Кто меня запрограммировал?

      Антон минут двадцать стоял на улице и думал о жизни, благо, в этом году было не очень холодно. Он целый месяц пытался выкинуть из головы то, что с таким трудом строил почти два года. Взаимные притирки, мелкие недопонимания, а потом и общий быт… это всё казалось теперь таким незначительным и резко перечёркнутым. Всё хорошее, что во много раз превышало обычные житейские неурядицы, последовательно всплывало в голове. Романтические прогулки по историческому центру Питера, уютные вечера, полные любви ночи, совместные рабочие будни с едва заметными касаниями. Стоило ли убегать? Стоило ли бросать всё и всех, свою налаженную жизнь, любимого человека просто потому, что… испугался, почувствовав однажды дрожь от встречи родственной души?       — Ну я и мудила… — пробормотал он, докуривая уже не первую сигарету. Рука сама полезла в карман за телефоном. Хотелось просто извиниться, но Антон осознал, что на память ничьих номеров из старой жизни не запомнил. Твёрдо решив восстановить странички в соцсетях сразу после приёма, мужчина выбросил бычок в урну и вернулся в здание клиники.       Доктор уже освободился. Он жестом пригласил Шаста сесть теперь уже в кресло, а не на койку, и приготовился заполнять медкарту дальше. Антон закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Слова не шли. Мужчина посмотрел на свои ногти, теперь покрытые странными витиеватыми узорами.       — Так вот… — произнёс он очень осторожно, будто каждое неверное слово или движение могло изменить цвет его ногтей. — Это случилось десятого января. Мои ногти именно тогда в первый раз с 2005 года поменяли цвет.             

***

             В первый рабочий день 2022 года выходить в офис не хотелось вообще. Понедельник — это в принципе день тяжёлый, но когда перед ним не два выходных, а гораздо больше, то он становится не просто тяжёлым, а каким-то неподъёмным. Особенно если эти длинные выходные прошли наипрекраснейшим образом.       Антон валялся в кровати до последнего, просто отказываясь верить, что новогодние каникулы уже позади. Арсений несколько раз заходил в спальню, пытаясь поднять его, но Шастун, не разлепляя глаз, молил подождать ещё пять минуточек.       — Антон Андреевич, закончились ваши пять минуточек уже двадцать минут назад! — в очередной раз в спальню влетел Арс, не забыв включить свой «режим начальника». — Если мы через десять минут не выйдем, то можем вообще не выходить.       — Отличная идея! — слишком бодро для своего сонного состояния воскликнул Антон и, поймав своего мужчину за руку, потянул на себя. Тот, не ожидая такого коварного нападения, не смог устоять на ногах и упал на кровать прямо в своём офисном костюме.       — Антон… — в голосе Попова почти не было укоризненных ноток, больше было теплоты и нежности. — Ну что ты делаешь?       — Арс, давай сегодня не пойдём на работу… у меня плохое предчувствие.       Антон не врал — внутренний голос почему-то действительно подсказывал ему, что на работу лучше не соваться.       — Приходи ко мне в кабинет после обеда, и мы вмиг избавим тебя от всяких там плохих предчувствий! — Арс лукаво улыбнулся и поцеловал Шастуна в уголок губ. Тот притворно надулся — Антону этого было явно недостаточно. Шаст притянул Арсения к себе, требовательно целуя, и попытался расстегнуть пуговицы на его рубашке. Арс перехватил его руку и отстранился, с грустной улыбкой покачав головой.       — Ну Ааааарс, — разочарованно протянул Шаст, словно был ребёнком, у которого отняли конфету.       — Шаст, пожалуйста, у меня совещание в десять. Если ты так не хочешь сегодня работать, то так уж и быть… можешь поспать у меня в кабинете, пока я на совещании. Только запри дверь, чтобы уборщицу не пугать.       — Ладно, это только ради тебя! — Антон резко сел, из-за чего даже закружилась голова. — Видишь, на какие жертвы я ради тебя готов?       Попов молча встал с кровати и с улыбкой принялся поправлять слегка примявшийся костюм, явно для валяний не предназначенный. Шаст знал, что сейчас Арс начнёт его в ускоренном темпе собирать на работу и корил себя за то, что позволил довести до такого. Снова.       В офис они всё же опоздали. Коллеги из отдела разработки, которые на удивление в полном составе уже были на месте, дружно ухмыльнулись при виде взъерошенного ведущего программиста, который влетел в кабинет, чуть не сломав дверь.       — Что-нибудь скажете, дебилы, я добьюсь, чтобы вам надбавку в конце месяца не дали! — грозно рыкнул на них Шастун, отчего коллеги рассмеялись. Они все прекрасно знали, что этот добрейшей души человек никогда так подло с ними не поступит. Но шутить про то, как именно он будет добиваться лишения отдела денег, не стали, хотя и дружно подумали.       Работать не хотелось совершенно. До обеда Антон со скучающим видом залипал на код, который писал в прошлом году, не понимая абсолютно ничего. С ним часто такое бывало после длительных перерывов в работе, но обычно спустя час или два гляделок и пары кружек чая всё приходило в норму, и мужчина в полной боевой готовности кодил дальше. Сегодня всё было иначе. Сердце щемило по непонятной причине, и болела голова. Сергей даже пошутил, что на Шаста таким образом надвигается старость.       Во время обеда Арсений не появился в столовой. Видимо, совещание порядком затянулось. Антон беспокоился, сам не зная почему. Но все эти страхи обрели вполне конкретный смысл, когда он ощутил еле заметную дрожь. Сначала мужчина подумал, что ему просто показалось, но дрожь только усиливалась, всё больше напоминая ту, что он ощутил, гуляя по Невскому, когда только приехал покорять Петербург. И если тогда это давало хоть какую-то надежду, то сейчас было совершенно ненужно. Антон любил Арса до потери пульса и единственное, чего он сейчас боялся, — это встретить ту, что изначально была предназначена ему судьбой.       Шаст, которому Арсений предусмотрительно сделал дубликат ключей от своего кабинета, помчался именно туда. Дрожь ослабевала, но Антона всё равно прошибал холодный пот только от одной мысли, что спустя столько времени относительного спокойствия всё может опять перевернуться с ног на голову. Как и ожидалось, дверь оказалась заперта, поэтому мужчина без всяких зазрений совести открыл её своим ключом, заперся изнутри и свернулся в клубок на диване. Именно в таком состоянии и нашёл его спустя полчаса вернувшийся с совещания Арсений.       — Шаст, что случилось? — обеспокоенно спросил он с порога и бросился к мужчине. — Тебе плохо?       — Отвратительно, — констатировал факт Антон, напряжённо глядя на Арса. Тот незамедлительно прижал его к себе, ведь это всегда было для них лучшим успокоительным.       — Расскажи, — мягко, но настойчиво произнёс Попов, поглаживая отросшие кудряшки Антона. — Не надо скрывать ничего, ладно?       — Я, кажется, почувствовал соулмейта, — голос Шаста подрагивал, а к горлу подступил ком. — Я не уверен, но почему-то мне кажется, что это оно.       От Антона не укрылось, как Арсений на секунду напрягся, но постарался взять себя в руки. Не укрылось и то, как моментально похолодели ладони Попова.       — Арс, я не хочу… — прошептал Антон, чуть отстраняясь, чтобы посмотреть любимому в глаза. — Она где-то близко… Я не хочу портить никому жизнь!       — Тише, успокойся, — Арс старался выдавить улыбку. — Давай, я отправлю тебя в отпуск. Может, тебе и правда нужно ещё немного отдохнуть.       — Но мы же специально в этом году записались в график на осень, чтобы вместе куда-нибудь поехать, — возразил Шаст. Он так мечтал съездить с Арсением на море, что был не готов отказаться от отпуска даже в такой ситуации.       — Пиши за свой счёт. На месяц. Не смотри на меня так, я придумаю потом, за что тебе денег можно выпросить, — Попов сел за компьютер, и уже через минуту протягивал заполненный бланк Антону. — Вот, тебе только подписать и отнести в приёмную. Ну и кто знает, вдруг твоя родственная душа работает в другой конторе, и ты её никогда не увидишь? Или она вообще заходила сегодня в наш бизнес-центр в первый и последний раз.       — Арс… — Шастун нерешительно взял лист и ручку, чтобы поставить подпись. — Я хочу, чтобы ты знал… Она мне не нужна, правда. Если мы встретимся… я не знаю, Арс, как это, но…       — Всё хорошо, Шаст, — Арсений с грустной улыбкой чмокнул мужчину в лоб. — Просто иди.       Антон кивнул и отправился к приёмной директора. Пока он шёл по лестнице, дрожь снова вернулась. Уж очень ему в тот момент захотелось развернуться и броситься обратно, ведь с Арсением было спокойно, и можно было легко справиться со своим состоянием под его чутким наблюдением. Можно было даже понаглеть и попросить самого начальника отнести заявление, а самому до конца дня скрываться от внешнего мира на его диване, свернувшись пусть огромным, но калачиком.       Но Шастун не повернул назад. Трясло всё больше, а к горлу подступала тошнота. В приёмную директора он завалился почти в полуобморочном состоянии. И тут он ощутил то, что не хотел бы ощущать. По крайней мере, последние два года точно уже не хотел. Его словно прошибло сотнями вольт. Рядом раздалось сдавленное женское: «Ай!» Антон набрался смелости и открыл глаза. На месте Татьяны Константиновны, которую как раз перед новым годом проводили на заслуженный отдых, сидела девушка, которая ошарашенно смотрела на Шаста.       — Здравствуйте, — еле слышно сказала она.       — Добрый день, — кивнул Антон и протянул лист. — Я с заявлением на отпуск…       Шастун думал, что упадёт прямо в приёмной. Сердце отбивало чечётку, а воздуха стало резко не хватать. Девушка была красивой, и Антон был бы только рад встретить её в юности или в самом начале своей самостоятельной жизни в Северной столице. Тем более рядом с ней он чувствовал что-то родное. И от этого родного почему-то было тоскливо и даже тошно.       — Хорошо, я передам Павлу Алексеевичу, давайте сюда, — девушка смогла успокоиться и протянула руку за листком, но в её карих глазах промелькнула печаль. Или же… разочарование? Шаст не мог понять до конца. Дрожащей рукой он протянул заявление и снова почувствовал разряд. Он случайно коснулся её пальцев. От прикосновения оба дёрнулись, и лист аккуратно упал на стол. По телу мужчины разлилось приятное тепло, но ему хотелось выть от этого.       — О, я смотрю, вы уже познакомились с нашей новой сотрудницей, Антон Андреевич? — в приёмной появился заместитель директора. — У вас всё в порядке? — спросил он, заметив, в каком состоянии находились и Антон и пока неизвестная ему девушка.       — В полном, — еле смог выдавить Шастун, не отводя взгляд от девушки.       — Подождите! Ваши ногти… — воскликнул Станислав, заставив ведущего программиста наконец обратить внимание на свои руки. Ногти Антона наполовину стали фиолетовыми, но зелёный цвет и не думал отступать. Девушка тоже уставилась на свои фиолетовые ногти, которые до прихода Антона были ярко-голубыми.       — Я и не думала, что встречу вас… — она постаралась улыбнуться. — Ирина.       — Антон, — кивнул Шаст. — Прошу меня извинить, мне с утра нехорошо. Нужно отойти. Ирина, мы с вами потом обязательно поговорим.       Антон буквально выбежал из приёмной. Сердце было готово выпрыгнуть из груди. Хотелось просто разрыдаться от досады. От безысходности. От ощущения неминуемого пиздеца. Он не помнил, как добрался до кабинета Арсения и рухнул на диван.       — Шаст? — Арсений поднялся из-за стола в полном недоумении. — Что произошло?       — Вот что, блядь, произошло! — прокричал Антон, демонстрируя руку. Попов отшатнулся, заметив его частично сменившие цвет ногти. — Я не хотел, Арс. Пожалуйста, верь мне.       — Антох, ну перестань, — Арс присел на корточки у дивана, ведь на самом диване из-за раскинувшегося на нём Антона места попросту не было. — Я верю. Верю. Не переживай. И вообще не вижу поводов в тебе сомневаться.       — Она… в приёмной… секретарь… — Шастун еле выдавливал из себя слова. Поднимать голову и смотреть на Арсения он не мог. Было стыдно, будто он не просто встретил свою родственную душу в почти тридцать один год, а изменил любимому человеку, в чём сейчас и признавался. — Сука, я ей заявление отдал, и так шарахнуло… я её руку задел. Случайно, блядь, Арс, Понимаешь?       — Я верю, что случайно, успокойся, пожалуйста.       — Арс, я не представляю, что мне теперь делать, — Антон перевернулся на спину и уставился в потолок. — Она ж не виновата, что я люблю тебя. И что, ей теперь всю жизнь ходить с серыми ногтями из-за меня?       — Подожди… — Арсений взял мужчину за руку, свисавшую с дивана. — Разве она и так не должна была с ними ходить? Ты не заметил, какого цвета были её ногти до вашего прикосновения?       — Голубые. Но это ли сейчас важно? Арс, мне нужно покурить.       — Я никуда тебя отсюда не выпущу, а то ещё натворишь глупостей сгоряча, — Попов опять включил «режим строгого начальника» и демонстративно запер дверь. — Кури здесь. Только в форточку, чтобы детектор дыма не сработал.       — Я же знаю, как ты это не любишь… — вздохнул Антон, закрыв глаза рукой. — Арс… я не хочу… чтобы кто-нибудь из-за меня страдал.       — Антош, успокойся, — мягко попросил Арсений, устраиваясь рядом с ним на диване и обнимая. — Я в судьбу верю. И ничего не происходит просто так в этом мире…       Шастун не дал ему договорить пламенную речь об устройстве мира, смысле жизни и судьбе, импульсивно заткнув Арса поцелуем. Рядом с любимым во всех смыслах начальником было хорошо и тоже чувствовалось что-то родное, и от этого плохо не было, даже наоборот. Каждое прикосновение заставляло мысленно парить в облаках, не вспоминая обо всех бедах и заботах сегодняшнего дня. И только требовательный стук в дверь принудил его вернуться в реальность и осознать, что он лежал на диване без толстовки и футболки, что была под ней, а Арсений, одной рукой колдовавший над ремнём его брюк, а второй — поглаживавший оголённый торс Шаста, явно собирался воплотить в жизнь одну из его фантазий. Эта фантазия возникла ещё в те времена, когда Антон только заинтересовался скрытным начальником, и поначалу очень пугала. А потом, как бы Шаст ни упрашивал, Арс заниматься сексом в его кабинете наотрез отказывался, ссылаясь на неуместность и тонкие стены.       — Арсений Сергеевич, вы заняты? — послышался голос Станислава Владимировича из-за двери.       — Д-да… — Попов резко вскочил с дивана и кинул в Антона его одеждой, валявшейся на полу, молча приказав одеваться. — У нас совещание по поводу планирования разработки программного обеспечения на этот квартал. Сейчас открою, Станислав Владимирович.       — Да, мы не займём у вас много времени.       Арсений, заметив, что Антон успел одеться, схватил со стола планшет с распечатанным план-графиком, чтобы прикрыть ставшие тесными в области паха брюки, и принялся открывать дверь. Шаст в очередной раз порадовался, что программисту соблюдать офисный дресс-код было необязательно, и скромно встал в уголке, одёрнув свою огромную толстовку как можно ниже. Видок у обоих был так себе, но впустить заместителя директора в кабинет было необходимо, чтобы не вызвать ещё больше подозрений.       — О, Антон Андреевич, смотрю, вам уже лучше? — спросил Станислав, как только зашёл в кабинет и увидел Шастуна. Антон же, снова почувствовав приступ тошноты, сдержанно кивнул. Причину он понял сразу — вместе с заместителем директора в кабинете появилась и Ирина.       — Да, мы тут решали некоторые… вопросы, — повторил Арсений, изучающе поглядывая на незнакомую ему девушку. — Сами понимаете, Станислав Владимирович, начало года, столько планов нужно составить.       — Прекрасно понимаю, — кивнул тот. — Кстати, позвольте представить, — Станислав кивнул в сторону девушки, — это Ирина Кузнецова — новый секретарь Павла Алексеевича. Ирина, это Арсений Сергеевич — начальник отдела разработки. А с Антоном Андреевичем вы уже знакомы.       — Очень приятно, — улыбнулась Ирина, протянув Попову руку. Тот удивился, но на рукопожатие ответил. От Станислава Владимировича, видимо, не укрылось, как пристально Арс смотрел на её полностью фиолетовые ногти, и решил поделиться:       — А вы знали, Арсений Сергеевич, — заговорщически подмигнул мужчина, — как наша организация соединяет родственные души? Ирина только первый день у нас работает, а уже встретила соулмейта, да, Антон Андреевич?       — Что ж… — Арс постарался изобразить на лице улыбку, — поздравляю вас. Антон Андреевич — прекрасный сотрудник… да и человек тоже.       — О, а давайте-ка мы этих двоих отпустим сегодня с работы в честь такого события? — Станислав чуть сам не захлопал в ладоши от своей гениальной идеи. — Сходите куда-нибудь, пообщаетесь… — обратился он уже к Антону. — Глядишь, и вскоре мы красный цвет на ногтях увидим! Арсений Сергеевич, отпустите своего программиста?       — Полагаю, у меня нет выбора, — пожал плечами Попов.       — Правильно полагаете. Правда, я хотел попросить Ирину, пока Павла Алексеевича нет, помочь вам с отчётностью за прошлый год… Но раз уж такое дело… Антон Андреевич, Ирина, вы можете идти.       Гулять или мило общаться с новообретённой родственной душой Шаст желанием не горел. Стоило им встретиться в холле за проходной, как Антон решил сделать вид, что ему снова плохо. Хотя плохо ему не было — к Ирине тянуло, но совсем не так, как к Арсению.       — Антон, вы в порядке? — Ира осторожно тронула его за рукав куртки. На её лице читалось искреннее беспокойство.       — С утра нездоровится, — вздохнул Шаст. Отчасти это было правдой. — Не переживайте так, просто что-то не то съел, видимо.       — Может, тогда… раз вам плохо, — девушка задумалась, — раз уж нас отпустили сегодня с работы, то по домам? Пообщаться мы всегда успеем. Да и онлайн можно.       — Здравая идея, — кивнул Антон. Больше всего он боялся, что Ирина будет пытаться напроситься в гости, чтобы помочь соулмейту справиться с недугом. — Спишемся.       — Обязательно. Я так рада, что наконец-то вас встретила.       Они нерешительно пожали друг другу руки. Нового разряда тока не было, но на душе у Антона стало противно хорошо. Ногти его родственной души не посерели после его обжиманий с Арсением в кабинете, и Шастун не мог понять: этого что ли для высших сил было недостаточно, чтобы признать предательством, или же он просто может беспалевно продолжать любить Арса… Только вот проверять совершенно не хотелось. И вообще уже ничего не хотелось.