Ветроводы. Том 1.

— Брат! Юань испуганно ловит Цинцю, что лишился чувств. Подхватив брата на руки, он уносит его в покои Повелителя Ветров, чтобы тот пришел в себя и отдохнул.    Цинцю же не лишился чувств. К сожалению, он был в сознании, но ничего не сказал. Лишь когда его опустили на кровать, он медленно сел и схватился за рукав Юаня, уставившись на него почти пустым взглядом, хрипло, совсем тихо позвав: — А-Юань...   — Цинцю, я здесь, все в порядке. Что с тобой? Юань садится к нему на край кровати, с беспокойством заглядывая в лицо и поглаживая его по голове.  — У тебя что-то болит? Давай позову лекаря? Цинцю, судорожно выдыхая, отрицательно качает головой, роняя её следом на плечо Юаня. — Не ходи к нему... — Почему, брат? Он мне очень нравится, со мной он мил и добр... Теперь Юань продолжает гладить Цинцю уже по спине. — Я уверен, что у нас все будет хорошо...   А Цинцю начало потряхивать, пока он это выслушивал. Тонкие пальцы вцепились в одежды Юаня мёртвой хваткой. Каждое слово Юаня всё больше ранило. — Нравится... — почти неслышно пробормотал Цинцю. Нравится. Он ему нравится. Ну за что всё это... — Не пущу, — хрипло, но уже громче говорит он, — не разрешаю. Не благословлю. Не отпущу...   — Брат, успокойся, я понимаю, что тебе не нравится Лю Цингэ, потому молчал об этом раньше, но... Уже все так далеко зашло и... Если ты не дашь нам благословение... Мы обойдемся и без него.   И Цинцю вновь замирает. И ничего не отвечает. Только крепко держит Юаня за одежду. Тот мог почувствовать, как стремительно стало намокать его плечо. Слёз было не удержать. Такие слова... Ранили слишком сильно. Почему всё больнее и больнее?   Юань обнимает брата в ответ, поглаживая по спине и ожидая, пока тот закончит лить слезы. Для себя он уже все решил и отступать не намерен.   — Юань... — спустя время хрипло зовёт Цинцю, — мы поговорим об этом завтра. А сейчас просто ступай в комнату. В комнату... Не уходи сегодня... Пожалуйста. Хоть сейчас меня послушай...   — Брат, я не хочу заставлять Цингэ беспокоиться... Он же там сейчас совсем один и не может получать никаких вестей из внешнего мира... Юань ослабляет объятья и немного отстраняется от брата, надеясь, что тот, наконец, поймет его и отпустит. Цинцю медленно поднимает понурый взгляд. Лицо, покрытое синяками, было залито слезами. Совсем как в юношестве. Много, много лет назад. — По твоему он до завтра не подождёт..? — хмуря брови, тихо огрызается Цинцю.   — Ты сам хотел ко мне прийти на следующий же день, после того происшествия. Даже на чиновника наехал, требуя тебя отвести. Ну кто так делает, Цинцю? — Но! — возразил он, вновь хватаясь за брата, — я волновался! К тому же, меня не отвели. Значит и он подождёт. Он с силой тряхнул Юаня, вновь начав психовать. — ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ХОТЬ РАЗ МЕНЯ ПОСЛУШАТЬСЯ, А НЕ СБЕГАТЬ ОПЯТЬ К ЭТОЙ ДРЯННОЙ СОБАКЕ?!   Юань дернулся, не готовый к тому, что его будут трясти как куклу и кричать, но не сопротивлялся. — Так я же тоже волнуюсь сейчас! Брат, прекрати! А вдруг Цингэ передумает? Это пугало Юаня, подстёгивая, заставляя торопиться.   Повелитель Ветров, перестав трясти брата, сжал его плечи до боли. — А ТЫ ДУМАЕШЬ Я НЕ ВОЛНУЮСЬ?! Я за эти три дня извёлся! А ты, только вернувшись, уже летишь к той бездари, и дня со мной не желая побыть! И благословение моё, видите ли, к чёрту не сдалось! Ломая ноги, я тащил тебя с ушибом! И так ты в итоге поступаешь?! Тебе настолько на меня плевать?! СПЕЦИАЛЬНО ХОЧЕШЬ ДОВЕСТИ МЕНЯ ДО СРЫВА, ДА?!   — П-прости, брат... — виновато опускает взгляд Юань, почувствовав стыд.    Он и правда сейчас очень некрасиво поступает со старшим братом, едва вернувшись, собираясь сразу же пойти к Цингэ. А доведённый Цинцю уже не может остановиться. Его всего трясёт, истерика накатывает с головой. — ТЫ МОЖЕШЬ ПРОСТО ПОСЛУШАТЬ МЕНЯ И ПОЙТИ СЕГОДНЯ В СВОЮ КОМНАТУ, А?! — надрываясь, кричит Повелитель Ветров.   — Хорошо, хорошо, я пойду! Успокойся! Юань пытается скинуть с себя руки брата, чтобы его перестали трясти, ибо становится уже дурно от этого. И Цинцю таки перестаёт его трясти. Но не отпускает. — Ты обещаешь..?   — Клянусь не выходить сегодня из комнаты.   Старший кивает и опускает голову, хрипло поправив его: — Из дворца. Из комнаты можно... Чёрт. Чёрт, чёрт, чёрт...   — Хорошо, я буду сегодня в пределах дворца и никуда пойду. Юань облегченно выдыхает, когда брат его отпускает и немного натянуто улыбается. Согнувшись, Цинцю накрывает лицо руками, не в силах прийти в себя. В груди так больно... А Юань поднимается со своего места и спешно выходит из комнаты. После слышится хлопок двери покоев Повелителя Вод.   Шэнь Цинцю впал в отчаяние. Было больно. Очень больно. Он начал метаться по своим покоям в поисках, не обращая внимание на боль. И он нашёл. Крепкое, хорошее вино. Повелитель Ветров тут же опустошил весь сосуд. И послышался громкий звон разбитого стекла. Юань, услышав звон из комнаты Цинцю, очень осторожно туда заглядывает, чтобы узнать в чём дело.    Цинцю тяжело осел на пол у кровати. Уши и лицо раскраснелись от резкого прилива алкоголя. У стены лежали осколки сосуда, который только что был запущен с стену. Цинцю так сильно швырнул сосуд, что некоторые осколки порезали его лицо и шею. Пусть и не сильно, но поступила кровь. Согнувшись, он хватался за простынь и горько, надрывно плакал. Тихо-тихо. Чтобы Юань из соседней комнаты не услышал. Его душило горе. Брат, которого он так горячо любил, внезапно признаётся, что любит того, кого Повелитель Ветров на дух не переносит. Так ещё и заявляет, что ему плевать на благословение... Это ранило. Убивало изнутри.   — Гэгэ... Что здесь произошло? — тихо спрашивает Юань, делая медленный шаг в комнату и оглядывая учиненный старшим братом беспорядок.   Цинцю судорожно вздрагивает и поднимает голову на Юаня. Мутный взгляд и раскрасневшееся лицо. Цинцю не часто пьет и плохо переносит алкоголь. И теперь, с одного крепкого сосуда вина, напитый в стельку, он уже не мог себя сдержать. По щекам ливнем катились слёзы. Словно он Повелитель Вод, а не Ветров.    Юань подходит к брату и опускается перед ним на колени. — Цинцю, почему ты так плачешь..?   Цинцю поджимает губы, словно обиженный ребенок и указывает на Юаня пальцем. — Потому что ты бросаешь меня! Ты меня не любишь...   — Я люблю тебя, но ведь ты мне брат, Цинцю. И люблю я тебя как брата. А Цингэ мне нравится совсем иначе.   Цинцю был пьян. И у него много накипело. Теперь он просто не мог сдержать себя. — Видишь? Не любишь! А я люблю! А ты бросаешь меня и уходишь! Бросаешь совсем одного! Он жмуриться и, опустив голову, опять начинает плакать навзрыд.   — Ну Цинцю, я же не уеду куда-то далеко на другой конец земли. Всего-лишь в другой дворец. Мы так же будем видеться, как и раньше. Юань гладит брата по плечу, пытаясь приободрить. — Совсем ты пить не умеешь. Хочешь, я тебя научу? Это не сложно, просто нужна сноровка.   Но Цинцю со всей дури отшлёпывает руки Юаня. — Бросаешь! Бросаешь меня! Ты променял меня на него! Я тебе не нужен... Даже моё мнение. Моё благословение... Видимо, это и правда сильно задело Цинцю. Он закричал, накрывая голову руками.   Не будут они как раньше видеться! Юань съедет в другой дворец и всё своё время будет проводить с тем ублюдком! Всё изменится. А Цинцю останется здесь, совсем один, захлёбываясь, задыхаясь от запретной, безответной любви. — Я люблю тебя, Юань! Больше всего на свете! Больше всех богатств! Больше жизни!