Жди меня, я вернусь

Вопрос растворился в воздухе, как только в автомобиль сел Минхо, наполняя салон уже привычным густым ароматом сандала и чего-то еще отторгающе инородного. Джисон догадывался, откуда на нем этот чуждый запах, от которого сам собой морщился нос. Хранитель включил экран телефона, бегло прочел то самое сообщение и, ни на миллиметр не изменившись в лице, смахнул уведомление. Как будто ничего и не было. Джисон не мог быть уверен, что это именно то, о чем он подумал. Он очень хотел узнать, что ошибся, что просто домыслил, что он слишком подозрительный, хотел увидеть, как Минхо в ответ на его догадки закатывает глаза и называет его параноиком. Но от тех выводов, которые стройной цепочкой выстроились в его голове, он хотел отодвинуться подальше и свернуться калачиком. Его со всех сторон окружала грязь, много грязи, чертовски, настолько много, что Хан чувствовал потребность буквально отмыться от нее, но он не был уверен, что хоть когда-нибудь сможет содрать с себя ее всю. Ему хотелось услышать, что хотя бы здесь не будет грязи. За Минхо и так не один грех. Хан пристегнул ремень безопасности, когда машина плавно тронулась с места задним ходом. — Что с рукой? - как бы между делом спросил хранитель, глядя в боковое зеркало, пока автомобиль выезжал с парковочного места. Ему никто не ответил. Джисон безразлично устремил взгляд в окно, изучая широкий ассортимент машин на парковке - от «телег», как называл их Минхо, до заоблачно дорогих моделей. — Я слишком тихо говорю? - ровным голосом продолжил старший. Снова молчание. Последним, чего сейчас хотел Хан, было отвечать ему. Он и без того ощущал гневное бурление в кровеносных сосудах каждый раз, когда Минхо заговаривал этим сладеньким тоном. Тяжело вздохнув, хранитель остановил машину у бордюра сбоку от выезда с парковки и вышел на улицу. Может, сбежать? Сразу же в голове пронеслось краткое «а зачем?». В конце концов, Минхо, в отличие от Феликса, вряд ли представляет хоть какую-то опасность. Просто очень бесит. Несколько секунд спустя он вернулся на сиденье с какой-то белой коробкой в руках. На коробке прямо посередине был нарисован красный крест. Он притащил аптечку? Минхо молча открыл коробку и достал оттуда ватный тампон и темный стеклянный бутылек - все это под неотрывным наблюдением Джисона. Закрыв аптечку и поставив на пластиковую крышку нужные средства, он засучил рукава пальто, и взгляду открылась сетка выступающих вен на его предплечьях. Хан сглотнул. Промокнув вату прозрачной жидкостью из бутылька - в салоне сразу разнесся резкий спиртовой запах - хранитель осторожно взял в руку худую кисть младшего, изрисованную кривыми полосками засохшей крови. Когда ватка коснулась кожи на тыльной стороне ладони, Хан едва ощутимо вздрогнул - спирт был ледяной. Хранитель мгновенно остановился. Он поднял глаза на подопечного, вперив в него взволнованный взгляд. Джисон коротко мотнул головой, мол, все в порядке, и тот продолжил. Державшая его кисть рука Минхо скользнула на запястье и мягко обхватила его, скорее просто накрыла, отдавая свое тепло. Он, едва касаясь, стирал бурые пятна одно за другим, рисуя на коже какой-то сложный узор, изредка поворачивая ладонь, чтобы вытереть кровь с другой стороны. Радужки его глаз, и без того почти белые, казались еще светлее, выглядывая из-под мелко подрагивавших темных ресниц. Мертвую тишину в машине нарушало лишь ровное дыхание обоих. Казалось, даже время остановило свой ход, чтобы случайно не сбить хранителя, не отвлечь его от проспиртованной ваты и от Хана. Хотя судя по тому, как Джисон, замерев, еле дышал, это он боялся отвлечь Минхо. Он аккуратно стер с ладони всю кровь, замедляясь около четырех разбитых костяшек, специально не задевая их, вытирая лишь неповрежденную кожу вокруг них. Вдруг хранитель заметил на боковой стороне кисти последнюю кровавую полосу и поставил ватку в ее начало, у выпирающей кости на мизинце, а затем повел ее вверх, на запястье, чуть сдвинув собственную руку, державшую его. Линия уходила дальше. Нахмурившись, Минхо поднял рукав пуховика, открывая обзору продолжение тонкой кровавой дорожки, тянувшейся почти до сгиба локтя. Одним плавным движением он стер остатки крови и укоризненно заглянул в глаза Джисону, будто пристыжая за его выходку. Хан опустил покрасневшее лицо. Ему было нечего сказать. Вернее, он не мог ничего сказать. Он просто чувствовал, как по предплечью, вслед за проспиртованной ватой, и дальше, к плечу, пробежали мурашки. В этот момент весь воздух в машине сжался в одну маленькую точку, а молекулы кислорода сбились так плотно друг к другу, что Джисон, сделав вдох, ощутил в легких густую резину, дурманящую смолу, моментально разлившуюся по венам и сковавшую все его тело, помутняя рассудок подобно хорошему виски. Отпустив рукав, старший переключил внимание на небольшие раны у основания пальцев. Он отложил окровавленную ватку в сторону и, подготовив новую, бросил краткий взгляд на Хана, который, словно загипнотизированный, выхватывал помутневшими глазами каждый его малейший жест. Через секунду Джисон тихо зашипел от жжения, когда спирт коснулся поврежденной кожи. Минхо тут же отдернул руку: — Прости, - виновато шепнул он и снова осторожно приложил вату, большим пальцем второй руки мягко поглаживая его запястье, словно успокаивая. Обрабатывая остальные ранки, он внимательно следил за реакцией младшего и обеспокоенно поджимал губы каждый раз, когда тот кривил нос от боли. Наконец, убедившись, что кисть абсолютно чистая, Минхо принялся заматывать разбитые костяшки бинтом, скрупулезно укладывая каждый слой марли. — Готово, калека, - беззлобно усмехнулся Минхо, закрепив край бинта и накрыв рукой забинтованную ладошку, как бы обозначая, что первая медицинская помощь оказана. Кожа, и так чувствительная до предела, снова покрылась волной мурашек. Эта волна мгновенно рассеяла туман, и картинка перед глазами вдруг стала удивительно четкой. Джисону понадобилась добрая половина секунды, чтобы привыкнуть к новой действительности. — Раны уже затянулись, не стоило… - возразил он, когда хранитель уже бросал аптечку на заднее сиденье, и сразу же поймал на себе неодобрительный взгляд: — Не стоило разбивать руку, - поправил Минхо. - Но ты это сделал. Теперь я сделал свою работу. Машина выехала на дорогу и начала набирать скорость. Хан все еще тупо смотрел на перемотанную кисть - нервные окончания еще помнили невесомые касания минутной давности. Он рассеянно задел пальцами запястье там же, где только что находилась рука Минхо, и невольно дернулся, ощутив чужеродное тепло. «Ты, птенчик, чуть в лужу не растекся, а теперь говоришь мне, что «не стоило»?» - раздался насмешливый голос в глубине сознания. Щеки тут же вспыхнули красным. Джисон смущенно взглянул на Минхо, но тот лишь с умиротворенным видом не сводил глаз с дороги. Он неохотно, но признался себе, что после суицидального вождения Феликса ездить в машине с этим индюком было даже приятно - словно антипод блондинчика из Коммуны, он водил очень плавно, почти усыпляюще - особенно, когда не психовал. — Минхо, почему ты не сказал ничего Чану? Почему соврал? - заговорил Хан, когда машина остановилась на светофоре. Он задержал внимание на команде танцоров, записывавших какой-то кавер справа от проезжей части, на фоне стильного высокого здания, отделанного чёрными глянцевыми плитами. — А не нужно было? - хранитель вопросительно выгнул бровь. — Я думал, вы с Хенджином безоговорочно ему доверяете. — Оке-ей, - протянул Минхо. - Допустим, я выложу ему всю правду. Как думаешь, какова будет его реакция? - он, одной рукой держа руль, второй открыл стеклянную бутылку с водой, стоявшую в подстаканнике посередине, и сделал пару глотков. - Наверняка он обрадуется, когда узнает, что ты втайне от него согласился на сотрудничество с этими уродами. За Чонина так вообще по голове погладит, не сомневайся. — У меня не было выбора, - удрученно поморщился Джисон. В глубине души он начинал думать, что все-таки стоило рискнуть жизнью и ответить бравым ребятам в отеле отказом. Хранитель покачал головой: — Я понимаю, Джисон. Но Чану на это бриллиантово плевать, - произнёс он, выворачивая руль влево на повороте. - Тебе нужно осознать одну вещь: если моя главная цель - забота о тебе, чего бы это ни стоило, то его цель - раздавить Коммуну. Чего бы это ни стоило. К удивлению Хана, машина проезжала очень знакомые места. Красивый длинный сквер с раскидистыми деревьями, который летом становится излюбленным местом парочек, череда разноцветных магазинчиков и стильных кафе по обе стороны от него. Где-то недалеко был его университет. — Да, Чан может спасти твою жизнь, - продолжил Минхо, - но если он увидит в тебе угрозу своим планам и тем более угрозу Чонину - поверь, ты окажешься на том свете быстрее, чем успеешь осознать свою ошибку. Джисон нервно сглотнул, чуть оттянув ворот пуховика, некомфортно давивший на горло. Почему все вокруг ему угрожают? Как будто у него самого в жизни слишком мало проблем. Черт возьми, почему богатые бессмертные хранители вообще требуют что-то от бедного смертного человека? «И тем более угрозу Чонину». Это пояснение звучало бы очень мило и даже романтично, если бы не тот факт, что несколько часов назад Хан действительно поставил этого паренька в нешуточную опасность. Уже можно копать себе могилу, да? Стоп. — «Забота обо мне, чего бы это ни стоило»? - медленно повторил Хан, уверенный, что собственный слух его подвел. - Это не ты ли мне говорил, что от проблемных подопечных нужно избавляться? — А ты думал, мне чужды человеческие чувства? Джисон замер с открытым ртом. Повисло напряженное молчание. Он ошарашенно покосился на хранителя, но тут же, встретившись с его прямым взглядом, отвел глаза в сторону: — Чт… - начал он, но голос предательски сел, и пришлось прокашляться, - чего? — Того. Мне очень дорог Хенджин, а он дорожит тобой. А я, к моему огромному сожалению, должен тебя защищать. Такой вот треугольник, - блекло усмехнулся Минхо. - Поэтому, если с тобой что-то случится - особенно сейчас, когда ты оказался втянут во внутренние дела службы - то я себе этого не прощу. Не хочу снова видеть, как Хенджин рассыпается на части. Так бы сразу и сказал. То, что прямо сейчас чувствовал Джисон, было чем-то средним между «слава богу» и «зачем пугал». Но от сердца определенно отлегло - он почувствовал это физически. — Снова? - переспросил он, несколько раз прокрутив в голове слова Минхо, чтобы их осмыслить. Значит, когда-то - в пределах полугода, очевидно, - что-то морально раздавило Хвана настолько, что Минхо готов сделать все, чтобы это не повторилось. Что такое должно было произойти? — Да, - незамедлительно кивнул хранитель, снижая скорость авто и высматривая свободное парковочное место среди плотного ряда машин. - Помнишь, я еще в кабинете упоминал Сохён? - он на мгновение обернулся к Джисону, чтобы увидеть подтверждение в его распахнутых глазах, и снова переключил внимание на парковку. - Можешь попробовать спросить у Джинни о ней. Не обещаю, что он ответит, - Минхо вздохнул, то ли от темы разговора, то ли от того, что не мог найти место для машины, - когда он слышит ее имя, он либо плачет, либо злится, но тебя же он обожает… может, что-то изменится. Только сейчас до Джисона дошло, что они остановились на углу прямо рядом с его университетом, недалеко от уютного сквера, который он каждый день наблюдал из окон лекционных аудиторий. Он был метров двести длиной, не больше, но удивительным образом, приходя туда, Хан каждый раз будто оказывался где-то за пределами шумного города, где-то, где не существует долгов по учёбе и экзаменов. Высаженные близко друг к другу деревья, как полупрозрачный занавес, создавали ощущение уединенности, даже интимности. Когда Хан наблюдал из этого убежища за тем, что происходило во внешнем мире, ему казалось, словно он за кем-то подглядывал в нарушение запрета. — Пойдем, - позвал его Минхо, заглушая двигатель и выходя из машины. Хан покинул авто вслед за ним. В этом местечке было сразу несколько крохотных кафе, где он с друзьями часто отдыхает после занятий в университете с чашкой чего-нибудь в руке. Он помнил наизусть каждое из них: в светлой кофейне на самом углу готовят шикарный карамельный латте, в немного старомодном заведении чуть правее всегда можно заказать вкусный кимпаб, а по левую сторону, за чёрной стеклянной дверью, находится недешевое, но невероятно атмосферное местечко с мягкими диванами и приятным слабым освещением. Хан не мог сказать точно, что именно там стоит заказать - сколько он ни заявлялся туда, один, чтобы сосредоточиться на мыслях, или с друзьями, он больше наслаждался самим ощущением нахождения здесь, чем едой. Ах да, там подают приличные коктейли. В таких местах стыдно просто есть - обязательно нужно с важным видом потягивать что-то слабоалкогольное. Для напитков покрепче это заведение тоже не подходило - слишком красиво для пьяного бреда, который обычно несут под хорошим градусом, еле ворочая отяжелевшим языком. Минхо, невольно или осознанно, положил руку на спину Джисона - видимо, чтобы тот шел за ним быстрее. Он шагает к той самой кофейне с карамельным латте, пробираясь сквозь шумную компанию подростков прямо у входа. Толкнув прозрачную дверь, заходит в расслабляюще теплое помещение, окутанное терпким ароматом кофейных зерен, и откидывает пряди темных волос со лба, вдыхая нагретый воздух. По обе стороны от входа стоят изящные металлические столики, каждый на два места. Большинство из них уже занято - половина подростками, подобными тем, что болтали у дверей, половина - офисными работниками. Беглым взглядом Джисон разглядел только один свободный столик - в самом углу, у крупного окна. Слава богу, не в середине. — Сядем здесь? - спросил он, указывая на столик, но вопрос затерялся в гуще оживленных будничных диалогов, и Минхо, не ответив, проследовал прямо к кассе. Джисон понятия не имел, зачем его снова привели в кофейню и о чем с ним собирались говорить. Он просто шел за хранителем к стойке с небольшой стеклянной витриной, на которой стояли многочисленные белые тарелки с кусочками самых разных десертов. Зато Хан точно знал, что он закажет. — Один карамельный латте, пожалуйста, - раздался слева от него мягкий голос Минхо, обращенный к баристе. - И, если можно, побольше карамели. Должно быть, он не просто угадал - об этом говорили уголки его губ, поползшие вверх в лукавой улыбке в ответ на шокированный взгляд Джисона. — Откуда ты знаешь? - тихо, почти шепотом, сказал Хан, когда бариста, мужчина средних лет, отошел от стойки, чтобы приготовить кофе. Минхо глянул на массивные наручные часы на своем запястье и так же негромко ответил ему: — Такие, как ты, всегда пьют только два вида кофе: либо крепкий, чтобы глаза из орбит вылезли, либо сладкий, чтобы залезли обратно. — Такие, как я? - настороженно нахмурился младший. Хранитель, теперь увлеченно наблюдавший за работой баристы, утвердительно хмыкнул: — Да. Вы всегда пытаетесь докопаться до истины, и неважно, нужна ли она вам на самом деле. А если не можете, то придумываете её сами, - он опустил взгляд, - да так, чтобы точно себя подкосить. Склонив голову набок, Джисон вперил в него непонимающий взгляд: — Предлагаешь не задавать никаких вопросов и плыть по течению? Сам же сказал, что я ввязался в опасную передрягу. — Я не об этом, - Минхо покачал головой. — А о чем? Старший заглянул в строгое лицо Хана и негромко засмеялся: — Мне Хенджин сказал про кофе, расслабься. Джисону понадобилось добрых две секунды, чтобы осознать, что его только что надурили. Шутник от бога, ничего не скажешь. — Да ладно тебе, - Минхо очаровательно улыбнулся ему, забирая из рук баристы высокий бумажный стакан с кофе, от которого издалека чувствовался отчетливый аромат карамели. Хан невольно прикрыл глаза, впуская в легкие этот целительный запах. — Благодарю, - хранитель кивнул сотруднику кофейни и зачем-то решительно повел Джисона на выход. Пить кофе в машине будем, как на бедняцком свидании? Или, может, на ходу? — Ты куда? - вымолвил Хан, когда мимо него проплыл единственный свободный столик, который они спокойно могли бы занять. Как только за ними с тихим стуком захлопнулась входная дверь, Минхо, поставив младшего перед собой и придавив его к месту за плечи, взглянул ему в возмущенно-непонимающие глаза: — Просто иди со мной, ладно? - голос звучал все так же мягко и тихо, но почему-то как никогда убедительно - почти как приказ. Дождавшись, когда ошалевший Джисон коротко кивнет в знак согласия, он вальяжно откинул полы пальто и пошел куда-то к скверу. Они остановились перед светофором, а затем, когда загорелся зелёный сигнал (Минхо очень внимательно смотрел, нет ли машин), прошли перекресток и наконец оказались в личном раю Хана. Сейчас он выглядел совсем не так успокаивающе, как, скажем, летом. Листва, всегда скрывавшая это место от лишних глаз, покинула деревья, и теперь они напоминали скорее не надежный барьер, а тонкий резной забор - вроде тех, что ставят у дорог. И все равно здесь было красиво. По-своему, но красиво. Обычно сквер был наполнен такими же, как сам Джисон, студентами, ищущими уединения и минут призрачной тишины среди густой тени деревьев, но теперь здесь и правда была звенящая тишина, не считая монотонного шуршания шин по дорожному покрытию и приглушенного гула двигателей - эти звуки были как будто отдаленными, доносились словно из-под воды, хотя их с Ханом разделяли жалкие десять метров. Может, он сам себя в этом убедил. Минхо уверенно прошел по мелкой брусчатке мимо нескольких свободных скамеек, расположившихся у самых деревьев, и остановился у шестой по счету - кажется, это была ровно середина сквера. Он откинул в сторону какую-то небольшую веточку, валявшуюся на скамье, и сел с левой стороны, сложив ногу на ногу. Когда Джисон занял место рядом с ним, ему протянули стаканчик с латте. — Это вместо извинений? - он выгнул бровь, отпивая немного через пластиковую трубочку. Как только знакомый приторный вкус коснулся языка, все недовольство удивительным образом стало покидать его тело, оставляя после себя лишь блаженное «с караме-елькой…». Если это было вместо извинений, то ты прощен. — Нет, - Минхо отрицательно закачал головой, распахнув глаза, будто его вообще удивило, что Хан допустил такую мысль. - Но если для тебя это важно, я учту… — Все нормально, - усмехнулся младший, задумчиво пиная носком ботинка какой-то камень на земле. - Я шучу. Он немного помолчал, ожидая, что сейчас хранитель начнёт что-то говорить, но тот, в нерешительности закусывая губу, смотрел то на Джисона, то на собственные колени. — Ты ведь меня сюда для чего-то притащил? Дерзай, - подбадривающе кивнув Минхо, выдохнул младший. Хранитель на секунду прикрыл глаза, будто собирался с силами, и, подняв веки, начал привычным ровным голосом: — Во-первых, прости меня, - он заглянул в глаза Хана с, пожалуй, самым серьёзным выражением лица за эти два дня, - я совершил ошибку и подверг тебя опасности. Не знаю, как мне загладить свою вину, но этого больше не повторится. Надо же, кому-то известно слово «вина». — Э… - Джисон опешил, зависнув с трубочкой около приоткрытых губ. - Как официально. Сейчас, секунду, - поставив стаканчик на скамью подле себя, он нарочито выпрямился и состроил важную мину. - Я принимаю ваши извинения, Ли Минхо. Я их уже принял, когда вы угостили меня латте с карамелькой. Минхо, до сих пор виновато поджимавший губы, прыснул от смеха: — Я пытался извиниться, как полагается, между прочим. Казалось, после этого краткого неловкого момента он стал чувствовать себя куда лучше. Расслабился и сам Хан - его знатно напрягали перемены в поведении старшего. Джисон с детства знал: если с тобой ни с того ни с сего начали бережно обращаться, значит, либо от тебя что-то нужно, либо ты скоро умрешь. — Но мы здесь не для этого, - продолжил хранитель, уняв смех. - Просто я хотел прояснить один момент. — Я весь внимание, - Джисон, поджав колени к груди, откинулся на спинку скамейки и уставился на Минхо, который несколько раз открывал и закрывал рот, будто не решаясь заговорить, но в конце концов приосанился и сцепил руки в замок. — Как-то я сказал тебе, что хотел пойти в службу после смерти, потому что отчётливо чувствовал, как меня тянуло к живым. Я понятия не имею, что случилось, к чему или к кому конкретно меня тянет, - хранитель остановился, чтобы набрать еще воздуха в легкие, - но с этим местом явно что-то не то. Хан нахмурился: — Что ты имеешь в виду? — Посмотри во-он туда, - рука вытянулась в сторону небольшого просвета среди деревьев, открывавшего вид на университет. - Чувствуешь что-нибудь? — Ну… - прищурившись, Хан всмотрелся в ставшее почти родным красноватое здание в надежде найти какие-нибудь изменения или хотя бы отклик в сердце. Но ничего. Пусто, как на неверной радиочастоте. - Любовь к вузу? Минхо с мрачной полуулыбкой качнул головой: — Я не об этом. — Тогда нет. — А я чувствую. Не знаю, как это объяснить… - он задумчиво закусил губу, откидывая назад пряди со лба. - Знаешь, как бывает в фильмах, когда у персонажа флэшбек, и кадр резко становится таким… приглушенным? С недоверием глядя на хранителя, не уверенный, что это не очередной стеб, Джисон удивленно вскинул брови: — У тебя так же? - он отпил еще немного кофе, скорее, чтобы нечеловеческая порция сахара сохранила ему холодный рассудок. Минхо кивнул, и Хану показалось, что он очень изменился в лице. Погрустнел. — В точности. Я смотрю на это чертово здание, на двор, и меня будто мутит, хотя у хранителей такого никогда не бывает. И каждый раз, когда я здесь, почему-то накатывает такая грусть… - он сглотнул и бросил взгляд на Джисона, неотрывно наблюдавшего за ним. - Я сначала думал, это просто совпадение и у меня и так было неважное настроение. А потом, ради эксперимента, приехал сюда, когда был… - Минхо на мгновение замялся, - в хорошем расположении духа. Мне хватило пары секунд здесь, чтобы… Мне показалось, или его голос только что дрогнул? Джисон, секундой ранее отвлекшийся на латте, поднял глаза на хранителя и увидел, как тот отвернулся в сторону от него, глубоко дыша. Его выступающие скулы и шея заметно напряглись, видимо, он с силой сжал зубы. — …чтобы загрустить, - выдохнул он после долгой паузы. - И я уверен, что с этим местом было связано что-то важное для меня еще тогда, при жизни. Хан не знал, что ему ответить и стоило ли отвечать вообще. На него опустилось ощущение полной растерянности - он прямо сейчас мирно потягивал горячий кофе, пока рядом с ним хранитель, которого он вроде бы ненавидел, едва не пускал скупую мужскую слезу. — Хочешь выяснить, что именно? - тихо ответил он. — Не уверен. Иногда лучше оставаться в блаженном неведении, особенно, когда даже призраки воспоминаний так на тебя влияют. Но я еще лелею надежду выяснить это и узнать, что все в порядке. Джисон робко протянул руку к плечу Минхо, укрытому плотной тканью пальто, но не осмеливался дотронуться. Одно неверное касание - и он может совсем расклеиться. Или грубо оттолкнуть. — Довольно сантиментов, - резко произнёс хранитель, поворачиваясь к Хану, и тот сразу отдернул руку. - Я просто хочу, чтобы ты знал одно. Иногда надежда - это все, что есть у человека. И я хочу, чтобы моя осталась со мной. Была-не была. Зажмурившись, Хан обнял его. Обвил руками стройный торс, прислонился щекой к плечу, чувствуя, как шерстяная ткань неприятно царапает щеку, слыша, как в ушах эхом отдается сумасшедшее биение сердца, успокоившегося за последние полчаса, а в голову бьет аромат сандала - видимо, Минхо наносит парфюм только на шею. — Прости. Голоса хватило только на тихий шепот. В душе он молил всех богов, чтобы его прямо сейчас не ударили и не скинули со скамьи, и не решался открывать глаза - не хотел видеть реакцию Минхо, этот презрительный взгляд и брезгливо скривленные губы. Он бы и уши закрыл, чтобы не слышать, как хранитель сквозь зубы процедит «отцепись», но руки были заняты. Время тянулось невыносимо долго. Десять секунд, двадцать четыре удара в грудной клетке. Джисон поймал себя на мысли, что было бы лучше, если бы сейчас Минхо бесцеремонно отпихнул его - это внесло бы хоть какую-то ясность. Но он ничего не делал. — Можешь открыть глаза, разрешаю, - раздался прямо над его ухом тихий голос хранителя. Хан вздрогнул, тут же подняв веки, чтобы наконец взглянуть на его лицо. Ничего особенного, кроме покрасневших белков глаз. В изящных чертах, как Джисон ни старался, невозможно было найти и капли презрения. Приподняв уголки губ в легкой усмешке, Минхо осторожно взял запястья рук, крепко обнимавших его торс, и убрал с себя, возвращая младшего в реальность: — Ты ни в чем не виноват. Просто учти это, если не хочешь снова принудительно выйти из машины, ладно? На разгоряченное от стыда лицо упала тяжелая капля. — Тебе ведь и сейчас больно, да? - вымолвил Хан, не отрывая пристального взгляда от Минхо, от его часто моргающих глаз, от серебристых зрачков, в которых плавно плескалась пронзительная грусть, и от неестественно медленно вздымающейся и опускающейся груди. Пытается успокоить себя. Еще одна капля. И еще одна. Она скатилась с ресниц и вниз по лицу, скрывшись на губах. Хранитель, сглотнув, отвел взор куда-то в сторону, туда, где метрах в ста от них около такой же скамейки оживленно щебетала компания девушек. Он прикрыл глаза и, поднеся руку к лицу, вытер с бледной щеки капельку воды. — Дождь начинается, - серо выдохнул он, и с губ слетело облачко теплого воздуха. - Пойдем. Сразу после его слов на сквер опустилась стена проливного дождя. *** — Снимай куртку, - скомандовал Минхо, как только они, до нитки промокшие, сели в машину. Он сразу же включил обогреватель, видя, как младшего пробирала мелкая дрожь - его спина невольно дергалась каждый раз, когда с мокрых волос по шее стекала ледяная вода. Хан хотел было отпустить шутку вроде «хочешь оставить меня в одной обуви?», но что-то внутри подсказывало ему, что сейчас не то время. Сейчас, когда хранитель открыл ему нечто, наверное, очень важное для себя, колкие фразы точно стоило оставить в стороне. Пришлось послушаться. Хранитель, поправляя зеркало заднего вида, второй рукой откинул назад сырые темные волосы - теперь они казались и вовсе черными - и вытер ладонью лицо от дождевой воды. Он снял рукава пальто, оставшись в серой кофте, почти сухой - промок лишь треугольник на груди, который не был закрыт пальто. Наблюдая за ним, Джисон невольно задержал взгляд на его выступающих мышцах, так выгодно подчеркнутых тонкой тянущейся тканью. — Минхо… - неуверенно начал он. — Да? - последовал незамедлительный ответ. Пальцы сами собой сжались в кулаки. Этот жест должен был придать ему смелости, но лишь подчеркнул уязвимость. — Я… я могу помочь тебе понять, почему ты хотел вернуться… к живым. — М-м, - Минхо саркастично взвел бровь. - И как же? Да, как? Джисон замялся. Об этом он не подумал. — Ну… мы что-нибудь придумаем, - с каждым словом улетучивались те жалкие крупицы уверенности в своих силах, что были у него в начале. Поджав губы, хранитель отрезал: — Я не хочу это знать. Снова этот стальной тон. — Потому что боишься, что если узнаешь правду, то окончательно сломаешься? - вылетело из уст Хана прежде, чем он успел опомниться и закрыть рот. Старший снова молчал, сосредоточенно глядя на дорогу и на проплывающие мимо залитых водой окон легковушки, наблюдая за тем, как по лобовому стеклу туда-сюда елозят дворники. Мертвую тишину в машине нарушало только постукивание - хотя вернее было сказать «бомбардировка» - дождевых капель по окну. Джисон и не ждал ответ. Он давно усвоил, что если Минхо на такие вопросы отвечает молчанием или соскакивает с темы, это означает «да» - или, точнее, «не мешай мне держать образ невозмутимого индюка». — Ты не будешь выполнять никакие задания от Коммуны. Могло показаться, будто хранитель адресовал эту фразу грязному белому внедорожнику впереди них - уж очень неподвижен был его взгляд, прожигавший именно эту машину последние десять секунд, что они стояли на светофоре. Лицо Хана само собой вытянулось, приняв выражение из разряда «да ладно?!»: — А у тебя есть какие-то еще варианты? — Да, - твердо ответил Минхо. - Выполнять их буду я. Джисон поперхнулся кофе: — К… кхе… каким образом? Ответом ему было непринужденно дернувшееся вверх правое плечо: — Таким же, каким и ты. — Это же… кхе… опасно! Ты можешь… - хранитель тут же его перебил: — …я могу проявить минимальную осторожность и уберечь тебя от верной смерти. Я уже сказал тебе, что на одной информации все не закончится, - он бросил многозначительный взгляд на Хана. - И если твоя цель окажется чуть-чуть умнее первоклассника - ты умрешь. Чуть-чуть умнее первоклассника?! С возвращением, Ли Минхо. — «Цель»? - нахмурившись, переспросил Джисон. Сразу последовала мрачная усмешка: — Только не говори, что реально надеялся быть чистеньким информатором. Что они там сказали тебе, чем они промышляют? — Добывают сведения для известных личностей… — О-о, несомненно, - хохотнул хранитель, откинув голову на подголовник. - А о том, что они кромсают людей направо и налево, они не обмолвились? Тело словно пронзило разрядом тока. Почти пустой стаканчик вывалился из ослабших пальцев и упал на светлые джинсы. Тут же растеклись по ним мокрыми пятнами две темных капли. Не то, чтобы Джисон не подозревал ничего подобного. Нет, он был в этом почти уверен. Но надежда, как водится, всегда умирает последней, и до последнего он хотел верить, что ситуация, в которую он влип, не так уж и плоха. Он точно не был готов к тому, что ему швырнут всю правду в лицо, как грязное полотенце. Теперь надежда не просто умерла, она рассыпалась в прах подобно телу неудачливого хранителя. Минхо скользнул беглым взглядом по побледневшему Хану, и его глаза расширились: — Серьезно не сказали, что ли? Тот ответил, тупо пялясь на собственные худощавые колени: — Из меня сделают убийцу… - сипло прошептал младший, будто через силу. Его глаза потеряли способность моргать и теперь только чуть дергались. — Нет, не сделают, я же сказал, - на сжатые кулаки успокаивающе легла рука хранителя, аккомпанируя бархатному голосу. - Я не позволю этому случиться. Джисон, ты меня слушаешь? - он заглянул в лицо подопечного, и в светлых глазах сверкнуло беспокойство. - Ты не сможешь убить человека. Ты не такой. У тебя нет ни гнили в сердце, ни необходимых навыков. У меня есть и то, и другое - это раз. Два - я бессм… — Вас учат убивать? - с ноткой разочарования в севшем голосе перебил его Хан. — Нет, ничего подобного, - возразил Минхо. - Я, видимо, обучился этому при жизни… Джисон поднял на него распахнутые глаза, полные презрения вперемешку с животным страхом перед убийцей. Он убивал людей. Убивал. Людей. Он преступник. — Слушай, сейчас тебе это на руку, - ответил хранитель на его безмолвный не то упрек, не то вопрос. — Даже если тебя не убьют, ты отправишься в тюрьму. — Уверен? - губы Минхо изогнулись в грязной полуулыбке. — В Южной Корее есть законы, на тебя они тоже распространяются, - огрызнулся Хан, сверля его бледную щеку гневным взглядом. Дождь на улице начал понемногу стихать - оркестр капель по лобовому стеклу значительно ослаб. Господи, выпусти меня из этого рассадника преступности и разложения. — Ты видел хоть один закон, который реально действует для всех? Хана затрясло от отвращения. Где-то внутри зародился огонек ярости, захватывавший его все сильнее с каждой секундой: — Вы творите, что попало, и даете взятки? - процедил он сквозь зубы. И чем вы тогда отличаетесь от Коммуны? Минхо покачал головой, заворачивая руль вправо: — Нет. У нас немного другие методы. Пытаясь сдержать порыв прямо сейчас выйти на проезжую часть или, как минимум, разбить эту криминальную морду, Джисон зажмурил глаза и через мгновение ощутил, как из внешнего уголка по скуле вниз стекла горячая слеза. Это неправильно. Неправильно, черт возьми! …почему, стоило мне связаться с этим мудаком, я все время реву? На колени неожиданно опустился какой-то вес. Вздрогнув, Хан открыл глаза и увидел свой телефон. Надо же, он совсем забыл, из-за чего сел в эту машину. — Ваш телефончик, Хан Джисон, - последовала нарочито важнецкая фраза, и младший еле сдержал улыбку сквозь слезы. - Пятьдесят два пропущенных от Хенджина. Вам, уважаемый, точно нельзя погибать. С недоверием разблокировав экран, Хан увидел длинную ленту уведомлений. И правда пятьдесят два. Джинни… К горлу подступил ком стыда и вины. — Благодарить не буду, - буркнул Джисон, уткнувшийся в экран, читая оставшиеся оповещения. Хранитель беззлобно усмехнулся: — Я и не ждал. — И вообще… ты отвратительный. Убиваешь людей, с грязью их мешаешь. Трахаешься за деньги. — На-адо же, - удивленно протянул старший. - Осмелился спросить? Он заметил, как я читал его сообщение?! — У тебя на лице все было написано, - пояснил хранитель. Отвернувшись к окну, чтобы Минхо не видел его алых от смущения щек, Джисон вымолвил: — Мне неинтересно, с кем ты спишь и сколько тебе за это платят. Можешь не оправдываться. Автомобиль завернул на какую-то большую парковку. — Оправдаюсь я позже, - ответил хранитель, ставя свою «бмв» на парковочное место у входа в крупное здание - Хан все еще в упор не понимал, куда они приехали, как он ни старался разглядеть хоть какую-то вывеску из окна. - Идем, - он, остановив машину и отстегнув ремень безопасности, открыл дверь. — Куда это? - возмутился младший. Хранитель без капли раздражения закатил глаза: — Машинку тебе выбирать. Потом расскажешь мне про этого Юнми.