Как выжить в море, если ты - цветок?

На этот раз пробуждение оказалось на удивление спокойным. Я проснулась первой. Заснуть вновь уже не удалось, так что, чтобы не разбудить сыновей, устроившихся совсем вплотную ко мне, оставалось только смотреть на то, как ало-розовые рассветные отблески солнца на стене постепенно сменялись золотистыми утренними. Дофламинго проснулся где-то на час позже меня. Сын даже спал в очках. Раз уж я собиралась маскироваться, очки нужно будет убрать, потому что они - примета, по которой можно опознать. - Не спится больше? - тихонько удостоверилась я. Доффи помотал головой. - Хочешь, сказку расскажу? - всё равно было скучно, а интересных историй я помнила много. Ребёнок угукнул и развернулся ко мне лицом, готовый слушать. На середине четвёртого древнеегипетского мифа в моей адаптации для детей проснулся Хоминг. Тянуть дальше я не могла, да и не очень-то хотела, раз уж на то пошло. Так что, закончив рассказ о возвращении Тефнут в Египет, я с максимальной осторожностью отцепила от себя Росинанта, который обнимал меня во сне, и встала с лежанки. Заметила на матрасе пятнышки крови. Больно уж много я в общежитии в годы студенчества видела таких пятен. Значит, клопы. Это только больше уверило меня в том, что бежать из этой лачуги нужно, сверкая пятками. Потянувшись вдоволь, я оценила состояние своего тела как “выше ожидаемого”. Намного выше - у меня ничего не болело, а усталость была легко преодолима. Так что растолкав притворяющегося спящим Хоминга, я поставила его перед фактом: нам необходимы деньги. У него вполне могло заваляться что-то стоящее, так что требовала я от него одежду и сапоги. До мотоцикла пока не дошло. Мужчина помялся, поотговаривался, но стоило мне на него надавить посильнее, он чуть не хлопнулся в обморок. Побледнев, Хоминг принялся перерывать кучу тряпья, на которой спал, достал что-то и протянул мне, зажмурившись от страха. “Что-то” при ближайшем рассмотрении оказалось кремневым пистолем с утяжелённой дополнительными украшениями ложей. В оружии было больше золота и подозрительно огромных алых драгоценных камней, чем самого пистоля. Один камень, сидящий неплотно, я вытащила, подцепив. Больщущий, сантиметров семь в длину, скорее всего рубин, огранённый в форме глаза. Ошалело глянула на камень в моей ладони, потом на мужа. Опять на камень и опять на мужа. Он, видимо, понял, что мирная смерть от старости его не ждёт и попытался свалить из лачуги, но в дверях на его пути возник хмурый Дофламинго. Я умилилась. Моё же ты сообразительное солнышко! Умом сын явно пошёл не в отца, и это радовало. Показав Доффи драгоценность на ладони, я удостоилась наблюдать замечательное представление: хмурое и злое лицо сына, обращённое к отцу, сначала удивлённо вытянулось, а потом его выражение сменилось на усталость и отвращение. Я довольно кивнула сама себе - видимо, мальчик правильно расставил акценты сам. - Значит так, господа, - обратилась я к мужу и сыну, - вы ждёте моего возвращения и никуда не суётесь, Росинанта, как проснётся - не пускаете. И не приведи небеса, - это уже было адресовано Хомингу, - я узнаю, что ты не уследил за детьми. Поначалу я хотела было взять Дофламинго с собой, но из-за непредвиденного обстоятельства в виде внезапно появившегося пистоля, оставляла его дома, присматривать за младшеньким (что я была уверена, он сделает на ура) и отцом (а вот в том что вернусь я к живому мужу уже было под сомнением). Приготовления к выходу “в свет” велись со всей возможной тщательностью. Я заплела тугую косу, надела то же, что и вчера, только с одним важным дополнением: в куче тряпья я нашла чёрный плащ с глубоким капюшоном и парочкой потайных карманов, в одном из которых, кстати, оказалась пара сотен белли. Предъявив купюры семье, я всё больше сомневалась в том, что Хоминг до моего прихода протянет. Но пистоль я забрала с собой, так что, будем считать, помогла мужу в меру своих возможностей. Плащ был удобным, самое то для прохладного начала осени. До самого города идти долго не пришлось. Доффи сказал, что достаточно будет идти по тропинке (которую сам мне и указал), и так оно и вышло. Спустя полчаса я оказалась перед городскими воротами, распахнутыми настежь. Вход никто не охранял, так что особых проблем у меня не возникло. Приобретя нарисованную явно кем-то криволапым карту города за пятнадцать белли, я ожидала увидеть хоть что-то полезное, но, увы, всё, что было обозначено - местные пивнушки и рынок на противоположной стороне города. Мда. Я подошла к первой попавшейся парочке и только попробовала спросить у них что-то, как парень сказал: - Мы не подаём попрошайкам, - и нагло ухмыльнулся. Его спутница смерила меня презрительным взглядом и отвернулась. Молча сносить оскорбления было не в моём характере, но лишние проблемы сейчас были последним, что было мне нужно, так что я решила просто спросить другого человека. Мужчина, курящий трубку на углу улицы, на мой вопрос о продаже некоторой краденой вещи, сообщил, что идти мне нужно: “К старому Тео”, - завернуть тут направо, затем налево у Стеклянного дома и прямо, пока не упрусь в тупик, а там уже увижу его лачугу. Банков, как оказалось, в городе не было, так что легально обменять рубин на деньги не вышло бы. Остальную инкрустацию пистоля я решила оставить на потом, на всякий случай. Стеклянный дом, кстати, оказался действительно сделан из цветного стекла, так что переливался на солнце просто восхитительно, разбрасывая разноцветные пятна света по брусчатке. Потратив на весь путь около сорока минут, я оказалась перед покосившейся дверью в здание с вывеской “У старика”. Войдя, я прищурилась, чтобы хоть что-то видеть в полумраке. С трудом разобрала в небольшом помещении перевёрнутые стулья на столах, какие-то картины в битых рамах и барную стойку, за которой пожилой мужчина натирал стаканы. - Э, кукла, мы днём закрыты! - крикнул мне старик. - Прошу прощения, но у меня дело крайней срочности, - ответила я, пробираясь меж стоящих почти вплотную столов. - Хе, да тут у каждого первого такое дело, кукла, - щербато оскалился он, показывая выбитые клыки, - ты это, дуй давай отсюда, коль порешить кого надо. Такое вперёд пары бутылок не решается, а подаём мы по ночам. - Я хочу продать кое-что, - не церемонясь, ответила я. - Ке-хе-хе, какая интересная кукла! - загоготал мужчина, - ну, показывай, что же там? Мамкино столовое серебро? Дедовы портки с золотой ниткой в резинке? Я выложила на старое дерево стойки рубин. Камень сверкнул боком, и я тут же накрыла его рукой. Глаза старика алчно заблестели. - Не, барышня, мы стекляшки не покупаем, - сказал он, стукнув стаканом о стойку, - но для тебя исключение - куплю. Пять тысяч белли дам. - Пять тысяч - и за стекляшку? - лукаво спросила я. - Что, десять хочешь? Э, так дела не делаются, барышня, тебе за такие деньги нужно будет с каждым из моих парней… - Стыдно обманывать молодую даму, господин ювелир, - я достала из складок плаща пистоль и направила его прямо в лоб старому козлу. - Ох ты ж тварь! - экспрессивно воскликнул он. - Ваше высочество, - ответила я, ухмыльнувшись. Пояснила на его недоумевающий взгляд: - К человеку с пистолетом следует обращаться “Ваше высочество”. - Х-хорошо, истеричка, семьсот тысяч белли дам! - старик дрожал, как осиновый лист. О. Семьсот тысяч. На такую сумму я и не рассчитывала. Замечательно. - Давай, - спокойно сказала я, поведя дулом пистоля. Дед забормотал что-то про нахальных, хм, девушек лёгкого поведения и вытащил из-под стойки толстую пачку пятитысячных купюр. - Считать будешь, кукла? - спросил, уже протягивая загребущие ручки к моему рубину. - Буду, - отрезала я, - дедуль, ты бы конечности поберёг, - указала на его дрожащие от желания пальцы, - а то я сегодня не выспалась, не наелась, ручки дрожат, пальчики соскальзывают, - и перевела пистоль на его ладони. Деньги были настоящими, не поддельными (да, я уже успела разобраться, как отличить реальные деньги от фальшивых), так что я убрала ладонь с рубина и подтолкнула его в сторону старика. Но это, собственно, и не было нужно, потому как дед вцепился своими узловатыми длинными пальцами в камень моментально, в ту же секунду. - Заходи ещё, психованная кукла! - крикнул дед мне вслед. Итак, с этим мы закончили. Теперь на рынок. Я развернула карту, благо, топографическим кретинизмом не страдала, так что оперативненько выяснила, где нахожусь. Стеклянный дом был отмечен, что уже замечательно. Вернувшись к нему, я пошла вперёд, сверяясь с картой. Сворачивая, краем глаза заметила чью-то тень, мелькнувшую за мной и исчезнувшую за углом, стоило мне только обернуться. На всякий случай пистоль тут же перекочевал из потайного кармана плаща в руку. Пороха не было, да и сам пистоль выполнял скорее декоративную функцию, но запугать противника им можно было просто на ура, что и было доказано на старике. Я завернула на следующую улицу и притаилась в какой-то нише в стене. Спустя минуту, ровно там, где прошла я, появились две знакомые блондинистые фигуры. Аж от сердца отлегло. Я быстро рванулась вперёд и схватила “неизвестных” за вороты, словно кошка-мать своих котят за шкирки. - Пусти, мерзкий раб! От-пус-ти!!! - забрыкался Дофламинго, пытаясь вывернуться из моей хватки. - Ку-ку, мелочь, - и сын замер. Росинант что-то пискнул и затих, решив, очевидно, притвориться ветошью. - Ох, малышня, я кому сказала оставаться дома? - спросила я у них, строго смотря то на одного, то на другого. Мальчики глаза отводили. - Мам, ты не расстраивайся только, - выступил вперёд Росинант, - это всё я… Доффи шикнул на него и затащил себе за спину. - Это я решил за тобой идти, а Роси потащил потому что захотелось, - твёрдо сказал он, хмуря светлые брови. - Нет, неправда, мама! Я попросил Доффи пойти со мной, потому что мне было страшно одно… - младшенький договорить не успел, Дофламинго зажал ему рот ладошкой. - Я виноват больше, чем он, - снова встрял старший, - в любом случае… И тут же отдёрнул руку от Росинанта, отчаянно тряся ей в воздухе. - Ты меня обслюнявил! - последовало обвинение. Младший показал ему язык. Доффи покраснел от бессильной обиды. Я поняла, что пора прекращать. - Эй, герои, заканчивайте, - я отпустила их, - я понимаю, почему вы пошли за мной, и я не собираюсь вас как-либо наказывать, или ещё что-то. - Почему? - живо поинтересовались сыновья в унисон. - Ну, во-первых, вы были достаточно предусмотрительны, чтобы надеть неброскую одежду и не выделяться среди местных. Мальчики были одеты действительно подходяще: темные хлопковые штаны у обоих, тонкая толстовка с капюшоном - у Доффи, плащ, схожий на мой - у Роси. - А во-вторых, если я сейчас обозлюсь на вас и мир в придачу, запрещу за мной ходить - в следующий раз вы сделаете это специально, мне на зло. Так что я понимаю, что вы всё ещё дети, и быть любопытными для вас нормально. Но, пожалуйста, я говорю это не потому, что не хочу ограничивать вашу свободу, а потому, что беспокоюсь за вас. Если я скажу, что за мной идти не нужно - не идите. В этот раз вам очень повезло не встретить плохих людей, но в следующий может так не посчастливиться. Все всё поняли? - спросила я. Росинант угукнул и прижался ко мне, обнимая. Я присела на корточки и обняла его в ответ, а потом кивнула Дофламинго, приглашая его к нам. Мальчик несмело подошёл, но обнимать не стал. Тогда мы с младшим проявили инициативу и загребли брыкающегося будущего Небесного Якшу в поистине медвежьи объятья. - Так, хватит, - сказала я, поднимаясь, - нам ещё нужно скупиться. - Неужели ты нашла деньги, мама? - охнул Роси. Без слов я показала ему одну пятитысячную купюру. Глаза сыновей радостно заблестели. - Доффи, сними очки, пожалуйста, - попросила, положив руку старшему на плечо. Мальчик нахмурился и, кажется, вновь показал свои шипы. - Это ещё зачем? Не хочу. - Понимаешь, твои очки довольно приметны, - я терпеливо принялась объяснять, - а люди часто запоминают других по какой-то важной детали в их образе, так что если ты снимешь очки, то даже некоторые твои знакомые могут тебя не узнать. - Я не буду их снимать, - всё равно упрямился ребёнок. - Послушай, мелочь, я не хочу чтобы тебя на моих глазах избила толпа, - привела самый убедительный аргумент, на который была способна, - при всём моём желании, я не всемогуща, и настучать по голове в лучшем случае смогу двум-трём, но никак не обозлённой людской массе. - Доффи, пожалуйста! - всхлипнул Росинант. - Я тоже не хочу, чтобы тебе было плохо! Старший скривился так, словно съел лимон целиком. - Хорошо, - ответил он спустя некоторое время, - но ненадолго. Сын взялся за дужку очков, и у меня перехватило дыхание: вот оно - сейчас передо мной раскроется тайна фандома. Мысль пришлось тут же отбросить, ведь теперь это был вопрос выживания, а не какое-то развлекалово. Собственно, не знаю, чего я ожидала, но у Дофламинго была всего лишь гетерохромия. Правый глаз - голубой, как у меня и Росинанта, а вот левый - серый, со вкраплениями зелени. Это, конечно, было тоже до ужаса какой приметной деталью, но вот в очках сына знали, а без - нет, что и играло нам на руку. Если я правильно помнила, основные линчевания в манге произошли уже после моей смерти, так что время я выбрала самое подходящее. Бежать, бежать отсюда нужно было, сверкая пятками. - Замечательно, - прокомментировала я и повернулась к младшему: - Роси, позволишь убрать твою чёлку? Для начала просто зачесать, а там, если сын согласится - и подстричь. Раньше, ещё в моей прошлой жизни, однокурсница жаловалась, что ей мать запрещает носить чёлку набок, а ведь это так модно! Поинтересовавшись, я выяснила и причину: родительница девушки работала офтальмологом и пугала её синдромом ленивого глаза, близорукостью и прочими неприятными болячками, которые могли возникнуть из-за постоянно мешающейся перед глазами чёлки. У меня были некоторые сомнения насчёт врачей в этом мире, так что любых, даже гипотетических болезней, я собиралась избегать. - И ты ничего больше не скажешь? - спросил Доффи, пока я пальцами зачёсывала Росинанту волосы, - ну, что я некрасивый? - А что, должна? - уточнила я. - Если ты ждёшь, что я перекрещусь и убегу, теряя домашние тапочки, крича: “Дитя дьявола сошло на землю, спасайтесь кто может”, - то ты глубоко ошибаешься. Мне нравятся твои глаза. - Мне тоже! - поддакнул Росинант. Дофламинго, кажется, переосмыслял свои взгляды на жизнь. Закончив, я надела сыновьям капюшоны на головы и взяла за руки, строго-настрого запретив отходить от меня. Неровной шеренгой, не строевым шагом, мы побрели к рынку. Солнце уже чуть перевалило за зенит. Жарко не было. В моей голове лениво вырисовывался список покупок. Для начала - корзина или тканевый шоппер, тут уж как повезёт. Пара комплектов одежды для детей, пара для меня; обувь. Хоминга уж очень хотелось оставить за бортом, чтобы прочувствовал на себе все прелести “самой обычной людской жизни”, но что-то нужно было присмотреть и для него. Росинант отца любил, и его потерю из-за моей мелкой мести, не простил бы уже мне, что грозило расколом семейства. Краска для волос и средства личной гигиены, ведь в нашей лачуге я не увидела даже куска мыла. Рюкзаки и какие-то походные сумки, если мы собираемся уходить из города. Нормальные карты местности. Продукты. Стандартный набор: хлеб, консервы, фрукты-овощи, рыба, мясо, орехи и сухофрукты, если найдём. Всё остальное можно было купить там, где мы соберёмся осесть. Мы наконец вышли на рыночную площадь. На самом деле, рынок занимал не одну площадь, а ещё и две прилегающие улочки, что я выяснила из карты. Обойдя все прилавки по кругу, мы поняли, что площадь была отведена под пищевые продукты, поэтому чтобы купить всё по списку, мы завернули в первую из рыночных улочек. Нам повезло, и Росинант быстро приметил вывеску с нарисованной на ней дамской сумочкой и подписью “Докки и Горьяно”. Подивившись созвучию названия магазина с одним небезызвестным брендом, я вошла первой, затянув за собой сыновей. - Здравствуйте-здравствуйте, юная мисс, - тут же подскочил ко мне худощавый мужчина с прилизанными волосами, - мы рады… - Приветствовать вас в нашем чудесном… - подхватил полный мужчина с пышными усами. - МАГАЗИНЧИКЕ СУМОК, РЮКЗАКОВ, МЕШКОВ И ПРОЧИХ СРЕДСТВ ПЕРЕМЕЩЕНИЯ ПРЕДМЕТОВ!!! - грянули они вдвоём так, что я чуть не оглохла. Судя по моим скривившимся мальчишкам, такая проблема была не у меня одной. - Господа, мы хотим приобрести рюкзаки для меня и мужчины пошире в плечах и грудной клетке, грузоподъемностью около десяти-пятнадцати килограммов. Рюкзаки на детей семи и девяти лет, грузоподъемность - пять килограммов. - О, юная мисс весьма точно… - начал толстый. - Сообщила что ей нужно, - закончил за ним тощий, - мы сейчас же подберём… - Вам лучшие экземпляры из тех, что есть в наличии. - ВЕДЬ МЫ ЛУЧШИЙ МАГАЗИНЧИК… - снова завели шарманку они, и я почувствовала, что ещё одного раза мои барабанные перепонки точно не выдержат. Росинант жалобно пискнул: “Не надо больше”, - и попытался спрятаться за мной. - Ах, какой не ценящий искусство моды молодой… - возмутился тощий. - Уважаемые, мы очень спешим. Будьте добры поторопиться, - попросила я, считая в уме до десяти и обратно, чтобы успокоиться. Мужчины разохались, но минут за десять всё же подобрали нам необходимые рюкзаки. Первая покупка стоила нам восьми тысяч белли и, похоже, здоровья наших бедных ушек. Непредвиденные траты мною явно не ожидались, но тут мы с сыновьями сошлись во мнении, что здоровые нервы гораздо ценнее денег, а поэтому потратили лишние пятнадцать минут и полторы сотни белли на штрудели в небольшом уличном кафе. Дети ели быстро, отправляя блюдо в рот большими кусками, так что пока я успела расправиться всего лишь с одним, они слопали по два штруделя. Следующими на очереди были магазины одежды. В них всё обошлось без происшествий, пачка денег стала меньше на тройку купюр, но зато теперь у нас с сыновьями была одежда и обувь на зиму и прохладную погоду осени или весны. Загадывать слишком наперёд и брать летнюю одежду я не стала, ведь и на весну покупала уже на вырост. Хоминга тоже не обделили, правда ему одежду присматривали уже из секонд-хенда. Росинант попытался было возмутиться, но Дофламинго оперативно оттащил его в сторонку и по полочкам разложил, в чём их отец неправ. Признаюсь, я, хоть и внимательно слушала, что говорил Доффи, не вмешивалась, потому что всё же хуже понимала детей, чем они сами друг друга. Магнолия, до моего попадания в тело, слегла почти сразу после сожжения их отступных в виде особняка, а с этого момента, как оказалось, прошло уже около девяти месяцев. То есть проводить достаточно времени с сыновьями она не могла физически, пусть и пыталась в меру своих возможностей уделять им внимание. Хомингу же открылся абсолютно новый мир, где его ненавидели и были готовы убить, так что неудивительны его дистанцирование от семьи и попытка замкнуться в себе. Значит, Росинант и Дофламинго были приличное количество времени предоставлены сами себе, а следовательно, понимали друг друга как никто другой. После одежды мы отправились искать карты местности. Обшарили все книжные лавки, более-менее разборчивую карту нашли только в последнем. Владелец вдруг заупрямился, продавать по указанной цене отказался, так что пришлось накинуть сверху лишнюю сотню белли. Пока что мы не выходили за рамки пятидесяти тысяч, которыми я ограничивала все наши сегодняшние покупки, так что всё было в порядке. За четыреста белли мы получили тоненькую книжечку с очень подробными пояснениями и многими обозначениями. Так и выяснилось, что город назывался Норт-Сальмон, в честь лосося, которого в Норт Блю было хоть отбавляй. Собственно, лосось присутствовал в названии всех городов на прибрежье залива. Ближайшими городами были Сальмонбург в неделе пути отсюда и Порт-Сальмон в трёх днях. Точнее, всё это выяснила я, впоследствии передавая информацию сыновьям, которые в один голос признались мне, что по картам не ориентируются, а в Мариджое учили, собственно, только её физическую географию, а экономическую - некоторых стран из состава “Великих Двадцати”. Значит, нам нужны были ещё и палатки. На крайний случай - только спальные мешки. Идти я решила в Порт-Сальмон, потому что очень сомневалась в возможностях семьи идти неделю до Сальмонбурга. Порт-Сальмон, к тому же, ещё и был менее развит, так что вероятность нашего узнавания там падала. Следующими мы коллективно решили приобрести средства личной гигиены, а уже после - палатки. В этот раз, хвала небесам, обошлось без происшествий. Разве что продавчиха в лавке, женщина средних лет, на все лады расхваливала своего сына передо мной, дескать, такой хороший мальчик и детей (особенно чужих) любит. Пришлось это выслушать, поскольку у неё была не только краска для волос, но и чудом нашлась высохшая глина, которая в деле изменения внешности очень помогла бы. Теперь оставались только палатка, спальные мешки и продукты. Последнее оставили на потом, чтобы не носиться с тяжеленными рюкзаками по торговым улицам, ища палатку. Предположив, что более подробная карта Норт-Сальмона в купленной книжечке тоже есть, я с упоением принялась листать несчастное издание. И ведь нашла же! В главе “Специально для гостей города” было восхитительно детальное описание магазинов на рыночных улицах. Вот что значит удачное вложение! Каждый магазин имел номер, свою пиктограмму и краткое описание, так что мы устроились на лавочке в тени какого-то здания, чтобы рассмотреть их все и найти нужный. Я погрузилась в чтение с головой, но спустя пару минут мне пришлось отвлечься, потому что Дофламинго настойчиво дёргал меня за рукав. - Да, мелочь? - я спросила, отводя глаза от книги. - Мам, купи ту конфету, - шёпотом потребовал сын, неприлично указывая пальцем на тележку со сладостями. Я молчала, обдумывая просьбу. Стоило ли сейчас тратить деньги почем зря? - Это не мне, - прервал молчание Доффи, - это Роси, он их очень любит. - То есть тебе конфет не хочется? - уточнила я. Сын потупился и что-то невнятно пробормотал. Вот не пойму: боится он меня что-ли? Стесняется? В манге за ним такого не наблюдалось. Хотя, нужно было признать, что мир, в который я попала, прилично так отличался от произведения Оды, а значит и Дофламинго мог быть не таким, каким его знала я. Здесь мой сын был крайне смышлёным мальчиком, который быстро приспособился к жизни на свалке просто потому, что его вовремя щёлкнули по носу, как щенка. Просто потому, что он понял - его жизнь ничего не стоит для простых людей, а жизни брата и матери уж тем более. А жить хотелось, вот он и цеплялся за хвост существования зубами: приползал домой избитым, ведь пытался украсть пирожок у булочника; отчаянно защищал Росинанта и много чего ещё. - Погромче, пожалуйста, - потребовала я. - Я тоже хочу! - Выпалил Доффи. - Тогда в чём проблема? - я спросила, находясь в недоумении. - Я не знаю, на сколько хватит наших денег, - нахмурился сын. О Небеса, за что мне такой восхитительный ребёнок? Мало того, что про брата заботится больше себя, так ещё и о финансовом положении семьи волнуется! - Не боись, мелочь, - я потрепала его по волосам и прижала к себе, - нам должно хватить ещё надолго. Я вложила купюру небольшого номинала в его руку и подтолкнула: - Иди, купи себе и брату вкусняшку. А сама вернуться к чтению уже не смогла, чуть ли не с замиранием сердца наблюдая за тем, как сын подходит к прилавку и, судя по недовольному лицу продавца, не слишком-то и вежливо, покупает два больших леденца на палочке, принимает сдачу со сладостями, и (к моему огромному счастью) возвращается обратно к нам без разъярённой толпы с вилами и факелами на хвосте. Под дружный хруст леденцами я и продолжила искать место, где можно было купить палатку. Нашла, и мы неторопливо двинулись в направлении этого магазина. В “Семейной лавке мистера и миссис Крафти” оказалось очень уютно, а главное - спокойно. После “Докки и Горьяно” мы, как оказалось, стали особенно ценить тишину и ненавязчивых продавцов. Спокойная, как удав, девушка, быстро продала нам четырёхместную палатку и четыре спальных мешка, за которые пришлось выложить четыре тысячи белли с хвостиком. Так, теперь оставались только продукты. Эх, знать бы ещё, сколько сейчас времени… Хотя, чего это я! Вспомнив о старом методе, которому меня обучили родители, горизонтально приставила ладонь к солнцу так, чтобы оно “лежало” на указательном пальце. До горизонта оставалось ещё где-то три моих ладони, а, соответственно, три часа до заката. Ну, значит сегодня мы в поход не отправимся. Да это и только к лучшему, выспимся и уже с новыми силами пойдём. Я крепко взяла своих сыновей за руки, чтобы они не потерялись в толпе. Дети отреагировали по-разному: радостный Росинант практически повис на моей руке, знатно так перевешивая в свою сторону (не то, чтобы я жаловалась, конечно), а Дофламинго пробурчал что-то о том, что он для такого уже слишком взрослый, мне же в ответ на это пришлось ему сообщить страшную весть: для меня он всегда будет маленьким сыночкой. На рыночной площади было кошмарно много людей. Вот не пойму: то ли это была какая-то ярмарка, то ли ещё что-то, но все толпились, расталкивали других и стояли в невероятнейших очередях. Быстро осознав, что либо мы принимаем их правила игры, либо нам не достанется никакой провизии вообще, я на всю мощь своих лёгких завопила близстоящей очереди: - А ну-ка пр-р-ропустили многодетную мать-одиночку! Прошмыгнув мимо оглушённых людей, мы с сыновьями выложили двести белли за шесть буханок обычного серого хлеба-кирпичика и юркнули в толпу подальше от гнева людей. Распихав хлеб по рюкзакам, стали обходить прилавки, к которым стояли самые маленькие очереди. Одним из таких, к моей радости, стал прилавок с сухофруктами. Вот тут уже пришлось поторговаться. Смуглый продавец с выбитыми верхними передними зубами яростно доказывал мне, что сто белли за сто грамм изюма - самая выгодная цена не то что в Норт-Сальмоне, а вообще во всём Норт Блю. Даже жаль было разочаровывать его, но вот переспорить он меня, выросшую с бабушкой, которая могла сбить цену на рынке втрое, а то и вчетверо, не смог бы никак. Так что пришлось ему продать нам полкило изюма всего за двести пятьдесят белли. У сдавшегося продавца купили ещё фиников и чернослива, а курагу он отдал нам за бесплатно, умоляя наконец убраться и прекратить разрушать его семейный бизнес. Потом наткнулись на лавку орехов. Лесные и кедровые орехи купили почти за бесценок, всего-то по пятьдесят белли за полкило, а вот грецкие орехи покупать не стали - уж больно мелкими, некрасивыми и дорогими они оказались. Продавец грешил на слишком холодный климат региона и предлагал дождаться следующего торгового корабля в порту. Сторговались и о мёде, которым мужчина торговал, что называется из-под полы. Купили в итоге гречишного две баночки по поллитра за семьсот белли, и осчастливленный продавец подарил сыновьям по большому прянику с сахарной глазурью. Утяжелённые своими рюкзаками, сыновья теперь хоть не носились вокруг, как электровеники. После этого мы наткнулись на молочную лавку, где, к счастью, смогли приобрести вполне себе неплохой кусок сыра и немного творога. Выложили за эту кисломолочную прелесть, кстати, всего сто сорок белли. Теперь нужно было купить какие-то консервы и вяленое мясо или рыбу. Честно говоря, я сомневалась, что мы сможем это сделать, ведь ассортимент на рыночной площади к вечеру был довольно скудным. Хотя люди, в большинстве своём, скупали именно свежие продукты, так что надежда ещё была. Обошли рыночную площадь. Все мясные лавки и магазины были уже закрыты. Зашли на второй круг. В этот раз повезло, и мы смогли заметить небольшой прилавок с мясом. Купили пару кило вяленого мяса, завёрнутого в несколько слоёв бумаги (за которую, кстати, тоже пришлось доплатить), оставили продавцу шестьсот пятьдесят белли и, нагруженные рюкзаками, побрели домой. Уже практически на выходе с площади я вспомнила, что дома, на столике у трельяжа, стояла Дэн-Дэн Муши. Номеров, увы, я не знала, но была уверена, что улитка - штука важная, в хозяйстве может пригодиться, а поэтому нужно было купить что-то и ей. Из прошлой жизни я помнила, что домашние улитки, вроде как, едят фрукты, овощи и зелень. Фруктами и овощами к концу рыночного дня разжиться было уже фактически невозможно, так что искали только зелень. Не нашли. Разочарованные, направились домой. Пока шли по центральной улице, ведущей к воротам, я чуть не схлопотала себе сердечный приступ (и это в мои-то, теперь молодые, годы!). Всё дело в том, что мы случайно попали в толпу уже знатно так подвыпивших людей, высыпавших на улицу из пивнушек, и в этой самой толпе какому-то идиоту вдруг приспичило ухватиться за мой капюшон, чтобы удержаться при падении. Этого он, понятное дело, не смог, но вот заметить моё лицо успел, пусть даже я практически моментально натянула капюшон обратно. - Гы-ы-ы, смарите, ребят, Дракониха, - нечленораздельно выдал индивидуум, тыкая в меня пальцем. И мы с сыновьями припустили. Меня не волновало, поверят ли дружки этому неразумному или нет, главным сейчас было, чтобы нас не заметили другие, более трезвые люди. Завернули в ближайшую к воротам тёмную подворотню чтобы отдышаться, и смогли наблюдать весьма интересную картину: пьяный мужчина зажимал у стены дома пищащую и отчаянно вырывающуюся девушку. - Так, мелкие, взяли, и бегом в ту нишу, - шепнула я сыновьям, передав им свой рюкзак и указав на примеченное укрытие, - и не сметь высовываться, ясно? Дети кивнули и послушно юркнули в тень. Я же вытащила пистоль из кармана и подошла ближе к развернувшейся сцене. Погибнув в прошлом мире из-за абсолютно такого же стечения обстоятельств, я и в новой жизни не смогла пройти мимо. Правда уж в этот раз я изо всех сил постараюсь не допустить своего летального исхода. В конце-концов, забью мужика пистолем, чего уж там. - Эй, а ну-ка отойди от неё, - громко потребовала я. Мужчина что-то пробурчал, девушка же уцепилась за меня, как утопающий за спасательный круг и завопила: “Помогите мне!”. - Не услышал? Тогда сейчас мой пистолет тебе передаст, - я подошла ближе и упёрла дуло пистоля в висок насильника, - давай, считаю до трёх. - Э, ты чего творишь?! - взвился он. - Один, - спокойно начала я, рассматривая свои ногти, - два… - Тихо, тихо, я уже ухожу, - мужчина поднял руки вверх и попятился. Девушка бессильно сползла по стенке вниз, а я подняла пистоль к небу и прикрикнула: “Быстрее!”, - а потом громко врезала каблуком по брусчатке, имитируя звук выстрела. Мужчина взвизгнул и побыстрее припустил к выходу из подворотни. Ха! Честно, ни капли не надеялась на это своё представление, уже думала будут Дофламинго с Росинантом заказывать мне гробик и белые тапочки. Но, хвала небесам, всё обошлось. - Мелочь, давайте сюда! - помахала я сыновьям, уже высунувшим любопытные носики из ниши. Девушка что-то пропищала и упала в обморок. “Да чтоб вам всем икалось!” - подумала я, адресуя это неизвестно кому. Оставить её теперь - сделать ей ещё хуже, чем было, значит будем брать с собой. О родственниках или знакомых она мне никакой информации оставить не успела, то есть теперь кроме двух сыновей я отвечала и за незнакомку. Совершив некоторые перемещения багажей, мы устало поковыляли домой. Мой рюкзак по праву старшинства потащил Доффи. Росинант пытался как-то уцепиться мне или брату за руку, но я несла девушку, а у Дофламинго руки были заняты его рюкзаком, так что младшему пришлось идти одному. Под фонарями на воротах я успела кое-как рассмотреть девушку. Вот не знаю - мода в этом мире такая, или ещё что-то, но до чего же она была странно одета! Белая рубашечка-туника, еле доходящая до середины бедра и лёгкая куцая кофточка нараспашку, выполняющая скорее декоративную функцию. И ведь не холодно же! - Мам, а что мы папе скажем про неё? - спросил Роси, кивая на девушку в моих руках. Чёрт, вот и умудрилась же я забыть про Хоминга!