Волк, что недостоин любви!

Личный дневник Чимина. Привет дневник, или как тебя называть? Наверное в этой тюрьме ты будешь единственным с кем я смогу поговорить. Ага, конечно. Ты даже не представляешь, как мне здесь плохо. Я знаю он хочет, чтобы я молил про смерть, но я не буду, не унижусь перед этим чудовищем. Не дождётся! Мне очень-очень сильно страшно. Он так легко пристрелил отца, что я боюсь, что будет со мной. Но, не суть. Хочешь расскажу про, эм, неделю моего пребывания в этом аду. Поверь, это отдельный вид ужаса. Да, он то мне ничего не делает, но его гады да. Я не знаю, либо это он им приказал, либо они сами любят издеваться над омегами. Я зол на то, что не альфа. Я не могу терпеть больше их прикосновений, их гадкие пальцы, что прикасаются к моим рукам и лицу. Они говорят, аромат им мой нравится. Мне так противно от их поцелуев, но есть один плюс. Они только целуют и бьют за не послушание, до большего не заходило. Я так за это благодарю Бога. А ещё, я не знаю куда тебя спрятать, чтобы старая леди тебя не нашла? Вот почему я такой низкий? А, и ещё, я ему как раб, всё, что его гады не хотят делать, либо это для них слишком сложно, они сваливают это дерьмо на меня. Я конечно любил, и люблю отца, но он точно знал что этот урод явится в наш дом, тогда почему не убежал? Почему не спас меня, раз так любил? Я не знаю. Может и не любил вовсе. ★★★ Привет снова. Угадай что я делал? Ага, убирал весь дом, пока его здесь не было. Интересно, они позволили бы себе такую вольность, лежать на диване, есть клубнику, и тыкать пальцем на то, что я не домыл. Бесят ужас. Их взгляды на мне. Это так отвратительно, что я чуть не вернул всю еду, что ел утром, назад. Хотя, там не было чего выворачивать, булка и вода, на целый день, так себе, если ешь так целую неделю. Спасибо, что хоть не одна вода. А этому Господину на меня пофиг: «— Пусть делают со мной, что хотят, и как хотят. А я в сторонке посижу, и смерть его подожду». Я видел его только один раз, через окно, когда он дома, все как коты маленькие, слова лишнего не скажут. А когда нет, стукнут раз в живот, по лицу, больно хватают за руку до синяков, так это в порядке вещей. Разбить мои губы, что бы с них шла кровь, это тоже норма. Видели, что они у меня «слишком пухлые, надо бы уменьшить». У меня уже всё тело болит от их указаний и побоев. Но я не сдамся. Я не буду просить его о смерти. Я посчитал, завтра он здесь будет, и, может быть, даже у меня будет спокойный день. *** Привет! Я не ошибся, он тут, и меня не дёргают по пустякам. Для меня это как праздник, надо бы в календарь записать. Но где его найти? И кстати, он мне очень сильно нужен, чтобы посчитать, сколько дней осталось до течки. Чтоб её. У меня есть вопрос: он что бля, реально не понимал, что берёт к себе в дом, нет не правильно, берёт в тюрьму омегу? Ничего пройдет ещё три-четыре дня, сам меня отсюда вышвырнет. Но, будет ли мне куда вернуться? Это под большим вопросом… Ладно, дневник, пока. ★★★ Чимин отложил дневник, прислушиваясь к звукам. Было тихо, как будто все умерли, а он остался здесь один, с монстром. Ему не разрешалось выходить, но любопытство взяло своё. Парень лишь молился, чтобы сегодня дверь не была заперта, как всегда, когда он здесь. Всю эту неделю Пак хотел заглянуть ему в глаза и спросить: — Как тебе после того как ты его убил? Полегчало? Вернул Хосока? Он знал, может быть, даже его за эти слова убьют, так же как и отца, но это было бы потом. Он не понимает, что за игру задумал этот альфа? И что собирается с ним сделать, если Чимин не попросит о смерти. Сам убьёт или нет? Чимин не узнает пока этот момент не станет ближе к нему. Ему страшно но он этого не покажет. Заглянув в маленькую щель, Чимин осмотрел всё так тщательно насколько позволяли глаза. Схватившись за дверную ручку и пнув легко её от себя, она тихо распахнулась. — Не заперто, — тихо шепнул Чимин, выглянув из-за двери. Никого не было. Сделав шаг, Чимин был в коридоре. Запер тихо дверь и тихими шагами, шагая вперёд прислушивался к звукам. Было тихо, если бы летела муха, то даже этот звук показался бы слишком громким. Сердце Чимина бешено колотилось, он шел вперёд, в любой момент готовясь бежать. Спускаясь по лестнице вниз на нижний этаж, Чимин никого не увидел, выдохнул судорожно и громко, он сделал ещё шаг, но проклятая ступенька скрипнула. Сердце пропустило удар. Пак поджал губы, ругаясь на себя. Но продолжил шаг. Тело болело, когда он спускался, и просто «спокойно» шёл. Поэтому, будь здесь кто-то, он не смог бы отбиться и убежать. — Вы реально такие тупые. Услышал чей-то голос Чимин. Сердце больно сжалось от страха. — Намджун, выброси этих уродов отсюда. Чимин сжимался от страха и чужого злого голоса ещё больше. — Намджун, пойди и того Пака в комнате закрой. Можно подумать, я блядь не слышу его. — Да, сейчас. После этих слов по дому пронёсся стук открывающейся двери, а потом и закрывающейся. Чимин широко открыл глаза, а потом, что есть сил побежал по лестнице, забывая про боль в теле. Тяжело дышащий, он забежал в свою клетку закрывая дверь. И пряча свой дневник с карандашом под кровать, он надеялся что осматривать его комнату никто не будет. Затем послышались тяжёлые шаги возле двери, а потом она распахнулась, за ней показался, высокий блондин с красивыми чертами лица, тоже альфа, запах лесных ягод распространился по всей комнате. — Если ты решил сбежать когда он тут, то ты мальчик очень сильно лохонулся. Запах единственной омеги в доме, он учует сразу, не делай так, если не хочешь умереть преждевременно, — холодным тоном сказал альфа в тёмном костюме. Чимин узнал его, этот альфа был вместе с тем кто убил отца. Лицо Чимина покрыла неприятная гримаса, показывая всю ненависть к этому человеку. — Хм, ну и ненавидь меня, мне что с этого? Я дал тебе совет, распоряжайся с ним тебе, так как тебе хочется. Мне ни тепло, ни холодно. Но если тебе дорога твоя жалкая короткая жизнь, и ты не хочешь умереть в этом доме, не делай подобных глупостей. — Идите вон! — рыкнул Чимин, сжимая подушку в кулаке. — Как хочешь, — ответил альфа, затем вышел, а через секунду послышался звук замка, раз, а потом второй. — Это чтобы наверняка, чтобы не смог убежать. Омега усмехнулся, удаляющейся шаги звучали как взрывающиеся бомбы. Пак перевёл взгляд на зеркало перед собой. Хватая стакан с недопитой водой, Чимин швырнул его в зеркало, звук разбившегося зеркала раздался громким эхом. Подбежав к нему, Пак выбрал два куска, один спрятал в отверстие между шкафом и кроватью, а второй, держал в руках и смотрел в него. На лице было несколько ссадин и синяков, лицо у него было очень бледное, и заметно исхудало. — Я не позволю тебе меня убить, лучше сам. Прикоснувшись к запястьям, он вспомнил слова отца. — Грех, грех, грех. Повторялось в голове, громким эхом. — Нельзя, нельзя, нельзя, — следом. Слышалось будто это и правда голос отца. — Жди отец, я иду к тебе. Мысленно сказал Пак, чтобы это и вправду услышал только отец. И сильно полоснул по руке, со всей силы, потом ещё раз по том же месте, и ещё. Рука кровоточила очень сильно, глухими каплями падала на пол, превращаясь в лужицу. Посмотрев ещё раз в окровавленное зеркало в руках, Чимин зло полоснул ещё раз. Но уже не попал по том самом месте. — Будь проклят этот дом, и этот Господин Мин, — шикнул Пак смотря в зеркало. Перед глазами всё плыло, не удержавшись он рухнул на пол. Лужа крови росла всё больше и больше, а тело на полу бледнее. До того как Пак отключился полностью, мысленно сказал: — Будь ты проклят, ненавижу тебя. Пусть меня не успеют спасти. Пусть будет поздно. ★★★ — Джун, вызови врача. — Зачем? — Пак запястья порезал. — Но от-ткуда вы знаете? — Намджун, — рыкнул Юнги. — Не задавай вопросов, что тебя не касаются. — Хорошо, Господин. Я быстро. Через минут двадцать, врач сидел в комнате Чимина, не успевая перебинтовать руку он потока крови. — Сильный омежка, несколько раз попасть по том же месте, не каждый сможет. Перескажите Господину Мину, что дела плохи, кровь не удается остановить, а её и так довольно много на полу. — Да, скажу, но ему всё равно. — Наполовину, он чувствует эту омегу, то что он мысленно произносит, и чувствует — его боль на половину с ним, разделенная пополам. Если бы этой связи не было, он бы не дышал вовсе. Этот парень берёт силу с Господина, поэтому ещё жив. Я не знаю как так произошло, и что это такое, ни разу в жизни с таким не сталкивался. Но им обоим нужно чувствовать запахи друг друга, иначе обоим будет плохо. Что господину, что мальчишке. Ему тоже плохо. — Хорошо, я.. я пойду скажу ему, — закивал Намджун, пребывая в шоке от услышанного. *** — Господин, как вы? — Нормально, — потирая виски ответил Юнги. — Что с ним? — безразлично спросил альфа. — У вас с ним некая связь, вам нужно быть рядом с ним. — Нет, он умрет, а не я. Меня это не касается. — Касается. Чем хуже ему, тем ваше состояние станет слабее. Пожалуйста, побудьте рядом с ним. Один-два дня, — показывая на пальцах просил Джун. — Вали. — Но Гос… — Не услышал? — переспросил Мин. — Услышал. Джун поклонился и поспешил выйти с кабинета. *** — Не захотел? — спросил врач вернувшегося альфу — Нет. — Ну и пусть. Ему хуже станет, сам придёт. Нам остаётся только ждать. Но не очнись этот мальчишка …я думаю, Господин потеряет что-то важное в своей жизни. А мне нужно идти, я здесь не в силах помочь. — Хорошо, я вас проведу. *** На часах 12:56 Юнги плохо, голова кружится и слабость во всём теле. Он долго отрицал, слова Джуна, но всё-таки решился пойти к нему, как бы ему не было от этого противно. Мин приоткрыл дверь, и неохотно подошёл к омеге. На секунду ему даже показалось, что его состояние становится легче, и дышать проще. Оглядев бледного парня, что был похож на мертвеца, Юнги присел на край кровати, осматривая холодно парня напротив. Брови которого начали хмуриться, а бледные губы сжиматься. А Юнги лишь почувствовал, что ему трудно дышать, начал судорожно хватать воздух, расстёгивая пуговицы на рубашке. — Блядь …что .....за …х… хрень? Юнги крепко сжал чужой подбородок, смотря зло в чужое лицо, наклоняясь ближе. — Ты кто …мать его такой? — шумно вдыхая и выдыхая воздух, спрашивал Мин. Губы Пака приоткрылись, а брови расслабились, и Альфе стало легче дышать. — Что за хрень?