🏀🏀🏀
Приятные воспоминания проигрывались в сознании, как на старой киноплёнке, уголки губ сразу же тянутся вверх. Субин проходит в открытый скейтпарк, вспоминая, как в прошлый раз они с Ёнджуном перелезали через забор, убегая от сторожа, а сегодня он проходит через открытые ворота и оглядывает необычный и замысловатый парк. На площадке рядом со сценой проходил тренинг по йоге, чуть дальше пожилые люди занимались аэробикой с энергичным накаченным тренером. Здесь было много подростков с досками в руках, которые занимались со своими наставниками, либо самостоятельно. Субин с интересом наблюдал за жизнью в этом небольшом островке спорта для души, где люди отдыхали от городской суеты. Субин пришёл сюда после беседы с Бомгю. Тот изливал душу о каком-то парне, с которым у него есть неопределённости и просил совета. Субин удивился, что друг так откровенно говорит с ним об этом и ничего не смог посоветовать, потому что это жизнь Бомгю и он должен сам во всём разобраться. Он поддержит любой его выбор и будет всегда на его стороне. Затем он позвал Ёнджуна прогуляться где-нибудь, чтобы поговорить. Субин хотел поговорить о Евон. Родители были не против дать денег подруге сына, но Субину хотелось поговорить сначала с Ёнджуном и образумить его. Ёнджун пригласил его в этот замечательный парк, и Субин не отказался. Он даже обрадовался. Субин заметил парня, делающим трюки на самой большой рампе, а подростки собрались вокруг него и смотрели с благоговением. Ёнджун как и всегда выглядел просто потрясающе: тёмные джинсы свободного кроя сидели на нём очень хорошо, а голубая футболка, заправленная в брюки придавала ему максимально юношеский вид, будто он только недавно окончил в школу. Заметив приближающегося Субина, Ёнджун весь просиял. Остальные проследили за взглядом парня и зашептались, будто увидели знаменитость. Субину стало даже как-то неловко при виде дюжины пары глаз на себе. Он понятия не имел, почему они все на него так уставились. – Так, дети, – обратился Ёнджун ко всем, – увидимся завтра, – подростки стали галдеть и, нехотя собираться. Они с восторгом смотрели на Субина, проходя мимо. Субин никогда не испытывал неловкость, когда проходил мимо компании подростков, но сейчас ему было странно оказаться в центре их внимания. Его лёгкую растерянность рассеял спустившийся с рампы Ёнджун, слегка касаясь руки юноши и поприветствовав его согревающей улыбкой, способной растопить корки льда с вершины гор. У Субина сразу же заалели щёки и появились обаятельные ямочки на розовых щеках. Ёнджун еле сдержался, чтобы не чмокнуть его у всех на глазах. – Ты не говорил, что являешься знаменитым среди подростков, – произнёс Субин. – Но самое странное, что я слышал, как они произносили моё имя. – Я могу всё объяснить, но давай сначала перекусим. Хочешь мороженое? Субин отрицательно помотал головой, ссылаясь на свою диету из-за язвы. Ёнджун лишь кивнул. Ему становилось немного грустно, когда Субин отказывался от предложенной еды. Они подошли к лавке, где сидела пухлая женщина с добродушным взглядом. Она мило улыбнулась при виде Ёнджуна с Субином. – Здравствуйте, Ёнджун, а это, наверно, Субин, – Субин вопросительно выгнул бровь, посмотрев на Ёнджуна, но тот стоял, сомкнув губы и пытался не засмеяться из-за выражения лица Субина. – Я что-то не так сказала? – искренне удивилась женщина, поглядывая на парней. – Всё в порядке, не переживайте, Сучон, – у Ёнджуна покраснели кончики ушей. – Мне, пожалуйста, три шарика фисташкового мороженого с кленовым сиропом. Поблагодарив женщину за мороженое и расплатившись, молодые люди сели за столик, находившийся неподалёку от ларька. Чхве с большим аппетитом ел сладость и хмурил брови из-за того, что ему было очень вкусно. Субин отчего-то вспомнил, как он так же уплетал пуноппан, и у него щёки запылали ещё сильнее от приятных воспоминаний. – Так почему дети и эта милая женщина Сучон знают моё имя? – спрашивает Субин, облокотившись о стол и глядя на парня напротив сияющими глазами-полумесяцами. – Ну, – тянет Ёнджун, – так получилось. Просто меня стали спрашивать, почему я стал так часто находиться в хорошем расположении духа, поэтому мне пришлось рассказать, что во всём – это заслуга Субина, – Субин запутался ещё больше. Ёнджун приглушённо рассмеялся, умиляясь ничего не понимающему выражению лица юноши. – Я здесь работаю, Субин, поэтому меня здесь все знают. – Но, почему мы тогда пришли сюда в тот раз, будто совершали какое-то преступление? – Но разве тебе не было весело? – Было, – соглашается Субин, вспоминая тот вечер с тёплой улыбкой. – Я тренирую детей и подростков, – поясняет Ёнджун, ковыряясь ложкой в уже полностью растаявшем мороженом, – организовываю фестивали, мероприятия, связанные с культурой скейтбординга. А те доски, – он указывает на лежащие рядом с рампами, – для тех, кто не имеет возможности приобрести самостоятельно. В прошлый раз мы катались именно на таких. Субин открывает рот в изумлении. Он никогда не спрашивал и не интересовался у парня, чем он занимается и где работает. А он оказывается тренер. Субин даже понятия не имел, что такое существует. – Однажды скейтбординг спас мне жизнь, а сейчас я помогаю подросткам осуществить свою мечту. Призовые деньги за первые места в фестивалях бывают немалые и для многих это шанс для сепарации от родителей, с которыми не складываются отношения из-за различных ситуаций или для оплаты университета. Но так же у меня много обязанностей, за что я получаю деньги, а тренерство так – больше для души, – у Субина рот даже ещё не закрывался от удивления. Он не спрашивал, чем занимается Ёнджун и предположить даже не мог, что он работает с детьми и, кажется, отлично ладит с ними – вон как они восхищались им и, наверно, хотели бы быть такими же профессионалами, как Ёнджун. Чхве интересуется ещё больше работой Ёнджуна и расспрашивает, как он устроился и как ему в голову пришло обучать детей этому искусству. Ёнджун с удовольствием рассказывает, наблюдает за Субином и понимает, что ему действительно интересно. Это немного необычно, потому что другие, с кем он встречался, всегда воротили нос и говорили, что это несерьёзно и похоже на ребятничество, а вот работа в офисе – самое то. Ёнджун ездит в офис тоже, где занимается бюрократией, но ему больше всего нравится находиться непосредственно в парке, общаться с детьми и слушать их истории. Не об этом он мечтал в детстве, но эта работа приносит удовольствие, и он ни о чём не жалеет. – Я так горжусь тобой, – произносит Субин с тёплой улыбкой, – что нашёл своё место. Главное, чтобы тебе нравилось, остальное не важно. Ёнджуна растрогали слова Субина, поэтому он скромно благодарит его, несмотря на присутствующих людей в парке, тянется к его руке и слегка сжимает её. Субин переплетает с ним пальцы. Субину всё ещё предстоит «найти своё место», но он знает точно, что его дальнейшая жизнь будет связана с тем, что ему действительно нравится. Субин морально готовит себя к разговору о Евон, но он не чувствует тревогу – если он сможет грамотно всё объяснить парню, Ёнджун обязательно всё поймёт. Субин убедился, что у Ёнджуна есть душа, которую последний так старательно прятал. Ёнджун нежно гладит руку Субина, смотрит на покусывающего губы младшего, у которого будто мысли мечутся с огромной скоростью в очаровательной голове. Он сам спрашивает, что того беспокоит и немного подаётся вперёд, чтобы внимательно выслушать юношу. – Я беспокоюсь о Евон, – Ёнджун тут же меняется в лице, но терпеливо молчит, давая слово Субину. – Она чувствует себя ужасно. Ты и сам это видишь. Руку Ёнджун не убирает, но откидывается на спинку стула. Да, он это прекрасно видит и чувствует отчаяние сестры каждой клеточкой тела. Он всегда стоит на своём и готов упираться до последнего, но он чувствует, что своими действиями ещё больше сестру убивает морально, невидимыми верёвками её шею обматывает и тянет, пока та медленно угасает. Даже уже Субина подключила – вот он крик отчаяния. – На самом деле, – паузами произносит Ёнджун, не смотря на Субина, – я чувствую, что иногда перегибаю палку и с Евон я перегнул сильнее, чем обычно... Что она сама говорит? – Она хочет заниматься балетом, а потом у неё возможности не будет. Просто позволь себе отпустить её и решить ей самой разбираться со своей жизнью. Ты и сам поймёшь потом, что дышать станет легче – ты должен в первую очередь думать и заботиться о себе. О близких тоже – это несомненно, но не так, как это делаешь ты. Кажется, ты слишком сильно всё контролируешь. Я прав? Конечно же Субин прав. Ёнджуну стоит сделать немало усилий, чтобы признать это, тем более, чувствует, что так будет правильно. Поджав губы, Ёнджун кивает. У него сейчас нет таких денег, но он обязательно что-нибудь придумает. Субин встаёт с места, подходит к нему сзади и обнимает со спины. – Ты всё делаешь правильно, не сомневайся, – слегка мажет губами по скуле парня и крепче обнимает. Последние сомнения рассеиваются вместе с этим поцелуем. Он мысленно благодарит Субина за поддержку, за веру и что не отвернулся от него ещё с их первой встречи, продолжает оставаться с ним, согревая своей безграничной заботой и добротой. У Ёнджуна в душе был мрак всё это время, но частички света всё-таки обитали в его душе и Субин в этом сегодня убедился. А Ёнджун всегда, на самом деле, стремился к свету и нашёл Субина.🏀🏀🏀
Весь следующий день Бомгю чувствовал жар в теле из-за одного человека, чьи пальцы вчера делали удивительные вещи. Он не мог сосредоточиться на учёбе нормально, ведь то и дело чувствовал, как тянет в паху, стоит ему вспомнить о Тэхёне. Он совсем забыл, что сегодня уже четверг, а это значит, что будет пара по философии со вторым курсом, и он увидит Кана. Юноша боялся того, как отреагирует, как будет реагировать сам Тэхён. Если они сядут вместе, то это будет странно, а если порознь, то Чхве будет всё время думать о Тэхёне, сверля его блондинистый затылок взглядом. Шедший рядом Субин был каким-то воздушным и живым, чем обычно. Бомгю заметил, что у друга появился румянец на щеках, счастливая улыбка, тёмные круги остались, но они уже не светили, как два фонаря. На все вопросы о состоянии Субина, лишь загадочно улыбался и говорил, что потом расскажет, не в стенах университета. Бомгю лишь закатил глаза и зашёл в аудиторию. Его ноги приросли к полу и бросило в жар, когда он встретился взглядом с блондином, который высматривал всех, кто заходил в помещение. Между ними, будто заряды электрического тока искрили. Нельзя так друг на друга смотреть – можно схватить сердечный приступ. Бомгю первым прервал зрительный контакт, еле как сделал шаг на деревянных ногах и зашёл в аудиторию. Он мазнул взглядом по юноше и заметил, как тот не отрываясь смотрит на него, прикусывая нижнюю губу, но не так, словно он стесняется или смущается, а будто говорит: «Ты помнишь, что вчера произошло? Я тебе подрочил». У Бомгю снова тянет внизу живота. Он быстро добирается до своего места и старается больше ни на кого и не смотреть. Достав все принадлежности из рюкзака, Бомгю открывает телефон, чтобы не было желания ещё раз взглянуть на Тэхёна. Как он мог считать его другом, если он так реагирует на него? У Бомгю аж всё плывёт под глазами от красочных воспоминаний, руки Тэхёна фантомно ощущаются на медленно твердеющем члене. – С тобой всё в порядке? – спрашивает Субин у Бомгю, у которого чёлка прилипла ко лбу. Бомгю отвечает, что всё хорошо, но быстро спускается и выходит из аудитории, стараясь смотреть только вперёд. Он заходит в туалет, открывает кран, моет лицо, чтобы прийти в себя. «Возьми себя в руки, Бомгю», – выдыхает он, вытирая лицо салфетками. Уже на выходе он сталкивается с блондином, который сразу же прижимается к Бомгю. Бомгю стоит в шоке, ощущая гладящие руки у себя на спине, неуверенно обнимает в ответ, но быстро отстраняется, поглядывая на дверь. – Я соскучился, – произносит Кан с лёгкой грустью – он проследил за взглядом Бомгю и понимает его опасения. – Мы можем встретиться вечером, Тэхён, будь терпеливее, – произносит Бомгю, облизывая сухую нижнюю губу. У него совсем во рту пересохло из-за присутствия Тэхёна. – Скоро пара начнётся. Если опоздаем, то этот пида... Пизда нам, вот что. – Откуда ты знаешь? – спрашивает Тэхён, выпучив глаза. – И не пидарас, это гомофобное высказывание. – Буду иметь ввиду, – закатывает глаза Бомгю, но из-за этого получает тычок пальцем в бок. – Подожди, а ты откуда знаешь? – Я знаю всех геев университета, – Тэхён загадочно улыбается, подходит ближе к Бомгю, шепчет ему в ухо. – Вообще всех, – прикусывает слегка мочку уха Бомгю, разворачивается и выходит из туалета, оставляя Бомгю покрываться мурашками. «Специально ведь надел обтягивающие джинсы», – ноет Бомгю, чувствуя как сильно становится тесно в джинсах, но выходит из туалета почти сразу же за Тэхёном. До конца пары Тэхён писал в инстаграме в директ сообщения с двоякими намёками и иногда поворачивался к юноше, чтобы проверить его реакцию. Бомгю чувствовал себя оголённым проводом, ведь он чуть ли не пылал из-за них – дотронься до него и можно обжечься или получить ожог. Он думал, что Тэхён совсем не имеет совести, ведь нельзя такое писать, когда идёт пара, а вокруг столько людей. Тэхёну было плевать, ведь он не видел никого кроме Бомгю, словно вокруг темнота, как на сцене театра, и только на Бомгю падает свет софитов. Он был прекрасен в своих чувствах, желаниях, которые читались в его горящих глазах, это можно было заметить по алым щекам, по улыбке на губах-вишенках, когда он читал все сообщения от Тэхёна. Под конец пары уже сам Бомгю включился в представление, писал ответные пошлости, поглядывал на пытающегося скрыть улыбку Тэхёна, как расширились его зрачки при прочтении подробностей и для него также было неважно, что происходит вокруг. Ничего интересного и не происходило. Бомгю готов был спуститься вниз через эти лестницы, посадить Тэхёна на парту, развести его ноги в стороны, любоваться откровенным видом и начать целовать с жаром, будто в лёгких раскалённый воздух. Они были настолько заняты только собой, что не заметили одного единственного зрителя, который с зарождающейся в глубинах души ревностью наблюдал за ними и пытался успокоить своё волнение. Пара наконец заканчивается. На выходе Бомгю «случайно» касается ягодиц Тэхёна, наблюдает за его реакцией, но тот делает вид, что ничего не случилось. После звонка, оповестившим студентов о следующей паре, первым в туалет заходит Бомгю, а через пару минут Тэхён. Они сразу же припадают губами друг к другу, словно изголодавшиеся звери, и закрываются в кабинке. Бомгю прижимает Тэхёна к стене, обжигает его губы своим горячим дыханием, томно смотрит в глаза, затем целует страстно, отрываясь на нём за те пошлые сообщения. Бомгю резко разворачивает блондина лицом к стене, правой ладонью давит на поясницу, левой касается чужого возбуждения, пару раз проводит пальцем по выступающему бугорку, зубами припадает к уху юноши, слегка посасывает её и чувствует, как тот тут же обмякает в его руках. Он сильнее надавливает на поясницу Тэхёна, Тэхён сильнее прогибается, упирается ягодицами о вставший колом член Бомгю, ухмыляется игриво и трётся об него, дразня тем самым так бесстыдно. Бомгю приглушённо стонет, кусает свои губы. Он еле терпит, чтобы не кончить лишь от пенетрации. Он наклоняется ещё раз к уху Тэхёна и спрашивает: – Ты этого хочешь? – Тэхён очень хочет, поэтому кивает, поглядывая на Бомгю через плечо. – Нет, скажи «да» или «нет». – Д-да, – дрожащим голосом произносит Тэхён, чувствуя, как его начинает потряхивать от предвкушения и подскочившего адреналина, ведь сюда в любой момент может зайти кто угодно. Он только что замечает, что не снял с себя сумку. Он дрожащими руками роется в ней, затем протягивает Бомгю тюбик с лубрикантом. – Ты знаешь, что делать? Бомгю ничего не отвечает. Вместо этого он достаёт из своего рюкзака презерватив, вешает свой рюкзак и сумку Тэхёна на крючок, убирает презерватив в карман. Тэхён судорожно расстёгивает ремень, приспускает джинсы с нижним бельём, придерживая одной рукой, чтобы они не упали на пол, а другой прикасается к своему возбуждению, слегка его сжимает, с губ срывается стон, когда он проводит по нему (хорошо, что никого в это время не было в туалете). Бомгю это распаляет ещё сильнее. Он надавливает смазку себе на руки, растирает её и сразу же вводит один палец в Тэхёна. Блондин упирается двумя руками о стену, шипит, когда сразу же Бомгю вводит и второй палец. Бомгю целует его в шейный позвонок, затем чуть ниже, Тэхён расслабляется, покрываясь мурашками. Бомгю был резок, но он компенсировал всё поцелуями в шею и горячим дыханием в ухо, из-за чего Тэхён не мог не получать удовольствие. Он дёрнулся резко, снова обмяк в руках Бомгю, когда брюнет нащупал узелок нервных окончаний. – Это мой первый раз с парнем, – прошептал Бомгю. – Я рад, что это ты. Тэхён бы растаял от такого заявления, но заметил через плечо, как Бомгю раскатывал презерватив по своему члену. Зрелище было не для слабонервных, а желание, сладостно-порывистое, всё больше и больше обрушивалось на него горячими волнами по всему телу. Почувствовав, как к нему пристраивается юноша, Тэхён чуть не заныл, прикусил губу, когда Бомгю ввёл в него член, не полностью, давая привыкнуть к размерам. Дрожь от удовольствия пробежалась по спине. Для него секс с Бомгю был несбыточной мечтой, а сейчас он горит от прикосновений, вспыхивает с каждым новым толчком, еле сдерживается, чтобы громко не стонать, готов в пепел превратиться и развеяться на ветру. Когда Бомгю ускоряется, Тэхён всхлипывает от собственных ощущений, еле держится на ногах, сильнее подпирает стенку, готовую развалиться от такого напора. Бомгю спешит, потому что это туалет и могут войти в любую минуту. Тэхён запрокидывает голову, кладёт её на плечо юноши, касается себя. Чувствует, что скоро фейерверки перед глазами будут взрываться, когда Бомгю накрывает своей ладонью ладонь Тэхёна, помогает ему надрачивать, размазывает преякулят по головке, пока Тэхён водит по стволу, растворяясь в собственном удовольствии и закатывая глаза. Сердце бешено стучит, ударяясь по рёбрам, эхом отдаваясь по барабанным перепонкам. Ноги дрожат так сильно, что Тэхён еле держится, чтобы не рухнуть на пол. – Быстрее, – молит Тэхён, у которого слёзы начинают катиться из уголков глаз. Бомгю быстрее начинает двигать бёдрами, стараясь не сорваться с темпа. Тэхён с шумом выдыхает, обильно изливаясь серебристыми капельками себе в руку. Его тело сотрясается. Бомгю придерживает еле стоящего парня, хоть ноги его самого сильно дрожат, а поясница ноет от такого быстрого темпа и неудобной позы. Наступает и для Бомгю приятное головокружение после разрядки и тяжёлое дыхание, которое не скоро восстановится. Утыкается в тэхёнов висок. У Тэхёна мурашки от горячего дыхания юноши волнами проходятся по разгорячённому телу. Они стоят так пару секунд, переводя сбившееся дыхание. Брюнет целует Тэхёна снова в шею, шепчет, какой он молодец и помогает ему одеться. Они стоят друг напротив друга, смотря с влюблённым блеском в глазах и не могут поверить, что сделали это в кабинке туалета университета и, слава яйцам, никто не зашёл, иначе испепелился бы сразу в раскалённом до предела помещении. – Почему ты плачешь? – шёпотом спрашивает Бомгю, глядя с нежностью, от которой Тэхён готов стать лужицей. Тэхён только качает головой из стороны в сторону и прижимается к юноше, плача от счастья. – Пообещай мне, что не бросишь меня, пожалуйста. У Чхве сердце трескается от того, как Тэхён говорит об этом: с любовью, пропитанной болью долгого ожидания. Он думает, что может, Тэхён и не хотел, чтобы их первый раз был в таком месте, но зато они будут помнить об этом всю свою жизнь. Старший молчит. По этому молчанию Тэхён понимает, что Бомгю всё ещё сомневается, даже после того, что между ними произошло. У Тэхёна сердце трескается из-за молчания Бомгю: ему так хочется быть любимым именно с ним, но почему же он не может полюбить его в ответ так же, как он? Юноша готов прождать ещё, он ни за что теперь его не отпустит, зашьёт нитками к себе, скотчем примотает, но не отпустит. Бомгю чмокает Кана в макушку, заглядывает в глаза, затем произносит: – Давай вместе поедем домой? Тэхён расплывается в улыбке и кивает. Кажется, это и был ответ.🏀🏀🏀
Рюджин следила за двумя парнями во время лекции. После выхода из аудитории видела, как те зашли вместе в уборную и не выходили уже порядка десяти или пятнадцати минут. Она напридумывала уже множество сцен с их участием и готова была себе мозги сковырнуть лишь бы не думать об этом. То, как они смотрели друг на друга: в них читалось явное желание, вожделение вкупе с трепетом и нежностью. Так он никогда не смотрел на неё. Она готова была душу Дьяволу продать лишь бы Бомгю смотрел на неё так, как глядел на Кана. У Рюджин сердце разбивается на мелкие кусочки, когда из уборной выходят парни вдвоём, раскрасневшиеся и с такими блестящими глазами, какие бывают при болезни или когда слишком сильно влюбляешься. Бомгю мягко посмотрел на Тэхёна, поправил его прядку, тот смутился и опустил голову, ещё больше смущаясь. Они шли вместе, но держали дистанцию, то и дело поглядывая друг на друга украдкой, пока направлялись в сторону выхода. Вернувшись домой, Рюджин закрывается в комнате и кричит, захлёбываясь слезами, проклиная Тэхёна с Бомгю. В особенности Тэхёна. Чем он так привлёк Чхве, что Бомгю заинтересовался им? Чем Рюджин хуже него? Когда Бомгю стали нравится парни? У Рюджин тысяча и один вопросов крутились в голове. Ревность захлёстывает её полностью, поселяется в сердце, оттесняя любовь полностью. Снизу она слышит разговор родителей, фурией спускается на первый этаж. Они сразу же замечают состояние девушки и начинают расспрашивать, что случилось, но Рюджин не отвечает. Она обращается сразу же к отцу и спрашивает в лоб: – Кан Тэхён отправлял тебе фотографии? На лице мужчины проскальзывает удивление, но он скрывает это, переглядывается с женой и делает вид, будто не понимает о чём идёт речь. Мама замечает это, но молчит. – Что на тебя нашло Рюджин? – спрашивает она наигранно. – Не нужно вот этого вот, мам, – девушка кривится двуличию мамы. – Ты же прекрасно знаешь об этом, но так и не осмелилась подать на развод. Твои слова были пусты, когда ты вчера говорила мне об этом, а теперь строишь из себя любящую жену, будто ничего не происходит, а ты, – она обращается к отцу, – скажи, просто скажи правду! Ты отправлял Кан Тэхёну деньги взамен на фотографии? – Доченька, успокойся, я не понимаю о чём ты говоришь. – Я просто ненавижу вас! Вы не заслуживаете любви, поэтому ваш брак рушится на глазах, но вы делаете вид, что всё в порядке. Такие как вы, не достойны любви! – Да что ты знаешь о любви? – выпаливает мама, на что получает укоризненный взгляд от мужа. – Уж побольше вашего! Папа, просто признайся уже, что ты изменяешь маме и на этом всё! А ты, мама, не делай вид, будто не знаешь. Так это Тэхён, да? Отец пытается отнекиваться, но вскоре сдаётся и просто кивает. Рюджин победно улыбается и начинает смеяться, словно сумасшедшая. Она сейчас ненавидит всех вокруг и не может трезво оценивать ситуацию, действует на импульсах. Алая пелена покрывается перед глазами, в ушах стучат оглушительные барабаны, а ревность берёт на себя управление над её разумом и телом.