Знание, не только сила.

От допроса со стороны Гермионы Вольниеля спасли родители девочки, вошедшие в палату в компании лысого целителя. Решив не мешать Гермионе общаться с родителями, Вольниель залез на подоконник и сделал вид, что жутко заинтересован движением людей по прилегающей к зданию больницы улице. На самом деле Вольниель вошел в транс и занялся изучением родителей Гермионы. Конечно, они находились на значительном для подобного обследования расстоянии, но даже так он смог увидеть больше чем достаточно. По мнению Вольниеля на лицо был целенаправленный вред причиненный организму разумного неоднократно. Родители Гермионы являлись магами, причем достаточной силы. Но у обоих родителей были установлены своеобразные блокираторы магии, которые производили постоянную откачку магической энергии, корежили энергетические каналы и не давали правильно развиваться магическому ядру. Причем, по следам в ауре и ментале эти блокираторы не единожды слетали и потом устанавливались вновь с последующей коррекцией памяти. Куда именно уходила энергия Вольниель без специального ритуала определить не мог, но вот посмотреть на того кто занимался восстановлением блокираторов очень хотел. Поскольку оказать какую-либо помощь родителям Гермионы без специального оборудования и последующей защиты было не возможно, Вольниель перевел свое внимание на лысого доктора, который тоже оказался магически одаренным. Правда, магическая сила доктора была меньше чем у родителей Гермионы, но ее оказалось достаточно для неизвестного паразита, что установил блокираторы магии и через них откачивал магическую энергию из доктора. Помимо этой неприятности доктор был серьезно болен непонятной болезнью, из-за чего и облысел. Проникнув в разум мужчины, Вольниель отметил, что сегодня он дежурит по детскому отделению больницы. Еще немного покопавшись в памяти лысого целелителя, Вольниель нашел там план больницы, а главное, расположение помещений, где находится ночью дежурный персонал. Медсестра, прикатившая столик с полдником, своим прибытием свернула посещение родителей Гермионы. Оказалось, что отец девочки, личность в больнице известная, по крайней мере, медсестра обратилась к нему как к доктору Грейнжеру. Поев булочки с повидлом и запив их соком с таблетками, девочки забрались на подоконник. - Я посмотрела твоих родителей и вполне могу им помочь, - ответил Вольниель на незаданный вопрос Гермионы, - с твоими родителями время терпит, а вот с лысым целителем все очень плохо. Если ему не помочь, то он уйдет на перерождение в течение месяца. - А ты сможешь помочь дяде Генриху? - Да, - кивнул головой Вольниель, - сегодня ночью этим и займусь. - Ой, спасибо, спасибо! Дядя Генрих очень хороший. Он мой крестный. Гермиона попыталась подлезть к Вольниелю, что бы обнять, однако запуталась в ночнушке и едва не свалилась с подоконника. - Гермиона, успокойся. Не хватало еще получить травму от радости. - Гортензия, а где хранится твоя сумка с принадлежностями? - В пространственном кармане, - ответил Вольниель, уже точно зная какой вопрос задаст Гермиона. - А мне можно такой карман сделать? – не подвела с вопросом Гермиона. - Можно, - кивнул головой Вольниель, - есть два способа создания подобных карманов. Один простой и безболезненный, а второй немного сложней и жутко болючий. - В чем разница? – взгляд Гермионы был совсем не детский. - В первом случае получится фиксированный пространственный объем, привязанный к твоему телу, а во втором случае этот объем привязывается к душе, и, при постоянном использовании этот объем растет. И в первом и во втором варианте размер объема зависит от вложенной силы. Но во втором случае пространственный карман вместе с душой проходит через перерождение. - Боли я не боюсь, - прошептала Гермиона, - можно второй вариант. - Второй так второй, - пожал плечами Вольниель и принялся спускаться с подоконника, - примерно час времени у нас имеется, нам этого времени хватит. Вновь появилась кожаная сумка и Вольниель начал выкладывать плитки с требуемым рисунком. Гермиона заметила, что в этот раз рисунок на плитках выглядит гораздо сложнее и тут же задала вопрос. - Гортензия, мне кажется или тот рисунок, что ты сейчас выкладываешь в разы сложнее, чем предыдущий? - Конечно сложнее, - кивнул Вольниель, - предыдущая пентаграмма предназначалась для простого сдерживания твоей магии в момент перестройки магического ядра. А чтобы тебе понять, что делает эта октограмма, нужно хорошо подняться в знаниях не только магии, но и вполне знакомых тебе науках. Таких как физика, биология и несколько других наук. Закончив выкладывать плитки, Вольниель внимательно осмотрел полученный результат и кивнул головой. - Снимай ночнушку и ложись в силуэт эльфа. - Я не эльф, - возразила Гермиона, снимая ночнушку. - Не суть важно, - буркнул Вольниель и подал девочке круглую палочку толщиной сантиметров двадцать, - когда ляжешь, зажми зубами. Зубы у Гермионы оказались крепче, чем веточка мелорна. А какой голос… Однако, ритуал закончился, и Гермиона на четвереньках, выползла за границы ритуальной октограммы. - Мрак, - прошептала девочка, - я теперь понимаю, зачем ты приказала снять ночнушку. Я кажется описалась. - Представь себе, что после этого ритуала нас с сестрой высек отец так, что мы месяц кушали стоя, а спали на животе. - Жесть, - согласилась Гермиона, - когда можно будет использовать пространственный карман? - Думаю, дня через два, не раньше, - произнес Вольниель, начав собирать плитки октограммы. Гермиона, покряхтывая, сходила в уборную и с горем пополам сполоснулась в душе. Наблюдая, как Гермиону потряхивает от последствий ритуала, Вольниель наложил на нее среднее исцеление. - Полегчало? – спросил Вольниель. - Ага, - растянула рот в довольной улыбке Гермиона, - Гортензия, а можно с тобой пойти к дяде Генриху. - Если так хочешь, то я тебя разбужу, когда придет время идти, - произнес Вольниель, прикинув, что собственных сил ему может для лечения и не хватить. За разговором незаметно пришел ужин, а за ним подошла ночь. В час ночи, дождавшись прохода дежурной медсестры, Вольниель вылез из своей кровати, и, достав сумку с различной одеждой начал подгонять под свой возраст комбинезон разведчика. Потратив минут двадцать на переделку двух комбинезонов, он разбудил Гермиону. - Одевай, - Вольниель положил на кровать комбинезончик. - Что это за чудо? – Гермиона сбросила с себя ночную рубашку и принялась натягивать на себя, приятную на ощупь одежду. - Капюшон не забудь накинуть на голову, - посоветовал Вольниель, - а то будешь своей повязкой местных приведений пугать. - Удобная одежда, - Гермиона погладила рукав своего комбинезона и вопросительно посмотрела на Вольниеля. - Как выйдем из комнаты, молчи, чтобы не увидела, - начал инструктаж Вольниель, - когда можно будет говорить, я тебе скажу. Если подниму руку вверх с открытой ладонью, остановишься возле стены и не двигаешься. Как опущу руку, движение продолжаем. Поняла? - Не глупее паровоза, - вырвалось у Гермионы выражение Марии. - Ну, пошли, - Вольниель открыл дверь, и девочки выскользнули в полутемный коридор, освещенный лишь дежурным освещением. Передвигаясь вдоль стен, и ни кого не встретив, девочки спустились на первый этаж и приблизились к комнате отдыха дежурного врача. Лысый целитель не спал, а что-то писал, сидя за столом. Не став дожидаться пока целитель закончит с писаниной, Вольниель от души приложила его сонным заклинанием, зная, что проходя через стену, заклинание несколько ослабнет. - Что с дядей Генрихом? – Гермиона чихать хотела на инструктаж, прослушанный пятнадцать минут назад. - Паровоз, - произнес Вольниель и занялся раскладыванием плиток с рунами. - Ой, извини, - прошептала Гермиона. - Говорить можно, - произнес Вольниель, - я усыпила целителя, чтобы избежать своего раскрытия и ненужных разговоров. - А… - протянула Гермиона, и, усевшись на кушетку, занялась наблюдением за действиями Вольниеля. Вольниель выкладывал тройную фигуру. Внешняя часть должна была скрыть и ограничить движение магической энергии за границу пентаграммы. Две внутренних фигуры были целиком лечебными, именно используя их, Вольниель собирался сэкономить свою магическую энергию. Проверив выложенный рисунок, Вольниель подхватил спящего целителя заклинанием левитации и уложил в силуэт эльфа в центре трех ритуальных конструктов. - Гермиона, мне может понадобиться твоя помощь, - Вольниель позвал задремавшую девочку. - А? Конечно, что нужно делать? - Постой рядом со мной, и когда я тебя возьму за руку, не сопротивляйся оттоку магической энергии. Я, конечно, постараюсь справиться сама, но вдруг мне немного не хватит силы и ритуал придется прервать. Дождавшись Гермионы, Вольниель достал из пространственного кармана ритуальный нож и чиркнул им по своей ладони. Кровь струйкой потекла на руну активации, в Вольниель войдя в транс, занялся лечением пациента. В первую очередь были сняты блокираторы магии, но в этом случае Вольниель не стал уничтожать это плетение, а подвесил в ауре целителя. Здесь они не мешали лечению и просмотру памяти, а тот, кто поглощал через эти блокираторы магию, не сможет понять, что скоро на него падет возмездие. Почувствовав, что потерял сто грамм крови, Вольниель волевым усилием заживил порез и перешел к инициализации магического ядра и правке энергетических каналов. Используя лечебные пентаграммы, это давалось легко и непринужденно. Во время этого занятия у Вольниеля возникла идея, как наказать неизвестного паразита. Запустив процесс обратной перекачки энергии от паразита к целителю, Вольниель перешел к лечению болезни, убивавшей лысого целителя. Паразит оказался необычайно силен, и вскоре магическое ядро целителя готово было лопнуть от излишней магической энергии. Подключившись к ядру Генриха, Вольниель начал откачивать энергию не только себе, но и в ядро Гермионы, взяв ту за руку. Через некоторое время он почувствовал дрожание канала связывающего их с паразитом, и, поменяв полярность, отправил по связующему каналу закапсулированную болезнь, сразу же оборвав канал связи с паразитом. Уничтожение бездействующих блокираторов произошло в момент обрыва связи с паразитом, и Вольниель занялся просмотром памяти своего пациента. Как он и предполагал блокираторы были установлены Генриху в возрасте двух лет, когда у мальчика впервые произошел стихийный выброс. Сразу после восстановительной команды, ликвидировавшей последствия магического выброса и подкорректировавшей память окружающим, появился мужчина в деловом костюме с рыжей шевелюрой и со словами: «Это для всеобщего блага, мальчик мой», установил мальчику блокираторы магии при помощи непонятного артефакта, от которого даже через воспоминание Генриха фонило магией смерти. Установив на разум целителя стандартную эльфийскую защиту, Вольниель вышел из транса и отключил действие ритуала. Перенеся Генриха на стул, Вольниель из хулиганских соображений применил к нему заклинание роста волос и приступил к сбору плиток с рунами. Гермиона еще не отошла от получения ударной дозы магической энергии, и просто стояла, с улыбкой на лице провожая взглядом каждое движение Вольниеля. - Гермиона, ты как себя чувствуешь? – спросил он, закончив со сбором плиток, и, убрав сумку в пространственный карман. - Как воздушный шарик, - не переставая улыбаться, ответила девочка, - кажется, если сильно оттолкнуться, можно полететь. - Это не страшно, а даже полезно для твоего ядра, к утру все пройдет, - Вольниель осматривал комнату в поисках оставленных ими следов, и не найдя их направился на выход. - Теперь молчим и идем, - перед открытием двери, предупредил Вольниель. Обратный путь прошел без приключений и ненужных встреч, а вернувшись в палату, Вольниель вновь достал свою сумку. - Что ты еще хочешь сделать? – поинтересовалась Гермиона, внимательно рассматривавшая раскладывание на полу новой фигуры. - Хочу чтобы нас наверняка не нашли, даже если к поискам привлекут магов. Сейчас мы с тобой проведем ритуал отречения, и вся плоть, что находится не на наших телах, просто испарится. Вольниель слегка лукавил, потому что для ритуала отречения не требовалось создавать какую-то особую пентаграмму. Достаточно было просто произнести слова отречения. А вот с использованием, собираемой им пентаграммы каждый грамм плоти, перед уничтожением превращался в мощнейший взрывной артефакт. И если у кого-то было собрано достаточное количество плоти, то взрыв мог произойти совсем не слабый. Проведя ритуал сначала для Гермионы, просто уничтожив частички ее плоти, Вольниель провел ритуал и для себя, разделив его на две части. В первой части плоть просто испарилась в больнице и в доме тетки, а вот во второй части частицы плоти уничтожались с приличным взрывом. - Ну все, сейчас ложимся спать, а то утром будем ходить как зомби, - заявил Вольниель собрав плитки с рунами в сумку. - А куда девать одежду? – спросила Гермиона, переодевшись в ночнушку. - Давай мне, я пока приберу, а когда можно будет использовать твой пространственный карман, получишь ее назад. Уснул Вольниель, наверное, раньше, чем коснулся подушки. Этот бесконечный день закончился совсем не плохо.