Точка Языджи

Вася вломился в кабинет, не удосужившись постучаться: – Привет! Алексей неторопливо развернулся в кресле от окна к дверям. – Чего сидишь, киснешь? – спросил Вася с улыбкой, которую Леша определил бы как издевательскую, хотя, казалось бы, поводов для подколов не было. Или Леша о них не знал, что вероятнее. – Я не кисну, с чего бы? – Ну, я решил, что ты должен быть в тренажерке и смотреть, все ли на месте, а ты тут. – Еще рано, – Леша встал. – До начала тренировки больше часа, на разогреве мое присутствие совершенно не обязательно. – Однако в такую рань ты уже на базе, – Вася ткнул ему пальцем в грудь. – Почему тебя это удивляет? – Да не удивляет вообще! – Вася отодвинул два стула, на один плюхнулся сам, на второй положил ноги. – Я лишь констатирую: мы оба сегодня приперлись раньше обычного. Как считаешь, в чем причина? Или в ком? – Вась, ты достал вконец, чего тебе надо? К чему эти рассуждения? – Расписание! – Вася ударил рукой по столу и рассмеялся. – Давай составлять ебаное расписание на апрель. Леша понимал, что когда-нибудь такой разговор состоится, но предпочел бы оттянуть этот не самый приятный момент. До этой фразы Василий изящно избегал называния вещей своими именами в течение десяти дней – впрочем, главную «вещь» он и сейчас по имени не назвал. Вся ситуация была из ряда вон. Абсурдность и в то же время логичность происходящего сводили с ума. Леша никогда не делил девушек с Васей. И не потому, что они договорились не мешать друг другу, а просто потому, что не было нужды, даже в юности, когда можно было экспериментировать без каких-либо угрызений совести или, допустим, выдавать себя за брата. Березуцким всегда нравились очень разные девушки, и их интересы в этой сфере не пересекались. Леша отдал бы многое, чтобы впредь так оно и было. Но вот теперь внезапно выяснилось, что вкусы у близнецов совпали – правда, не в женщинах. Горькая ирония. Расписание поначалу казалось Леше полным извращением, но он уже привык к этой мысли, взвесил все «за» и «против» и пришел к выводу, что раз оно устраивает Юсуфа, то это своеобразный выход. Спрашивать у Языджи, почему он согласился, было страшно. О том же, какие возможности давало расписание, месяц назад нельзя было и мечтать. – Там ничего сверхсложного, – сказал Леша. – Оставим как есть: красные дни – нечетные, синие дни – четные, меня все устраивает, а тебя что, нет? – А мы не проведем работу над ошибками с учетом опыта в марте? Не будем вносить коррективы? – Что-то не пойму, что ты имеешь в виду. – Матчи, – ответил Вася. – В апреле у ЦСКА пять матчей. Не сделать ли нам день игры нейтральным – ни тебе, ни мне? Ну, чтоб он не отвлекался... от основных своих задач в клубе. – А он отвлекается? Что-то я не заметил. Вроде бы все идет неплохо. – Я предполагаю, что это мешает. – А мне показалось, что тебе понравился матч в синий день, – вспыхнул Леша. – Знаешь, Леха, да, ты прав, понравилось, – вздохнул Вася. – Каждый раз бы так. Окей, будет, как было – с полуночи до полуночи, в день матча до игры руками не трогать. Следующий matchday твой, послезавтра «Урал». Леша угукнул. – Про расписание сам ему скажешь? – осведомился Вася. – Или нарисуем опять? – Рисовать – это лишнее, все же просто, четное и нечетное, легко запомнить. – Я без понятия, как «четное – нечетное» по-английски, – Вася полез в телефон. – Ха, «even – uneven», по сути, «ровный и неровный», забавно. Леша хотел сказать, что в апреле тридцать дней, так что все у них будет разделено поровну, но тут в кабинет заглянул Игорь Акинфеев: – Доброе утро, разрешите обратиться? – Здорово, – Леша протянул ему ладонь для приветствия. – Как жизнь? Готов к труду и обороне? – Вася тоже потряс руку Игоря и убрал ноги со стула, как бы предлагая присаживаться. – Я-то готов, – пожал плечами Игорь. – Мужики, можно вопросик? Между нами? – Валяй, – кивнул Леша. – Языджи точно сегодня вернется? – Пусть только попробует не вернуться, – хохотнул Вася. – А что, есть сомнения? – проговорил Леша. – Ну как бы да, – Игорь замялся. – Не считайте меня старой сплетницей, но… – С чего вдруг старой-то? – потешался Вася. – Он в Инстаграм фотографию выставил с девушкой. Явно не на фоне Москвы. Ты, Алексей Владимирович, переживал за его травму в сборной, но ведь это было несколько дней назад, а возвращается он лишь сейчас, хрен знает, чем занимался… – продолжал Игорь в напряженной тишине. – Покажи! – сухо произнес Василий. Игорь вынул из кармана олимпийки айфон. Братья столкнулись лбами над сияющим ярко-голубым и кирпично-красным цветами экраном. – Едрит-Мадрид, – огласил Вася, потер ушибленное место и посмотрел на Игоря. – А я еще когда-то думал, что ты безвкусно одеваешься. А тут уверенная заявка на лидерство. Ничего более упоротого на футболисте ЦСКА я не видел. Разве что тюбетейка Ильзата. – Не Москва, лопни мои глаза, – выдохнул Леша. В горле набухал ледяной ком, становилось трудно дышать. Полчаса как выложено, на фото солнце, пальмы, безоблачное небо, а в столице снег выпал, даром что апрель. – Так и я говорю, что не Москва, – Игорь не отводил внимательного взгляда от Леши, наверно, по интонациям почувствовал его волнение. – Он билеты купил, чтоб вернуться сегодня ночью, – еле-еле выдавил из себя Леша, борясь с захлестывающей паникой. – Самым оптимальным был прилет во Внуково в полпервого. Мы решили в связи с его мелким повреждением не менять рейс… Думали, погуляет на родине, проветрится и будет на позитиве… – Ничо так фифа, фигуристая, – невозмутимо болтал Вася. – Единственное, чего я не понимаю, почему у нее лицо девочки с синдромом Дауна? А нет, я еще не понимаю, откуда у тебя, Игорюш, в телефоне запрещенный в России Инстаграм. И это в те драматичные времена, когда жителям страны забанили подписки на Netflix. Ничего не хочешь нам объяснить? – Короче, вы не в курсе, вернулся он или нет? – подытожил Игорь, проигнорировав Васины подколки. Леша помотал головой. – Всю неделю о Языджи в прессе была куча заметок, – признался Вася. – Но агент бил себя пяткой в грудь, что он вернется. Ну, в самом-то деле, он сыграл с португалами десять минут, а мы обещаем все девяносто с «Уралом». Выбор очевиден. Если он не полный придурок, конечно. Хотя да, после этого пиджака я начинаю сомневаться. Любой бы начал. – Прекрати паясничать, – процедил Леша. – То есть, вы ничего не знаете? – уточнил Акинфеев. – Ничего. – Извините, – Игорь поджал губы и встал. – Я не хотел. Он вышел, а Леша так и смотрел на приоткрытую дверь, правда, не сказать, что он при этом что-то видел. – Мне не нравится твое лицо, – заявил Вася. – А должно? – язвительно вопросил Леша. – Разве тебе оно должно нравиться? Зачем? А твое лицо тебе нравится? – Повторяю, очень не нравится. Людей с таким лицом на фотороботах печатают в разделе «Разыскивается особо опасный серийный убийца». – Не смешно. – И мне не до шуток, – заломил руки Вася. Говорить что-то вслух сейчас казалось Леше идиотизмом. Первоапрельский дурак, вот кто он такой, а не главный тренер. Все силы уходили на то, чтобы имитировать спокойствие. И именно с Васей это было бесполезно. Брат видел его насквозь: – Что будем делать? – Работаем по плану, – флегматично отозвался Леша. – Ведем себя естественно, ждем чего-то более серьезного, чем пост в соцсетях, тогда и подумаем над официальной реакцией. – Надеюсь, нас об этом проинформируют. А то с нашими блокировками… – Вася, не нагнетай. Он обещал вернуться. – Ты ему веришь? – Я верил, что в том положении, в котором он мне это пообещал, никто не стал бы врать. А теперь не знаю. В конце концов, если честно, до того как забить тревогу, у нас еще есть около часа. Леше невыносимо тяжело вспоминать, как Юсуф сидел здесь, на этом же стуле, и просил поцеловать его. Тогда было ощущение, что это какой-то сон, что этого не может быть в реальной жизни – Юсуф в его руках, такой горячий, такой податливый. Он ластится, он отвечает на поцелуи, он так смотрит, как будто Леша – самое лучшее, что с ним происходило, он готов на все... Сейчас все тоже было как во сне – в ночном кошмаре. Проснуться бы поскорее... – Это целая вечность, – возразил Вася. – А ты что предлагаешь? У меня вообще-то и без этого море проблем. Матч на носу. Я – главный тренер и должен в первую очередь заниматься результатами команды. – Вот и я о том же, ты – главный тренер, и тебе придется отвечать, куда делся твой лучший игрок. Если он действительно не вернулся, то этот вопрос нам будут задавать ближайшие пару недель все, кого мы встретим. Надо продумать приемлемую формулировку. – Это работа пресс-службы! – огрызнулся Леша. – Так и скажешь в воскресенье на предматчевой. – Что ты до меня докопался? Я знаю не больше твоего. То есть нихуя. – Сядь, блять, и не мельтеши, – велел Вася и озлобленно шлепнул Лешу по заднице. – Теперь, например, нам известно, что у него в гардеробе есть такой уебищный костюм. Не представляю, на кого оно рассчитано, но, как по мне, им можно отпугивать ворон на колхозных полях. Голосую за поля редиски. Или арбузную бахчу. А стоит, небось, как гектар чернозема в аренду на год... Леша сел рядом. Под ложечкой противно тянуло. Откровенно говоря, ноги не держали, но при Васе впадать в истерику было нельзя. Тот, судя по его непрекращающейся ехидной болтовне, тоже был не в себе и так старался прийти в состояние равновесия. – Ну, не у одного Акинфея есть VPN, чем мы хуже, – Вася меж тем втыкал в телефон. – Давай собирать данные. – Какие? – Какие-нибудь. Для начала позырим в Инстаграм. – А ты не удалил аккаунт? – нахмурился Леша. – Ты же ныл, что тебя оно все заебало. – Я как бы удалил, – покосился на него Вася. – Но согласись, это ведь абсолютно разные вещи – иметь подтвержденный аккаунт со своей рожей на аватарке и иметь аккаунт из рандомного набора букв и цифр, с рисунком из комиксов на фото профиля и без постов. Первое меня заебало. Особенно обязанность лайкать все посты жены. А второе – это совсем другое... Смотри, вот она – наша фотка... – Не хочу смотреть, – буркнул Леша. – И она не наша!.. – Наша прелесссссть, – хихикнул Вася. – Вот ты не хочешь, а я вижу, что эта девушка в Москве. – С чего ты взял? – Ну, она в своих сториз вид из Москва-Сити постит. – Да ладно?.. – Лешу как-то сразу немного отпустило. Шансы на то, что Языджи вернулся и к условленному сроку будет на базе, резко возросли. Уж вряд ли барышня одна прилетела, чтоб забрать из его квартиры трусы и носки, оставленные там перед отъездом в сборную. – Хочешь узнать, что это за девушка? – продолжал розыски в Интернете Вася. – Опаньки, прогресс, сейчас я, кажется, понимаю, где у нее заканчивается имя и начинается фамилия, ну, в Google вот такое разделение... – Не хочу! – А я тебе все равно скажу, вот тут пишут, что она... – Вась, не хочу, правда, заткнись. – ... победительница конкурса красоты Мисс Турция-2021. – Нашим футболистам – все самое лучшее, – холодно отчеканил Леша. – А ты как думал? Вася сказать на это ничего не успел, потому что в дверь постучали. На сей раз это был Гриша Бабаян: – Всем привет! А кому аналитику по «Уралу»? Свеженькая, только что завезли... – Заходи, Константиныч, – Леша поднялся из-за стола, чтобы пересесть на свое законное место, и пихнул Васю в плечо. – Звякни Жене, если он здесь, пусть срочно подтягивается, начнем заседание пораньше. – Может, и здесь, если не попался медиагруппе на проходной, – Бабаян подошел к телевизору и принялся налаживать видео с флэшки. – Они там первоапрельский розыгрыш снимают. – Рррррозыгрыш, – скрипнул зубами Вася. Пять минут спустя все собрались, через десять минут медики прислали предпоследний отчет – последний будет завтра утром, перед тренировкой, уже с данными вернувшихся из сборных. «Если они, конечно, вернутся», – мысленно дал себе пинка Леша. Анализ начали с самого родного в стане соперников – с вратаря. Работать у Леши получалось лишь ценой больших усилий: приходилось сосредотачиваться на видео, обдумывать слова, чтобы расслышать и вникнуть в их значения, а чтобы что-то сказать, нужно было вспоминать, как говорить. Но вскоре он втянулся, выкинул из головы все, что заставляло тревожиться, и сконцентрировался на «Урале». Чужие игроки все же не так зверски выводят из себя, как свои. Илью Помазуна быстро обмусолили со всех сторон. – Если бить ему пенальти, то... – Женя обвел присутствующих взглядом. – То кто-то из новичков. – У нас же пенальти бьет Языджи? – спросил Бабаян. – Да, – коротко ответил Леша. – Если в этот момент он будет на поле, – Вася оставался более здравомыслящим и учитывал все возможные варианты. – Если нет, то предлагаю Джи-Пи и Хорхе. – Однозначно, – кивнул Бабаян. – Записываю: тренировка пенальти с ними обоими, двадцать минут. Языджи будет ревновать, – пошутил он. – Все уже догадываются, кто у нас в команде бьет пенальти, – ухмыльнулся Женя. – Не дураки же, смотрят, изучают. – «Рубиновский»? Там вратарь поторопился, – отмахнулся Бабаян. – Хотя мне трудно винить Дюпина, его размазали в первом тайме. А с одного видео статистику не намутишь. – Мало кто видел, как Языджи их бьет, – поддержал Вася. – Это поискать надо у «Лилля». Не секретные материалы, но и не на поверхности лежит. Леша молчит. У Юсуфа три забитых пенальти в «Лилле» – два в еврокубках, один в чемпионате и еще один в самом начале карьеры в «Трабзонспоре», в кубковом матче, но название у соперника очень длинное и сложное, его не то что запомнить, произнести без перелома языка было нелегко. По Лешиным соображениям, обычно соблюдалось правило, что чем замороченнее у турецкой команды название, тем ниже лига, в которой она играет. Столь же жутко, наверное, для иностранцев звучало бы словосочетание типа «Спортклуб Красногвардейского района Свердловской области». Юсуф со смущением рассказывал, что тогда впервые забил дубль за основу. И о хэт-трике на «Сан-Сиро» он говорил так же. Леша хотел бы, чтоб когда-нибудь Юсуф тепло вспоминал и свои голы за ЦСКА. – Кстати, о Языджи, что там за слухи про его травму в сборной? – вставил Женя. – Он сможет играть? – Сегодня узнаем, – отрезал Леша. – Тренировку Гбамена и Карраскаля одобряю. – А я читал, якобы «Трабзонспор» хочет его обратно, – добавил Бабаян. – Перехочет, – обрубил эту тему Леша. – Читай лучше Агату Кристи. Едем дальше. – Переходим к обороне, – объявил Вася. Бабаян сверился со своими заметками и отщелкал видео на защитников «Урала». Леша посмотрел на часы. Разогрев, скорее всего, уже идет, многие футболисты часто приезжают на процедуры пораньше. – Good morning! В дверях стоял Языджи собственной персоной – в тренировочной форме, шапочке и белых кроссовках. После установления сего факта Лешин мозг временно прекратил функционировать. Больше ничего не существовало, и Леша какими-то ошметками сознания из последних сил фиксировал, как все что-то дружески комментируют, а потом раздался ироничный голос Васи: «Пошли, мужики, по возвращении из сборной игрок должен отчитаться главному тренеру» и еще какие-то хохмы, под которые он и вывел народ, оставив Лешу с Юсуфом наедине. Все вокруг было как в тумане. – Red day, – провозгласил Юсуф и запер дверь. – I'm back. Леша очнулся, лишь когда приложил его спиной об стену. С девушкой так не сделаешь, побоишься ей кости переломать. Но Леше не хочется быть с Юсуфом приторно-нежным как с фарфоровой куклой, нет, ему хочется быть жестким, хочется выпустить пар. Он долго ждал, бесился, был растерян, был зол – он зол и сейчас. И так приятно знать, что тело под ним выдержит все его противоречивые чувства. Языджи тянется к нему раскрытым ртом, проводит кончиком носа по скуле, лижет щеку, фыркает, царапаясь о щетину, и целует, игриво покручивая языком. Будто доказывает, что вот он здесь, живой, настоящий, не обманул, вернулся и даже помнит про график... Его пальцы сплетаются в замок у Леши на шее – теперь оторвать только вместе с ней, с хребтом выдернуть, никак иначе. – You are here, – шепчет Леша, когда наконец может что-то сказать. – You… you… Его ладони скользят по бокам Юсуфа вниз, обхватывают ягодицы, нащупывая под тканью штанов белье. – Me, – довольно смеется Юсуф, и до Леши вдруг доходит, что турок воспринимает эти его you – «Ю» – как обращение, как ласковое прозвище, как тайное имя. Юсуф подается бедрами вперед. Он очень рад видеть Лешу, ну, или рад тому, как эмоционально Березуцкий его тут встретил. По крайней мере, его возбужденный член говорит об этом. Зажать бы его в своем кулаке так, чтоб Юсуф застонал, а еще лучше, если б они оба могли... – Hello, boss! – Глаза, которые Юсуф то и дело щурит от счастья, становятся ярко-зелеными. – Did you miss me? Леша хочет спросить про другое, точнее, другую Miss, чью фотографию тот выложил в Инстаграм с подписью «Это не шутка на первое апреля!». Притащил, значит, девочку в заснеженную Москву из теплой Турции, а сам с тренерами обжимается? Где логика? Что Языджи надо от него? А от Васи? Почему он не послал их сразу после «Нижнего»? С какой целью пришел к нему потом? Зачем согласился на расписание? Для чего они ему оба, если у него девушка есть, и не абы какая, плюс там все серьезно? У него с головой нормально? «Не то чтобы я осуждал, – Лешины сомнения озвучивает Игорь Акинфеев. – Но вот как раз сейчас твоя личная жизнь тоже с прибабахом, Леха, ты не находишь?» – Скажи, что скучал по мне... – Юсуф опять толкается пахом навстречу, притискивается, пытается расстегнуть олимпийку, теребит за собачку молнии, жарко целует. – Ю... Юсуф... – Леша подтаскивает стул и присаживается на него осторожно, чтобы не разорвать контакт. Ему кажется, что если он хоть на миг отпустит Юсуфа, то не справится со своими страхами и отпихнет то, чего так желает. – Скажи... – Языджи плюхнулся к нему на колени, оказываясь сверху. – Скажи мне... Что Леша может сказать? Он рассыпает мелкие легкие росчерки губами у Юсуфа на подбородке и на горле, оттягивает воротник его кофты и зарывается носом в яремную впадинку. А если это все вранье? Языджи же честно признавался, что главное для него – игровая практика. И конечно, когда один из тренеров ввалился к нему в душевую и недвусмысленно продемонстрировал, чего от него хочет, помимо выкладки на поле, то устраивать громкий скандал и ссориться резона у него не было. Он же не сумасшедший. От сопротивления в любой форме он ничего хорошего бы не добился, только бы все потерял. Наоборот, гораздо умнее было решение поплыть по течению, подыграть и подкатить к ним обоим, заручиться полной поддержкой и гарантиями... – Скажи, – просит Юсуф. – Скажи, чего ты хочешь ... сейчас? Леша сдергивает с него шапочку, лохматит волосы. Сейчас он больше всего хотел бы не знать про пост в Инстаграме. Юсуф же спокоен, словно никакой фотографии нет – словно в этом мире вообще никого, кроме них двоих, нет. Он поставил все на красное. – Скажи, что хочешь меня... Леша затыкает его поцелуем. Он не в состоянии слушать такие головокружительные разговоры. Ему нужно, чтоб Юсуф замолчал, а то у него сердце остановится. Лишенный физической возможности бормотать соблазнительные пошлости, неугомонный турок лезет к Леше в штаны. У него своя система определения истинности чувств, и к своему позору Березуцкий не способен ее обойти. Даже если это для Языджи притворство, то для него, к сожалению, чистая правда. Он сам обманываться рад. – Юсуф!.. – Леша не дает этому искушению зайти дальше завязок и сначала отводит его руку, а затем кладет ее на пах парня. – Do it yourself. Языджи замер и украдкой бросил взгляд на его часы, мол, точно ли черные, не поменялись ли близнецы. – Do it for me, – настаивает Леша. – Я хочу посмотреть, как ты это делаешь... для меня... – Ты хочешь только смотреть? – Юсуф наклоняется к нему так, что они соприкасаются лбами. От этой нежности и доверия у Леши сгорают все предохранители. – Да, – отвечает он. – Тогда я покажу тебе, – лукаво улыбается Юсуф. – Смотри на меня.

***

Василия удивляло то, что Языджи без душевных метаний принял календарь поочередного траха с обоими тренерами. Он размышлял, как бы повел себя на его месте, и не находил ответа, это было нечто даже для его эксцентричного характера, не бывал он раньше в подобной ситуации и воображения не хватало. Почему не возражал Леша, объяснимо: он уже дошел до нужной кондиции и осознавал, что иначе ему ничего не обломится, но вот Языджи, мусульманин родом из провинции, усердно прикидывающийся пай-мальчиком... Ну, ладно, с поправкой на отсутствие вкуса и тягу к показухе. Хотя на полную оторву Леха, конечно, и не запал бы – есть у него склонность к безупречному и благопристойному. Но брат так и варился бы в себе, наблюдая со стороны и пуская слюни, а Васю хлебом не корми, дай только достать всех чертей из тихого омута и устроить им повышение профессиональной квалификации. Юсуф затравленно смотрел через плечо и хлопал ресницами. – Ничего, ничего, – успокоил его Вася и погладил по обнаженной спине свободной рукой. Испуганный Юсуф сглотнул и изо всех сил постарался не рыпаться. Он лежал на животе на постели, и его кожа в свете прикроватной лампы приобрела мягкий медовый оттенок. Вася прекрасно ощущал, как напряжены его мышцы, и долго и мокро поцеловал его в загривок. Расслабиться у Юсуфа получилось ровно на один вдох, через секунду его тело снова одеревенело. Как же, блять, с ним сложно! При всем желании потратить на горячего турка все свое «синее» время до полуночи было нельзя, завтра матч с «Уралом», и Юсуф явно должен выйти в старте. Для этого ему необходимо хорошо выспаться и отдохнуть, или главный тренер ЦСКА самому Васе вставит по первое число за злоупотребление расписанием. – Let me come inside, – Вася снимает майку, оставшись в одних джинсах, как бы показывая, что раздеваться полностью и переходить к более тесному формату взаимодействия пока не собирается. Юсуф виновато пролепетал: – I’m so sorry, boss, I just cannot… – Тшшш, – оборвал его Вася, лег рядом и приподнял его на бок, чтобы можно было прижиматься. Языджи покорно перевернулся. – Ты все делаешь хорошо, ты все делаешь правильно... – подбодрил его Березуцкий и потянулся за смазкой. Кажется, намазать пальцы недостаточно. Тогда он с каким-то остервенением всунул тюбик Юсуфу между ягодиц и надавил как следует. Прохладный гель полился так щедро, что Вася всерьез озадачился тем, что простыню они испачкают, а ему еще на ней спать. – Ааааах, – просительно стонет Юсуф. От его волос пахнет терпким и сладким. – Так надо, – выдыхает ему в ухо Вася. От бесконечного массирования судорожно сжатого входа у него уже кисть онемела. – Да, босс, я знаю, что надо... Я пытаюсь... Есть в нем какое-то второе дно, а то и третье, но Вася не торопится его раскапывать, ибо небезосновательно полагает, что может откопать там скелет диплодока в неплохом состоянии. Все именно на это и намекало. Проблема в том, что Вася еще не придумал, что делать со скелетом диплодока. А вот что делать с Языджи, он давно распланировал. И теперь четко шел по графику. – Я хочу этого, босс... Вторая рука находит его член. Когда ладонь смыкается вокруг головки, Юсуф всхлипывает и чуть-чуть оттаивает ниже пояса. При этом плечи каменные. Вася целует их, потому что они удобно маячат перед губами, и чувствует напряжение. Иногда просто не верится – здоровенный парень не дал ему с размаха в морду, а разрешает вытворять с собой такое... Ну, Юсуф старается, даже если пока и не совсем готов, но это дело наживное, натренируется, не все сразу, Вася же не хочет ему навредить... Хотя упорно создается впечатление, что он тут пашет за двоих. Как проводит красные дни Леха? Вчера вон аж светился, видимо, встреча была жаркой, и он все свои грязные фантазии, накопившиеся за десять дней турка в сборной, реализовал. – Я не могу это сделать... – жалуется Юсуф. Его член наливается и твердеет, и это хорошо, но вот на другом стратегическом направлении ничего не меняется. – I am trying, really... – Главному тренеру ты тоже это говоришь? – с досадой сопит Вася. – Он не спрашивает такое... он не трогает меня... И вот тут Вася окончательно офигел: – Что? – Он хотел, чтобы я... сам... – А ты? – Yes... – покачал головой Юсуф. – And he watched me… Палец на одну фалангу скользнул вовнутрь. – Наверно, он ревнует, – предположил Вася, воодушевленный тем, что процесс сдвинулся с мертвой точки. – Because of you? – Юсуф вдруг раскрывается, наконец дав погрузить в себя палец целиком. – Not me, – Вася аккуратно двигается вперед-назад на пару миллиметров. Гладко, горячо и очень узко. – Из-за твоей девушки. – Он видел фото в моем Инстаграме? – Да. Мы оба видели. Вчера утром. – На последнем слове Вася вытаскивает палец наружу, а Юсуф жадно толкается задницей ему в пах. «Как бы и джинсы не извазюкать», – проносится в голове. Вася собирает на кончик пальца гель и снова загоняет его в анус, смазывая. – He saw.... – хныкает Юсуф и как-то причудливо сжимается. – You saw... – Расслабься, – приказывает Вася. – Just one moment, please, boss… Вася опять переключается на его член. – Значит, он злился на меня вчера... – скулит Юсуф. – Ты еще никогда не видел, какой он, когда злой. – Он был очень злой, – повторяет Юсуф, оборачиваясь к нему лицом, насколько позволяет поза, и Васе так хочется поцеловать его. – Я видел. – I hope you will not see it, – говорит Вася совершенно искренне и, подумав, добавляет. – I hope I will not see it. – I will try, – Юсуф блаженно прикрывает веки, но сейчас непонятно, о чем он.

***

В принципе, Адем считал, что про закидоны Юсуфа он знает лучше всех – а было их воз и маленькая тележка. Как же он ошибался! Юсуф еще способен преподносить ему сюрпризы. Чебеджи растерянно взирает на сообщение. Языджи вогнал его в ступор своим вопросом «Где она?». И это в одиннадцать, когда в Москве жизнь вовсю бьет ключом, так как это вечер между субботой и воскресеньем, а Юсуф по идее должен в преддверии завтрашнего матча дрыхнуть без задних ног в отеле с командой. Адем осторожно выглянул в соседнюю комнату, где недавно громко работал телевизор. Сериал был поставлен на паузу, Джемреназ трепалась по видеосвязи с подружкой, показывала панораму города из окна, смеялась и мурлыкала. «В гостиной, висит на телефоне», – отписался он. – «Передать, чтоб срочно тебе перезвонила?» «НЕТ!» Едва Адем это прочитал, как телефон зазвенел у него самого. Что там у Юсуфа случилось? – Она тебя не слышит? – Нет. Я у себя в спальне, а она в гостиной... – Отлично, – сказал Юсуф. – Отвечай только «Да» или «Нет». И это не я тебе звоню, если что. Чебеджи ощутил себя главным героем в шпионском романе: – Конечно, не ты. Ты спишь уже в такое время. – Блять, мы же договорились! Только «Да» или «Нет»! – зашипел Юсуф. – Да! – Спасибо. Сейчас незаметно для нее идешь в гардеробную, берешь ту мою длинную белую куртку, которую мы купили для Москвы, и прячешь так, чтоб она ни за что ее не нашла. Если не будет других вариантов – сожги. Или спусти в мусоропровод. – Ты сегодня на тренировке башкой не ударился? – Адем! – А что еще на это сказать? Зачем так радикально? – Она не должна завтра выйти из дома, – признался Юсуф. – Почему? Она собирается на стадион. Вся в предвкушении. – Потому что. – Адем так и видел, как у Юсуфа тревожно бегают глаза. – Завтра по прогнозу очень холодно. Я не хочу, чтобы она простыла на трибуне. Действительно не хочу. – Обидится ведь. Ты обещал, – озабоченно насупился Адем. Он был против того, чтоб привозить Джемреназ в Москву, побаивался, что это скажется на спортивных успехах Юсуфа, но сделал все, чтоб поездка состоялась. В личную жизнь клиентов он лез лишь в крайнем случае, а чаще всего ограничивался замечаниями, чтобы потом, если что, сказать «Я же тебе говорил!». Нужную дозу ремарок в адрес Юсуфа по поводу девушки он уже выдал, поэтому теперь оставалось дождаться момента, когда надо будет трагично подпереть рукой щеку и выдать «Что ж ты меня раньше-то не слушал, лопух?..» И как-то этот момент наступил слишком быстро. Адем не так это себе представлял, поэтому повременил с нравоучениями, исходя из банального здравого смысла. – Я помню, что обещал, – вздохнул Юсуф. – Но это было давно. Нужно, чтоб она сидела дома. И ты будешь сидеть вместе с ней и ни слова не пикнешь про удобные VIP-ложи. – А зачем прятать твою куртку? Не вижу связи. – Связь прямая. У нее только короткое тонкое пальтишко с собой. А тут снега по колено намело. Ты соврешь, что куртка у меня на базе, если она будет ее искать. Я попытаюсь ее отговорить от посещения матча. Позвоню утром, она посмотрит в окно и передумает. – Пойдет в магаз и купит что-нибудь, не маленькая. Ноги есть, деньги есть. – Не купит, все бутики в Москве закрыты. Зарубежные карточки не принимают, налички у нее нет, надо возиться с обменниками, в воскресенье банки не работают. А в местные ТЦ она соваться побоится, языка не знает, а по-английски здесь не особо. И ты не станешь ей помогать! Эти аргументы Адем, конечно, не мог не принять. – Можешь хотя бы мне объяснить, что произошло? – Она ни за что не должна попасть завтра на стадион. – А на кой хер ты тогда требовал от меня ее привезти? – возмутился Чебеджи. – Я кое в чем ошибся. Для начала нужно, чтоб она сама никуда не захотела пойти. Пусть при такой погоде дома сидит, в тепле. Это будет наша с тобой официальная версия событий. Сейчас ей на футбол нельзя! – Да что с тобой стряслось? – Я тебя умоляю, сделай, как я прошу. Этого мало? – Юсуф! – Головой отвечаешь. – Еще скажи, что жопой, – обиженно хмыкнул Адем. – Если она попадет на игру с «Уралом», жопы у нас обоих гореть будут. Нет, у Юсуфа было много странностей, но это, пожалуй, перебор. Однако делать нечего, придется выручать этого раздолбая. Самую теплую куртку, которую они для Юсуфа нашли в Париже перед трансфером в ЦСКА, можно перетащить в шкаф в гостевой спальне... И надо провернуть это, пока девчонка ничего не подозревает.

***

Ушакову в его дебютном матче за основу неслабо досталось. Юсуф то и дело с опасением посматривал на мальчишку – как он там, перестала ли идти кровь из разбитой губы. Вообще-то Егор был игроком центра поля, но заменил получившего травму Дивея. Игорь очень неудачно приземлился после верхового единоборства и повредил ногу. Сначала казалось, что ничего. Стойкость Дивея, который регулярно огребал, поражала. Юсуф, Яка и Джи-Пи подошли, когда медики оказывали ему помощь, и тот сыпал «Окей» и «Норм» вперемешку с матерщиной, но через несколько минут стало ясно, что он не сможет продолжать играть. Самое обидное, что пока они были в меньшинстве – Дивей уполз за кромку, а никто еще не вышел, – ЦСКА пропустил. Команда догоняла, нужно было открываться, и вместо чистого защитника потребовалось усиление в атаке. Все замены после второго гола были такого рода: Ушаков и Яковлев, молодые и свежие, если они просто будут много бегать, уже измотают оборону, и финальный штрих – Алан Дзагоев вместо Карраскаля. К тому же центрдеф «Урала» весь матч висел на желтой. Ушаков выбросил мяч из аута, третий номер жестко срубил Юсуфа, и он упал, перекувыркнувшись, а мяч ускакал к Ушакову, который прибежал в штрафную. Правда, ему тут же заплела ноги уральская «шестерка», и мальчишка пару метров проехал пузом по газону, но быстро поднялся, а «шестерка» стала демонстративно валяться в шаге от Юсуфа и держаться за колено. А ведь Языджи прекрасно видел, что страдать он начал только после того, как мяч улетел за лицевую и угроза воротам миновала. Нарушил, а теперь прикидывается жертвой. Была бы возможность съязвить так, чтоб он понял, Юсуф бы не постеснялся этот театр прокомментировать, но пришлось промолчать. Заваруха привлекла внимание судей. Ушаков с лицом «А я чо? Я ничо!» разводил руками, «шестерка» корчилась в муках, даже вратарь подошел к нему поглядеть, будет ли жить или медицина бессильна, за судьей следом таскались Дзагоев и Бийол и хором на него орали, скорее всего, очень нецензурно. Когда выяснилось, что проверяют по VAR, Юсуф отгоняет обоих и принимается за судью сам, но вежливо, хоть и по-английски, сделав строгое умное лицо. Тот слушает, но нельзя разобрать, что конкретно: Юсуфа или то, что ему передают коллеги в наушник. Рядом шатаются двое уральцев, но они не приближаются к арбитру, было ощущение, что им велели пасти Языджи, вот они и пасут. На бровке стоит, скрестив руки на груди, Василий, Алексей, наверно, прячется. Судья всех посылает подальше жестами, мол, отвалите нахуй, достали. Подходит Марио. Послать туда же и его у арбитра явно язык не поворачивается. Юсуф наблюдает, и это какое-то волшебство, так как от одного присутствия Фернандеса теплеет в радиусе трех метров. Марио говорит с судьей, с игроками соперников, обменивается дружескими репликами с капитаном гостей, показывает на ногу, и все ждут вердикт гораздо спокойнее. Судья свистит, делает знак рамки и идет смотреть эпизод сам. Это тянется невыносимо долго. Как же похоже на матч с «Рубином»! Там по пять минут офсайды проверяли после забитых мячей. После этой игры будет много вопросов к судейству. Да, подтверждено пенальти. Все футболисты идут к воротам «Урала». Ушаков не может сдержать эмоций, он очень рад, что заработал одиннадцатиметровый. Вратарь пятится к воротам спиной вперед и поправляет перчатки. Самое трудное в пенальти – если у голкипера хватает нервов не дернуться раньше времени, а дождаться удара. Вот Акинфеев чаще всего подтормаживает, у него огромный опыт и натренированность. Он хладнокровно ждет, как полетит мяч, и реагирует на него, а не на пробивающего, и там уже пятьдесят на пятьдесят: может и отразить, а может и пропустить. С Игорем надо бить быстро и мощно, чтоб он просто не успел, желательно в верхний угол, куда сложнее допрыгнуть. Чаще вратарь первым совершает какое-то движение, а в случае с пенальти это становится действительно фатальным. Юные дублеры Акинфеева в ЦСКА горячее, они срываются куда-то сами. Когда ты один на один с Игорем, не финти, так только себя на посмешище выставишь. У Юсуфа есть несколько секунд, чтобы оценить вратаря «Урала». Нет, конечно, он знает, что Помазун – воспитанник ЦСКА и сейчас в аренде, на подготовке ему выдали статистику и рассказали про манеру игры и сильные и слабые стороны. Но в данный момент Юсуфу важно то, как вратарь поведет себя именно с ним, и это, как ни крути, их личное дело. Судья разъясняет все по правилам, а Юсуф разглядывает Помазуна. Они стоят друг напротив друга в одинаковой позе, между ними где-то полтора метра. Молодой, красивый парень, высокий, руки длинные, он сосредоточенно слушает арбитра. Он ушел из ЦСКА, чтобы играть, и Юсуфу это близко. Помазун пропустил в самом начале от своей родной команды, там ему здорово мешали при обзоре, и гол залетел с рикошета, но это, разумеется, его зацепило. Кучаева в матче с «Рубином» тоже зацепило. Бывшие – они такие, цепляют. Юсуф понял, что ему проще сменить чемпионат, чтоб не играть против бывших одноклубников, потому что это довольно болезненно. Затем голкипер «Урала» собрался и играл надежно, были и опасные удары, и сейвы, и когда казалось, что мяч уже пересек линию, но он, лежа внутри сетки, остановил его до линии, крепко зафиксировав. Помазун вскидывает глаза и тоже пару секунд в открытую смотрит на Юсуфа, и тогда Языджи понимает – нужно быть с ним осторожным. Это очень хороший и терпеливый вратарь, и чтобы он сорвался первым, потребуется много отвлекающих маневров, а если он не сорвется куда-нибудь сам, то не факт, что получится забить. Адски раздражают белые буквы на голубом фоне, которые плывут за воротами по рекламному щиту на периметре стадиона. Интересно, если пожаловаться, сотрудники что-то могут подшаманить? Допустим, в такие ответственные для хозяев моменты включать что-то менее резкое... Юсуф разбегается очень медленно, в несколько шагов, заходит боком, подскакивает на месте, топчется, бьет после паузы и все равно в итоге может сказать, что ему подфартило. Вратарь держался до последнего, игнорируя все навороты, и даже мог бы отбить, мяч пролетел чуть-чуть выше его ноги: Помазун прыгнул налево, а Юсуф целился по центру. У Акинфеева достойный преемник. Еще бы немного, и было бы как в серии пенальти с испанцами на ЧМ. Юсуф сразу выхватывает мяч из сетки и бежит к центральному кругу, праздновать, как он обычно это делает, сейчас некогда, идут добавленные минуты, мало ли, а вдруг отыграются? Стадион ликует. Тренеры выходят на бровку, Василий ободрительно кричит, Алексей зовет Дзагоева. – Юсуф! – объявляет диктор в микрофон. – Языджи! – скандируют трибуны. – Юсуф! – Языджи! – Юсуф! – Языджи! Пока футболисты встают по своим стартовым позициям, Юсуф поднимает руки вверх, складывая из них сердечко – раз уж он пообещал Джемреназ, что у них секреты кончились, то надо держать слово и показывать, что они пара. И так от визита на стадион ее отговорил из страха перед тем, что главный тренер об этом пронюхает. Алексея его дела сердечные слишком задели, а ведь Юсуф считал, что Березуцкие – полные чайники в соцсетях, однако ж вот, они и оперативно в курсе, и, кажется, от новостей далеко не в восторге. Сегодня красный день по расписанию, а Алексей на него едва взглянул, ограничиваясь минимумом предматчевых формальностей. Нет, понятно, что до игры ничего нельзя, но чтоб вообще ничего – это... Да, обидно. Понеслась, доигрываем, время есть. Португальцы, например, в аналогичной ситуации Турции успели забить. Юсуф не переходит центр поля, остается на чужой половине. «Тройка» гостей опять с нарушением, правда, теперь в штрафной Акинфеева, сошлась в борьбе с Ушаковым. Малец не промах, не теряется. Уральцы канючат пенальти. Дежавю какое-то, и двух минут не прошло. Задержки бесят невероятно, Юсуф в ярости ругается по-турецки: – Как так можно судить?! Сколько еще?! Вам там видео голубиной почтой присылают? Хесус с офонаревшим лицом сел на корточки на фланге. – Не ну вы видели?! – Юсуф машет трибунам, чтоб они пошумели, поддерживая команду. – А аллах все видит! Аллах их покарает! Нельзя так срывать игру! Яка и Джи-Пи стоят в сторонке. Юсуф подходит и к ним: – Я поседею, пока они досмотрят до конца! А может быть, даже полысею! What the fuck?! – Нахуй, – резюмирует Гбамен. – Вот просто нахуй. – Один раз пятнадцать минут на повторы ушло, – сообщил Яка. – Я тебя не пугаю, но... ты это... терпения нам всем. Юсуф мечется по полю в раздрае, и ему под руку попадается одиннадцатый номер уральцев в приблизительно таком же состоянии. Юсуф продолжает жаловаться по-турецки, но ощущение, что тот его понимает: – Вот начался священный месяц Рамадан и надо вести себя порядочно, а этот... нехороший человек все испортил своими непрофессиональными действиями, этот ваш VAR – полная лажа! Грех так работать! – Иншалла, бро, – приобнял его одиннадцатый. – Иншалла! Магнуссон и Яковлев ждут в центральном круге. Хорошо, что Мага-мамочка приглядывает за молодежью, чтоб не перемудрили и не ляпнули чего-нибудь, будь это матч в Суперлиге, то у Юсуфа давно бы была желтая за разговоры и неуважение к судьям, потому что – ну – сколько же – можно – тянуть – кота – за яйца!.. Арбитр отходит от монитора. – Ааааа! – разносится над стадионом. Нет, пенальти не будет. Ушаков с облегчением выдыхает, на его совести не будет висеть назначенный на последних секундах пенальти. Ладно, будем честны, с облечением выдыхает отнюдь не только Ушаков. А вот то, что эти секунды на самом деле станут последними, это сюрприз. Едва мяч снова вошел в игру, как звучит свисток. Они там ебанулись, что ли? Практически все добавленное время VAR смотрели, а если быть точным, на повторы потратили втрое больше. На арбитров орут все – тренеры гостей, оба Березуцких, игроки «Урала», в том числе запасные с лавки, армейцы, трибуны. Яка бушует сильнее всех и швыряется мячом, Мухин как менее экспрессивный по жизни настойчиво оттесняет его от судьи, что-то рычит Дзагоев, подбегает Марио, затем Хердюр и Хесус, Гбамен тоже хочет принять участие как моральная поддержка. Не хватает лишь Акинфеева, он, видимо, на судью уже навопился вдоволь чуть раньше, когда тот не остановил игру после столкновения Игоря с Магой, и мяч выбили у Акинфеева, хорошо, что по голове не попали. Из соперников в толпе блондин «восьмерка», докучливая «тройка», номер 95, номер 29. Юсуф смотрит на это издалека. Он слишком опустошен, чтобы с кем-то говорить. Матч окончен. Тренеры ЦСКА выходят на поле, чтобы всех поблагодарить и поприветствовать – Алексей в куртке поверх клетчатого пиджака, Василий в полушаге у него за спиной в спортивном костюме. На контрасте с клокочущими от возмущения, грузными тренерами «Урала» они такие родные и спокойные. Смотреть приятно. Юсуф пожимает руки арбитрам, когда остальные футболисты разошлись: – Вы так долго смотрите повторы, – не сдержался он. – Очень сложные эпизоды, – отвечают ему, но тут на судей налетел тренер «Урала», и Юсуф в дальнейшие дискуссии не вступает. Им сейчас и без него прилетит. Он идет к главному тренеру. Алексей наконец-то смотрит прямо на него, не отворачивается, но что-то прочитать в его глазах невозможно. Нет, там написано много, много всего – но очень мелким шрифтом и, к сожалению, по-русски. – Босс, я... – Юсуф осекается, в этот раз уже не скажешь «For you». Без победы гол не греет. – Спасибо, Юсуф, ты забил очень важный мяч, – усталым голосом говорит Алексей. И не обнимает. И Василий не подходит, не в свой день он формален донельзя. Команда направляется к фанатскому сектору, как всегда делает на домашнем стадионе, а потом собирается в круг, все вместе – футболисты, тренеры, помощники. – Ничего страшного, все бывает, ребята, – успокаивает их Василий и за ним переводит Макс. Алексей удрученно молчит. Юсуф к нему близко, буквально навалился на его спину животом, и разочарование тренера от результата игры ощутимо. Особенно по тому, как Алексей избегает его, поспешно покидает поле, и народ тянется за ним. Яка дарит футболку фанату на трибуне, и Юсуф тоже зашвыривает свои перчатки детям над входом в подтрибунку. Он нагоняет Алексея в микст-зоне, когда тот намеревается свернуть к поджидающим его журналистам. – Я буду ждать столько, сколько нужно, – горячо шепчет он. – Сегодня красный день. – Все хорошо, – Алексей похлопывает его по плечу, и это прикосновение какое-то холодное. – Отдыхай. Не надо меня ждать. Внезапно он кажется Юсуфу таким красивым – и таким чужим, словно он встретил его в первый раз. Хотя нет, по приезду в Кампоамор он познакомился с обоими братьями сразу, и голова у него тогда знатно кружилась. Сейчас они для него уже не близнецы. Он теперь сам понимает, что имели в виду старожилы и работники команды, когда утверждали, что Березуцкие очень разные и их трудно перепутать. – Я должен идти, – говорит тренер. И уходит. Юсуф смотрит ему вслед. На столе в раздевалке стоят рядом две позолоченных статуэтки «Лучший тренер месяца» и «Лучший игрок месяца», которые перед началом матча РПЛ вручила Алексею Березуцкому и Юсуфу Языджи за успехи в феврале-марте.