Точка Языджи

В перерыве Василий, воспользовавшись тем, что к игрокам нареканий нет – ну, честно, не при таком счете! – подтаскивает Юсуфа к себе. Тренеров-близнецов нынче не перепутать: Алексей в пиджаке, Василий в олимпийке. – Хочешь стать лучшим бомбардиром в ЦСКА? – заговорщицки предлагает Василий. – Хочу, что надо делать? – У Заболотного пять голов. У тебя четыре. – Значит, мне нужно два? – уточняет Юсуф. Не шутка, он настроен серьезно. У ЦСКА залетает все. Может, он и хэт-трик сделает. Было бы неплохо укрепить свои позиции перед прибытием в сборную. – Я тебя ни в чем не ограничиваю, – притискивает его Василий. – Ты четыре когда-нибудь забивал? – Нет. – You can try, – говорит Василий и выдыхает Юсуфу в ухо: – Ты мой. Ты сегодня мой. Даже во время игры. Мой. Только мой. И после игры мой. Он произносит «мой» так энергично и твердо, как будто трахает его этим словом. Юсуфа от этого «мой» прошивает дрожью – и от предвкушения, и от того, с какой опасностью все связано. Или не «мой», а «мое», как вещь, как неодушевленный предмет? Эта трактовка заводит даже больше. Они будут делать это здесь, на стадионе, пока вся команда празднует победу? Нет, конечно, «Рубин» гипотетически может отыграться, но на памяти Юсуфа с 4:1 в меньшинстве за тайм это еще никому не удавалось. Что, опять в душевой? – Do it for me. Юсуф стряхивает с себя наваждение и отвечает: – Да. Я попробую, – и чуть тише добавляет: – Я помню. Синий день. – Right. Алексей наблюдает за полем из любимого угла на лавке. Гол на шестьдесят пятой минуте проверяют по VAR просто неприлично долго. Первый тоже проверяли, но пятый – это какое-то издевательство. Технические неполадки, что ли? Языджи уже весь извелся: он и обняться со всеми игроками успел, и воды попил, и трибунам помахал, а сейчас мечется туда-сюда и нетерпеливо припрыгивает. Вася стоит на бровке ближе к штрафной. К нему Юсуф тоже прибежал пообниматься. Леша не знал, куда было проще смотреть – на Васю с Юсуфом слева или на раздавленного Слуцкого справа. И там, и там ничего хорошего не показывают. Главный тренер ЦСКА притворяется, что он ни при чем. Он должен радоваться, но он не в состоянии. Василий даже не сомневается: Языджи забьет этот пенальти. У Дюпина нет никаких шансов. Кажется, Юсуф тоже так считает. Он разбегается очень неторопливо, притормаживает перед ударом и посылает мяч в противоположный от вратаря угол. «Выпендрежник!» – думает Вася, но не может не признать, что его самоуверенность заслуженна. Турок бесподобен, и глядеть на него одно удовольствие. Ах, если б матч мог длиться дольше! Как не хочется, чтоб эта игра заканчивалась... Языджи машет одноклубникам, мол, все идите сюда, влетает в Васины объятия, утыкается в плечо, вжимается всем телом, бесстыдно прислоняя пах к паху: – For you, for you... Хорошо, что за набежавшим народом этого нельзя рассмотреть, иначе страшно вообразить, что бы было в прессе, тут же кругом камеры – матч с «Локо» отдыхает. Безумие. Леша держится в стороне, что-то втолковывает Гбамену и Медине, но толпа все-таки засасывает и его, а Вася и Юсуф в центре этого водоворота, и Юсуф висит на нем, не переставая касаться губами шеи и смеяться. Бесстыдник. Хулиган. Самый лучший... Наконец волна схлынула. Вместо Юсуфа на какие-то пять минут, чисто символически, на поле появляется Яковлев, и Вася мстительно объясняет для себя замену тем, что только так в его день Леша может облапать Языджи, не нарушая их расписания. Но Юсуф все равно соблюдает договор строже всех, он потом снова подходит, чтобы обнять Васю: – It is for you, boss! – I wanted four! – подкалывает его Вася, похлопывает по спине и провожает взглядом, как Языджи садится к запасным. – Вот это жесть, – Леша показывает на табло. – Жесть – один, – поправляет его Вася. – Веселишься, – ехидно бурчит Леша. – А как мне Викторычу в глаза смотреть? – Знаешь, у меня есть повод веселиться! – Василий демонстративно чуть-чуть поднимает манжету олимпийки на правой руке с браслетом. – А раз ты главный тренер, то ты и приноси официальные извинения. Это твоя работа. Но учти, что сегодня синий день... – Голубой, блять. – Завидуй потише. Самый счастливый человек в подтрибунке – Джи-Пи. Правда, до него Юсуф добирается минут десять. На каждом шагу его обнимают и поздравляют. Атмосфера восхитительная. Игроки, запасные, фотографы и операторы, дети, персонал – это какой-то сплошной карнавал. Вот бы так чемпионство отпраздновать! Да, Адем говорил, что команду из Санкт-Петербурга догнать маловероятно, но ведь и в прошлом году «Лилль» шел впритык с «ПСЖ» и дожал-таки... – Юсуф! – зовет Василий сквозь басы, барабаны и латинские мотивы, наполняющие раздевалку, и голос у него многообещающий. – Пока мы не забыли, я тебе недельную программу подобрал, иди сюда, все покажу. Какую программу? Что покажу? Юсуф понимает, что сейчас произойдет, лишь когда Алексей с каменным лицом резко поворачивается к нему спиной и, оттащив в сторонку Дивея, что-то начинает ему разъяснять. Рука на плече Игоря сжата в кулак. Василий стоит на пороге тренерского кабинета и выжидательно смотрит. Ох, нет, Юсуф ошибся со своими предположениями – не в душевой. – Окей, босс, – Юсуф переобувается из бутс в шлепанцы и направляется к нему. Как есть с поля, потный и грязный, даже футболку не снял, только перчатки. Дверь за ним запирают и чуть ли не баррикадируют. По крайней мере, где-то в глубине подсознания Юсуф так оценивает то, как Василий пододвигает под дверь стул, и не считает нужным сдерживать улыбку: – Ready to listen to all your… – Потом, – перебивает Василий. – Все потом, – и усаживает его на стол. Под задницей шуршат какие-то бумажки. Березуцкий принимается энергично стаскивать с него футболку и термик. Юсуф суматошно выпутывается из длинных рукавов. Василий откладывает его шмотки, осторожно снимает датчик. Ох!.. Юсуф внезапно представляет, каково было бы удивление физиотерапевтов ЦСКА, если бы они обнаружили, какие данные по сердцебиению выдал бы его прибор через полчаса после окончания матча. Тут уж точно возникла бы куча вопросов... Василий присасывается губами к его горлу, и Юсуфу в бедро упирается стояк. То ли от волнения, то ли от прохладного воздуха в кабинете его пробирает озноб. В два предыдущих синих дня, в среду и в пятницу, он после тренировки подруливал к Василию под каким-нибудь наивным предлогом, и тот, разгадав его истинные намерения, смотрел на часы и говорил, во сколько ждет его в своей комнате на базе. В итоге рабочий день заканчивался тем, что тренер заваливал его на кровать, затыкал рот поцелуями, приспуская белье, вынимал член и дрочил сначала Юсуфу, затем себе. Трогать себя Василий не позволял, раздеваться тоже не требовал, даже как-то наоборот. Казалось, он находил удовольствие как раз в том, чтобы ласкать его под одеждой, вынуждая не отвлекаться на визуальную составляющую и сосредоточиться именно на ощущениях своего тела. При этом Василий непрерывно болтал – ласково нашептывал по-английски, успокаивающе что-то бормотал на русском, а один раз ляпнул турецкое habibi и сам же потом угорал над реакцией Юсуфа. А целовался он просто потрясающе. Под конец они вытирались заботливо запасенным полотенцем, Василий подтягивал на Юсуфе штаны и сообщал: «На сегодня достаточно, ты свободен». Что же сейчас будет? Что-то другое, новое. Одежду вон с него уже сняли. – У меня мало времени... – стонет Юсуф. – Мне еще надо... – Это быстро, поверь мне. – Я не был в душе... – Хочу тебя в душе, – ухмыляется Березуцкий. Юсуф только успевает открыть рот, чтобы спросить, не был ли Василий с ним в душевой, тогда, в первый раз, как тот продолжает: – Хочу тебя на поле. Открытый рот, однако, не пропадает без дела. На язык льется сильный запах мятной жвачки. Опять, наверно, на двоих целую пачку приговорили, хотя особо нервничать команда поводов не давала. – Хочу тебя везде, – глаза у тренера так сияют, что Юсуф понимает эту фразу очень двусмысленно: и как «во всех местах», и как «во все места». Everywhere формально может быть и ответом на вопрос «Где?» и ответом на вопрос «Куда?». В подтверждение второй версии рука Березуцкого съезжает вдоль позвоночника, забирается в шорты, проникает ниже, пальцы раздвигают ягодицы... Юсуф дергается от испуга и спрыгивает со стола, отпихивая тренера. – Что? – невозмутимо спрашивает Василий. – Я... – Юсуф облизывается. – Я не... – Иди сюда, – Василий хватает его за резинку шорт и тянет к себе. – Keep calm. Я не сделаю тебе больно. У Юсуфа на миг мороз по коже – тренер выглядит властным и жестким, – но он делает шаг ближе. В конце концов, больно ему еще действительно не сделали. Пока не. Василий раздевает его дальше – стягивает шорты и трусы, скидывая их на стул, на спинке которого висит пиджак Алексея, и Юсуф остается в одних гетрах. Щитки он вынул сразу же после замены, на лавке, они где-то у администраторов, а вот гетры он приматывает к носкам лейкопластырем, их так легко не снять, там надо резать... Но гетры Березуцкому совершенно не мешают. – Я только трогаю, – предупреждает он. – Не бойся. Я буду просто трогать. Юсуфу приходится взять себя в руки, чтобы не запаниковать, ну, или как минимум этого не демонстрировать так явно. Он прижимается, обнимает, зажмуривается – и расставляет ноги пошире. – Хороший мальчик, – хвалит его Василий. – Умный мальчик. Все будет хорошо. Нельзя сказать, что это совсем неприятно. Березуцкий поглаживает его по спине, по бедрам, целует веки, и больше нет опаляющего холода, но все же... Пальцы скользят между ягодиц. Юсуфа аж выгибает от непривычных ощущений. Никто никогда не трогал его – там. Касание мимолетное, в своем роде нежное, и уж точно его не собираются поранить, но это кажется чем-то жутким. Юсуф сжимается. – Relax, – Василий подталкивает его к столу. Юсуф и хотел бы, да никак. Ладонь давит на поясницу, заставляя наклоняться все сильнее и сильнее, пока Юсуф не распластывается животом по столешнице, нелепо растопырив локти. – Вот так и стой. Юсуф послушно стоит. Ну как, стоит... Корпусом он лежит на столе, и у него перед глазами два стакана: в одном коллекция маркеров для доски в раздевалке, в другом – недопитый кофе, рядом какие-то блокнотики, разномастные провода и погасший планшет. У Алексея рабочая обстановка, а они тут устроили... Между бедер вклинивается колено. Юсуф раздвигает ноги. Василий разводит его ягодицы и восторженно ахает: – Вау! Вот такого Юсуфу еще не говорили. От неожиданности он пытается обернуться и посмотреть на тренера, но получает шлепок по заднице и следом – горячий поцелуй под лопатку. Ритмичные поглаживания подушечками пальцев начинают приносить некоторое удовольствие. – Ты такой сладкий... такой красивый... ты... ты... На этом словарный запас на английском у Василия иссяк, потому что со вздохом «Блять!» одной рукой он настойчиво массирует Юсуфу мошонку, надеясь его расслабить и успокоить, а второй... – Босс! – протестующе вскрикивает Языджи. Его трясет. – Тихо! – рычит тренер и обещает: – Only outside. Not inside. Believe me! Трудно не напрягаться, когда по анусу елозит головка члена. Василий водит им между ягодиц, и Юсуф буквально жопой чует, как тренера это возбуждает – стояк железный, головка влажная, дыхание хриплое, и от осознания того, что с ним вытворяют, он тоже постепенно проваливается в туманный экстаз. Василий хочет его, но принуждать и засадить силой не собирается – терпит. Он ждет, что Юсуф ему позволит, хотя очевидно, что ждать придется долго, а пока Березуцкий освещает перспективы и убеждает, что он сделает это лишь тогда, когда Юсуф сам захочет. Все происходит очень мягко, и Юсуф уверен – однажды он его попросит. – Блять! – шипит Василий, и чувствительное местечко, разнеженное ласками, заливает липкая теплая сперма. Юсуф представляет, как это может выглядеть, концентрируясь на своих фантазиях. Там все так мокро, так странно... Неужели сейчас у него по ногам потечет? Эрегированный член трется о столешницу снизу. Юсуф на дрожащих руках распрямляется, спиной впечатываясь в живот и грудь Березуцкому, откидывает голову ему на плечо, беззвучно шевелит губами «Босс» и устало закрывает глаза. Василий дрочит ему, поддерживая в относительно вертикальном положении, а потом обтирает со всех сторон термиком и выворачивает его наизнанку. – Сразу кинь в ящик с грязными вещами, – советует Василий и целует Юсуфа в затылок. Языджи теряется, но затем понимает, что тренер выбрал утепляющую нижнюю футболку, потому что на ней нет номера и фамилии, так что если кто-то случайно и заметит подозрительные пятна, то концов не найдет. Но это вряд ли, просто еще одна тряпка в куче, которая оптом перекочует в стиральную машину уже через каких-то полчаса.

***

Сообщение от Васи приходит в половину одиннадцатого. «Спишь?» высвечивается в уведомлениях. Алексей крутит телефон в ладони. Время детское, матч им предстоит товарищеский, да и вообще он не завтра, а послезавтра. Имеет ли право главный тренер ЦСКА не спать? Нужны ли ему какие-то особые причины? Ну, хотя бы что-то, что могло сгодиться в качестве отмазки для самого точного детектора лжи, который присутствовал в его жизни – для брата? Василий сечет все его фишки. «Не сплю». «Его нет в старте», – прилетает следом так быстро, словно Вася только и ждал, когда ему ответят. Откуда он знает? В соцсетях под VPNом сидит и проверяет, что ли? До новостных футбольных сайтов Леша не докатился, но был на волоске. С тех пор как он видел Юсуфа, прошло больше четырех суток – дольше не было даже зимой между сборами, там перерыв был три дня. И это с учетом того, что в день матча с «Рубином» он не мог себе ничего позволить по трехстороннему договору. А Вася вот не постеснялся затащить Языджи в его кабинет на ВЭБ-Арене. Леша бросает отчаянный взгляд на телевизор. До начала трансляции игры Португалия – Турция на Матч ТВ пятнадцать минут. «????» «Лех, не выебывайся, ты меня прекрасно понял. Мог бы сказать спасибо за информацию». «Спасибо», – набрал Леша и решил перейти в наступление, раз уж Вася все равно так просто сегодня вечером не отвянет. – «И все-таки ????» «Не притворяйся, что тебе не интересен матч турок с португальцами. Лично я буду смотреть», – Вася не стесняется. От его откровенности можно спятить. Ему нравится – он говорит, ему хочется – он берет. Если и есть у Васи какие-то внутренние колебания, то они скрыты настолько глубоко, что на поверхности распознать их нельзя. Мало того что Вася уверен в себе и своих поступках, он еще и способен убедить в этом окружающих. Все, что он делает или собирается сделать, по умолчанию считается правильным и хорошим, эдакая презумпция идеальности. Не согласен – попробуй докажи обратное, не можешь доказать – сопи в тряпочку, отойди и не мешай, я сам со всем разберусь. Василий спокойно принимает все последствия. Он признает свои ошибки и просчеты и готов огребать за них и в лоб, и по шее, и по заднице. «Лопухнулся, каюсь», – на этом все претензии к Васе обычно исчерпаны. Леша же за малейшую нечаянную промашку старательно ест себя поедом, чавкая и обсасывая собственные косточки. «За кого болеть будешь?» – спрашивает он. «Да мне срать, кто у них там выиграет. Я просто хочу его увидеть». Как у Васи так получается? Леша практически весь день пытался сформулировать свое отношение к этому матчу и никак не мог подобрать слова, и лишь когда свое мнение выдал брат, для него все сделалось ясно. Неужели те самые ставшие притчей во языцех близнецовские противоречия? Наверно, они, больше нечему. Как только Вася сказал, что хочет увидеть Юсуфа, Леша ощутил, что вот как раз он ни в коем случае не хочет видеть в этой игре Языджи. Действительно, ему так же, как и брату, плевать, кто победит, но главное – пусть Юсуф останется в запасе и не попадет в объектив. На лавке – самое безопасное место. В Алексее над его человеческими желаниями и амбициями взял верх тренер. Любой коуч в клубе скажет, что отпускать игроков в сборные – это как играть в рулетку. В клубе у тебя есть контроль над происходящим вне самого матча: кто за что отвечает, кому какие нагрузки, у кого какая динамика по сотне немыслимых показателей. Специалисты с помощью многочисленных датчиков и систем расчетов отслеживают все, что только возможно. Разве что еще не учитывают, кто сколько раз за сутки подрочил, но все идет к тому, что через десяток лет продвинутые технологии и до этого дойдут, а ученые – и не факт, что британские, скорее, первыми будут либо Израиль, либо финны, либо немцы, – изучат то, как этот параметр у нападающих влияет на expected G, а у вратарей – на процент отбитых пенальти, и дадут рекомендации по количеству эякуляций в зависимости от роста и веса. Клубный тренер знает, у кого какая норма, кто как выходит на пик формы, кто к каким повреждениям склонен, кто на какой позиции работает идеально, а на какой дырку на обоях загораживает... И вот ты день и ночь в течение месяца носишься с футболистами как с цыплятами из инкубатора, а потом отправляешь самых лучших в сборные и идешь в церковь ставить свечку, чтоб там с ними ничего не стряслось. Тренеру сборной на твои долгосрочные планы и обязательства клуба перед акционерами в целом фиолетово с лазурным отливом. У тренера сборной, как правило, задача одна – слепить из этих разнородных цыплят боеспособную группу быстрого реагирования и выжать из нее максимум в условиях джунглей. Сроком где-то за неделю, иногда дней за десять, как сейчас. Нет, Алексей ничуть не умаляет заслуг и не принижает сложностей, с которыми сталкивается тренерский штаб национальной команды, но это иная деятельность. Методы у тренеров сборной могут быть очень экзотичные, несмотря на все отчеты клубов текущих данных постоянно не хватает, и работают там все на пределе душевных и физических сил. Так сказать, не стайерская, а спринтерская дистанция. И конечно, где тонко, там и рвется. Идиотские болячки, страшные травмы на ровном месте, нервные срывы – это чаще всего случается с футболистами в сборной. Ему меньше всего надо, чтоб его парни покалечились в сборных, вероятность чего достаточно высока. Клубу за это никакой компенсации, только головная боль и необходимость тратить время и деньги на реабилитацию и перестройку схемы. Съездил, игру посмотрел, друзей повидал – и баста, возвращайся. И даже это может мешать, вот тот же Фукс со своей долбаной Олимпиадой, объясняли ему, и все зря... Вася меж тем продолжает: «И вообще, сегодня был бы мой день». «Поздравляю» – и Леша добавляет улыбающийся смайлик. «Еще неделю ждать». «Мне тоже». Алексей не знает, что делает Василий с Юсуфом, когда по расписанию синие дни, но догадывается – уж слишком довольная у брата физиономия. А вот подозревает ли Вася, что с того момента, как их расписание было установлено, Леша Юсуфа и пальцем не тронул? В четверг на ВЭБ-Арене Языджи давал первое полноценное интервью русскому спортивному телевидению под надзором журналистов Матч ТВ и своего агента, дюже дотошного дядьки. В честь этого Юсуф нарядился в деловой костюм, и весь день на него сыпались шуточки от одноклубников. «Sorry, boss. Мне придется уехать сразу после тренировки». «Правильно», – Леша не мог и не собирался вмешиваться в естественные процессы. Он просто сказал: «Ты роскошно выглядишь, не слушай этих придурков». Накануне матча, в субботу, тоже было как-то неловко заниматься личной жизнью. Сначала тренировка на «Октябре», потом заселение в отель, тактические наставления, последняя аналитика, все время на виду... Правда, Языджи после ужина подошел к Алексею с каким-то вопросом, украдкой шепнув «Во сколько я приду к вам?», но Леша не стал рисковать. Нужно было перетерпеть. Как бы Василий над ним ни прикалывался, главный тренер – он, и он несет ответственность за игроков и результат. ЦСКА был в безусловном приоритете. Поэтому Леша похлопал Юсуфа по спине: «Все хорошо, завтра тяжелый день, отдыхай сегодня», многозначительно выделив интонацией «сегодня». У того вытянулось лицо: «Что-то не так?». «Да все, блять, не так», – хотел бы сказать Леша, но вместо этого провел по своим губам, как бы посылая ему невесомый поцелуй, и выразительно посмотрел на часы. Мол, я понимаю, я вижу, я хочу, но – не могу. Юсуф трагично шмыгнул носом. «Пожалуйста», – проговорил Леша. Языджи расстроился, но все-таки кивнул «Good night» и ушел. «Интересно, он по нам скучает? Он тебе ничего не писал?» «Нет», – задумался Леша. – «И я ему писать не собираюсь». Вася не ответил. И это могло означать что угодно: от того, что Вася запустил телефоном в стену, до того, что он принялся тотчас же строчить Языджи какие-нибудь сладкие глупости. Итак, не у одного Леши ломка. Что ж, это облегчает ситуацию. Вдвоем не так стремно позориться, как в одиночку. «Эштадиу ду Драгау» набит битком. Глазам приятно. Основной оттенок трибун – красный: турецкие болельщики машут флагами с полумесяцем и звездой, на подсознательном уровне неуловимо напоминающими знамена Советского Союза, португальцы не отстают со своими зелено-бордовыми флагами. Камера пристально следит за Криштиану Рональду, не позволяя зрителям забыть, кто тут самый-самый. Судя по предматчевому превью, турки играют в белом. Среди запасных Леша выцепляет Yusuf Yazici под одиннадцатым номером в середине списка. И в груди холодеет. Леша прибавляет громкость, но комментаторы его раздражают, и через несколько минут он отключает звук вообще, пусть будет одна картинка. Телевизор светится изумрудным в темной комнате, люди как маленькие размытые точечки, и хочется остаться один на один с этим матчем и – снаружи. Не вникать в детали, не узнавать чего-то лишнего, что его не касается, делать выводы по ходу игры самому. У турок необычные надписи на майках. У кого-то полностью: Озан Кабак, Зеки Челик или Дженгиз Ундер. Последний – знакомый фанатам ЦСКА персонаж, забивал в Лиге Чемпионов команде Гончаренко в том самом матче, когда пострадали болельщики в римском метро. У некоторых футболистов одни имена: Бурак, Оркун, Керем. Двусложные, простые, все как на подбор. Леша и не сообразил бы, что это имена, не просмотри он состав по диагонали. Забавно выглядит и как-то по-семейному, как будто товарняк гоняют. У вратаря на футболке что-то нечитаемое с закорючками. По фамилии подписан Чалханоглу, тоже чувак известный. Демирал – это что? Звучит красиво. Есть Б. Кутлу – ни туда, ни сюда. Все вразноброд. Понять бы, по какому принципу у них там надписи наносят. Одним словом – турки. У них в сборной всегда так? «Юсуф», – губы вытягиваются трубочкой в немом зове, и Леша на мгновение закрывает лицо ладонями, не в силах сдержать поток оглушающего, опустошающего стыда. Капитанит у турок лысый здоровяк Бурак. На первых же минутах смуглый, похожий на цыгана Зеки Челик вступает в единоборство с самим Криштиану, при этом чуть не раскроив череп и себе, и ему. Кажется, с настроем у гостей в порядке, хотя, конечно, португальцы мощно давят. На поле врачи, на экране – турецкий тренер с помощниками. Скамейка у турок там же, где на ВЭБ-Арене у ЦСКА. Леша присматривается к турецким защитникам. Не иначе как профдеформация, в конце концов, чего еще ожидать от Березуцкого? Их трое: бледный длинноволосый парень с неразборчивой надписью, Озан Кабак и Демирал. Он работает чисто по Криштиану. Ну, Леша так думает. Рональду делает несколько опасных ударов и даже попадает в офсайд, но его плотно опекают, не дают развернуться. Гол турки получают на пятнадцатой минуте, отскочивший от штанги мяч пронесся через всю вратарскую наискосок, откуда его и затолкали в сетку. Коллективный провал обороны, с дальнего удара мяч пролетел четверых или пятерых, и чего там стояли – окаменели, любовались рикошетом? Тот, кто добил мяч в ворота, пробежал через них всех беспрепятственно. После гола турки проснулись, стали поактивнее, но вратарь все подбирает. Неугомонный Зеки почти оторвал кому-то из португальцев ногу, и тот долго лежал и умирал за пределами поля, а минут десять спустя эти соперники по флангу сцепились и устроили мордобой, но их растащили и обоим дали по желтой. У арбитра гарнитура в ухе, на запястьях часы и датчики, на пальце свисток, на плече рация, в кармане карточки и маркер, на поясе сзади баллончик с пеной. Леша не удивился бы, если б у него еще и электрошокер был с собой в экипировке, тут явно бы пригодилось. Второй гол Португалии был неожиданным. Криштиану пасут, а на других сил нет? Мяч хитро пролетает между голкипером и штангой: два – ноль. Нет, все-таки Леша следит за турками. Не болеет, не переживает, а именно следит с малоадекватным любопытством, какие они – нынешние турецкие футболисты, много ли у них общего с тем единственным турком, кого Леша знает очень близко, не считая Джанера Эркина, но это когда было? Леша бы про него и не вспомнил, если бы не увидел краем глаза в запасных. Надо же, пылит, молодец. Нет, Юсуф говорил, что звонил ему насчет ЦСКА и после матча со «Спартаком» они списывались, но что Эркин не просто действующий футболист, а член сборной, это, конечно, сюрприз. Обсуждали ли они ЦСКА? Можно представить, как Эркин спрашивает про игроков, которые сейчас в клубе, Юсуф рассказывает про то, что Акинфеев до сих пор вратарь номер один в стране, а Березуцкие, оба два, тренерят, и Джанер хохочет, а Юсуф смущенно улыбается, произнося их фамилию... Все это мельтешит в мозгу у Алексея в перерыв, пока он тупо пялится в телевизор, ровно до того момента, когда на экран на коне и с красно-синим флагом выезжает Игорь Акинфеев в позе красногвардейца с плаката «Ты записался добровольцем?». Леша едва успевает охнуть «Ебать-копать!», как за ним выползает Слуцкий, и оказывается, что это новая рекламная заставка РПЛ в мультяшном стиле. Идея, безусловно, супер, но Леша за эти пару секунд уж было подумал, что у него совсем крыша поехала. Если б он чаще телевизор смотрел, то, наверно, так бы не испугался. Во втором тайме турки не сдаются, но все изрядно чудят, один только выход вратаря из штрафной чего стоит, повезло, что нетерпеливый нападающий португальцев бьет криво и слишком сильно, мяч идет гораздо выше створа. Возле тренера турок, прямо в технической зоне, разминается футболист, и его движения для Леши такие родные, что кровь в жилах стынет. Он абсолютно уверен, что это Языджи. Поворот головы, взмах коленом – однозначно, он. Теперь Леша сосредоточен на одном углу экрана и больше не смотрит игру. Еще один запасной разогревается чуть левее. Третий уже без манишки на бровке – готовится замена. Несмотря на все проколы, гости отыгрывают один мяч, забивает лысый Бурак. Он не празднует, напротив, быстро выносит мяч из ворот и торопится к центру поля, будто осталось не двадцать пять, а пять минут. И он прав, нельзя расслабляться, счет становится скользким, и есть шанс переломить игру. Скамейка запасных Турции ликует, но все со спины, и ничего толком не разглядеть. Леша досадует: даже не поймешь, был Юсуф там или нет. После гола начинаются замены. Первыми вносят коррективы турки, выходит некто Энес – тонкий и с какими-то христосовскими кудрями. Сантуш парирует, и тоже кого-то меняет, для Леши все португальцы сейчас одинаковые. Ну ладно, скажем так, в команде есть кипер в черном, Криштиану и остальные – все на одно лицо, точнее, на два: афро– и неафропортугальцы. Турки как-то более персонализированы в его сознании. Вот, например, Бурака он ни с кем не спутает. Тот, воодушевленный голом, картинно валится в штрафной. Леша скептически дергает бровями – такая показуха, после замечательного гола можно было бы и не портить впечатление о себе симуляциями. На поле все средства хороши, конечно, но это как-то дешево. Во время контратаки португальцев мяч вылетает за боковую к лавке турецкой сборной, и снова в левом нижнем углу телевизора маячит отдаленно знакомый профиль. Леша злится на себя – нужно быть спокойнее. Турки нарываются: Зеки Челик грубо распускает руки и чудом избегает второй желтой и удаления, через минуту горчичник получает Демирал, на экране тренерский штаб Португалии, за этим как-то смазывается двойная замена, и Леша внезапно понимает, что Языджи на поле, и вскакивает от волнения. Восьмидесятая минута – десять минут играть, и еще что-то добавят... Юсуф гладко выбрит, как в первые дни в Кампоаморе, и из-за этого он выглядит старше своих лет и кажется немного чужим. С легкой небритостью Юсуф Леше больше нравится. А тут волосы как прилизанные, хвост на затылке аккуратный. Леша со сборов его в таком имидже не помнит. Тогда у него несколько дней были заплетены косички, смотрелось круто и довольно органично, но потом как-то раз после обеда он ушел к Тырину на съемки для официального сайта и вернулся уже с распущенными волосами. Алексей иногда задумывался о том, сам он решил избавиться от модной прически, или ему Денис посоветовал, но спросить не отважился даже в шутку. Это тебе не обесцвеченные Дивей с Кучаем. Вася, кстати, тогда тоже промолчал, что должно было бы заставить Лешу насторожиться, ибо если Вася молчит, то для этого есть очень серьезные причины. На экране Языджи всего полсекунды, затем в кадре изрисованная татуировками шея турецкой восьмерки на букву Д – то ли имя, то ли фамилия, то ли бабушка так в детстве называла, когда кашу плохо ел, – и замены португальцев. Леша включает звук, чтоб ничего не упустить, но, услышав от Генича противное «Если б еще Гбамен и Карраскаль вышли, то... », вырубает. Нет, он не хочет отравлять себе матч попытками комментаторов в юмор. Португальцы испаряются, сливаются с зеленью, теперь для него на поле лишь команда в белом, и Языджи, перемещающийся от центрального круга к штрафной. Леша четко распознает его – как он бежит, как держит корпус, как останавливается, как поворачивается. Все знакомо. Даже как на нем форма сидит. Проклятье! Лишь бы все обошлось. Остается только кусать губы. К тому же напряжение в игре нарастает. Того самого кудрявого Энеса жестко валят на линии штрафной, и он возмущенно вопит, призывает арбитра и показывает ему царапины на своем колене. Отличные доказательства. На первом плане появляется задница Юсуфа. Сто пятьдесят ракурсов подтверждают, что в отличие от актерского мастерства Бурака здесь на самом деле нарушение. На замедленных повторах Языджи очень хорошо видно, он драматично машет руками, мол, товарищ судья, обратите внимание, какой беспредел творится, людей ногами бьют. Из игроков сборной Турции Юсуф ближе всех к инциденту, он практически в гуще событий, буквально в метре, и Леше иррационально страшно, как бы его не задели. Арбитр идет на VAR в сопровождении Криштиану и еще пары португальцев, которые ему что-то талдычут. Все же назначен пенальти. Скамейка турок вся на ногах. Бьет капитан, тот самый Бурак, но мяч летит на трибуну, никто, кроме Бурака, не виноват, и он хватается за лысину. Турецкий тренер с офигевшим видом чешет за ухом. Да, это то самое, что называется эпик-фейл. На повторе Юсуф, пробиваясь через четверых футболистов противника, рвется вперед и тут же, расстроенный, притормаживаает. Леша осознал, что с выхода Языджи тревожно наматывает круги перед телевизором. На матче ЦСКА не так суетится, как в эти десять-пятнадцать минут. Надо было бы жвачку взять, чтоб уж по полной. Юсуф на экране непривычно рядом, на стадионе ведь так не бывает, но при этом он далеко-далеко, на другом конце континента. Какой же он красивый, блять, за что... Третий в компенсированное время турки могли бы и не пропускать, хотя все к тому шло – слишком безрассудно открывались. Но выбора у них не было Матч заканчивается на девяносто плюс шесть. Мода добавлять больше трех никуда не делась после пандемии и продолжает набирать популярность по всей Европе. Демирал в некогда белой форме, измученно дыша, стоит на четвереньках и в отчаянии нагибается к земле. Кого-то из зрителей, выскочившего на поле, выводят, отлепляя от Криштиану, сверкающего улыбкой. Он так и не забил. Бурака все обнимают, утешая. Юсуф разочарованно плюется. Леша вдруг замечает, что у него на спине не лаконичное «Юсуф», а имя и фамилия. Леша смотрит на часы: перевалило за полночь. Что ж, итог грустный для Турции, но удовлетворительный для ЦСКА.

***

После ужина команда спонтанно замутила посиделки. Футболисты разбрелись группками по нескольким комнатам и болтали, ни о чем не думая: до этого, в Португалии, все были сфокусированы на подготовке и моргали по расписанию, а после игры даже смотреть друг на друга было тяжело. Хотелось запереться в номере, спрятаться под одеялом и не вылезать неделю. Вчера в первой половине дня все прощались с Бураком Йылмазом, завершившим карьеру в сборной, а во второй половине дня летели в Конью, из-за чего вторая половина показалась существенно длиннее первой – пять часов в самолете кого угодно доконают. В отель прибыли в одиннадцать вечера по местному времени. Башка уже ни у кого не варила. Когда навстречу вошедшим в ресторан футболистам выкатили столик с шоколадным тортиком и стопкой тарелок и велели ждать, Чаалар Союнджу озабоченно поцокал языком: – Я надеюсь, это не единственное, что нам сегодня дадут пожрать. Зеки Челик нервно заржал, а Озан Кабак, у которого был день рождения, попросил: – Парни, только не надо меня мордой в торт макать, пожалуйста. – Меня скорее смущает наличие этой хлопушки, – Хакан Чалханоглу, который теперь стал капитаном сборной, опасливо указал пальцем. – Здоровенная какая! И куда ее здесь?.. Люстра, что ли, лишняя? Сзади раздалось суровое: – Я предлагал, чтоб хлопушек было много. – Подошедший Хамит Алтынтоп положил руки на плечи Юсуфу и Чаалару. – А про то, куда их вставить, так... кхе-кхе... сами понимаете куда, сами понимаете кому, сами понимаете за что. Вот это был бы фейерверк. – Хвала Аллаху, меня на поле не было, – проговорил Тайлан Антальялы. – Но в стране кризис, так что мы экономим на развлечениях, – Алтынтоп пихнул локтем в бок фотографа: – Иди снимай. А мы поздравляем нашего Озана с днем рождения! Все засмеялись и зааплодировали. – Спасибо! – Озан торжественно вручил нож Алтынтопу, передавая право разрезать торт старшему, и слегка поклонился. Сильно кланяться не стал, все-таки никто не успел пообещать, что не влепит его лицом в крем, а у вратарей руки длинные, вот он, видимо, и не рисковал. – Парни, что-нибудь умное толкните! – сказал Алтынтоп, принимаясь за дело. – Чисто для фотографии. – Тебе сколько исполняется? – уточнил Каан Айхан. – Двадцать два. – О! – подхватил Юсуф. – Долгих лет другу нашему Озану! Пусть жизнь твоя будет сладкой и красивой, как этот тортик! – Желаем здоровья! – добавил Мерих Демирал. – И счастья! И удачи! И успехов! – понеслось со всех сторон. – И че, прям можно торт есть? – спросил Озан у Алтынтопа. – На ночь глядя? – Можно, – разрешил тот. – Видишь, как я тоненько нарезал? Вреда минимум. Отдыхайте, засранцы. Сегодняшний день прошел в щадящем режиме, в спортцентр приехали к половине четвертого, а Чакыр и Ундер были освобождены от тренировок, зато за троих пахал Салих Озджан, вызванный вместо Бурака из «Кёльна». Год назад он выиграл молодежный чемпионат Европы – его тоже переносили из-за локдаунов, так что некоторым его участникам уже исполнилось двадцать три. Салих поспешно справил себе турецкое гражданство и поехал знакомиться с новыми товарищами, раз с тренером знакомиться не надо. Еще один немецкоязычный в турецкой сборной при немецком тренере, и явно не последний. Не очень приятная тенденция, но давняя: те же братья Алтынтопы, тот же Айхан, тот же Чалханоглу, и много кого еще... Штефан Кунц за пять лет трижды выводил сборную Германии в возрасте до двадцати одного года в финалы молодежных Евро и дважды в них победил, но на Олимпиаде в Токио знатно психанул из-за того, что клубы крайне неохотно отпускали своих футболистов, и у него в заявке оказалось лишь восемнадцать человек. Тут, правда, любой бы разозлился. В сентябре Кунц принял предложение Турции, гарантирующей ему всяческое содействие Футбольной федерации. К тому же у него как у игрока в биографии был сезон в «Бешикташе». Вот такая личность пришла на смену легендарному Шенолу Гюнешу, который двадцать лет назад не просто во второй раз в истории вывел сборную Турции на чемпионат мира, но и завоевал там бронзу – уступили только бразильцам, будущим победителям. Как все мечтали, что он повторит это чудо, и после Евро было не все потеряно, но тот проклятый матч в Амстердаме... Юсуф до сих пор никак не мог для себя интерпретировать то, что с португальцами ему дали всего десять минут. В ноябре Кунц сказал ему, что у него недостаточно практики в клубе, чтоб быть приглашенным в сборную, и тогда Юсуф два часа орал и ныл по телефону своему агенту, а потом еще два месяца, сжав зубы, терпел, пока не оформили трансфер из «Лилля». Ключевой задачей было подыскать приличную команду в нормальной лиге, где ему была бы предоставлена максимальная игровая практика, чтоб быть на слуху и на виду. Адем не придумал бы лучше, если б даже захотел – Россия оказалась настолько на слуху и на виду, что дальше некуда. А уж когда чемпионат у них возобновили после зимнего перерыва, имя Языджи не сходило со страниц газет: родители за март в альбом тонну вырезок насобирали, братья ежедневно кидали ссылки на заметки в Интернете, а соцсети, если б их в России не заблочили, разорвали бы Юсуфу телефон. Он был лучшим этой весной не только в сборной Турции, пожалуй, во всей Европе. В Порту журналисты с просьбами об интервью не отлипали, а тренер выпустил его в концовке. Что Кунц от него хочет? Да, если бы Бурак не запорол пенальти, можно было бы на что-то надеяться, но тот смазал не только мимо ворот, но и себе красивый финал выступлений за сборную. Впрочем, тогда и заканчивать бы не пришлось. Все не так и не туда. Одна радость, что чемпионы облажались еще больше, чем главные неудачники Евро, и теперь Италия и Турция в одинаковых условиях. Ирония судьбы, иначе не назовешь. Конечно, было бы в сто раз лучше, если б они готовились не к товарищескому матчу, а к последнему раунду в борьбе за выход на мундиаль, но увы. Юсуф кладет подбородок на плечо Абдулкадира Омюра, и тот приобнимает его в ответ: – Ты что все время в окно смотришь? Шторы не задернуты, и в стекле отражается вся комната. Футболисты сидят в подушках на мягком ковре кто где, один Хакан Чалханоглу в кресле, а Дорукхан Токез и Дженгиз Ундер разместились на кроватях – Дорукхан примостился на краешке, а Дженгиз лежит на животе и мотает ногами в воздухе. Вообще-то это их номер. В «Рамада плаза» сборная занимает целый этаж, и днем с высоты было видно и город, и горы вдалеке. Снег уже сошел, ярко-голубое небо и сочная зелень грели сердце. – Нравятся мне окна в пол, – лениво проговаривает Юсуф. – У меня в Москве такие же. – Живешь там в самом крутом небоскребе? – подшучивает Абдулкадир. – В точку, бро, – кивает Юсуф. – Кремль оттуда видно? – хихикает Ундер. – Не видел, врать не буду, – улыбается Юсуф. – Погода пока не очень, облака. А когда солнце, то наверняка видно. Как засеку, фотки тебе пришлю. Ундер корчит смешную рожицу. – Так что, Юсуф, русские выкупят твой контракт? – интересуется Зеки Челик. – Собираются. – Контракты после аренды – больная тема в этой комнате, – буркнул из угла Мерих. Дженгиз тяжело вздыхает в знак поддержки. Он тоже из «Ромы» по арендам мотается, сейчас в «Олимпик Марсель», в прошлом году играл в «Лестере» с Чааларом. – А ты чего так засуетился по поводу моего контракта? – Юсуф протягивает ногу и носком шлепает Зеки по жопе. – Боишься, что вернусь? – Наоборот, боюсь, что не вернешься, и тогда я останусь в Лилле без земляков. – А как же Бурак? – удивляется Токез. – Наш Бурак слишком гордый и сам никогда не признается, – сказал Зеки. – Но у него тоже начались разногласия с Гурвеннеком, и он подыскивает себе контракт где-нибудь еще. – Вот что ему надо-то? – ругнулся Юсуф. – Чемпионскую же команду разваливает! Майка выжал, меня, теперь Бурака... У Свена как дела? – А он тебе не пишет? – округлил рот Зеки. – С глаз долой, значит... – Вот бы не подумал, что у Бурака проблемы, – качает головой Чаалар. – Он же «Челси» забил в Лиге Чемпионов, об этом все говорили – почти рекорд в таком возрасте забивать в плей-офф. Я читал, старше только Мальдини и Гиггз, но у того километр возрастных рекордов. – Бурак еще поиграет, – авторитетно вставил Хакан. – Пара лет в запасе у него точно есть. Может, и Шюкюра по мячам обгонит, если перейдет в команду уровня ЛЧ. А на вашего Майка, парни, «Милан» чуть ли не молится. Пришел и вздрючил всю Серию А. Чалханоглу играет за «Интер», и это противостояние его, конечно, не отпускает. И фамилию своего тезки, которую в Турции нельзя называть, чтобы не огрести проблем, не побоялся произнести. – То-то же, – процедил Юсуф. – Гурвеннек все наше чемпионство разбазарил. – Вот вы прикалываетесь, – жалобно произнес Зеки. – А мы до последнего не знали, дадут ли нам сыграть с «Челси» из-за санкций к владельцу клуба. И смех, и грех. – Ну, сыграли же, – Ундер ободрительно потрепал его по макушке. – А дальше не прошли, – сетует Зеки. – Юсуф, это потому что с нами не было тебя с твоими хэт-триками в гостях! – А то. – Или техническое... Вот бы матч был позже на несколько дней, глядишь, и впаяли бы им «ноль – три»... Успели бы протащить эту идею из Англии в УЕФА... – Абрамовича вынуждают продать «Челси», и в новостях АПЛ это в топе уже пару недель, додавят или не додавят, – рассказывает Чаалар. – В «Лестере» все уверены, что если так дальше и пойдет, то и продать не дадут, просто отнимут. И тогда в команде может начаться бардак. – И одним конкурентом меньше? – язвит Абдулкадир. – Хорошо, что у нас в Трабзоне этот номер не прокатит. Отрыв пятнадцать очков! Нас не догонят! – Ого! – Хакан поднимает вверх большой палец. – Не хочешь вернуться в «Трабзонспор», а, Юсуф? – Не сейчас. Сначала выиграю что-нибудь в России. Мне там нравится, да и в клубе все шикарно. Хочу остаться подольше. – А у твоего клуба нет проблем с санкциями? – спросил Чаалар. – Ну, у русских теперь везде проблемы. – Не поверите, канал на Youtube закрыли, – сказал Юсуф. – Ужас, ужас, – всплеснул руками Ундер. – Что же они там показывали? – вытаращился Хакан. – Я так понял, один из титульных спонсоров клуба – какой-то банк из списка. Чисто из-за этого. По сути, захотели и закрыли. – А клуб чего на это? – у Омюра глаза горят азартом. – А клуб на это: «Ну и хуй с ними». – Если спонсор – санкционный банк, у них, наверное, траблы с деньгами? – задумался Дорукхан. – На твой контракт-то хватит? – Ну, про это пока ничего не слышал. Задержек зарплаты нет. – Тут даже не в деньгах дело, – предположил Ундер. – А в том, как их перевести, если все заблочено? – По старинке, наличными, – отвечает Зеки. – Я так и вижу, как солидный мужчина в черных очках и строгом костюме и с портфелем в сопровождении двух амбалов проходит в бизнес-класс рейса Москва – Париж. И портфель пристегнут к запястью золотой цепью. – Но ведь самолеты из России никуда не летают, – поправил Хакан. – Через Турцию, – сказал Юсуф. Он был единственным из всех футболистов, кто летел в Порту, где команда собиралась, вместе с административным и вспомогательным персоналом из Стамбула. – Я же в сборную попал как-то. – Тогда устроить передачу денег прямо в Стамбуле! – азартно потирает ладони Дорукхан. – Как в шпионских боевиках. У русских должен быть опыт в таких делах. – У нас в «Аталанте» есть русский, – подал голос Демирал. – Звать Алексей. – Алексей, – беззвучно шелестит губами Юсуф и не может сдержать улыбку. – У него в России есть брат-близнец, тоже футболист, – продолжает Мерих. – Очень похожи, он фото показывал, я б, наверно, не различил их… Юсуф расхохотался: – Вот так совпадение! А второго брата как зовут? – Ой, нет, из головы выскочило. Зато Алексей говорил, что его брат нам забил в Москве полтора года назад в Лиге Наций. Матч в ноябре. Я почему запомнил – у отца как раз юбилей был. – Не помню ту игру. – Я помню, – сказал Хакан. – Мерих голевую отдал, а ты меня сменил на добавленной. – Нехорошо так подъебывать, – Юсуф высунул язык. На бедре зазвякало. Телефон разродился целой серией пикалок, сигнализирующих о входящих сообщениях. Юсуф торопливо полез в карман. Последнее, что он успел увидеть в сворачивающихся оповещениях, было от Адема: «Я продал Месси в ПСЖ». – Извините, мне надо позвонить, – нахмурился он, глядя в телефон. Чалханоглу с упреком посмотрел на него: – Ну, договаривались же, без гаджетов, простое человеческое общение... – Кажется, у меня агент с ума сошел, это считается уважительной причиной? – Чебеджи? – Зеки хорошо знаком с Адемом, который не упускал возможности наведаться в Лилль навестить подопечного. – Этот разве что в рамках пиар-акции. Он у тебя такой хитрюга. – Парни, честно, пять минут, и я снова с вами. Юсуф вышел в коридор и принялся просматривать сообщения. «Мой мальчик, ты звезда». «О тебе пишет вся русская спортивная пресса». «У меня десятки звонков от разных изданий». «Все хотят знать, как дела у Языджи в сборной». «Всем тут пофиг на Криштиану, пофиг на Бурака». «На устах у всех только ты, мой сладкий». «Это успех». «У меня такое ощущение, как будто». «Я продал Месси в ПСЖ». – Сука, – рассмеялся Юсуф, тыкнул в иконку WhatsApp’а и вошел в номер, который делил с Энесом Юналом. Разговаривать с агентом хотелось без посторонних ушей. Свет он включать не стал, окно закрывать тоже – пусть еще проветривается, свежий некондиционированный воздух полезен, так сон будет крепче. Энес был не против его заморочек. – Ну, моя радость, как дела в Конье? Хорошо долетели? – без лишних прелюдий промурлыкал в трубку Адем. – Все в порядке. – Так я чего звоню-то, – заявил Адем. – Я б на всякий случай тебе посоветовал малясь травмироваться на завтрашней тренировке. – В каком смысле? – В прямом, малыш. Я два дня мамой клялся, что ты вернешься из сборной в Москву в целости и сохранности и останешься до лета в ЦСКА. – Ну и? – Турция не выходит на ЧМ. Больше незачем убиваться и показывать себя Кунцу с самой лучшей стороны, матч с Италией ничего не решает. – Но ведь тренер… – Его не собираются менять? Какие-нибудь слухи есть? – Нет. – Юсуф, детка, ты и сам знаешь, что Италия продула на последних секундах какой-то сраной Северной Македонии, которую приличные люди за страну-то не считают. Итальяшки будут злые шопиздец. И лететь пришлось не в Стамбул, а в захолустье. Давай откровенно, тебе не стоит выходить на поле с таким соперником в товарняке. Побереги себя, родной мой. Тебе не надо сейчас играть с итальянцами. Тебе надо соврать, что ты слегка травмировался на тренировке, и приехать в клуб поскорее. А то в России из-за тебя паника. – Ну, с чего ты взял?– закатил глаза в потолок Юсуф. – Нанял специального человека прочесывать русские футбольные новости на предмет твоего имени и переводить их мне на турецкий. О да, такого от Адема вполне можно было ожидать. У него же талант подбирать подходящих исполнителей для прибабахнутых поручений. – И что пишут? – Если объявишь о повреждении, пришлю тебе копии. Всем интересно, не кинешь ли ты свой русский клуб в удобный момент, знаешь же, многие так поступают. Всплывают сплетни о том, что вернешься в Трабзон, а они без пяти минут чемпионы... – Я прилечу первого числа. Ты ж нам сам билеты покупал. Я обещал быть в Москве первого, и я буду. – А пораньше никак? – Зачем? – То, что ты мало сыграл с Португалией, очень печально. Количество статей и заметок о тебе падает, и я хочу вбросить информацию. Сможешь ты это организовать? Вот пройдоха! – Может, не нужно шумиху наводить? Все спокойно. Мне даже тренеры ни разу не написали с подозрительными вопросами. Мне доверяют. – Тебе хочется, чтоб русские тебя купили или нет? Не учи папочку Адема вести бизнес, умоляю. – Я подумаю. – Думай быстрее, не тяни до матча. – Ладно. Отбой. Что-то Адем слишком его накручивает. Юсуф тарабанит по тумбочке. Хотя, конечно, нельзя не признать, что Чебеджи понравилось в Москве в роли агента суперзвезды, вот в нем от избытка эмоций и пробудился интриган. Юсуфу и самому нравится в Москве. Он хочет остаться в ЦСКА. – Юсуф?– В номер в потоке света из коридора просачивается Мерих Демирал. Он тихо зовет: – Ты тут? – и входит, аккуратно прикрывая дверь за собой. – Да, Мерих? – Юсуф шагает навстречу. Оказывается, в комнате прохладно, и прикосновения Мериха делаются такими приятными. Странно – пока Юсуф был один, этого ощущения не было, а как только Демирал появился, сразу захотелось тепла и уюта. – У тебя точно все в хорошо в новой команде? – спрашивает Мерих. – Ты не рисуешься перед бывшими одноклубниками? – Нет, ты что? – Юсуф проводит ему по груди. – И хэт-трик не фотошоп. – Да я не об этом... – Мне нравится в России, кто бы что об этом ни говорил. Мне дают играть и платят за это деньги. – Прошу тебя, будь осторожен, – вздыхает Мерих, и его дыхание обжигает щеку. – Чушь, там ничего не происходит. Может быть, ты по телевизору в новостях что-то страшное увидел, журналисты все раздувают, но на самом деле... – Ты там сам за рулем или на такси ездишь? – Клуб предоставил мне водителя с машиной... Мерих, нет, даже не думай... – Юсуф испуганно вздрагивает, когда понимает, о чем Демирал говорит. – Даже не думай о таком. – Не могу не думать, – Мерих сжимает руку Юсуфа в своих ладонях. – По слухам, в Москве дорожное движение просто бешеное. – Нет, нет, там с этим все нормально, – Юсуф переплетает с ним пальцы. Всем известно, что родители Мериха, когда ему было двенадцать, попали в автомобильную аварию, в результате которой мать погибла, а отец получил серьезные травмы. Юсуф никогда не поднимал эту тему, не лез, да и зачем приставать, помочь-то тут нельзя. Но в эти дни, конечно, у Мериха могло случиться обострение. Игру проводили в Конье чтобы почтить память Ахмета Чалыка. Футболист «Коньяспора» и член сборной Турции разбился насмерть в ДТП в начале января. Послезавтра, накануне встречи с Италией, у команды был назначен визит в дом его семьи, чтобы выразить свои соболезнования и немного поддержать их. Матч был посвящен Чалыку. Кто-кто, а Мерих имел право волноваться и чувствовать себя задетым глубже и больнее, чем остальные. – Я боюсь за тебя. – Не надо, Мерих... Поглядеть бы ему в глаза, но в комнате темно. – Извини, – шепчет Демирал. – Больше не буду истерить. – Ничего, – пытается улыбнуться Юсуф и гладит его по широкой спине. – У меня в ЦСКА все замечательно. – А если у тебя что-то с русскими не срастется? Из-за политики? – Тогда поищем другие варианты в Европе. – В Турцию не вернешься? – А ты бы вернулся в Турцию? – задает Юсуф встречный вопрос, радуясь, что Мерих отвлекся от жуткой темы. – «Ювентус» у тебя тоже выеживается. – Без понятия, что бы раньше сказал, а сейчас – точно нет. Сам знаешь, какая в стране инфляция, лира чем дальше, тем больше обесценивается. Мне нужно зарабатывать в евро. Особенно теперь. – А что теперь? – Жена на девятом месяце. Юсуф медленно отодвигается от Мериха и упирается спиной в стену: – И ты вот только об этом говоришь? Я даже не знал, что она беременна. – Ну, незачем светить своей приватной жизнью, где попало. Пусть про футбол пишут, а не про мою семью. «Светить где попало... Мог бы и сказать», – думает Юсуф, но вслух выдает лишь нейтрально-дежурное: – Кого ждете? – Будет мальчик. Юсуф переваривает неожиданные новости и тем временем объясняет: – Я не могу вернуться в Турцию просто так. В контракте с «Лиллем» прописано, что за переход в любую другую команду Суперлиги они должны будут заплатить «Трабзонспору» двадцать миллионов евро компенсации. Нет, в Турцию для меня путь закрыт. А мне нужно играть, чтобы вызываться в сборную. Как обидно, что мы не прошли на ЧМ. – У нас не было шансов против Португалии, – с горечью говорит Мерих. – У нас и против Италии шансов нет, к сожалению. Юсуф не может ему не верить: как-никак, уже несколько лет Мерих играет в Серии А, плюс из этого состава турецкой сборной у него единственного есть реальные представления о португальцах, если не считать запасного вратаря Синана Болата, который когда-то очень давно тоже играл в Португалии. К тому же Мерих лично знает Криштиану Рональду по «Ювентусу». И лучше всех в мире знает, как против него работать. Для Штефана Кунца выбор центрального защитника сборной на мартовские матчи очевиден – Демирал. Юсуф не такой незаменимый футболист, каким хотел бы быть, и это ему приходится проглотить.