***
-Ранее этим утром- — Рррррррррррррррррррррррррррррр! Така громко хмыкнул, чтобы не выругаться, и скомкал очередной лист бумаги. Бросив его за собой, он идеально приземлился в его мусорном баке, который был почти полностью заполнен, когда наступало уже утро. Он снова начал писать черновик своего плана по поддержанию порядка и, таким образом, сохранению жизни всех. «Не то, чтобы кто-то из них, похоже, оценивал всю мою тяжелую работу!» Така вскипел, становясь всё более разочарованным. «Итак… если мы начнем с этого… а затем перейдем сюда… тогда мы сможем… Нет! Нет! Это тоже не сработает, я даже не думал об этом! Рррраг!! На этот раз, вместо того, чтобы смять бумагу, он прямо разорвал её на куски. Подбросив изорванную бумагу, словно это было конфетти, Така рухнул на стол и ударился головой о твердую древесину, осколки бумаги полетели на его голову и стол. — …Почему…почему я не могу…кто я…почему…почему Мондо…почему Мондо должен был…?!” Говоря это, Така неоднократно стучал кулаками по столу, тщетно пытаясь понять, почему Мондо предал его… предал их всех. Однако он знал, что битье о стол не даст ему желаемых ответов. Но тогда он не был уверен, что ему следует делать в любом случае. Вернувшись прошлой ночью в свою комнату, Така встал на этот путь, чтобы не сломаться. И хотя снаружи он был расстроен и зол, в глубине души он был более чем обезумевшим. Он потерял единственного настоящего друга, который у него когда-либо был… не из-за смерти или расстояния… а из-за кровавого предательства. И сколько бы он ни говорил себе, что его не беспокоит, что Мондо отвернулся от него… он знал, что это никогда не будет правдой. И из-за этого он не мог просто вернуться к тому, кем он был до того, как подружился с Мондо. « …Бро, как ты мог? Разве ты не думал о том, что твои действия сделают с остальными… со мной? ” Словно вызванный темными мыслями, к нему обратился знакомый голос. — Эй, над чем работаешь? Таке не нужно было поднимать голову, чтобы узнать маниакальный голос Монокумы, донесшийся через всю комнату. Какая-то его часть даже не удивилась тому, что перед ним появился медведь, считая, что он был ответственен за всё, что произошло. Несмотря на это, дежурный знал, что нужно быть осторожным, и медленно поднял голову, клочья бумаги соскользнули с его волос и упали на пол. Взяв ещё один чистый лист бумаги, он возобновил задание, которое дал себе ранее той ночью, и даже не удосужился взглянуть на Монокуму, и сказал ему. «Пожалуйста, не прерывай мою учебу. Если у тебя нет новостей, которые тебе нужно довести до моего сведения, пожалуйста, уходи. На мгновение воцарилась тишина, и Така мог только предположить, что его заявление напугало медведя. Однако вскоре он услышал, как медведь посмеивается. — Что ж, это было неожиданно. Я никогда не ожидал, что ты будешь так спокоен, когда кто-то вторгнется в твою комнату… — Как я уже сказал, я очень занят. Если тебе нечего мне сказать, пожалуйста, уходи». Тон Така на этот раз был тверже, как будто он читал лекцию преступнику, которого поймал бегущим по коридорам. В глубине души он знал, что, вероятно, было неразумно так разговаривать со своим похитителем. Однако, учитывая его нынешнее состояние ума, ему было всё равно. Он возвращался к автоматическим реакциям, которые приобрел во время работы в дисциплинарном комитете, и это его вполне устраивало. Монокума, с другой стороны, не выглядел обеспокоенным его тоном, и продолжил весело отвечать: «Только работа, а не игра, заставляет палку в заднице Таки проникать глубже». Когда Така даже не отреагировал на это заявление, медведь, должно быть, решил, что время игр закончилось. — А если серьезно, над чем ты работал всё это время? Така ещё раз разочарованно хмыкнул, прежде чем потерять концентрацию, тем самым испортив всё, что он писал. Одной рукой он скомкал очередной провал плана и отбросил его в сторону, вытащив ещё один лист из стопки быстро уменьшающейся чистой бумаги. — Почему это должно тебя касаться?" - Дежурный выстрелил в ответ, начав писать заново. Така практически слышал, как медведь пожал плечами, отвечая: «Мне просто интересно, над чем ты работал… всю ночь!» От этого налитые кровью глаза Таки расширились, и он повернулся, чтобы посмотреть на часы над собой. К его ужасу, было уже 6:45 утра, а это означало, что у него было всего несколько минут, чтобы прибыть на утреннюю встречу пораньше! Тем не менее, он не мог найти в себе силы устоять… Вес его неудачных попыток стал очевиден. Взглянув на мусорное ведро, заполненное бесполезными планами, Така почувствовал такой стыд, который не чувствовал когда-либо прежде. Как он мог пойти на утреннее собрание таким неподготовленным? Неужели он действительно потратил целую ночь , не найдя правильного решения этой проблемы? Что бы все подумали о нем, если бы ему нечего было предложить этим утром?! — Так… над чем ты работал? — настаивал Монокума, явно наслаждаясь его мучениями. Вопреки самому себе, Така стиснул зубы и посмотрел на медведя, и ответил: «Я был… я был… я работал над расписанием, чтобы все следовали ему! То, которое обеспечит наше дальнейшее выживание и гарантирует, что никто никогда больше не предаст наше доверие!» Совершенно удивленный, Монокума на мгновение замолчал, прежде чем ответить: — …Серьезно? «Я всегда серьезен!» - Така закричал в ответ, вскочив на ноги и позволив своему стулу опрокинуться. «При правильном графике мы можем регулировать наше время вместе, формировать надлежащие дружеские отношения и учиться работать вместе, чтобы иметь возможность поддерживать друг друга, когда мы больше всего в этом нуждаемся!» Задыхаясь от своей вспышки, Така хотел отругать себя за то, что повысил голос так высоко, но знал, что это излишне. Вместо этого он сосредоточился на Монокуме, который просто стоял в центре комнаты и смотрел на него в ответ. Целую минуту они оба стояли на месте, глядя друг другу в глаза. Когда Така почувствовал, что ему нужно отвлечься и, к сожалению, отправиться на утреннее собрание с пустыми руками, он услышал вздох Монокумы. «Не хотелось бы тебя огорчать, но этот план просто не сработает», — сказал медведь, отворачивая от него голову. «Допустим, у тебя действительно был бы такой график, ты просто не сможешь заставить всех следовать ему. Это вызовет больше волнений и, в конце концов, разлучит всех… прямо противоположное тому, чего ты хочешь». Его глаза расширились, Така яростно возразил: «Ч-что?! Но всем нужна структура для...! — Если ты не сможешь убедить Бьякую, что дружба — это волшебство, есть по крайней мере один человек, который не согласится с этим, — продолжил Монокума, игнорируя попытку дежурного вмешаться. — И я уверен, что другие согласятся с тем, что они не хотят быть связанными твоими представлением о законе и порядке. Я имею в виду, попробуй! Ты на самом деле провел всю ночь, пытаясь придумать полное расписание, которое подходит каждому ученику здесь, даже не понимая, почему ты продолжаешь терпеть неудачи? Что ж, позволь мне сказать тебе, почему… это потому, что ты знаешь, что я прав! Така издал бесшумный вздох и застыл на месте, пока медведь продолжал. «Ты не смог найти способ угодить всем, поэтому ты продолжал сдаваться! Посмотри на кучу неудач, которые ты сделал! Это доказательство того, что всё, что я сказал, верно! И хотя я восхищаюсь твоим упорством… я должен указать, насколько идиотской была твоя идея с самого начала! С каждым словом, произнесенным Монокумой, Така чувствовал, что его сила воли истощается. Он не мог отрицать, что согласен со всем, что говорил медведь. Все были такими разными, он понял это, находясь с ними в школе. Он снова и снова пытался составить идеальное расписание, отвечающее всем их потребностям… но это было невозможно! Некоторых было легко понять, например, Макото! Он согласился бы на что-нибудь логичное, лишь бы это было приятно и просто. Кёко и Джунко, вероятно, найдут причину, учитывая, как сильно эти двое хотели всем помочь. Но дальше сложнее! Во-первых, Леон будет заботиться о Саяке, так что большую часть времени они будут вместе. Но это означало, что звезда бейсбола не мог делать ничего другого, что было несправедливо по отношению к нему! Так что им придется поочередно заботиться о Саяке, но он не мог доверять Бьякуе или Селесте, чтобы они согласились на такое, так что это тоже было бы несправедливо! А потом была Геноцид Джек… или Джилл… или как там называла себя серийная убийца! Она должна быть заперта и контролироваться 24 часа в сутки, растягивая их рабочую силу и делая планирование почти невозможным! Они всегда могли запереть Бьякую в одной комнате с ней, но это было бы несправедливо по отношению к Бьякуе! Не говоря уже о том, что быть запертым в комнате с Бьякуей было ещё одной формой пытки… что всё равно было несправедливо! А ещё нужно было принять во внимание Селесту и её ленивое поведение! Она никогда не подчинилась бы его плану, если бы он не предложил ей то, чего она хотела, а, насколько он мог судить, всё, чего она хотела, это быть ленивой! И если она была ленива, это было несправедливо по отношению к тем, кто не был ленив! Не говоря уже о том, что Мондо………забудь о Мондо на данный момент! За Чихиро нужно будет ухаживать, по крайней мере, для этого есть Мондо, но это тоже… несправедливо. Кроме того, нужно было принять во внимание и Хифуми… с кем он совершенно не имел ни малейшего понятия, как справиться, потому что он не мог понять половину того, что говорил создатель фанфиков в большенстве случаев, что было несправедливо совершенно по-другому! Сакура и Хина предпочли бы более активный график, который противоречил бы его чисто учебному режиму, который он планировал, что было, конечно, несправедливо по отношению к обеим сторонам! И хуже всего было то, что Така не мог придумать ни одного группового занятия, которое удовлетворило бы их всех! Он ломал себе голову всю ночь, но всё равно пришел с пустыми руками, что ещё больше доказывало, что Монокума был прав… эта задача была далеко за пределами его возможностей. Но тогда… какая от него польза? Чему он служил, как не поддержанию порядка? Он… не нужен? «Нет… этого не может быть… и даже если бы это было так… я не могу просто так сдаться!» Така крикнул медведю в ответ, чувствуя, как его жгучая страсть к порядку всплывает на поверхность. «Мои одноклассники нуждаются во мне! Они могут не знать об этом, но я единственный человек, способный предотвратить новые акты предательства! Я не позволю тому, что произошло между мной и Мондо, случиться с кем-либо ещё! Предательства закончатся на мне!» Даже с этим заявлением Така всё ещё был таким же потерянным, как и до прибытия Монокумы. Однако по какой-то странной причине его слова произвели впечатление на медведя. «Вот это дух! Я имею в виду, как ты мог когда-то стать премьер-министром , если ты поддался такому небольшому давлению, а?» - Монокума обрадовался, прежде чем вытащить из-за спины небольшую коробку. — И именно поэтому я решил подарить тебе это! Чтобы помочь в твоей борьбе!» Сразу же заподозрив это предложение, Така скептически посмотрел на коробку и сказал: «И почему ты думаешь, что я приму от тебя помощь? В конце концов, это ты пытаешься заставить нас убить друг друга! "Ой! Это было больно!» - Монокума хмыкнул и схватил себя за грудь, как будто слова Таки физически ранили его. Однако медведь быстро пришел в себя и искоса посмотрел на дежурного. — Боюсь, ты ошибаешься. Я никогда никому не говорил, что они должны кого-то убить ! Я только рассказал вам о единственном способе выбраться из школы. Я никогда не заставлял никого из вас нападать друг на друга. Вы все решили сделать это… — Но ты не можешь отрицать, что это именно то, чего ты хочешь!" - Така выстрелил в ответ, всё ещё опасаясь щедрости медведя. «Я не поведусь на твои уловки! Я не позволю тебе…». «Раскрыть секреты, которые все скрывают? Потому что это то, что я намерен сделать». Энергия Таки внезапно испарилась, когда эти слова эхом отдались в его голове. Инстинктивно его взгляд переместился на коробку, которую принес Монокума. Увидев, что он смотрит на неё, медведь щелкнул лапой по верхней части коробки, открывая её, чтобы дежурный смог увидеть её содержимое. Внутри открытой коробки была стопка конвертов, ни на одном из них не было надписей. Прежде чем Така успел разоблачить блеф медведя, Монокума подтолкнул коробку к нему. «Давай… посмотри. Я положил твой сверху, — подбодрил Монокума. — Я даже обернусь, чтобы не видеть, как ты это делаешь! Верный своему слову, медведь развернулся и на всякий случай закрыл глаза, оставив конверт лежать у ног Таки. В его голове звучали предупредительные сигналы тревоги, и каждая клеточка его существа говорила Таке не доверять медведю. Всё, что ему нужно было сделать, это подтолкнуть коробку обратно к медведю, сказать ему уйти, а затем идти на утреннее собрание. Это то, что ему нужно было сделать… это то, что он должен был сделать… но он этого не сделал. Прежде чем он успел это осознать, он наклонился, поднял верхний конверт и открыл его. Когда он прочитал слова на бумаге, он понял, что Монокума говорит правду… в этой коробке были секреты каждого … включая его собственный. Сложив конверт так же аккуратно, как и нашел, он положил его обратно в коробку, и на его лице застыло выражение ужаса. «Почему… зачем ты дал это… мне?» Спрашивая, он поднял голову и увидел, что Монокума больше не перед ним, а перед его теперь открытой дверью. С таким невозмутимым выражением лица, на которое способен был только медведь, он ответил: «Потому что я думаю, что ты собираешься использовать их с пользой» . Прежде чем Така успел вмешаться, Монокума исчез за дверью, очень вежливо закрыв её. Стоя там с коробкой, в которой был мотив предательства его бывшего друга… Дежурный почувствовал, как что-то внутри него треснуло, когда он схватил коробку и практически помчался к кафетерию.***
Медленно открывая дверь, Бьякуя Тогами заглянул в холл за ней. Он посмотрел по коридору налево, потом направо. Ему даже потребовалось дополнительное время, чтобы осмотреть своё окружение, его расчетливые глаза исследовали каждый угол, прежде чем он осмелился полностью открыть дверь и выйти. Тихо закрыв за собой дверь, богатый наследник осторожно направился по коридору к кафетерию. Было ещё рано, только через несколько минут прозвучит утреннее объявление. И хотя он не очень то хотел этого, Бьякуя решил украсить утреннее собрание своим присутствием. Однако это было не для общения, и не потому, что он знал, что другие захотят поговорить о том, как действовать дальше. Нет… потому что его безопасность была абсолютно гарантирована, пока он оставался рядом с ними. Его вчерашняя стычка с Геноцидом Джилл всё ещё давила на него. Это мешало ему спокойно спать ночью, что было нетрудно, пока она не заявила о своей «привязанности» к нему. В результате он был обеспокоенным, и хотя они его бесили, по крайней мере, он мог позабавляться над глупостью своих одноклассников. Не говоря уже о том, что, хотя он был относительно уверен, что Геноцид Джилл пока не будет преследовать его жизнь, осторожность не помешала бы. В конце концов, верить на слово известному серийному убийце, охотившаяся на таких, как он… было бы совершенно глупо! Это поставит его на один уровень с раздражающе доверчивым Макото. И он предпочел бы, чтобы его вытащили и четвертовали, чем сравнивали бы с таким доверчивым дураком. «Возможно, меня окружают идиоты, но даже она не настолько глупа, чтобы пытаться что-то делать в их обществе», — уверял он себя, немного ускоряя темп. Однако, когда он добрался до вестибюля рядом с кафетерием, он заметил кого-то, стоящего перед дверями кафетерия. Почти против своей воли Бьякуя спрятался за ближайший угол, полностью скрытый от всех, кто стоял в вестибюле. Он задыхался, пытаясь сохранять спокойствие, воспоминания о встрече с Джилл проносились в его голове. Однако ему тут же стало стыдно за то, что он прятался. « Как стыдно! Я Бьякуя Тогами! Я альфа этого мира! Соберись! - мысленно отругал он себя. Потратив несколько минут, чтобы перевести дыхание и восстановить самообладание, наследник Тогами решил, что лучше всего собрать информацию о том, кто там был, а не съеживаться. В конце концов, он, казалось, естественным образом оказывался в самых неожиданных ситуациях, например, был тем, кто только вчера видел, как Мондо сбегает с места преступления. Эта встреча потенциально может оказаться полезной для него. И… если человек за углом окажется Джилл, тогда он мог просто прокрасться в свою комнату и запереть дверь. Это была здравая стратегия, хотя и чересчур осторожная. Однако защита его жизни была на первом месте. В конце концов, если бы он умер здесь, кто бы повел за собой невежественные массы мира? Осторожно выглянув за угол, Бьякуя обнаружил последнего человека, которого ожидал увидеть. Така, Абсолютный Дежурный, заглядывал в щель в дверях столовой. Лицо его было раскрасневшимся и заплаканным, и он, казалось, очень крепко сжимал в руках какую-то коробку. Кроме того, если Бьякуя не ошибся, казалось, что его глаза почти горят, как будто его ярость выходила из его радужных оболочек. Он также бормотал себе под нос, хотя наследник Тогами даже отдаленно не мог слышать, что он говорил. Однако одно было совершенно ясно: — Его психическое здоровье явно ухудшается, — тихо сказал Бьякуя самому себе, и на его губах появилась устрашающая ухмылка. «Он становится всё более и более нестабильным. Скоро он сломается… "Ты так думаешь?" — тихо задумался голос прямо за спиной Бьякуи. — Мне кажется, у него запор. Бьякуя резко обернулся, услышав знакомый, но ужасающий голос эхом в его ушах. Как он и опасался, прямо за его спиной, оглядываясь вокруг и глядя на Таку, стояла та самая Геноцид Джилл. Как обычно, она держала в каждой руке по паре геноножниц, время от времени по привычке клацая ими. Несмотря на абсолютный ужас, нахлынувший на него при её виде, Бьякуя сумел понизить голос, когда он разозлился: — Что ты здесь делаешь?! С замешательством наклонив голову, Джилл взглянула на него и ответила: «Шпионю, очевидно. Тик Так выглядит изрядно потрепанным. Может быть, его нужно обнять?» Тут же она снова стала смотреть на Таку, который, казалось, становился всё более и более взволнованным с каждым мгновением. Бьякуя тоже почувствовал, что начинает нервничать, но совсем по другой причине. На мгновение забыв о своих страхах перед ней, он схватил её за плечо и потащил за угол, повернув так, чтобы он мог поговорить с ней напрямую. — Я имел в виду, почему ты здесь, а не в столовой?!" - Наследник Тогами возмутился так тихо, как только мог, всё ещё крепко сжимая её плечо. Вместо ответа Геноцид Джилл издала тихий стон и посмотрела на руку Бьякуи. В тот момент, когда богатый наследник понял, что всё ещё держит её, он убрал руку и яростно вытер её о свои очень дорогие штаны. Мгновение спустя он поднял глаза и увидел, как Джилл похотливо обвивает руками своё тело, всё время пуская слюни. "Ооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооо. Быть той самой, кого потрогал Господин так рано утром! Я знала, что лучше подождать тебя за углом, чем в коридоре!" - Геноцид Джилл стонала, когда она говорила, вызывая мурашки по спине Бьякуи. Именно тогда до него дошло полное воздействие её слов. Она ждала его ещё до того, как он вышел из своей комнаты. Наверное, в самом дальнем конце коридора. Должно быть, она ждала там довольно долго, с нетерпением ожидая момента, когда он выйдет из своей комнаты. Её преданность своему ремеслу начала заставлять наследника Тогами понимать, что её никогда не ловили во время её преступлений. И самой ужасной идеей было… он даже не заметил, что за ним следили, пока она не дала о себе знать! Единственное, что его спасло… это то, что она не желала его смерти, по крайней мере пока. Если бы она не проявила к нему личного интереса, великий Бьякуя Тогами был бы убит, и этот мир погрузился бы в вечный хаос. Больше всего на свете Бьякуя не мог этого допустить. Его семья была единственным наследником этого мира. Без них весь мир превратился бы в ничто. И, по крайней мере, Бьякуя никогда бы этого не допустил. Позор, который придется пережить его семье, будет невыносим. Независимо от его собственной жизни, он не мог допустить, чтобы его обязанность изменить мир была разрушена такой отвратительной, извращенной, совершенно бесполезной серийной убийцей, как она! Пришло время восстановить его честь. Выпрямившись во весь рост, Бьякуя Тогами выкинул из головы все страхи перед ней и посмотрел на неё сверху вниз. В то же время Геноцид Джилл смотрела на него снизу вверх, к сожалению, внушая благоговейный трепет перед его внушительным ростом. «Не могла бы ты перестать следовать за…». — ... Преследовать!" - Джилл тут же поправила. Лицо Бьякуи исказилось от ярости, но ему удалось понизить голос, когда он закипел: — Ты не могла бы перестать ПРЕСЛЕДОВАТЬ меня по коридорам по утрам?! Или ты не видишь, что я невероятно занят… *Динь*Дон*Бинг*Бонг* "Доброе утро всем! Сейчас 7 утра, и ночь официально закончилась! Время вставать и сиять! Приготовьтесь встретить ещё один прекрасный день!» Когда утреннее объявление прервало речь Бьякуи, из кафетерия внезапно раздался мощный голос. «РРРРРАААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!!!!!!!» Бьякуя и Джилл вздрогнули, когда до них донесся оглушительный крик. Наследник Тогами протиснулся мимо неё и выглянул из-за угла. В то же время Геноцид Джилл взмахнула ножницами и заняла оборонительную позицию, бдительно наблюдая, не попытается ли кто-нибудь напасть на её Господина. Однако ни один из них не был готов к тому, что ждало их за углом.***
"Что я должен сделать…?!" Така продолжал задавать себе вопросы, в то время как чувство вины и гнев начало кружиться в его голове. Ему не хотелось верить, что его друзья вот так предадут его, тайно встречаясь без него. В то же время он не верил, что Мондо был способен обмануть их всех во время последнего суда. Его восприятие доверия было поставлено под сомнение, и он не был уверен, что нужно делать дальше. Взглянув на коробку, наполненную всеми тайнами, ему стало дурно от одного взгляда на конверты. Выходя из своей комнаты, он намеревался поступить правильно: передать секреты своим одноклассникам и позволить им всем решать, что с ними делать. Это был самый простой вариант, который каждый мог обсудить и, надеяться, что они справятся с ними. Однако всё изменилось, когда он услышал, как его одноклассники обсуждают важные вопросы… не спрашивая его мнения! Разве они не думали, что его голос чего-то стоит? Неужели они думали, что его идеи неверны? Разве они не верили, что он сделает то, что обещал, и сохранит всех в безопасности? …С другой стороны, он вряд ли мог винить их за такие мысли, если они были на самом деле правдой. Дважды его тщательно изложенные правила не принесли никакой пользы, и невинные ученики подверглись нападению. Однако, несмотря на это, он сделал всё возможное, чтобы уменьшить напряжение между всеми. Он пытался поддерживать дружбу с помощью прозвищ, любезно сократив своё собственное, несмотря на то, насколько неудобными оно ему изначально казалось. Он также назначил время, когда они могли встречаться и подружиться друг с другом; утреннее собрание, в частности, было предназначено для укрепления дружбы, но они относились к ней как к какой-то рутине! Они относились к его идеям единства как к шутке и, похоже, не уважали его авторитет как члена дисциплинарного комитета! Така резко ахнул, когда его посетило ужасающее осознание. Всё это время он пытался быть тем, кем не был… обычным учеником. Он думал, что если он хочет подружиться с другими, ему нужно измениться самому. Однако это явно не сработало. Больше всего на свете он был членом дисциплинарного комитета, кем-то, кто посвятил себя защите школы и её учеников посредством строгого соблюдения правил. — Может… может быть , это так? — тихо подумал он про себя. «Вот почему… я не смог остановить Мондо?» Если бы он поступил так, как изначально хотел, выговорив и наказав Мондо за такую агрессивность, вместо того, чтобы быть вежливым и принять вызов байкера, а затем подружиться с ним в сауне, то инцидента с Яихиро никогда бы не произошло! Така решил развивать опасную дружбу, а не защищать честь и безопасность своих одноклассников! Он был не чем иным, как эгоистичным злодеем, который думал только о себе! Он был не лучше Бьякуи, как бы больно не было это признавать. Неудивительно, что его одноклассники не доверяли ему, не таким, каким он был прямо сейчас! Он не продемонстрировал, что может сделать трудный выбор и довести его до конца, невзирая на недоброжелательность, которую он, несомненно, получит от своих одноклассников. Даже если некоторые из них возненавидят его за это, Така в глубине души знал, что немного жесткой любви — это именно то, что нужно ему и его одноклассникам. И теперь в руке у него был ключ, чтобы всё выровнять и всех поправить. И когда он взглянул на коробку, в которой хранились его друзья — нет… секреты его одноклассников, ему стало ясно, что именно ему нужно сделать. Это послужило бы предупреждением и твердым напоминанием о том, что нельзя обманывать доверие. Часть его чувствовала вину за то, что он сделал этот выбор сам, не посоветовавшись ни с кем. Однако они также злоупотребили его доверием и оскорбили его чувства, не позволив ему присутствовать на явно важной встрече. Они должны были винить только себя в своем наказании. « Я не ошибусь… Я не позволю, чтобы мои суждения были испорчены…! Я буду путеводной звездой в это темное время! Я тот, кто наведет порядок в хаосе! Я дежурный по залу, который патрулирует ночью!" - Така яростно подумал, чувствуя силу, поднимающуюся из его тела. « Я позабочусь о том, чтобы все мои одноклассники были в безопасности и чтобы НИКТО из нас больше никогда не был предан! ” Как по сигналу, вокруг него раздалось утреннее объявление. *Динь*Дон*Бинг*Бонг* "Доброе утро всем! Сейчас 7 утра, и ночь официально закончилась! Время вставать и сиять! Приготовьтесь встретить ещё один прекрасный день!» Школьный звонок был подобен кнопке, которая внезапно щелкнула в сознании Таки, и вдруг он почувствовал прилив страсти и силы, не похожий ни на что, что он когда-либо испытывал раньше! «РРРРРАААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!!!!!!!» Из глубины души Така разразился яростным криком, настолько громким, что ему казалось, что вся комната затряслась. Всё его тело тряслось, а волосы, казалось, тянулись вверх, белый блеск заменял обычно черные волосы. Когда он открыл глаза после крика, он почувствовал жгучую страсть дисциплины, чувство, будто из его глаз вырвалось белое горячее пламя. Без малейшего колебания он поднял ногу и пинком распахнул двери столовой. Все его одноклассники резко повернулись и уставились на него с полным выражением шока на лицах. Така не дал им времени среагировать, а потом глубоко вздохнул и крикнул: «…Кто-нибудь может мне сказать, почему вы все думали, что сможете начать утреннее собрание… без меня ?!»***
Страшный холод пронесся по кафетерию, когда драматическое появление Таки ошеломило всех и заставило их замолчать. Всё его тело, казалось, яростно сияло, черты лица исказились от гнева. Леон и Саяка были совершенно ошеломлены его внезапным появлением. Для Саяки это было из-за его кардинально измененного лица. Для Леона, однако, это произошло потому, что, когда Така ворвался, свежеприготовленный бутерброд звезды бейсбола выскользнул у него из рук и плюхнулся на пол, расплескавшись по грязному линолеуму и заставив все слои разлететься в разные стороны, уничтожая невинный бутерброд. Леон с трудом сдерживал слезы, увидев такую трагедию, прежде чем поднять глаза и задохнуться при появлении Таки, теперь встревоженной по двум причинам. Что касается Хифуми, всё, что он мог сделать, это смотреть на трансформацию Таки и шептать: «Он… он стал… «Легендарным супер-дежурным»!» - Однако в этот момент никто, казалось, даже не удивился его странному комментарию. По какой-то необъяснимой причине Хиро, похоже, не слишком беспокоил вид Таки, он махнул рукой и сказал: «О, привет, Така! Странно что мистер Абсолютные Правила опоздал, а?" - Его шутка, похоже, не произвела никакого эффекта, поэтому он просто решил промолчать после этого. Хина, казалось, не знала, как реагировать, просто в замешательстве смотрела на Таку. Однако она наклонилась к Сакуре и прошептала: «Его глаза горят?!», на что мастер боевых исскуств могла только пожать плечами. В то же время, оценив его на мгновение, Сакура не могла не насторожиться. Хотя она сомневалась, что Така предпримет попытку насилия, было очевидно, что он был встревожен тем, что произошло накануне, и это заставило мастера боевых искусств занервничать, особенно учитывая то, что произошло прошлой ночью. И хотя она не верила, что дежурный был фигурой в маске, напавшей на неё, отрицать такую возможность она не могла. В конце концов, хоть Така и был книжным червем, она не мог скрыть, в какой хорошей физической форме он был под этой униформой, по крайней мере, от проницательного взгляда Сакуры это не скрыть. Джунко выглядела так, как будто хотела спросить, что случилось, но, должно быть, она была так отвлечена его новой внешностью, что не могла найти слов. Даже циничная и враждебно настроенная Селеста была безмолвно потрясена, увидев обычно собранного и порядочного Таку в таком яростном состоянии. На самом деле, единственной ученицей, которая, казалось, сохраняла самообладание, была, что неудивительно, Кёко. Более того, она казалась озабоченной не его новой внешностью, а маленькой коробочкой, которую он держал в руке. Рука, лежавшая на её подбородке, напряглась, когда она заметила определенный символ, напечатанный на боковой стороне коробки… герб Академии Пик Надежды. Мгновенно она поняла, что то, что было в коробке, означало катастрофу для всех них. Наконец, ошеломленное выражение лица Макото сменилось беспокойством, когда он медленно оправился от шока, и, похоже, он был единственным учеником, способным собраться достаточно, чтобы медленно приблизиться к их явно обезумевшему другу. «Т-Така? С тобой всё хорошо?!" "Я в порядке! Разве это не очевидно потому что я здесь?! — закричал дежурный, даже не взглянув в сторону Макото, прежде чем быстро пройти мимо него и направиться к передней части комнаты. «Я не уверена в этом…» - возразила Джунко так любезно, как только могла. Однако Така ничего не сказал, пройдя мимо неё. При этом модница усмехнулась и спросила: «А что за устрашающая аура? Кто-то нассал тебе в кукурузные хлопья?.. "ЯЗЫК!" - Така резко закричал, внезапно остановившись рядом с ней и ткнув пальцем ей в лицо. От неожиданности отпрянув назад, Джунко заметно вздрогнула, словно сдерживая себя от чего-то. Однако Така, похоже, ничего не заметил, продолжая свою тираду. «Такие вульгарные выражения на территории школы запрещены! Ты можешь использовать слова «мочиться» или «писать». Я даже позволю использовать фразу «Идущий номер 1»! Однако… это слово недопустимо! Я ясно выражаюсь?! Когда слюна брызнула ей на лицо от его чрезмерного крика, всё лицо Джунко изменилось. Она свирепо нахмурилась и опасно сузила глаза, одновременно глубоко вздохнув. Она явно изо всех сил старалась держать под контролем свой растущий гнев, и выглядела так, будто собиралась взорваться в любой момент. И через секунду она это сделала. «Ну ладно… заткнись , придурок!» - она выстрелила в него. Её комментарий мгновенно заставил Таку пристально взглянуть на неё, и на мгновение показалось, что между ними вот-вот начнется ссора. Однако, ко всеобщему удивлению, дежурный спокойно полез в карман и вытащил розовый блокнот. Не говоря ни слова, он что-то нацарапал в блокноте, оторвал и протянул Джунко. Не желая, чтобы ситуация стала ещё более неловкой, модница выхватила у него страницу и взглянула на неё. Когда она это сделала, у неё отвисла челюсть. Это был дисциплинарное взыскание. На нем была написана единственная фраза: Первое нарушение – устное предупреждение. Словно по сигналу, Така сказал: «Поскольку это твоё первое нарушение, на этот раз я любезно откажусь от наказания в пользу устного предупреждения. Однако в следующий раз я не буду так снисходителен. Так что следи за своим языком, юная леди! Не дав ей времени ответить, чего она не могла, потому что и так была ошеломлена, Така обошел её и направился вперед, оставив всех ещё более шокированными, чем они были в момент его появления. Джунко сердито смяла розовую карточку в одной руке, прежде чем повернуться и яростно посмотреть Таке в спину, когда он достиг изголовья длинного стола, вокруг которого все всегда сидели. Прежде чем он успел поставить свою таинственную коробку, Макото осторожно позвал его: — Така, что на тебя нашло? Я знаю, что всё, что произошло вчера, было достаточно грустным, но…». — Вчерашние события не имеют к этому никакого отношения, — резко оборвал его дежурный, практически опрокинув коробку. «Причина, по которой я сейчас здесь, заключается в том, что мы все договорились встретиться сегодня утром… но, похоже, вы все почувствовали необходимость обойтись без меня и провести ещё более раннюю встречу, даже не сообщив мне об этом!» Словно на них обрушилось здание, все в комнате начали понимать, о чем он говорит. — Ты подслушивал наш разговор? — спокойно спросила Кёко без намека на раскаяние, вероятно, потому, что не верила, что они сделали что-то плохое. — Э-э, Кёко, — резко заговорила Хина, пытаясь снизить напряжение, — если ты так говоришь, это звучит так, как будто у нас была тайная встреча без него. «Что на самом деле не так!» - Леон вмешался, стараясь изо всех сил убедить дежурного. — Просто мы все пришли сюда очень рано, а потом Сакура и Хина рассказали нам о том, что произошло прошлой ночью, когда кто-то напал на них… В тот момент, когда Така услышал эти слова, он ударил кулаком по столу, заставив Леона замолчать. "Я знал это! Вы все обсуждали что-то ужасное, что случилось, и не удосужились рассказать мне об этом! — крикнул он, прежде чем указать на всех вокруг комнаты. «Я всё слышал! Кто-то в маске напал на двух наших одноклассников, и всё же никто не подумал, что было бы уместно собрать всех и провести собрание, чтобы узнать, сможем ли мы установить его личность?! Мало того, вы даже не дождались прибытия всех, прежде чем передать эту информацию! Что ещё это может означать, кроме того, что вы не доверяете тому, кто не присутствовал на встрече?! — Пожалуйста, успокойся немного, — успокаивающе позвала Сакура. «Наши намерения состояли в том, чтобы просто сообщить всем об опасности. Мы планировали сообщить тебе, как только ты придешь на встречу. У нас не было намерения скрывать это от тебя. "Именно!" - Хина согласилась, сложив руки на груди и глядя на воодушевленного старосту. — Кроме того, дело не только в тебе. Бьякуи и Токо тоже нет! Мы бы тоже их дождались! Так что дело не только в тебе, мы не планировали держать тебя в неведении или что-то в этом роде! На короткое мгновение мощная аура Таки, казалось, дрогнула, как будто он действительно обдумывал слова пловца. В его глазах была нерешительность, и, когда казалось, что он вот-вот «отключится» от вызванного яростью состояния, раздался ленивый голос. — За исключением того, что мы не очень-то доверяем Бьякуе или Токо, поэтому я не думаю, что кто-то из нас стал бы ждать, пока они придут сюда, чтобы рассказать всем о том, что произошло, — рассеянно выпалил Хиро, заработав резкий взгляд от почти всех в комнате. Заметив их взгляды, ясновидящий пожал плечами и сказал: «Я имею в виду, никто из нас на самом деле им не доверяет, верно?» Внезапно показалось, что напряжение, над устранением которого все так усердно трудились, снова захлестнуло комнату. Безрассудных слов Хиро было достаточно, чтобы ярость Таки снова вспыхнула, и он мгновенно стал жестче. Его глаза опасно сузились, нерешительность, которая была в нем мгновение назад, полностью сменилась твердой решимостью. Лишь слегка опустив взгляд, он сказал: — …Понятно. Так что доверие — это не только твоя проблема со мной… но и с Бьякуей и Токо. — Мы не это имели в виду, — наконец заговорила Саяка после столь долгого молчания. Её голос был спокойным и ровным, и она надеялась, что это поможет ему понять её искренность. «Мы не чувствуем, что можем доверять Бьякуе или Токо из-за того, что произошло во время суда…». — И я полагаю, тогда вы бы сказали то же самое о Мондо?" - Така грубо прервал её, подняв голову и глядя на неё сверху вниз. «Ведь он предал нас всех гораздо хуже, чем они!» Саяка вздрогнула от его криков, но ничего не сказала, её лицо выражало конфликт, который она испытывала по этому поводу. Однако, прежде чем она смогла найти слова, чтобы возразить, твердая рука протянулась и схватила её. Она оглянулась и улыбнулась, не удивившись, увидев, что Леон схватил её за руку и вместо неё уставился на Таку. «По крайней мере, он не связывался с Чихиро, когда она была без сознания или тайно была серийной убийцей!» Леон защищался, встречая суровый взгляд Таки. «Мондо, возможно, облажался, но, по крайней мере, он признал это и попросил наказать его! Насколько я понимаю, нам стоит больше беспокоиться из-за этого ублюдка и его преследователя, чем из-за Мондо! Леон повернулся и слегка улыбнулся Саяке, которая ответила тем же жестом и крепко сжала его руку. Тем не менее, Така посмотрел и фыркнул на комментарий Леона, прежде чем ответить: «Опять же, я должен повторить. Язык." Он быстро написал ещё одну розовую квитанцию и пододвинул её к Леону, который скомкал её, получив. — Во-вторых, я должен был знать, что ты встанешь на его сторону. Вы оба." Он сделал паузу и тоже посмотрел на Саяку. «В конце концов, ни один из вас не был должным образом наказан за то, что вы пытались сделать!» При упоминании о наказании и напоминании об их преступлениях и Леон, и Саяка заметно напряглись, не ожидая, что Така будет так жесток с ними. Леон был особенно потрясен, учитывая, как дежурный выразил раскаяние за то, что проголосовал за него в первом испытании. Этот мудак, который утверждал, что он Така, который выглядел так, как будто он из сёнэн-манги, он был не тем человеком, с которым звезда бейсбола непреднамеренно связалась в сауне несколько ночей назад. Он как будто был совсем другим человеком… И не только они были ошеломлены. Глаза Макото расширились, а рот приоткрылся от шока. Хиро нервно почесал затылок и попытался не обращать внимания на ужасные слова дежурного. Хифуми немного сжался, чувствуя себя бессильным остановить жестокость, происходящую перед ним. В то же время Хина и Сакура выглядели так, как будто собирались подойти и вбить столь необходимый разум в Таку. Кёко, хоть и спокойно молчала, отвела взгляд, явно разочарованная. Даже Селеста прикрыла рот рукой, скрывая выражение отвращения на лице. И, наконец, Джунко, чьи кулаки были крепко сжаты, чтобы не дать ей выйти из себя, с трудом сдерживала себя, стоя там и угрожающе глядя на происходящее. «Однако, поскольку ваше «наказание» уже было решено, я не буду вмешиваться сейчас», — продолжал ругать их Така, словно глядя на них свысока. — Но не думайте, что я забыл, что вы оба пытались сделать! Что касается меня, то и вам нельзя доверять…». «Хорошо, хватит!» - мощный голос Джунко потряс комнату, мгновенно прервав слова Таки. Все, включая Таку, повернулись к ней. Большинство из них не были удивлены, увидев, как она стиснула зубы глядя на дежурного, не после того, что он сказал, но они были удивлены, когда она вдруг хлопнула ненаманикюренной рукой по столу и закипела: «Только потому, что ты расстроен из-за Мондо, не означает, что ты можешь выместить злость на всех нас! Ты не имеешь права так разговаривать с Леоном или Саякой! Я имею в виду, кем, черт возьми, ты себя возомнил, Така?! Вся комната содрогнулась, когда она привела свой аргумент, и никто, кроме Таки, даже не подумал опровергнуть её. На самом деле, похоже, что некоторые из них тоже хотели поделиться своим мнением с Такой, в частности Хина и Сакура. Когда яростные крики Джунко стихли, Така на мгновение опустил голову. Когда казалось, что её речь до него дошла, дежурный громко усмехнулся и сказал: «Не называй меня так… никогда больше…» Сбитая с толку, Джунко приложила руку к уху и сказала: «Что сказал?! Я тебя не слышу! Не колеблясь ни минуты, Така поднял свой пылающий взгляд и закричал: «Никогда больше не называй меня «Така»! Любой из вас!" «Ч-что?! Но ты сказал нам называть тебя так?!" - Джунко выстрелила в ответ, не желая отступать сейчас. — А теперь это предложение отменено! — сказал Така, протягивая руку и имитируя вырывание у всех воображаемого предмета. «Я сделал это, чтобы укрепить дружбу, но если вы все отказались от моей дружбы и предпочтете, чтобы я действовал как блюститель правил, тогда я это сделаю! Отныне вы будете обращаться ко мне как… председатель дисциплинарного комитета Ишимару! Выражение отвращения и гнева заполнило лица всех, когда Така открыто насмехался над ними. — Это так глупо, — возразила Джунко, раздраженно пощипывая переносицу. «Какого черта ты дал себе такой нелепо длинный титул?!» "Тишина!" — приказал председатель Дисциплинарного комитета Ишимару, быстро отводя руку в сторону, чтобы подчеркнуть свою команду. «С этого момента я возьму на себя тяжелое бремя наблюдения за всеми вами. Ясно, что в эти трудные времена необходимо решительное руководство, и только быстрая рука Дисциплинарного комитета может решить такие вопросы без потери морали… или жизни». — Прошу прощения, — наконец заговорила Селеста, вежливо подняв руку. — Но я не верю, что кто-то из нас просил тебя взять на себя такое… бремя, если позволишь. Обратив свой горящий взгляд на неё, Така почти ухмыльнулся, когда ответил: «И тебе не нужно благодарить меня за это! Ибо теперь я знаю, что при строгом соблюдении правил и прилежном управлении мы сможем преодолеть эту долину недоверия и взойти на холмы принятия!» Пока он продолжал болтать, все начали уставать. Даже Джунко, которая всё ещё был сильно расстроена из-за его жестоких слов по отношению к Саяке и Леону, казалось, выдыхалась, когда он снова и снова болтал о правилах и ответственности. В этот момент поднялась рука, которая принадлежала Хифуми. — Эм, извините, мистер Ишимару? — сказал он, стараясь не использовать «Така». Хотя, учитывая уважительный характер создателя фанфиков, он, вероятно, назвал бы его «мистером» Ишимару, несмотря ни на что, как и до этого момента. — У меня есть вопрос о…. Услышав свое имя, Така вскинул голову и прервал Хифуми, сказав: «Хммм, мистер Ишимару вместо председателя Дисциплинарного комитета Ишимару… Думаю, так звучит проще… очень хорошо! Я позволю вам всем называть меня мистером Ишимару, но только в некоторых случаях! Нам нужно поддерживать дисциплину, и использование моего полного титула — лучший способ начать!» - Он упер руки в бока, явно гордясь собой и совершенно не обращая внимания на яростные взгляды, которые все бросали на него. Тем не менее, он не позволил этому помешать ему продолжить: «Что я могу сделать для тебя, Хифуми Ямада?» Немного ошеломленный тем, что он назвал его полное имя, Хифуми на мгновение заколебался, прежде чем ответить: «Ну… как я уже говорил, мне было любопытно, для чего ты взял с собой эту коробку? Если не возражаете, я спрошу. "Ага!! Что в коробке?! Что в корооооооообке?! — вдруг закричал знакомый голос, обращая всеобщее внимание на двери столовой. Прямо перед дверями стояли Бьякуя Тогами и Геноцид Джилл, причем серийный убийца был тем, кто крикнул ранее. — Б-Бьякуя! Ток… эээ, я имею в виду Геноцид Джилл! Что вы двое здесь делаете?" - Макото позволил себе спросить, такой же удивленный их появлением, как и все остальные. — Я полагаю, что кто-то попросил нас всех присутствовать на утренней встрече, — коротко ответил Бьякуя, украдкой бросив обвиняющий взгляд на Кёко, прежде чем повернуться и посмотреть на Таку. «Мы прибыли сразу после председателя Дисциплинарного комитета », — продолжил он, не утруждая себя скрыть насмешливый тон, который он использовал, обращаясь к титулу, который Така присвоил себе. — Значит, вы двое всё это время болтались сзади? Что, вы целовались или ещё чего? — упрекнул Леон, зная, что это немного разозлит Бьякую. «Черт возьми! Я упустила свой шанс!» - Геноцид сказала Джилл, прежде чем повернуться к своему Господину и сморщить губы. «Ещё не поздно, Господин! Мы можем прокрасться быстро…». — У меня нет времени на твои извращенные игры, — резко оборвал её богатый наследник, но перед этим вздрогнул от отвращения. Мгновение спустя он оттолкнулся от неё и направился к центру комнаты, прежде чем обратиться непосредственно к Таке: — Мне также любопытно, что ты спрятал от нас. Не хочешь «показать и рассказать»? Бьякуя почти пожалел об этом, так как сразу же после того, как его спросили, Така посмотрел вниз и почти угрожающе улыбнулся коробке. Честно говоря, то, как дежурный уставился на коробку, немного обеспокоило Бьякую, никогда раньше не видевшего такого злого взгляда на лице Таки. Наследник Тогами уже видел такое выражение лица у многих людей; деловые соперники, члены его семьи, уборщики и т. д., но видеть это на обычно раздражающем дежурном казалось… неправильным, почти опасным. Через секунду Така издал низкий, но тревожный смешок и ответил: «Я рад, что вы спросили. Я почти забыл об этом. Спасибо за напоминание." То, как он говорил, вызывало у всех мурашки по коже, как будто эта коробка была ключом к его внезапной трансформации. Они смотрели, как он медленно сдернул крышку, открывая несколько сложенных друг на друга листов бумаги. Кроме Геноцида Джилл, которая разочарованно застонала, никто не сказал ни слова, когда Така вытащил из коробки первую. «Эту коробку дал мне Монокума! Каждый наш секрет написан на каждом из этих листков бумаги!» За этим объявлением последовал коллективный вздох, и Така воспользовался случаем, чтобы продолжить: «В духе справедливости я сейчас прочитаю их всем вслух!»***
Несколько вспышек шока появились в комнате, где прозвучало заявление Таки. Большинство из них ахнули, те, кто не вздрогнул, неожиданно, а некоторые из них почувствовали, как их собственный гнев поднимается на поверхность. — Т-ты не можешь этого сделать!" - Хина резко закричала, высказываясь за всех. «Это вторжение в личную жизнь!» — Должна согласиться, — быстро заговорила Селеста, капля пота стекала с её лица — первый признак её нервозности с начала игры. «Ты не имеешь права раскрывать наши секреты таким образом… если они действительно у тебя есть». — Не говоря уже о том, что если его дал Монокума, то как мы можем быть уверены, что наши секреты действительно содержатся внутри?" - Сакура изобразила гордливую позу, надеясь апеллировать к логике дежурного. Однако казалось, что председатель Дисциплинарного комитета Ишимару не сможет повлиять на этот вопрос, поскольку он вызывающе возразил: «Я проверил содержание лично! Сначала я прочитал свой собственный секрет, доказывающий, что в этой коробке только правда!» Непреклонное сопротивление Таки их протестам ещё больше усилило напряжение, когда он полез в коробку и вытащил первый секрет. — Подожди, — раздался властный голос Бьякуи, останавливая Таку прежде, чем он успел развернуть первую бумагу. — Как ты думаешь, какой цели послужит раскрытие наших секретов? Если ты пытаешься построить товарищеские отношения, то ты жестоко ошибаешься в своих методах». — Согласна, — тут же согласилась Селеста, пылко кивая. «Мы уже видели, какой ущерб причинили наши секреты. Не думаешь ли ты, что раскрытие самых темных и сокровенных мыслей каждого вместо этого посеет среди нас недоверие? Разве в последнее время нас уже не одолевали подозрения в характере каждого?» Хотя было странно видеть, как Бьякуя и Селеста говорят в пользу всей группы, было понятно, что они будут против этого, поскольку их собственное грязное белье вот-вот будет выставлено на всеобщее обозрение. И даже если их мотивация была исключительно в их личных интересах, поскольку это соответствовало тому, что остальные ученики считали глупой идеей, остальная часть класса была довольна тем, что позволила им разубедить опрометчивого дежурного. Однако, словно предвидя их спор, председатель Дисциплинарного комитета Ишимару громко усмехнулся, прежде чем обратиться ко всем. "Не бойтесь!" — крикнул Така, подняв руку, чтобы заставить всех замолчать, со слишком спокойной улыбкой на лице. Подняв сложенную страницу в руке, он протянул её всем, чтобы увидеть, и продолжил: «Как видите, они не помечены, и сообщения внутри них не содержат наших имен. Они отличаются от тех, что мы получили от Монокумы раньше. Насколько я помню, по крайней мере, на моем было написано мое имя вместе с моим секретом. Если я просто прочитаю их такими, какие они есть, откроется только сама тайна». — Итак, вы предполагаете, что мы не будем знать, кому принадлежит каждый секрет. Мы услышим только сам секрет, — вслух размышляла Кёко, ничуть не нервничая из-за возможного раскрытия собственного секрета. «Таким образом, никто не будет наказан за то, что он сделал. Но, в свою очередь, мы все будем знать прошлое друг друга. Это то, во что ты веришь?» "В яблочко!" — заверил её Така, довольный тем, что кто-то понял его намерения. «Открыв только сам секрет, мы сможем начать по-настоящему понимать друг друга, и, когда нечего скрывать друг от друга, не будет причин не доверять вашим одноклассникам!» — Д-даже если это так, эти секреты чуть не стоили нам двух жизней нашего друга! Я не думаю, что мы должны искушать судьбу, раскрывая их все так небрежно!» - Макото внезапно возразил, пытаясь заставить дежурного понять ужасные последствия своих действий. «Наконец-то кто-то говорит здраво!» - Джунко немедленно согласилась, сложив руки на груди, и продолжила. «Мы видели, насколько разрушительным может быть раскрытие наших секретов. Мы должны извлечь уроки из того, что случилось с Чихиро и Мондо, и просто оставить всё как есть». По мере того как слова модницы эхом разносились по комнате, всё больше и больше студентов начали высказывать свои собственные возражения. — Вы слышали что она сказала!" - Леон согласился, вытирая пот со лба. «К-к тому же, большинство наших секретов, вероятно, в любом случае не такие уж и ужасные!» — Я тоже не совсем готова к тому, чтобы кто-нибудь узнал мой секрет, — храбро призналась Саяка, отводя взгляд, когда некоторые из её одноклассников подозрительно посмотрели на неё. — Я также хотел бы добавить, что мой никогда не должен раскрыться… по личным причинам, — добавил Хифуми, нервно перебирая пальцами. «Хотя я понимаю вашу мотивацию, я думаю, что она неуместна», — сказала Кёко, пытаясь снять напряжение, насколько это было возможно. «Вместо того, чтобы читать их вслух, не следует ли нам дать шанс раскрыть наши секреты?» — Думаю, так будет лучше, — твердо кивнула Сакура. «Мы должны обсудить это с Мондо и Чихиро, как только они оба смогут это сделать. Несправедливо делать это без них». «Несмотря на то, что мы знаем, каковы их секреты, всё равно неудобно оставлять их в стороне… от наших секретов», — призналась Хина, добавляя свой голос к оппозиции. Когда все начали восставать против него и его решения, Така почувствовал, как его ярость закипает, как никогда раньше. Стиснув зубы и рыча от того, что его так много раз прерывали, Така хлопнул рукой по столу, раскатистый шлепок заставил всех замолчать. «Почему… почему никто из вас не видит, что я пытаюсь сделать?!» — закричал дежурный, указывая пальцем на них всех. Белый блеск его волос блестел, а его глаза горели неисчислимой яростью, когда он настаивал: «Если я не сделаю это таким образом, то Монокума наверняка найдет более дьявольский способ распространить их! По крайней мере, с этим уменьшится угроза нашим скрытым секретам, и из этого хаоса может родиться истинный порядок! А теперь молчите, пока я их читаю!» Ошеломленные его грубой логикой, никто из студентов не смог остановить его, прежде чем он поднял бумагу в руке, развернул её и прочитал вслух: «У одного из нас огромный запас… айдол-порно !!» Громкий и резкий вздох привлек всеобщее внимание, и они не могли не повернуться, чтобы увидеть Леона, на его лице отразилась паника, а рот был открыт в полном шоке. По крайней мере, им не нужно было задаваться вопросом, чей это секрет . Однако это не остановило гнев, который поднялся во всех них. — Как ты мог это сделать?!" - Хина запротестовала, когда её лицо покраснело, искренне потрясенная тем, что Така довел свою угрозу до конца. — Действительно, такой мерзкий посупок, — согласилась Селеста, отведя взгляд и нахмурившись. «Как ни посмотри, то, что ты делаешь, неправильно! Ты должен остановиться!" — крикнул Макото Таке, надеясь заставить его понять серьезность его выбора. «Поверьте мне… Я так же обезумел, как и все остальные…» — внезапно признался Така, ко всеобщему шоку. Однако шок мгновенно исчез, когда дежурный стукнул кулаками по столу и закричал: «Настоятельно необходимо, чтобы я знал, кто накапливает такой… грязный материал на школьной территории! И хотя я не могу заставить преступника выйти вперед, я буду снисходителен, если вы решите поговорить со мной наедине об этом позже!» «Не мог бы ты побыстрее!» — настаивала Джунко, которая, казалось, собиралась подойти и вырвать у него секреты. «Извините, мисс Эношима, но обеспечение того, чтобы эта школа оставалась чистой и функционировала только как место обучения, ложится не на ваши плечи, а на мои! Так что, пожалуйста, не перебивайте, у меня очень серьезное задание!" - дежурный ругал её без колебаний. Громкий стон всех учеников последовал за его бессмысленным указом, хотя Така, казалось, совсем не замечал этого. Вместо этого он начал тянуться к следующему секрету. Однако, когда он схватил один и поднял его, рука в перчатке схватила его за руку. Он и все остальные были удивлены, увидев, как Кёко физически мешает ему прочитать следующий секрет. Её лавандовые глаза были холодными и суровыми, но сила, таявшаяся в них, поразила даже возбужденного Таку. Тихим и ровным голосом она сказала: «Ты должен прекратить это сейчас же. Прежде чем ты сделаешь что-то, о чем будешь жалеть вечно». Неожиданно Така вздрогнул, когда её слова задели его. Учитывая, что вчерашняя казнь, которую едва удалось избежать, всё ещё была свежа в его памяти, было очевидно, что он боролся с советом, который дала ему его спокойная одноклассница. Кёко никогда не стеснялась слов, и у неё не было проблем с высказыванием, если она думала, что кто-то из её одноклассников ведет себя неподобающим образом. Однако для неё, чтобы активно проявить себя, силой останавливая его от продолжения его разрушительного пути… это была её сторона, которую никто из них раньше не видел. Кто-то мог предположить, что новообретенная прямолинейность Джунко могла быть связана с этим, но, в конце концов, никто не мог точно сказать. Однако было ясно, что Кёко больше не удовлетворяла её дистанцирование ото всех. До сих пор она была голосом разума, но это было всё, просто голос убеждения, к которому все могли прислушаться. Но теперь, увидев, как она старается изо всех сил попытаться помочь своим одноклассникам в этой ситуации, это пролило свет на совершенно новый аспект её личности. Её поза, тон и решимость в глазах свидетельствовали о том, что с Кёко Киригири нельзя шутить, особенно когда она думала, что ты делаешь что-то не так. На мгновение в глазах Таки прояснилась нерешительность, и он на секунду совсем замер, словно в глубокой задумчивости. Он тоже, должно быть, был потрясен вмешательством Кёко, по крайней мере, достаточно, чтобы серьезно обдумать свои действия до этого момента. Когда он, казалось, пришел к решению, он посмотрел прямо на неё, как будто собирался ответить. Однако вместо этого раздался пронзительный голос: — Так, так, Кёко. Неправильно отказывать другому студенту в праве на свободу слова, не так ли?» Вся комната вздрогнула, когда Монокума внезапно появился на другом конце комнаты, одетый в фетровую шляпу с прикрепленной к ней маленькой бумагой, на которой было ясно написано слово «ПРЕССА», и держащий камеру, с помощью которой он сделал много ярких снимков. "Я вижу это сейчас! Заголовки гласят: «Председатель Дисциплинарного комитета Ишимару подвергся нападению со стороны сумасшедшей бродяги! См. больше на странице 8 », — издевался сумасшедший медведь, продолжая делать снимки. Все были ошеломлены внезапным появлением медведя. Кёко и Така повернулись и уставились на Монокуму, почти не веря, что он их прерывает. Саяка и Леон отреагировали так же, как и после инцидента, держась друг за друга, пока их тела дрожали, хотя они казались гораздо более спокойными, чем когда-либо прежде. Джунко сделала храбрый шаг вперед, но больше ничего не сказала, сердито глядя на нее. Макото сохранял хладнокровие, но на его лице также отразилось удивление, когда он увидел странную внешность медведя. Геноцид Джилл в замешательстве склонила голову, но предпочла промолчать, к большому облегчению Бьякуи. Бьякуя и Селеста смотрели на Монокуму с крайним раздражением, они оба уже были обеспокоены возможностью раскрытия их секретов. Хиро и Хифуми стояли в стороне, как бы пытаясь слиться с пейзажем и не ввязываться ни в одну из ситуаций. Хина хмуро посмотрела на медведя, зная, что теперь всё станет ещё сложнее. И, наконец, Сакура сжала кулаки, когда в её глазах появился убийственный красный блеск, когда она посмотрела на Монокуму. «Монстр! Это правда, что ты был тем, кто выдал Таке все наши секреты?!" - Сакура сразу же закричала, увидев медведя, её аура практически испепелила воздух вокруг неё. — Это конфиденциально, — только и сказал Монокума, продолжая фотографировать, как Кёко обращалась с Такой. «Конфиденциально, моя задница…» пробормотала Джунко, подтверждая то, что они всё уже знали. — Наверное, это ты тоже вбил ему в голову всю эту хрень с дисциплинарным комитетом. — Эй, отдай парню должное ! — усмехнулся Монокума, на мгновение прервав фотографирование. «Он выбрал эту новую личность самостоятельно. По крайней мере, у нас нет ещё одного случая раздвоения личности. — Эх, так лучше. В конце концов, я бы не хотела, чтобы кто-то ещё мешал бы мне, — сказала Геноцид Джилл, пожав плечами. То ли от смущения, то ли от недовольства, Кёко медленно разжала руку Таки и повернулась лицом к медведю. — И чем нам обязана честь твоего присутствия? — сказала она ровно, не показывая ни намека на эмоции. «Разве это не очевидно? Я здесь, получаю сенсацию века, поскольку председатель Дисциплинарного комитета Ишимару творит историю, раскрывая все секреты, — обрадовался Монокума, с энтузиазмом махая лапой. «Я имею в виду, конечно, никто, кроме меня, не будет точно знать, чей секрет чей, но предположения, которые у всех вас возникнут о том, чей секрет принадлежит кому, несомненно, будут приятными для просмотра. Кроме того, я обещал раскрыть их так или иначе… или ты предпочитаешь, чтобы все твои самые темные моменты были обнародованы твоим покорным слугой?» Волна неуверенности прокатилась по комнате, когда ученики начали анализировать, что имел в виду медведь. С Така их секреты будут раскрыты, но без их имен, связанных с ними, а только в пределах школы. Однако Монокума подразумевал, что, если бы вдохновитель отвечал за их раскрытие, весь мир мог бы узнать их самые сокровенные секреты. В любом случае, казалось, нет способа предотвратить неизбежное. Так или иначе, тайны каждого были бы вот-вот раскрыты. В тот момент, когда медведь закончил говорить, Кёко снова перевела свой решительный взгляд на Таку и сказала: «Теперь ты видишь? Тобой манипулируют. Это всё ради извращенного удовольствия Монокумы… «Честно говоря, я никогда не говорил, что этого не будет, когда я их ему отдавал!» Монокума ненадолго прервал её, прежде чем позволить ей продолжить. — Ты играешь ему на руку, — повторила Кёко, пытаясь на мгновение отвлечь внимание Таки от медведя. — Он знает, что раскрытие наших секретов может вызвать у нас подозрение друг к другу, особенно если мы не знаем, чей секрет кому принадлежит. Тебе нужно остановиться, прежде чем…». Внезапно Така поднял руку, призывая её замолчать. Замолчав, Кёко надеялась, что её слова дошли до него. Однако, когда он поднял взгляд, она увидела, что огонь, горящий в его глазах, только усилился, как будто он пришел к решению, что, невзирая на последствия, доживет до конца. В этот момент она поняла, что уже слишком поздно. — Хотя я согласен с тем, что у Монокумы могут быть скрытые мотивы, это не меняет ничего из того, что я сказал ранее, — объяснил дежурный, его голос становился всё громче с каждым предложением. «Без строгой моральной дисциплины никто из нас не сможет доверять друг другу, не говоря уже о том, чтобы выжить! Если я должен нести бремя вашего гнева, чтобы порядок мог быть установлен, тогда это будет сделано! Я привык, что все не понимают важности правил и дисциплины, я сталкивался с этим каждый день до прихода в Пик Надежды и теперь я не дрогну! И если это будет последнее, что я сделаю, я позабочусь о том, чтобы все вы извлекли ценный урок из этой ситуации!» — Но Така… — попытался вмешаться Макото, прежде чем дежурный указал на него обвиняющим пальцем. — Для тебя председатель дисциплинарного комитета Ишимару! — закричал он, и его слова заставили Макото неохотно отступить. «А теперь все садитесь и проявите уважение, когда я закончу читать вслух все наши секреты!» Все были на грани срыва, когда Монокума резко согласился: «Да! Успокойтесь! На этой пресс-конференции было достаточно перерывов сегодня утром! Сядьте и закройте свои рты!» Никто не пропустил четкий приказ, который Монокума отдавал им, и все они знали цену неповиновения ему. Джунко на мгновение взглянула на свою перевязанную руку, прежде чем подойти к столу и занять свое обычное место. Она выглядела полностью побежденной и совершенно расстроенной, что не помогло снять напряжение в группе. Зная, что они не могут больше спорить об этом, остальные ученики медленно начали занимать свои места. Леон и Саяка остались за длинным столом, не вставая с тех пор, как началась суматоха. Хина и Сакура сели рядом, Хиро и Хифуми по обе стороны от них. Селеста села в конце стола, сложив руки перед лицом, скрывая хмурый взгляд, который она не хотела, чтобы её одноклассники видели. Бьякуя решил сесть за стол, который был удален от группы, и начал сожалеть об этом, когда Геноцид Джилл пододвинула стул прямо за ним, к его неудовольствию шумно пуская слюну. Макото сидел на своем обычном месте, близком к изголовью стола, с обеспокоенным выражением лица. Наконец, Кёко отступила от Таки на шаг, опустила взгляд и слегка разочарованно покачала головой, прежде чем присоединиться к ним и занять свободное место рядом с Макото. Когда все они правильно уселись, Монокума издал гордый смех, продолжая делать снимки. «Хорошо, теперь порядок установлен, иди и делай то, зачем пришел, председатель Дисциплинарного комитета Иши!..» "Успокойся! Разве ты не видишь, что у нас важная встреча! Если ты собираешься отвлекать, то иди прочь!" - Така резко закричал на Монокуму, в этот единственный момент вся его ярость была направлена на медведя. «Гаххх!» — взвизгнул медведь, явно не ожидая такой реакции. — Я только пытался… «Нарушение порядка нашей встречи не должно восприниматься легкомысленно!» — закричал Така, бесстрашно противостоя медведю. «Возможно, я взял на себя больше обязанностей, но я все равно не позволю тебе идти своим путем! В конце концов, мы найдем способ сбежать от тебя, и когда мы это сделаем, вся сила закона обрушится на твою ашу голову! Даже если это было всего лишь на мгновение, Макото и остальные почувствовали, что к ним вернулся изначальный Така. Несмотря на то, что его волосы блестели, а глаза горели яростной страстью, то, как он противостоял Монокуме и искренне хотел сбежать отсюда вместе со всеми, удивило их. К сожалению, похоже, что Монокума не любил, когда с ним разговаривали свысока. — Упупупупупупу… Понятно, закон, да?" - Монокума озорно усмехнулся. "Удачи с этим." Без предупреждения медведь внезапно спрыгнул со стола и проскользнул на кухню и скрылся из виду, по-видимому, оставив их наедине с собой. Така воспользовался этой возможностью, чтобы откашляться и подготовиться, повернувшись к своим одноклассникам. «Прежде чем я начну, позвольте мне сказать, что если вы хотите признаться в том, какой секрет является вашим наедине, тогда зайдите ко мне после этой встречи, и мы обсудим надлежащую дисциплину, если секрет требует этого». И точно так же немного обновленной веры в Таку растворилось. Затем, как учитель, читающий записку, переданную в классе, Така взял следующий секрет и начал читать: «Один из нас мочился в постель, пока он не перешел в пятый класс!» Хотя он ничего не сказал, лицо Макото мгновенно покраснело, и он молился, чтобы никто не смотрел на него. Минута молчания прошла, прежде чем несколько избранных учеников услышали сдавленное хихиканье и сдержанный смех… одним из которых был Леон. Однако Така бросил на бейсболиста суровый взгляд, и с этого момента смех прекратился. Уверенный в том, что все успокоились, и дежурный открыл следующую тайну. — Один из нас… влюблен в Макото? "Что?!" — тут же закричал удачливый студент, теперь его лицо было полностью красным от двух форм смущения. Оглядевшись вокруг, Макото попытался угадать, кто из его одноклассников это мог быть… но, честно говоря, понятия не имел. Странно, как чужая тайна так его напрягала. Кроме того, он не был детективом или кем-то ещё, так что он не знал, с чего начать выяснять, кому принадлежит этот секрет. На самом деле, единственное, что запомнилось ему, это то, что Кёко сейчас отводит от него взгляд, словно пытаясь что-то скрыть. С другой стороны, это также могло быть связано с тем, что её попытки остановить всё это событие были сорваны… было ли это потому, что это был её секрет, и она не хотела, чтобы он знал?! При этой мысли Макото улыбнулся и прошептал про себя: «Ни за что… не может быть так просто». Когда он опустил голову и согласился с тем фактом, что может никогда не узнать, кто влюбился, он не заметил, как Кёко взглянула на него краем глаза. И они оба не заметили, что Джунко ревниво смотрела на них обоих во время этого разговора. — Хм, какой странный секрет… — объективно сказал Така, не понимая, насколько деликатной может быть ситуация. «Несмотря на это, я призываю всех, кому принадлежит этот секрет, быть осторожными в отношениях во время учебы в школе! Это, несомненно, помешает вашим занятиям! — Как будто ты знаешь… — пробормотала себе под нос Джунко, которую Така, к счастью, не услышал. — При этом, — продолжал дежурный, — если вы хотите выразить свои чувства, я должен попросить вас сделать это наедине! Публичным проявлениям привязанности не место в школьной среде!» — И всё же ты сделал очень публичным тот факт, что кто-то влюблен , — снова пробормотала Джунко, прежде чем опустить взгляд на стол, почему-то странно грустный. Из-за своей неспособности читать атмосферу Така продолжал выполнять свою задачу, вытаскивая следующий секрет, прежде чем откашляться. «Один из нас… убил собственного брата». Неловкое молчание заполнило комнату, когда этот секрет был прочитан, точно зная, кому он принадлежит. Даже не комментируя это, Така положил письмо поверх других, которые он уже прочитал, и поспешно схватил ещё один, явно желая дистанцироваться от этой темы. «Один из нас… на самом деле мальчик». Опять же, никто не чувствовал необходимости что-либо говорить или делать. Воспоминания о последнем испытании вспыхнули в их головах, как и несколько растущих опасений. — ...Кто-нибудь проверял Мондо или Чихиро этим утром? — храбро спросил Макото, оглядываясь вокруг, чтобы посмотреть, не ответит ли кто-нибудь. Большинство студентов покачали головами, в то время как другие, такие как Бьякуя и Селеста, просто беззастенчиво пожали плечами. "Ага, понятно. Мы, вероятно, должны принести им немного еды после того, как мы закончим здесь. По крайней мере, Мондо голоден. — Да, думаю, да, — беззастенчиво ответила Кёко, бросив быстрый взгляд в сторону Таки. Если Така и заметил её пристальный взгляд, он не показал этого, когда полез в коробку, чтобы ещё раз вытащить секрет, который он раскроет им. «Один из нас разрушил карьеру поп-айдола». При упоминании «поп-айдола» ученики не могли удержаться от того, чтобы украдкой взглянуть на Саяку. В частности, Бьякуя послал ей злобный взгляд, но она притворилась, что не видела этого. В то же время Макото послал ей обеспокоенный взгляд, прежде чем отвести взгляд, не желая спрашивать, действительно ли секрет принадлежит ей. На самом деле она чувствовала все их взгляды, как резкие, так и сочувствующие, навязанные ей, и изо всех сил старалась сохранять ровное и спокойное выражение лица. Однако она не могла сдержать дрожь в руках, как ни старалась, пока Леон не опустил руку и не переплел свои пальцы между её. Она чуть не ахнула, но сдержалась, обернувшись и увидев, что он ободряюще улыбается ей. Почти не осознавая этого, она улыбнулась в ответ и, наконец, смогла сдержать дрожь в руках. По прошествии времени, которое он считал достаточным, Така вытащил из коробки еще один секрет. «Один из нас… подкупил учителя, работая в Maid Café?!» Шок Таки разделили почти все в комнате, хотя и по совсем другим причинам, чем он сам. «Подкуп учителя — основание для отчисления! Я требую знать…». — Никто не должен тебе ничего говорить! — прервала его Джунко, угрожающе глядя на него. «Кто бы это ни был, вероятно, у него была веская причина. И кроме того, они всегда могут признаться тебе наедине, не так ли? Это справедливо , верно?» Така открыл было рот, чтобы возразить, но быстро закрыл его, понимая, что нарушит правила, которые сам установил для всех. Воспользовавшись моментом, чтобы прийти в себя, он, наконец, ответил: «Хорошо… как я и обещал остальным, если вы решите довериться мне наедине… ваше наказание будет смягчено. Но не думайте, что вам может просто сойти с рук что-то настолько…». «Да-да, мы поняли! Взяточничество — это плохо и все такое… а если серьезно? Как вообще работа в Maid Café считается взяткой? — спросила Хина, совершенно сбитая с толку. «Это лучший вид взяточничества, если вы спросите меня!» - Хифуми не мог удержаться от ответа, перекрикивая всех остальных. «Я должен знать! Дамы, кто из вас пришел играть за мою команду?! Прежде чем кто-то успел возмутиться непристойным комментарием создателя фанфиков, Леон ухмыльнулся и сказал: «Без сомнения, это должна быть Селеста. Я имею в виду, она все равно уже наполовину раздета». «… Что?" - Абсолютный Игрок едва успел возразить, как Хифуми внезапно появился прямо рядом с ней, и её удивленный вскрик отозвался эхом, когда он приблизился к ней. "Конечно! Я должен был догадаться по вашим красноречивым вкусам, мисс Люденберг! Скажи мне, в каких… — он облизнул губы, прежде чем продолжить, двигаться всё ближе и ближе, — в каких особых событиях вы участвовали? Может быть, с кошачьими ушками? Или вам приходится звать ваших гостей, Госпожа?.. Ещё до того, как он закончил, Селеста внезапно прижала руку к центру его лица, сжав его так сильно, что он боялся, что у него вылезут глаза. Её глаза вспыхнули непостижимой яростью, зарычали на него, стиснув зубы, и буквально на мгновение её маска упала, открывая за собой бушующую демоницу. «Слушай, жирдяй! Никогда больше не говори мне такого ! Понятно?!" Хифуми чувствовал себя охваченным невообразимым страхом и паникой, но это было главным образом потому, что, когда она жестко сжимала его лицо, он не мог уйти от неё! Он даже не мог подобрать слов, чтобы ответить ей. Вместо этого он горячо кивал головой и молился, чтобы она решила проявить к нему милосердие. Его молитвы были услышаны, когда она без усилий заменила стиснутые зубы болезненно-сладкой улыбкой и медленно убрала руку с его лица. В тот момент, когда он освободился, Хифуми метнулся обратно к своему стулу, но не сел на него. Вместо этого он бессмысленно спрятался за ним, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы отогнать гнев азартного игрока. «Ах… теперь, поскольку теперь очевидно, что этот секрет не принадлежит мне, давайте перейдем к следующему. Хорошо?" — сказала она изящно, сложив руки под подбородком и улыбаясь всем, несмотря на их испуганные и встревоженные лица. В частности, Леон съежился за спиной Саяки, боясь прямо сейчас даже посмотреть Селесте в глаза. Вместо того, чтобы спрашивать о её внезапной перемене в поведении и рисковать снова столкнуться с этим, ученики решили, что лучше просто позволить Таке прочесть следующий секрет, который у него уже был в руках. «У одного из нас амнезия». На это многие студенты были озадачены. Ни один из них не казался слишком смущенным или озадаченным своим положением. Наоборот, каждый делал всё возможное, чтобы помочь, чем мог. «Мм, ненавижу спрашивать, но… если у кого-то амнезия, почему нам ещё не сказали об этом?» — спросил Хиро, не понимая, насколько он бесчувственен. «Я имею в виду, он должен знать, есть ли у него амнезия, верно? Если он не забыл и об этом… как это сработает?» Пока ясновидящий продолжала странный комментарий, Бьякуя не мог удержаться от того, чтобы сказать: — Знаешь, где-то есть дерево, которое работает вдвое усерднее, чтобы заменить кислород, который ты сейчас тратишь впустую. А теперь иди извинись перед ним. На это выражение лица Хиро исказилось в замешательстве, и он сказал: — Э… я не понимаю. Наследник Тогами снова усмехнулся, и он тут же ответил: «У меня нет ни времени, ни желания, чтобы объяснить это тебе». Наконец, сообразив, что это оскорбление, Хиро обвиняюще ткнул в него пальцем и сказал: — Да, ну… ты извергаешь столько горячего воздуха, что тебе нужно около двадцати деревьев, чтобы заменить весь кислород , который ты теряешь! Ты… ты… убийца деревьев! На мгновение Хиро возгордился своим комментарием, но он тут же исчез, когда Бьякуя ухмыльнулся и упрекнул: «Люди получше меня называли хуже». Прежде чем Хиро успел выйти из себя и ещё больше опозориться, вмешался Така и закричал: «Ссоры на территории школы запрещена! Даже если на словах! А теперь извинись!» На лице Хиро отразилось недоумение, когда он спросил: — Подожди, почему я должен извиняться перед ним за…?! — Тогда хорошо, — неожиданно согласился Бьякуя, и те, кто понимал ход его мыслей, уже собирали воедино то, что он собирался сказать. «Я извиняюсь за то, что пытаюсь научить идиота понимать рациональное мышление. Я должен был знать это лучше. Всё. Давайте перейдем к следующему секрету, пожалуйста. «Хорошо, раз уж ты вежливо попросил, я буду рад двигаться дальше», — тут же согласился Така, открывая ещё один секрет. «П-подожди секунду!» - Хиро попытался заговорить, прежде чем Така уставился на него. — Я не хочу, чтобы ты меня больше отвлекал, Ясухиро Хагакуре! Если ты будешь продолжать нас беспокоить, тебя поместят под стражу!» - дежурный угрожал, игнорируя просьбы ясновидящего о понимании. Не желая ещё больше усложнять ситуацию, Хиро с сожалением замолчал, когда Така открыл конверт и начал читать очередной секрет. «У одного из нас… встал на уроке полового воспитания». На этот раз в комнате повисла неловкая тишина. Однако это было не потому, что они задавались вопросом, кому это может принадлежать, а потому, что это не казалось им таким уж секретным. Конечно, слово «встал» относилось к парню, но это не было чем-то ненормальным для парня, когда он возбуждался во время сексуального обучения, особенно когда они проигрывали видео, объясняющие, как делать всё с противоположным полом. Хиро выглядел так, будто хотел указать на этот факт, но после того, что случилось в прошлый раз, он решил держать свой рот на замке на случай, если его снова кто-нибудь оскорбит. Даже Така, похоже, не особо встревожился этим открытием, отложив эту тайну в сторону и без единого слова вытащив из коробки другую. На самом деле все были немного удивлены, когда он начал читать очередной секрет. «Один из нас… больше не девственник!» При этом учеников охватил шум замешательства, и каждый из них оглянулся на своих одноклассников, пытаясь понять, кто это мог быть. И никто не выражал своего удивления громче, чем Така. "Это. Просто. Недопустимо! Лишить себя чистоты ещё до того, как ты закончишь среднюю школу… даже до свадьбы! Как кто-то мог допустить это?.. «Неужели это так важно в нашей нынешней ситуации?» — внезапно спросила Кёко, прерывая разглагольствования Таки прежде, чем он успел кого-то заподозрить. Дежурный обратил свой яростный взгляд прямо на неё, явно подозревая её, потому что она заговорила. Однако он не успел высказать своё мнение, как кто-то ещё прервал его. — Кроме того, это совершенно личное дело. Мы не имеем права вмешиваться в это, — согласилась Джунко, сложив руки на груди и глядя на Таку. «Каждый сам решает что делать со своим телом — это их решение, и только их. Или ты планируете не уважать наше личное пространство, а также нашу частную жизнь?» При этом лицо Така покраснело от гнева, когда он закричал: «Как ты смеешь ! Я Абсолютный Дежурный! Я бы никогда не подумал сделать такую вещь! Я просто думаю, что было бы неправильно не говорить о…! — Я не девственница, — резко прервала Геноцид Джилл, глядя вниз на Таку и теребя ножницы. «Я имею в виду, что у меня не было секса или чего-то в этом роде, но я точно могу сказать вам, что я лопнула свою вишенку совсем по-другому!» — Д-достаточно!" - Така резко вмешался, не желая знать о том, что это была за «вишенка» и серийная убийца лопнула её. — Х-хорошо, как и прежде, если кто-то хочет признаться… поговорите со мной наедине… — Надеюсь, не слишком лично, если ты понимаешь, о чем я!" - Геноцид Джилл упрекнула, подмигнув Бьякуе, который полностью отвернулся от неё в ответ. «Т-тишина!» — приказал дежурный, выхватывая из коробки очередной секрет. — Сейчас не время для таких вещей… «Но я уверена, что это будет позже …» Геноцид Джилл закончила с ухмылкой, прежде чем замолчать. Несмотря на то, что он знал, насколько она опасна, дежурный храбро посмотрел на неё на мгновение, чтобы убедиться, что она не перебьет его снова, прежде чем медленно открыть бумагу в руке, чтобы он мог прочитать следующий секрет. «Один из нас тайно помогает обездоленным членам своей семьи». Студенты снова были озадачены тем, насколько неважным казался секрет. Бьякуя, однако, хранил устрашающее молчание, изо всех сил стараясь не привлекать к себе внимания. Он просто хотел, чтобы это прошло, чтобы его секрет был в безопасности. Если бы он сделал какое-то замечание, это привлекло бы внимание, в котором, на этот раз, он чувствовал, что сейчас не нуждается. «Ну, я не знаю, кому принадлежит этот секрет, но я думаю, что это мило!» — сказала всем улыбающаяся Хина. «Мы все должны научиться быть немного похожими на этого человека!» При упоминании об этом Бьякуя не смог сдержать низкий смешок, вырвавшийся из его горла. Ирония была слишком идеальной, чтобы он не отреагировал, несмотря на то, что знал, что должен хранить молчание. К несчастью для него, Хина услышала его сдавленный смех и, похоже, не слишком обрадовалась этому. — И что тут смешного, а?! — спросила она, оборачиваясь и яростно глядя на него. Быстро подумав, он ответил: «Разве я не имею права находить забавным, что ты хочешь быть похожим на человека, о котором ничего не знаешь? Одно доброе дело не делает его святым, знаешь ли. Все взгляды теперь были прикованы к нему, чего он и не хотел. К счастью, никто из них, похоже, не понял, что это был его собственный секрет, а только то, что он был бесчувственным к Хине и её комментарию. Он только молился, чтобы этого было достаточно, чтобы они не рассматривали этот вопрос дальше. К счастью для него, казалось, что никто не уловил его тонких намеков, особенно когда Хина возразила: «Такой бессердечный ублюдок, как ты, мог бы научиться быть немного добрее к людям!» Он снова издал низкий смешок, но на этот раз он должен был ещё больше продемонстрировать то, что он только что высказал. Мгновение спустя все бросили на него те же отвращенные взгляды, к которым он привык, и отвернулись от него. Только когда все отвели взгляды, наследник Тогами позволил себе вздохнуть с облегчением… ибо это было слишком близко. Однако когда Бьякуя поднял голову, его глаза расширились, когда он увидел, что Кёко всё ещё смотрит в его сторону. Однако, прежде чем он успел отреагировать дальше, она резко отвернулась, словно насмехаясь над ним. Стиснув зубы, Бьякуя почувствовал, как внутри него закипает гнев из-за того, что он позволил узреть момент слабости. В будущем ему нужно быть осторожнее. Продолжая злиться, Така вытащил из коробки следующий секрет и приготовился читать. — Один из нас… Геноцид Джек. "Ой! Ой! Ой! Это я!" — тут же закричала серийная убийца, размахивая ножницами и принимая грозную позу. «Загадочный конец жизней симпатичных мальчиков здесь в вашем распоряжении… и в моем тоже! Эйахахахахаха!» Все немного застонали, но не чувствовали необходимости обсуждать это откровение дальше. Бьякуя особенно пристально смотрел на коробку с их секретами, мысленно желая, чтобы Така вытащил следующую как можно скорее, чтобы остановить абсурдный смех Джилл. Поскольку больше не нужно было разбираться с этим секретом, Така сделал, как и ожидалось, и вытащил следующий. «Один из нас занимается… загрузкой необработанной манги?» На мгновение возникло замешательство, так как многие из них понятия не имели, что такое Scanlation* (П.П.: А вы теперь знаете :) - Scanlation (также scanslation) — фанатское сканирование, перевод и редактирование комиксов с одного языка на другой.). Однако вскоре они начали понимать, когда Хифуми начал громко смеяться, тщетно пытаясь скрыть свою нервозность. «КК-Кто когда-либо был связан с такой вещью?! Не я! Это точно! Я бы ничего не знал о сканировании манги и размещении её в интернете для просмотра людьми по всему миру только потому, что я считаю, что вся манга должна распространяться поровну! Неа! Я бы точно не стал с этим связываться! Ахахахахаха!» К настоящему времени было более чем очевидно, что это его секрет, но, казалось, ни у кого не хватило духу сделать ему выговор. Скорее всего, это было потому, что большинство из них, за исключением Кёко и, что удивительно, Бьякуи, не знали, что загрузка необработанной манги очень незаконна, особенно в Японии. Тем не менее, они оба решили сохранить эту информацию при себе: Бьякуя, чтобы он мог использовать её в качестве рычага, если она ему когда-нибудь понадобится, и Кёко, потому что она не верила, что раскрытие этой информации сейчас поможет снять напряжение, которое они все чувствовали. В то же время Така приподнял бровь в ответ на речь Хифуми, прежде чем ответить: «Ну, приятно слышать, что ты не причастен к таким вещам! Иначе мне пришлось бы сообщить об этом школьному совету! Ахахахахаха!» Когда Така от души рассмеялся, полностью поверив очевидной лжи создателя фанфиков, смех Хифуми замедлился, пока не превратился в очень низкий скулящий звук, который дежурный, похоже, не заметил, в отличие от всех остальных. Не дожидаясь никого, Така схватил то, что оказалось последним секретом, оставшимся в коробке. Открыв его и прочитав, он остановился и на мгновение уставившись на него. «Это… на самом деле меня сбивает с толку», — признался Така, заставив всех немного полюбопытствовать. "Что ж? Что там написано? — настаивал Бьякуя, явно теряя терпение. Увидев, что все смотрят на него, Така ещё раз посмотрел на бумагу, прежде чем прочитать это вслух: — Это просто имя… Таэко Ясухиро…