Хранить и защищать

      Сознание возвращалось медленно, товарищ майор будто нехотя открыл глаза, когда его оглушил крик «Папа!» Трое его детей прыгнули к нему, обнимая самого дорогого на свете человека. Четверо людей застыли в объятиях на каменном полу. Обнимаясь, стараясь почувствовать друг друга, ибо испытания, которым их подвергли, достаточно тяжело обошлись троим детям, смотревшим на него с такой любовью, что в душе становилось неожиданно тепло.       — Милые дети, — произнес Березкин-старший. — Вы не находите, что лежать на холодном полу непредусмотрительно?       — Ой, — вскрик девочек заставил улыбнуться. Поднявшись с пола, люди оглядывали зал, в котором не было почти ничего.       — Хм… — Гермиона решила проверить некоторые мысли. — Темпус! Что?! Г-г-гарри…       — Да, — согласился мальчик, рассматривая видимые всем цифры. — Убедительно, что сказать. А ну-ка… Папа, а скажи-ка: «Люмос» и сделай такой жест.       — Люмос, — послушно повторил взрослый адекватный, по своему мнению, человек, и рядом то же самое произнесла и Аленушка.       — Подытожим, — хмыкнула кудрявая девочка. — Мы все маги, на дворе тысяча тридцатый год от Рождества Христова, при этом, где мы находимся, неизвестно.       — В таком случае предлагаю осмотреть место обитания, — улыбнулся уже точно не майор своим детям, горячо поддержавшим прозвучавшее предложение.       — Надо же, — прошептал Гарри. — Десятый век… Когда там Хогвартс построили, кто помнит?       — Никто этого не помнит, даже История Хогвартса, — сварливо ответила его любимая девочка, внезапно почувствовавшая головокружение. — Гарри… Мне нехорошо.       — Спокойно, — произнес Саша, подхватывая кудрявую дочь на руки. Девочка была очень бледна, что офицеру совсем не понравилось, ведь они успели пройти совсем немного — лишь поднявшись на следующий этаж, поэтому такая реакция на нагрузку была, учитывая озвученный год, почти приговором. — Интересно, что произошло?       — Третье испытание, — тихо ответил все понявший Гарри.       — Два же было только? — удивилась Аленушка. — Первое — когда Миона боялась по попе, а второе, когда папа… — она всхлипнула. — Но мы все равно победили.       — Третье, — мальчик помолчал. — Оно было только у нас… Нам показали, что папа умер, а ты считала нас виноватыми, и… лучше смерть, чем такое.       — Господи, — прошептала понявшая Алена. Она принялась обнимать Гарри, целовать Гермиону, из глаз девочки показались слезы. — Я никогда-никогда-никогда такого не скажу! Вы же… Вы же самые-самые!       — Это было испытание, — вздохнул Гарри, прижимая к себе сестру и поглаживая очень уставшую Гермиону. — Но, наверное, оно что-то сломало в Мионе…       — А ты не сломаешься? — жалобно спросила Аленушка. — Пожалуйста…       — Мне нельзя, я мужчина, — улыбнулся ей мальчик, погладив по голове. — Я выдержу.       Папа нес утомившуюся Гермиону, рядом шли Гарри и Алена. Решив не карабкаться сегодня выше, люди прошли по коридору второго этажа, заглядывая в комнаты. Увидев двуспальную кровать, Гарри показал папе на нее, на что Саша кивнул. Войдя в комнату, он положил девочку на кровать, мягко погладив ее. Гермиона изо всех сил боролась с дремой, но все-таки устало закрыла глаза.       — Место, где спать, мы нашли, — улыбнулся мужчина детям. — Теперь нужно найти кухню, продукты и наличные средства, ибо банковской системы на свете еще нет.       — Десятый век, это там, где рыцари? — поинтересовалась Алена. — Турниры всякие, да?       — Это, доченька, — хмыкнул Саша. — Много грязи, отсутствие туалетов и множество страшных болезней. Ну и близость к природе, как ты понимаешь.       — Ой… — девочка хорошо поняла, о чем говорит папа, — а как тут тогда жить?       — Разберемся, — улыбнулся он. — Ты посиди с сестрой и братом, а я схожу на разведку.       — Хорошо, папа, — кивнула Аленушка, заметив, что и Гарри засыпает. — Папочка, братик тоже спать хочет.       — Видимо, нелегко им испытания дались, — вздохнул товарищ майор, укладывая сына в кровать. — Пусть отдохнут.       Саша осторожно двигался по совершенно пустому замку. Кухню он, впрочем, нашел, как и запас продуктов по виду кладовой. Почему-то войти и перебрать оные мужчина не смог, но они наличествовали. Проснутся дети, можно будет поинтересоваться. Кухня выглядела чистой, но абсолютно пустой, то есть слуг в замке или крепости не было. Обнаружив библиотеку, Александр Александрович внимательно посмотрел на будто бы оставленный на столе рукописный том, потом хмыкнул и взял тяжелую книгу с собой, чтобы вместе с детьми ознакомиться с ней. Мысли про текущий век мужчину, могущего похвастаться тренированной психикой, не одолевали, а вот суть испытаний…       Забыть, как дрожало тело дочери в его руках было невозможно. Ее родители были настоящими зверьми, которым просто не место среди людей. Ну и то испытание — абсолютной беспомощностью. Для него оно было самым страшным, показав тем не менее силу духа детей, готовых ради него на все. Пожалуй, в результате этого испытания Саша начал больше доверять своим троим… Хотя получалось интересно — трое детей, из которых двое — жених и невеста. Впрочем, для начала надо было определиться с бытовыми делами, а потом разобраться и со всем остальным.       «Надо же, в прошлое на тысячу лет», — хмыкнул Саша, возвращаясь к детям.

***

      Катастрофа началась, как и положено всем глобальным катастрофам — совершенно незаметно. Ничего, казалось и не предвещало. Многие маги даже не заметили, что произошло, так как домовики были далеко не у всех. Утро нового дня во многих поместьях древних семей, почему-то называвших себя «род», начиналось, казалось, как обычно, но… Никто не подал завтрака, и ни один эльф не отозвался на зов. Казалось, что эльфов вообще больше нет. Мадам Боунс любила готовить завтрак самостоятельно, во время готовки ей было о чем подумать.       Сцепившиеся со слизеринцами и их родителями в Хогвартсе школьники добавили головной боли. При попытке допросить одни называли сотрудников департамента пожирателями, а другие — словами с негативной эмоциональной окраской, обвиняющими в службе Дамблдору. Происходящее не укладывалось абсолютно ни в какие рамки и напоминало восстание. Женщина пыталась вспомнить хоть одно событие, предшествовавшее всеобщему бардаку. Вспоминались только расспросы племянницы и результат этих расспросов. «Могла ли Сью так отомстить?» — впервые задумалась глава ДМП, решив поговорить с племянницей за завтраком.       Исчезнувшие Лонгботтомы исчезли так, что найти их не смог и Интерпол, ни маггловский, ни магический, то же было верно и в отношении Снейпа. У Амелии получалось, что все упирается в слухи, циркулировавшие по Хогвартсу, именно в те слухи, от которых она отмахнулась, а Сью получила… сеанс воспитания. Мадам Боунс задумалась, могла ли она так отомстить за несправедливость и, к своему сожалению поняла, что еще как. «Может, и правы те, кто против битья детей», — вздохнула женщина, зовя юную Боунс к завтраку.       — Сью, пожалуйста, расскажи мне, что ты сказала своим подругам после… хм… воспитания, — попросила девочку Амелия, внимательно отслеживая реакции ребенка. — Я знаю, что ты сказала, но хочу проверить.       — Я сказала, что те, кто покрывает убийство той, что спасла нас от Волдеморта — точно скрытые пожиратели, — ответила милая девочка, недоумевая, как ее тетушка все узнала. О том, что на такие темы можно врать, чтобы манипулировать, Сью еще не знала, по-прежнему доверяя тете. Не так, как раньше, но тем не менее. А Амелия понимала, какую бомбу подложила любимая племянница под все Министерство.       — Ты понимаешь, что за произошедшее ответственна теперь и ты? — поинтересовалась женщина, стараясь поймать задумавшуюся девочку в логический тупик. Не стеснявшаяся манипулировать даже родственниками, мадам Боунс с удовлетворением смотрела на слезы Сью.       — Пусть! — вдруг воскликнула девочка. — Мы знали, на что шли! Пусть все пожиратели сдохнут! — она расплакалась, убежав в свою комнату. Тетины слова больно жгли девочку где-то внутри, а мадам Боунс подумала о том, что хотела добиться совсем не этого.       Не отвечавшие на зов эльфы создали серьезную проблему в Мунго, но Главный Целитель приказал справляться самим:       — Взяли палочки и работать! Разленились! Медиведьм заставьте работать, а кто будет ныть и отлынивать — выпорю! — орал раздраженный жалобами Главный Целитель.       Выпоротыми юным ведьмам быть не хотелось, им в принципе не нравился этот процесс, поэтому девушки взяли в руки палочки и принялись работать. Главный Целитель был гораздо страшнее кого угодно, даже Волдеморта. Гораздо сложнее ситуация оказалась в Хогвартсе. Дети были частью в Мунго, а частью дома, поэтому, кроме профессоров, голодным никто не остался. Но привыкшие менять белье каждый день, зато не привыкшие его стирать, дамы были возмущены. И все это возмущение вылилось на голову директору. Когда жалобы достигли апогея, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор не выдержал, наградив Круциатусом Помону Спраут прямо в Большом зале.       Охре… Удивленные этим действием сотрудники Отдела Тайн споро скрутили Великого Светлого, находящегося в состоянии истерики, и задумались, куда его девать. Но эльфы Мунго не откликнулись, поэтому Дамблдор отправился в тюрьму. Обыскивая его покои, кто-то из сотрудников Отдела Тайн полез к фениксу, открыв клетку, обнаружив закопанный в помет птицы черный камень, сотрудник вытащил его наружу. Фоукс курлыкнул как-то особенно радостно и осыпался дождем золотых искр.       — Странно, что эльфы не откликаются, — задумчиво проговорил профессор Флитвик. — Надо на кухню сходить.       — Хорошая мысль, — ответила ему подергивавшаяся после пыточного мадам Спраут, помогать которой никто не собирался.       Спустившись почти к самому факультету, Помона пощекотала сразу же захихикавшую грушу и открыла дверь. Их встретила абсолютная тишина. Кухня замка выглядела так, как будто ею не пользовались никогда. Висящие кастрюли, пустые котлы, мешалки, ножи были, казалось, стерильны. Нигде не было и следа от магических слуг. Это и означало катастрофу, ибо без своих рабов маги выживать, в большинстве своем, не умели. Среди старых семей раздались робкие призывы обратить в рабов магглов. Первые робкие призывы, от которых Министру Магии стало плохо, ибо, в отличие от большинства аристократов, Министр знал, что такое «атомная бомба», и проверять устойчивость маноров перед этим страшным оружием совершенно не хотел.       — Мы должны найти слуг! — кричали чопорные лорды на заседании Визенгамота. — Давайте поработим магглов!       — Это еще кто кого поработит, — ответил Министр Магии. — У магглов есть страшное оружие.       — Да что они могут, эти варвары! — заявил лорд Нотт. — Я завтра же себе захвачу полсотни слуг!       — Остановитесь! — закричал мистер Фадж, предчувствуя конец Магического Мира, если маги нападут на магглов, то ничем хорошим это не закончится, Министр в это верил, а потому в тот же день написал в МКМ. Международная Конфедерация рассмотрела паническое письмо Министра в разделе «разное» и ответила в том духе, что закусывать надо.

***

      Взрыв в доме майора Березкина расследовали очень тщательно, но никаких следов найти не удалось ни одной из заинтересованных служб, даже не удалось установить, что именно так бабахнуло. Медленно-медленно расследование утихало, а похоронившие пустой гроб друзья и сослуживцы частенько собирались выпить и вспомнить майора и его веселую дочь. Березкины лежали рядом — ушедшая первой Марина, и Александр с Аленой. Их, конечно, поминали, но жизнь шла дальше, и вскорости на могилу ходили только самые близкие друзья, надеявшиеся на то, что где-то там, куда ушла эта семья, им хорошо…