Кролик с тяжелой судьбой

На протяжении всего рабочего дня Юнги не мог успокоиться. Его тревожили мысли, догадки и вопросы. — Крис, я сегодня уйду пораньше. Закроешь студию. — недожидаясь ответа он бросил ключи на стол и вышел на улицу. Крис остался один в студии с открытым от возмущения ртом и округлившимися от наглости коллеги глазами. Между домом и студией не такое большое расстояние. Пешком минут за тридцать можно дойти. Юнги со своим возбужденным состоянием дошёл за пять. Ключ никак не хотел попадать в замочную скважину. Казалось, что все сейчас против него. Он пытается успокоиться. В голове только одна мысль: «поговорить с Тэхеном спокойно и все выяснить. Не кричать. Не бросаться на него.» Наконец-то замок поддался и Юнги смог войти в квартиру, снимая кроссовки на ходу:"поговорить, не кричать, не бить». Увидев на кресле Тэхена, читающего какую-то книгу, он сразу вспомнил утреннюю картину. Всё установки тут же были забыты. — о, ты рано сегодня — Тэхен поднял голову — чего такой злой? Тэхен еле как успевает договорить, когда Юнги хватает его левой рукой за горловины домашней футболки и бьёт правой в нос так, что Тэхен падает на пол. — Юнги, ты чего?! В глазах Ви паника и страх. Ему не хочется быть избитым своим другом. Ещё больше ему не хочется его бить. — ублюдок! Я же просил тебя! Я же предупреждал, что не стоит этого делать! — Юнги садится на торс Тэхена и снова хватает его за горловины футболки — я же просил не играть с его чувствами. Просил тебя вообще его не трогать! Ты решил трахнуть его, пока он не в состоянии?! — он снова замахивается кулаком, чтобы ударить, но Тэхен успевает остановить его руку. — придурок. — Тэхен не кричит. У него нет на это моральных сил. Из носа течёт кровь. — Я его и пальцем не тронул, в том смысле. — как… — Юнги расслабляет руки и расслабляет я сам — как это.? Воспользовавшись моментом, Тэхен скидывает его с себя, пока Юнги не в состоянии сопротивляться. Тот, падая на спину, ударяется бровью о уголок стола и расскажет бровь. Тэхен резко переворачивает его на живот, садится сверху и держит его руки на спиной. — пусти! — нет, Юнги. Ты снова не будешь слушать. Дай мне тебе объяснить ситуацию.- Юнги снова расслабляется. — я обещаю. Я тебя выслушаю. Тэхен ему верит. Несмотря на все, что только что произошло, он все ещё ему доверяет и любит его. Юнги встаёт и отряхивает свою одежду. Они садятся за стол. — мы вчера с тобой пошли спать с одно время, так? Так. — отвечает он сам себе, потому что Юнги обещал его слушать, а не отвечать ему. — я не могу уснуть вплоть до возвращения Чонгука из клуба. Он пришёл пьянющий в стельку и не различал ничего. — по Юнги видно, что он закипает. — Он разделся и лёг ко мне под одеяло. Что-то сказал и уснул, я обнял его, потому что казалось, что он очень замёрз. Всю ночь он ко мне принюхивался и утыкался носом мне в шею. Утром, когда я проснулся, его уже не было. Так что я не пользовался им. — прости — Юнги опустил глаза в пол. — знал бы ты, что я испытывал, когда увидел вас вместе, что со мной весь день творилось. — представляю… — Тэхен затыкал нос ватными шариками. — скажи мне, что с ним произошло? Почему ты решил, что я мог им воспользоваться? И ты тогда сказал, что он изменился? — два года назад он начал ходить с Хосоком в ночные клубы. Я был против. Мне не хотелось, чтобы Чонгук стал таким же и потом так же с ребёнком на руках шлюхался по клубам и альфам. Но кто же меня послушает? Чонгук по началу просто с ним ходил, знакомился с его друзьями. Потом он начал приходить домой пьяным. Потом перестал приходить домой. Хосок приходил один. Говорил, что Чонгук остался у друзей. Но от друзей не возвращаются с метками по всему телу и следами от шлепков ладонью. Только дурак бы не понял, что Чонгук находит себе альфу в клубе, или Хосок ему находит, а потом у них все происходит. Надеяться на другое не возможно. Остаётся надеяться только на то, что это происходит не в засраном туалете, а в нормальной квартире и с защитой, чтобы не было нежелательного потомства. — по Юнги видно, что ему неприятно об этом говорить. — все, о чем я тебя хочу попросить теперь — не осуждай его. В его ситуации не мудрено, что он таким стал. Тэхен не мог в это поверить. Это не правда. Его маленький омега, которого он так мечтал увидеть, стал шлюхой? — он стал делать это за деньги. Он видел, как мне тяжело содержать их двоих, старался помочь. А что он мог сделать в пятнадцать лет? Ещё и за деньги. Тэхен ощущает, как растёт внутри него отвращение к Чонгук. Как та чистая и искренняя любовь перерастает в отвращение и презрение. Входная дверь открылась и в неё вошёл Чонгук. Тэхен не мог на него смотреть. С каждым пересечение взглядами перед глазами Тэхена рисуется картина, как в туалете клуба Чонгука имеют альфы разной масти, поставив его раком у стенки, а после, оставляют его там, но дают деньги. Противно до тошноты. — что случилось? Шуга-хен, что с твоей бровью? И что с носом Ви-хена? Тэхен не выдерживает, встаёт и выходит из квартиры. — хён… — все что он слышит в след от Чонгука. Чонгук подбегает к Шуге, присваивается рядом и осматривает его лицо. — что случилось? Вас избили? И куда пошёл хён? Ответь мне! — требовательно закидывает Чон вопросами. — прости. — что? За что? — я… Я ему рассказал… Чонгук сел на пол и уставился в одну точку. -как ты мог.? Как ты мог?! — срывается он на крик — зачем ты рассказал? Зачем? Он же теперь меня ненавидит! — Чонгука, он в праве знать правду. Ты обещал ему рассказать все на следующий день после приезда и не рассказал. — да я даже заговорить с ним не мог. Да и мы даже не виделись с ним в этот день. Ты просто разрушил мои последние шансы на его расположение. — я думал, что вы переспал. -чего?! — что я ещё должен подумать, увидев вас двоих полуголых в одной кровати в обнимку? Что ты просто искал шкаф, но в темноте не разобрал и перепутал его с Тэхеном? — ты мог у меня спросить? Зачем его? — он резко замолчал — погоди… Так это… Это ты ему нос сломал? И это он тебе бровь разбил? — мы немного недопоняли друг друга, вот и всё. — пиздец — Чонгук охватил свою голову и, сидя на заднице, подал колени.

***

Тэхен шёл по тёмной улице, желая потеряться. Неожиданно он понял, что ему очень хочется обратно в Америку. Он не хочет находиться здесь. Тот мальчик, которому он обещал вернуться, умер. Его больше не существует. Существует только омега, который даёт всем подряд за деньги. Всё что осталось от того мальчика — генетическая информация и воспоминания. Лучший друг был уверен, что они с его племянником переспали. Что его здесь держит? Безумно хочется курить, а сигареты в квартире. Облом. К счастью, круглосуточные киоски никто не отменял. Один такой как раз рядом. Тэхен направляется к нему и стучит в окно. Из него выглядывает молоденький омега. — здравствуйте, дайте, пожалуйста… — он замолкает — погоди… Я тебя знаю… — а я вас нет. — ты Чимин, верно? Я тебя видел на фотографиях с Чонгук ом у них дома. — я все равно вас не знаю. — я Тэхен — его. — он не успевает договорить. — так это из-за вас он сегодня такой загруженный был?! — чего? — а… Да нет. Ничего… — а чего ты тут делаешь? Работать тебе, вроде, ещё не по возрасту. — у меня вынужденный меры. Деньги нужны. — так а чего ты. Мог бы так же, как твой друг — с богатыми альфа и спать. Легко и дорого. С твоим лицом многие бы заплатили кучу денег за ночь с тобой. Как и с его лицом… — зря вы так. Вы не знаете, через что ему пришлось пройти и что его заставило это сделать. — папаша заставил, чего тут думать. Чимин опустил взгляд в пол и грустно вздохнул. — не знаете вы о нем ничего. Сами бросили его, а теперь вам не нравится, что из этого вышло. — у меня не было выбора. — выбор есть всегда. — тогда чего же Чонгук такой херовый выбор сделал? — он был в отчаяние. Его понять можно. К тому же, он сейчас жалеет об этом. Простите, мне нужно учёт проводить. Если хотите, можем завтра с вами встретиться и я вам все расскажу. Оставьте свой номер. — он протянул ручку и чей-то оставленный чек. Тэхен не очень хотел встречаться к левыми людьми, но любопытство — сильная штука. Он оставил свой номер. — всего доброго. — доброй ночи. Тэхен решил переночевать в отеле, находящейся не так далеко от его местонахождения. Благо деньги на карте есть. Уснуть он так и не смог.

***

— доброе утро. Это Чимин. — да. — вам удобно сегодня в час дня в кафе возле нашей школы? -конечно. -хорошо, буду ждать. Тэхен посмотрел на время — 12:45. Круто. Надо научиться смотреть на время, прежде чем договариваться. — вы опаздали. — я в курсе. Ближе к делу. — какой вы грубый. Может сначала по коктейльчику? Тэхен заказал и оплатил выбранный омегой коктейль. — теперь рассказывай.

*flashback*

В дверь позвонили, Чимин не ждал гостей, но и притвориться, что его дома нет, он не мог. На пороге стоял Чонгук. — привет. Ты чего тут забыл? — Чимина… — его голос грустный, а глаза потухшие. На нём светлые джинсы, белая футболка и джинсовка под цвет джинс. А в руках… — Чимина… Там две полоски… — охренеть… Проходи внутрь. Он налил чай другу и усадил его за стол. — рассказывай, как так вышло? Ты не говорил, что хочешь детей. Да ты даже не сказал, что девственности лешился. — я не хочу. Он… Он меня принудил. Я не хотел тебе говорить, думал, что позже мы с ним расстанемся. Потом узнал, что беременный… Он меня не отпускал. Сказал, что хочет, чтобы я был в узле с ним, хочет по вязать нас. Обещал, что беременности не будет. А потом вот как вышло — Чонгук начинает плакать — Чимина, что мне делать? — для начала перестать плакать — он садится рядом и обнимает его — мы что-нибудь придумаем. Может он замуж тебя возьмёт? Будешь первым замужним из нашего класса — Чимин пытается подбодрить, но Чонгук начинает плакать сильнее. — понимаешь… Он меня бросил. Сказал, что ему не нужен ребёнок. Сказал, что это во мне проблема, я виноват, что вышло так. — оу… Ничего, я с твоим Шугой, конечно, не знаком, но я уверен, что он поможет тебе воспитать ребёнка. — я не готов к этому. — только не говори, что будешь делать аборт. — не буду. Но я боюсь рожать. Тем более, так рано. — все будет хорошо, мы справимся со всем.

***

Чонгук шёл домой очень поздно. Они с Чимином весь день выбирали имя будущему ребёнку и смотрели в интернете всякие костюмчик для мальчиков и девочек. У Чонгука уже хорошо видно живот, поэтому нужно потихоньку готовиться к родам и воспитанию. Вдруг зазвонил телефон. — да, хен, я уже иду домой. — я же просил позвонить, чтобы я тебя встретил. На улице опасно в такое время. Тебе тем более. — хен, кому нужен беременный омега? — где ты идёшь? Я тебя встречу. — хен, я не… — где ты идёшь? — в районе школы. — понял, выхожу. Чонгук отключил телефон и положил в задний карман, как вдруг его кто-то обхватил со спины и пр ставил нож к горлу. — зайка, отдавай мне все, что есть, или прощай я с жизнью. Чонгук пытается одарить с локтя в торс, но не выходит. — так ты ещё и сопротивляешься? Парень закрывает рот омеги рукой и лезет под рубашку, убрав нож. Чонгук, пытаясь вырваться, не удерживает равновесие и патает вместе с парнем на землю. Раздаётся громкий крик. Нож выпал и воткнулся в живот Чонгука. Парень, испугавшись всего этого, убегает, оставив Чонгука одного истокать кровью. — Чонгук! — бежит к нему Юнги. Он появился через минуту после произошедшего. Чонгук лежит на боку и кричит от боли. — Держись, малыш! Все будет хорошо! Я сейчас вызову скорую. Ты потерпи немного! Юнги сидел возле палаты, где лежал Чонгук и тряс коленкой, облокотившись на бедра локтями и обхватив голову руками. Тут к нему подходит молодой парень в форме. — вы его альфа? — нет. Это мой племянник. — вы видели как все произошло? Юнги молчал. — где он?! — залетает в коридор Чимин. Его лицо явно показывает панику и обеспокоенность произошедшим. Юнги так и не поднял лица. — вы кто? — я его лучший друг. Почти брат! — успокойтесь. Как только разрешат посещать, я должен буду первым к нему зайти и опросить. Он только успел договорить, как врач вышел из палаты. Юнги в кинул голову и стало видно, что все это время он пытался скрывать свое заплаканное лицо. — он будет жить, правда к нему пока нельзя. Он слишком слаб. — слава Богу! — произносит Чимин. Юнги же просто молча смотрит на врача. На его глазах снова наворачиваются слезы. — только вот… Ребёнка спасти не удалось. Нож его не зацепил, но если бы мы не провели операцию, то Чонгук не выжил бы. Мне очень жаль. Через пару дней сможете его посещать. Юнги не сказал ни слова больше. Он молча встал и ушёл домой. Спустя два дня Чимин пришёл в квартиру своего друга. Юнги выпустил его, снова ничего не говоря. — ты купил ему продукты? — Юнги указал на два пакета еды — хорошо, а одежду чистую собрал? — он указал на спортивную сумку — отлично. Может, все же поедешь со мной? — молчание. — я тебя понял. Я ему передам, что ты не смог. — стой. — Чимин впервые в жизни услышал его голос. Приятный. От этого голоса сердце начинает биться сильнее. — я поеду… В палату их пустили не сразу. Предупредили, что у него сейчас тяжёлый период в жизни, поэтому его лучше сильно не беспокоить. Лучше всего не напоминать о потере и вообще о происшествии. Чимин вошёл в палату первым. — Чонгука. — тихо прошептал он — здравствуй… Это я — Чимин. Я не один, с Юнги. Чонгук лежал на кровати, отвернув лицо в окно. — слышишь это? — что «это»? — там на площадке играют дети… Слышишь их крики, вызги, смех? — но окно же закрыто… — а я слышу. — его взгляд опустошенный, лицо не выражает никаких эмоций — я слышу как они плачут от царапин после падения, слышу как смеются, потому что им весело… Я слышу, каким мог быть моей ребёнок… — эти слова рвут душу Юнги. Ему хотелось этого ребёнка не меньше, чем Чонгуку. По щекам омеги потекли слезы, а голос начал дрожать. — Гуки… — заткнись! Не называй меня так! Только… Только он мог меня так называть… Он называл… А потом бросил с ребёнком… Теперь и его не осталось… — Чонгук. Если бы его оставили живым, то ты мог умереть… Я не хочу тебя потерять… Я бы этого не пережил — Юнги не преувеличивает ни на грамм. Он говорит чистую правду. — хён… Что если… Что если у меня больше не будет детей? Через Юнги будто ток пропустили. — Чонгука, у тебя ещё будут дети. Столько, сколько ты захочешь. И ты их всех будешь любить, а они тебя в сто раз сильнее. У Чимина зазвонил телефон, он извинился и вышел. Юнги подошёл в плотную к койке. — Чонгук, тебе нужно продолжать жить. Ты должен идти дальше. Чонгук не успевает ничего ответить, в палату заглядывает уже знакомая розовая голова. — из полиции звонили. Они нашли того парня. Спрашивают, может ли Чонгук приехать на опознание? — конечно! Прям сейчас встанет и побежит! У него же сил дохуя! — тише-тише. Я понял, пусть сами приезжают. — я не знаю даже, как он выглядит. Он со спины подошёл. — запах помнишь? О, Чонгук прекрасно помнил его запах. Отвратительный запах альфы, который боится, который впервые пошёл на дело и пытался скрыть свой страх. Чонгук помнил. И он ни раз сталкивался с этим человеком. Этот запах ему слишком знаком. — нет, не помню. — Чонгук, если ты не вспомнишь, он так и продолжит гулять на свободе, а ты… Сколько ещё будет таких же как ты? — почему мне не должно быть похуй? Это их проблемы. — я тебя никогда таким не видел. Что с тобой? — Чимин искренне не понимает, почему его друг, которого он так хорошо знает, вдруг стал таким злым. — не надо, Чимин, ему сейчас лучше побыть одному — выводит его из палаты Юнги, закрывая за ними дверь. Чонгук остался один в палате. Рядом лежала белая рубашка, испачканая его собственной кровью. Будь она чёрной, было бы не так заметно. Он смотрит на браслет, находящийся на его запястье уже пять лет, без каких либо исключений. — почему тебя нет рядом, когда ты так нужен? Может, будь ты рядом, этого бы не случилось?

*end*

— с того дня, я не помню, чтобы он снова был таким же, как раньше. Он стал более закрытым. Перестал носить светлые вещи. Сделал несколько пирсингов. Стал эдаким Бэд Боем. Единственное, что остаётся с ним всегда и везде — это красный браслет. Серьёзно. Он его как начал носить семь лет назад, так и не слимает никогда. Даже в воду с ним, если это не водоём, а душ или бассейн. Тэхен сидит потупив взгляд. Ему теперь есть над чем подумать. Например, как он мог оставить Чонгука вчера там. Почему он не захотел с ним просто поговорить. — спасибо тебе, Чимин. — за что? — за то, что объяснил. Я был таким придурком… Я же ему нужен сейчас, а я сижу тут с тобой, ожидая, сам не знаю чего. Того, что он сам придёт извиняться? Глупо. Чимин ничего не отвечал. Он просто сидел и слушал этот монолог, который, вообщето, должен быть диалогом. — только вот… Я не знаю, как теперь перед ним извиниться. — зато я знаю. Готов помочь. Счастье моего друга — самое главное для меня.