помогло… офицер подумал-подумал, взял несколько солдат и пошёл в лес. Бродили долго, солнце перевалило за полдень. Но ближе к вечеру набрели они до поляны, на которой стоял добротный двухэтажный дом. Встретила солдат безумно красивая женщина, обрадовалась гостям, как родным, накормила, да уложила спать. Встал ночью офицер воды попить так и замер у входа на кухню: на обеденном столе лежал один из его людей, полностью обнажённый, а на нём восседала хозяйка. Но не распутство женщины поразило мужчину, а то, что она отрезала куски от плоти и, причмокивая, размазывая кровь по своему телу, пожирала, облизывая пальцы. Офицер не стушевался, сразу же выстрелил в чудовище, но хозяйке ничего не было — она громогласно расхохоталась да бросилась на офицера… он пришёл в себя в коленопреклонённой позе с завязанными за спиной руками, а голова лежала на плахе. В ушах стоял гул от криков горожан, требовавших казнить душегубца, что убивал в Париже женщин и детей. Офицер понятия не имел, что случилось. Последнее, что он помнил — как стрелял в хозяйку дома, но не как оказался в столице. Вдруг мужчина почувствовал чей-то взгляд. Еле подняв голову, он увидел в толпе её, что стояла, усмехаясь. Послав воздушный поцелуй, женщина растворилась в толпе… горожане пинали отрубленную голову, посылая проклятия… — Жуть… — поёжилась Эмма, прижимаясь к Икари. Шаманка почувствовал привкус крови на корне языка — история далеко не вымысел… — А то, — пожала плечами француженка. — Я после этого отказалась ехать в деревню… Кто следующий? — Наверное, я, — прочистила горло Абэ. — Может, не надо? — пошла на попятную Ренуар. — Точно же расскажешь что-нибудь из работы… — Хе-хе, — хекнула Икари, устраиваясь поудобнее. — Слушайте и внимайте… Девушка осторожно, кончиками пальцев, провела по дорогой ткани кимоно, что висело на специальной подставке в центре главной комнаты. Ей было запрещено даже смотреть на него, но она ничего не могла с собой поделать — ведь это кимоно было наследством после смерти матери, а её так грубо и бесцеремонно его лишили. — Ты что тут делаешь? — послышался из-за спины мерзкий голос младшей единокровной сестры. — Не смей трогать его своими грязными лапами! Девушка больно дёрнула сестру за рукав, отчего Момо упала на пол, больно ударяясь бедром. — Это кимоно моей матери… — не сдержавшись, прошипела она. — Здесь твоего нет, — фыркнула Риса, любуясь дорогой вышивкой и тканью. Как бы она не ненавидела старшую сестру, но испортить настолько прекрасный наряд, чтобы только задеть, не смела — отец давно пообещал отдать ей кимоно первой жены. — Ты что здесь забыла, ничтожество? — вслед за сестрой пришла и её мать. — Сколько раз я предупреждала, чтобы ты даже не дышала рядом с этой комнатой! Снова хочешь быть запертой в подвале?! — Н-нет, госпожа… — поднялась Момо на ноги, скрывая за волосами заплаканные глаза. — Пошла прочь! Выбежав из комнаты, девушка наткнулась на отца за поворотом. Мужчина смерил старшую дочь неприязненным взглядом. За ним стояла третья жена, поглаживающая непропорционально большой живот. Старшее поколение и лекари убеждали главу клана в том, что в этот раз она точно разродится наследником. Предыдущие мальчики рождались мёртвыми… шептались даже, что это проклятие первой жены, отравленной второй, мечтавшей забрать власть в семье себе. Но шептались тихо, боясь гнева Мираи-самы. Женщина и третью жену бы извела, но Сузуме-сама была любимой драгоценностью Кёске-самы — он бы точно не простил подобного самоуправства. — Момо-чан, на тебе лица нет. Всё хорошо? — Сузуме была единственной, кто во всём поместье хорошо относился к девушке. Возможно потому, что у них была небольшая разница в возрасте — третья жена была старше дочери на три года. — Всё хорошо, матушка, вам нельзя волноваться. — Если ты так говоришь… дорогой, вы же позволите нам пообщаться в моей комнате? — Конечно, дорогая, — Кёске, не обращая внимания на слуг, поцеловал супругу в лоб. Момо покраснела — отец не стеснялся проявлять любовь к третьей жене, чем ставил всех в неловкое положение. Нежно хихикнув, прикрывая рот рукавом кимоно, Сузуме нежно посмотрела на мужа. — Пойдём, Момо-чан, — женщина взяла дочь за руку и повела в свою комнату. Как бы сильно мужчина не ненавидел старшую дочь, так сильно он любил Сузуме, разрешая ей делать всё, что захочет. — Спасибо, матушка… — Ничего, Момо-чан, наверняка снова Мираи-сама и Риса досаждали… вот же… — Матушка! — испуганно огляделась девушка. Сузуме ничего не будет, но слуги могут донести, реши она обсуждать ненавистных людей. — Ничего они тебе не сделают! — нахмурилась женщина. — Вот рожу сына и попрошу Кёске-саму отослать вторую жену и дочь в провинцию. Мол, нервничать заставляют! А если молоко пропадёт? — Вы такая хитрая, матушка, — тихо рассмеялась Момо. — Тебе бы не помешало стать такой, — они зашли в комнату. — Ты уже в брачном возрасте, а жениха всё нет. Каждый раз, когда я поднимала вопрос брака, Мираи-сама переводила разговор на Рису. Я тогда не выдержала и спросила у Кёске-самы: неужели мы настолько бедны, что не можем себе позволить достойного приданного старшей дочери? Что скажут люди? Нашу семью уважать перестанут, посчитав жадными. Видела бы ты, как скривилась Мираи-сама! Девушки рассмеялись. Момо осторожно погладила живот матушки: — Надеюсь, ты родишься здоровым, братишка. Сестрёнка уже любит тебя… Но счастье длилось недолго… в родах умерла Сузуме, так и не разродившись. Глава клана запил и всю власть в доме прибрала к рукам Мираи. Нашёптывая мужу на ухо, женщина вынудила выдать старшую дочь за бога-покровителя… даже если это значило убить Момо. Но чтобы она не сбежала, все претворились, что девушка по-настоящему выходит замуж. Она поняла, что что-то не так только когда кашляла кровью. Вся горечь и боль трансформировались в такую ненависть, что пришедший на зов Ками исполнил желание девушки и проклял семью погибшей страшной смертью Момо. Вот только она не смогла уйти из мира живых и собственноручно забирала жизни несчастных детей, которым не повезло родиться в загнивающем клане Хираи… — Бедная девушка… — плакала Эмма, размазывая по лицу слёзы. — Это да, но не волнуйся, я уже освободила её. Думаю, что она уже встретилась с обеими матерями в Небесном саду. Хайбара кашлянула: — Так это что, действительно произошло? — Ну, да, не так давно, кстати. Я проводила обряд очищения. — Ааа! — завизжали Акеми и Эмма, прижимаясь друг к другу. — Ладно, теперь моя очередь, — размял плечи Хэйдзи. — Нет! Достаточно на сегодня! — проскулила Ренуар. — Поздно уже, спать пора… Она демонстративно зевнула, показывая, насколько сильно хочет спать. — Ты права, — голос Риндо был хриплым, а кулаки сжаты до побелевших костяшек. — А? Что? — проснулся Ран, успевший задремать в начале первой истории. — Аники… — хлопнул себя по лбу блондин. XXXVIII. Морской бриз приятно освежал, даря спокойствие и умиротворение. Если абстрагироваться от воплей злых духов. Но разговоры становились всё громче и громче, из-за чего Икари не выдержала и проворчала: — Будете злить — проведу обряд очищения… — Ради тебя, красотка, что угодно, — и мерзкий хохот. Такого духи и демоны ей ещё не говорили, поэтому Абэ распахнула глаза и приспустила солнечные очки на кончик носа. Возле неё стояли трое парней и то, как они смотрели на девушку, совершенно ей не понравилось. Икари выпрямилась и поплотнее запахнула юкату. Она же сама отправила Сиона с Эммой и Хэйдзи за арбузом, а Габриель и Акеми задержались в рёкане. — Какой сейчас год? — поинтересовалась она у парней, стараясь растянуть время до прихода друзей. — Эээ… две тысячи пятый… — И вы считаете, что такие глупые приёмы будут работать? Серьёзно? — Слышь, красотка… — разозлился один. — Не называй меня так… — оскалилась девушка. — Верно. Только я могу её так называть, — на плечи шаманки легли горячие широкие ладони. Длинные пальцы нежно поглаживали кожу под ключицами. — Прости, что задержался, красотка. Щеки Икари коснулись сухие губы. Её сердце сделало кульбит и бухнулось куда-то в желудок. Поджав пальцы на ногах, Абэ вытянулась струной, чтобы не касаться спиной Рана. Но юноша, словно издеваясь, напротив, навалился на шаманку, скрестив на её животе сильные руки — как не старайся, вырваться не получится… Ещё один поцелуй, но уже в основание шеи. — Ран-чан, — полуобернулась Икари. И столько облегчения было в её голосе, что Хайтани удивлённо моргнул, а после прильнул к губам. От столь невинного, почти детского поцелуя, парня пронзила молния. В золотых глазах, что сияли ярче солнца, Ран видел своё отражение, и ему это нравилось. Нравилось быть настолько близко к ней. Слегка отстранившись, он бросил взгляд на незадачливых свидетелей: — Вы всё ещё здесь? — сталь в голосе Хайтани вынудила парней сделать шаг назад. А может и то, что за его спиной стоял младший брат, демонстративно разминающий кулаки. — Красотка, тебя одну вообще оставлять нельзя, — покачал головой Ран. — Ага, в прошлый раз столкнулась с вами, — проворчала Абэ, стараясь отодвинуть от себя старшего Хайтани, но у неё ничего не получалось. Обнажённая крепкая грудь и татуировка наводили на совершенно неуместные мысли, будто она вчера не сидела с ним в одном источнике. — Да отпусти ты меня, наконец! Она отчаянно краснела, но не оставляла попыток вырваться из объятий. Если сейчас придут и остальные, то она точно сойдёт с ума от стыда. Перед Эммой… Перед Габриель… нить любви затягивалась на тонкой шее удавкой. — Ран, сладкий, что ты делаешь? — ехидство в голосе Ренуар переполнено змеиным ядом. — Будь добр, отпусти мою подругу. Блондину не понравилось то, как иностранка разговаривает с его братом, но он вспоминает слова Хэйдзи и прикусывает язык. Аники и сам прекрасно справится. Старший же Хайтани, издевательски ухмыляясь, отнимает от шаманки руки, напоследок прикусывая скрытое под тканью плечо — девушка взвизгивает и молниеносно оказывается за спинами подруг, судорожно шаря по песку глазами в поисках какой-нибудь палки, которой можно заменить меч. — Больше не делай так, иначе прокляну… — шепчет она еле слышно. Габриель же пристально смотрит на Икари: в душе поднимается подозрение… что-то точно произошло, но она слишком любит и уважает подругу, чтобы настаивать на разговоре. Потом, когда Абэ будет готова. — Мы принесли арбуз! — весело прощебетала Эмма. Хэйдзи приподнял плетённую сумку с ягодой повыше. — Надо его охладить! — воскликнула Икари, направляясь к рёкану, чтобы взять лёд. — Я с тобой, — нагнал её Ран. — Н-не надо! — девушка отшатнулась от парня, спотыкаясь и чуть не падая, но парень успел схватить её за локоть. — Ты на мне синяки оставишь! Она вырвала руку, потирая нудящую кожу. Эх, а ведь когда-то её даже стошнило от его прикосновения… прекрасные воспоминания! Но Хайтани её не слушал — он шёл на полшага позади, любуясь хрупкой фигуркой и шелковистыми волосами, чей аромат преследовал его прошлой ночью, отзываясь жаром в паху. Только спящий на соседнем футоне брат помешал мастурбации. — Почему-то мне кажется, что между ними что-то произошло, — Сано почесала правую щёку. — Мне тоже… — француженка скрестила руки на груди. — Ты же что-то знаешь? Габриель сощурилась, пытаясь прочесть по лицу Риндо ответ, но юноша лишь фыркнул. Расскажет он ей, как же, нашла дурака! — Ничего не знаю, ду~ра! — насмешливо протянул он, сокращая расстояние между их лицами, ожидая чего угодно, но не такого: француженка расхохоталась, потрепав его по волосам. — Господь Бог, до чего же ты, оказывается, милый, когда ведёшь себя как нормальный человек! Надо почаще выбираться с вами из Токио — небось обратно в людей превратитесь! Сердце Хайбары замерло… она была готова броситься на защиту девушки — и гори всё синим пламенем! Акеми не позволит Хайтани причинить вред Ренуар. Вот только Риндо лишь хмыкнул, поправляя очки — они не в Роппонги, так что можно спустить с рук её безрассудство. — Благодари Бога, что мы не в Токио, иначе твоя наглость дорого бы тебе обошлась. — Фух! Теперь ты похож сам на себя, а то я начала волноваться, — расхохоталась Габи. Жаль, что завтра придётся возвращаться домой. — Сестрёнка Габи, какая же ты крутая! — восторг Сано бальзамом разлился на сердце француженки. — Эклерчик, ты ж моя зайка! — девушка затискала подругу. Через несколько минут вернулись Икари с Раном — последний нёс большой тазик и канистру с водой, мыть арбуз в морской воде Абе не позволила, сама же девушка держала в руках несколько упаковок кускового льда. Усевшись под большой зонт, благо места всем хватало, ребята уставились на плавающий в воде арбуз. — Ммм, а что мы делаем? — не выдержал первым Риндо. — Медитируем?.. — с сомнением протянула Габриель. — Бля, я купаться, — блондин, потянувшись, встал и пошёл к морю. — Мы тоже, — Ран молниеносно подхватил Икари на руки и побежал к воде. Сион было встал, чтобы помочь госпоже, но его остановил Хэйдзи: — Не смей. Ты лишь помощник и без прямого приказа не имеешь права что-то предпринимать, — грозно произнёс шаман, но, быстро вернув на лицо ребячливую улыбку, решил присоединиться к ребятам. — Оу… — смущённо протянула Ренуар, пряча глаза. Это было грубо, вот только утешать Сиона она не стала — Хэйдзи кругом прав. — Я тоже, наверное, искупаюсь… Громкий визг и плеск воды привлёк внимание сидящих на берегу. Икари, вынырнув, отплёвывалась и пыталась убрать с лица волосы: — Ты с ум… — слова застряли в горле — Ран сейчас был настолько красив, что сердце защемило, а нить любви пылала, обжигая глаза ярким огнём. Вот только расставаться с Мицуей она не хотела. Как не хотела встречаться с Раном. — Идиот. Шаманка направилась к берегу, но Хайтани вновь схватил её и упал в воду. Когда девушка вынырнула в очередной раз, то со спины на неё обрушилось настоящее цунами — это Риндо, широко расставив руки, обливал водой, не давая возможности нормально вздохнуть. Икари прикрыла лицо руками. — Достаточно, Риндо, — Ран прижал к себе Абэ, прикрывая от брата, вот только его голос был слишком довольным. — Какие же вы… Хайтани одним словом! — вырвавшись из его объятий, шаманка направилась к берегу. — Красотка, не будь букой, — расхохотался ей в спину парень. — Да, куколка, — поддержал брата блондин. В ответ девушка взмахнула ногой, обдавая парней водой, но чего она не ожидала, так это того, что кто-то вновь подхватит её на руки и бросит в море. «Да они надо мной издеваются!» — Абэ зло потёрла заслезившиеся глаза — солёная вода раздражала слизистую оболочку, на что Ран тут же изменился в лице и подошёл непозволительно близко, отчего девушка шарахнулась назад, так как думала, что снова окажется в воде. А ведь она даже плавать не умеет… водные духи, видите ли, не располагают к обучению. — Красотка… Но Икари лишь махнула рукой. На берегу её ждала Ренуар с полотенцем, которая, словно курица-наседка, забегала вокруг подруги. — Ты наверняка воды наглоталась, хорошо, что я взяла таблетки… и испугалась, потому что плавать не умеешь… вот же… придурки. — Госпожа, — рядом оказался взволнованный Сион. — Я… — Больше не отходи от меня ни на шаг, если я не прикажу обратное. Не позволяй ему больше и пальцем меня коснуться… — зло прошипела Икари, направляясь к рёкану. В таком настроении ей точно не следует находиться рядом с морем, не хотелось бы привлечь злых духов негативными эмоциями. — Кажется мы переборщили… — протянул Риндо наблюдая за тем, как До приобнимает девушку за спину, помогая дойти до гостиницы. — Упс, совсем забыл, что она не умеет плавать… — нервно рассмеялся Хэйдзи, стараясь не смотреть на Рана. М-да… Ками ясно дали понять, что в отношения между предназначенными ему лучше не лезть. — Лучше ей на глаза пока не попадаться… Мужчина тоже вылез из воды, после чего выслушал длинную гневную тираду от Габриель и Эммы, Акеми же мрачно качала головой. — Ситуёвина… лучше не придумаешь… — Мы возвращаемся в Токио, Риндо, — Ран потёр лицо руками — вот что бывает, когда пускаешь всё на самотёк. — Аники… XXXIX. Вернувшись в Токио, Икари первым делом отметилась у дедушки с бабушкой после чего, получив разрешение, поспешила на встречу с Мицуей, по которому успела соскучиться за прошедшие три дня. Парень тоже был безумно рад видеть свою девушку. Сразу отдав сувениры для сестёр и матери, Абэ принялась делиться впечатлениями от поездки, старательно избегая в разговоре Хайтани. Забавно, но, как оказалось, история ничего не потеряла, а шаманка в очередной раз убедилась, что, присутствуй они или нет, жизнь Икари идёт своим чередом. — Что делаешь в выходные? — Такаши поглаживал ладонь Икари, сама девушка полулежала на скамейке, опершись спиной на грудь парня. — Будет Обон, поэтому я, как наследница, должна буду провести все три дня фестиваля. Особенно последний, когда на улицах по всей стране пройдёт Хякки яко. Защитой Токио и занимается её семья — все Абэ в полном составе, даже блудная сестрица обязана вернуться, даже Инари разрешено выйти за пределы храмовой земли, ученики и послушники, обряженные в традиционные одежды, пойдут, распевая ритуальные песни-заклинания, вдоль священной земли, оберегая город до следующего шествия. Всё это она рассказала своему молодому человеку. Он, естественно, не обрадовался, но ничего не сказал. Как Икари не лезла в разборки Тосвы, а лишь предоставляла амулеты, читала молитвы и решала вопросы с больницей, в целом она сделала даже больше, чем должна была, ну, так её лучшие подруги варились в этом дерьме; так и Мицуя не влезал не в своё дело. Вот только Абэ чувствовала, что скоро плотина его терпения прорвётся и что с этим делать, она не имела ни малейшего понятия. Такаши спокоен и долго сдерживается, но, когда всё-таки случится взрыв, Икари постарается быть в эпицентре, чтобы её точно не задело ударной волной. — О-ля-ля! Какие люди! Это же капитан второго отряда с девушкой! — незнакомый голос потонул в мужском гоготе. Шаманка встрепенулась и поднялась с Мицуи. — Никогда бы не подумала, что мне может понадобиться помощь в моём же районе, — убрала она волосы со лба и медленно вытащила из-за оби гунсэн — подарок Такаги-сана. Шаманка, конечно, предпочитала синай, но с ним просто так по городу не погуляешь, обязательно возникнут вопросы, а объяснять каждому полицейскому, что она, мол, косплеит — энергозатратно. Глава клана обязал внучку не только изучать ритуальные танцы с веером, но и тэссен-дзюцу. Снова смех. Только парень с татуировками на тыльных сторонах ладоней слегка нахмурился, переводя взгляд с веера на девушку, что встала в одну из пяти стоек в кендо — тюдан-но камаэ. — Видимо, ты неплохо знаешь историю, раз не смеёшься над моим гунсэном, — хмыкнула Абэ, с первого взгляда поняв, кто главный среди встреченного сброда. — Детка, а ты умеешь им пользоваться? — усмехнулся парень. — Ханма… — скрипнул зубами Такаши, разминая кулаки. — Это ещё кто?.. а, нет, мне не интересно… — шаманка передёрнула плечами. — И да, умею, — девушкой она была воспитанной, и всегда старалась отвечать на вопросы правдиво, опять-таки карму пятнать не хотелось. — Покаж… — парень не успел договорить, как у его горла застыл развёрнутый веер, что поблёскивал острыми краями в свете фонарей. Убивать она его не собиралась. Духов привечать тоже. Просто Ками потянули за руку, толкнув в спину. — Ничего себе! — Не махаться же кулаками, как неандертальцы, да и руки портить не хотелось бы, — в очередной раз фыркнула шаманка, демонстрируя аккуратный маникюр. — Да, такие ручки надо холить и лелеять, — рассмеялся Ханма. Удивительно, но она не испытывала страха перед ним, в отличие от тех же Хайтани. Почему, интересно? Жаль, что Ками не ответят. — Ики, подойди ко мне, — напряжённо попросил Такаши, не сводя глаз с дружков Ханмы. Взгляды, которыми они поглощали фигуру его девушки, ему не нравились от слова совсем. — Значит, Ики… — протянул главарь. — Только для близких. Зови меня Икари, — шаманка опустила руку с веером, но продолжила внимательно следить за окружением. Близость её земли давала преимущества. — Какими иероглифами? — полюбопытствовал парень. — Гнев. А твоё имя? — Шуджи, как дисциплина. — Значит, обращаться по имени? Прямо так сразу? При парне? — хохотнула девушка, чувствуя недовольство Мицуи. — Тебе можно. — Какая честь, — рассмеялась Икари. — Хорошо, что ты это понимаешь, — Ханма слегка наклонился, сокращая расстояние между ними. На это Абэ демонстративно раскрыла веер, прикрывая нижнюю половину лица. — Понял-понял, — Шуджи насмешливо поднял ладони. — Пока-пока, капитан второго отряда, пока-пока, Икари-чан. — Пока-пока, Шуджи-кун, — передразнила девушка нового знакомого. Когда гопники ушли, шаманка тяжело выдохнула и упала на скамейку. — Знаешь, почему ты мне нравишься, Мицуя? — Потому что я хорошо целуюсь? — парень сел рядом с девушкой. — И поэтому тоже. Одна из причин — тебя окружает много интересных личностей, — рассмеялась Абэ. — Это меня так расстраивает! — тоже рассмеялся Такаши, но внезапно его глаза потемнели, а в глубине зажглись искры чего-то тёмного и глубокого… Икари не в первый раз замечает этот его огонёк, прекрасно понимая, что он означает… И ей было приятно. До дрожи в коленях приятно. Вот только он пока ещё студент первого курса старшей школы, а она со следующего триместра начнёт готовиться к вступительным в Тодай на факультет теологии и религиоведения. Любит ли она его? Наверное, да. Хочет ли она его? Определённо! Готова ли она переспать с ним вот прямо сейчас? Ммм, нет, точно нет. Не так давно она сама посмеивалась над Габриель, потому что её предназначенный даже моложе Такаши, а сама? Конечно, он в возрасте согласия, но рано. Слишком рано… — Мицу, давай пока повременим с этим, хорошо? — она подняла на него глаза. — Всё хорошо, Ики, я понимаю и подожду, — парень крепко обнял девушку, прижимаясь к шее и вдыхая любимый аромат. Абэ пользовалась не парфюмом, а натуральными эфирными маслами. «Кому придётся подождать, так это мне», — мысленно хмыкнула шаманка. Нет, всё же за эти отношения она будет держаться всеми конечностями — такого отличного парня Икари точно больше не встретит. Такаши проводил Абэ до тории, где они долго целовались, не находя силы оторваться друг от друга. Неожиданное покашливание со стороны лестницы настолько испугало девушку, что она не сразу поняла, как оказалась за спиной Мицуи. — Д-дедушка, что ты здесь делаешь? — икнула шаманка, но, заметив хихикающих духов, прикрыла лицо ладонями. — Развоплощу… И Инари накажу, потому что лезет не в своё дело. — Ты нас не познакомишь? — проигнорировал нынешний глава клана бубнёж внучки. — Не поздновато ли?.. — Добрый вечер, Абэ-сан. Меня зовут Мицуя Такаши, я — молодой человек Вашей внучки, — парень низко поклонился, выражая тем самым высшую степень уважения. — Добрый вечер, Мицуя-сан. Не желаете присоединиться к ужину? — Я… — Ему надо домой, мама, сёстры и всё такое… — Помолчи, Икари, я спрашивал не тебя, — от холода в голосе шаманка вся поёжилась. Такаши на это сжал ладонь девушки в безмолвной поддержке, что, несомненно, не прошло мимо внимания Такаги-сана. Поднявшийся ветер грубо ударил парня в грудь. Перед глазами Икари полыхнуло яростью — резкий взмах руки, и глава пошатнулся, чуть не упав на ступени, прижимая ладонь к ноющей ране на груди. — Что Вы себе позволяете, Абэ-сама? — от голоса зазвенел воздух. — Как посмели применить силу к смертному? Волосы шаманки наэлектризовались и взметнулись вверх, янтарные глаза метали взаправдашние молнии. Мицуя подумал, что точно сошёл с ума, потому что ему безумно понравился вид Икари — она походила на Разгневанную Богиню, и тем приятнее было осознавать, что с ним она совершенно иная: добрая, ласковая, нежная… Будь Такаши поэтом, то точно написал был стихи в честь любимой девушки. Но он умеет только шить… «Точно! Для Богини стоит сшить Небесный наряд, — решил парень. — Надеюсь, что после этого она не упорхнёт от меня на Небеса». — Ты так стесняешься показать его нам? — донёсся до слуха Мицуи ехидный вопрос Абэ-сана. — Отнюдь, — качнула головой Икари, прильнув к груди своего молодого человека, потёршись о неё щекой. — Я хотела пригласить Мицу тогда, когда он сам был бы готов к знакомству с моей семьёй. Ты и сам знаешь, что значат такие встречи для клана Абэ, дедушка. Для их традиционной семьи с многовековой историей знакомство с избранником или избранницей ребёнка значило лишь одно — брак. Как бы Икари не нравился Такаши, но девушка не могла бы искренне, с чистым сердцем признаться, что хочет выйти за него замуж. Она, в конце концов, ещё слишком молода для того, чтобы идти под венец. Даже обручение раньше Хикари посчитали бы в их касте верхом невоспитанности и неуважения. — Иди домой, Мицу, спишемся завтра, — шаманка целует юношу после чего, не оборачиваясь, начинает подниматься по лестнице. Господин Такаги, который, казалось бы, должен был идти впереди, лишь слегка склоняет голову и следует за внучкой. Оставшись в одиночестве, Такаши потёр лицо ладонями и направился к своему байку, понятия не имея, что у происходящего были свидетели. — Что мы здесь забыли, Майки? — Дракен хмуро взирал по сторонам, старательно игнорируя лестницу к храму. Ему очень не понравилось увиденное, ведь он абсолютно не верил в мистику. — Я хочу её… — глаза, словно чёрные дыры, засасывали окружающий свет, с насмешкой глядя сквозь испуганных, недовольных и рассерженных духов, что обитали на священной земле. Тени было мало просто смотреть на Абэ. Мало выпрошенных у Эммы серёжек, которые приходилось отдавать при каждом её выходе из дома. Мало бурлящей энергии Такаши, буквально пропитанной любовью Икари.