***
Соседи отстали от Эсмеральды, она же с какой-то тревогой следила за приближением конца августа. Ей казалось, что она всё для себя решила, следовало оборвать эту связь, у которой всё равно не было будущего. Не для того она так яростно бежала от прошлого, чтобы вновь вернуться к неопределённости. Замужем за Гренгуаром было легко — она его почти не видела, но какое будущее могло ждать Эсмеральду с Клодом? А как же крошка Жиль? Она не смогла бы оставить горячо любимое дитя Пьеру, но и брать с собой было сложно. Это сейчас Клод говорит, что примет его, как родного, но разве так бывает? Всё равно мужчины любят только своих детей. Нет, не желала Эсмеральда для сына участи нелюбимого пасынка. В то же самое время она не могла не признать, что долго подавляемое чувство взяло над ней верх. Сближение между ними было настолько стремительным, что Эсмеральда не могла объяснить себе всего. Так просто сорвались с губ признания и так легко тела и руки нашли друг друга. Предстоящая разлука была мучительна и для неё, но Эсмеральда в очередной раз силой воли подавила в себе сомнения. Ей когда-то пришлось повзрослеть за одну ночь, а сейчас ей нужно сделать малость — прекратить эту постыдную связь и освободить их обоих. Клод, вначале пытавшийся уговорами переубедить её, был вынужден смириться, за время их разлуки характер Эсмеральды успел закалиться. В ней появилась решимость, которую он встречал разве только у Изабеллы. Родись его возлюбленная в другой семье, из неё получилась бы выдающаяся женщина, как вторая Элоиза. Он решил последовать её совету и старался не думать о будущем, наслаждаясь её обществом и пытаясь представить, что у него появилась нормальная семья. В этой упоительной иллюзии Эсмеральда становилась его женой, а малютка Жиль был его сыном. Ему вспоминалась исхудавшая Бьянка, которая, засыпая на его плече, горько плакала. Только в самом конце она призналась, что всегда любила Дарио, но отказала ему, так как не хотела, чтобы он проходил с ней горнило смерти. Магистрат был готов жениться на ней из сострадания, но девушка сама этого не пожелала. Её мужем должен был стать другой, более сильный духом мужчина, она благодарила Клода за их короткое супружество. Эти воспоминания всегда отдавались душевной болью. Сейчас Клод попал в обратную ситуацию, он делил ложе с любимой женщиной, но будущего с ней у него быть не могло. Ночами, а он стал оставаться в доме на улице Телье и на ночь, сжимая в объятиях свою красавицу, он молил, чтобы время остановилось, а не приближало с каждой секундой неизбежное расставание. Хотя Клод для себя всё решил, он вернётся в Париж, напишет Изабелле, оставит распоряжения и исчезнет. Нет, две неудавшиеся попытки самоубийства его отвратили от третьей, на этот раз он выбрал путь отшельничества. Если повезёт, то его прирежут сторонники двух противоборствующих партий. В такое неспокойное время со смертью встретиться будет легко. В последний вечер перед отъездом Клод оставил Манон свой адрес и просил продолжать ему писать. С Эсмеральдой прощание было коротким, она с лёгкой улыбкой поцеловала его и проводила до порога. С тяжёлым сердцем он возвращался в дом на улице Кло д`Анфер. Здесь Клод щедро расплатился с сестрами Буше, которые за время его пребывания в Реймсе успели к нему привязаться. Хорошенькая Масет даже пыталась флиртовать с ним, но Клод однажды строго поговорил с ней и сообразительная девица оставила попытки соблазнения. В любом случае, хозяин щедро наградил их и обе девушки лили искренние слёзы, прощаясь с ним. Клод покинул Реймс утром 25 августа, он проиграл, в очередной раз силы рока оказались сильнее. Эсмеральда проплакала всю ночь, она не могла ответить, не совершает ли в очередной раз ошибку. Хотя сомнений быть не должно, прошлое пусть остаётся в прошлом. Она не забудет его, станет молиться о нём, но их история на этом заканчивается. Агнесса уткнулась носом в подушку, на которой он спал ещё прошлой ночью, а непрошенные слёзы продолжали литься из глаз. Она вспомнила, как он пришёл к ней в темницу и уговорил довериться себе, как был ласков и терпелив, пока она находилась под его опекой, как не отвернулся от неё после того, что совершил Феб. Эсмеральда думала, что ненавидит его, и она торжествовала в тот миг, когда их с Пьером венчал в дороге бродячий монах. Поэт очень торопился сделать её своей настоящей женой, Пакета была этому только рада. Эсмеральда вспомнила оплывшую физиономию монаха, странно, но неделю назад ей показалось, что она узнала его в одном из мясников, которые предлагали свой пахнущий кровью товар. Неважно, она жена Пьера и таковой останется, пока кто-то из них не умрёт. На прощание Клод оставил ей извлечённую из своего сундука капсулу с прозрачной жидкостью. Она знала, для чего это требуется, на рассвете Эсмеральда выпила до последней капли горьковатое средство. На следующий день у неё началась женская хворь, почти неделю она промучилась кровотечением, зато это помогло избавиться от гнетущих подозрений, что Клод мог оставить ей ребёнка. Когда Эсмеральда окончательно выздоровела, она заперла в глубине души воспоминания об этом лете, которое стало её главной тайной. Впереди была длинная и безрадостная жизнь, нужно было приготовиться прожить её по возможности достойно. Клод по возвращении в Париж закрылся в своём доме на улице Тиршап. Он отказывался с кем-либо встречаться, выходил только для того, чтобы перекусить в ближайшей таверне или заглянуть в городские бани. Никто не знал, да никто и не интересовался, чем был занят бывший архидьякон. Париж привык жить без него. Жеан Фролло даже не пригласил брата на крещение своего сына. Клод, предоставленный сам себе, жил с неупиваемой тоской по Эсмеральде и воспоминаниями. До него доходили слухи, что при дворе молодого короля объявился какой-то итальянский принц с небольшой свитой. Клода посетила вещая догадка, что это мог быть гордый Антонелло, гроза турок, адмирал и принц прекрасного княжества Салерно. Но у бывшего священника не было желания связываться с ним, очевидно, что гордец проиграл хитрому королю Ферранте, не помогла даже лояльность Папы Иннокентия VIII. Также Клод знал, что Изабелла овдовела, Бьянка давно предсказала смерть Франческо в случае, если он поддержит принца. Весёлый, влюблённый в жизнь Франческо, который настолько любил свою жену, что позволял ей заниматься неженским ремеслом — и он растворился в вихре исторических событий. Клод вспомнил, как Бьянка говорила, что Изабелла останется совсем одна, возможно, ему следовало вернуться за ней. Да! Его словно выдернули из студенистой субстанции горьких дум и бросили в кипящий котёл. Решение, такое простое и очевидное, огнём вспыхнуло в усталом мозгу: нужно привезти Изабеллу во Францию! Клод начал подготовку к дороге, он забрал у ростовщиков остаток средств и закупил всё обходимое для долгого пути. Если у него ничего не получится и его убьют, он не сильно расстроится, после отказа Эсмеральды, в нём не осталось стремления жить. Накануне выезда к нему пришёл опрятный молодой человек еврейской наружности, который передал запечатанный в кожаном тубусе свиток. Он не назвал адресата, но предупредил, что вернётся через три дня за ответом, после чего быстро скрылся из вида. Клод с нехорошим предчувствием сломал восковую печать и извлёк свиток — это было письмо.Часть 2 Метания
11 октября 2022 г. в 00:00
Всё, что происходило между ними, казалось Клоду глубоко неправильным. Нет, это не касалось физической стороны любви, здесь между ними царило согласие. Само положение тайных любовников, которые грешили под крышей дома Гренгуара, казалось чудовищным. Он умолял Эсмеральду оставить мужа и уехать с ним, прекратить эту двусмысленную игру, которая не делала никому из них чести. Но красавица сердилась на него, предлагала не портить то, что между ними происходит, неуместными разговорами и просто наслаждаться. Впервые в жизни Эсмеральда была счастлива делить ложе с мужчиной: не считая насилия Феба и скучных ласк Гренгуара, у неё не было иного опыта. После рождения Жиля она и вовсе отказала супругу в близости, что привело к возникновению отчуждения между ними. Эсмеральда знала, что Пьер завел себе в Амбуазе молоденькую любовницу и жил, ни в чём себя не сдерживая. Вот и ей не хотелось терзать свою душу сомнениями, а они возникали.
Первая близость ошеломила Клода, он подозревал, что это будет хорошо, но даже вообразить не мог, насколько. Эсмеральда вначале взяла инициативу на себя, они поднялись в её спальню и здесь красавица принялась нежными руками снимать с него и с себя одежду. Он замер, как приговорённый к смерти перед лицом палача, всё чувства притупились, кроме животного страха, что у него ничего не получится. Извечный страх, преследующий всех девственников. Она сама поцеловала его и, подведя к постели, раскинулась перед ним, одетая в одну камизу. То, что произошло затем, было подобно буре, его поцелуи и вихрь неистовых ласк довели её до исступления. Эсмеральда нащупала его восставшую плоть и помогла ему найти дорогу к себе, а дальше всё слилось в огненном вихре. Она помнила, что в какой-то момент принялась царапать ему спину, принуждая двигаться быстрее. Когда первая любовная схватка завершилась, он лежал, прижавшись к её смуглой изумительной груди, Эсмеральда гладила его по голове. Став любовниками, они установили между собой ту близость, которая позволяла говорить откровенно. Клод рассказал о Квазимодо, о Бьянке и о своём чистом супружестве. Эсмеральда поведала ему о браке с Гренгуаром, о стене непонимания между ними и о том странном положении, в котором они оказались. Тогда Клод впервые заговорил с ней о возможности уехать в Париж и начать новую жизнь.
— Я не желаю быть сожительницей, — отрезала Эсмеральда. — Моя покойная матушка заклинала меня не бросать Пьера, наверное, она уже тогда подозревала, что между нами наметился разлад.
— Он ведь сам тебя покинул? — не сдавался Клод. — После смерти Квазимодо и Бьянки у меня осталась только ты. Давай уедем в Париж, я напишу Гренгуару и всё объясню.
— А как же Жиль? — спросила Эсмеральда, потягиваясь, как кошка, гибким телом.
— Мы заберём его с собой, я дам ему образование и помогу обеспечить будущее, — Клод поцеловал её атласное плечо.
— А что делать с теми детьми, которые могут появиться у нас? Они ведь будут ублюдками, — девушка легла так, чтобы его поцелуи переместились на грудь.
Он не ответил ей, полностью поглощённый её прекрасным и отзывчивым телом. Но, когда схлынула вторая волна, Клод рискнул продолжить разговор.
— Дети, если они появятся, станут благословением, я смогу обеспечить их, — он заглядывал в загадочные глаза своей возлюбленной, надеясь на согласие.
Но ни в тот день, ни в последующие Эсмеральда не соглашалась с ним. Напротив, она поставила ему условие.
— В конце лета ты должен уехать и не искать встреч со мной, — произнесла она в темноте, прижавшись к нему нагим телом. — Нам слишком поздно начинать всё заново, давай не будем портить друг другу жизнь? Я люблю тебя, наверное, полюбила ещё той весной, когда ты спас меня от повешения. Тогда мне и надо было остаться с тобой, — она провела рукой по широкой груди, прикасаясь чуткими пальцами к шрамам, оставленным в пору его помешательства. — А сейчас поздно, давай будем счастливы, пока можем? Не говори мне о несбыточном.
Каждое её слово оставляло в его душе кровавый след, он страстно желал с силой тряхнуть её, возможно, ударить или начать душить. Она отсекала для них последнюю надежду на совместное счастье своим упрямством. Но вместо этого он с обречённой нежностью провёл ладонью по волнистым волосам. Ещё одна девочка, которая жаждала получить любви и остаться неопалённой ею. Он старался быть нежен, хотя и понимал, насколько она жестока к нему, к ним обоим.
Их связь не осталась незамеченной, несколько раз к Агнессе приходили скандалить соседки, но она, вспомнив свою бытность во Дворе чудес, отвечала отборной бранью. Так и утром 20 июня к ней явились оскорблённые матроны улицы Телье, но Эсмеральда не думала сдаваться.
— Этот господин — учитель моего мужа! — кричала она зарвавшимся хабалкам.
— А чему он тебя учит, потаскуха? — орала мамаша Бодье, толстая и неопрятная торговка рыбой.
— Не твоего ума дело! — пронзительно кричала Агнесса.
Перебранка происходила на пороге дома, испуганные Манон и Жиль, прижавшись друг к другу, спрятались в комнатке рядом с кухней.
— Вся в свою мамашу! — орала какая-то старушенция. — Я-то помню эту девку, Пакету Шантфлёри, — каждое её слово сочилось ядом.
— Не смей марать своим ртом имя моей матери, она вымолила прощение своим грехам! А ты, Мари, лучше следи за своими внучками!
— Ах ты, мерзавка!
Женщины чуть не набросились на Агнессу с кулаками, когда появился Клод и, растолкав собравшихся, молча завёл Эсмеральду домой, а сам, встав на пороге дома, спокойно поинтересовался, в чём дело. Такая прямолинейность несколько сбила настрой со скандалящих женщин. Они переглянулись между собой, наконец всё та же старая Мари открыла рот.
— Мы знаем, что вы блудите с этой цыганской девкой!
— Какие злые слова! — он держался с той уверенностью, которая выработалась в нём годами священнической службы, женщины притихли. — Я прихожусь Гренгуарам не чужим человеком, когда-то я помог мэтру Пьеру получить образование и начать свой путь поэта. Вы ведь в курсе, что мэтр Гренгуар сейчас особо приближен к королю, тот хвалил его последнее моралите.
Теперь даже старая Мария слушала с интересом, было что-то в звучании голоса Клода, что очаровало этих женщин. Возможно, сказалась привычка безропотно слушаться священника, может быть, дело было в том, что этот рослый и смуглый господин умел произвести впечатление.
— Я здесь по просьбе самого мэтра Гренгуара, который, будучи чрезвычайно занят, не мог посетить супругу и попросил меня присмотреть за ней и сыном некоторое время. Также мэтр Гренгуар передал для своих добрых соседей, вернее, для их милых деток немного наличности, — Клод уже развязывал омоньер, скандальщицы посмотрели на него с плохо скрываемой алчностью, но тут его рука замерла. — Хотя постойте, вы навели такую напраслину на почтенную дамуазель Гренгуар и на меня, что, возможно, мэтру Гренгуару не понравится, что я выполню эту часть его распоряжений.
По рядам женщин пронёсся вздох разочарования, наконец мамаша Бодье возвысила голос.
— Ну так мы не знали, что вы тут по поручению мэтра Гренгуара! Дамуазель могла бы и объяснить нам! Поймите, мы тут живём все в мире и стараемся изгнать с нашей улицы всякую скверну! Но раз вы по поручению самого мэтра Гренгуара, его учитель, то какие могут быть вопросы?!
— Превосходно, позвольте, мадам, — он отвязал кошель и протянул его торговке рыбой. — Насколько я могу судить, вы здесь пользуетесь наибольшим уважением, прошу вас, займитесь распределением по совести этих денег между соседями.
Мамаша Бодье с жадностью схватила кошелёк, коротко поблагодарив бывшего священника. Она же увела за собой остальных, которые испуганными гусынями последовали следом за своей предводительницей. Войдя в дом, Клод обнял дрожащую от возмущения Эсмеральду и приник поцелуем к полным губам. Она ответила на поцелуй и он почувствовал, как напряжение покидает её тело. Он увёл свою красавицу наверх, где терпеливо ждал, пока уймётся тот вихрь из слёз, который объял её.
— Зачем ты им дал деньги?! Они этого не заслуживали! — она спрятала лицо на его груди.
— Не заслуживали, — согласился с ней Клод. — Но если не можешь справиться с толпой, надо попробовать одурачить её или подкупить, для надёжности я выбрал оба эти способа.
— Почему они меня не хотят оставить в покое? Та же самая Лизетт Покур, которая была в толпе, давно спит с нашим священником и на это все закрывают глаза, — она запрокинула мокрое от слёз лицо.
— Мы умеем вызывать нелюбовь народа, милая, — он нагнулся и поцеловал её в лоб. — Поэтому я и прошу, поедем со мной в Париж! Мы будем жить в моём ленном владении, там никто не посмеет на тебя косо посмотреть. К тому же Париж огромен, там есть место для всех, и для нас найдётся.
Она молча покачала головой и, потянувшись, поцеловала его, мгновение спустя он подхватил её на руки. Манон поспешила вывести малыша Жиля на прогулку: нет, эти двое не особо шумели, но девушке казалось неправильным, чтобы ребёнок оставался под крышей, где его отцу наставляли рога. Будучи честной девушкой, Манон испытывала неловкость от всего происходящего. За время службы и переписки она успела привязаться и к Клоду, и к Агнессе, но всё равно не могла не осуждать их. Малыш Жиль был безмятежно счастлив, няня пообещала ему купить сласти на рынке и он, воодушевлённый этим, лучезарно улыбался. Прохожие смотрели на прелестного крошку с одобрением, редко когда можно увидеть таких красивых детей.