Другая женщина

      «И почему наказание в виде отсекания головы всегда так театрально выставлено напоказ? Чтоб все боялись?» — думала Каори, глядя, как обезглавленное тело девушки из клана Сенджу падает замертво на пыльный грунт.       Высокий седовласый палач отряхнул остро заточенный клинок от остатков чужой крови и спрятал орудие в ножны. Двое мужчин, державших путы, сковывающие девичье тело, ослабили хватку и принялись убирать тёплый труп с центральной улицы, где жители могли наблюдать за великолепно сыгранным представлением.       «Хокаге уже даже не может снизойти до карательных мер своего клана, оставив грязную работёнку брату? Какое лицемерие…» — продолжала думать Каори, оказавшаяся по воле случая безмолвным зрителем показательного выступления. А ведь её ждёт та же учесть, если удача через пару дней откажется быть на её стороне… Оставались считанные мгновения её проживания в этом селении, и всё шло так, как и задумывалось. И наказание за побег её ни капли не пугало…              До свадьбы Мадары оставалось всего две недели, поэтому все суетились вокруг площадки для праздничного обеда, на который придёт чуть ли не полстраны… Все, кроме Каори, ведь великий день бракосочетания пройдет для неё вдали от этой обезумевшей деревни.       Вслед этим мыслям Каори улыбнулась, вдыхая полной грудью апрельский воздух, наполненный ароматом всевозможного цветения. Жители, ранее молчаливо рассматривающие в неподвижных позах кровавое зрелище, снова ожили, поднимая шум разговорами об увиденном: это была самая свежая новость для бурного обсуждения. Каори, прижимавшая к груди сверток с прессованной луковой шелухой для своей будущей покраски волос, потеряла всякий интерес к произошедшему и поспешила уйти с шумной улицы.       Завернув за угол гончарной мастерской, и будучи погруженной в ход своих мыслей, она чуть ли не врезалась в юношу, что держал узду скаковой лошади и до столкновения с девушкой вёл животное в общий загон. — Госпожа! — воскликнул парень, сжав сильнее поводья. — Прошу прощения, не увидел вас!       Он попятился и глубоко поклонился. Лошадь в полном недоумении посмотрела на Каори, а девушка лишь малозаметно улыбнулась. — Новые подковы для молодой красавицы? — с интригой протянула она и, не обращая внимания на ссутулившегося парня, вытянула ладонь и провела пальцами по черной лошадиной гриве. — Да, госпожа! Только из кузни вышел!       Юноша залился краской от застенчивости и спрятал взгляд, пытаясь скрыть своё смущение. Его золотые кудри слегка разлетались на ветру, а розовый румянец быстро разливался по щекам.       Каори знала, что нравится сыну смотрителя лошадиной фермы. И ей нужна была лошадь… — Через два дня мне потребуется самый быстрый конь для тренировки… — загадочно протянула она и выдала самую обаятельную улыбку из своего арсенала. — Я запишу вас, госпожа, — всё так же не поднимая глаз, кивал парень, становясь почти багровым от своего смущения. — Можно меня не вносить в списки в качестве исключения? — протяжно, с едва уловимой хрипцой протянула Каори и с напускным вожделением посмотрела на парнишку.       Тот, осмелившись поднять свой взгляд на неё, дёрнулся и, казалось, на миг перестал дышать. — Н-н-нужны основан-ния, госпожа, — начал заикаться парень и потупил взгляд. — Моей просьбы не достаточно для оснований? — повела Каори бровью. — Я же не собираюсь красть лошадь, — она усмехнулась. — Просто не хотелось бы лишних хлопот…       Она сделала ему шаг навстречу и изящными, смелыми движениями заботливо поправила воротник мужского рабочего жакета. Парень испуганно сжался и снова попятился назад. — Д-д-думаю, это возможно.       Он вцепился в поводья и замер в смущённом ожидании. — Полагаюсь на вас. Надеюсь, вам можно довериться, — она снова ему обаятельно улыбнулась и кивнула. Оставив парня наедине с его растерянностью и лошадью, Каори поздравила себя с маленькой победой: теперь ей будет на чьём горбу отсюда сбежать.       Ощущения безграничного счастья внезапно свалилось на её плечи. Кругом цвели абрикосовые и вишнёвые деревья, тёплый ветер разносил медовый запах по округе и, казалось, жизнь Каори заиграла новыми красками. Девушка мечтательно заулыбалась, наслаждаясь предвкушением свободы и выбора, который отныне будет зависеть только от неё.       Пройдя сквозь арку с учиховским флагом, Каори заслышала дружный мужской хохот: группа мужчин из клана Учиха громко над чем-то смеялась, застряв прямо на входе участка. Окинув взглядом источник безудержного веселья, она вздрогнула, ведь среди них был Масаи, и, судорожно вздохнув, отвернулась от компании и прибавила в шаге. — Куда торопимся, малышка Каори? — послышался мужской голос за женской спиной.       Девушка лишь молча нахмурилась и, стиснув челюсть, ускорила темп. Позади послышались торопливые шаги, и внезапно мужская тяжёлая рука легла на её плечи. Приобняв свою невестку, Масаи высокомерно ухмыльнулся. — Ну что, красавица, слыхал, твоей любимой племяннице совсем худо стало! — весело воскликнул он, сжимая женские плечи, идя с Каори в ногу, самодовольно смотря прямо перед собой.       Каори попыталась вывернуться из объятий и деликатно оттолкнуть родственника, но не вышло. — О чём речь? — сдалась она и сцепила руки на груди. — Ноги раздвигать её научила, а про хвори от мужиков не рассказала?       Он расхохотался и тряхнул Каори за плечи. — Да что за абсурд вы несёте? — вспыхнула она и, собрав все силы, оттолкнула от себя мужчину.       Заливаясь злостью, Каори придумывала в голове массу оголтелых оскорблений. Сверля взглядом Масаи, она вскинула брови, призывая молча объясниться и, в случае повторных оскорбительных выражений, накинуться с руганью в ответ. — Ах… Так ты ещё не знаешь… — догадался мужчина и улыбнулся. — Ну, скоро узнаешь! Когда гроб сколотят под малолетнюю проститутку, тогда всё поймёшь! — он загоготал так, что окружающие обратили на них внимание.       В полном недоумении Каори уставилась на него, пытаясь понять, правду ли говорит этот полоумный или нет. В любом случае, ей нужно было это проверить, и поэтому, позабыв о Масаи, она с волнением ринулась в сторону дома подруги Минами — Юмико Учихи. Уж она-то сможет пролить хоть каплю здравомыслия во мраке речей сумасшедшего!       Преодолев половину оживлённой улицы и завернув за угол, Каори влетела в арку дома Юмико и застыла, завидев сидящего на пороге слепого отца девушки: пожилой мужчина неподвижно восседал на дощатой энгаве, смотря прямо перед собой. Он был подобен каменной глыбе, что невозможно было сдвинуть.       Услышав шум на пороге, мужчина лишь дёрнул уголками ссохшихся губ: — А-а-а! Каори-чан! — еле слышно прохрипел он.       Каори поклонилась ему: — Да, Аташи-сан, это я. Ваши навыки сенсора всё ещё на высшем уровне! — Моя дочь на заднем дворе, — заулыбался он, всё так же сидя неподвижно. — Я-то вряд ли тебе нужен…       Каори поклонилась ему и посмотрела с жалостью в белёсые мужские глаза, обрамлённые глубокими морщинами: как знать, может, Тецуо дожил бы до этого возраста, будь он благоразумнее…       Отмахнувшись от некстати нахлынувших воспоминаний, девушка скинула деревянные сандалии и, следуя мелким и торопливым шагом по открытой галерее, добралась до заднего двора.       Там, среди кошеной травы и можжевельника, среди пьедестальных каменных фонарей и цветущего персика, черноволосая брюнетка с подвязанными рукавами кимоно уже было замахнулась топором, чтобы отрубить голову до смерти напуганной курице.       Взглянув на застывшую Каори, Юмико бесстрастно опустила топор, и куриная голова отлетела в сторону. Каори поклонилась девушке и сразу начала разговор: — Что с Минами-чан?       Юмико тряхнула тело упитанной куропатки и вздохнула: — То ли чума, то ли оспа… Как знать…       Состояние испуга застало Каори врасплох. В миг побледнев, она сделала шаг вперёд: — Как давно? Наши лекари хоть что-то делают? Почему не объявляют эпидемию?       Юмико устало вздохнула и, посмотрев Каори в глаза, отчеканила так, словно сдавала рапорт: — Два дня назад Минами стало дурно на тренировке. Сейчас у неё лихорадка, и она не спадает. Никто не знает, что за хворь, но больше случаев болезни не было.       Юмико поджала губы и хладнокровно замахнулась топором, чтобы всечь его в широкий пень для разделки домашнего скота. Каори кивнула и, развернувшись, быстро последовала назад. Погружаясь в панику, она уже предвидела будущее племянницы: Минами умрёт. Ведь уровень медицины этой деревни оставлял желать лучшего: лекарств не было, опытных специалистов не было, и лечились здесь только молитвой и какими-то травами. Каори знала, что делать. И без лишних сомнений она воплотит эту идею в жизнь. Прямо сейчас, не теряя времени. Влетев к себе домой, девушка поспешила мастерскую и, суетливо покопавшись в глубокой соломенной корзине с лентами, выудила оттуда увесистую сумочку-узелок с монетами, что были заработаны непосильным трудом за последние пару месяцев. Каори сжала заветный мешочек в руках — это был тот самый шанс и проводник в другую жизнь, о которой она мечтала по ночам. Но сейчас нужно было сделать мучительный выбор. Взвыв от противоречивости испытываемых чувств, терзаемая муками совести и желанием обрести свободу, Каори опустилась на пол: не так легко давалось решение, на кон которого поставлена её жизнь. Закусив до крови губу, она заставила себя подняться с пола и собраться с мыслями. На тягостные размышления не было времени. Поэтому Каори, всё ещё сомневаясь в правильности своего выбора, выскочила из дома и направилась в сестре.       Когда та в полном недоумении и распухшими от слёз глазами встретила её на пороге своего дома, Каори, дёрнув сестринскую руку, вложила в ладонь мешок с деньгами: — Вызови доктора из Эдо, купи нормальные лекарства. Наши лекари ничем не помогут: у них примитивное образование. И медицинские техники тоже, — процедила она, гоня прочь от себя желание забрать деньги обратно.       Наоми, шмыгнув носом, залилась горячими слезами и, сделав шаг навстречу, рухнула в объятия сестры. Дрожа от тихой истерики, вызванной усталостью и беспокойством, она не могла остановить свои слёзы. Каори прижала к себе старшую сестру, пытаясь подбодрить её, поглаживая сестринскую спину. — Спасибо… Спасибо… — шептала Наоми, обнимая младшую сестрёнку, завывая от тихой боли, которую могла испытывать только мать в тот момент, когда её ребенок умирал на руках по неведомой причине.       Сердце Каори сочувственно сжалось: да, она сделала правильный выбор, и теперь в этом не сомневалась. Когда истерика прекратилась, Наоми, громко шмыгнув носом, взяла за руку Каори, и завела её внутрь дома. Размазывая слёзы по щекам, она махнула рукой в сторону комнаты больной Минами, давая понять, что Каори может навестить её. Девушка кивнула и, неторопливо ступая по скрипучим половицам, приблизилась к плотно сдвинутым створкам. Она медленно отодвинула панель, и тяжёлый, влажный запах, что обычно витает в воздухе вокруг больного, ударил ей в нос.       Девчушка, доселе улыбчивая, шумная и неугомонная, теперь напоминала былую тень самой себя: бледную, измученную, с болезненным румянцем и пеленой слёз в прикрытых глазах. Лежа под стёганным одеялом на футоне, она дрожала, изредка стуча зубами от озноба. Её болезненный взгляд упирался в потолок, глаза иногда закатывались в приступе неконтролируемого жара.       Тихо зайдя в комнату, Каори опустилась на пол подле футона. С жалостью смотря на щуплое, ослабленное тело Минами она поднесла руку к её лбу, где покоился влажный лоскут, призванный хоть как-то облегчить страдания девчушки. Сняв уже горячую ткань с девичьего лба, Каори окунула его в небольшой деревянный чан, что стоял возле футона и был наполнен ледяной водой. Отжав лоскут, Каори со вздохом положила его обратно. — Всё будет хорошо, — прошептала она, не понимая, слышит её Минами или нет. Она погладила влажные от пота волосы племянницы и снова с шумом выдохнула, переведя взгляд в приоткрытые ставни, через которые поступал воздух с улицы и где виднелся весенний цвет деревьев.       Вот и всё. Нет больше плана. Рассыпался, как песчаный замок на ветру. А сил и времени на новый больше не было. И теперь оставалось лишь собрать остатки собственного достоинства и с гордостью принять свою участь, постепенно погружаясь во мрак бесчестия. А ещё брезгливости и презрения, что посыпется градом всего через каких-то две недели. И в этом был виновен только один человек…       «Надо только раздеваться и улыбаться. Неужели это так сложно?» — с ненавистью пронеслось у Каори в голове.       Она раздражённо поморщилась от этой мысли, а затем, ещё раз погладив волосы Минами, встала с пола и вышла из комнаты.