Сказать не могу я…
Но слова, что тебе не скажу,
Бурей волнуют грудь.
Им не дано исхода.
Остались лишь в сердце моём.
Аривара-но Нарихира, 825-880
LXXXV. Духовные артефакты скользили во вспотевших ладонях Окиты, заикаясь, он шептал норито, коряво исполняя ритуальный танец. Икари сидела с идеально прямой спиной, еле сдерживая на лице беспристрастное выражение, в отличие от сестёр. Если старшая пыталась хоть как-то скрыть улыбку, то Инари, никого и ничего не стесняясь, беззвучно хохотала. Красный от смущения и стыда Шуу хотел было кинуть в младшую тётю кагура судзу, но стерпел из-за прищура матери. — Я так не могу!.. пусть они уйдут, — закапризничал мальчик, прерывая молитву. — Запомни, Шуу: всегда закачивай читать норито, — выдохнула шаманка, прикрывая лицо ладонью. — Если тебя смущают два человека, то как ты будешь проводить ритуалы перед Ками? Моно? Тама? Марэбито? Горё? Твои сердце и душу настолько легко поколебать? — Н-нет, сенсей… — опустил в пол глаза Окита. — Но ведь у меня есть сила, не так ли? — Надо уметь ею пользоваться, — фыркнула Инари, откидываясь назад и опираясь ладонями на татами. — У меня её капли, но своё дело знаю, двое духов, между прочим, в подчинении. — Немного не так, но, в целом, она права, — Икари сжала переносицу. — Думаю… — начала Хикари, на которую тут же уставились три пары глаз. — Шуу-куну надо поискать собственный, отличный от твоего, Ики, способ проведения ритуалов. — Что ж… в твоих словах есть смысл… — кивнула шаманка. — Будем искать тогда. — А вот это уже без меня, — тут же вскочила на ноги младшая Абэ. — Дедушка сказал прийти, как только освобожусь. — Мне тоже надо уходить — вечером прямой эфир, — старшая вышла из дома вслед за сестрой. — Я безнадёжен… ничего не приходит на ум, — мальчик сел на пол, обхватив колени и спрятав лицо. — Ну-ну, не надо так, Шуу-кун, — девушка присела рядом с учеником и принялась поглаживать его по спине. «Когда же Сато-сан подготовит документы для внесения Окиты в косэки? Надо ему настроение поднять», — она прикусила нижнюю губу. — Пойду пока потренируюсь с Сион-саном, — мальчик шмыгнул носом, пулей вылетая на улицу и убегая в сторону додзё. Шаманке только и оставалось, что обескураженно моргать: — Это он так стремится поскорее стать шаманом? Ками-сама, только не говорите, что я была такой же в его возрасте… У неё и своих забот хватало — подготовка храма к О-сёгацу и к после новогодним праздникам, к тому же скоро триместровые экзамены, а там и поступление в Кокугакуин, который окончили все её предки со дня основания университета. Зарывшись в свитки с духовными практиками, Икари не обращала внимание на поднявшийся на улице шум. Сняв очки для чтения, в последнее время зрение начало подводить, и помассировав веки, шаманка прилегла на стол. Сёдзи с шумом отворились — на пороге стояла и загнанно дышала Инари: — Сестрёнка Икари, представляешь, что сказал дедушка?! — Не говори в столь пренебрежительном тоне о главе, — шаманка подняла голову со скрещённых ладоней. — Я имею ввиду дедушку, а не главу, — закатила глаза оммёдо, заваливаясь внутрь. — Он заявил, что в следующем учебном году я поступлю в среднюю школу! — Почему бы и нет, ты же можешь выходить за пределы храмовой земли, — девушка пожала плечами. — Но я ведь никогда не ходила в школу! А тут сразу в среднюю! Почему я просто не могу продолжить учиться дома? — Инари бухнулась на колени напротив сестры и скрестила руки на груди. — Ты ведь была в курсе планов дедушки, не правда ли? — Отнюдь, я тоже впервые об этом слышу, — отрицательно качнула головой Икари, хотя её посещали подобные мысли. — Тебе пора социализироваться в обществе. — Я тринадцать лет без этого общества жила, — угрюмо проворчала Абэ. — И ничего. — Ты разве не хочешь подружиться с кем-нибудь ну… своего возраста? — начала издалека шаманка. — Тебя раньше не волновал мой круг общения, — девочка подозрительно прищурилась. — То же мне, круг, — чуть слышно прошептала Икари. — Я и не волнуюсь. Просто всегда приятно, когда есть из кого выбирать, а не общаться с кем-то из безысходности. — Ты сейчас Риндо имела ввиду? — сжала кулачки Инари. Температура в комнате поднялась на несколько градусов. Браслеты на запястьях заалели. — Я не так выразилась, прошу прощения, — шаманка подняла ладони. — У вас же разница в пять лет. — И что? Только из-за этого я не могу дружить с деверем? Глупо. — Глупо называть его деверем, — тяжело выдохнула девушка. — С чего ты вообще решила, что я выйду замуж за Рана? — Так он же твой предназначенный. — Для многих из наших предков это не имело значения. — Угу. Но вспомни, как они закончили. — Ты не уймёшься, да? — Не-а! — ухмыльнулась оммёдо. — Но я согласна пойти в школу и обзавестись приятелями, если ни ты, ни дедушка не будете против Риндо. Позволите ему спокойно приходить ко мне в гости и разрешите нам гулять за пределами храма. — Выжать максимум из сложившейся ситуации… растёшь, — Икари постукивала указательным пальцем по столу. От имото можно ожидать, что угодно, если не пойти на уступки. Исключение из школы за плохое поведение и учёбу? Честь семьи будет попрана… — Хорошо. Я обсужу этот вопрос с дедушкой. Но хоть одно замечание или плохо сданный экзамен… — Да-да, можешь не говорить! — расцвела Инари, захлопав в ладоши. — Я не подведу! — Но эти пять месяцев… — начала было шаманка, но имото и след простыл. — Она до милого простая. Абэ решила продолжить заниматься своими делами. Некоторое время спустя сёдзи вновь открылись, впуская бледную и дрожащую Ренуар. — Что такое? — не на шутку испугалась Икари. — Что-то с Кейске? — Бабушка… бабушка хочет с ним познакомиться!.. — А… а откуда она про него знает? Как догадалась? — нервно хихикнула шаманка, прекрасно помня мадам Ренуар и отлично представляя её реакцию на парня. «Как бы Габи из-за этого не забрали во Францию…» — заволновалась Абэ. — Представляешь: подслушала личный разговор! — зло прорычала блондинка. Она понемногу брала себя в руки. — Так ещё заявила, будто бы переживает из-за меня! Сказала бы честно, что не хочет становиться прабабушкой! — Милая моя, ты перегибаешь, — Икари перегнулась через стол и накрыла ладонью пальцы подруги. — Не давай мадам Ренуар повода думать, что Кейске плохо на тебя влияет… — Да знаю я! — вырвала руку француженка, чем вызвала у шаманки удивление. — Посоветуй что-нибудь, а? Иначе я точно свихнусь… Вздохнув, Абэ перевела взгляд на сад. Деревья почти облетели… — Для начала поговори с Кейске. Обрисуй ситуацию. Научи как действовать, если вдруг столкнётся с мадам. Ты ведь понимаешь, что она всё равно встретится с ним, как бы ты его не скрывала. — Думаешь?.. — просипела Габриель. — И к Ками-сама не надо обращаться, — хмыкнула шаманка. На самом деле всё гораздо прозаичнее — Икари после первой встречи с мадам погадала на неё: всю свою жизнь матриарх семьи будет вмешиваться сначала в отношения внучки, потом и в брак. Француженке предстоит правильно поставить Баджи и именно от её действий зависит полюбит ли бабушка избранника Габи или же нет. — Поня-ятно… — тяжело выдохнула Ренуар. — У меня, так-то, тоже есть новости… ну, так, если тебе вдруг интересно, — Абэ нарочито отрешённо принялась передвигать туда-сюда свитки на столе. — Да? Какие? — выпрямилась блондинка, готовясь внимать. — Познакомилась я недавно с одним парнем. — Так-так-так… — у девушки загорелись глаза. — У меня, оказывается, сын есть. — ЧТО?! — Габриель вскочила с пола. — Как так?! Откуда?! Почему я только сейчас об этом узнаю?! — Тише ты, — шикнула Икари. — Представь в каком я была шоке… — Как понять: в шоке?.. Ты вообще когда успела родить? — А это правильный вопрос, — шаманка упёрлась локтями в стол, сцепила ладони в замок и, уложив на него подбородок, обстоятельно, не упуская ни единой детали, в красках описала встречу с сыном. Подруги не подозревали, что у их разговора был один случайный свидетель — Шуу. Услышав сокровенное сын, мальчик было подумал, что ока-сан имела в виду именно его, но какого же было удивление Окиты, когда сыном оказался какой-то левый парень. «Значит, узнать собственного ребёнка из прошлой жизни она в силах, а из этой — нет? Почему тогда Инари оба-сан меня узнала? — скривив лицо в тщетной попытке не расплакаться, Шуу поспешил прочь. — Раз уж у неё есть другой сын, я ей больше не нужен… пойду к отцу: у него я единственный». LXXXVI. Баджи боялся лишний раз пошевелиться, чтобы не помять костюм и белоснежную рубашку. Школьную форму мать отдала в химчистку тем же вечером, когда парень рассказал о приглашении в ресторан. Пусть Габриель полунамёками умоляла отказаться, сославшись на неотложные дела, парню было жутко интересно познакомиться с родственниками француженки, которые одной тенью своего присутствия вселяли в неё чистый ужас. Мандраж не отпускал ни на секунду. Вчерашний разговор с Чифую вселил толику уверенности, ведь он, демоны побери, Баджи Кейске! Капитан первого отряда! Ему не по статусу бояться стариков! — Сынок, ты как? — Рёко дотронулась до его плеча. Очнувшись от своих мыслей, юноша посмотрел на мать: чёрный бушлат, чёрные же туфли на мини-каблуке и капроновые колготки. Единственное яркое пятно — шерстяное платье дынно-жёлтого оттенка под цвет глаз. Волосы завязаны в высокий хвост, на лице минимум макияжа, лишь губы блестят в уличном освещении ресторана. — Нормально. Пойдём? — Баджи открыл дверь и пропустил мать вперёд. Встречающая на входе администратор поинтересовалась не забронирован ли на их имя столик. Услышав фамилию «Ренуар», она приняла их верхнюю одежду, после чего проводила женщину с сыном к месту. При виде Рёко, Бальтазар тут же встал, отодвигая для неё стул. Непривыкшая к подобной вежливости, госпожа Баджи смущённо улыбнулась. Тамара вскинула бровь, внимательно оглядывая японку — мадам хорошо знала своего сына, самолично занималась его воспитанием, как-никак, поэтому прекрасно видела, что женщина ему симпатична. Габриель в это время нервно пила воду. — Позвольте представить: госпожа Баджи Рёко и её сын, Баджи Кейске. Мои родители: мсье и мадам Ренуар. — Приятно познакомиться, — мягко улыбнулся Луи, взмахом руки подзывая официанта. — Мистер Соба, меню, пожалуйста. — Госпожа Баджи, смею предположить, что Вы с сыном впервые во французском ресторане, — Тамара говорила на японском даже лучше внучки, хотя не жила в Японии, предпочитая французский наедине, чтобы Габриель не забыла родной язык. — Вы правы, мадам Ренуар, — кивнула Рёко, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица — названия блюд ни о чём ей не говорили. — Есть ли у Вас на что-нибудь аллергия? — К счастью, нет. — Хорошо, тогда советую начать с устриц и фуа-гра, выбор алкоголя оставим на мужчин, — сделала заказ матриарх. — На первое — буйабес, на второе — кок-о-вен и салат с уткой Магре, на десерт — творожный тарт с вишней. — К супу будьте добры «Sauvignon Blanc», к птице — «Vin Jaune». Габриель, Кейске, что вы будете пить? — Луи закрыл барную карту, отдавая её официанту. — Клубничный морс со льдом, — девушка скрепила ладони в замок под столом. — Тоже, — улыбнулся брюнет. — Будьте любезны, мистер Сабо, — Тамара переключила своё внимание на Кейске. — Пока готовят блюда, нам бы хотелось узнать историю вашего знакомства. Габриель, душа моя, молчит, как Робер-Франсуа Дамьен на допросе. — Бабушка!.. — не выдержала француженка. — Прошу вас… — Что ж… — Баджи, сидящий рядом, сжал ладони Ренуар. — У нас есть общие друзья, так мы и познакомились. — Прошу меня простить, но вы же младше моей внучки. Кто же вас тогда представил друг другу? — не унималась мадам. — Абэ Икари-сан. — Вот как… — пригубила вино Тамара. — Весьма достойная леди из уважаемой семьи. Жаль, что мы виделись только один раз. Где вы учитесь? — В первом классе старшей школы. — Увлечения? Хобби? Планы на будущее? — Бабушка… — Габриель чуть не плакала, сетуя на себя за то, что послушала Икари. — Я люблю животных и хочу стать ветеринаром, — Кейске едва ли не впервые рассказал кому-то о том, чем хочет заниматься, когда окончит школу. Рёко прикусила внутреннюю сторону щеки — она понятия не имела о планах сына… Оттого было вдвойне, если не втройне, обидно: «Неужели я так сильно заработалась, что даже не знала о мечте Кея?..» — На удивление прекрасная мечта, — похвалила мадам. — Любовь к животным по-настоящему раскрывает отношение человека к миру, что его окружает. Пусть не заработаешь много денег, каждая профессия нужна. По крайней мере вы точно знаете, чего хотите от жизни. К сожалению, Габриель этим похвастаться не может. Представляете: она готова сдавать все экзамены, потому что понятия не имеет, куда поступать! — Я… мне нужно в уборную… — блондинка резко встала, из-за чего салфетка упала с колен на пол, и быстро ушла. Кейске посмотрел на отца и дедушку девушки, которые сразу же начали смущённо о чём-то говорить на французском, намеренно делая вид, что ничего не произошло. Тут уж парень не выдержал, смахнув руку матери, стремящейся удержать его от поспешных действий. — Было приятно с вами познакомиться, вот только самочувствие Габриель мне намного важнее. Всего доброго. — Кей… — подскочила следом Рёко. — Куда ты? — Мама, вы переборщили. — Мне что, уже и поволноваться за неё нельзя? Не выставляй меня чудовищем при посторонних, Бальтазар. — Вы сами прекрасно с этим справляетесь. Пойдёмте, госпожа Рёко. Не дело оставлять детей одних, — мужчина приобнял женщину за талию. — Довольна? — поинтересовался Луи у супруги. — Знаешь… — задумчиво протянула Тамара. — Да. Раньше и Бальтазар, и Габриель просто плыли по течению. Но знакомство с семьёй Баджи… Кейске защитил Габриель, его — мать, а её — Бальтазар. Не это ли имела в виду девица Абэ? Как там она говорила?.. — «Роза станет розой, только если у неё будут шипы». Ты думаешь, что этот парень и есть её шипы?— засомневался мсье Ренуар, беря ложку для супа. — Наша милая Габриель всегда показывала клыки, но теперь… она и слова не могла молвить. Кто бы мог подумать, что рыцарскую честь твоей семьи сможет продолжить иноземец. — Называй вещи своими именами: «Самурай». — Ты прав, дорогой. Он действительно самурай. LXXXVII. «Что нравится детям?» — Икари стояла перед магазином игрушек, уперев руки в бока. Ей требовалась разрядка. Вчера вечером Сион привёл брыкающегося и плачущего Окиту домой. Пытаясь выяснить, что произошло, шаманка подняла голос и испугала ученика. Опять. А ведь девушка думала, что отношения между ними потеплели. Она не могла понять, в какой момент всё пошло по наклонной: ещё днём было хорошо, но потом Шуу пошёл в додзё… В думах как помириться, Абэ провела пару дней, а там уже экзамены закончились. В их школе зимние триместровые для выпускных классов проходили задолго до Рождества и Нового года, после чего у студенток оставалось много времени до начала учёбы. Школьное руководство предполагало, что школьницы будут заняты предстоящими вступительными, так и было, в основном, но многие просто развлекались или отдыхали, не переживая за поступление. Прогуливаясь перед витринами, Икари вспомнила, почему гуляет одна: Габриель слегла с высокой температурой — слишком переволновалась из-за мадам. Подробностей француженка не говорила, но в слабом голосе по ту сторону телефона стало ясно — Баджи не остался без внимания. Вот только непонятно: хорошего или плохого. Акеми уехала по делам клана в Осаку. Насколько поняла шаманка, у них там была союзная группировка, вакагасира которой ожидал вердикта суда. Хайбаре предстояло разобраться — чего это далеко не последний человек в семье попался как какая-то шестёрка. Почему ей? Так в будущем она станет Ёндайме Хайбара-гуми. Эммочка же тоже не могла составить Икари компанию, чем была очень расстроена. Утром Абэ позвонил адвокат, сообщая радостную новость — документы на усыновление Окиты готовы! Забрав бумаги у Ватару-сана, шаманка решила купить подарок ученику. Пусть того требовали приличия, но девушка захотела таким образом помириться с родственником. Да, это своеобразная взятка, но другое в голову вообще не приходило. Помощника она оставила готовиться к торжеству, Морико — проследить за мальчиком, так как ожидала от него выходки. В первом магазине японке ничего не понравилось. Расстроившись, купила себе большой стакан горячего шоколада и вышла на улицу. Первый в этом году снег приподнял настроение. Стоя на тротуаре, девушка выставила ладонь — снежинки падали на внутреннюю сторону, тут же тая. Она не смогла сдержать улыбки, которая застыла на лице, стоило услышать знакомый, ненавистный голос. Оборачиваться совершенно не хотелось. А что Ран? Рану фиолетово. Обойдя, он предстал перед Абэ, сияя как начищенная монетка в пять йен, больше она бы не дала. — Чем обязана? — Икари скривила лицо и сделала очередной глоток. — В прошлый раз ты более, чем понятно, объяснил свою позицию. — Тем не менее, радоваться тебе я меньше не стану, — залюбовался Хайтани лёгким румянцем на щёчках девушки. — Ка~ак ми~ило… — девушка едва сдержала улыбку: «Как у него это получается? Раздражать, бесить, но всё равно поднимать мне настроение?!» — Что ты здесь делаешь? Один, без брата? — Гуляю? — Ты у меня спрашиваешь? — заломила бровь шаманка. — Хорошо. Гуляй дальше. Составить компанию, увы, не могу. — Сделаю вид, что поверил в то, что тебе жаль, — подколол в ответ парень. — Сделаю вид, что мне приятно. Так, взаимно подшучивая друг над другом, даже не скрывая удовольствия от перепалки, пара стояла на улице, ни на что не обращая внимания и не замечая никого вокруг. Но был и невольный свидетель их заигрывания. Ярость клокотала внутри, дыхание перехватило, а перед глазами опустилась кровавая пелена, — Изана оглох, ослеп. Сердце билось как бешенное. Он, словно природное бедствие, надвигался на бывшего? подручного, осмелившегося флиртовать с его… Курокава не до конца решил, кто она для него. Видимо, выражения лица у полукровки было действительно пугающее, раз у Рана на лбу выступил пот, невзирая на минусовую температуру: — Изана?.. — прохрипел юноша, машинально делая шаг к Икари, которая не подозревала об опасности. — Ты… — прошипел блондин, болезненно хватая девушку за локоть и с силой притягивая к себе. — Ты не Хикари… Он был ошеломлён. Почему не Хикари? Кимоно, длинные чёрные волосы и золотые глаза… — Вы очень наблюдательны… — возмущению шаманки не было предела: что себе позволяет этот неотёсанный чурбан? — Ики, — попытался предостеречь её Хайтани, слишком хорошо знавший нрав Курокавы. — Ики… — парень прокатил на языке чужое имя. Кисло. — Ты ведь младшая сестра Хикари? — Какое Вы имеете отношение к Хикари-оне-сама? — девушка не оставляла попытки вырваться из захвата, упорно игнорируя недоумённо-насмешливую пантомиму предназначенного, что был в курсе настоящего положения дел. Попросить помощи у Рана она и не пыталась, правильно истолковав иерархию мужских отношений. Невольно вспомнился сон, в котором парень также ничего не мог противопоставить Манджиро. — Прямое. Абэ не отвечает на звонки и сообщения. — Ничем не могу помочь. Отпустите, мне больно, — пискнула шаманка. — Будет ещё больнее, если сейчас же не свяжешься с сестрой, — Курокава навис над бедной брюнеткой. — Ики, не глупи и делай, как он говорит, — Хайтани постарался воззвать к её голосу разума. — Такое может сказать женщине либо человек отчаявшийся, либо законченный подлец, — пусть Икари имела в виду слова блондина, но и Рану фраза прекрасно подходила. Шандарахнуть духовной силой не могла — всё-таки парень обычный гражданский, воспользоваться веером — тоже. Потому что откат прилетит, да не маленький. В прошлом, в веке эдак тринадцатом, кровопивцы многих предназначенных Абэ загубили, в основном из-за того, что хотели своих дочерей, сестёр и племянниц женить. Сами шаманы тоже были грешны подобным: отравить или проклясть мужа ненавистной родственницы — самое малое, что выдавал завистливый ум. А там и бедная женщина вслед за супругом чахла… Мракобесие продолжалось долго, пока один из наследников не взял дело в свои руки. Пожертвовав жизнью и душой, после убийства жены мир для него померк, заклял будущие поколения неприкосновенностью к предназначенным Абэ, даже если в последнем меньше капли росы шаманской крови. «Мне нечего ему противопоставить», — горько ухмыльнулась Икари. И ахнула. Блондин, извернувшись, вытащил из-за оби телефон, после чего, толкнув бедняжку в руки Рана, принялся быстро пролистывать телефонную книгу. Потеряв дар речи, глупо открывая и закрывая рот, шаманка вскинула лицо. Обида и унижение настолько охватили её сердце, что глаза пекло от сдерживаемых слёз. — Верни немедленно! — дрогнувшим голосом приказала Абэ, требовательно, и оттого нелепо, протягивая руку. Раздув ноздри, Курокава вытащил собственный телефон и, найдя контакт Хикари, набрал его с раскладушки Икари. — С-смысла звонить нет! — пискнула девушка. — Оне-сама не возьмёт трубку! — Алло-алло, Ики? Ты что-то хотела? Давай дома поговорим, я немного занята, — голос старшей Абэ звучал глухо, на заднем фоне послышался мужской смех, отчего у Изаны вскипела кровь. — Привет, Хикари. Я тут познакомился с твоей имото, любопытная девушка. Милая, я бы сказал, — блондин внимательно следил за реакцией Абэ и Хайтани. Шаманка витиевато выругалась под нос, Ран же сжал губы, заступая вперёд и закрывая её своим плечом. Если Курокава решит атаковать девушку, то Хайтани успеет подставиться под удар. — И-изана? — испуганно прошептала гадалка. — Откуда у тебя… нет, сейчас важно другое: только посмей тронуть Ики… я… тебе точно не поздоровится… — Не стоит угрожать, у тебя всё равно плохо получается. Встретимся в «Bondi cafe» на Инокасире, — оставив за собой последнее слово, юноша убрал раскладушку в карман толстовки. — За мной. Фыркнув, Икари скрестила руки на груди. Она не собиралась никуда идти. — Ран, объясни ей, иначе это сделаю я, — не оборачиваясь бросил Курокава. — Красотка, давай ты покажешь свой характер в другой раз? — юноша взял шаманку под локоть и, не прилагая особых усилий, повёл за собой. — Не хочу никуда идти! — взбрыкнула Абэ, упираясь пятками в асфальт, стараясь принести предназначенному как можно больше неудобств. — На руки захотела? Так бы сразу сказала, — на его губах заиграла донельзя лукавая усмешка. — … ч-чего?.. — взвизгнула девушка, оказываясь в объятьях Хайтани. Дабы не упасть ей пришлось крепко обнять Рана за шею. Цензурные слова встали в горле: «Какой позор! В моём районе! Дедушка меня убьёт». Уткнувшись в основание шеи предназначенного, шаманка молилась Ками, в надежде не встретиться со знакомыми, среди которых, в большинстве своём, были прихожане храма. — Надеюсь, мысленно ты не проклинаешь меня? — парень всеми силами пытался отвлечь Икари. — Угу, только отката мне для полного счастья не хватало… Горячее дыхание Абэ щекотало его кожу, вызывая табун мурашек. Он из последних сил сдерживался от того, чтобы не бросить девушку на заднее сиденье автомобиля и не взять её, наплевав на многолюдную улицу. — Какого такого отката? — Да так, шаманские штучки, — смутилась девушка. — Но рассказывать о них не будешь. — Н-нет… может, когда-нибудь… — Хорошо. В кафе троица заняла столик у панорамного окна. Редко бывавшая в подобных непроверенных местах, в то заведение, где она познакомилась с верхушкой Тосвы, её привела Габи, шаманка с любопытством рассматривала интерьер. Летний антураж отлично поднимал настроение, побуждая забыть о приближающейся зиме. Сделав заказ, Икари принялась вглядываться в прохожих на улице: «Даже если Хикари поймает такси, добираться будет где-то около получаса или больше». — Вы не будете есть? — шаманка расправила складки кимоно, укладывая ладони на коленях. — Меня больше удивляет твой аппетит, — Изана облокотился на стол, близко-близко наклонившись к девушке. — Моя подруга как-то раз рассказала историю. Во время одной из Французских революций, в дом её предков завалились бунтовщики. Вдова сделала им замечание, мол, только невоспитанные люди вбегают в обеденную залу с вилами, и предложила отужинать. Закончив с едой, она вместе со своими двумя сыновьями взошла на плаху. Женщина настолько впечатлила крестьян, что они, до самой её казни, не посмели и пальцем коснуться её драгоценностей и богатой одежды. Чем другие аристократы, увы, похвастаться не могли. — К чему ты ведёшь? — заломил бровь блондин. — Да так. К слову пришлось, — покраснела девушка. «Нашла перед кем распыляться… Словно золотые монеты перед кошками разбрасываю», — шаманка поправила столовые приборы: — Итадакимас. Отдавшись пасте с морепродуктами, она ни на что не обращала внимания, но кое-что зацепило слух — Чёрные драконы… Рука дрогнула, вилка неприятно скрипнула по тарелке. — Что такое, Ики? — наигранно благодушно поинтересовался Курокава. Ран сделал страшные глаза. — Хикари-оне-сама! — Абэ соскользнула со стула и со всей почтительностью склонилась в поклоне. Гадалка пробежалась по имото взглядом, отмечая мельчайшие изменения в её внешнем виде и поведении. — К чему эта театральность? — гадалка села на место сестры, отодвигая в сторону недоеденное блюдо. — По-другому ты бы не согласилась на встречу, — пожал плечами Изана. — Не отвечаешь на звонки и сообщения, в кампусе я не могу тебя отыскать. — И? Я была занята. Съёмки, предстоящий просмотр. Не веди себя, как капризный ребёнок. — Я далеко не ребёнок, Хикари, — улыбнулся блондин, но глаза вспыхнули злостью. Шаманка нащупала веер в рукаве. Откат откатом, но обижать оне-сан она никому не позволит. — Будь по-твоему, — не стала отрицать девушка. — Но что произойдёт в следующий раз, когда я снова буду занята? Похитишь мою младшенькую? Нападёшь на храм? — Фантазии-фантазии… — тихо рассмеялся Курокава. — Ты меня за монстра принимаешь? — Нет. У монстра нет друзей. Икари едва не закатила глаза: «Врать-то не надо. Хотя бы при мне». — Милая, оставь нас, — попросила старшая Абэ. По большей части она не желала, чтобы имото становилась свидетельницей их непростого разговора с предназначенным. Запястье свело. — Хорошо, Хикари-оне-сама. Буду ждать Вас дома, — шаманка вновь поклонилась, спиной отступая к выходу. — Я подвезу! — подскочил Хайтани. Обернувшись на пороге, Икари бросила последний взгляд на столик — оне-сан, незаметно для других, потирала руку. — С ней всё будет хорошо, — Ран сам своим словам не верил. — Да помогут ей Ками. — Знаешь, я очень удивился, что твоя сестра знакома с Изаной. — Лучше не лезь в это. Одни косички да телескопка останутся. — Долго злиться будешь? — парень открыл пассажирскую дверь и помог устроиться на сиденье. — Заступись я за тебя, было бы намного хуже. — Тебе или мне? — девушка имела полное право дуться. — Тебе. — Почему это? — Переломав мне кости, он бы принялся за тебя. Мстя за твою защиту, Изана бы не остановился на паре ударов. — С каким же психом связана моя оне-сан, — Абэ сжала кулаки. Хайтани лишь многозначительно хмыкнул: — Поверь: его бы не остановило то, что ты её имото. Потому что тронуть Хикари он бы не смог. «Какучо хорошо разбирается в людях. Курокава ещё не замечает этого, но он одержим ею. Здесь я его понимаю. Правда методы так себе и лишены, как сказала бы красотка, элегантности», — юноша подъехал к храму. — Кстати. Что ты хотела купить? Девушка вздрогнула, переводя взгляд на предназначенного: — Подарок Шуу-куну в честь официального принятия в семью Абэ… хотела сегодня подарить во время ужина… — Ну-у… так и быть, побуду его подарком. Станешь в его глазах лучшим сенсеем. — Знаешь, что меня больше всего возмущает? — девушка несколько раз легонько стукнулась лбом о стекло. — Что ты прав…