То, что нас определяет

Я мало знаю и мало видел, но истории стекались ко мне со всего света. А из легенд ценнее те, что сердце сложило из собственных осколков. И нет песни звонче той, что поёт перебитое однажды горло. Ияр — «Цветок из огня Тиамат»

Эггзи едва мог шевелить руками, хвост и вовсе отсутствовал, его пришлось ампутировать (легче было позволить организму отрастить новый, чем спасать то, что осталось), а аура была изъедена проклятьем. Даже оказавшись под завалом, ощущая, как целый этаж давит на хребет, Эггзи не чувствовал себя настолько беспомощным. Он знал, прекрасно знал, что ему просто повезло выжить. Не окажись он полукровкой-драконом — остался бы только некролог. Это знание не помогало. Всю жизнь Эггзи был вынужден проходить одно испытание за другим из-за своей полукровности, он ловил шишки, получал удары и разочарования. Он даже полноценной частью общества стать не мог. Теперь это спасло ему жизнь. Любой чистокровный (магик или человек) погиб бы на его месте. Какая ирония. «Селяви, агент Галахад, селяви». Моргану Эггзи увидеть не ожидал, но разговаривать с ней было проще всего. Никакой неловкости, смущающих ситуаций и скрытой влюбленности. Всё было просто, немного жестоко и беспощадно, в стиле фейри. Моргана же и была первой, кого Эггзи увидел, когда очнулся. Вокруг, конечно, суетились врачи и маги, но Моргана бросилась в глаза сразу. Она сидела неподвижной статуей в кресле, вся неестественно белая, её крылья были строго прижаты к спине, а взгляд был пустым и слепым. Эггзи не мог выкинуть эту картину из своей головы. Она так не вязалась с образом невероятной, уверенной в себе фейри. Моргана не одного агента съела за свою карьеру, съела, переварила и отпустила. Помимо самих рыцарей, были ещё также многочисленные группы поддержки, эвакуации, захвата. Кингсмэн был большой организацией несмотря на некоторую локальность и любовь к Британии. И координаторы занимались и ими в том числе. Но в тот миг она выглядела просто уставшей и сломленной. Эггзи не мог отделаться от благодарности. За то, что за него беспокоились. Это ложилось бальзамом на душу. Это было приятно и ненадолго отвлекало от собственной беспомощности. Он ничего не мог поделать с зудящим раздражением. Эггзи был невероятно слаб и нуждался в долгой физической и магической реабилитации. Целители всё ещё продолжали латать его ауру и помогать ему выращивать новые чешуйки. Руки и хвост не трогали, объясняя, что могут лишь стимулировать его собственную регенерацию. Эггзи не представлял пока, как будет справляться со всем этим, когда вернется в дом Гарри… Харта (если его, конечно, там ещё ждут. Откуда ему было знать, что он мешает чужим отношениям). Он уже ненавидел тот факт, что даже чтобы сходить в туалет, нужно было либо прибегнуть к помощи санитарки, либо к крайне неприятному заклятию от неё же. В иной ситуации Эггзи бы мог помочь себе хвостом, но тот сейчас находился только в стадии формирования нового отростка, сжирая немереное количество энергии и добавляя нагрузки на ауру. И скорая выписка не прибавляла оптимизма. — Так скоро? — удивилась Моргана. — Последние чешуйки уже восстановили, всё остальное просто дело времени, — пожал плечами Эггзи, довольно улыбаясь и откидываясь на мягкие подушки. Хотя в самый первый раз они показались ему каменными (чертова повышенная драконья чувствительность к жесткости поверхности). Эти же идеально подходили, даря практически ощущение невесомости и не раздражая чешуйки, которые только на вид были каменной бронёй, а на самом деле передавали Эггзи куда больше ощущений от окружающей среды. — Значит, Артур снова начнёт задерживаться из-за Вас, — рассмеялась Моргана. В её глазах плясали смешинки, а крылья едва подрагивали. Сейчас она действительно выглядела и вела себя как фейри: дразнилась и путала, добавляя блестящий флёр своим словам. — Артур… — задумчиво протянул Эггзи, вмиг теряя всё легкость. — Я думал… в общем не уверен, что мне стоит в таком состоянии возвращаться к нему. Моргана резко перестала смеяться и посмотрела на Эггзи абсолютно серьезно. Её льдистые глаза впивались в него так, будто препарировали. Она хладнокровно разделяла его на слои, внимательно изучала под микроскопом каждый, делала выводы и записывала в свой неизменный чёрный блокнот. Судя по тому, какими мрачным стал её взгляд — выводы ей не нравились. Эггзи внутренне напрягся. — Агент Галахад, дела всех агентов засекречены, и мой уровень доступа не позволяет мне утолить моё любопытство, — преувеличенно беззаботно начала Моргана, что можно было перевести как: «Если этого не сделаешь ты, то тебе не понравятся последствия». — У меня возник к Вам один вопрос: Вас воспитывали люди, не сведущие в магиках или ими не являющиеся? Точно. Даже если Эггзи казалось, что все вокруг всё о нём знали — это было не так. Рыцарям бесспорно было известно об Эггзи если не всё, то многое. Это было обычным делом — изучать кандидатов. Но для остальных служащих Эггзи оставался просто ещё одним претендентом, который прошёл отбор. Они не знали о нём даже имени (пускай к Моргане это уже и не относилось) и по какой причине его взяли. А уровни доступа и всевидящее око Мерлина не позволяли копаться в архивных документах или проводить собственные исследования. Каким-то образом Эггзи почувствовал, что этот простой вопрос сейчас был чертовски важен и от него зависело слишком многое. Он мог не отвечать. Это было его право и, более того, это было бы правильно. Они состояли в шпионской организации: информация была не тем, чем можно было легко разбрасываться. Но судьба буквально подталкивала его вперёд. — Когда я был ребёнком, мой отец-дракон умер, а моя мать и отчим были обычными людьми, — тихо ответил Эггзи, внимательно смотря на Моргану. Что-то мелькнуло в её глазах. Возможно, это было сочувствие. Всего на секунду, но её взгляд смягчился, и она расслабленно откинулась в кресле. Напряжение висевшее в воздухе растаяло, как по волшебству, и Эггзи теперь чувствовал только мягкий интерес (даже порванной в клочья аурой, он был ещё способен улавливать чужие, не скрытые эмоции). — Вам ведь известно, что как только Вы пересекли границы барьера, Артуру удалось Вас сюда телепортировать? — уточнила Моргана и, дождавшись легкого кивка, продолжила. — Телепортация — это сложный, не до конца изученный наукой процесс. Опасная и весьма громоздкая магия, на которую способны только некоторые высшие формы магиков. Даже при этом, — она сделала акцент, — область действия магии имеет пределы в дистанции (обычно в пределах одной страны, потому что страны на границах имеют артефакты, ограничивающие действие подобной магии или вносящие помехи). К тому же объект должен быть в зоне видимости для установления примитивной магической связи-привязки, для успешной телепортации. Моргана беспощадно сыпала магическими терминами, не давая Эггзи вставить ни слова и вгоняя только в больший ступор. Она не отвечала на вопросы, а плодила новые — у фейри ничего и никогда не было просто и бесплатно. — Вы находились в Намибии, Вас и Артура разделяло минимум десять стран, две из которых — это Франция и Испания, обладающие мощной магической защитой. И тем не менее Вы здесь, агент Галахад. Даже несмотря на то, что Артур — демон высший категории, это всё равно больше похоже на чудо. Как же у него это получилось? — саркастично спросила Моргана, вытягивая губы и широко раскрывая глаза. Ещё одна черта, от которой фейри не могли полностью избавиться, — любовь к театральности. — Мне казалось, что специальность фейри — проделки, а не магия, — ответил Эггзи, чувствую себя отомщенным. Всего на мгновение, потому в следующие Моргана уже махнула рукой и с неё сорвалась крохотная искра. Она закружилась, заметалась по комнате, пока не врезалась ему в лицо. На секунду кожу опалило жаром, а нос ужалило до слёз больно и обидно. Она что, щёлкнула его по носу? Эггзи застыл пораженный, чувствуя себя невероятно глупо. А Моргана хохотала, не скрывая своего довольства. Ей давно не было так весело. «Чёртова фейри!». Её Солнце снова светило и смотрело на неё обиженно и оскорбленно. Это было куда лучше глухой безнадежности и затаённой боли, что таилась на дне глаз с того момента, как Эггзи очнулся. Видеть это было невыносимо. А скрывать от него правду и дальше было просто неправильно и подло. И плевать было Моргане, что по этому поводу думали Артур и Мерлин. Если эти два идиота за столько месяцев ничего не сделали, то не вина Морганы, что её натура взяла верх. Она дала им достаточно времени и держала рот на замке. «Никогда не доверяй секретов фейри», — твердила её бабушка. И была права, поскольку являлась чистокровной ехидной. — У нас нет смен, Эггзи, — неожиданно спокойно начала она, соскакивая с темы. — Это не эффективно. Вместо случайных партнёров лучше пускать в дело проверенный дуэт. Вы должны доверять нам. Этого трудно добиться, когда координаторы меняются, как перчатки. У одного агента обычно есть несколько своих координаторов, которым он доверяет. Они и ведут его, подстраивая своё расписание под его миссии. Нам тоже нужен отдых и сон, поэтому нас обычно несколько. Этого было мало. Это не объясняло главного. — Мы познакомились с тобой спустя несколько месяцев после дня Ви. До этого Мерлин принципиально не хотел отдавать никому твои миссии. Даже когда он был вынужден замещать Артура. Он не доверял никому Вас, агент Галахад, — Моргана грустно улыбнулась. Её должна была покоробить такая недоверчивость, такое отношение к ней. Она была одним из старейших и проверенных агентов. Уж ввести юнца во взрослую жизнь (ха!) она могла. Но всё, что испытывала Моргана, — это щемящую сердце зависть. — Мерлин изводил себя физически и магически, пока новый Артур наконец-то не убедил его выбрать кого-то в помощь. Поэтому меня привлекли, — она пожала плечами. — Вы должны понимать, агент Галахад, что это не так работает. Обычно координаторы берут на себя новых агентов, потому что мы должны равномерно распределять нагрузку. Мы и так занимаемся многим из того, что вы обычно не замечаете и о чём никогда не думаете. Отправляем запросы техникам, портным, оружейникам, транспортникам… — последовал тяжелый вздох. — Заботимся о том, чтобы кто-то забрал Вашу собаку и доставил матери, организовываем алиби, заказываем билеты, отели, просматриваем список конспиративных квартир, сверяемся со списком спящих агентов, учим вашу легенду, просматриваем документы. Мы должны быть вашим надежным прикрытием здесь, пока вы рискуете там. Это крепкое партнёрство. Именно так это и должно работать. Но Мерлин выбрал меня. В комнате воцарилась тишина. Эггзи смотрел на неё пораженно, будто не мог до конца поверить. — Мерлин пришёл и предложил мне это. Это не звучало, как просьба или одолжение. Отнюдь, агент Галахад. Это было требование загнанного в угол хищника. Я не посмела отказать, — поставила точку Моргана, поднимая взгляд на Эггзи. Мальчишка словно разучился дышать. Краснота залила всё его бледное от слабости лицо, из-за чего отчетливо проступил золотистый узор новых чешуек. Золотые вставки ярко выделялись по всему телу. А Моргане почему-то вспоминалась подаренная тем же Мерлином резная чаша. Древний артефакт, покрытый невесомой золотой сеточкой трещин. Кинцуги очаровало фейри. Оно напоминало её собственные серебряные крылья. Мальчишка был таким же. «Чистое искусство», — подумала Моргана и хмыкнула. Наверняка ведь не первая. Сейчас ей хотелось зажмуриться: в глазах Эггзи мешалась боль и ослепительная надежда. Вместо этого она нашла васильки и мягко улыбнулась. Знал ли агент Галахад, каким восхитительным он был? — И моё последние одолжение, — тяжело вздохнула Моргана, чувствуя себя слишком щедрой для одного дня и одного человека. — Если Артуру удалось телепортировать Вас — значит он заранее установил между вами нить связи достаточно сильную и прочную, чтобы даже пограничные артефакты не смогли помешать его заклятию. И больше я не скажу ни слова. Эггзи застонал, откидываясь на подушку. «Чёртовый фейри!».