Корона Барензии

      Конечно, Рифтен давно занял особое место в моем сердце, но и Маркарт, деливший надвое огромный утес, обладал некой особой, древней и грозной харизматичностью. Может быть, потому, что стоял он на городе. Да, на древних двемерских костях. И когда-нибудь я отправлюсь в Нчуанд-Зел, он давно тянет меня, зовет и манит своими таинственными и темными залами…       Можно было часами смотреть на водопады горькой на вкус воды, придающие местным строениям сказочный вид. Заливающее камни жаркое и ослепительное солнце рождало множество радуг. Грязные и полуголые рудокопы на фоне массивной крепости казались еще более жалкими.       Я вошла в крепость. ⎯ По-твоему, гильдия воров хуже темного братства? — ворчливо говорил Рерик. ⎯ Конечно, хуже, — поморщился ярл Маркарта Игмунд. — Темное братство нечто вроде… Жрецов Ситиса. Ты творишь темное таинство, они получают одобрение Ситиса и убивают жертву. Только так. Но Ситис далеко не всегда принимает таинство и посылает своих жрецов. Зачастую тогда, когда у жертвы ручки по локоть в крови… В любом случае, это случается редко. Темное братство — это тоже изгои.       Сколько у нас в городе произошло убийств ассасинами? Правильно, за последние десять лет — одно. А гильдия воров — преступный синдикат, не ведающий иного божества, кроме золота, имеющий связи в высших эшелонах власти. Гидра с множеством голов. Безжалостный, сильный, управляемый жаждой наживы. Сколько жизней он погубил? Не счесть. А сколько судеб сломал этой скумой и прочей дрянью? Сколько невинных отправил на каторгу? Скольких вынудил стать преступниками? Поговаривают даже, что и Темное Братство у них в кармане…       Я не удержалась и пожала плечами, проходя мимо Скорбного трона. Была б у ярла хоть капля мозгов, он бы поддерживал этот преступный синдикат всеми силами, как единственную организацию, способную ограничить власть клана Серебряная Кровь и даже угрожать ему. Но Рерик не станет говорить об этом своему царственному племяннику...       Впрочем, сейчас, без Мерсера, гильдия медленно превращается в горстку убогих жуликов… ⎯ Раскопки закрыты, — с неприязнью заявил облаченный в мантию придворного мага альтмер, как только меня увидел. ⎯ Мне нужен Консельмо, — ответила я как можно приветливее. ⎯ Бестолочь! — брызгая слюной, закричал он. — Ты хоть знаешь, кто я? Самый признанный исследователь двемеров на всем Тамриэле! А мне никто покоя не дает!       Вместо ответа я вздохнула и начала раздеваться. У мага округлились глаза. Наверное, если бы я просто устроила стриптиз, он был бы поражен меньше. Но под эффектно сброшенной на пол мантией бродячего мага оказалась соловьиная броня. ⎯ Я… Прошу прощения… Я что-то разволновался, — выдавил он. — Я тут в разгаре очень… напряженной работы, мне не следовало орать. Я и есть Консельмо. Чего ты хочешь?       Я протянула ему дневник Галла. ⎯ Думаю, нам нужно пройти в мою лабораторию, — озабоченно сказал Консельмо, покосившись на дневник и вынимая дрожащей рукой ключи из кармана. — Айкантар! ⎯ Да, дядя? — растерянно отозвался его помощник, который удивленно таращил на меня глаза. ⎯ Меня ни для кого нет.       Мы прошли через двемерский музей и присели за столом в его лаборатории. ⎯ Я знаю эту броню и этот лук, — поджал губы Консельмо. ⎯ Броня моя, а лук стал моим после гибели Карлии, — сказала я, пригубив Строс М’Кайского рома, который в небольшом количестве разлил по бокалам Консельмо.       Учитывая, что маг вынул бутылку из сейфа, я поняла, что мне не придется объяснять про свой статус среди грабителей. — Карлия пала, защищая Соловьиный Зал от талморцев.       Я попробовала ром. Аромат был восхитительным. Глаза старого альтмера засверкали, но он опять промолчал и тоже пригубил редкий иноземный напиток, обладающий насыщенным вкусом и запахом. ⎯ Меня зовут Сорка. Я хочу выполнить заказ императора на Корону Барензии, принятый Галлом много лет назад и восстановить честь гильдии воров, — сказала я, надеясь, что до Консельмо еще не дошли слухи об убийстве Галла Мерсером и наших разногласиях с гильдией. — Это было очень важно для покойного гильдмастера, а сейчас поможет гильдии восстановить былое влияние в Сиродиле. Я знаю, вы с Галлом были друзьями… ты обучил его мертвому языку.       Консельмо покачал головой. ⎯ Разве ты не поможешь нам, в честь вашей дружбы с Галлом? Мы готовы заплатить золотом или двемерскими артефактами. Достанем тебе, что пожелаешь, Слово Соловья…       Консельмо казался измученным, постаревшим и запуганным: ⎯ Знаю, что достанете. Но именно в честь нашей дружбы я не стану переводить его дневник. Еще кое-кто ищет Корону. И все знания, которые находятся вот тут, — старый альтмер постучал по своему лбу дрожащим пальцем, — они рано или поздно выудят или же запытают меня до смерти. Помогая тебе, я упрощу им задачу…       Они рыщут по моей лаборатории, копируют мои записи… Убивают моих охранников… Этот дневник я вижу не в первый раз, ко мне уже приходила женщина альдмерского происхождения, облаченная в воровскую броню! Но я сказал ей, что не в состоянии его перевести. Никогда не слышал, чтобы в вашей гильдии состояли альтмеры! Прости, но ни один уважающий себя альтмер не станет добровольно жить в крысиной норе, в городской канализации. Значит, эта женщина — шпионка.       Я все поняла. Эриссар. ⎯ Мне так жаль, Консельмо… ⎯ Да, — отрывисто сказал ученый, отвернувшись. — Мне тоже жаль. Вам придется найти другого переводчика.       Мне ничего не осталось, как встать и уйти, поблагодарив старого мага за угощение.       Вернувшись в Соловьиный Зал, я застала там Мерсера и Делвина, которые о чем-то спорили. Увидев меня, они умолкли. Я подсела к ним за стол. ⎯ Доброе утро, — я положила перед Делвином черный, будто эбонитовый, кубик, очень тяжелый и гладкий на ощупь. — Это тебе.       У Меллори вспыхнули глаза. ⎯ Какая же красота, а?! Двемерская головоломка… Откуда?! ⎯ У старика Консельмо одолжила, — ответила я. ⎯ Дам восемьсот септимов, — откинулся на спинку стула вор. ⎯ Ну что ты, Делвин… Это подарок. Бесплатно, — как можно теплее улыбнулась я. ⎯ От ваших с Мерсером бесплатных подарков у меня глаз дергается и волосы седеют, — проворчал бретонец, но быстро спрятал кубик в свой дорожный мешок. ⎯ Приведи в порядок этого дурака, — потребовал Мерсер, кивнув на Цицерона, который баловался с посохом Шеогората. — Он меня бесит. Всю дорогу сюда размазывал кровь по роже и бубнил одно и тоже: "Пауки сожрали Цицерону лицо, но верный Цицерон ни на шаг не отступил!"       Лицо шута пересекала рваная рана. Я безропотно встала и подошла к Цицерону, чтобы сплести чары исцеления, но не удержалась от замечания, указав на посох: ⎯ Не думаю, что это было разумно, Мерсер! ⎯ Там больше не осталось зарядов, — проворчал вор. — А насчет этой игрушки я еще с тобой поговорю, когда время будет.       Я только молча вздохнула, а Мерсер и Делвин опять склонились над какой-то бумажкой. ⎯ Это анаграмма, — сказал Меллори и наморщил лоб. — Синие киты в изобилии водились в океанах Нирна до третьей эры. Это нечто вроде полу-рыбы, полу-животного, весьма сильного и огромного. Китобои извели их до полного исчезновения. А горечавка — это всего-навсего альдмерское название ядовитого колокольчика, который по сей день растет на болотах…       Делвин взял перо и задумался, покусывая его, а потом начал что-то писать.       Я занялась уборкой. Несколько погасших жаровен я зажгла своим собственным магическим огнем, заполучив несколько сильных ожогов, хотя могла просто принести горящий факел, и скребла, мыла, пока не исчезли пятна крови и паутина по углам.       Затем я забралась на кровать с книгой, но мои мысли были далеко. Я все никак не могла перестать думать о том, ином мире. Душ, конечно, был чудесным изобретением: тут, в Скайриме, помыться можно было в лучшем случае или в бочке с горячей водой, вскипятив на огне котел, или в холодных и грязных городских банях. А вот от яичного желтка, которым я мыла волосы вместо шампуня, мои волосы перестали выпадать, погустели и приняли здоровый вид.       Ребята из гильдии мылись в реке и, кстати, были довольно чистоплотны по одной простой причине: когда вонь плывет впереди вора, его быстро учуют собаки, а то и стражники. А уж о том, чтобы соблазнить жену тана и обчистить ее ларец с украшениями, грязнуле можно забыть сразу. ⎯ Ну и галиматья! — внезапно воскликнул Мерсер. Я приблизилась и заглянула через его плечо в записку. Там было написано:       Я Кит горечавКа       Грот вечера       Кроткая рогатка       Тигровая кроватка       Чертоги горячки       Коряга       Коврик       Мерсер вычеркнул все, кроме «Грота вечера». ⎯ Я знаю, где есть пещера с таким названием, — хмуро произнес он. — Вечерний грот.