⸺✧✧✧⸺
Лео вернулся домой, когда уже часы показывали почти девять вечера. Он не засиделся на работе допоздна, потеряв счет времени, просто специально остался, приводя в порядок все дела. Желания возвращаться не было абсолютно. Дома его ждали пустые стены и звенящая в напряжении тишина. Раньше Нолан не ощущал этого. Пока в его жизни не появилась Лайя. После того, как Бернелл уехала к себе на квартиру, Лео заметил, что постоянно думает о том, что спешить ему не к кому. И дело было не в одиночестве, дело было в конкретном человеке, которого хотелось видеть, открыв входную дверь. Все вокруг потеряло уют, пропитанный легким шлейфом цитрусовых духов. Вроде бы Лайя пробыла здесь не так много, но почему-то теперь каждая вещь напоминала о ней, буквально крича, что не хватает чего-то важного, жизненно необходимого. И Лео понимал, почему он так чувствует, почему ему без Лайи так некомфортно в собственном доме. Причина лежала на поверхности, и он ясно ее видел. И вчера, и сегодня Нолан бесконечно долго думал о том, почему отказался от своего принципа, что ему вбили еще на парах прохождения практики, — идти в суд, только будучи уверенным в доказательной базе. Потому что дал ей обещание после того происшествия с Мехмедом на парковке? И да, и нет. Те слова, сказанные Лайе в попытке ее успокоить, придать сил, — они свалились новой ответственностью на него. Лео всегда отвечал за свои слова. Наверное, именно поэтому он никогда не давал пострадавшим обещания посадить виновника их бед. В жизни могло произойти все, что угодно, прокурор не мог противиться жизненным обстоятельствам. Единственное, что Нолан всегда мог пообещать — так это сделать все возможное, чтобы преступник получил заслуженное наказание. С Лайей же тогда с языка сорвалось совершенно другое, да и говорил он тогда не разумом. Впрочем, обещание было хоть и рычагом давления, но не основной причиной его поступков. Лео бы его в любом случае выполнил, оно не имело определенного срока и не значило, что мужчина должен сделать это сразу, через два дня. Как вышло сейчас. Основной причиной была сама Лайя. Из-за одного ее присутствия рядом Лео переставал иногда думать рационально. Все здравые мысли будто уходили на второй план. Нолан признавал, что просто боялся потерять Бернелл, боялся потерять ее веру в него. Именно поэтому согласился на эту авантюру — так опрометчиво и глупо. В итоге, даже его согласие привело к тому, что Бернелл ушла. Просто днем позже, пронзив его напоследок уничтожающим взглядом — сжигающем все будущее, которое могло бы у них сложиться. Взглядом, в котором больше не было веры в него. Ведь его обещание не было молчаливым, оно было надежно закреплено в памяти словами. И Лео его не сдержал. А значит, не мог сдержать никакое больше — его обещания больше не представляли никакой ценности, не имели силы. Его слова были пустыми. Но как же Лео хотел, чтобы она ему поверила. Поняла его. Нолан почти без сил рухнул на кровать, не будучи даже в состоянии поужинать. Перед глазами все стоял тот неверящий взгляд Лайи и цокот ее удаляющихся шагов. Бернелл ведь больше не даст ему шанса. А даже если это все же и произойдет, то у нее не будет такой непоколебимой веры в него, какая была до этого. Это все утеряно. Да и Лео сейчас был не уверен, что сможет справиться с Мехмедом. Он умен, хитер, опытен, он все продумал до мелочей. Их шансы найти железобетонные доказательства малы до безумия. И что делать во всей этой ситуации, прокурор пока абсолютно не знал. Кажется, впервые за эти годы работы. Где-то рядом завибрировал телефон, сообщая о входящем сообщении. В мыслях промелькнул образ Лайи, но Нолан знал наверняка, что это не Бернелл. Лайя ясно дала понять, не ответив на его звонки, что не желала с ним разговаривать, возможно, даже видеть. Может, именно поэтому мужчина считал, что все потеряно? Лео разблокировал телефон, увидев, что написала Кэти. Сестра прислала фотографии со своей поездки и делилась впечатлениями. Кажется, именно сейчас Нолан нашел в себе силы искренне улыбнуться за весь сегодняшний день. Хотя бы у Кэти все было хорошо: она отвлеклась от всего произошедшего кошмара и смогла возобновить в себе позитивный настрой. Все же новая страна, язык, куча новых мест — эти яркие впечатления приглушили боль от потери подруги. Кэти спрашивала, как у него дела, есть ли что-то «новенькое из новостей». Нолан хмыкнул: новое было. Всего одно, но меняющее его жизнь до неузнаваемости — он полюбил. Просто, искренне, по-настоящему. Вот главная причина, почему он на многое относительно Лайи закрывал глаза. Вот почему позволил ей надавить на себя, заставляя выдвинуть обвинения против Мехмеда. Именно поэтому у Лео сжимались кулаки от похотливых взглядов Греогери в сторону адвоката. И именно поэтому раскаленным железом по сердцу прошелся ее сегодняшний взгляд. Он любил Лайю. Лео не знал, как давно, да это не имело значения. Осознание этого не было чем-то резким, не было яркой вспышкой молнии на темном небе. Это было чем-то обыденным, правильным. Будто по-другому и не могло быть. Словно все поступки, все действия вели его к этому. Нолан не был ошарашен, не был удивлен. Он не собирался отрицать собственные чувства. Зачем? Он уже чувствовал, и это не выбить из сердца как бы не хотелось. Впрочем, ему никогда и не хотелось. Лео принял в себе эту правду. Поступил так, как поступал всегда. Быстро написав Кэти короткий ответ, что дела относительно в порядке, а сам он очень устал на работе и ложится спать, Лео отбросил телефон в сторону, закрывая глаза. Последние два дня снова терзала головная боль, дав мужчине передышку всего на неделю, но сейчас, на удивление, мигрень не мучила, хоть и было очень много тяжелых мыслей. Просто смертно хотелось спать — вырубиться и забыться на ночь. Нолан уже натянул на себя одеяло, когда смартфон вновь ожил, оглушая трелью телефонного звонка. Первым желанием было проигнорировать. Он слишком устал, а последнее время и вовсе работал без выходных. Но рука уже сама потянулась за устройством. — Нолан, слушаю, — мужчина принял вызов, не открывая глаз, и очень надеялся, что его не вызовут на очередной труп. — Лео, — ставший родным голос заставил прокурора почти сразу проснуться. — Извини меня, я такая дура, — начала Бернелл быстро тараторить, не давая себе остановиться. — Лайя… — Не перебивай, пожалуйста, — предупредила адвокат и сделала глубокий вдох. — Ты не виноват в том, что произошло сегодня. Ты меня сразу предупреждал, что ничего не получится. Это я, идиотка, не соображала ничего, — ругнулась она. — Лео, я верю тебе. Правда, всем сердцем. Я ляпнула не то, — Бернелл горько усмехнулась в трубку, а Лео замер, пораженным ее признанием. — В тот момент я сама себе не верила. Прости, что не отвечала, что разочаровала… Нолан замер, пораженный ее словами. Неужели все совсем иначе, нежели он думал?.. — Я, правда, не хотела тебя обижать, — продолжала адвокат. — Извини, что не отвечала на звонки. Я злилась на всех вокруг. Но… это все ерунда. Это же не конец, — повторила она его сегодняшние слова после суда. — Я слишком хотела увидеть Мехмеда за решеткой и давила на тебя. Я была не права, — снова глубокий вдох. — Я верю тебе, в тебя, — у Лео перехватило дыхание от ее слов. — Верю, что у тебя все получится. У нас все получится. Хлопковые нити, мягкие и непрочные, что связывали их, не порвались. Они все еще надежно сплетали их судьбы, аккуратно виток за витком образуя одну нить — общую. Лайя не щелкнула острыми ножницами, навсегда обрубая их историю. Она сделала шаг вперед, к нему, к ним. — Лайя, — наконец-то нашел в себе силы сказать хоть что-то Нолан. — Спасибо тебе. Что веришь. Ты не представляешь, насколько это важно для меня. — Представляю, — девушка шмыгнула носом. — Давай завтра с утра обо всем поговорим? Встретимся часов в десять в кафе, где мы обедали вчера. — Хорошо, — кивнул прокурор. — Лайя, спасибо, что позвонила. — Я не могла по-другому, — мужчина слышал, что она улыбнулась в трубку. — Спокойной ночи, Лео. — И тебе, — прошептал в ответ Нолан. Отложив телефон, прокурор снова откинулся на подушку. На губах сияла улыбка, тело сразу расслабилось. На душе было спокойно, вся тяжесть ушла, испарилась по щелочку пальцев только благодаря одному звонку. Вместе у них обязательно все получится. Если они оба будут в это верить. Лео проснулся от назойливого звонка телефона. Сквозь пелену сна мужчине показалось, что это будильник. От этого осознания хотелось выть — так сильно еще хотелось полежать под теплым одеялом, что мягко придавливало своим весом к кровати, и снова погрузиться в сладкую негу. Хотелось проигнорировать все на свете и спать до того, пока солнце не начнет слепить, врываясь в окно. Казалось, организм хотел получить по всем счетам за все бессонные ночи последнего месяца. Но как бы Лео не хотел, игнорировать подъем он не мог. Уже потянувшись к телефону, Нолан осознал, что это не будильник. Кто-то звонил ему. Сил открывать глаза не было совершенно, а смотреть на яркий экран — тем более, поэтому, снова не взглянув, кто решил нарушить его ночной покой, Лео ответил на вызов. — Нолан, слушаю, — пробормотал мужчина, чувствуя, что вот-вот снова провалится в пропасть, теряя очертания реальности. — Лео! Наконец-то! — Сандра закричала настолько сильно, что прокурор скривился и отодвинул телефон подальше от уха. — Уже третий раз звоню! — Сандра, что случи… — Лайя, — перебила Ньюман друга. — С Лайей кое-что случилось. — Что?! Лео мгновенно сел на кровати, откидывая одеяло в сторону. Теперь у сна не было шанса снова забрать его в свой плен. Мужчину буквально окунули в ледяную воду, заставив мгновенно проснуться. Казалось, что тело сковало холодом, не дав возможности шевелиться, перехватывая дыхание. В висках застучало, и каждый удар будто острым ножом проходился по крепкому канату внутреннего спокойствия Лео. Тряхнув головой, Нолан сбросил наваждение, сосредоточившись на самом главном для него — Лайе. — Что произошло? — теперь в голосе прокурора не было резкости. Связав все свои внутренние страхи в крепкий голос, Лео старался отключить эмоции: встав, поставил на громкую связь звонок и начал собираться. — Я позвонила птичке буквально несколько минут назад, — начала Ньюман. Было слышно, как комиссар собиралась в спешке. — Мне ответила какая-то незнакомая женщина. Сказала, что они с мужем были на пробежке и нашли девушку на территории лесопарка, и у нее в кармане телефон. — Что с Лайей? — все сказанное было важно, но Лео сейчас волновало исключительно состояние адвоката. «Нашли в парке», — что вообще может значить эта формулировка? Цела ли она? Без сознания? Или же… — Жива, — быстро ответила подруга, не давая жгучим мыслям глубоко проникнуть в разум. — Но бегуны эти сказали, что она сидит на скамейке и ни на что не реагирует. В какой-то прострации. На руках кровь, одежда в грязи. Что именно произошло — непонятно. Я сейчас еду туда. — Скинь мне локацию — только и попросил Лео, быстро надевая обувь в коридоре. — Я скоро буду. В голове творился полный бардак. Напряжение с каждой секундой росло все сильнее, заставляя Нолана вцепляться в руль автомобиля. Волнение как вязкая тина все сильнее погружало Лео куда-то вниз, затягивая в свои сети, уволакивая на дно. Сердце колотилось в груди, но никак не заглушало мысли — каждая, будто огненная стрела, вонзалась в него, заставляя содрогаться от осевшего на кожу липкого страха. Мужчина пытался отбросить их, пытался подойти к этой ситуации, как к обычному делу, выезду. Просто работа, когда ты делаешь выводы, уже увидев все своими глазами, оценив обстановку. Просто работа, когда по дороге ты думаешь лишь о пробках и планах на вечер. Но не получалось. Как вообще можно отбросить чувства? Это невозможно, немыслимо. Это не просто обычный выезд, это Лайя. Его Лайя. Неугомонный адвокат, которая с оглушительным треском смогла пробить прокурорскую линию обвинения, перевернуть дело на сто восемьдесят градусов и заставить полностью Лео отключить холодный рассудок. Потому что там, где есть чувства, нет места холоду. Лишь яркие взрывы, когда кажется, что ты находишься в эпицентре извержения вулкана. Сейчас Лео был тем самым вулканом. Что могло произойти с Лайей? Кровь, грязь, отрешенное состояние — так мало данных, чтобы сложилось хоть какая-то картинка происходящего. Что она делала в этом лесопарке? Как оказалась? Они ведь буквально несколько часов назад говорили по телефону. Договорились встретиться, поговорить обо всем. Сейчас же Лео пытался сдержаться, чтобы не выжать педаль газа на полную, разгоняясь до предельной скорости. Неизвестность — это самое ужасное чувство. Просто потому, что ты не знаешь. Не знаешь, чего ожидать. То ли тешить себя ложными надеждами, то ли готовиться к чему-то ужасному, от чего холодела кровь, при этом не придавая ясности рассудку. Неизвестность — это шаг в темноту, когда не знаешь, окажется ли под ногами твердая земля, или же ты провалишься в пропасть, разбившись. Лео всегда предпочитал правду, в любом ее проявлении. Будь она горькой или же сладкой, разрушающей или же возрождающей надежды. Знание всегда лучше, и неважно, какое оно, какие эмоции за собой принесет. Даже если разрушало многолетнюю почву, заставляющую крепко стоять на ногах. Правда всегда лучше, чем ощущать, как с каждой секундой становилось тяжелее дышать от бессилия. Почему-то, когда до места оставалось совсем немного, минуты стали идти еще медленней. Это, может быть, особая пытка подсознания? Ведь минуты — они всегда одинаковые, ровные, четкие, но почему сейчас, когда оставалось всего пару минут до места, казалось, что время остановилось? Время ведь никогда не менялось, оно бежало в своем бурном потоке, тогда как сердце замирало от страха, что самые худшие из версий оправдаются. Может, именно поэтому казалось, что все шло будто в замедленной съемке? Потому что сердце останавливало свой бешенный ритм, заставляя замереть и все вокруг. Припарковавшись, Лео выскочил из машины, пытаясь понять, куда двигаться. Теперь все вокруг опять завертелось, начиная свой неутомимый поток жизни. Нолан осмотрелся, местность перед глазами закружилась, словно он только что прокатился на карусели. Мужчина стоял и ничего не делал, тогда как в голове назойливо тикали часы. Почему он медлил сейчас? Почему не мог понять, куда идти? Лишь смотрел на точку в телефоне, не зная, в какую сторону бежать. Казалось, что все ускользало от него, исчезало, как тени при выключении света. Прокурор провел рукой по лицу в желании стереть эти ненужные ему в данный момент эмоции. Лайе нужна его помощь. Эта мысль мгновенно отрезвила, и, сумев сориентироваться, Лео двинулся к цели. Лайю он заметил сразу. Ее фигурка, замершая словно фарфоровая статуя, сразу бросилась в глаза, заставляя ускорить шаг. Что могло случиться? Что могло так сломить Бернелл? Руки сжались в кулаки, когда Лео приблизился достаточно близко. Светлые джинсы и белый джемпер были заляпаны грязью, волосы взлохмачены, бледное лицо, а на ладонях и рукавах одежды — кровь. Она словно вырвалась из ада, где беспрерывно вела борьбу за свою жизнь. Если бы это было обычное дело, Нолан бы просто подошел к свидетелям, что нашли Лайю, уточняя у них все детали. Пострадавшей лучше заниматься врачам, мало ли что могло произойти, какого рода насилие. От этих мыслей в позвоночник будто бы вшили железную пластину, пропуская по телу разряд тока. Сейчас Лео хотелось схватить Бернелл, сжимая в объятиях до тех пор, пока она не окрепнет, не придет в себя. Час, два, сутки — все равно, лишь бы помочь ей. Но Нолан должен быть сейчас максимально осторожен. Адвокату могут быть невыносимы прикосновения, если одна из худших версий подтвердится, если… — Прокурор Нолан, — бросил Лео, поравнявшись с парой — мужчиной и женщиной в спортивных костюмах, что стояли возле Лайи. — Через пару минут сюда подъедет комиссар Ньюман, подробно расскажете как и при каких обстоятельствах нашли эту девушку, — бегуны в ответ кивнули, и Лео смог вернуть внимание Бернелл. Сандра должна подъехать совсем скоро. Подруга обязательно тут со всем разберется, узнает все до мелочей, сам же Нолан сейчас был просто не в состоянии все это выслушивать, запоминать, анализировать и делать какие-то выводы. Его мысли занимала только Лайя. Адвокат даже не отреагировала на его голос. Не подняла взгляд, не дернулась, выныривая из собственного мира, двери которого давно захлопнулись с оглушительным звуком, лязгая железом, и теперь никак не могут открыться снова. — Лайя, — Лео сел на корточки перед девушкой, но она снова не отреагировала. Ее зрачки были направлены на него, но взгляд будто проходил сквозь. — Лайя, пожалуйста, посмотри на меня, — Нолан хотел было коснуться ее рук, что были сложены в каком-то беспомощном жесте на коленях, и уже почти коснулся кожи, но резко остановился, сжимая пальцы в кулак. — Лайя, — снова повторил ее имя прокурор, повышая интонацию. В ее глазах мелькнула какая-то жизнь, но исчезла быстро, будто там и не было ничего. Его голос не смог разбить стеклянный купол, под которым она находилась, уйдя глубоко в себя, но, возможно, получилось образовать трещину? Лео очень надеялся на это. Ждать было некогда. Лайю все равно нужно отвезти в больницу. Вздохнув, мужчина поднялся на ноги и стянул с плеч пальто. Бернелл наверняка замерзла. Да и ей так будет легче. Она сможет спрятаться в одежде, как в безопасном коконе, а он — попробовать поднять ее на ноги, отводя к машине. — Вот так, — тихо пробубнил себе под нос Лео, накидывая на Бернелл пальто. — Пойдем, Лайя, нам надо ехать.⸺✧✧✧⸺
Лео сидел на скамейке в коридоре центра судебной медицинской экспертизы и ждал, когда выйдет хоть кто-то из экспертов или врачей. В обычную больницу Нолан ехать не решился. На Лайю точно напали, в машине прокурор успел рассмотреть рану на ее голове, очевидно, полученную при ударе. Нужно было проводить освидетельствование, забирать одежду на экспертизу, проводить медицинский осмотр. Это лучше делать профессионалам из центра, чтоб в случае чего были доказательства, чтоб можно было защитить Лайю. Сжав руки в замок, Лео хмыкнул. Может, это дико? Дико, что вместо того, чтобы быть поглощенным переживаниями и безумным волнением за девушку, которую любишь, мужчина думал о следственных действиях и последующем доказывании. Но, удивительно, эти мысли заставляли Нолана держать себя в узде, унять боль, что усиливалась при каждом взгляде на Бернелл, будто невидимая рука дергала за ржавый крюк под ребрами. Может это дико, может странно, разве не все равно? Это было правильно, это успокаивало мысли, что неслись на небывалой скорости словно по горным порогам. Да и Лео был не просто человеком, он был прокурором. И это заставляло действовать его соответствующе. Совсем скоро ему расскажут про состояние Лайи, а пока Нолан просто сидел, изредка заламывая пальцы. Он не подскакивал каждую секунду, не срывался с места, начиная ходить взад-вперед, Лео не реагировал на любую открывающуюся дверь, не смотрел на нужную каждые три секунды, словно его взгляд мог как-то ускорить процесс. Со стороны могло показаться, что и внешне, и эмоционально он совершенно спокоен, будто и не произошло ничего, будто он случайно оказался здесь, но глубоко внутри все вибрировало от невыносимого перенапряжения. Лео смотрел на свои руки, словно изучая их, но на самом деле перед глазами была лишь Бернелл. Потерянная, потрясенная и будто одинокая. Прокурору так хотелось убедить ее в обратном, но в машине он так и не нашел нужных слов. Возможно, он найдет их сейчас, когда все станет известно о состоянии девушки? Звонок телефона — вот что заставило Нолана дернуться. — Как Лайя? — только и спросила Сандра, как только Лео принял вызов. — Еще непонятно, — выдохнул прокурор. — Все еще осматривают, — сухо выдал он. — Что у тебя? — У меня? — пробормотала себе под нос Ньюман. Лео напрягся: настроение подруги он улавливал даже по телефонному звонку и точно мог сказать, что ее тон голоса не предвещал ничего хорошего. — В общем, бегуны эти увидели Лайю, сидящую на скамейке. Подумали, что на нее напали или изнасиловали, сам видел ее внешний вид, — Лео видел. И все еще до дрожжи боялся, что все эти опасения подтвердятся. — Попытались ее разговорить или достучаться — ноль реакции. А потом я позвонила, вот они и ответили. Телефон у Лайи в кармане лежал. Больше им рассказать было нечего… — девушка резко втянула воздух, обрывая себя на полуслове. — Сандра… — настойчиво протянул Нолан. — Говори, — подтолкнул он ее, давая понять, что догадался: произошло что-то еще. — Недалеко от этой скамейки, где сидела Лайя, мы нашли труп, — быстро выдала Ньюман. — Это Мехмед, — припечатала она, не давая опомниться. — Мехмед Греогери.