***
На следующий день Клоду посчастливилось присутствовать при бурной сцене. Он как раз зашёл к магистрату, чтобы обсудить с ним дальнейшее развитие событий, как сержант оповестил, что Дарио желает видеть молодая женщина. Вскоре в кабинет вошла крайне взволнованная Карина, глаза её покраснели, а губы очаровательно припухли. Клоду стало жаль, что из-за свободного чепца он не видит её дивных тёмно-рыжих волос. В очередной раз поймав себя на неподобающем интересе к женщине, он сердито подошёл к окну. Погода становилась с каждым днём теплее, надо бы наведаться в «Сад лечебных трав», иначе аптекари в этом году рискуют остаться без подорожника. Карина между тем упала на колени перед столом Дарио, чем изрядно удивила как его, так и секретаря. Магистрат взглядом велел последнему покинуть кабинет и тот неохотно повиновался. — Встаньте, — потребовал Дарио, Клод по-прежнему стоял спиной к этой очаровательной сцене. — Прошу вас, сеньор, я пришла повиниться, — она плакала. — Это я извела деток сеньора Бернардо! Я и никто иной!!! — девушка почти кричала, тут даже Клод не смог остаться равнодушным. Он развернулся и приблизился к столу, девушка не обращала внимания на священника, её полные слёз глаза умоляюще смотрели на магистрата. — Ты в своём уме, девушка? — Дарио нахмурился. — Ты знаешь, что полагается за обман следствия? — Я не обманываю, — она поднялась на ноги и молитвенно сложила руки. — Это я убила детей. — Зачем? — спросил магистрат. — Я хотела, чтобы всё богатство досталось нам с Галиссио, но он не знал, что я это делала! Он слишком любит своего отца! — она бы продолжила рыдать, если бы не Клод. Священник подошёл к девушке и слегка ударил её по лицу, Карина оторопело замерла, потирая щёку, Дарио даже поднялся из-за стола. — Девушка, — заговорил по-итальянски Клод, угрожающе сдвинув брови. Она смотрела на него широко распахнутыми глазами. — Ты от лёгкой пощёчины трепещешь, теперь вообрази, что с тобой будет в руках палача! Она вся будто сжалась, только огромные обиженные глаза смотрели с укоризной. Священник подтолкнул девушку к стулу, она покорно села, опустился на своё место и магистрат. Карина сцепила руки на чёрной юбке, но священник не стремился дать ей времени собраться с мыслями. — Скажи, каким образом ты убивала детей? Девушка удивлённо посмотрела на него. — Иглой — это всем известно, — произнесла она вполголоса. Клод сделал нетерпеливый жест рукой. — Я спрашиваю не об этом, а о том, как ты их убивала, куда втыкала иглу? — В голову, — не очень уверенно произнесла Карина, затем посмотрела на магистрата, вид сосредоточенного Дарио, казалось, придал ей сил. — Да, я по ночам прокрадывалась в комнату госпожи и втыкала иглу в… — тут служанка запнулась, она лихорадочно старалась припомнить, куда по словам купца втыкали иглы, но на ум пришло только одно. — В висок! Я втыкала туда иглу и дети умирали! — Сразу? — Клод поднял брови. — Да! То есть нет, — Карина мучительно пыталась прочесть в его лице подсказку. — Не сразу. — От таких ран смерть мгновенная, — невозмутимо продолжил священник. — Да! Я так и сказала! — она обратила молящий взгляд на магистрата. — Отпустите Галиссио и возьмите меня! — Ты, должно быть, ненавидела детей? — задал ещё один вопрос безжалостный священник. — Да! — она ухватилась за эту соломинку. — Я их ненавидела! Я хотела, чтобы маленькие ублюдки горели в аду! — девушка чуть не кричала. — И, видимо, поэтому ты их убивала после крещения? — Клод подошёл к её стулу, служанка вся сжалась. — Кого ты обманываешь, девушка? Тот, кто убивал этих детей, по-своему их любил, он или она позаботился о том, чтобы младенцы умерли только после крещения, тем самым они бы попали в рай. Я могу поверить, что таким человеком был Галиссио, в котором голос крови и семейственных уз, возможно, не до конца был заглушён алчностью. Твои признания только осложнили дело твоего молодого хозяина! Девушка зарыдала ещё безутешнее, Дарио сердито встал, Клод отошёл от несчастной служанки. Не зная, что предпринять, магистрат выглянул за дверь и позвал секретаря. — Отведи девушку до дома, — велел он ему. — И не слушай её речей, она не в себе. Карина хотела вновь упасть на колени, но к ней шагнул священник. — Pasque Dieu! — он невольно повторил любимую божбу короля Людовика. — Если ты немедленно не уйдёшь, то я буду вынужден для твоего же блага поколотить тебя! Дитя, ты забываешь, что находишься в присутствии священника и судьи! Карина зажала себе рот руками, она затравленно посмотрела на Дарио, но, не найдя в нём поддержки, уступила секретарю, который за локоть тянул её к выходу. Она плакала так горько и безнадёжно, что Дарио ощутил прилив сострадания. — Несчастная душа, — произнёс он. Клоду на ум вновь пришёл подорожник, всё же надо было сходить проверить делянку. Восклицание магистрата его позабавило. — Не желаете ли стать священником? — поинтересовался он у Дарио. — Из вас вышел бы великолепный капеллан. Утешьтесь, мы близки в развязке. Как только Карина расскажет дома о том, что случилось, и что милому Галиссио грозит костёр или верёвка, то можете не сомневаться, что к нам явится истинный убийца. — Надеюсь, вы знаете, о чём говорите, — магистрат сел за стол и, задумчиво глядя на Клода, спросил. — И почему я вас слушаю? — Наверное, потому, что знаете — я прав, — он сел на стул, который ранее занимала девушка. — Я прожил долгую жизнь и видел много человеческих страстей. Самые страшные преступления чаще всего совершаются во имя любви. — Что же это за любовь такая? — нахмурился Дарио. — Самый отвратительный вид любви — любовь без взаимности. Что-то в голосе священника было такое, что заставило честного магистрата вздрогнуть, он посмотрел на суровое, даже вдохновенное лицо и сглотнул. — Если я всё верно рассчитал, то убийца явится завтра с утра, — Клод потёр лоб. — И это будет женщина. Малышка Бланш не ошибается. — Малышка? — Дарио иронично улыбнулся. — Я священник, мне можно, — отрезал Клод, поднимаясь, ему следовало проведать подорожник.Глава 6-1. Завершение дела о маленьких ангелах
31 августа 2022 г. в 00:00
Примечания:
Следующая часть 3 сентября.
Арест Галиссио привёл к настоящей буре, собственно, это и предвидел Клод. Первым к магистрату явился расстроенный и растерянный Бернардо, его борода тряслась, как и толстые щёки, на чувствительных глазах вскипели слёзы.
— Сеньор судья! — вскричал купец, обращаясь к Дарио. — Я вас уверяю, мой мальчик не причастен к тем ужасным преступлениям! Он всегда был образцовым сыном, он моя единственная опора и надежда, — его руки мелко дрожали, Бернардо воровато огляделся и, удостоверившись, что в кабинете был только Дарио, раскрыл притороченный к поясу кошель. — Вот золото, почти сто двадцать монет по сто двадцать грано! — несчастный отец даже не заметил всей курьёзности этой ситуации, предлагая магистрату взятку.
Сдержанный, но всегда тайно насмешливый Дарио решил разыграть гнев перед достойным родителем.
— Как вы смеете! Я олицетворяю Правосудие принца и Его величества короля! Неужели вы желаете этой ничтожной суммой совратить меня с пути справедливости?!
Бернардо затрясся ещё больше, но подобно кролику, который оглушён встречей с борзой, он почувствовал бешеное сердцебиение, которое заглушало звуки. Бедняга истолковал слова магистрата по-своему.
— У меня есть больше! Я ещё принесу, только отпустите моего сына! — мало владея собой, вскричал негоциант.
Дарио понял, что слегка переусердствовал, он уже спокойным голосом велел спрятать взятку и прислушаться к нему.
— Вашему сыну ничто не угрожает, клянусь честью! — Дарио усадил беспокойного визитёра на стул и успокаивающим жестом тронул его за плечо. — Но того требуют обстоятельства. Ваш сын в числе главных подозреваемых, именно ему была выгодна смерть новорожденных братьев и сестры.
Бернардо всхлипнул, Дарио отошёл к своему месту.
— Если ему нечего скрывать, если он чист в глазах Господа, то будьте уверены — в скором времени, я отпущу его, — магистрат подумал, стоит ли до конца следовать совету Клода, хотя заключение сына и так поразило купца. — Но, боюсь, все улики указывают на него, у него одного были причины совершить преступление, он находился под крышей дома в даты смерти детей, и Галиссио, в отличие от мужской прислуги, мог спокойно передвигаться по вашему жилищу. Увы, Бернардо, вам следует готовиться к самому страшному.
— О нет! — глухо простонал купец, его шапочка съехала на бок и он вцепился руками в седые завитки на висках. — За что Господь меня карает? Вначале даёт мне чудесного сына, а затем отнимает его! Я не верю, что Галиссио повинен в смерти других моих детей, — он поднял увлажнённый слезами взгляд на магистрата. — Сеньор судья! Нельзя ли завершить это дело? Детей ведь всё равно не вернёшь, а нам всем нужно как-то жить дальше.
Дарио покачал головой, в это время дверь раскрылась, пропуская секретаря, который занял своё место у окна.
— Делу дали ход, — коротко произнёс магистрат.
Бернардо, рыдая, поднялся и удалился из помещения. Секретарь проводил его хмурым взглядом; не понимал этот молодой человек, как можно настолько забыть о своём достоинстве, чтобы рыдать как малое дитя. Посему было понятно, но он слишком мало проработал на своей должности. Позже, встретившись за ужином в палаццо Аста с Клодом, Дарио поведал священнику о визите купца.
— Несчастный, — произнесла мона Изабелла, она точным движением отсекла кусочек от фазана. — К чему так мучить беднягу?
— Это вам следует спросить у нашего друга, — Дарио улыбнулся строгому Клоду.
Тот хмуро ел рис, в последнее время он находил прелесть в этом зерне. Квазимодо как всегда был поглощён едой, если так и дальше пойдёт, то мальчик рисковал нарастить жирок. Бьянка сегодня выглядела прелестно, ей зимой исполнилось шестнадцать лет и она мнила себя взрослой дамой. Сегодня она надела тёмно-синее бархатное платье, густые волосы медового оттенка были спрятаны в золотую сетку, девушка деликатно ела, сбрасывая мелкие кости на пол. Клод подумал, что вскоре она соберётся под венец с Дарио — интересно, позовут ли его венчать молодых? Изабелла лукаво улыбнулась кузену, граф сегодня опять отсутствовал.
— Так что же насчёт страданий бедного отца? — спросила она как всегда по-французски.
— Это необходимая мера, — Клод делал вид, что рассматривает содержимое своего кубка.
В последнее время он старался не смотреть лишний раз на Изабеллу, весна и воспоминания об Эсмеральде делали его особенно уязвимым перед её женской мягкостью. Хотя разумом Клод понимал, что это всё напускное, и внутри мона Изабелла являла собой нечто столь же твёрдое и острое, как те хирургические инструменты, которыми столь виртуозно владела. И всё же сочетание обманчиво женской внешности с неженским умом делало её даже более соблазнительной.
— В чём же необходимость множить страдания несчастного отца? — голос её ласкал слух, но Клоду всё равно послышалась насмешка.
Не сдержавшись, он посмотрел на неё и в очередной раз поразился, насколько у неё белая и гладкая кожа.
— Все нити ведут к Галиссио, он самый главный подозреваемый, он же представляет собой интерес для всех женщин в доме купца. Пусть даже этот молодой человек сам невиновен, но он мог опосредованно повлиять на убийцу, — тут Клод, чтобы избавиться от морока, вызванного зрелой красотой своей собеседницы, перевёл взгляд на тихую Бьянку. — Мадмуазель Бланш сказала, что убийца женщина, и я склонен с ней согласиться, — ему не понравилось, что девочка засмущалась, поэтому почти сразу Клод посмотрел на Квазимодо, который с увлечением обгладывал кость.
Изабелла чему-то тонко улыбалась, Дарио решил разрядить обстановку, показав, как ловит ртом орехи. Дамы нашли это крайне забавным, Бьянка хлопала в ладоши, Изабелла подзадоривала кузена бросать выше. Даже Клоду понравилось, он не мог объяснить, чем именно, но эти люди нравились ему. То, что вначале вызывало протест — богатство, легкомыслие, вольность, — постепенно приобрело в его глазах ценность. Если поверхность реки идёт беспечной рябью, это не значит, что она не может скрывать глубинное бурное течение. Постепенно Клод привыкал к окружающим его людям, а привыкнув, даже сумел проникнуться к ним симпатией.