Собрание искренних желаний

Потерявшись во тьме, Канио через некоторое время, неожиданно, если можно так сказать после всего произошедшего с ним, вдруг ощутил затылком твердь земли. Волосы его потрепал лëгкий ветерок. К оглушëнному и ослепшему мозгу стали потихоньку возвращаться звуки и образы. Щурясь от солнечных лучей, артист сначала нехотя, словно после хорошего сна, а после с осознанием пережитого ужаса, вскочил на ноги и попятился назад, но споткнулся обо что-то металлическое и упал на спину. «Где я? Что это за место? — судорожно проносилось в голове Канио, пока он ощупывал себя и оглядывался по сторонам. — Как я здесь оказался? Что произошло? Я здесь? Я один? И почему я здесь? Что за галлюцинации? И где все остальные?» Встав на всë ещë дрожащие ноги, клоун, обняв плечи, постарался внимательно осмотреть местность. Протез вдруг громко звякнул, коснувшись чего-то железного — того, обо что артист и споткнулся. Канио опустил глаза и чуть было вновь не закричал от ужаса. Ракета-фейрверк. В точности такая же, которой его пытался убить Серги. Канио закрыл рот руками и аккуратно отступил от инструмента, словно он был диким зверем. Всë тело клоуна задрожало, будто на улице стоял январский холод. — Какого чëрта тут творится?.. — сквозь стиснутые зубы пролепетал артист, отходя дальше от ракеты. — Это кошмар, я сплю… Это всë плохой сон… Я просто устал… Это всë нереально… Успокойся, Канио, просто… дыши… Мужчина осел на землю и закрыл глаза, восстанавливая дыхание. Вдалеке послышалась заливистая песня одинокой птички. Ветер донëс до носа горьковатый запах полыни. Солнце, проглядывающее сквозь медленно плывущие облака, пригревало голову и плечи и нежно играло на прикрытых веках, словно аккуратно прося открыть глаза. Губы шептали нечто похожее на молитву, обращëнную к самому себе. В мыслях Канио возвращался к своим рабочим дням и разговорам с друзьями — ко всему тому, что он хотел бы увидеть сейчас вместо этого места. Кое-как успокоившись, клоун боязливо приоткрыл веки и страдальчески захныкал: ракета всë ещë поблëскивала ярким полосатым боком под солнечными лучами. Уронив руки на землю, Канио вперился глазами в ручку ракеты и нахмурился. «А ведь я раньше не пропускал ни одного салюта в конце выступления. Это ублюдок… всë испортил». Артист встал и подошëл к ракете, всë ещë держа брови сведëнными в напряжëнную сердитую гримассу. Набравшись решимости, он вдохнул в лëгкие воздуха и дрожащими пальцами ухватился за рукоятку. Инструмент довольно скрипнул, когда его подняли с земли. Покрутив его в руках, Канио понял, что вес фейрверка стал намного меньше с последнего раза, когда Серги его ударами крушил стены и шкафы. Сейчас он был не тяжелее пяти килограммов, как прикинул клоун. Ракета оказалась пуста внутри: зарядов-салютов в ней не осталось. — Понятия не имею, откуда ты взялась здесь, но после всего увиденного мне ли чему-то вообще удивляться, — Канио потряс пустым цилиндром и решил взять его с собой на всякий случай. Несмотря на мирную атмосферу, вокруг будто витало ощущение скорой опасности, как перед грозой. — Что теперь? Клоун поднял голову и огляделся. Вокруг не было ни души. Место, где он оказался, напоминало собой заброшенный завод или фабрику: то тут, то там на пустыре высились длинные ржавые и заросшие растениями промышленные здания и ангары. Кое-где разрушения уже достаточно сильно отразились на постройках, и крыши кирпичных зданий обвалились. Дорожки, когда-то выложенные дешëвой плиткой, заросли жухлой полевой травой, а сама земля была припорошена пылью. Мотки кабелей, пустые промышленные ящики, строительный мусор, разбитые окна, растасканные из зданий стелажи, оборудование и коробки добавляли к образу этого места ещë большей забытости. Полуживое деревце, прикрывавшее Канио ветками от солнца, тихонько поскрипывало на ветру. В глаза бросилась стоявшая неподалёку печатная машинка на ящике. Высокая антенна возле неë мерно мигала, подзывая к себе. «Рабочая вещь в таком месте? Где-то подвох, — клоун крепче ухватился за ракету и осторожно двинулся вперëд. Не пройдя так и минуты, артист вздрогнул и замер, услышав страшный вой сирены. Высоко подняв голову, откуда шëл звук, он сразу заметил столб с громкоговорителями, возвышающийся невдалеке. — Это охранная система? Или меня о чëм-то предупреждают?» Канио на всякий случай спрятался за развалы небольшого здания и внимательно осмотрел местность. Сирена через минуту прекратилась, но ещë пару секунд звенела в ушах своим пугающим протяжным рëвом. Тут в кармане что-то зашелестело. Клоун уже без особого удивления обнаружил в нëм ещë одно письмо. На этот раз это был старый пожелтевший лист бумаги, на котором значились имя артиста, строфа с предметом, где была указана его ракета-фейрверк, и несколько правил: «Многоуважаемый игрок! Чтобы победить в данной игре, Вам необходимо открыть ворота и сбежать. Для этого нужно найти полный код от дверей, который вы можете по частям декодировать на шифровальных машинках, расположенных на локации. Всего нужно расшифровать пять кодов. Кодировка на машинках в этом раунде — замена символов со сдвигом в семь единиц вправо и две вверх. Также Вам необходимо избегать охотника. По правилам игры, если он дважды Вас ударит, то Вы считаетесь поверженным и не можете бежать. Охотник может сажать Вас на ракетные стулья, с которых Вас могут спасать союзники — Вы играете в команде из четырëх человек. В случае нарушения Вами правил, охотник так же в праве не следовать им. После первого раунда Вам станут известны Ваши уникальные способности на дальнейших играх. Не забудьте, что Вы играете в команде! Чем больше Ваших союзников сбегут, тем выше ранг победы. В дальнейшем этот показатель даст Вам бонусы. Не сдавайтесь!» — Команда… Так я не один? — пролепетал себе под нос Канио и оторвал взор от красных печатных букв. — Охотник, машинки… О чëм вообще речь? «Наверное, надо приступить к дешифровке, чтобы быстрее убежать. Какой там код? — сверившись с листом, клоун тихонько перебежал к ранее замеченной машинке и с минуту рассматривал еë, не зная, с чего начать. Железные круглые кнопочки сверкали на солнце, как новенькая игрушка. Буквы, каждая из которой была отштампована на кнопке и покрыта в углублениях тëмной краской, так и просили коснуться их. Стальные роторы под приоткрытой крышкой поблëскивали своими тонкими рëбрами, подсказывая пароль. Боковой отсек с пефолентой был уже готов к использованию. Дорогая и искусная машина вызывала у Канио противоречивые чувства: с одной стороны хотелось ощутить под подушечками пальцев хрустящее щëлканье кнопок и посмотреть на этот тонкий механизм в работе, а с другой эта роскошность пугала артиста: казалось, если он коснëтся еë, то обязательно сломает и осквернит — ранее Канио даже не представлял, как выглядит шифровальная машинка. — Ох, нет… Если я буду так стоять и смореть, то не выиграю». Медленно, ещë мало разбираясь в работе машинки и дешифровании, артист приступил к делу. В тишине гулко отражалось от стен щëлканье кнопок и тихий монотонный скрип роторов. Неторопливо из бокового «кармана» машинки выползала пефолента с расшифрованным кодом. После всего пережитого стресса такая умиротворяющая мелкая работа казалась Канио какой-то нереальной. Рука, перебинтованная Филиппом, перестала ныть, а из тела пропала усталость от долгого пути, несмотря на то, что он стоял на ногах. Старательно сверяя код с клавиатурой, артист терпеливо подбирал правильную «отмычку» к воротам. Без ошибок, конечно, не обходилось: когда клоун неправильно собирал символы с карты машинки, она коротко хрипела и щëлкала, обжигая слабым разрядом пальцы и откатывая результат чуть назад. Так сильно увлëкшись процессом, Канио не сразу заметил, как сердцебиение его вдруг ни с того, ни с чего начало учащаться, а в ушах стал нарастать гул и низкая грозная мелодия. Мотнув головой, стараясь прогнать наваждение, клоун не избавился от него: сердце только громче забилось в висках, словно радар предупреждая его об опасности. — Да что со мной такое? — Канио отшагнул от механизма и вцепился одной рукой в волосы, а другой схватился за жилет. Взор стал сгущаться, словно клоуна засасывало во тьму. Пропустив сквозь зубы слабый стон, он побежал прочь, о чëм ему кричало собственное тело. Выскочив из укрытия, артист боковым зрением заметил человеческую фигуру, но до того неестественно высокую, что та напугала его до ужаса. Не попытавшись даже рассмотреть эту жуткую особу, Канио ринулся в здание и спрятался под старой огромной металлической бочкой, стоявшей посередине ангара. Сердце не успокаивалось, а непонятно откуда взявшаяся паника нарастала. Не понимая, что происходит с его телом, клоун закрыл глаза и постарался дышать прямее, считая в уме от одного до десяти. «Мне, наверное, показалось. Люди не бывают такого роста… А был ли это вообще человек? Наверное, просто дерево. Мне почудилось, да… Дыши, Канио, просто дыши, не думай», — артист уже было убедил себя в безопасности, но тут в здании раздались чьи-то шаркающие шаги и тихий распев. Судя по голосу, это была молодая девушка. Канио не узнал голоса незнакомки, а потому не стал высовываться. — М-х-м~ Как я давно ждала, чтобы поиграть~ — голосок девушки был очень приятным, почти детским, что совершенно сбило с толку клоуна. — Кажется, ты что-то забыл, — внезапно об бетон шарахнулся с оглушительным грохотом металл, отразившись от бетонных стен в десять раз громче. Артист от испуга вздрогнул и ударился затылком об дно бочки. Переведя взор вперëд, Канио заметил знакомый полосатый бок своей ракеты и побледнел. — Дай-ка вспомнить, дай-ка вспомнить… Кого же мне оставил господин… Девочка с железными руками, мистер с оленьей головой, сонная девочка и… кто же… Ах, да! Клоун! Боже, я обожаю клоунов! — девушка подходила ближе, но с той стороны, где Канио был скрыт от еë глаз стальными перекрытиями. — Мне так нравятся цирки! Сладкая вата, акробаты, клоуны, фокусы, аттракционы… Жаль, что я ни разу так и не попала туда, — незнакомка жалобно вздохнула, словно собираясь расплакаться. — А Майки показывает только страшные фокусы. Может, ты мне покажешь парочку трюков, клоун? — шаги стихли, повисла долгая пауза. Канио силился прислушаться и понять, где же его ждëт эта странная девушка, но безрезультатно: в тишине слышалось только его собственное едва заметное дыхание. Чутка осмелев, артист сглотнул и высунулся из укрытия, осторожно оглядываясь. Тут чья-то цепкая рука схватила его за щиколотку с другой стороны и с силой дëрнула на себя. От неожиданности Канио успел только вскрикнуть, прежде чем его выволокли из убежища и бросили на пол. — Нашла! Перед глазами клоуна возникло миловидное круглое личико девушки, одетой в садоводческий наряд: потрëпанный бежевый фартук, грубые штаны и рубашка, соломенная широкая шляпа и большие рабочие перчатки. Незнакомка смотрела на него, полулежащего, сверху вниз, уперевшись руками в колени. Атмосфера начала казаться клоуну смешной: он и правда испугался садовницы? Артист было робко улыбнулся незнакомке, но тут же его глаза встретились с огромными ржавыми садовыми ножницами в одной из еë рук. По коже пробежали мурашки, зрачки от страха превратились в точки и вперились в острия ножниц. Затем медленно поднялись на лицо. Девушка по-доброму ухмыльнулась. На еë щеках рассыпались мелкие веснушки, а хитрые ребяческие зелëные глаза прищурились от улыбки. Каштановые волосы, заплетëнные в хвостик, выправились в некоторых местах, придавая еë образу ещë большей невинности. — Приветик! — П… привет, — клоун осторожно приподнялся на локтях и отполз чуть дальше. — Кто ты? Я не видел тебя в поместье… — Конечно, не видел, глупенький! — незнакомка захихикала и резким рывком приблизила своë лицо к носу артиста. — Волки и зайки не живут в одном домике, ты не знал? — Канио мелко задрожал от неприятного зуда под рëбрами, но осторожно помотал головой из стороны в сторону. — Ладно-ладно. Первый раунд ведь нужен, чтобы вы узнали правила, не так ли? Ты же прочитал правила? На листочке? — Д-да. — Я видела даже, что ты начал дешифровать машинку! Ты не глупый, как погляжу, — садовница потрепала его по красным вьющимся волосам. Ладонь еë казалась слишком большой для обычного человека, что уж говорить о такой хрупкой девушке. Канио ощутил себя кроликом, которого гладил перед выстрелом охотник. — Как тебя зовут? — Джокер, — пролепетал артист, не смея моргнуть от страха. — Ух ты! Как тебе подходит это имя! А я — Эмма, — девушка широко улыбнулась, показав белоснежные зубы, и совсем закрыла глаза от удовольствия. — Я — один из охотников. — Охотников?.. — Канио покосился на записку в кармане. — Который должен ловить нас? — Он самый. — Я… я немного не понимаю, — клоун попятился ещë чуть дальше, но Эмма молча схватила его за протез и подтянула обратно, не переставая ему мило улыбаться. — По правилам, я могу ударить тебя два раза, и ты должен будешь упасть, — объяснила садовница. — Потом я посажу тебя на ракетный стул~ Если твои союзники успеют тебя спасти, то тебе лучше. Если не успеют, то время на стуле закончится и... — девушка визуально показала, что по истечении лимита времени трон взлетит высоко в небо и… — Бах! Ракеты сдетонируют. И ты погибнешь. — То есть как погибну? — в голове всë смешалось, и Канио задал первый попавшийся вопрос. — Умрëшь, — Эмма смешно поджала губы и подняла брови, разведя руками в стороны. — Вроде понятно объясняю. — Но я не хочу! — Тогда убегай, — садовница выпрямилась в полный рост и потянулась. Тяжëлые огромные ножницы она держала так, словно они были для неë игрушечными. — Ракету только свою не забудь. Без предметов потом тяжело будет. — М-может, ты просто не будешь за мной гнаться? — Канио поспешно уползал назад, не заметив, как на лице его появилась истерическая улыбка. — Зачем тебе это? — Затем же, зачем и тебе. Мы тут все по одной причине. Больше я не могу тебе сказать, иначе господин очень рассердится, — Эмма неловко свела указательные пальцы вместе и вздохнула. — Хотелось бы, конечно, больше с тобой поболтать, но раз правила ты понял, то можно уже и начать игру. Как думаешь? — П-погоди, Э-Эмма! — клоун поднялся на ноги и выставил вперëд руки, когда девушка стала наступать в его сторону, выставив перед собой лезвия ножниц. — Т-ты говорила, что л-л-любишь цирк, так? Я-я могу показать фокус! Много! Садовница заколебалась и опустила взор, раздумывая. Было видно, что ей интересно посмотреть на выступление, но в то же время нетерпелось начать ужасную игру. Канио выровнял дыхание и спокойнее продолжил: — Давай я покажу пару фокусов… столько, сколько захочешь! А ты отпустишь меня. Хорошо? — Ну… — Эмма закусила губу. — Ох… Давай я просто дам тебе фору? Так будет честно. — А почему ты не хочешь меня отпустить? — осторожно поинтересовался клоун, уже отступая назад. — Не могу. Не по правилам. А теперь фокус! — Эмма пригрозила артисту, щëлкнув секатором, и грозно нахмурилась, но через пару мгновениц уже опять мило улыбнулась. — Пожалуйста~ — Ладно… — «нужно чем-то отвлечь еë…» — Канио в панике начал ощупывать костюм на наличие хоть какого-то инвентаря. В нагрудном кармане вдруг спасительно звякнули цветочки-пружинки, которые он схватил со склада ещë до прихода Серги. Клоун попросил зрительницу присесть на пол, чтобы ему было удобнее показывать фокус. Улыбнувшись, Канио снял перед зрительницей свою крохотную шляпку, показывая, что она пуста, и опытной рукой тут же спрятал в неë цветы. — Вуаля, мисс Эмма. Сейчас я достану из этой маленькой шляпки настоящий букет цветов! — Да ну, — Эмма недоверчиво, но с любопытством заглянула внутрь. Тут Канио сделал изящный реверанс и протянул шляпку ей навстречу, раскрывая цветочный секрет. Из шляпы, как из чудесного горшочка тут же выскочили и расправились красивые красные и жëлтые цветы, букетом рассыпаясь перед лицом садовницы. — Ва-а! Как мило, как здорово! — девушка похлопала в ладоши. — А кролика сможешь достать? — Я клоун, а не фокусник, — усмехнулся было Канио, но, заметив на лице охотницы негодование, поспешил на успокоить: — Но я могу показать тебе один секретный фокус, который пока что ещë никому не показывал! Хочешь? — Конечно! Спрашиваешь ещë! — Тогда смотри, — Канио со знанием дела собрал с углов ангара пару ненужных на первый взгляд предметов: поломанную метлу, кусок от кабеля, арматуру, похожую на рогалик, пару осколков стекла, кусочек верëвки, пару семечек подсолнуха, которые он одолжил у садовницы и поставил в середину всего этого хлама свою ракету. — Сейчас ты закроешь глаза, а я из всего этого мусора, — клоун с лицом, полным уверенности, обвëл рукой найденные «сокровища». — сделаю настоящего живого кролика. Этот фокус мне показал мой друг волшебник. Как жаль, что он сейчас не здесь, эх! Столько бы всего тебе показал. — Ты, кажется, меня обманываешь… — Эмма с сомнением покосилась на ракету, но с места не встала. — Ты просто хочешь убежать поскорее. — Если бы я хотел убежать, то уже сделал бы это, пока собирал всë это, — обиженно нахмурился артист. — И правда, — Эмма приободрилась и закрыла глаза. — И сколько мне так сидеть? — Когда почувствуешь, что твоих рук касается чей-то мягкий носик, — можешь открывать глаза. Но это произойдёт минимум через две минуты! Я буду делать всë очень тихо, чтобы не спугнуть магию, — «что за бред ты несëшь, Канио… Но спасибо, что она мне верит. Даже как-то немного неловко». — Готова? А теперь произноси шëпотом «кролик, приди, фейрверк покажи!». И ни в коем случае не открывай глаза. Иначе вся магия уйдëт, и фокус второй раз не получится. — Хорошо!.. — девушка зашептала нужные слова, а Канио, для приличия погремев немного найденным хламом, схватил ракету и тихонько вышел на улицу, после чего со всех ног припустил прочь. «Она меня точно убьёт после такого! Надо быстро открыть ворота!» — сердцебиение стало замедляться, а гул и чувство ужаса начали отступать. Петляя по закоулкам завода, клоун остановился лишь тогда, когда наткнулся на Виолетту. Его знакомая стояла возле шифровальной машинки и довольно ловко набирала нужный код. Испугавшись на бегу живого человека, артист вскрикнул и отшатнулся прочь, чем напугал и швею. Девушка ошарашенно зыркнула на запыхавшегося и перепуганного Канио, но через пару секунд презрительно прищурилась и сжала губы в линию. — Что ты тут делаешь? — Виолетта! Слава богу, я хоть кого-то встретил! — Канио отдышался и подошëл поближе, опасливо озираясь. — Я-я видел охотника. Охотницу! Это девушка в костюме садовника с огромными ножницами! Она сказала, что если поймает кого-то из нас, то убьëт. Надо скорее открывать ворота и бежать! — В смысле убьëт? — Вагнер напряглась, но почти сразу недобро фыркнула: — Какой бы убийца стал говорить тебе, что собирается делать? И как ты вообще тогда убежал? — Я обманул еë, но не надолго. Виолетта, прошу, поверьте мне. Это чувство… Я не знаю, как описать. Когда она приближается, то в голове нарастает паника, страх… Как шестое чувство, понимаете? — Ты бредишь, — уже не так смело ответила швея. — Виолетта, Вы же тоже видели тот кошмар перед тем, как попасть сюда! — в отчаянии воскликнул артист. Девушка вздрогнула и внимательно уставилась на него. — Когда всë начало летать, здание стало рушиться, а потом пропало, и наступила тьма… Я ведь не один это видел? Виолетта замолчала и задумалась. На лице еë метались страх и неуверенность. Глаза забегали из стороны в сторону в сомнении: — Ты уверен в том, что видел эту охотницу? Может, тебе показалось? — Стал бы я врать в такой ситуации! — возмущëнно воскликнул клоун. — Давайте скорее закончим с машинками. — Ладно… Говоришь, это была девушка с ножницами? — Да. Я успел хорошо рассмотреть, пока еë разыгрывал. В кои-то веки мне понадобилась моя актëрская игра, — Канио спешно, но аккуратно принялся печатать. — Она очень высокая и сильная. Пока я прятался, она вытащила меня за ногу и подняла, как какую-то игрушку. Виолетта промолчала и встала рядом, принявшись перекручивать роторы машинки, чтобы ускорить процесс. Через пару минут код наконец-то стал им известен. Аппарат тихонько звякнул и замолчал. Вытащив из отсека перфоленту, Канио перечитал про себя текст. Вдруг швея, не увидевшая и краем глаза дешифрованного кода, вслух произнесла его без единой ошибки. Клоун с удивлением перевëл взгляд на девушку: — У Вас такая мгновенная фотографическая память? — Н-нет, это… — Виолетта замялась и с опаской огляделась. — Я даже не взглянула на бумагу. Код просто… как будто возник в памяти, словно я его всë время знала. Как это возможно? Артист потëр подбородок и опустил лист вниз. Образ текста всë также оставался у него перед глазами. «Господи, нет, я не хочу даже задумываться об этом… Голова и так пухнет от всего происходящего. Будем считать, что это нормально здесь». — Да, у меня так же… Ладно, это будет удобно, когда мы будем открывать ворота. Кстати, Вы не видели остальных? — С нами ещë кто-то играет? — Да, Эмма, кажется, упомянула про мистера Бейна и мисс Сабрину… Если я ничего не перепутал, конечно. — Ах, эти, — Вагнер нахмурилась и отвела глаза. — Послушай, Канио, я не хочу ссориться, поэтому давай кое-что разъясним: мы не команда. Просто хотим выиграть. Помогать я буду только до того момента, пока мне это будет выгодно. Я не хочу умирать из-за кого-то вроде тебя. Без обид. Мы друг друга и часа не знаем. — Довольно жестоко, но спасибо за честность, — вздохнул клоун. — Ты тоже не рискуй, — Виолетта положила руку на плечо напарника и серьëзно посмотрела на него. — Не смотри на то, что я типа… юная девушка и всë такое. Я не хочу нести на себе чувство вины всю жизнь, если ты пожертвуешь собой ради моей победы. Это хуже проигрыша, — лицо Вагнер стало очень жалостливым, брови дрогнули и изогнулись в беспокойную линию. — И прекрати обращаться на «Вы». Мне неловко… Клоун только молча кивнул после пары секунд раздумий. Эта жестокая и в то же время трогательная сцена была прервана внезапным щелчком в голове. Игроки вздрогнули и оглянулись по сторонам. В голове сложилась вторая часть кода. Поняв, что нужно действовать быстрее, пара безмолвно кивнула друг другу и побежала в сторону видневшейся невдалеке антенны следующей машинки. Постоянно озираясь и пригибаясь к земле, дабы не быть обнаруженным, Канио невольно стал засматриваться на протезы Виолетты: шарниры позволяли ей ловко манипулировать конечностями, ноги, усовершенствованные пружинами на икрах и щиколотках для более лëгкой ходьбы, не имели пальцев, но своей формой напоминали стопу, металлические пальцы рук цепко хватались за углы укрытий — их механизм действия поражал артиста до онемения — настолько тонкой была работа мастера. Из-за летнего одеяния в виде рабочего комбинезона, обрезанного внизу до шорт, и открытых плеч, практически каждая деталь была видна невооружённым глазом. Руки и ноги крепились к телу девушки с помощью неизвестного клоуну механизма: на плечевом суставе начинался корпус из непрочного и лëгкого материала, обтянутого красивой дорогой тканью так, что казалось, будто у Виолетты есть маленькие наплечники, прикрывавшие уродливые обрубки. Его собственная искусственная нога едва ли напоминала настоящую: прикреплëнный грубыми ремнями к икре протез состоял всего из трëх деталей: кожаной накладки, которая обхватывала обрубок и смягчала боль от соприкосновения кожи с железом, облегчëнной полой металлической палки и плоской пластины-ступни, удобством которой являлась похожая на механизм дверной ручки система, позволявшая Канио как бы поднимать и опускать носок при ходьбе. Любопытство всë же взяло верх и артист решил завязать разговор, когда они спокойно добрались до машинки: — Послушай, Виолетта… А почему твои руки и ноги, ну… такие? — А с твоей что? — Вагнер подняла бровь, не отрываясь от клавиатуры. — В цирке неудачно выступил? — Нет, это в детстве произошло, — «Ладно-ладно, принцесса, я понял. Откройся сам и жди ответа…» — Я часто баловался на железной дороге, мой дом был недалеко. Вот однажды не успел убежать от паровоза. Столько крови было, — Канио передëрнуло от воспоминаний. — Нога застряла на путях, а друзья не смогли меня вытащить вовремя. С тех пор я ношу протез. — Ауч, — Виолетта поморщилась, представив себе данную сцену. — И что, ты видел свою собственную оторванную ногу? — Видел. — И кость? — А как же. — Кошмар! — шея швеи покрылась мурашками, а голова ушла в плечи. Мотнув головой, девушка через пару секунд решилась ответить. — А я никогда не видела своих рук и ног. Я родилась без них, и… — Виолетта вздохнула. — Неважно. Я вижу, как ты смотришь на мои протезы. Если уж выживем, то могу познакомить тебя с тем мастером, который делал их для меня. Может, скидку сделает, хах! — Спасибо, — клоун беззвучно засмеялся. — Приятно иметь с тобой дело. Ты очень славная девушка, Виолетта. — Ты тоже не противный. Клоун не смог сдержать искреннего смешка и заразил этим свою спутницу, что невольно заулыбалась. Пара совершенно потеряла чувство опасности, и продолжила свой разговор ни о чëм. Канио рассказывал Виолетте о своих выступлениях и друзьях, она в ответ — о клиентах, которые приходили в ателье, и о еë ручных пауках. Вагнер только было начала страстно рассказывать клоуну о своих любимых питомцах, как в груди артиста снова стал нарастать тяжëлый гул. Жестом приказав спутнице молчать, Канио обеспокоенно оглядывался, пока шум в сердце и голове только рос. Вскоре швея тоже насторожилась и замерла. Металлические пальцы застыли на кнопках, не смея двинуться без приказа хозяйки. — Уходим, — скомандовал клоун. — Куда? Ты знаешь, где она? — Нет, но она наверняка идëт к машинке. В первый раз она меня так и нашла… Тут по ушам ударил звук смыкающихся ножниц и крик Сабрины. По спине пробежали мурашки. Напарники переглянулись и забежали за моток кабелей недалеко от машинки. — Ха? Куда это она делась? — послышался недоумевающий голос охотницы. Сердце стало биться в бешеном ритме, гоня выживших прочь, но оба замерли, как загнанные в угол кролики, уставившись в сторону доносившегося шума. Эмма раздосадованно вздохнула и быстрым шагом двинулась к их аппарату. Через пару секунд за стеной показать еë высокая вытянутая тень. Виолетта пригнулась ниже и вытаращила на вышедшую в их сторону охотницу. Несмотря на то, что и клоун, и швея слышали, как закричала от боли Сабрина, руки и ножницы Эммы были чисты, а еë жертва куда-то пропала. Садовница посмотрела с интересом на начатую машинку и ухмыльнулась. — Быстрые же вы, — похвалила жертв охотница, поправив шляпу. — Это что же мне, проигрывать теперь придëтся?.. — Виолетта, поддавшись секундному ужасу, вдруг попятилась назад, но Канио схватил еë и опустил к земле, беззвучно шикнув. Охотница стояла к ним в пол-оборота и не увидела этого движения, но заметила краем уха какое-то шевеление. Резко повернув голову, она уставилась на их укрытие и секунд сорок выжидала. Тишина. Охотница растянулась в надменной улыбке. — То, что вы сидите тихо, не значит, что я вас не чувствую. Да-да, вы двое… — по спине Канио пробежал мертвенный холодок. «Бежать или оставаться на месте? — Виолетта рядом с ним, казалось, перестала дышать от ужаса, и была готова сорваться с места. — Что делать?..» Шаги послышались ближе и остановились где-то справа. — Ну-ка вылезайте! — металлические острия ножниц пробили что-то деревянное едва ли не над головой у напарников. — Нет?.. Ох, мне всегда так не везëт в первой игре… — клоун зажал рукой рот и крепко вцепился рукой в комбинезон спутницы, в любую секунду готовый хватать еë и бежать. — ещë и след потеряла… Господин явно будет недоволен… Эмма бегом устремилась прочь от машинки в сторону другого ангара. Только когда сердце успокоилось, клоун отпустил Виолетту сделал первый рваный вдох. Девушка беззвучно задрожала, но ничего не сказала. — Ты как? — поинтересовался артист, заглядывая в глаза напарнице. — Сильно испугалась? — Надо открывать ворота, — тихим, но решительным голосом ответила Вагнер, поднимаясь на ноги. — Здесь что-то не так… Прости, что чуть не выдала нас, я не знаю, что на меня нашло. Это… Я тебе верю насчёт шестого чувства, — швея с ноткой вины посмотрела напарнику в глаза. — Давай… пока что держаться вместе. — Конечно, — Канио с сожалением посмотрел на перепуганную швею и молча приступил к работе с роторами, пока она отбивала по кнопочкам машинки мерный приятный ритм. Зыркнув краем глаза на то место, куда ударила Эмма, Канио весь похолодел. Узкий старый шкаф с плотными стенками, стоявший впритык к стене, был пробит насквозь: поперëк дверц протянулись глубокие узкие «раны», сходившиеся в середине. Если бы кто-то прятался в этом шкафчике, то был бы разрезан пополам. Артист отвернулся и постарался перестать представлять себе ситуацию, если бы он потащил свою напарницу прятаться именно там… Работа в этот раз шла не так гладко. Пальцы Виолетты несколько раз промахивались мимо нужных кнопок, и Канио получал неприятный разряд. Девушка не могла сосредоточиться, и вечно отрывала взгляд от клавиатуры при малейшем намëке на приближение охотницы. К их счастью, Эмма не возвращалась к ним, пока они не закончили дешифровку. Машинка вздохнула, и третья часть кода вспыхнула в разуме напарников. Но не успел клоун предложить нового пути, как в голове резким ударом отдалось неясное чувство, какое объяло его при ударах часов в комнате. — Твою ж! — вскрикнула Виолетта, пошатнувшись и прижав к груди руку. — Что это было?! — Не знаю, — Канио в страхе стал оглядываться по сторонам, ища причину этого одиночного приступа. — Я такое впервые чувствую. Навряд ли это что-то хорошее… — вдруг глаза клоуна уловили странный красный силуэт. По очертаниям шляпы и ножниц он узнал в нëм Эмму, но не понимал, как он вообще мог заметить еë на таком расстоянии, ещë и через стены. Образ охотницы ловко закинул свою оружие на плечо и поправил фартук. Канио хорошенько потëр глаза, проморгался и вновь уставился в то же место, где видел садовницу. Глаза его не обманывали. — Виолетта, посмотри туда, пожалуйста, — клоун указал на ту же точку. — Ты тоже это видишь? Швея сначала испуганно отшатнулась, увидев вдалеке красный силуэт Эммы, но потом озадаченно нахмурилась. Через пару секунд наваждение пропало. Пара несколько мгновений молча стояла, уставившись в стену, где и увидели его, после чего одновременно переглянулись. — Мы туда не пойдëм. — Не пойдëм, — подтвердил Канио. Замолчав, напарники двинулись в противоположную от силуэта сторону, но довольно долго искали машинку. Единственный свободный аппарат оказался на открытой со всех сторон поляне. Оба понимали, что заметить приближение охотника на такой местности будет очень легко, как, впрочем, и обнаружить себя ему. Но с другой стороны их подгонял страх не успеть открыть ворота. Оставалось декодировать всего две машинки, прежде чем можно будет сбежать. Набравшись решимости, Виолетта бегом бросилась к аппарату и подозвала к себе жестом Канио. Клоун двинулся из укрытия ей навстречу, но в груди опять раздался предательский удар, на время выбивший артиста из реальности. Оглянувшись, он вновь заметил силуэт охотницы, на этот раз уже в другом месте. Теперь рядом с ней вдруг появился такой же красный силуэт Сабрины: девушка пошатывалась на месте, зажимая бок руками. Подняв голову на Эмму, она вся сжалась и замерла, готовая бежать. *** — Два удара, — садовница развела руками в стороны. — Ты больше не можешь бежать по правилам игры. Падай. — Вот уж нет! — приспешница в ужасе таращились на охотницу, вся дрожа. — Я-я ещë могу идти! Не буду я следовать правилам сумасшедшей с ножницами! — Если ты сейчас не падëшь на колени, — милая улыбка садовницы вдруг стала жуткой, а невинный огонëк в глазах сверкнул кровожадностью. — То и я не буду играть по правилам. Тебе же лучше будет подчиниться. Разве ты хочешь, чтобы я насильно заставила тебя лежать на земле, не имея сил встать? — Сабрина сжала губы в линию. — Подумай над этим… Эмма медленно двинулась ей навстречу. «Если я сейчас ей подчинюсь, то попаду на этот чëртов стул! Навряд ли я смогу с него слезть, раз он предназначен для того, чтобы держать меня, — размышляла в панике Каннингем. — Спасти меня смогут союзники, но кто это? Никто меня уже не спасёт, это не в их интересах… Я могу попытаться выйти на связь с госпожой Идрой, но получиться ли в таком состоянии?.. Если сейчас побежать, то эта опять меня догонит. Если удары были до этого «шуткой», то на что мне вообще надеяться? — Сабрина крепче прижала к кровоточащей ране кусок платья и подняла глаза на охотницу. — Что же мне делать?.. Госпожа Идра, прошу, помогите…» Зажмурившись, девушка упала на колени и согнулась комочком. — Как славно~ — Эмма похлопала в ладоши и подошла вплотную к миниатюрной, казавшейся настоящей куклой по сравнению с ней, приспешнице. — Впервые кто-то меня послушался на первой игре! Если бы не этот обманщик-клоун вначале, то было бы ещë лучше… Эмма потянулась было к Сабрине, чтобы схватить еë за шиворот, но та резко откатилась в сторону и вскинула вверх окровавленную руку, стискивающую медальон. Артефакт вдруг вспыхнул тëмным сиянием, которое на секунду осветило силуэт высокой девушки со змеиным хвостом вместо ног, срывающей со своих глаз плотную повязку. Хватило всего одного мгновения, чтобы Эмма посмотрела ей в глаза. Разум охотницы вспыхнула целым калейдоскопом бессвязных образов и слов, заставивших еë выронить из рук свои ножницы от боли. Вскрикнув, она вцепилась руками в волосы и замотала головой, пытаясь прогнать галлюцинацию. Когда всë затихло, разъярëнная садовница вскинула было на Сабрину полный ненависти взор, но еë уже и след простыл. Охотница тихо захихикала, поднимая с земли окровавленные ножницы. Еë детская улыбка постепенно превратилась в искажëнный манией оскал, а смех перерос в срывающийся на хрип пугающий хохот: — Вот, значит, как. Ну что ж… Вы сами подписали себе приговор~ Сабрина тем временем уже неслась со всех ног прочь от страшной преследовательницы, боясь оглядываться. — Спасибо, госпожа, — пролепетала на бегу приспешница. Вызов богини снов дался несчастной тяжело: взор помутнел, а тело стало постепенно слабеть. — Это еë задержит… «Она сказала, что здесь ещë кто-то есть. Канио, — в мыслях всплыл размытый образ молодого мужчины с красными волосами и напуганным лицом. — Надо его найти, иначе я свалюсь от усталости до того, как меня догонят, но как?!» Желая оторваться, она ускорилась, не взирая на горящие лëгкие и пропитавшееся кровью платье. Петляя между развалинами зданий, девушка выбежала на пустырь. Внутри от безысходности всë опустилось. Бежать обратно не было смысла, как и прятаться: за собой Сабрина оставляла пусть редкий, но хорошо заметный кровавый след. Спасение пришло, откуда она не ждала: из-за угла еë грубо схватили за затащили в укрытие под обвалившейся крышей одного из ангаров. Сабрина от неожиданности чуть было не напала на незнакомца, но, увидев блеснувшие на едва пробивающемся во тьму свету металлические ноги, обмякла и расслабилась. — Сабрина, не виси на мне! — шëпотом возмутилась Виолетта, бесцеремонно бросив соучастницу на землю. — Знай меру! — Виолетта! — воскликнула Каннингем, но еë рот тут же вновь накрыли железные пальцы. — Молчи, иначе нас найдут! — Она и так найдëт, — шëпотом сообщила приспешница, забившись поглубже в уголок. — Кровь… — Какая кровь? Ты ранена? — швея забеспокоилась, взгляд еë метался от выхода к Сабрине. — Агх! Почему ты такая заноза в заднице… Сиди здесь! Канио неподалёку дешифрует машинку. Если что, то беги к нему, — девушка ловко выбралась из укрытия и аккуратными перебежками проследовала по последнему пути напарницы, заметая кровавые следы. — Чтоб я ещë хоть раз послушала кого-то! — к своему удивлению, швея заметила на земле помимо крови и следов Сабрины маленькие росточки подсолнуха. — Откуда здесь цветы?.. Господи, будто сейчас до этого есть дело! Канио, настоявший на том, чтобы она позаботилась о Каннингем, старался не обращать внимания на снующую неподалёку Виолетту. Клоун сосредоточенно печатал нужный код, но из-за волнения и страха процесс затягивался. В голове всë ещë стояла страшной картинкой немая сцена, которую они с Вагнер наблюдали со своего места. Пусть они и не слышали смеха Эммы, но прекрасно видели, как она ринулась в погоню за Сабриной. Прямо в их сторону. «Боже, пожалуйста, пусть всë обойдëтся, — капля холодного пота со лба артиста упала на клавиатуру. — Пожалуйста… — Неправильный набор символа и пальцы обожгло искрами. Канио вздрогнул и продолжил, не смея поднимать глаз от кнопок. — Где же Бейн? Он уже должен был дешифровать хотя бы одну машинку! Даже я, чëрт побери, справляюсь с горем пополам! Нас же четверо! Неужели его уже убили?!» Сердце в висках забилось быстрее, отбивая ритм низкой страшной мелодии где-то глубоко в подсознании. Клоун резко вскинул голову и оглянулся. Виолетта, находясь ближе к охотнице, уже успела среагировать и юркнула из развалин в укрытие. Артисту же бежать было некуда: куда бы он ни бросился сейчас — всë равно был бы обнаружен раньше, чем достиг бы безопасности. Не придумав ничего лучше, он сел на землю и спиной прижался к ящику, на котором стояла шифровальная машинка. Поджав под себя ноги, Канио глубоко вдохнул и постарался успокоить кричащее о побеге тело. — Спрятаться решили от меня, а?! — наивный милый голосок Эммы превратился в настоящее рычание. Ударом огромных ножниц она снесла одну из хрупких стен здания возле которого прятались девушки. Сабрина в темноте ощутимо задрожала и прижалась плотнее к своей спасительнице. Виолетта же не смела двинуться, ведь стоило бы охотнице их обнаружить, бежать им уже было бы некуда — их укрытие являлось тупиком. — Думаешь, я не знаю, куда ты убежала? Думаешь, я не вижу следов, ха?.. Шаги Эммы стали стремительно приближаться к их укрытию. Швея схватила первый попавшийся булыжник и хотела было закрыть им проход, но прямо перед еë глазами в землю вонзились два острия. Замерев с камнем в руках, Вагнер потеряла дар речи от осознания своего положения. Вскоре в просвете показалась пара сапог. Приготовившись к атаке, Виолетта уже было замахнулась для удара, но неожиданно хрупкий потолок с грохотом обвалился прямо над головой Сабрины. Рука в рабочей перчатке схватила еë за шиворот и рывком вытащила из-под завала. Приспешница успела лишь обрывисто взвизгнуть от ужаса. Виолетта растерянно замерла всего в паре сантиметров от того места, где только что была еë напарница. — Даже если ты прячешь свои видимые следы, соня, то я всë равно ещë вас всех могу найти, — Эмма подняла Каннингем над землëй и приблизила к своему лицу, улыбаясь ей. Свободной рукой она вытащила из земли своë оружие. — Очень жаль, что ты решила не играть по правилам, но ладно~ Так даже веселее~ — Н-нет! Не надо! — Сабрина начала брыкаться в попытках освободиться, пока острия ножниц медленно приближались к еë талии. — Хватит! Помогите, кто-нибудь! Виолетта! — под ноги охотнице внезапно выскочила швея, держа в руках тяжëлый камень. Но не успела девушка даже коснуться Эммы, как та вскинула ногу и точным ударом прижала вторую свою жертву к земле. Сапог впился толстым каблуком в позвоночник Вагнер, заблокировав любое возможное движение. Охотница удовлетворëнно хмыкнула и наступила сильнее, чем заставила несчастную громко вскрикнуть. Сабрина с ужасом поглядела на поверженную напарницу и пришла в полнейшее отчаяние. — А-а… Канио! Джокер! Пожалуйста! — А? Джокер? Тот клоун? — садовница остановилась, едва не сомкнув лезвия чуть ниже рëбер несчастной, и с интересом посмотрела на неë. — Он тут? Этот обманщик? — Д-да, — Сабрина не сводила глаз с рукоятки секатора. Слëзы отчаяния покатились по еë щекам сами собой. — Да! Он тут! А… отпусти меня и я покажу, где. — А не врëшь? — охотница с хищной ухмылкой ещë сильнее стиснула пальцы, и острия ножниц впились в тело жертвы, заставив еë сдавленно застонать от боли. — Нет… Нет, не… — Сабрина боялась дышать, каждое слово заставляло еë ощущать, как рвëтся еë красивое платье на талии, а за ним и нежная кожа. — Машинка… Там… Я не… — Он прячется за ящиком возле машинки, — с трудом выдавила из себя Виолетта, указав пальцем точное место. — Забирай его!.. Эмма зыркнула в сторону одинокого аппарата на пустыре и, выждав пару секунд, добилась желаемого. Канио резко выскочил из своего укрытия и понëсся в противоположную от неë сторону. Бросив Каннингем на землю и пнув подальше от неë Вагнер, садовница, недовольно хмурясь, быстрым шагом начала преследование своей первой жертвы. Канио со всей возможной скоростью припустил в сторону ангаров. В голове крутились только две мысли: обида на Виолетту, что выдала его, даже не попытавшись обмануть Эмму, и осознание того, что Эмма его убьёт, как только догонит. Позади всë отчëтливее слышались шаги садовницы, еë тихие смешки на выдохе и позвякивание металла. Гул в голове не давал сосредоточиться и мыслить ясно, поэтому клоун надеялся лишь на свою скорость и ловкость, что и стало ошибкой. Выбежав на прямой участок дорожки, Канио уловил боковым зрением в этом тусклом жëлто-сером месте яркую деталь. Мельком глянув в еë сторону, клоун понял, что этим ярким пятном являлся ракетный стул: красивый дорогой тяжëлый трон, обитый красной тканью и сплошь внизу усыпанный палками фейрверков и динамита. Поняв теперь с полной ясностью то, о чëм ему толковала садовница, клоун прибавил скорости и запетлял, стараясь запутать преследователя. — Для хромоножки ты довольно быстрый, — зловеще послышалось почти над самым ухом, после чего в воздухе тяжело просвистел металл. — Но не настолько, чтобы убежать от меня! Клоун вовремя отклонился в сторону и избежал удара: сомкнутые ножницы ударили плитку, выбив искру. Ракета в руках и правда замедляла его, но остаться без потенциального средства защиты артисту было страшнее. Забежав за препятствия в виде сваленного в кучу хлама, Канио остановился за высокой горой из ящиков и развернулся лицом к Эмме, решительно и вместе с тем до ужаса напуганно нахмурив брови. Охотница, войдя во вкус погони, тут же рванула к нему, раскрыв секатор навстречу жертве. Как только садовница приблизилась к нему на метр, Канио рывком сбил всю хрупкую конструкцию ящиков, и те повалились прямо на еë макушку. Не став ждать реакции Эммы, клоун рванул дальше, намереваясь затеряться в развалинах. Разъярëнная донельзя садовница одним махом спихнула с себя коробки. Лицо еë стало злым и пугающим. Глянув в спину убегающей жертве, она выпрямилась во весь рост и запустила руку в карман фартука, вытащив из него добрую горсть семян подсолнечника и бросила себе под ноги. Семечки тут же ушли под землю. — Надоели… Раз так, то и я не буду сдерживать сил… Канио скользнул за стену и в панике стал вертеть головой, выбирая пути побега или укрытия. Сердце всë ещë колотилось, как бешеное, что означало лишь одно: прятаться будет бесполезно. «К ангару! В здании легче запутать следы и спрятаться!» — только клоун захотел броситься дальше к новой цели, как ноги его вдруг кто-то схватил. Артист упал вперëд, но благо успел выставить вперëд руки. Непонимающе посмотрев вниз, он заметил быстро опутывающие его ноги крепкие стебли и корни подсолнухов. Резко дернувшись, ему удалось вырваться из их хватки, но уже руки стали жертвой послушных растений Эммы. Гул всë нарастал, за ближайшей стеной уже слышалось дыхание садовницы. Канио рывком освободил обе руки и кое-как быстро поднялся на ноги. Корни тут опплетали его ступни и щиколотки, как только он ломал путы, замедляя бег. Делая теперь на каждый свой шаг довольно большое усилие, клоун, ожидаемо, не смог уйти от преследования: через пару секунд его грубо схватили в охапку и с силой ударили о кирпичную стену, ыышибив из лëгких весь дух. Канио закашлялся, но попытался было тут же отползти в сторону. По плечу прилетел сильный удар тупым концом ножниц, и клоун растянулся на земле, схватившись за ушибленное место. — Думаешь, можно просто так убегать, а? — Эмма оттащила Канио за шиворот на середину площадки и, широко разведя лезвия ножниц, воткнула их в землю буквально в сантиметре от его шеи. Клоун вздрогнул и замер, боясь пошевелиться. — Обманул, так ещë и напал! Ты явно перепутал роли, клоун! — лезвия поползли ближе. — Не думаешь искупить вину? Вместо ответа артист, пребывая в шоковом состоянии, ухватился за рукоятку ракеты покрепче и ударил ею по предплечьям нападавшей. Та зашипела и оторвала руки от ножниц. Канио тут же вытащил их из земли и отбросил в сторону, невзирая на порезы ладоней, которые оставили лезвия. Вскочив на ноги, клоун понëсся вперëд, слыша позади уже не просто шаги, а стремительно приближающийся бег. Опрокидывая после себя всë, что только можно, клоун пытался задержать преследовательницу, но та шла за ним напролом, то и дело рассыпая семена подсолнухов чуть ли не ему под ноги. Корешки и стебли замедляли его, но не останавливали, из-за чего эта погоня совсем скоро начала напоминать артисту кошмарный сон. В какой-то момент удар достиг его спины, оставив на одежде продольную бордовую полосу. В состоянии аффекта Канио даже не ощутил боли, но стал чувствовать, как к спине стала липнуть рубашка, а в глазах стало совсем сильно мутнеть. «Нужно скорее где-нибудь спрятаться, — вертелось в голове выдыхающейся жертвы. — Последний рывок до ангара, а там уже и схоронюсь как-нибудь!» По пути его то и дело цепляли корни растения, но уже куда слабее после удара. Тем не менее, опасность никуда не делась: Эмма следовала за ним след в след, ножницы то и дело со звоном щëлкали у его ног, уши глохли от барабанного боя сердца в висках. Достигнув здания, Канио слегка приободрился и резко ускорился, выжимая из лëгких последний лимит. Стоило ему уже коснуться пустого оконного проëма, как по спине будто прошлись кнутом. Артист от такого сильного удара буквально кубарем влетел внутрь здания, ударившись плечом о старый генератор. Резкая боль превратилась в ноющую и пульсирующую, кровь быстро пропитывала костюм. На нетвëрдых ногах клоун поднялся и побежал дальше, боясь оглядываться. «Куда теперь?» — артист замер перед развилкой: можно было быстро спуститься в подвал и попробовать затаиться или же продолжать бежать. Охотница тем временем обходила здание по кругу, намереваясь совсем скоро отрезать несчастному все пути побега. Зажмурившись и приготовившись к боли, Канио прыгнул в подвал, игнорируя ступени, чтобы не оставить следов. Здоровая нога при столкновении предательски подогнулась, когда протез со всей силы впился в обрубок. Закрыв рот руками, чтобы не вскрикнуть от боли, клоун, сильно хромая спустился ниже и завалился под первый попавшийся угол. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — забормотал в полголоса артист, слушая, как по потолку проносятся шаги охотницы. — пожалуйста… Звук вдруг остановился перед входом в подвал. «Выжидает, — догадался Канио, задержав дыхание и замерев. Тут в глаза бросились собственные красные капли крови на бетонном полу. Внутри всë опустилось. — Если она сюда спустится, то я — труп… За что?..» — Как же утомляют эти прятки, — охотница устало вздохнула. Шаги стали спускаться вниз. Клоун весь побледнел от страха. — А ещë меня утомляют обманщики… Ты ведь обещал фокус, не так ли? — Эмма рывком сорвала с петель дверцу старого школьного ящика и уронила еë на пол. — А в итоге убежал, — второму шкафчику повезло меньше: ножницы со страшным скрежетом сдавили его посередине, оставив огромную вмятину. — А ведь я честно собиралась дать тебе фору! Надеюсь, теперь ты доволен ситуацией, Джокер. Эмма остановилась в считанных сантиметрах от жалкого укрытия Канио, который боковым зрением лицезрел весь этот приближающийся кошмар. Прижавшись спиной к стене, он не смел повернуть головы или моргнуть. Голова шла кругом, собственные пальцы вцепились в волосы с такой силой, что едва их не отрывали. «Пожалуйста… — молился про себя артист, затаив дыхание. — Умоляю… Мне так страшно… Пусть это прекратиться…» Аккуратно прикрыв дрожащие веки, Канио постарался убедить себя в том, что он спит, но в реальность его вернул настойчивый, прожигающий душу надменный взгляд. Тихий шажок в его сторону. Сомкнутые лезвия ножниц остановились прямо возле его шеи, приподняв подбородок. Артист с ужасом открыл глаза и увидел над собой нездоровую страшную ухмылку, какой совсем недавно его одаривал Серги. Слëзы сами собой покатились по щекам, хотя перекошенное страхом лицо оставалось неизменно. — Нашла~ — концы секатора разошлись в стороны и резко переместились вниз, схватив клоуна за протез, словно кузнечика за лапку. Эмма легко подтянула к себе Канио, хотя тот начал из всех сил брыкаться и выдираться, и подняла над землëй вверх ногами. — Как удобно, что ты сам загнал себя в тупик~ Клоун оглянулся вокруг и понял, что подвал был полон странных стульев, обитых красным бархатом, к ножкам которых были крепко примотаны динамит и фейерверки. Несмотря на ещë более активное сопротивление, охотница усадила его на один из стульев и с лëгкостью защëлкнула крепления на руках. Кричать и умолять было бесполезно: Эмма с довольной улыбочкой наблюдала за его попытками освободиться. — Пожалуйста, Эмма! Я-я не хочу умирать! Сжалься, прошу! Я сделаю всë, что захочешь! — Я хочу выиграть. Так что ты должен умереть. Иначе никак, — садовница с благоговением провела пальцами по окровавленным лезвиям и медленно двинулась наверх. — Пусть ты и смышлёный, но попался ужасно легко. Поразвлекай себя, пока я найду остальных~ — Чëрт, чëрт! — Канио задëргался на своëм смертоносном троне, но старания были тщетны: верëвки впивались в кожу, даже если он сидел полностью расслабившись, а ремни на руках сдавливали их так сильно, что конечности потихоньку стали неметь. Подняв голову, клоун заметил часы-будильник, отсчитывающие десять минут. — Кто-нибудь! На помощь! Прошу!.. Пожалуйста!.. господи… Канио безвольно опустил голову и зарыдал. Больше его уже ничего не сдерживало. Эмоции накрывали его с новой волной снова и снова. Разбитое сердце и расколотый разум отделили его от происходящего, заставили ослепнуть и оглохнуть. Пальцы до крови сучили по ручкам стула, пытаясь сдержать этот приступ, но всë без толку. Время для него больше не имело значения. Не имело значения и то, жив он или мëртв. Страх, боль и страдания терзали его так сильно, что он уже не понимал, дышит ли, или его тело уже разорвало на куски зарядом динамита. Отдельная мысль не могла сформироваться в этой воспалëнной истерикой голове: перед глазами мелькали образы и отрывки фраз людей, которые когда-то уже заставляли его впадать в подобное, но намного меньшее отчаяние. Вся внутренняя боль за последние года через край выливалась из его сердца, неспособного больше сдерживать своей плотиной эту многометровую волну. Прошло около семи или восьми минут, но для Канио время тянулось днями. Ему казалось, что его сорвавшийся на хрипы и скул крик длился уже не меньше недели, что грудь его уже давно распороли лезвия ножниц Эммы, что он уже мëртв. Именно в таком состоянии его и обнаружила Виолетта. Девушка в ужасе смотрела на него пару мгновений: казалось, его отчаяние можно было материально почувствовать. Швея быстро освободила напарника и, придерживая его под плечо, повела наверх. Ни того, что его освободили, ни слов Вагнер, ни боли от раны Канио не чувствовал. В себя он пришëл лишь тогда, когда щеку его обжëг резкий удар. Проморгавшись, клоун увидел перед собой Виолетту, освещëнную тусклым солнцем так, словно позади неë простирался нимб. Девушка обеспокоенно и с раздражением смотрела ему в глаза, держа его запястье. Заворожëнный таким зрелищем, клоун замер, приоткрыв рот, и уставился на спасительницу, как на святую. — Канио, приëм! Слышишь меня? — швея на всякий случай ещë раз пару раз шлëпнула артиста по щеке его собственной рукой. — Да приди же в себя! — Я слышу, слышу, — тихо отозвался клоун, постепенно приходя в себя. Голова ещë кружилась, но разум уже потихоньку начал приходить в норму. Канио утëр лицо рукавом и только сейчас заметил, что на его лице всë это время был грим. — Г… где мы? Что произошло? — Я увидела твой силуэт, когда Эмма всë же догнала тебя и посадила на стул, — пояснила швея, спешно отрывая от куска ткани тонкую полоску. — Я успела помочь Сабрине, но как только тебя посадили на стул, эта грëбаная сумасшедшая опять к нам вернулась. Мы разделились и она погналась за Сабриной. Я подумала, что было бы неплохо вернуть тебя. — Господи, спасибо тебе, Виолетта… Я твой должник, — Вагнер аккуратно перебинтовала спину клоуна. — Я вообще-то натравила еë на тебя, — прямо напомнила девушка. — Так что ты должен быть зол. — Я не злюсь… Другого выхода всë равно не было. Ты не видела Бейна? — Видела, — прошипела с ненавистью Виолетта, вставая на ноги. — И лучше бы прикончила его самолично. — Что случилось? — Этот амбал вывел на нас Эмму и своим крюком бросил меня прямо к ней в руки! — Вагнер с досады пнула ногой камень, и тот покатился вдоль по дорожке, спрятавшись в пожухлых кустах. — Она повредила батареи в ногах, так что я не уверена, когда именно у меня закончится заряд, но уверена, что это очень скоро произойдëт… Канио присмотрелся к протезам напарницы и без труда заметил на внешней стороне бёдра глубокую вмятину и порезы. Из отсека с батареями вдоль ног медленно вытекала синевато-чëрная жидкость. «Так, значит, ты пришла за мной, чтобы я помог тебе… Господи, нельзя так говорить, но спасибо Бейну… Иначе бы я наверняка был мëртв». — Положись на меня, — клоун ободрительно улыбнулся девушке, но та отвела от него свой виноватый взор. — Не надо так улыбаться, ты выглядишь жалко… Пойдëм к машинкам. Мне кажется, что сейчас бесполезно искать Сабрину. Артист лишь молча последовал за швеëй, ещë погружëнный в состояние отрешëнности. Девушка привела их на прошлое место — пустырь казался покинутым, но аппарат приветливо затарахтел паре. Довольно быстро справившись с дешифровкой, напарники так же молча поискали глазами следующую цель. — Я начинал декодировать возле того здания, — шмыгнул Канио, указав на ангар, в котором впервые встретился с Эммой. — Думаю, если поторопимся, то успеем убежать незамеченными. — Хорошо, — внешне спокойная, Виолетта колебалась перед каждым решением, так как шаг теперь являлся настоящим золотом. — Ве-- Сердце опять ëкнуло. Машинально начав озираться, швея тут же заметила недалеко уже знакомый красный контур тела охотницы. Рядом — лежащий на боку, едва заметный — силуэт Сабрины. Девушка с трудом отползла от садовницы, но та уже занесла над ней расставленные в стороны лезвия. До ушей напарников донëсся душераздирающий вопль и так же быстро затих. Виолетта в ужасе продолжала смотреть вперёд себя, как и Канио. Оба с надеждой ожидали, что девушка вновь встанет и побежит, но ничего не произошло. Эмма с усилием рванула секатор на себя и замерла напротив наблюдателей, словно заметив их через несколько стен. Клоун первым вышел из оцепенения и, схватив Вагнер за руку, рванул в сторону ангаров. Хромота замедляла бег, но страх был куда сильнее. — Пожалуйста, Виолетта, быстрее! Мы ещë успеем убежать! — клоун подгонял напарницу, так как та всë ещë в полнейшем шоке смотрела в одну точку, словно резко осознав всю ту опасность, которую представляла из себя Эмма… — Ну же! В голове будто щëлкнул переключатель, и девушка бросилась вперëд. Насквозь пробежав заброшенное здание, пара выбежала к первой машинке, которую заметил Канио по пробуждению. Но, кажется, их уже опередил кто-то другой… — Ах ты ублюдок! — выкрикнула Вагнер и выхватила из рук клоуна ракету, бросившись с ней на Бейна. — Из-за тебя нас всех чуть не убили! Сабрина мертва! Из-за тебя! Егерь спокойно перехватил одной рукой тяжëлое оружие и толкнул девушку в сторону так, что лëгонькая швея упала на землю. Тут уже разозлился Канио, угрожающе выступив вперëд неë, защищая от амбала. На голове Бейна красовалась маска из настоящего чучела лося, пугая своим видом не меньше ножниц Эммы. — Ты даже писать толком не умеешь, что уж говорить о дешифровке! Из-за твоей тупой силы мы все перекалечены! — не унималась Виолетта. — Не ты ли твердила, что мы тут все эгоисты? Какое мне дело до того, что вы ранены или до того, что кого-то убили? — егерь надменно посмотрел на пару сверху вниз, грозно фыркнув. — Мы тут не друзья, чтобы я вам помогал. Спасайте себя сами. Я и без вашей помощи открою ворота. — Ты — просто кусок дерьма, Бейн! Мы всë это время дешифровали код, а не ты! Ты просто отсиживался в безопасности! А когда тебя нашли, то ты натравил охотника на нас с Сабриной, хотя знал, что она ранена! Кто так поступает?! — Тише, пожалуйста, — взмолился Канио. — Вы оба так кричите, что нас скоро найдут! — Вас найдут, — поправил его мужчина. — А пока охотник будет вас ловить, я дешифрую последнюю часть кода и выиграю. «Прямоты ему не занимать», — с презрением отметил Канио и, видимо, о том же подумала и Виолетта, но уже с неким восхищением. Девушка сжала кулаки и поднялась на ноги, пусть и не выходя из-за спины своего напарника. — Раз так уверен в своей тупой башке, то пожалуйста. Ты едва ли прочитал адрес, куда надо прийти, что уж говорить о шифровальной машинке, — дерзко бросила Виолетта, вздëрнув нос и скрестив руки на груди. — Развлекайся. Пойдëм, Канио. Ну же! Клоун заколебался. С одной стороны прямо перед ним стояла почти что полностью дешифрованная машинка, которую они в паре с Вагнер бы закончили за несколько минут; с другой стороны его съедал страх перед Эммой. Казалось, она вот-вот появится перед ними, а перспективы побега не было ни у него, ни у швеи. Свою роль играл и Бейн, который выжидающе смотрел на него из пустых глазниц маски, — стоило бы опасности появиться, и он бы бросил их обоих в лапы охотницы, даже не подумав. — Так ты решил, будто вы — команда, что ли? — усмехнулся егерь и перевëл глаза на Вагнер. — Не ты ли твердила, что ты ни с кем объединяться не будешь? — Виолетта сжала зубы и недобро прищурилась на Бейна, а затем и на Канио. — Ты ведь такая же эгоистка, а упрекаешь в этом только меня. Или… — егерь вдруг замолк, заметив «кровь» на ногах швеи и снисходительно ухмыльнулся, пусть под маской этого и не было видно. — Ох, ясно. Ситуация изменилась, не так ли? — Канио, пойдëм, — настояла швея, дëрнув его за рукав. — Времени мало! Об землю что громко звякнуло и подкатилось к ногам клоуна. — Игрушку свою не забудь, — надменно бросил егерь. Клоун с вопросом перевëл взор на напарницу и увидел в еë лице страх. От прошлой уверенности не осталось и следа: девушка была вся напряжена, брови еë беспокойно хмурились, глаза бегали из стороны в сторону, а металлические пальцы слегка подрагивали, сжимая ткань. От Бейна и правда веяло чем-то жутким, знакомым. Не рискнув поворачиваться к нему спиной, Канио поднял с земли ракету и стал потихоньку отходить от егеря назад, прикрывая плечом и Виолетту. Только собравшись шмыгнуть за угол, он вдруг вновь ощутил, как разгоняется его сердце. Эмма была уже совсем близко. Не медля больше ни секунды, он развернулся прочь и рванул со всех ног, надеясь на небольшую фору до того, как их найдëт охотница. Тут земля под ногами гулко задрожала и зашаталась. Артист едва сохранил равновесие, чтобы не упасть, и машинально прижал к себе напарницу. «Землетрясение?!» — только и успели они подумать, как из-под плитки и толщи почвы через секунду стали вырываться могучие толстые стебли и широкие листья подсолнухов. Ростки всего за секунду превратились в гигантские зрелые цветки, скрыв от выживших небо за своими тяжëлыми головами. Казалось, все трое в миг превратились в лилипутов в этом огромном цветочном лесу. Верхушки с трудом мог достать только Бейн, будучи самым высоким из троицы, и то только с условием, что он встал бы на носочки, вытянув вверх руки. Стебли же стояли друг к другу так близко, что между ними едва помещались вместе Канио и Виолетта. — Что за подсолнухи-переростки? — сорвалось с губ у Вагнер, когда она задрала голову наверх, чтобы увидеть лишь жалкие тонкие лучики, с трудом пробивающиеся сквозь жëсткие лепестки и листья подсолнечников. Канио, не отвечая, крепче вцепился в запястье девушки и поволок еë прочь: несмотря на только-только нараставший гул в ушах, лишь предрекающий приближение садовницы, сердце его забилось в бешеном танце, словно она в момент оказалась прямо за их спинами. Бейн бросился в другую сторону, с трудом пробиваясь сквозь тяжëлые стволы подсолнухов. Паника словно внезапным выстрелом накрыла всех троих и заставила в ужасе бежать прочь, но — куда? Канио и Виолетта неслись и продирались сквозь жëсткие листья цветов вперëд, не различая впереди ничего, кроме всë новых стеблей и чëрных макушек. В голове, заглушая все остальные звуки, играла пугающая мелодия, вторившая сошедшему с ума ритму сердца. Страх заставлял их ощущать на плече дыхание смерти, слышать за спиной лязг ножниц. Поле всë никак не заканчивалось, как и ощущение опасности, хотя бег пары продолжался довольно долго. Ничто сейчас не занимало их мысли — лишь страх смерти, страх жертвы быть пойманной. Перестали в этот момент существовать «я» Канио и Виолетты. В сознании были лишь их инстинкты. Тем не менее оба они вцепились друг в друга с такой силой, боясь потерять, что разъединить их не мог ни удар шершавым, царапающим до крови листом, ни столкновение с толстым непоколебимым стволом цветка, ни падение об вырывавшиеся из-под земли корни. Казалось, ещë немного, и оба сойдут с ума от этого кошмарного липкого и колючего чувства, сдадутся, закричат или потеряют друг друга, но на их счастье впереди мелькнул спасительный свет. Вырвавшись из ужасного леса, клоун тут же упал на землю, стараясь восстановить дыхание. Швея, облокотившись на ящики, с ужасом оглядывалась по сторонам, ища источник их сумасшедшего страха, но ничего даже похожего на Эмму рядом не было. Резко пропала и мелодия, оставив в покое и измученное сердце. Девушка, вспомнив о ране, с невероятной досадой посмотрела на повреждëнный блок батарей и подвигала ногой. Конечность поддалась, но с меньшей амплитудой. Бросившись к Канио, она растормошила его и поторопила к дешифровке: — Вставай, вставай, Канио, пожалуйста… Времени мало, скорее! — Ха-а-а… ха-а-а… — артист пытался отдышаться, ещë мало понимая смысл слов швеи сквозь пелену глухоты после бега. — Да-а, я… ху-у-у… пойдëм… Эти цветы, — Канио оглянулся на поле и с удивлением заметил, что те начали клонить головы к земле под тяжестью семян. — Они были меньше, когда… когда я убегал в прошлый раз… Только ноги цепляли, ху-у… Куда идëм? — К ближайшей машинке. — А Бейн? Где он? — ответом на вопрос стал резко отдавшийся в голове удар. На другой стороне поля запылал красным цветом облик Эммы, рядом — убегающий от неë егерь. — Отлично. Пока он носится от неë, у нас есть время на дешифровку. Кажется я видела там одну… — швея прищурилась и посмотрела на запад. — Мы можем вернуться к прошлой машинке, — предложил Канио, но, увидев сильно сомневающийся взор напарницы, ещë раз посмотрел на подсолнухи, вздрогнул и отказался от своей идеи. — Ладно-ладно. Пойдëм. Клоун поднялся с земли и ухватился за рукоятку ракеты. Поморщившись от тяжести, увеличившейся лишь из-за его собственной усталости, артист побрëл, хромая, за напарницей. Достигнув цели, он уронил на землю аппарат и приступил к дешифровке. Пальцы его тряслись от ужаса сознаваемого, но Канио старался не ошибаться. Работа шла медленней — оба были вымотаны и физически, и морально — но она не останавливалась. Изредка до них доходила новость о том, что Эмма настигала егеря, но тот продолжал от неë убегать, находясь довольно далеко от пары. Желая как-то разбавить гнетущую атмосферу, Виолетта завела разговор: — Канио… Ты идти сможешь ещë? — Смогу, — шмыгнул клоун, поправляя перфоленту в отсеке. — Больно, конечно, но терпимо. Швея глянула на его протез, ужаснулась пропитавшей штанину в месте стыка ноги и железа кровь, но промолчала. Задумчиво о чëм-то поразмышляв, через пару минут она вновь обратилась к напарнику. — Давай я обработаю рану. Будет не так больно. — Зачем? Это займëт время, а мы уже почти открыли ворота. — Но тебе же больно, ты хромаешь… — Ничего страшного. Не беспокойся. Виолетта нахмурилась и вздохнула. Взор еë упал на лежащую возле ноги ракету: — А ракета тебе зачем? Она же тяжëлая, наверное. — Я был бы и рад еë не таскать, но один раз она уже помогла мне отбиться от Эммы… Она говорила, что без предметов будет тяжело. А зачем ты спрашиваешь? — Потому что… — девушка оборвала себя на полуслове и раздражëнно цыкнула. — Ни по чему. Иногда ты глупее Бейна, серьёзно. — У меня нет сил на споры и мысли, так что если тебе что-то нужно — скажи прямо, — Канио посмотрел на девушку уставшим потухшим взглядом. — Я думаю, что заслужил доверия за это время. — Мф… Заряд в моих ногах почти закончился из-за этой беготни. Ты теперь — единственный, кто сможет мне помочь достичь финиша в случае чего. Поэтому я и беспокоюсь. «Ну что ж, было бы самонадеянно думать, что ты беспокоишься обо мне, как о напарнике, — про себя ответил Канио, качнув головой. — Хоть так». — Если хочешь, чтобы я тебя нëс, то придëтся снять твои протезы. Слишком тяжело, а я сам еле тащусь. — Ты когда устанешь, то становишься очень прямым… Я сниму их, если они сядут до конца. И, эм… — Виолетта на секунду остановилась и посмотрела в глаза напарнику. — Спасибо. Прости меня за резкие слова. — Тяжëлые испытания быстро меняют людей, — Канио измученно улыбнулся швее. — Рад, что в такой момент мы рядом. Разговор прекратился на этой полной боли улыбке и уже не возвращался. На поляне лишь сочно трещали кнопки машинки под пальцами Вагнер, да в небе изредка раздавался отдалëнный дикий хохот охотницы. Когда код стал доступен на половину, Бейн всë же окончательно упал. Силуэт его едва мог ползти: что-то случилось и с его маской оленя, потому что теперь он был без неë. Егерь попытался встать, но садовница бесцеремонно наступила на него и склонилась к его лицу. — Вот только этого не хватало, — прошептал Канио, на пару секунд отвлëкшись на силуэты, и уже охрипшим голосом обратившись к Вагнер: — Если его посадят на стул, то я его освобожу. Может, отвлеку внимание. — Зачем?! — возмутилась девушка. — Ты сам слышал, что он говорил! Если Бейн так в себя поверил, то пусть сам справляется со своими проблемами. К тому же жертвовать собой я тебе не позволю. Думаешь, этот олень вдруг станет добреньким, если встретит меня? Если ты спасëшь его, то убъëшь нас обоих! — А если нет, то Эмма придëт к нам сама. Так у нас будет шанс отвлечь внимание на Бейна. Может, я смогу даже завести до конца ту машинку возле поля… Если мы не поможем ему, то Эмма нас найдëт ещë быстрее. Я не знаю, как она это делает, но каждый раз она безошибочно ищет нас… Предлагаешь спрятаться? Виолетта замолчала и с задумчивым лицом с пару секунд размышляла. Факторов было много и выбрать идеальный вариант было невозможно. Девушка колебалась. — С чего ты вообще взял, что Бейна посадят на стул? Сабрину она убила просто так. — Сабрина бегала очень долго и получила множество ударов. Думаю, поэтому Эмма так поступила… А Бейн… — егеря, судя по всему, тащили за шиворот куда-то на восток. Руки его пытались вцепится в охотницу, но были слишком слабы. — Она уже его куда-то тащит… — А почему бы тебе самому не убежать потом? Вместе с этим оленем? — заявила Вагнер, злобно, будто уже преданная напарником, зыркнув на него из-под скошенных стрелой бровей. — Бросишь меня здесь? — У тебя разве есть выбор, кроме как довериться? — Канио тоже нахмурился. — Думаю, если бы я хотел тебя предать, то уже сделал бы. — И что ты предлагаешь? — сдалась Виолетта, напряжëнно щëлкая по клавиатуре. — Я его спасу, а ты тем временем спрячься. Сразу, как я уйду. Чтобы не оставить следов. Думаю, она как-то может видеть наши перемещения. — А машинка? — Гм… Как только поймëшь, что кого-то из нас стали преследовать — можешь начать дешифровку. Я буду аккуратным и постараюсь не попасться. Мало ли ещë и в Бейне проснëтся долг за жизнь… Будь начеку, ладно? — как только красным подсветился уже стул, Канио оторвал руки от печатной машинки и, морально готовясь, глубоко вдохнул и выдохнул. — Удачи, Виолетта. — Глупо желать удачи, когда моя жизнь напрямую зависит от твоей, — буркнула швея, не отрываясь от дела. — Пожалуйста, будь предельно аккуратен… Клоун кивнул и, пригибаясь к земле, перебежками от одного укрытия к другому, стал продвигаться вперëд. Вскоре за спиной перестали щëлкать кнопочки машинки — напарница послушно пошла искать надëжное укрытие. Артист по пути к Бейну лишь раз услышал приближение садовницы, когда пробегал мимо вышки сирены, и сразу же замер. Только когда охотница, видимо, побродив рядом, ушла, он поднялся и двинулся дальше. Через минут семь он всë же достиг пленëнного соучастника. Выглянув из-за угла, клоун ужаснулся виду егеря: мужчина сидел на стуле, завалившись на бок из-за страшной раны на боку. Кровь пропитала его грубую рубашку и штаны. Из-под ткани виднелось тëмное, багровое мясо. На левой стороне была видна похожая, но менее глубокая рана, прошедшаяся по его рëбрам. Левое предплечье егеря было распорото, с пальцев активно капали багровые тяжëлые капли. Канио отшатнулся и прикрыл рот рукой от ужаса. Услышав шаги, раненый поднял на него глаза. Лицо его выражало лишь злобу от тупой боли. Заметив клоуна, он вновь уронил на грудь голову и сжал кулаки. — Что, пришëл поглумиться? — Господи, нет! Я… Я пришëл тебя освободить, — спешно пробормотал Канио и приблизился к трону. Дрожащие руки аккуратно разжали ремни на руках и скинули путы с торса. Бейн от потери крови завалился на артиста, чуть не придавив его своим весом. — Угх! Встань на ноги, иначе я не смогу тебя тащить! — На кой ты меня спасаешь? — прохрипел Бейн, опираясь на плечо спасителя. — С такими ранами я тебе не помощник. — Уф! — Канио усадил егеря на землю возле кирпичной стены и с трудом распрямился. Раны на спине открылись и заныли. — Я не знал, что ты так ранен… Мне нечем тебе помочь, но отправлять тебя в небо — не лучший план, — «Чëрт, в таком состоянии он и правда никакой пользы не принесëт… Что мне делать? Оставить его здесь и вернуться к Виолетте?» — Та девчонка со стальными руками… Она жива? — Бейн тяжело вздохнул и слабо закашлялся. Из раны на боку с новой силой хлынула кровь. — Гха… — Жива. Ты… что-то хочешь ей передать? — Канио с надеждой наклонился к егерю, стараясь расслышать его. — Ты не знаешь, зачем она сюда пришла? Хотел пожелать удачи, раз уж вы оба выиграете… — Я не знаю. Она мне не говорила. — А ты? Чего ты тут искал? Кха-кхакх… — Я… я… — Канио растерянно отступил от Бейна. «Чего именно я хочу?.. Чтобы все всë забыли? Чтобы Серги не существовало? Чтобы Натали меня полюбила?.. Может, просто вернуться в прошлое?..» — Ты серьёзно? — мужчина с издëвкой усмехнулся, и кровь изо рта окропила его накидку россыпью багровых капель. — Ты явился в такое место без цели? Ты в своëм уме вообще? — Нет, у-у меня есть цель! Просто… Я не до конца определился. — Господи, ради кого дохнуть приходится, — егерь разочарованно вздохнул. — Надеюсь, твоя мечта стоит моей смерти. Удачи, клоун. Спасибо, что даëшь мне умереть медленно. Видимо, судьба решила повернуться ко мне таким боком. На, вот, возьми, — он протянул Канио здоровой рукой стальную зажигалку и пару запачканных кровью самокруток. — Бери. Мне теперь не нужно… — С… Спасибо, — пробормотал артист, принимая дар. На боку зажигалки красовалась выцарапанная ножом надпись: «Перез. Б.» — Может, ты хочешь?.. — Давай уж, — хрипло ответил егерь. Канио поджëг конец самодельной сигареты и подал еë мужчине. Тот глубоко затянулся и с облегчением выдохнул облачко дыма. — Хоть какое-то удовольствие перед смертью. Клоун замер перед Бейном, не в силах даже ответить. Вина за спасение теперь душила его больше первоначальной задумки сбить со своего следа Эмму с помощью егеря. Собственная неопределённость в цели заставила его отчаяться окончательно. Он пришëл сюда с надеждой исправить тот роковой день, но чем именно? Вопрос этот заставил артиста почувствовать себя невероятно потерянным и глупым. Помочь умирающему Канио уже не мог, но убежать, оставив его вот так одиноко встречать свою смерть, казалось ему недопустимым. Дыхание мужчины было тяжëлым, с каждым выдохом с подбородка капала капля за каплей кровь. Страшная рана на боку забирала его жизненные силы с каждой секундой всë больше, а те «отметины» от ножниц охотницы, которые были прикрыты от глаз клоуна одеждой, только ускоряли этот процесс. Канио впал в настоящее оцепенение, смотря на умирающего игрока. Сколь огромным было желание отвести глаза от этого зрелища, столько же от страха не хотелось даже моргать. Тут егерь с большим усилием поднял на него своë испещрëнное шрамами лицо и грозно рявкнул: — Уходи уже! Если будешь медлить, то и по твою душу придëт смерть. Канио вздрогнул и, на секунду задержавшись в проходе, рванул обратно к напарнице. Сердце клоуна было полно ужаса, сожаления и вины. Зубы крепко сжались, зрачки превратились в крошечные точки, перед глазами застыло грозное лицо умирающего. Лишь отбежав от Бейна на значительное расстояние, он вспомнил о настоящей опасности и забился в угол, стараясь восстановить сердцебиение и дыхание. Канио сполз вниз по стене и сел на землю, закрывшись от мира дрожащими руками, покрытыми чужой кровью. — Что я здесь делаю? Зачем я сюда пришëл? — клоун весь сжался, горло сдавили рыдания. Никогда он не видел такого количества боли и страданий. В цирке ему часто приходилось видеть травмы у акробатов и фокусников, но это были лишь последствия их неосторожности. Со временем товарищи восстанавливались и продолжали жить, но здесь уже двое ни в чëм не повинных перед страшным охотником людей расстались со своей жизнью. Всего пару часов назад все они сидели в гостинной и обсуждали выигрыш. Теперь Канио размышлял лишь о том, как выйти из этого кошмара. Перед глазами вдруг встал образ Виолетты. «Нет, так нельзя… У меня нет времени на это. Нужно скорее вернуться к Виолетте и выбраться отсюда. Потом мы покинем это ужасное место…» Словно очнувшись от ночного кошмара, он резко вскинул голову вверх и поспешно встал на ноги. Оглядевшись и поняв, где примерно находится, клоун, хромая, побежал к напарнице. Через некоторое время он достиг их места встречи. Машинка была нетронута с прошлого раза. — Виолетта?.. — робко окликнул швею артист и несмело ступил к большой ржавой бочке, стоявшей возле аппарата. Впереди, в куче брезентовых и кабельных обрезков что-то завозились. Канио с настороженностью повернулся к шуму боком, готовый убежать в случае чего. Через секунду над грудой мусора показалась голова напарницы, недовольно не него глядящей. — Где ты так долго возился? Увидев живого знакомого человека, клоун выдохнул с облегчением. Он подбежал к Вагнер, помог ей выбраться и обнял. Тëплое хрупкое тело швеи словно вернуло его в реальность. После пережитого кошмара по пути к Бейну, продлившегося не больше получаса, но для артиста растянувшегося словно на целую неделю, едва знакомая Виолетта вдруг показалась ему давним другом. Канио только было прикрыл глаза, успокоившись после шока, как его отпихнули прочь. — Воу-воу, что за нежности?! — Виолетта спешно отступила прочь и нахмурилась. — Что с тобой? Как по щелчку вернувшись в сознание, Канио вдруг весь побледнел от страха, потом покраснел от смущения и от растерянности не смог выдать и звука. Хлопнув себя по лбу, клоун замотал головой из стороны в сторону и растерянно пробормотал: — Прости меня, пожалуйста, я… Я перенервничал, извини. У меня не было никаких плохих намерений, прости… Я больше не прикоснусь к тебе, прости, Виолетта. — …Забей, — швея с сомнением и снисхождением посмотрела на напарника. По всему его виду было понятно, что клоун совсем не был намерен навредить ей. — Что там с этим оленем? — Бейн? — Канио потерянно посмотрел вперëд себя. — …Пойдëм к машинке. Виолетта промолчала и пошла следом за ним. Встав у клавиатуры, она ненадолго остановила внимание на опустошëнных глазах Канио и, начав работу, всë же повторила вопрос. — Так что там случилось? На тебе лица нет. — М-м… Бейн, он… Он уже не выберется отсюда, — подавленным сиплым голосом сообщил артист. — Его раны… Не могу сказать это вслух, прости. Я его освободил, но он был уже почти мëртв. Он сказал… Сказал, что желает удачи. — Вот как… Спасибо ему, — Вагнер понуро опустила голову. Выдержав долгую паузу, девушка, не отрываясь от шифра, тихонько поинтересовалась: — Ты сам как? — Я хочу уйти отсюда и вытащить тебя, — шмыгнул клоун, приоткрывая роторный отсек. — И больше никогда не вспоминать этого… Швея понимающе закивала. Охотницы всë ещë не было слышно. Казалось, уже ничто их не оторвëт от выигрыша, опасность исчезла. Мир будто замер в этом скорбном мгновении. Спустя некоторое время машинка отдала им последнюю часть кода, и по всему заводу вновь завыла сирена, заставив пару вздрогнуть. Виолетта первой заметила два больших жëлто-оранжевых силуэта и указала на них напарнику. — Кажется, это ворота, — приободрившись, предположила швея. — А это — Эмма, — добавил Канио, уставившись с напряжением в сторону дальних ворот. — И Бейн… — образ егеря всë ещë сидел на прошлом месте и лишь слегка шевельнулся при сирене. — Как думаешь, она нас сейчас видит? — охотница тоже оглядывалась по сторонам, словно пытаясь что-то заметить. Как только в еë поле зрения попал Бейн, она сорвалась с места и направилась к нему. — Определëнно. Силуэты обоих вскоре пропали. Напарники переглянулись и решили идти к воротам, ближе всего к ним расположенным. Уже не прячась, пара проскочила к ним почти за пару минут. К этому времени сердца их всего единожды вновь ëкнули, оповещая о том, что для егеря был нанесëн последний удар. Губы Канио дрогнули в этот момент, сдержав эмоции, но швее он больше внешне ничего не показал. По пути девушка стала оставлять странные тонкие тканевые растяжки между стен. От каждой такой растяжки к еë сумочке тянулась тонкая нить, крепко привязанная к ручке. — Что это? — на бегу поинтересовался клоун. — Думаю, это нам поможет обнаружить приближение Эммы, — бросила швея. — это моë личное плетение, которое я подсмотрела у пауков. Каждая такая паутинка при малейшем неаккуратном касании натянется и порвëтся, а я это увижу. Так же я пропитала их клеевым раствором, так что эта полоумная влипнет в них, как настоящее насекомое в паутину. Это еë ненадолго задержит… — Умно, — похвалил артист, на секунду даже отвлëкшись от их основной миссии. — Ты правда настоящий натуралист, Виолетта. — Мой отец так же про меня говорит, — вздохнула девушка и догнала напарника. Оказавшись у ворот, Виолетта уже с трудом подошла к клавиатуре и начала набирать код. Но, не успев ввести и половины, Вагнер внезапно свалилась на землю и громко ругнулась. Канио, стоявший к ней спиной, обернулся, но со страхом оберачивался каждую секунду: — Что случилось? — Батареи сдохли, — Виолетта стукнула кулаком по своему бедру. — Чëрт, почему именно сейчас?.. — Я-я введу код. Ты пока отсоедини протезы, я тебя п-подниму, — начиная паниковать, предложил клоун, беспокойно суетясь вокруг девушки. — Только быстрее. — Чëрт, но мы уже почти сбежали! Если я останусь с ногами, то смогу их починить, а без них не смогу вернуться домой без чужой помощи, — возразила швея. — Полезнее будет их оставить. — Я не смогу быстро тебя оттащить к выходу с ними! Рисковать слишком опасно. — Ну, а мне не хочется, чтобы ты потом тащил меня так три дня! — Виолетта! — Канио впервые сорвался на крик и схватил напарницу за плечи, посмотрев ей прямо в глаза. — За эти дни я видел слишком много смертей — больше, чем за всю свою жизнь. Я не хочу закончить эту кошмарную игру, увидев напоследок твой изуродованный труп! И тем более не хочу погибнуть здесь вместе с тобой! Послушай меня, умоляю! Вагнер нахмурилась и, не моргая, продолжила испытывать терпение клоуна. Через пару секунд она всë же отвернулась и пробубнила: — Ладно… То же мне защитник… Артист поднялся на ноги и молча стал набирать код. Трясущиеся от нарастающего страха пальцы то и дело промахивались мимо кнопок, напряжение росло. Рядом на земле сидела швея, стараясь снять с креплений искусственные ноги. Внезапно сердце стало быться чаще. Сначала Канио списал всë на собственную измотанность и ситуацию в целом, но в ушах скоро начала играть низкая, угрожающая мелодия. — Канио, быстрее! — поторопила его Виолетта, сама тщетно стараясь отцепить заевший механизм на правом бедре. Одна из паутинок девушки дëрнулась, предвещая приближение охотницы. — Она уже близко! Клоун ускорился, но паника заставляла его промахиваться чаще. Сердце уже колотилось, как безумное, когда двери ворот наконец-то начали разъезжаться в стороны. Артист уже развернулся к напарнице и протянул ей навстречу руки, но внезапно в плечо девушки впился откуда ни пойми взявшийся крюк. Канио, как и Виолетта, не успел даже понять, что произошло. В следующую секунду швея громко вскрикнула от боли и словно исчезла прямо из рук напарника. Подняв голову, клоун вдруг встретился взглядом с Эммой. Девушка стояла от его на достаточно большом расстоянии, чтобы выхватить Вагнер руками, но тем не менее она оказалась прямо в еë цепкой хватке. Непонимающе уставившись на охотницу, артист всë же смог разгадать еë секрет: в правой руке садовница сжимала окровавленный охотничий крюк на прочной длинной цепи. «Откуда он у неë?!» — пронеслось в голове буквально за мгновение. Тут на ум пришëл Бейн. Ещë будучи в гостиной, Канио заметил на его поясе такое же приспособление. Правда заставила его похолодеть. — При-ивет~ — радостно протянула Эмма, сжимая в левой руке шею Виолетты. Напарница глухо хрипела и старалась вырваться, но попытки оказались безрезультатны. Лицо, фартук, перчатки и ботинки садовницы были забрызганы чужой кровью, а теперь ещë и кровью Вагнер. Канио задрожал от страха и ярости. — Я одолжила у вашего дружочка игрушку. Всë равно она ему была больше не нужна~ — Отпусти еë, — взмолился чуть слышным шëпотом клоун. — Отпусти еë немедленно! — Эту? — охотница без особого интереса подняла Виолетту на уровень своих глаз и оценивающе осмотрела свою задыхающуюся раненую жертву. — Зачем она тебе? У неë, вон, и ног-то нет. Она с тобой не убежит. Канио в порыве чувств выступил было вперëд, но Эмма подняла ему навстречу ножницы. Хитрая кровожадная улыбка растянулась на еë милом личике, когда он замер на месте. — Ворота открыты, Джокер. Ты можешь идти. От меня не убудет из-за одного игрока, — садовница перехватила руки пойманной жертвы, дав ей дышать, но тем самым заблокировав любую попытку сбежать. — Довольно изобретательно, конечно, как ты старался делать вид, что всем помогаешь, а в итоге все умерли. Грустно, конечно, наверное, осознавать это твоей любимой подружке. — Э-это не так! — А! Значит ты по доброте освободил того лесного стража? Он, кажется, очень мучился, когда я его нашла. Почему же ты ему не помог? — Я-я-- — А эта девочка? — Эмма потрясла Вагнер, как погремушку, из-за чего девушка болезненно застонала. — Почему она без ног? Ты сказал ей избавиться от них? Чтобы оставить здесь без шанса на спасение? — Что?.. Что ты несëшь?! — возмутился Канио. — Это бред! — С моей стороны выглядит именно так, — пожала плечами садовница. Виолетта в еë руках внезапно изменилась в лице: потерянный взгляд, вдруг будто всë осознавший, уставился на собственные руки, а затем медленно переместился на клоуна, постепенно мрачнея. — Так таскать еë, как прикрытие, чтобы в конце использовать ради побега. Чертовски хороший план! Я запишу его себе в свой дневничок с любимыми планами~ — Я этого не хотел! — в отчаянии выкрикнул Канио. — Х-хватит говорить за меня! — Ну, ладно-ладно, только не ругайся! — Эмма с задором усмехнулась. — Тогда что же ты выберешь? Если это не так, то попробуй забрать у меня свою подружку. А если нет, то ворота прямо за твоей спиной~ Никто тебя всë равно уже не осудит. Клоуна колотило от несправедливых слов, от желания оправдаться, от страха за себя и Виолетту. Подсознание молило о побеге, сердце — о спасении напарницы. «Даже если я сейчас брошусь на неë, то лишь зазря пострадаю и не спасу Виолетту… Если убегу, то предам еë… — Вагнер с разочарованием и глубоким осуждением смотрела на него, готовая вот-вот расплакаться от своей участи. — Нет-нет, Виолетта, не плачь… Боже, что я наделал… Надо как-то спасти еë, но как?! — глаза забегали по окружающим предметам и наткнулись на яркий ракетный трон, усыпанный внизу самыми разными зарядами фейерверков. Клоуна тут же осенило. Рука крепче стиснула рукоятку ракеты. Лицо его на мгновение лишь осветилось мыслью, но после вновь приняло напуганный вид. — Нельзя, чтобы она узнала, что я задумал. Надо отвлечь еë…» Скрепя сердце, Канио набрал в лëгкие воздуха и, не смотря на Виолетту, выпалил на одном дыхании: — Ты права, забирай еë! Я-я именно так всë и задумывал! Рад, ч-ч-что ты оценила мой план по достоинству, — клоун показательно стал отступать назад, к выходу. — Славно, — Эмма прищурилась и опустила оружие. — Хороший фокус~ Пока, Джокер. Пусть артист намеренно не смотрел на швею, но почти физически ощущал, какое отвращение и обиду излучает еë взгляд. Когда Эмма скрылась с ней в руках за первой же кирпичной стеной, Канио со всех ног рванул к ракетному стулу. Молитва о том, чтобы он не опоздал, крутилась в голове громче, чем сердце при приближении опасности. Упав перед троном на колени, клоун стал стремительно разрывать верëвки, связывающие динамит, салюты и ножки стула. На пальцах оставались глубокие порезы, но Канио не обращал внимания на боль. Где разорвать леску было невозможно, он пускал в ход зубы. Оторвав приличное количество зарядов, Канио стал крепить их к задней части ракеты. «Только бы получилось, только бы получилось…» Вес его аппарата увеличился чуть больше, чем в два раза, отчего артист стал хромать ещë более явно. Как только клоун закончил с ракетой, то вскочил и пустился обратно к воротам. Следов охотницы уже нигде не было. Перепуганный артист стал озираться по сторонам. Вдруг сердце сильно ударило в висках, воздух разорвал крик Вагнер. По спине и затылку Канио пробежал холодок. Впереди отразился силуэт Эммы и совсем крохотный — Виолетты. Не ожидая больше ни секунды, Канио бросился вперëд. «Ещë немножко! Ещë чуть-чуть! Я уже иду!» Образ швеи оказался прикованным к стулу, но охотница оставалась возле него, и не думая отходить. Запыхавшись на бегу, клоун остановился недалеко от обеих и стал искать по карманам что-нибудь, чем можно было бы зажечь заряды. Гул в голове уже рос, а иногда до ушей долетали отголоски разговора. В нагрудном кармашке не оказалось старой дешëвой зажигалки: в голову ударило воспоминание о том, как он отказался курить ради Натали. Проклиная себя и ругая, Канио, продолжая ощупывать карманы, стал оглядываться в поисках какого-либо огня. Тут рука наткнулась на небольшой свëрток и что-то холодное. Вытащив предмет на свет, клоун чуть было не вскрикнул от страха и восторга: зажигалка егеря! — Господи, благослови твою душу в Раю, Бейн! — сунув самокрутки обратно в карман, Канио поджëг один за другим хвостики фейерверков и крепче ухватился на ручку. — Надеюсь, мне не оторвëт руки… Направив нос ракеты в сторону силуэта Эммы, клоун решительно и яростно свëл брови в линию и сжал губы. Как только первый из салютов зашипел, его потянуло вперëд. Второй, третий, четвëртый заряды заставили Канио уже с трудом поспевать за таким порывом. Ракета сильно тряслась, стараясь отклониться в сторону, но артист до белых костяшек на пальцах вцепился в рукоятку, напрягая всё мышцы рук и спины, чтобы не допустить отклонения от курса. Едва успевая маневрировать, он влетел в одну из кирпичных стен, разрушив еë, и вылетел прямо перед охотницей. Эмма, совершенно не ожидавшая его появления, успела только испуганно вытаращить глаза на летящий в еë сторону металлический заряд. Как только ракета на полной скорости врезалась в неë, Канио разжал руки. Не успевшая даже схватить оружие, садовница была сбита с ног. Фейерверки разгорелись внутри аппарата со своей максимальной силой и, неуправляемые, прижали охотницу сначала к стене, а затем и вовсе повалили еë на землю и протащили дальше, пока она не въехала головой в груду металлолома. Не теряя времени, клоун бросился к не менее ошарашенной напарнице и мигом освободил еë. — Быстро, хватайся! — развернувшись спиной и присев, приказал Канио. Виолетта тут же обхватила его шею руками, и клоун понëсся обратно к воротам. Раны на спине «украсили» комбинезон девушки алыми полосами. На поворотах артиста слегка заносило, а скорость из-за дополнительного веса упала, но он и не думал об удобстве. — Почему ты вернулся за мной?! — выкрикнула Виолетта. — Ты же сказал, что мы — не команда! Я тебе это сама сказала! Я думала, что ты меня бросил! Что это правда был твой план! — И ты поверила? — бросил на бегу Канио, стараясь не упасть на повороте. — Поверила сумасшедшей садовнице?! — Виолетта промолчала. Лица еë клоун не мог увидеть, но по тому, как девушка уткнулась носом в его плечо, понял, что та раскаивается. — Я же сказал что не брошу тебя здесь! Мы отсюда выберемся, чëрт возьми! Ворота уже замаячили в паре десятков метров от них, как за спиной просвистел залп фейерверков. Виолетта обернулась. — Что это было? — Салют в честь нашей победы! — улыбка уверенности наконец-то осветила Канио. Тен не менее, через пару секунд из-под земли вырвались злополучные маленькие цепкие корни и ухватились за стопу клоуна. На полном ходу он не успел среагировать и свалился на землю, пролетев ещë метра два кубарем и ударившись головой об злосчастную пустую бочку. Вагнер отлетела в сторону, не удержавшись. От столкновения затылком об металл у Канио зазвенело в ушах, взор стал двоиться, руки и нога на пару мгновений онемели, словно набитые ватой. Застонав и через силу поднявшись на колени, клоун оглянулся по сторонам и заметил слева от себя движение. Разглядев Виолетту, артист с усилием оторвал руки от земли вместе с цепкими корешками подсолнечника и подполз к ней. Швея что-то пыталась ему сказать, но звон в ушах всë не проходил. Позволив на себя вскарабкаться, Канио поднялся на ноги и нашëл глазами выход. Ноги не поддавались ему до конца, цепляемые растениями, но клоун неумолимо приближался к воротам. — …корей! Скорей, Канио! Она совсем близко! Пожалуйста! — молила Вагнер. Позади раздался истерический смех, через пару секунд в воздухе свистнул металл. Виолетта за мгновение развернулась к нападавшей и выставила под лезвия ножниц левую руку. Сила, с которой острия секатора сомкнулись на протезе швеи оказалась настолько чудовищной, что от одного только захвата еë рука изогнулась под тупым углом и заискрилась, а кисть и часть предплечья отлетели в сторону со страшным лязгом. Канио, лишь слышавший прямо за спиной этот кошмар, ускорился, несмотря на страшную боль в месте стыка ноги и протеза. Как только он пересëк линию ворот, то на всякий случай пробежал ещë чуть дальше и лишь тогда, задыхавшийся от недостатка кислорода и обессилевший, повалился на четвереньки, придержав Виолетту за ворот и опустив на землю рядом с собой. Часто и глубоко дыша, он обернулся и поймал на себе полный злобы взор охотницы. Эмма до жалобного скрипа сжимала в руках ручки ножниц, широко раскрытые глаза смотрели на него, как на упущенную добычу, зубы скрипели. Всë лицо и фартук теперь еë были перепачканы чëрной сажей от фейерверков. — Обманщик, — прохрипела она, с досадой и яростью воткнув секатор в землю. — В следующий раз я изрублю тебя на кусочки! — Не будет никакого следующего раза! — выкрикнула в ответ Виолетта, опираясь на единственную уцелевшую руку. — Поэтому иди на-- Канио прикрыл рот напарницы, чтобы ненароком не спровоцировать садовницу на нарушение правил. — Д-достаточно, Виолетта, у-уже лишнее… Мы выиграли. Охотница самодовольно хмыкнула, схватила оружие, развернулась и ушла. Лишь когда сердце его полностью успокоилось, клоун позволил себе распластаться на земле звездой и выдохнуть свободно. Вагнер сидела рядом с ним, оперевшись спиной на стену длинного коридора, ведущего на свободу. Отдышавшись, артист перевëл свой взгляд с неба на швею. Без обеих ног и с переломанным протезом руки, она напоминала поломанную и брошенную на улице куклу. В опущенном к земле взоре девушки плескалась скорбь и сожаление, несмотря на победу. Беглый взгляд давал понять, что остальные раны были не столь опасны. С трудом Канио подполз и сел к ней. Девушка с немым вопросом уставилась на него, когда клоун завозился рукой в кармане. — Что там у тебя? — Подарок от Бейна, — артист выудил помятый свëрток сигарет и развернул его. — Можешь сказать ему спасибо: без его зажигалки я бы не зарядил фейерверки… — Боже, Канио, что у тебя с руками! — ужаснулась Виолетта, заметив, что его ладони испещрены продольными глубокими ранами, словно их резали ножом. — Достань у меня из кармана ткань, перевяжи себя. Я бы помогла, но… — Всë в порядке, я почти не чувствую, — успокоил еë напарник. — Твоей руке повезло меньше. — В кои-то веки я рада, что они из металла, — вздохнула Вагнер, разглядывая предмет в окровавленной ткани. — Что это? Сигареты? — Да, — сильно трясущимися пальцами Канио подпалил кончик самокрутки и вдохнул едкий дым. — Ты будешь? На вкус отвратительные, но если я сейчас не покурю, то точно сойду с ума… — Мне нельзя. — Почему? — Ты не видишь? — напарница обвела себя единственной рукой, словно говоря, что причина на поверхности. Клоун задумался на пару минут, но так и не понял запрета. — Ох, а я думала, что сама живу в глуши… — Прости? — Ты разве не знаешь, что девушкам нельзя курить? — Это… какой-то закон? — предположил артист, вдыхая новую порцию дыма. — Между прочим, да. — Вот оно что… У нас много кто из девушек в цирке курили. Я правда не знал. — Ну, цирк — это и правда особенное местечко… — Виолетта подняла глаза на затянутое облаками небо. — Канио… — Да? — Зачем ты сюда пришëл? — клоун вздрогнул от вопроса и закашлялся. — Зачем тебе знать? — Не знаю… Наверное, хочется как-то побольше узнать о том, что такой человек, как ты, забыл среди всех этих странных и чëрствых людей. — Хм… — Канио глубоко задумался и через пару минут молчания всë же подал голос. — Я совершил ошибку… По вине которой произошло нечто ужасное. И я хочу еë исправить. — Фу, как поверхностно, — швея смешно поморщила нос и посмотрела в глаза собеседнику. — Ты не хочешь рассказывать, потому что причина глупая? Хотя когда ты пришëл в поместье, то был очень подавлен. — Я боюсь, что ты разочаруешься во мне. Самый мой близкий человек отверг меня из-за этой ошибки, — Канио подогнул под себя колени и сгорбился. — Я не хочу потерять и такого славного друга, как ты. — Ты сгущаешь краски! Убил что ли кого? — Виолетта в шутку пихнула напарника в плечо, но он только сделал глубокую затяжку и не ответил. Поняв, что тема для него тяжëлая, швея перестала улыбаться и отвела глаза. — Думаю, это просто случайность. Ты не выглядишь как убийца. Наверняка этот человек был тем ещë засранцем, раз довëл тебя до такого состояния. — Не куришь, но так ругаешься, — покачал головой клоун. — Но ведь правда же! — …никто не вправе отнимать у человека жизнь, даже если он засранец. — Вы с моим отцом фразы из одного сборника берëте? — ухмылка на секунду рассеяла напряжение на лице девушки, но она почти сразу опять помрачнела. — Помнишь, ты спросил, почему у меня нет ног и рук? — Канио кивнул и наконец-то посмотрел на неë. — И я ответила, что родилась такой… Так вот мои настоящие родители от меня отказались, когда я родилась. Им не нужен был «такой» ребëнок. И, м… меня взял к себе мой нынешний отец. У него в тот же день умерла при родах и жена, и дочь… И он вырастил меня, дал мне всë, что я сейчас имею. Но… я была слишком глупой и решила пойти сюда. — Зачем? — брови Канио с сочувствием изогнулись беспокойной волной. — Потому что люди постоянно говорили мне, что я не человек без конечностей. И мой отец говорил, что они просто завидуют тому, что я без рук могу шить тонкие кружева, могу жить так, как хочу, и что не нужно их слушать… Отец говорил, что мнение общества неважно… А я ругалась с ним и… и ушла сюда, — на ресницах Виолетты блеснули слëзы, но она их тут же смахнула. — Я захотела стать обычным человеком, захотела, чтобы у меня появились настоящие руки и ноги. В итоге я осталась ни с чем, — металлическая рука безвольно упала на землю. — Это было ужасно глупо… Думаешь, у тебя причина может быть глупее?.. — Виолетта… — Канио с глубокой печалью смотрел в глаза напарницы, видя в них своë отражение. Бросив на землю сигарету, он хотел было приобнять еë, но остановился, не решившись, и сел обратно. — Твоя история очень печальная, но ещë не всë потеряно. Твой отец тебя любит и ждëт дома, несмотря ни на что. Я уверен. — Я тоже надеюсь… — У меня… — Канио начал говорить лишь спустя большую паузу и теперь аккуратно подбирал слова. — У меня был конфликт со вторым актëром. Он очень плохо ко мне относился. Не знаю, в чëм была причина… Я терпел всё, что он делал со мной, так как надеялся, что рано или поздно ему надоест надо мной издеваться. Но это было ошибкой… — клоун глубоко вздохнул, чтобы прогнать нахлынувшие на него воспоминания. — Когда мне дали разрешение на сольное выступление, он был в ярости. И после моего дебюта он подкараулил меня на складе. Начал опять меня задирать, бить… Я не отвечал, так как… привык? — Виолетта хотела было возмутиться сно удержалась от комментариев, позволив клоуну высказаться. — Но потом он заговорил об очень мне дорогом человеке. Человеке, из-за которого я не бросал работу, несмотря на эти нападки… Он оскорблял еë, говорил ужасные вещи… Я его ударил, и мы начали драться. Он схватил ракету… Ту, с которой я ходил всë это время… И начал крушить всë вокруг, стараясь меня убить. В какой-то момент ему удалось меня поймать, и… — Канио натянул на шею шарф, но девушка успела заметить ужасные синяки от пальцев незнакомца. — Он начал меня душить. Я-я не помню, что сделал. Когда мне удалось освободиться, я понял, что каким-то образом уронил на него шкаф с инвентарëм и… в общем… Он… — Всë хорошо, можешь не говорить, — успокоила его швея, утешающе погладив артиста по спине. — Но это совершенно не твоя вина. Ты защищал честь девушки! К тому же он едва тебя сам не убил. — Ты не понимаешь, Виолетта… — Канио отвернулся от Вагнер, чтобы она не видела его рыданий. — Потом прибежала о-она и… и увидела меня и Серги… И… Она сказала, что я монстр… Чтот не хочет меня видеть… хн-н… и я… я убежал сюда… Это был конец. Когда я увидел в еë глазах страх, я понял, что уже умер… хуже уже было некуда… — Но она просто не разобралась! Конечно, она испугалась трупа, я бы тоже так сделала! Канио, ты должен вернуться и объяснить всë. Я уверена, что тебя поймут! Этот, как его… Этот Серги точно того заслужил! Я уверена, что его смерть — случайность, и ты не виноват. Думаешь, он только над тобой издевался? Я уверена, что он много кому ещë сделал больно! Ты стольких людей избавил от страданий, подумай! — Виолетта, я убил человека. Что я буду им объяснять? Что я буду объяснять ей? Чем я буду отличаться от Эммы, если стану оправдывать себя такими словами? — Да что ты такое несëшь! — швея рывком повернула его лицо к себе и почти вплотную приблизила к своему. — Ты — не убийца. Ты защищал и защищался. Серги делал в три раза хуже. Скорее уж он сам — полоумный маньяк, чем ты. Представь на его месте Эмму. Разве не лучше было бы избавиться от неë сразу, чем допускать еë убивать и дальше? — Нет, конечно, но-- — Он бы рано или поздно навредил кому-нибудь другому. Ты не виноват! — Вагнер убрала со лба напарника красные пряди его кудрей и щëлкнула его по носу. — А если эта девушка, за которую ты заступался, не поняла сути, то это уже нужно судить о еë мыслительных способностях. — Я попросил бы… — Говорю, как вижу, — девушка пожала плечами. — Если уж я тебе поверила, едва зная, то та девица уж точно бы поняла, что к чему. Думаю, она сейчас очень жалеет о своих словах и ищет тебя. — Правда? — Канио с надеждой взгляднул в глаза напарнице, словно она пророчила будущее. — Ну, я так считаю. Клоун умолк, размышляя над своими мыслями. Кое-как приведя их в порядок за сегодняшний день, он встал спиной перед Виолеттой на колени и протянул к ней руки. Швея непонимающе на него уставилась: — Что такое? — Я тебя понесу, — предложил клоун. — Дойдëм до какого-нибудь населëнного пункта, узнаем хотя бы, где мы… А дальше отправимся к тебе. Оттуда я уйду обратно. — Ох… Точно, — девушка, словно о чëм-то вспомнив, обернулась к воротам. Взор еë оставался беспокойным. Вскарабкавшись на спину к напарнику, она положила руку ему на плечо, чтобы не задевать синяков на шее. — Канио… Если уж не захочешь возвращаться, то можешь жить и у нас. Я уговорю отца, у тебя будет своя комната и всë такое. — Приму к сведению, — улыбнулся клоун, удобнее подсадив напарницу и встав на ноги. — Ауч… Потом сделаем привал — мне кажется, что от моей ноги уже места живого не осталось… — Частично, так оно и есть, — рассудила Вагнер, усмехнувшись прямо на ухо артисту. — Ты сам весь еле живой… Нужно найти какой-нибудь медпункт или-- Канио, достаточно ясно ощущавший сейчас реальность вместе с болью, не прошедшим звоном в ушах, лëгким ветерком, мягкостью земли, устланной низкой травой, вдруг в одно мгновение внезапно ощутил чувство, охватившее его во время боя часов. Такое мимолётное, что он даже не успел задуматься, что же это было за чувство. Моргнув, он уже оказался в холле поместья. — …больницу, — закончила Виолетта, ошарашенно притихнув. Тяжесть на спине в мгновение увелиличилась, и клоун осел на землю, спуская с себя напарницу. — Что?.. Что произошло? — артист недоумевающе озирался по сторонам, приложив к вискам пальцы, словно его мучила сильная головная боль. Это точно было именно то поместье, именно та комната, именно то ощущение страха, восхищения и надежды, которое он испытал, впервые войдя сюда. — Как мы?.. Что?.. Н-но я же… Я… Что?.. — У меня вопросов не меньше… — пролепетала девушка. Обернувшись, Канио не поверил своим глазам, пару раз их потерев, словно стараясь отогнать галлюцинацию: Виолетта стояла перед ним на совершенно новеньких заряженных протезах ног, а отломанная ножницами рука ощупывала сейчас повреждëнное крюком плечо. — Ран нет… Ничего не осталось. К-канио, пожалуйста, дай посмотреть на свои руки! — Вагнер схватила запястья напарника и развернула к себе ладонями. Перепачканные засохшей кровью и грязью и покрытые глубокими порезами от лески, сейчас они были абсолютно чисты и здоровы. — Как это возможно?! Я точно помню, какие они были израненные! — То есть новые протезы тебя совсем не смущают?.. — клоун часто-часто задышал от страха и стал оглядываться по сторонам, словно за каждым углом могла таиться опасность. — Надо у-уходить отсюда. Скорей, пошли, Виолетта, быстрее. — Не получится, — раздался эхом в холле знакомый уставший голос, который Канио слышал, кажется, не пару часов назад, а в прошлой жизни. Из-за входных дверей показался Филипп. Его измученный и такой же полный страха взгляд опустошëнно поглядел на пару. — Мы пытались выбраться, но за ворота не выйти… Там какой-то барьер… Я не знаю, как здесь что работает, мой мозг отказывается воспринимать происходящее… — «Мы»? — переспросила Виолетта. — Кто-то ещë выжил? — Кристина и Лючино. — Кристина? — девушка с недоумением наклонила голову в бок. — Не помню еë. Кто это? — Моя сестра, — подавленно ответил Курциус. — Я пришëл сюда только чтобы не допустить еë участия здесь, но… не успел… — из-за спины доктора показалось смутно знакомое личико Кристины. Вагнер с сомнением посмотрела на обоих и промолчала. — Не может быть такого, что отсюда нельзя выбраться! — артиста накрывала паника. — К-какой-то выход точно должен быть! Надо п-проверить! — Лючино, Джозеф и Хастур этим битый час занимаются. Мы пытались пробить его, но безрезультатно. Даже царапин не осталось… — Почему мы вообще оказались здесь? — поинтересовалась швея. — Мы всего секунду назад были на каком-то заброшенном заводе! — Заводе? — с лестницы тихонько спустилась Энн. Девушка словно превратилась в тень от горя и ужаса, пропитавших еë церковное платье. — Я была на кладбище… — Заброшенная больница, — добавил от себя Филипп. — Там была эта жуткая-- — Садовница! — выкрикнул Канио. — С-с огромными н-ножницами. — Нет, за нами гонялась очень… ох, я даже не могу назвать еë человеком, — доктора передëрнуло от воспоминаний. — Медсестра, судя по одежде. — У меня был… гробовщик, — монахиня от страха и боли заплакала, прикрыв лицо руками. — Было так страшно… Он был такой высокий, такой ужасный… Простите, я не могу… — Похоже, нас всех разделили на группы, — добавил появившийся из ниоткуда Ву, складывая зонтик. — Я тут подслушал вас… Моим охотником были двое. Я так и не понял, кто они друг другу. Кажется, это была доктор и пациент… — К-кто ещë выжил? — прямо спросил артист, нахмурив брови. — Команды ведь были по четыре человека, так? — Я ушëл с Лючино и Кристиной, но нас было пятеро, — возразил Филипп. — Я одна, — всхлипнула Энн. — Один, — вздохнул Сë, опустив глаза. — Со мной было тоже пятеро: господин Биш Шелли и… те братья. Малыши. — Насколько знаю, Джозеф тоже ушëл один, — добавил доктор, поправляя очки. — и-- — И я тоже, — низкий голос Хастура, появившегося вслед за Филиппом в проходе, заставил всех обернуться. — Из четверых я остался один. — Что обсуждаете? — поинтересовался без особых эмоций Лючино. Заметив клоуна и швею он обрадованно и в то же время с глубокой печалью посмотрел на них. — А, новенькие… — Это невозможно, — добавил Джозеф, с досадой швырнув саблю в угол комнаты. — Это ещë более странно, чем всë то, что я видел в фотографии! — И что нам теперь делать? — растерянно бросила Виолетта. — Барьер, охотники, наши раны заживают… Кто-то что-то вообще понял?.. — У меня есть предположение, что всë это — сон, — ответил Хастур, разведя руками. — Была бы здесь Сабрина, то она бы разобралась наверняка. — Вполне логично, — согласился Ву. — Канио, наклонись, — попросила Вагнер. — Зачем? — девушка в ту же секунду стянула с него шарф и с ещë бóльшим непониманием тронула его шею. — Что такое? — Синяки тоже прошли… — Канио, не веря, ощупал себя. Боли и правда не осталось. Трясущимися руками он размотал бинты, которые наложил Филипп и не обнаружил даже намëка на порезы. — Ваша рука прошла? — с удивлением поинтересовался Филипп, подойдя поближе. — Но… но это невозможно, она не могла так быстро затянуться! — Сабрина со мной болтала на этот счëт, — тихо заметила Виолетта. — Она говорила… говорила, что в осознанном сне сохраняются раны, которые были нанесены при бодрствовании. Поэтому это навряд ли сон… — Тогда что же? — Энн обречëнно покачала головой. — П-погодите, — Канио стал копаться в карманах. — Сон может быть любым, но если… — рука нащупала стальной бок зажигалки Бейна. Последняя надежда утекла из глаз клоуна, и он вытащил еë на свет. — Это не сон… — Зажигалка? — Хастур скрестил руки на груди. — И чем же она докажет, что мы не спим? — Это зажигалка Бейна, — пояснила Виолетта. — Он… отдал еë Канио перед смертью. — Боже… — Энн отвернулась в сторону и тихонько заплакала. Стоявший возле неë Сë погладил девушку по спине и позволил уткнуться себе в плечо. — Думаю, чтобы разобраться, нам нужно узнать побольше о том, что говорили сами охотники, — Джозеф нахмурился и потëр лоб. — Правила могут на что-то указать… Возможно, мы догадаемся, как отсюда выбраться. Для этого нужно в подробностях рассказать друг другу о произошедшем. — Вы издеваетесь? — скривился Филипп. — Мы едва выбрались из этого кошмара, а Вы хотите вернуться к его обсуждению? Как это поможет? — Я думаю, что в этом есть смысл, — пожал плечами Лючино, примирительно посмотрев в глаза Курциусу. — По крайней мере это — единственное, что хоть как-то нам поможет. — Тогда… С кого начнëм? — Дезольнье обвëл всю группу внимательным взглядом, но все лишь опускали глаза в пол и молчали. — Раз предложили, то Вам и начинать, — вздохнул Филипп. — Хорошо… Фотограф на пару секунд умолк, собираясь с силами, чтобы поведать свою собственную ужасную историю первого раунда. Набрав в лëгкие побольше воздуха, Джозеф прикрыл глаза и произнëс: — Моим охотником был бальзамировщик. Эзоп Карл.