Корона Барензии

      Громадный корабль покачивался на волнах. Он не выглядел потревоженным, и мы остановились в нерешительности. ⎯ Плывем к нему? — спросила я без энтузиазма.       Плавать я умела, но не так чтоб профессионально, а темнота и холодные волны напрочь отбивали у меня желание лезть в море. Эриссар и то пугала меня меньше, чем расстояние от берега до корабля. ⎯ Нет, — после минуты раздумья решил Мерсер. — Ждем. Император на борту — там имперские флаги. Если бы императора убили, на корабле царила бы суматоха… Если бы его убили несколько дней назад, «Катария» уже покинула бы Скайрим, или, хотя бы, они вывесили траурные флаги. ⎯ А если Пенитус Окулатус схватили Эриссар? — спросила я. ⎯ В таком случае ее скоро поведут в Солитьюд в оковах, — ответил Мерсер. — Это компетенция генерала Туллия.       Мы расположились лагерем и торчали на берегу двое суток, маясь от неопределенности, безделья и холода. Ветер продувал насквозь даже соловьиные доспехи, а разжечь костер значило объявить о нашем присутствии. ⎯ Слышащая на борту Катарии, — внезапно и торжественно объявил Цицерон.       Мы вскочили на ноги. ⎯ Это шутка?! — недоуменно осведомился Мерсер. — Она не могла проскочить мимо нас незамеченной! ⎯ Слышащая должна убить императора, — извиняющимся тоном сказал Цицерон и начал ковырять речной песок носком сапога, опустив взгляд. ⎯ Она одна? — спросил Мерсер, но Хранитель притворился глухим и начал насвистывать песенку.       Его голос заглушал ветер и шум волн. ⎯ Мы должны убить его, — прошептал мне в ухо Мерсер, когда мы пришли в себя от удивления. — Дурак будет сражаться на стороне Эриссар — он считает ее Слышащей. Мы не можем плыть на борт с безумным ассасином за спиной, который может в любой момент перейти на сторону врага. Ты ничего не стоишь в ближнем бою. Цицерон сведет наши шансы на победу к нулю, даже если Эриссар одна! ⎯ Поступай, как знаешь, — отвернулась я. ⎯ Сорка… ⎯ Я отойду в кусты по нужде, — сообщила я громко и отправилась в сторону маяка.       Мерсер нашел меня через несколько минут. ⎯ Цицерон убит? — скучно поинтересовалась я. ⎯ Жив и здоров, — мрачно ответил вор. ⎯ Но ты сказал… Ты…       Я, сама не зная почему, обрадовалась, хотя не так давно мечтала расчленить безумного ассасина, как тушку цыпленка. ⎯ Думаешь, мне нравится убивать? — угрюмо спросил Мерсер. — Все вышло из-под контроля, все! За что я не возьмусь, все идет наперекосяк. Плывем на Катарию с Цицероном, и будь что будет!       Ребята за руки втащили меня на борт Катарии, как мешок с картошкой. Я тщетно пыталась вытряхнуть воду из ушей, задыхалась и отплевывалась. Неблагодарное это занятие, гоняться за талморцем! Не удивлюсь, если завтра моя простуда ко мне вернется.       Мы тихо скользнули внутрь. «Катарию» можно было смело переименовывать в «Корабль Призраков». Трупы моряков устилали палубу, а один висел на крюке. Я поежилась и автоматически проверила, легко ли достать лук.       Мы неслышно поднялись выше по лестнице. Мне казалось, что капли воды, скатывающиеся с моих волос, с грохотом ударяются о палубу и поручни.       Декорации были те же, только трупы моряков сменили тела Пенитус Окулатус. Вот она, позолоченная дверь… Мерсер бросил на меня взгляд, и я почти услышала привычную фразу: «Держи оружие наготове». Руки давно сжимали соловьиный лук и одну стрелу.       Мерсер осторожно толкнул дверь, не торопясь входить. Раздался тихий скрип, от которого я вздрогнула, и дверь медленно поползла в сторону.       Нашему взгляду открылась роскошная каюта с бюро, сверкающей витриной и приоткрытым уютным альковом с широкой кроватью. Император в подбитой мехом белой лисицы мантии был жив и спокойно беседовал с Эриссар в доспехах Темного Братства…       Я так не смогла выстрелить ей в спину. Эриссар медленно обернулась, окинула оценивающим взглядом всех нас. ⎯ Ты жив… ты привел их… сюда… — с ненавистью процедила она Хранителю. ⎯ Да, моя Слышащая! — радостно заверещал Цицерон. ⎯ Ты иномирянка, - я не спрашивала, а утверждала. На красивом лице Эриссар впервые появилась растерянность. - Да, - ответила она. - Но в моем мире нет людей. Ты... ты тоже?! - А в моем - нет эльфов, - сказала я. - Это ничего не меняет, - горько произнесла она. - Нирн уже двести лет мой мир. Мы по-прежнему враги! - Не меняет, - согласилась я. - Но теперь я точно знаю, что ты лгунья! Я все вспомнила... свою прошлую жизнь... ты не Слышащая! Альдмерский Доминион послал тебя убить императора, а не Темная Мать! Вот связующие слова: "Время пришло. Тьма наступает со смертью тишины".       Изумление на лице Эриссар было таким неподдельным, что я засомневалась в правильности своих выводов. А эльфийка пришла в себя первой и молниеносным движением вынула нож из сапога. Я только успела осознать, что нож уже летит мне в лицо, и заметить ужас на лице Мерсера...       ...Пронзительный звон стали... - Аргх-х-х!.. - выдохнул Цицерон, отбивший ударом меча метательный нож.       Мерсер одним прыжком оказался возле меня и молча сжал в объятиях так, что я чуть не задохнулась. - Измена и кощунство!!! - завопил полоумный ассасин. - Ты не Слышащая! Предательство и обман! Какая низость! Бедный Цицерон подвел тебя! Бедный Цицерон просит прощения, милая Мать! Но бедный Цицерон исправит свою ошибку... - Во имя Ситиса! - только и успела изумленно вскрикнуть Эриссар, прежде чем Цицерон бросился на нее.       Они закружились в смертельном танце, нанося и парируя удары. Эриссар торопилась, очевидно, опасаясь, что мы вмешаемся. Цицерон атаковал с упорством. ⎯ О, вот это здорово, очень хорошо, изобретательно! — воскликнул шут, получив удар в живот. ⎯ Сдохни, мразь! — шипела альтмерка, поскольку Цицерон не падал и продолжал энергично ее атаковать. ⎯ Ну давай! Еще разок! Ха-ха-ха!!! - хохотал шут.       Получив удар в плечо, Эриссар отскочила, пытаясь затянуть рану, но Цицерон не дал ей воспользоваться магией. ⎯ Я сделаю это снова, — игриво протянул Цицерон.       Он прыгнул вперед. ⎯ Не верю… это не конец! — изумленно прошептала Эриссар с эбонитовым клинком в груди и рухнула мертвой. ⎯ Ой, смеяться больно… хи-хи-хи-хи-хи…       Цицерон, скорчившись рядом с ее телом, хихикал, пока не умолк. Я с ужасом смотрела на два трупа, как будто никогда раньше не видела убитых.       Мерсер молча наклонился, чтобы обыскать труп альтмерки. ⎯ Я тянул время, надеясь на чью-нибудь помощь… у меня нет здесь ничего, кроме горстки монет, — растерянно пробубнил Тит Мид II, про которого все забыли. — Кроме… разве что…       Он неторопливой, утиной походкой поковылял в свою каюту и начал рыться в сундуке. ⎯ Ваш гильдмастер обещал мне один древний артефакт, который, гм… поправит финансовые дела империи, — буднично бормотал оттуда император. — Однако ваш Галл, насколько мне известно, скончался… А сей артефакт нашел один из агентов генерала Туллия в пещере Торвальда. К сожалению, он оказался красивой, но бесполезной безделушкой. Я не оспариваю ее исторической ценности, но… Для вашей гильдии, может быть, он имеет некое сакральное значение… Гм…       Император появился на пороге своей каюты, и в руках у него покоилась… Корона Барензии. Без камней.       Мерсер молчал. Вряд ли он вообще слышал императора: в руке у него был зажат Ключ Скелета.       Корону, закутанную в ткань, я несла в руках, прижимая к груди, как пятилетний ребенок долгожданного живого питомца. — Эндон сможет поместить камни на место, — бормотала я, как безумная. — Если не он, то кто?!       Талантливый чернокожий ювелир из Маркарта, скупщик краденного по совместительству, будет изумлен необычным заказом. Я прикидывала, какую он заломит цену.