Как выжить в море, если ты - цветок?

Негромкий цокот копыт эхом отразился от стен пещеры, заглушая тихое журчание небольшого ручейка. Оленёнок невольно поёжился - по сравнению с температурой снаружи, здесь был настоящий мороз. Сжав поднос с едой покрепче, Тони Тони Чоппер нахмурился и упрямо продолжил свой путь. Эта пещера была отделена от основного пространства цитадели - хотя, правильнее было бы сказать, что она находилась там, куда никому в здравом уме не захотелось сунуться. Оленёнок никогда не видел их убежища снаружи, но знал, что оно выглядело, как перевёрнутый конус, и эта пещера была расположена в самом низу - на вершине строения. Чтобы добраться сюда, нужно было преодолеть несколько пустых (и довольно пугающих, надо сказать) этажей, чтобы, проскользнув в потайной ход на последнем, оказаться в лабиринте, путь сквозь который знало всего трое существ, включая и самого Чоппера. Что же такого секретного было в пещере? Ничего особенного, просто её обитательница предпочитала одиночество. Впрочем, это было неудивительно… На входе в пещеру, как всегда, стояла неизменная охранница. Клон номер девяносто девять, - Чопперу нравилось называть её Диди, - поприветствовала его коротким кивком. С последней их встречи Диди похудела, - отметил оленёнок, и после коротких раздумий протянул ей пирожок и варёную морковку. Клон приняла угощения, но замерла с ними в руках, и Чоппер запоздало вспомнил, что без приказа они не делали ничего, что не было прописано в их изначальных командах. - Съешь! - потребовал он, задерживаясь за тем, чтобы понаблюдать за тем, как клон механически пережёвывает еду. Когда с внезапным перекусом было покончено, Чоппер, важно кивнув сам себе, продолжил путь. Потребовалось совсем немного времени: минут пять или семь, чтобы достичь его места назначения. Пещера, несмотря на то, что находилась в самой узкой части башни, всё ещё была достаточно просторной. Хотя, возможно, так казалось потому, что в ней не было ничего, кроме двух огромных каменных глыб - понеглифов. Невозможно было даже поверить в то, что здесь кто-то жил, ведь ничто на это не указывало. Под одной из стен ютилась скромная горстка соломы, прикрытая какой-то тряпкой - вот и всё, что выдавало-таки присутствие живого существа. - Робин! - позвал оленёнок. Клоны, суетившиеся около понеглифов, синхронно обернулись на него. - Божечки, доктор Чоппер, это вы? Слабый голос привлёк внимание оленёнка. Его чуткие ушки дёрнулись в направлении звука, безошибочно определяя его источник, - говорящий находился в незаметном с первого взгляда углублении, которое было замаскировано острыми каменными выступами, похожими на оскалившуюся пасть. Оленёнок прижал поднос поближе и осторожно переступил сначала через один “зуб”, а затем и перебрался через второй, чтобы оказаться в небольшом, но несколько более уютном, чем вся пещера, пространстве. Стены были увиты светло-зелёным плющом, который, пусть и выглядел достаточно болезненно, вносил некую живость в атмосферу. То тут, то там из-под плюща выглядывали тусклые шляпки грибов-светлячков, тускло освещая углубление голубоватым светом. Небольшой источник питьевой воды - ручеёк, вился по краю пещеры, но начинался здесь, где-то под потолком. На полу у дальней стены (которую и дальней-то можно было назвать только очень условно, ведь от входа до неё было не больше десятка шагов) была расстелена потрёпанная временем шкура большого животного. Когда-то, - возможно, даже до появления Чоппера, - она была белой, но стала тёмно-серой, почти чёрной. А на шкуре-то и была расположена пациентка, к которой пришёл Чоппер - Робин. - Вам не стоило спускаться сюда просто чтобы принести обед, доктор, - женщина еле приподняла края губ в улыбке. Робин была самой сложной пациенткой за всю практику Чоппера. Конечно, не то, чтобы прошло так уж и много времени с того дня, как он смог гордо назвать себя доктором, но даже так - в полной цитадели существ, потерявших смысл жизни, он никогда не видел человека, отчаявшегося достаточно, чтобы круглосуточно использовать пробуждённый Дьявольский Фрукт на максимум, позволяя своему собственному телу медленно и весьма болезненно умирать. Это был случай Робин - Чоппер знал, что изначально Хана Хана но Ми позволяла только дуплицировать некоторые части тела женщины, но… Мало кто в башне не знал Робин? Почему? Потому что вот уже который год её клоны, поддерживаемые за счёт пробуждения Фрукта и её собственных жизненных сил, помогали каждому, кто в этом нуждался. А сама Робин всё то время пряталась от всех и вся, ведь вид её оригинального тела мог здорово напугать неподготовленного зрителя. Она обменяла свои руки на руки клонов, она отдала им свои ноги, - её иссохшие, почерневшие конечности безжизненно висели, не подавая признаков жизни. Она отдала клонам глаза и почти полностью - уши, сама оставшись слепой и полуглухой. Она отдала им свои силы и молодость, превратившись из молодой женщины, которая приветствовала Чоппера в цитадели, в старуху на смертном одре. Да, это было страшно. Да, Чоппер (и не только он, к тому же!) был всеми лапками против такого самопожертвования, но Робин была упрямой донельзя. А ведь всего семь лет назад, когда Чоппера и Докторину вытащили из разрушенного очередным пришествием фанатиков Солнца острова Драм, Робин была одной из первых, кто предложил им помощь. Только благодаря её влиянию в качестве правой руки капитана Кида, бывшего по совместительству и лидером башни, они смогли хорошо устроиться в этом месте. Чоппер был ужасно благодарен ей, и оттого с каждым его редким визитом смотреть на Робин становилось всё больнее. Он сделал ещё шаг, подбираясь ближе. Оленёнок осторожничал, ведь рядом с Робин, растянувшись на её ногах, лежала огромная белая рогатая тигрица. Зверь приоткрыла один глаз, внимательно наблюдая за маленьким доктором, но Чоппер отметил как напряглись мышцы лап - тигрица была готова в любой момент броситься на добычу. - Ямато, нельзя, - вовремя осадила тигрицу Робин, и та, недовольно заворчав, расслабилась, но продолжила пристальное наблюдение. Теперь-то Чоппер мог подобраться к Робин вплотную. Оставив поднос на каменном выступе рядом, оленёнок приложил лапку к её лбу, проверяя температуру. Как он и ожидал - женщина была холодной, почти ледяной. Затем пульс… Еле ощутимый. Визуальная оценка - неутешительная. Ну что ж… Чоппер взял тарелку со стейком и, отрезав небольшой кусочек, поднёс его к губам Робин. Та, принюхавшись, осторожно сняла мясо с вилки зубами и принялась медленно жевать. Тишину нарушало только мерное цоканье зубила о каменные глыбы - клоны Робин создавали новые Понеглифы. Чоппер скосил взгляд на наблюдающую за ними тигрицу. Та прищурилась и недовольно рыкнула, но, убедившись, что оленёнок не желал нападать в ближайшем времени, прикрыла глаза. Чоппер вздохнул. А ведь совсем недавно, всего десять лет назад, эта тигрица, должно быть, была о́ни - её рога напрочь выдавали принадлежность к этому гордому народу. Что же случилось десять лет назад? Всё просто - второе пришествие Ники. Бог поклялся вернуть Истинный Порядок, и тогда, как говорила Докторина, всё и пошло наперекосяк. О́ни, как и русалкам, минкам, и многим прочим существам, пришлось несладко: они менялись. Если русалки стремительно глупели, становясь, де-факто, просто украшением; ведьмы слабели и каждое использование магии влекло за собой увечья; лунариане были истреблены окончательно; то с о́ни всё было одновременно просто и сложно. Они зверели, сходя с ума и нападая на близких, - такими были идеальные охранники Бога Солнца. Некоторым, - как, например, Ямато, - везло сохранить фрагменты разума благодаря наличию части человеческой крови, но это всё равно заканчивалось одинаково. Тела о́ни, не имея возможности противостоять божественному Слову, менялись, пусть и дольше, чем обычно. Ямато, вот, смогла сохранять человеческую форму целых пять лет, а разум её, вероятно, и до сих пор был на месте, потому как команд Робин она слушалась. Когда со стейком было покончено, Чоппер аккуратно промокнул рот женщины сложенной вдвое салфеткой и взялся за тарелку салата. - Доктор, - мягко обратилась к нему Робин, - скажите, зачем вы здесь? Уж точно ведь не для того, чтобы накормить меня? С этим прекрасно справляется господин Верго. Вряд ли вы пришли учить язык понеглифов. Если бы хотели узнать историю, то обратились к моим клонам в пещере или наверху, ведь они разделяют мои воспоминания. Чоппер вздохнул. Его раскусили, он действительно пришёл не просто так, - он принёс новости. Но… если он раскроет все карты сейчас, то Робин не доест, а в её состоянии энергия ей ой как нужна. Женщина внимательно смотрела на него, и тигрица на её руках полностью повторяла её взгляд. Чоппер замялся, - немного нервно переступил с копытца на копытце, покрутил пуговичку на своём малиновом комбинезончике… И сдался: - Капитан Кид вернулся, - признался он. Робин резко наклонилась вперёд, и Ямато недовольно заворчала. - Кид? Когда? - живо переспросила женщина. Услышав знакомое имя, тигрица пошевелила ушами и насторожилась. - Два дня назад, - ответил Чоппер, накалывая на вилку лист салата и кусочек помидора, чтобы поднести их ко рту Робин. Кид не возвращался уже полгода. Он ушёл не один, с ним был парень, появившийся чуть меньше чем два года назад - Луффи. Они неплохо работали вместе: оба сильные, упрямые, свободолюбивые и до чёртиков ненавидящие, когда их в чем-то превосходили. Они покинули убежище вместе, не разглашая деталей экспедиции никому, - это было в их духе, - и все просто предположили, что они снова собираются найти какой-то остров, ещё протестующий против тирании Солнца, чтобы спасти хоть сколько-нибудь жителей. В конце-концов, все жители цитадели попали в неё именно так. Вестей не было долго. Чоппер нервничал, но все, кого бы он ни спросил, в один голос утверждали, что всё будет в порядке. Люди всем сердцем верили в Кида, и оленёнку хотелось верить тоже, - неважно во что, ему, как и остальным, просто нужна была надежда, - поэтому он запихивал все свои тревоги куда подальше и просто надеялся. Надеялся, что Кид и Луффи вернутся живыми. Они оба нравились ему по-своему: Кид был надёжным и в каком-то понимании даже добрым, ведь именно он всегда стоял горой за Чоппера и Докторину, никогда не объясняя причин. А Луффи… Он, казалось, не принадлежал этому миру и вовсе, с его глупыми, детскими мечтами о победе над богом Солнца и последующем становлении королём пиратов в счастливом будущем. Улыбка никогда не покидала его лица, даже несмотря на то, что парень потерял всё, что ему было дорого, и иногда Чопперу виделся проблеск безумия в его глазах, но он убеждал себя в том, что просто устал. Но Кид вернулся. Один. Он еле цеплялся за жизнь, и Чоппер с Докториной были откровенно удивлены тем, что он был вообще способен стоять на ногах, с его-то травмами. Кид будто бы за полгода постарел лет на двадцать, и смотря на него, Чопперу приходилось постоянно напоминать себе, что мужчине не было и тридцати лет. Его мечты, его стремления, его жажда к жизни, пылавшие ярче звёзд, потухли, оставив после себя глубокую и пугающую бездну. Он смотрел на Чоппера своими алыми глазами, и оленёнку было страшно смотреть в ответ. Чоппер не знал, чего он боялся, но понимал, что то, что он увидит в чужом взгляде, напугает его больше, чем неизвестность. Поэтому он не смотрел. Не успел Чоппер сделать что-либо, как тигрица подскочила и одним слитным движением зашвырнула Робин себе на спину, чтобы большими скачками понестись к выходу из пещеры. - Стойте! - попытался остановить их маленький доктор, но попросту не поспел за ними. К моменту, когда Чоппер выбрался из пещеры, Робин и тигрицы уже и след простыл. Оленёнок вздохнул, покачал головой, и принялся карабкаться наверх. Башня ещё никогда не казалась ему такой огромной. Цитадель кипела жизнью как никогда. Жители уже прознали о возвращении Кида, и теперь все, казалось, высыпали из домов даже на обычно пустых этажах. Люди говорили, радовались и надеялись. Когда Чоппер поднялся на нужный этаж, его встретил гомон толпы - здесь уже собрались зеваки. Оленёнок думал, что ему придётся пробираться-проталкиваться через собравшихся, но его заметили почти сразу. Люди почтительно расступались перед ним, пропуская. Они не замолкали ни на секунду, наоборот, - говорили только больше. - Вы слышали? - театральным шёпотом сообщил кто-то над Чоппером. - Говорят, вернулся с победой! Он! - Да вы что?! - изумились в ответ. - Врут! - фыркнул кто-то третий. - Победил бы, мы бы здесь не сидели! - Ну уж лжец лжеца видит издалека, - насмешливо сказал четвёртый голос. - Да тихо вы! - шикнули на говорящих. - Я лично ЕГО видела! Такой побитый вернулся, бедняга… Чоппер зажал ушки копытцами - слухи его не интересовали. Он мог узнать всё наверняка. От первых лиц. Чем ближе он подходил к Статуям, тем меньше становилось людей. Все старались держаться на расстоянии оттуда, - возможно, это был испуг, возможно, какое-то почти религиозное благоговение, возможно… Возможно, Чоппер не знал. Даже не представлял, что творилось в головах у людей. Статуи были… ну, статуями. Собранные из металлолома, они хранили память об ушедших. Несмотря на то, что статуй было всего трое: лис-фенек, мечник и женщина без лица, - люди приносили к ним вещи тех, кого потеряли сами, оплакивали их. К тем, кого изображали статуи, приходили только Кид и мастер Верго. Вдобавок, иногда клоны Робин замирали перед ними, но никогда не задерживались надолго. Сам Чоппер знал только одного: лиса. Того, кто нашёл цитадель и привёл остальных туда ценой своей жизни. Кем были остальные двое, он даже не представлял, но понимал, что они, должно быть, были ужасно важны для Кида и Верго. Даже несмотря на то, что Чоппер надеялся на благоразумие Кида, то, что больничная палата не удержит его надолго, было очевидно. А единственными местами, которые мужчина посещал были этаж Робин, тренировочный зал Верго и… И Статуи. Кид мог подолгу сидеть рядом с ними, и однажды Чоппер даже увидел, как сильный, непоколебимый, безэмоциональный мужчина рыдал, будто ребёнок. Зрелище было само по себе ужасно невыносимое, поэтому Чоппер тогда сбежал. Сейчас он сбегать не собирался. Кид был не один. Тигрица, Робин, Верго, - все собрались вокруг. Мужчина стоял у статуи мечника, положив единственную оставшуюся руку на соломенную шляпу, устроенную на её постаменте. С этого ракурса Чопперу не было видно его лица, но он мог увидеть скорбное выражение на лице у Верго, стоявшего полубоком. - Почему? - тихо спросил Кид, убирая руку со шляпы. - Почему он умер? Все молчали, не понаслышке знакомые со смертью. - Почему он, а не я?! - внезапно взорвался мужчина. - Я хотел! Давно хотел! С тех самых пор, как мне пришлось убивать тварей с лицами моей семьи! - Кид… - вперёд выступил Верго. - Я убил собственного отца, блядь! - горько выплюнул Кид. - Дядю. Сука, да я убил свою сестру! И всё из-за этого ебаного… Он сполз по постаменту вниз, закрывая лицо рукой. Тигрица ткнулась мордой в его щёку, слизывая одинокую слезу. - Я, блядь, хоть раз просил бессмертия? ХОТЬ РАЗ?! - рявкнул Кид. - Ох, Кид, - Робин, неловко прислонённая к постаменту, опустила голову на его плечо. - Я уверена, что Ло хотел только лучшего для тебя… Кид взвыл, как раненое животное. - Лучше? ЛУЧШЕ?! ДА ЛУЧШЕ БЫ Я СДОХ ДЕСЯТЬ ЛЕТ НАЗАД! Чоппер зажал копытцами рот, давя всхлипы. Даже смотреть было больно. Оленёнок прижался спиной к постаменту статуи лисы и тихо взмолился: - Пожалуйста, если что-то всесильное действительно существует… *** Оно было одно. Оно было одно всегда, сколько себя помнило, - висело в пустоте, проживая чужие жизни год за годом, день за днём, час за часом, секунда за секундой. Когда-то оно помнило больше. Когда-то оно было не Им, когда-то у него даже было своё Я. Гордое, красивое Я. Жаль, что оно потеряло эти воспоминания. Когда стало слишком больно цепляться за прошлое. Когда количество проведённых в пустоте лет превысило проведённое на земле время. Это было давно. Тогда оно ещё помнило, что такое боль. Что такое слёзы. Что такое свобода. Оно мечтало о ней… Сейчас оно хотело только одного: смерти. Оно хотело, чтобы кто-то убил его, неважно каким способом, оно просто хотело исчезнуть, наконец. Но о, боги, как же оно было одиноко. Год за годом. День за днём. Одиночество не сводило его с ума. Оно уже давно сошло с ума само. - Ох! Короткий вдох. Слишком громкий для тишины. Слишком тихий для незамолкающей пустоты. Оно обернулось. - К… т… о…? - еле выдавили губы, отвыкшие от разговоров. Фигура, облачённая в белый свет, показалась ему галлюцинацией. О, таких оно видело много ещё когда было Я - его пленитель любил над ним издеваться. Со временем, это надоело даже ему. - О небеса, мне так жаль! Позволь… - фигура приблизилась, опустилась на колени перед ним, и оно впервые за много-много лет оказалось лицом к лицу с живым существом. Не удержавшись, оно протянуло руку. Коснулось чужой мягкой кожи, - отвратительный контраст, - его грязные, окровавленные, мозолистые руки на её чистой, приятной на ощупь щеке. Женщина, - теперь-то оно видело, что это была женщина, - не отстранилась, наоборот подалась вперёд, к прикосновению. Женщина отзеркалила его движение, дотронувшись до его щеки. Вспышка. Воспоминания, - оно не знало, принадлежали ли они ему, - хлынули в его разум, отзываясь болью во всём его существе. Яркие, живые картинки, - восхитительные до невозможности… - Ах! - оно отдёрнулось от женщины, хватаясь за голову. - Это будет моей платой за то, что ты сделала для меня. Потанцуй со мной, - женщина подала ему руку. - Боль… но…! - прохныкало оно, держась за голову. - Это пройдёт, - мягко, но настойчиво сказала она. Оно осторожно взялось за протянутую руку, и женщина резко дёрнула его на себя. Оно удивлённо вскрикнуло, но она только рассмеялась. - Давай же! Не бойся! Ты меня помнишь? - Да, - слабо кивнуло оно. - Ты… это Я? - Нет, глупышка! - хихикнула женщина. - Ты - это Ты. Я - это Я! Первые ноты музыки прозвучали одновременно отовсюду, и оно испуганно заозиралось, пытаясь определить источник звука. - Ты меня помнишь? - снова спросила женщина, уже настойчивее. - Да…? - подтвердило оно. - Ма… Маг-но… ли-я? - Нет, - уголки её губ еле приподнялись в ласковой улыбке, - Нори. - Нори… - эхом повторило оно, - ч-что ты…? - Спасаю тебя, - она сделала шаг вперёд, шаг назад. Простой танец, - ты ведь пыталась вспомнить ту формулу из книги Третьей Луны? Чтобы уничтожить Нику? - Я…? - переспросило оно, отвыкшее от личности. - Я… Да. - Я бы не смогла появиться здесь, если бы ты её не нашла. Расскажи мне, в чём суть формулы? - Уничтожение, - неожиданно чётко произнесло оно. - Смерть. Война. - Не-а! - женщина обернула чужие руки вокруг себя. - Созидание. Жизнь. Мир и всё прочее. - Нет… Нет! Оно видело боль, разрушение, крах! - А видело ли оно счастье, творение и процветание? - хмыкнула Нори. - Нет.. Но почему? Почему? - оно нахмурилось, не понимая. - Потому что ответ - мы. Не ты и не я, а… Она посмотрела на то, как их руки соединялись, сливаясь воедино. - Баланс! - выдохнуло оно. - Правильно, - гордо сообщила Нори. - Баланс. Женщина прижалась к нему. Оно вдруг почувствовало так давно забытые эмоции, переполняющие его: меланхолия, радость, восхищение, счастье… - Иди вперёд. Иди, не останавливайся, и продолжай жить. Для меня. Для себя. Для нас! И спасибо! Она прижалась ещё крепче, растворяясь в нём. Оно посмотрело на свои… Её? Нет, всё же свои руки. Аккуратные, белые, без единого шрама и следа многолетних мучений в пустоте. Ноги… Чистые, не сбитые в кровь. Оно ощупало своё лицо. Ни шрама, ни изъяна. Нежная кожа… Впервые за многие годы оно… Нет, не оно! Я! Я могла гордо сказать, что я существовала! И ещё… Я была чертовски благодарна Нори! За формулу, за тело, за воспоминания и за моральную поддержку, конечно же. “Не за что!” - смешливо прозвенело в пустоте. А теперь я, Магнолия Д. Лавлэйс, собиралась выбраться отсюда и уничтожить Нику к чертям собачьим! *** - …Тише ты! - Я замолчу как только кто-то объяснит мне что ОНА здесь делает! Нечего сказать? Ну вот и не затыкай меня! Чужие голоса. Я слишком запоздало осознала, что когда я совершала последнюю попытку использования формулы, я была абсолютно одна. Неужели… Неужели у меня что-то получилось?! Я поднялась так быстро, как только могла, отмечая, что одна из моих рук была крепко сжата в кулак. С подозрением разжав ладонь, я увидела две небольшие звёздочки, переливавшиеся изнутри всеми цветами радуги. - Божественные искры… - выдохнула я. - Искры? Где?! - оживился второй голос. Я заозиралась в поисках говорящего, но вокруг никого не было. Тогда, сжав Искры покрепче, я стала осматривать место, где находилась. Очевидно, это была уже не моя пустота. Ну, по крайней мере, не только моя, что определённо радовало. Всё-таки, провести тысячу лет сходя с ума в одиночестве - не самая приятная затея. Я находилась на огромном плато, которое простиралось столько, сколько я могла видеть. Где-то вдалеке возвышались четверо длинных и странно выглядящих… Колонн? Ещё одной, упавшей, пространство ограничивалось на западе. Выглядело странно, но зато я всё ещё была жива. За неимением лучшего варианта, я побрела к колоннам. - Дитя! - услышала я и тут же обернулась на голос. Мутный, полузабытый образ всплыл в моей голове. Я видела её не только в воспоминаниях мира, увиденных мной за тысячу лет, но и в моё первое прибытие в этот мир. Богиня Луны - Арес. - О, дитя, как же я рада твоему прибытию! - торжественно объявила богиня. - Да-да, все уже поняли, что она - твой ставленник, закругляйся, - раздражённо произнёс голос, интересовавшийся об Искрах. Я повернулась снова, - Ника. Стоп, НИКА?! Бог выглядел глубоко несчастным, но это не изменило моего первого желания: ударить его. И второго, - избить его, - тоже. И даже третьего, - заставить его пройти через всё то, что прошла я… - Справедливости ради, последнее ко мне не относится, - скривился бог. - Да, я хотел запереть тебя в воспоминаниях, но в своих! - Ты читаешь мои мысли? - спросила я, всё-таки врезав ему в челюсть. - Как и ты мои, - не раскрывая рта, ответил Ника. - Дитя, - меня развернули, взяв за плечи, - неужели ты не желаешь отплатить мне за свою великолепную жизнь? За счастье, которое я подарила тебе? - Не очень, - пожала плечами я. Впрочем, это был явно не ответ, которого ожидала Арес, потому что она продолжила: - Раз уж ты того хочешь, отдай мне Искры. Обе, - настойчиво произнесла богиня, протягивая руки к моему кулаку. - Ты ведь в курсе, что она и так брала плату? - усмехнулся Ника. - Никогда! - Разгуливала в её теле, когда она засыпала. Заставляла принимать неправильные решения… Мне продолжать? - Да, - согласилась я. - Нет! - в унисон со мной воскликнула богиня. Повисло молчание. - …Хорошо, я делала это, - неохотно признала Арес. - Но я была в своём праве! Начнём с того, что я даровала ей это тело! - А я его просто позаимствовал, но меня почему-то ненавидят больше, - фыркнул бог. - Дитя, просто отдай мне Искры, и я завершу твои мучения, - теряя терпение, снова обратилась ко мне богиня. - Нет, - твёрдо сказала я. - А мне? - поинтересовался Ника. Ещё один удар (на этот раз в живот) предельно доступно объяснил ему мою позицию. - Я не собираюсь отдавать Искры кому-либо из вас, - я встала к ним полубоком, чтобы видеть обоих, - я… хочу отдать их людям. Хочу, чтобы они продолжали творить чудеса. Заметив, что Ника и Арес как-то странно (напуганно, что-ли?) уставились мне за спину, я обернулась тоже. На нас троих смотрел огромный глаз, закрывающий всё небо. Если это был глаз, то… Я снова осмотрелась, - ну да, мы стояли на руке, а то, что я приняла за колонны, было вполне очевидно пальцами. Хотелось бы сказать, что это ничего, и такое со мной бывало каждый день, но в том-то дело и было, что я оказалась в руке у такого огромного существа в первый раз. А если оно недовольно, а если мы потревожили его излишним шумом, а если… Ох, в любом случае, это не выглядело так уж хорошо. Глаз ме-е-едленно моргнул. Я моргнула тоже. - Подойди, - медленно произнёс глубокий голос в моей голове. Я обернулась на богов, крепко прижавшихся друг к другу и дрожавших, словно испуганные дети, и сделала шаг вперёд. Глаз чуть прищурился, внимательно наблюдая за мной и я пошла дальше. Неуверенно, медленно, но уж как есть. Когда я оказалась почти впритык к глазу, я остановилась, чтобы не столкнуться с ним. - Дитя, - глаз снова моргнул. - человек, - несколько удивлённо отметило существо. - И ты здесь. Всего тысяча лет - и ты разгадала суть моего творения. - Всего…? - я вопросительно подняла брови. - Моим детям ровно тысяча лет, и они так и не приблизились к балансу, - взгляд скользнул на богов. - Вдобавок к тысячелетию воспоминаний я прожила несколько десятков лет на земле, так что возможно вам просто стоить немного подождать, - хмыкнула я. - О. Значит это была ты, - взгляд снова переметнулся ко мне, - мелкая мошка, наблюдавшая мои сны. - Человек, - поправила я, окончательно смирившись с творящимся бредом. - Что же ты собираешься делать, человек? - глаз чуть переместился. - Я хочу вернуться. Хочу разделить Искры снова. Хочу создать Дьявольские Фрукты… И узнать, что это за штука, - я указала на еле заметный золотистый огонёк, парящий у меня над головой. - Ха-ха-ха-ха! - громогласно рассмеялось существо, взглянув на огонёк. - Твоя душа помогла ему в его последней битве, а теперь он помогает тебе. - В последней битве…? - повторила я. Вспышкой боли мою голову пронзили воспоминания тысячи лет. В то время, когда я всё ещё хранила своё я, я увидела сражение человека и Бога. Довольно одностороннее, надо сказать, но тогда мне так захотелось помочь человеку, что показалось, будто я нахожусь на поле боя сама… - Михоук! - знакомое-незнакомое имя скатилось с языка само. - Невероятное творение, - с восхищением и гордостью произнёс обладатель глаза. - Достаточно смелое, чтобы сражаться против бога. Достаточно амбициозное, чтобы и самому почти стать богом… Жаль, жаль, - теперь это звучало так, будто он говорил сам с собой, - у людей недостаточно энергии, чтобы пройти полную трансформацию, даже если достаточно силы воли, поэтому он просто выжег себя. Уничтожил до состояния искры. Но о, как стойка эта искра! Достаточно нескольких сухих веток, чтобы она разгорелась в великолепный костёр! - Михоук… - повторила я, подставляя огоньку ладонь. Тот радостно перескочил на неё, огладив пальцы языком пламени. - Что ты собираешься делать теперь, маленький человек? - снова спросил голос. - Я… - я сглотнула ком в горле. - Я вернусь. Я всё исправлю. Я поверну время вспять, но я не позволю произойти тому, что я видела. - Да будет так, - глаз медленно отстранился, и существо придвинуло к ладони другую. Его другая рука была объята белым пламенем, сверкающим и переливающимся яркими цветами изнутри. - Иди, дитя баланса, - прогремел голос, звучащий теперь намного величественнее. - Ступи в Первозданное Пламя и возьми всё, чего желаешь. - А что насчёт них? - прокричала в ответ я, указывая на богов. - Они будут перерождаться и перерождаться как простые люди, пока не поймут суть Вселенной. Да будет так! Мир громыхнул, и боги исчезли. Я вдохнула поглубже и ступила в огонь. *** Я видела как умирали звёзды. Я видела как рождались Вселенные. Я видела драконов и принцесс, вампиров и русалок, нимф и пустынных ящеров, я видела существ, которых считали мифами, и самых обычных людей… Я ВИДЕЛА ВСЁ! И чувствовала, нужно заметить, тоже. Целая Вселенная была передо мной, будто на ладони. Это было восхитительно!!! Невероятно!!! А потом всё это великолепие одномоментно схлопнулось в одну точку, и я оказалась посреди белого коридора, полного людей. Большинство куда-то спешило, но были и те, кто стоял на месте. Инстинктивно чувствуя, куда мне следовало идти, я побрела против человеческого потока. - Магнолька! - меня хлопнули по плечу. - Тебе нельзя быть здесь! Знакомый голос. Неужели… - Роджер?! - воскликнула я, крепко обнимая брата. - Мне стоит начинать ревновать? - насмешливый комментарий от… - Руж! - я отскочила от Короля Пиратов и подхватила на руки его жену, кружа её. - Ты абсолютно восхитительна! Заливистый смех женщины был мелодичным. - Тебе пора, - грустно усмехнулся Роджер. - А? - я уставилась на него, аккуратно опуская Руж на пол. - Поверь мне, ты не захочешь подолгу оставаться на месте, - брат потрепал меня по голове. - Ах да! - Руж поцеловала меня в щёку, оставляя след персиковой помады. - Спасибо за воспитание Эйса! Обязательно познакомь его с Луффи, я уверена, они замечательно сойдутся! - Обязательно, - эхом откликнулась я, через силу делая шаг вперёд. Когда я обернулась, ни Роджера, ни Руж, уже не было. - Ну что ж, пойдём дальше, - сообщила я огоньку-Михоуку, утерев предательские слёзы. Следующим знакомым, кого я заметила, был кое-кто подозрительно красноволосый. - Рэк! - я напрыгнула на мужчину со спины, повисая на нём, как коала. - Магги-и-и-и!!! - напрыгнули уже на меня, сбивая нашу опору в лице Рэкхема с ног. - Амая! - воскликнула я, смеясь. - Ребята, я так люблю вас!!! - Мы тебя тоже, - немедленно отозвалась амазонка. - Магнолия, - ласково улыбнулся мне Рэкхем. - Сестрица. Я… Мы скучали. - Опять сопли разводишь, - влепила ему щелбан девушка, - лучше скажи чего дельного. Вот я, например, скажу! У моего сына шикарная мать, но отец - идиот! - Ты знала на что шла, - хохотнул мужчина. - Знала, - кивнула девушка, скрещивая руки на груди, - и ни о чём не жалею. Разве что… Похвали Кида от меня. Скажи ему что он молодец, и, не знаю… - Разводишь сопли, - поддразнил Рэкхем, - и да, Магнолия, я буду очень рад, если ты передашь Шэнксу, что ему стоило бы покрепче держаться за его голубоволосого, хм… друга. - Друга, как же, - фыркнула Амая и толкнула меня в бок, - иди давай. Тебя заждались уже. Следующим я встретила Амадео. Амадео Дракуля, моего первого учителя. - Капитан, - почтительно склонил голову он, - буду краток. - Краткость - сестра таланта, - согласилась я. - Именно. Я восхищён вашими победами, но вынужден отметить, - его взгляд стал хитрым, - вы всё ещё держите глефу неправильно. - О-о-о, ты не меняешься! - рассмеялась я, обнимая старика. - Может, это и к лучшему. Прошу, капитан, передайте моему внуку… О, он стал настоящим мастером меча, этот непутёвый мальчишка! Он превзошёл своего старика, уничтожил меня по всем фронтам! Я хотела сказать что-то ещё, но стоило мне моргнуть, - Амадео исчез. Шестое чувство подсказывало мне, что конец коридора был близок. Последний шаг - и… Коридор действительно закончился, но теперь передо мной была стена пламени. Пожав плечами, я прошла через неё. О, как же это было больно. Пламя выжигало всю мою суть, изменяя, разрушая и создавая снова, превращая меня во что-то иное, совсем не человеческое. Теперь я не видела, как умирали и воскресали Вселенные, я БЫЛА ими. Десятки, тысячи, миллионы раз я умирала, чтобы воскреснуть снова, чтобы стать чем-то абсолютно, невероятно, невозможно… НОВЫМ. Когда пламя закончилось, я оказалась в небольшой комнатке, где стены заменяло пламя. Я провела рукой по одной из них, - оно затвердело, становясь зеркалом. И теперь я увидела: это была я. Всё ещё я. Белые, словно снег, волосы, белые глаза, драконьи рога, начинавшиеся чуть выше лба и уходящие к затылку, похожие на корону, огромные чешуйчатые крылья, чешуя на тыльной стороне ладоней, когти… Я моргнула, и всё, кроме рогов исчезло. Я пошевелила пальцем Искры Пламени. Сжала их в кулаке до хруста, - раскрыла ладонь, - они превратились в замечательные маленькие осколки, почти пыль. Направив руку к стене, где, как я чувствовала, был выход, я дунула на неё, и осколки посыпались сквозь Пламя. Огонёк в моей ладони издал предсмертное: “Пшик”, и стал медленно затухать. - О нет, даже не вздумай, - пригрозила я. Теперь я знала, что должна была сделать. Недостаточно энергии? Выжег сам себя? Ну что ж, уж с этим я, творение Первозданного Пламени, полностью сотканное из энергии, могла помочь! Легко погрузив руку в свою грудь, я достала его, - Сердце. Оно искрилось силой, чистейшей, изначальной энергией. И… В огонь! Сердце легко булькнуло в огонёк, будто камень в воду, и меня ослепил яркий свет. *** Добыча! Сладкий запах ни о чём не подозревающей жертвы заставил меня подорваться с места. О, какой смелый маленький человек, посмевший заявиться на мою территорию! Мои инстинкты взвыли: поймать! Уничтожить! И я поддалась, почти вслепую делая рывок вперёд и пиная нечто тёплое, мягкое, и… Старое. Нормально разлепив глаза, я узнала лицо, которое ненавидела больше всего. - Ну здравствуй, Штрейзен, - прошипела я, прижимая пирата-повара-учёного-кем-ещё-он-там был к стене за горло. Не давая ему вдохнуть. Убивая надежду в его глазах. А потом моё сердце забилось. Простой ритм: тук-тук, тук-тук, тук-тук. Я чувствовала его так же хорошо, как чувствовала свои когти на руке, впивающиеся в кожу Штрейзена. Моё сердце было живо. Значит, был жив и… - Магнолия! - отпустив закашлявшегося Штрейзена, я рванула к своей больничной постели. Точнее, не к ней, а к стулу рядом. Моё сердце билось. Мой мечник был жив. Он был рядом. Я практически рухнула на колени перед ним, хватая его ладони в свои. Михоук выглядел почти так же как я: белые волосы, глаза, рога… Разве что без крыльев. Должно быть, так на него повлияло моё сердце, принятое внутрь. - Я жив, - сказал он. - Ты восхитителен, - вырвалось у меня. - Ты… Ты последовал за мной даже в посмертие! - Я никогда бы не оставил своего капитана. И не оставлю, - он сжал мои ладони в своих. - Спасибо за то, что помогла тогда, с Никой. - Я бы никогда не бросила своего мечника, - я рассмеялась сквозь слёзы. Слёзы счастья. Мы вернулись на десять лет назад до тех ужасных событий. До Ники. И виновник всего этого находился прямо за нами, до сих пор пытаясь продышаться. Чудесно. Я расплылась в клыкастой улыбке, отмечая такую же на лице Михоука. - Что будем делать? - наклонился ко мне мечник. - Для начала, вернёмся в Маринфорд. Я ужасно соскучилась по нашим. - А я бы не отказался от хорошего обеда, - мечтательно сообщил мужчина. - Погрызи больницу, - я отломила от подоконника кусок. Вафля, - здесь всё съедобно. - Спасибо, - фыркнул Михоук, принимая сладость и жадно вгрызаясь в неё. - А теперь горбатый, - я развернулась к Штрейзену, отползшему к выходу, и наступила ему на полы халата. Я была жива. Я существовала, и я несла в себе силу Первозданного Пламени. Я соскучилась по моим детям, внукам, друзьям и мужу. Я ни за что не позволю никакому Богу испортить мою Вселенную.