⸺✧✧✧⸺
Лайя абсолютно не понимала, где находилась. Мир исчез, просто растворился, оставляя ее на выжженном поле собственной боли. Вокруг ничего не было, лишь ноги утопали в раскаленной магме правды, отключая от реальности. Убийца Милли был перед ней. Касался, говорил на ухо мерзости, извращая каждое слово. Бернелл не могла найти в себе сил, чтобы противостоять чудовищному огненному напору, что обрушился на нее. Она ненавидела Мехмеда всей душой, не переносила даже отдаленного запаха его парфюма, но адвокат и представить не могла, что именно он окажется тем, кто разрушил ее с трудом построенный дом под названием «семья». Пусть шаткий, пусть карточный, но все же дом. Бернелл казалось, что огонь был ее стихией. Ее гневом, ее яростью, которой она сжигала все препятствия на своем пути, превращая в пепел. Теперь же пламя буквально пожирало ее, заставляя замереть на месте и даже не пытаться спасти, выкарабкаться. Огонь опалил кожу, оставляя безобразные рубцы. Он так просто сказал ей все? Признался, что убил Милли. Ради чего? Потому что не смог получить ее, Лайю? Это какой-то абсурд, какие-то игры — страшные, жестокие, жуткие. Бернелл не желала в них участвовать, она хотела выйти из игры, закрыв за собой решетчатую дверь и оставив за ней Мехмеда. Но пока она лишь могла осесть от собственной слабости и гореть в агонии чувств. Боль? Вина? Страх? Отчаяние? Злость? Все вместе, и ничего конкретного. Лайя не смогла бы описать это чувство — даже если ее попросят, не сможет объяснить. Будто внутри нее образовалась какая-то пустота, черная дыра, что с каждой мыслью разрасталась все сильнее, норовя поглотить полностью. Лайя периодически выныривала, видя обеспокоенные лазурные глаза напротив, слыша встревоженный голос, чувствуя опору и держась на нее, но какая-то половина ее сознания все равно была там, на выжженном пустыре посреди всецелого ничего. Бернелл смогла дышать, только когда мерзкий запах гари вдруг ушел, уступая место свежести, давая траве вновь прорасти, а деревьям — позеленеть. Давая вдохнуть успокаивающий кедровых запах. Девушка проморгалась и увидела перед собой Лео. Его горячие ладони крепко держали ее, давая сосредоточиться на тепле, что даровало одно лишь прикосновение. Сверкающие тревогой потемневшие глаза помогали убрать пелену пепелища, вновь спасая, вытаскивая из тьмы. — Лео, — лишь прошептала Лайя, перехватывая его руки и сжимая со всей силы. — Я здесь, я рядом, — ответил он также шепотом, не отводя взгляда, давая убедиться в правдивости, развеивая страшную иллюзию. — Лео, — еще раз тихо протянула Бернелл, хватая ртом воздух. — Это Мехмед, это он убил Милли, — на одном дыхании выпалила, не в силах удерживать на своих плечах обвалившуюся бетонную стену правды. Нолан не отвечал. Лишь задумчиво хмыкнул, не выпуская ее ладоней. Адвокат знала, что он не сомневался в ее словах. Лео верил ей, как и Лайя поверила сегодня ему. В груди не бился мотыльком страх, что ее отвергнут, посмеются над абсурдностью версии. Может быть, прокурору, как и ей самой, хватало одного только взгляда, одного только слова, сказанного лицом к лицу, чтобы поверить ей? — Чехол? — только и спросил Нолан, все это время пытавшийся понять, как именно девушка догадалась, что Греогери убийца. — Да, это фамильный герб их семьи, — кивнула она, и Лео тяжело вздохнул. — Ты его видела? Мехмеда? — снова кивок. — Ты с ним говорила, да? — Бернелл молчала, но мужчина уже все читал в ее глазах, а сейчас лишь подтверждал догадки. — Он знает, что тебе известно о нем? — Он сам мне признался, Лео, — со слабым всхлипом выдала Лайя. — Я спросила у него, встречался ли он с Милли, а он сознался. Сказал, что ударил ее по голове и…в бак… Адвокат даже не поняла, как оказалась в крепких объятиях. На талии родные руки, которые прижимали так сильно, что казалось бы, из легких испарится весь воздух. Но Лайя хотела еще сильнее, еще ближе. Она хотела раствориться, отпечататься на коже, в душе, в сердце. Потому что внутри нее уже есть след, который не смести теперь ничем и никогда. Потому что она полюбила, и на стенке сердца навсегда высечено имя того, кто пах кедром, заставлял тонуть в зелени глаз и чувствовать себя нужной, собой, — имя Лео. Это осознание настолько ярко вспыхнуло, что просто напрочь выбило все остальные мысли. Лайя больше не слышала в голове противный голос Мехмеда, она лишь чувствовала, как сильно билось собственное сердце, разгоняя кровь по телу. Теперь все было перед глазами. Лео не просто ей нравился, это не просто влюбленность, вспыхнувшая от неожиданной заботы с его стороны, это не желание забыться в новых чувствах, когда вокруг рушился весь мир. Нет, все было гораздо серьезней, гораздо глубже, но при этом необычайно проще. Лайя просто любила его. Искренне, сильно. И теперь абсолютно не понимала, что с этим делать. — Он сказал, что мы не сможем доказать, — тихо выдала Бернелл, чуть отстраняясь от мужчины. — Лайя, — девушка резко вздохнула от своего имени. — Его задержат, и он отправится в тюрьму. Я все сделаю для этого, обещаю.⸺✧✧✧⸺
Лайя стояла в комнате наблюдений, неотрывно следя за допросом. Уже два дня — в тот, когда Мехмед сознался ей в убийстве, и вчера — они искали доказательства вины Греогери. Отсмотрели все записи из ресторана, снова шерстили переписки Милли и ее телефонные звонки — вдруг будут еще какие-то намеки на свидания с Мехмедом, их взаимосвязь. Но все, что удалось найти, это лишь доказательства, что Греогери с ее сестрой ходили в тот дорогой ресторан. Дальше же — абсолютное ничего. Они потратили столько времени впустую. Бернелл чувствовала, как внутри нарастала паника, стремясь захватить ее полностью. Уже две ночи она провела, крутясь в собственной постели, не в силах заглушить голос Мехмеда, насмехающегося над ее беспомощностью. От ее веры в справедливость будто каждый день отрезали по кусочку, отпиливали без анестезии, и Лайя не знала, останется ли от нее что-то в конце пути. Ее терзали страхи — что Греогери выкрутится, что им не удастся засадить его за решетку. Адвокат готова была потерять надежду, если бы не обещание Лео, данное ей там, за заднем дворе полицейского участка. Нет, Нолан сдержит слово. Мехмед обязательно окажется в тюрьме, нельзя мысленно допускать обратное. Но девушка не могла противостоять этим сомнением, не могла перестать думать, что Греогери спасется — эти картинки постоянно рисовались в голове. Знала бы сейчас Лайя, насколько ее мысли были материальны… — Итак, — громкий голос Лео вывел Бернелл из транса, куда она невольно погрузилась. — Вы знали покойную Милли Бернелл? — издалека начал Нолан. — Конечно, — Мехмед не стал отпираться — он сидел в открытой позе и даже не думал хоть как-то волноваться. — В каких вы находились отношениях? — прокурор все еще подводил, стремясь нащупать, какой линии поведения Греогери будет придерживаться. — Мы были любовниками, — улыбнулся допрашиваемый. — Ну, понимаете, я богат, она — юна и привлекательна, вот и сошлись — кто что искал, то и нашел, — Мехмед бросил короткий взгляд на зеркало Гезелла, точно зная, что Лайя там. Бернелл прикрыла глаза, крепко сжимая челюсти. Как же она хотела сомкнуть руки на его шее, услышать ее хруст. Она мечтала, чтобы он харкал кровью, моля о прощении. — Когда в последний раз Вы видели Милли? — голос Лео прозвучал грубее предыдущих вопросов, но адвокат сейчас не хотела разбираться в этих причинах. Она лишь смотрела на убийцу сестры, считывая каждый жест, вслушиваясь в его интонацию. — Последний раз? — переспросил Греогери и притворно задумался. — Кажется, в ночь перед ее смертью. Насколько мне известно из материалов дела, как раз за несколько часов до убийства. Зрачки Лайи расширились. Он так просто признался в этом? У них ведь не было никаких доказательств, что Милли после ссоры с Бекали поехала к Мехмеду. А он так просто об этом заявил, будто помогая следствию. — Расскажите поподробнее об этой встрече, — Лео полностью сконцентрировался на мужчине перед собой. Никаких взглядов в зеркало, за котором стоит Бернелл. Будто не хотел подтверждать догадки Греогери, что Лайя тут, рядом. Но Мехмеду словно не нужны были доказательства: он и так знал, что девушка не пропустит это мероприятие. — Кажется, Милли поссорилась со своим, — Греогери задумчивым жестом потер подбородок, — парнем, любовником — не знаю, кто это был, не хотел знать, ведь… — Что было после того, как погибшая приехала к Вам? — прервал его размышления прокурор, и Лайя была безумно благодарна ему за это — выслушивать все эти грязные надуманные оправдания было против ее естества. — Секс, — пожал плечами Мехмед. — Милли нужна была разрядка, я был не против. Она была мне небезразлична, и я не смог ей отказать, — он вздохнул, выражая сожаление. — Что было после? — Лайя напряглась после этого вопроса. Расскажет ли Греогери, что было дальше? Как он убил ее сестру. — Я признался Милли в своих чувствах, но она, не приняв этого, просто собрала вещи и убежала. — И Вы не пытались ее остановить? — Я же не тиран, — хмыкнул Мехмед. — Если хотела уйти, зачем останавливать? — задал риторический вопрос он сам себе. — Куда она пошла после — мне неизвестно. Наверняка, у нее полно было любовников. Бернелл сжала кулаки, с губ сорвалось еле слышимое «сволочь». — Что Вы делали после? — перешел Нолан к главному. — Не могу ответить на данный вопрос, господин прокурор, — улыбнулся Мехмед, и Лайя почти задохнулась от приторности, что источалась от него. — Значит, у Вас нет алиби… — Значит, нет, — радостно сверкнул глазами Греогери. Бернелл мотнула головой. Чего он добивается? Чему так радуется? — Нам необходимо взять у Вас образцы ДНК для проведения экспертизы, — припечатал Лео, захлопнув папку с делом, где на отдельном листе фиксировал все. — Все, чтобы помочь следствию, — сладостно пропел Мехмед.⸺✧✧✧⸺
— Не понимаю, — хмуро выдал Лео, отбарабанив пальцами по столу. — Что именно? — слабо улыбнулась Лайя, взглянув на прокурора. — Зачем Мехмед вчера так просто признался, что имел связь с Милли? Что она приехала к нему. Согласился так легко и просто на эту экспертизу… — мужчина с силой потер пальцами лоб, пытаясь найти логику. — Лео, это так важно? — недовольно бросила Бернелл. — Только что пришли результаты экспертизы, все совпадает. Он признался под протокол, что был с Милли в ту ночь. У него нет алиби, — перечисляла девушка. — Для обвинительного заключения хоть и мало, но мы можем сделать так, чтобы он уже сейчас отправился под стражу, — воодушевленно продолжала она. — Напиши ходатайство и все, он отправится за решетку. — Лайя, — вздохнул Нолан. — Мне кажется, тут что-то нечисто, — он покачал головой. — Как-то слишком просто, будто мы идем по заранее спланированной дороге… Помнишь, как он ответил на вопрос про алиби? «Не могу ответить на данный вопрос». — Лео, ты усложняешь, — нахмурилась адвокат. — А ты, напротив, упрощаешь, — резонно заметил мужчина. — Ты напишешь или нет? — в ее глазах мелькнуло недовольство. — Напишу, — кивнул Нолан. — Странно, что сюда еще не прилетела толпа адвокатов, — Лайя свела брови к переносице, непонимающе уставившись на него. — Ты говорила, что у Мехмеда влиятельный отец, я думал, тут будет большая огласка… — У Фаруха не самые лучшие отношения с сыном, — пожала плечами Бернелл. — Да и Мехмед хороший адвокат, не доверит свою «важную» персону кому-либо еще. — Ты рассказала Владу о произошедшем? — Лео резко перевел тему, внимательно разглядывая девушку. Лайя не укрывалась, не пряталась от этого взгляда, а встречала его, открыто и решительно, будто и не думая отпускать. — Нет, — покачала головой Бернелл. — Он сейчас уехал по делам из города, поэтому даже случая не было. — По делам? — Старые связи, я толком не знаю, — отмахнулась Лайя. — Надеюсь, что суд состоится уже завтра, — чуть мечтательно вздохнула она. Нолан промолчал. Все было странно, непонятно. Скользкое предчувствие зудело внутри, не давая приятному удовлетворению расползись по телу. Лео всегда чувствовал особый прилив энергии, когда подводил дело к логическому завершению. Сейчас же не было и намека на это ощущение. Мехмед не так прост, он не мог так просто сдаться. Греогери умен, и он совершенно точно не собирался провести свои лучшие годы жизни в тюрьме. Скорее всего это очередная игра, и скоро на сцене появятся новые действующие лица. — Лайя, — вынырнул из мыслей Лео. — Мне нужно отлучиться, побудешь тут? — он взглядом указал на свой кабинет. — Скоро уже должна отзвониться Сандра, сказать, нашли они что-то при обыске дома или нет, — он передал свой мобильный телефон, куда, наверняка, скоро позвонит Ньюман. На удивление, Бернелл даже не спросила, куда он собирался отойти. Лишь кивнула, с каким-то недоумением разглядывая смартфон Лео. Нолан же отправился в комнату допроса. Снова безумно сильно хотелось поговорить с Мехмедом. Понять, наконец-то, его планы, ускорить начало его игры и попытаться как можно безболезненнее оттуда выйти. Мехмеда привели быстро. Он выглядел таким же жизнерадостным, довольным ситуацией и своим положением. Его совсем не волновал сейчас обыск в его доме, будто он знал, что там ничего не найдут. Не волновали и результаты экспертизы, которые они получили утром. Греогери просто провел спокойно ночь за решеткой, даже не заикнувшись о «неприемлемых» условиях. Ему было на это абсолютно безразлично. Кажется, во всем мире его волновало только собственное превосходство, которым он кичился. А еще Лайя… Нолан никак не мог понять причины такой больной привязанности к Бернелл. Дело было в том отказе? В последующем презрении адвокатом Мехмеда? Греогери упивался ее эмоциями — даже ненавистью. Он хотел ее внимания, провоцировал. Наказывал ли он за прошлое? Или до такой степени жаждал ее, что был согласен даже на презрение? Лео чувствовал, как внутри все кипело, взрывалось от мыслей, сколько боли своими словами, действиями Мехмед причинил Лайе. Но внешне прокурор был спокоен, не выдавал ни капли того, что творилось в душе. Те его эмоции были хрупким хрусталем, что разбивался о твердый камень желания защитить, не оставляя ни трещин, ни царапин. — Как продвигается дело с экспертизой? — слащаво улыбнулся Мехмед, садясь на стул напротив. — В чем подвох? — проигнорировал вопрос Нолан. На лице собеседника мелькнуло удивление, сразу же перетекшее в заинтересованность. — Подвох? — переспросил Греогери, не сводя цепкого взгляда с прокурора. — Ты просто признаешься, что был с Милли в ночь ее убийства, — начал перечислять Лео, даже не замечая, как переходит на «ты». — Соглашаешься на экспертизу, в твоем доме проводится обыск, — Мехмед весело хмыкнул. — Где был в момент убийства, говорить не хочешь. Я знаю, что ты профессионал, не одно дело развалил. Прекрасно знаешь нашу систему. Должен понимать, что при отсутствии алиби, твоем признании и результатах ДНК экпертизы, тебе скоро назначат содержание под стражей. — Все верно, я прекрасно знаю вашу систему, — довольно ухмыльнулся Греогери. — Тогда может расскажешь сразу, какой козырь держишь в рукаве? — Лео дружелюбно улыбнулся. — У тебя есть алиби, — прокурор не спрашивал, он говорил очевидные факты. — И ты можешь это стопроцентно подтвердить, — второй факт, не менее точный. — Так может быть не будем играть в эти детские игры? — Лайя настаивает на аресте, да? — Мехмед вздохнул, мечтательно закатывая глаза. — Да уж, представляю, как она расстроится, когда все узнает, — он вдруг резко посмотрел на Нолана, в глазах — искры уважения. Лео захотелось сплюнуть. — Хорошо, прокурор, твоя взяла. Не буду позорить тебя в суде. Да, у меня есть алиби. Сразу после того, как Милли ушла, я поехал к одной девушке и пробыл у нее до утра. Мне же нужно было как-то залечить свое разбитое вдребезги сердце. — Контакты этой девушки? — только и спросил Нолан, внутренне проклиная Греогери. — Я скажу, кто она и как с ней связаться, — расплылся в улыбке Мехмед. Он уже понял, что этот раунд выиграл. Не было сомнений, что все, сказанное им, подтвердится. И тогда нет смысла писать ходатайство об избрании меры пресечения. Они смогут доказать только то, что у Мехмеда с Милли были интимные отношения в ночь перед смертью. Доказать прямую связь между ним и убийством — в этом они бессильны. В каком-то трансе Лео вернулся в собственный кабинет. На языке ощущался гадкий привкус собственного поражения. Под стражу Мехмеда не заключат — эти шансы малы и призрачны. Греогери все продумал до мелочей и вчера просто дал им выдохнуть, насладиться полученными результатами. Лайя расслабленно сидела на стуле, что-то читая в собственном телефоне. На ее лице застыла безмятежность — как же Лео не хотелось снова начинать смуту в ее только-только успокоившейся душе. Было ощущение, словно он тоже причастен к этому — ведь мог вчера дожать Мехмеда, узнать про алиби. Тогда бы Бернелл не жила с надеждой, которая совсем скоро обратится в прах. Но, возможно, ей нужны были эти часы передышки? Часы спокойствия. Нолан не знал, как лучше, впрочем, изменить ситуацию он никак не мог. — Представляешь, — обратилась к нему адвокат. — Новости почитала: пишут про участившиеся случаи нападения на животных в лесу на севере. Думают, что это рысь, — Лео даже вырвался из собственных мыслей, никак не понимая, причем здесь это. — А я только хотела съездить на природу — прогуляться, подышать свежим воздухом, — Бернелл чуть поджала губы, явно раздумывая, стоит ли говорить дальше. — У тебя же через день выходной, — девушка чуть застенчиво улыбнулась. — Да, — ответил ей улыбкой мужчина. — Только вот выходной, кажется, отменяется. — Что случилось? В этот раз от ответа спас телефонный звонок, но прокурор знал, что это ненадолго. Быстро взяв смартфон, Лео начал разговор с Сандрой. Как он и думал, при обыске ничего не удалось обнаружить. У них не было никаких дополнительных улик против Мехмеда. Даже связь между ним и подброшенными Владу вещественными доказательствами не нашли. Вздохнув, прокурор коротко рассказал подруге про алиби Мехмеда, сообщив данные той девушки, параллельно наблюдая за расширенными зрачками Лайи. Разговор был закончен, телефон положен на стол, а Нолан не знал, как ему сказать, что он почти не видит шансов, что Греогери возьмут под стражу. — Лео, — сглотнула адвокат. — Только скажи, пожалуйста, что все еще собираешься писать ходатайство. — Лайя, — мужчина на мгновение закрыл глаза. — Ты же понимаешь, что алиби подтвердится… — Все равно, — настаивала Бернелл. — Лео, пожалуйста, я понимаю, что шансы малы, но они ведь есть. Мы же знаем, что все его алиби — это фальшивка. Давай попробуем… Я выступлю с показаниями, расскажу про его признание. У нас должно получиться, — было непонятно, убеждала сейчас девушка его, или себя. — Лайя, — предпринял еще одну попытку Нолан. — Лео, прошу тебя… Почему ему сейчас кажется, что если он откажет, то Бернелл просто уйдет? Не из кабинета, из жизни. Словно он разрушит этим только снова воцарившееся доверие между ними? Лайя смотрела пристально, в ее глазах он видел отголоски обиды, боли, страха. Это было глупо, почти безрассудно, но у Лео не было сил, чтобы отказать ей. Только не Лайе. — Хорошо, пусть будет по-твоему.⸺✧✧✧⸺
— Обвиняемый Мехмед Греогери, Вам есть, что сказать? — Лео несколько раз сжал кулаки под столом: он понимал, знал, что ничего путнего из этого не выйдет. У них не было никаких прямых улик, только косвенные, только признание, что Мехмед прошептал тогда Лайе на ухо на парковке. — Да, уважаемый судья, — Нолан слушал Греогери, но смотрел при этом на Бернелл. — Я любил Милли и не убивал ее. Да, она пришла ко мне ночью после ссоры. И да, у нас с ней был близкий контакт — я этого не отрицаю. Прокурор видел, как заходили жевалки на лице Лайи, как с каждым новым словом она загоралась большей яростью. Мехмед специально провоцировал ее, давил на эмоции, хотел еще сильнее позлить. Желал, чтобы в глазах судьи адвокат казалась неуравновешенной, не контролирующей себя. И если Лайя сорвется, Греогери может придумать на ходу любую историю, чтобы подорвать ее авторитет. Мнение судьи сформируется не в их пользу. Пытаясь достучаться, Лео мысленно умолял Бернелл посмотреть на него. Хоть на секунду перевести взгляд. Тогда он бы сумел предостеречь ее, успокоить бушующий огонь, даровать хоть немного прохлады. К счастью, его мольбы были услышаны, и адвокат чуть повернула в его сторону голову. В ее глазах так и горела боль, смешенная с ненавистью к Мехмеду. Нолан сожалел, что не мог помешать тому, чтобы Лайя тут присутствовала. Это было необходимостью, но мужчина всей душой хотел держать Бернелл как можно дальше от убийцы. Лайя поняла его. Лишь слегка кивнула, давая молчаливое обещание. Лео оставалось лишь надеяться, что она сдержит его. Хотелось сидеть рядом, сжать ее дрожащую ладонь, забирая хотя бы часть боли. Вздохнув, Нолан снова обратил свое внимание на Мехмеда. — Но после, когда я признался Милли в своих чувствах, она испугалась и убежала, — Мехмед взялся правой рукой за голову, массируя висок, а потом, будто что-то вспомнив, подался вперед, щелкнув пальцами: — Да, я же потом поехал к Илине. Она подтвердила, что я провел всю ночь у нее. Господин уважаемый прокурор не даст соврать, — Греогери мотнул головой в сторону Лео. — Это правда, господин прокурор? — судья выпрямился, размыкая сжатые в замок ладони, и повернулся полубоком к мужчине. — Да, девушка подтвердила алиби господина Греогери, — оставалось лишь кивнуть в знак согласия. — Однако есть основания полагать, что показания даны под давлением. Это было единственным, что можно было сказать. Апеллировать доводами и догадками — вот, что оставалось. Но Лайя не дала ему шанса отступить тогда, просила попытаться. Поэтому он должен был. — Доказательства? Нолан про себя усмехнулся. Были бы у него доказательства, он бы уже давно приобщил их к материалам дела. Но у них ничего не было. Ничего, кроме правды. Лео отступил. — Уважаемый судья, — Мехмед снова подал голос, возвращая внимание к себе, — я ни в коем случае не желаю обидеть господина прокурора, но разве доводы следствия считаются доказательством? Насколько я знаю — нет. С Илиной я провел всю ночь и вернулся домой лишь во второй половине дня, когда тело уже было обнаружено. Удар. Резкий. Оглушающий. В судебном зале, где всегда бурлила жизнь, велись споры, препирались стороны, пытаясь докопаться до истины, воцарилась тишина. Абсолютная. Звенящая. Все обернулись к источнику звука, а лишь Лео прикрыл глаза, горько выдыхая. Ему не нужно было искать того, кто сейчас с силой ударил рукой по соседнему стулу. Нолан знал, что Лайя не смогла. Провокация Мехмеда сработала — Бернелл сорвалась, запуская непоправимую цепочку событий. То обещание, что она дала ему, безмолвно кивнув — Лео подозревал, что Лайя не сдержит его. Это молчание, а молчание не имеет силы. Пустое, как ветер, доносящий фантомные голоса со своим воем. Прокурор знал, что сейчас раздастся и второй удар. Потом, возможно, третий. Бернелл сейчас ничего не удержит. Спусковой механизм был уже давно ослаблен. Выстрел точно будет, он состоится. Можно укрыться, попробоваться спрятаться, но пуля все равно настигнет. Так и было — Лайя, по взгляду которой было ясно, что она потеряла очертания реальности, лишь с силой била ладонью по стулу рядом с собой. — Не смей, — прошипела она. Нолан не видел лица Мехмеда, но знал наверняка, что он самодовольно улыбался, гордясь результатом своих слов. — Не смей про мою сестру говорить «тело». — Мисс Бернелл, — предупреждающе начал судья, надеясь успокоить девушку. Нет, Лайю уже ничего не остановит. Ее сейчас выгонят из зала, предупреждение уже вынесено. Терпеть подобное больше никто не будет. — Не смей. У нее есть имя, подонок! — Мисс Бернелл, покиньте заседание, — Лайя наконец будто очнулась ото сна, осознавая, где она находится. В ее глазах вспыхнула паника. Она с надеждой посмотрела на судью, а потом быстро перевела взгляд на Лео. Нолан видел, как она просила его остановить это, извинялась за свое поведение и клялась, что этого не повторился. Но это снова обещание без слов, которое вновь можно нарушить. Да и сделать Лео уже ничего не мог: судья ясно выразил свою позицию. — Но… — все же предприняла попытку Бернелл. Она бы не была собой, если бы не попробовала. — Мисс Бернелл, покиньте заседание, о решение Вы узнаете позже, раз не можете держать себя в руках, — голос судьи не предвещал ничего хорошего. Сглотнув, Лайя лишь схватила свою сумку и ураганом вылетела из зала. Лео лишь тяжело вдохнул, сбрасывая с себя омут переживаний за адвоката, и вернул внимание к судебному процессу. Мехмед выглядел относительно спокойным, но Нолан видел, как на его губах мелькнула самодовольная победная ухмылка. Греогери быстро взглянул на Лео, приподнимая брови, демонстрируя всеми силами свое превосходство. Он уже выиграл этот процесс еще до того, как началось заседание. Прокурор понимал, что их шансы ничтожно малы. Бекали тоже был близок к Милли в тот день, и Роберта отпустили, потому что есть алиби. В тот раз Нолан даже не пытался отправить его под стражу, понимая, что это не нужно и бесполезно. С Мехмедом сейчас выходила такая же ситуация. С Милли он был, а потом, после ссоры, Греогери якобы уехал к своей любовнице. Это не ставило его на морально положительную сторону, но свидетельствовало о невиновности. Нолан знал, что эта девушка, свидетельница, подтвердила все слова Мехмеда. То ли ее купили, то ли запугали — это было неважно. Мехмед сегодня спокойно выйдет из зала суда, и они ничего не могут сделать. Лишь дальше пытаться найти доказательства. Судья отказал в назначении меры пресечения в виде заключения под стражу. Как и ожидалось. В коридоре, ожидая другого решения, томилась Лайя. И Лео нужно было увидеть ее раньше Мехмеда, сказать самому, попытаться сдержать ее, если Бернелл вновь обуздает волна неконтролируемого гнева. Лео попытался побыстрее выйти. Лайя, сидевшая в коридоре на скамейке, мигом подскочила, бросая в сторону бутылку с водой, которую до этого, очевидно, крутила в руках, и подбежала к прокурору. Она молчала, разглядывая его. С уст так и не слетел вопрос, он тоже был безмолвным. И хотя адвокат все уже поняла по одному только виду мужчины, она все равно смотрела с надеждой. Нолан горько вздохнул. Он ведь предупреждал, что у них ничего не выйдет. Как теперь разбить в ее глазах этот свет, что мерцал на дне зрачков? Как отнять у нее эту веру в справедливость, что была безжалостно раздавлена процессуальными нормами? Лео уже готов был сказать, но адвокат вдруг вздрогнула, смотря за его спину. По ее лицу прошла судорога — она увидела Мехмеда. — Лайя, — прошептал Нолан, пытаясь привлечь ее внимание, вывести из ступора. — Лайя, посмотри на меня, — но девушка будто не слышала, лишь смотрела на Греогери, не моргая. — Хорошего Вам дня, уважаемый прокурор, — раздался за спиной слащавый голос Мехмеда. — И Вам тоже, уважаемый адвокат, — намеренно обратился к Бернелл он. Еще одна провокация, очередная. Лео чуть оглянулся, смотря, как прогулочным шагом, засунув руки в карманы, Мехмед спокойно шел на выход. Нолан снова повернулся к Лайе, но та не двигалась. Перед глазами пелена непонимания. Лео сжал губы. Он честно не знал, что может сейчас ее успокоить, утешить. Это могли сделать только наручники на Греогери, но этого не произошло. Адвокат резко дернулась, стремясь сорваться с места, ее руки были сжаты в кулаки. Она хотела нагнать, наброситься, Нолан же мог позволить этого, перехватывая ее за запястья. Они буквально горели огнем, не были прохладными, как обычно. Бернелл словно накалилась от своего собственного гнева. Лайя не понимала, что происходило, что ее держит. Только потом ее затуманенный взгляд прояснился. Мехмеда больше не было, она не могла выплеснуть на виновного все свои эмоции. Зато рядом был он, Лео — и огромная волна гнева, мужчина это понимал, сейчас рухнет на него. Удары, что предназначались Греогери, обрушится на него. Лайя брезгливо отбросила его руки, заставляя мужчину буквально замереть. Это было презрение. Будто он — это Мехмед. Будто прикосновение к нему противно ей. Лео вздохнул, успокаивая себя: это лишь проекция эмоций. Не ему адресовано все это. — Ты обещал, — начала она ледяным тоном. Бернелл никогда не говорила с ним так, даже когда думала, что Нолан ей соврал. — Обещал, прокурор, что его задержат, что он отправится в тюрьму, — она сделал шаг ближе, ударяя Лео в грудь. Да, он ей обещал. Тогда, сидя на заднем дворе после того, как Мехмед плеснул в лицо правду, что разъедала кислотой. — И что я вижу?! Этот подонок идет на свободу, — еще удар. — На свободу! — снова. — Когда. Моя. Сестра. Мертва! — на каждое слово новый удар. И хотя голос ее повышался, силы покидали. Лайя была готова вот-вот осесть в его руках. Эмоции, что держали ее на ногах, скоро покинут, заставляя рухнуть. Неподалеку стоящие конвойные двинулись к ним, намереваясь унять девушку, что набросилась на прокурора. Лео лишь остановил их жестом руки. Это все касалось только их двоих. Он сам должен был успокоить Лайю, важна только она. Перехватив ее руки, Нолан пододвинул адвоката к себе — так, что они почти столкнулись лбами. — Лайя, посмотри на меня, — по слогам произнес Лео и дождался, пока Бернелл перестанет брыкаться. — Посмотри на меня, — он аккуратно отпустил женские руки и обхватил ладонями ее лицо, чтобы она не отнимала взгляда; пальцы девушки впились ему в предплечья. — Это не конец, расследование не закончено. Я докажу, что это сделал Мехмед. Верь мне. На несколько секунд Лео увидел в ее взгляде то, что он хотел. Веру в него. Веру, что он сможет доказать вину Греогери. Но Лайя закрыла глаза, а когда открыла, эту веру он уже не увидел. Резко отстранившись, Бернелл схватила сумку с бутылкой. Руки Лео всего на мгновения зависли в воздухе от неожиданности, но он быстро убрал их, разочарованно выдохнув. Бросив напоследок взгляд, смысл которого Нолан не успел осознать, Лайя быстрыми шагами направилась к выходу, не оглядываясь. Ушла. Вот так просто. Вдохнув, мужчина обвел взглядом коридор и заметил оставленный пиджак. Схватив его, он хотел окликнуть Лайю, но ее фигура уже скрылась за поворотом. Лео так и остался стоять в коридоре, сжимая ее вещь в руке.Спустя 16 часов.
Было холодно, очень холодно. Так, что онемели кончики пальцев на ногах и руках. Лайя попыталась приоткрыть глаза, но затылок пронзило болью, и она резко зажмурилась. Машинально потянувшись рукой к голове, Бернелл почувствовала что-то склизкое на кончиках пальцев. Затылок снова отдал болью, и Лайя поспешила убрать ладонь, опуская на землю. Земля. Пальцы нащупали траву. Где она? Подул ветер, и девушка вздрогнула от холода. Рядом что-то зашуршало. Это… листья? Листья на деревьях? Прислушавшись, Лайя уловила аукание совы. Попыталась снова открыть глаза. Вокруг было темно, была ночь. Она в лесу? Как она тут оказалась? Лайя приподнялась на локтях и только тогда поняла, что другой рукой что-то сжимает. Повернула голову. Нож. В ее руке был окровавленный нож. Лайя откинула его в строну и в испуге поползла спиной назад. В голове снова стрельнуло, и она хватилась за затылок рукой. Напоровшись на что-то сзади, Бернелл замерла. Что-то твердое, холодное. Бревно? Осторожно оглянувшись через правое плечо, Лайя в ужасе замерла. На нее уставились стеклянные глаза. Это был Мехмед. И он был мертв.