Далия и дневник Тома Реддла

Далия В тот вечер после ужина Далия бросилась вверх по лестнице к своей постели. Первое, что она сделала, это убедилась, что она одна. В общей комнате, как обычно, были люди, но не в спальне. Второе, что она сделала, это открыла дневник Тома. Добрый вечер, Том. Ей показалось, что она начинает звучать как-то формально. Может быть, Том ей нравился… Привет. Ты чувствуешь себя лучше? Далия задавалась вопросом, почему он, кажется, так заботится о ее благополучии. Даже после всех их разговоров он едва знал ее. Может быть, он просто был невероятно одинок. Должно быть, было ужасно быть запертым в книге на пятьдесят лет и не с кем поговорить. Далия не могла не пожалеть его. Об этом она, конечно, не упомянула. Большинству людей не нравилась жалость, когда она была направлена ​​на них. Всё хорошо, но зелье, которое дала мадам Помфри, имеет отвратительный вкус. Иногда лекарство хуже, чем болезнь, которая делает его необходимым. Ты можешь сказать это снова! Но мне нужно продолжать принимать это зелье, чтобы не заснуть на уроке. Если я буду каждый день сдавать экзамены, я провалю ЖАБЫ, и тогда где я буду? Нигде. Далия не знала, нравится ли ей жаловаться бедному Тому, но она знала, что он выслушает и искренне позаботится. Может, потому, что он застрял в книге, и ему не с кем поговорить, а может, потому, что он был хорошим человеком. Она не знала, кому именно, но была счастлива, что ей есть кому излить свои чувства. Том Том чуть не рассмеялся во второй раз за пятьдесят лет, но сдержался на каком-то бессознательном уровне. Теперь он практически мог читать мысли Далии, и ему казалось истерически забавным, что она считала его «хорошим человеком». Никто никогда не думал и не говорил о нем такого, и каким-то извращенным образом он был даже польщен этим комплиментом. Конечно, если бы Далия знала обо всем, что он сделал, она бы быстро сменила тон. По какой-то причине Тому стало немного грустно от этой мысли. Он привыкал к дружеским подшучиваниям Далии и не хотел разочаровывать девушку или отгонять ее. Он даже не собирался убивать ее, что ему в конце концов пришлось бы сделать. Если бы только был способ вернуться к жизни, оставив в живых и девушку... Том отбросил свои беспокойные мысли и написал ответ. Независимо от того, насколько хорошо ты справишься с ЖАБА, я уверен, ты далеко пойдёшь. Он всегда был хорошим лжецом. Том знал, что завтра пятница, и Далия должна идти на занятия. Если он бы она опоздала, люди могли бы подумать, что с ней что-то не так, а он, конечно, этого не хотел. Но близилось время начала первого урока, а девочка еще спала. Даже если она переоделась перед сном, она все еще спала боком над своей кроватью самым неподобающим образом. Он решил, что должен попытаться разбудить ее, но как? Его дневник застрял в щели между двумя матрасами. Он не мог открыть ее или вытащить, не говоря уже о том, чтобы заставить ее страницы лихорадочно переворачиваться в урагане его воображения. Том согласился подняться из книги, стать невидимым, и постучать по прикроватному столику Далии. Через несколько секунд Том понял, что недостаточно тверд, чтобы его услышали. Отказавшись от легкого постукивания, он начал стучать по столу ребром кулака. Том не дрался со времен приюта, но его рука могла нанести довольно сильный удар. Шум, который он создавал, начинался как постукивание и перерос в нечто такое, от чего предметы на столе Далии слегка дребезжали. Девушка немного застонала и перевернулась во сне. На другом конце комнаты кот зашипел в сторону Тома. Девушка резко проснулась и дико огляделась. Том не мог видеть каждое ее движение, но мог сказать, что она начала готовиться к новому дню. Он снова погрузился в дневник, довольный. Он понял, что сегодня Далия не взяла с собой на урок его дневник. Это было хорошо, потому что это означало, что у нее не возникнет соблазна открыть его дневник перед любопытными глазами других студентов. Том просто надеялся, что она не начинает терять интерес... Следующие несколько часов Том внимательно следил за своим дневником. Он по-прежнему проводил большую часть времени в фальшивой гостиной Слизерина, развлекаясь тем, что менял зеленый и серебряный цвета на цвета Рейвенкло и обратно. Но время от времени он выглядывал, чтобы убедиться, что никто не приближается к щели между матрасами кровати Далии. Так случилось, что на стене общежития висели часы, и Том мог сказать, что время окончания занятий в Хогвартсе уже прошло. Несколько других студентов зашли в общежитие за своими вещами, но Далия не показывалась. Где была та девушка? Далия Далия сидела на уроке заклинаний, систематизируя материалы профессора Флитвика. Бросив взгляд на его часы, она увидела, что пробыла там уже час. Когда наказание уже закончится? Она не могла поверить, что она была там в первую очередь. Раньше ее никогда не ловили, когда она отомстила кому-то, но на этот раз она, должно быть, была слишком явной в своей мести. «Что со мной не так?» — спросила она себя. Обычно я все обдумываю, прежде чем сделать! Она была слишком импульсивной. Возможно, это была ее сонливость, смешанная с зельем, которое она принимала. Может быть, это было слишком возбуждающе, но ее разум все еще не мог ясно мыслить из-за усталости головы. Может быть, это была не ее вина, в конце концов. По прошествии времени, которое казалось вечностью, но длилось, вероятно, пять минут, она положила последнее перо в шкатулку профессора Флитвика. — Вы можете уйти, мисс Грейс, — сказал ей Флитвик. Она бросилась наверх, как только услышала свое имя, чувствуя себя виноватой за то, что заставила Тома ждать. В конце концов, ему было не с кем поговорить. Опять же, первое, что она сделала в общежитии, — открыла дневник. Разговаривать с Томом теперь было уже не привычкой, а скорее потребностью. Она порылась в своей сумке в поисках чернильницы и пера, затем окунула перо в пурпурные чернила и начала писать. Прости, что я так долго не могла добраться сюда, Том. Я получила задержание сегодня. Далия смутилась, рассказав, что попала в беду. Ей было еще больше неловко, что ее поймали впервые в жизни. Стоило ли того, что ты сделала, чтобы ты задержалась? Я так не думаю... Я даже не нацелила заклинание на нее, это было только на ее проект. Она просто доставала меня, и я имела право положить этому конец. Очень жаль, что я была единственной, кого поймали. Она надеялась, что Том не рассердится и не подумает, что это смешно. Она могла просто представить его, пренебрежительно качающего головой. Ах я вижу. На мгновение мне показалось, что я разговариваю со следующим великим Темным волшебником. Ведьма, я имею в виду. Он был саркастичен. Почему он был саркастичен? У него действительно было странное чувство юмора. Она, темная ведьма? Это было бы невозможно... если бы она не была похожа на своего дедушку, а она им не была. Она вздрогнула от этой мысли. Нет, если не считать взрывающихся вещей и отправку девушки в медпункт. Это была просто случайность, взрыв оказался сильнее, чем я изначально планировала. Она не собирается умирать или что-то в этом роде. Мадам Помфри отпустит ее до ужина. Ответ Тома ждал не сразу. Далия даже прикусила один ноготь, ожидая, что он осудит ее действия. То, что он написал вместо этого, застало ее врасплох. Это обнадеживает. Говоря о темных ведьмах и волшебниках, знаешь ли ты, были ли какие-либо серьезные практики темных искусств за последние пятьдесят лет? Казалось, он пытался сменить тему , чего она определенно не возражала. Она начала писать, стараясь не упоминать своего дедушку. Он практиковал Темные Искусства только в старости, и его нельзя было назвать преступником. Он убил только одного человека, и в Азкабане утверждал, что это было «во имя науки». Не достойный восхищения, но и не массовый убийца. Единственное, что я могу сразу вспомнить, это, ну... мы не должны произносить его имя. Он был действительно могущественным и убил сотни людей. На этот раз Том писал быстро, его обычно безупречный почерк немного пострадал. Когда ты говоришь, что не должна произносить его имя, значит ли это, что на нем есть След? Или просто остаточный страх перед этим волшебником? Ну, я думаю, это из-за страха для большинства. Некоторые из более темных ведьм и волшебников делают это из уважения. Я, наверное, просто по привычке. В смысле, этого волшебника нет уже десять лет нет, но никто не хочет о нем говорить. Легче просто делать то, что делают все остальные. Страх перед именем усиливает страх перед тем, кто его носит. Я думаю, ты должна это сказать или хотя бы написать на моих страницах. Далия задумалась об этом на минуту. Она знала несколько человек в школе, которые не боялись использовать его имя. Она лично не испугалась. Как она и писала, это было для нее привычкой. Большинство из нас не знает его полного имени, но мир знал его как Лорда Волан-де-Морта. Вопреки ей самой, по ее спине пробежала легкая дрожь. Волдеморт был мертв. Теперь он никак не мог причинить вред… Так почему же она почувствовала странное предчувствие, что подвергла себя опасности, когда записывала его имя?