⸺✧✧✧⸺
Машина плавно притормозила у офиса Басараба, и Лео окинул взглядом многоэтажное здание. Уже второй раз прокурор приезжал сюда для разговора с человеком, которого еще недавно хотел посадить за решетку. Странно все это: еще два месяца назад они были прокурором и обвиняемым, сейчас же почти родственники, заодно и представители потустороннего — вампир и оборотень. Лео усмехнулся про себя: их жизнь почти похожа на один популярный не самый качественный фильм, который Кэти года три назад принудила его вместе с ней посмотреть. — Лео, — тихо произнесла Лайя, привлекая внимание. — Перед тем, как мы пойдем говорить с Владом, я хочу узнать твое мнение, — девушка замялась, поджимая губы, но после уверенно продолжила: — Я хочу, чтоб дело Мехмеда закрылось как несчастный случай. Хочу, чтоб его смерть не принесла нам еще больших неприятностей. Никому не объяснишь реальности. Пусть это просто останется проделками рыси… — Лайя, — перебил ее Нолан, — я понимаю, что ты хочешь этим сказать: что смерть Мехмеда — это не моя вина. Но я виноват, — Бернелл хотела возразить, но Лео лишь покачал головой, останавливая ее. — Не спорь. Я убил его. Я несу ответственность за это. И я собираюсь с этим жить дальше, как и с убийством того человека, который взял в заложники ребенка. Кажется, люди и не с таким живут. Слова отца помогли принять факт, что смерть Мехмеда от рук Лео — была неизбежной. Это сработали инстинкты защитника, которые невозможно контролировать. Отец правильно сказал: будь в руках Лео тогда пистолет, он бы выстрелил. И не ясно, просто бы ранил или стрелял на поражение. Возможно, ему следовало после такого уйти из прокураторы, но, с другой стороны, Лео не знал, чем заменить эту работу. Нолан видел в ней цель — помогать людям, поддерживать баланс в мире. Увольнение было бы поспешным решением, уход от самого себя, от того, кто он есть на самом деле. А Лео не собирался бегать. — Хорошо, — согласилась Лайя. — Если тебя будет что-то волновать, если ты захочешь принять какое-то решение, пожалуйста, не держи это в себе, ладно? Мы справимся со всем. Вместе. — Вместе, — улыбнулся Лео. — Если бы ты не была рядом со мной, я бы не справился со всем этим, не смог встать на ноги. — Справился бы, — ответила Бернелл, чувствуя, как увлажнились глаза от такого признания — Лео будто бы каждый раз находил новые слова, чтобы выразить свою любовь. — Справился бы, встал, — повторила она, беря мужчину за руку. — Но хорошо, что я рядом. Снова лишь взгляд глаза в глаза, снова лишь одно касание рук, но все это — настолько значимое, настолько ценное, что сейчас оба, кажется, не понимали, как раньше жили друг без друга. А жили ли вообще? Может, все прошлое — лишь отголосок, неполноценность? И лишь сейчас все подлинное, целостное? — Пойдем? — мягко прервала Лайя их молчаливый диалог. Лео согласно кивнул и уже потянулся к ручке двери, как вдруг замер, неверяще уставившись в одну точку. Он видел собственную подругу. Сандра стояла у крыльца возле мотоцикла и вообще соответствовала образу какой-то байкерши. Что Сандра вообще делала у офиса Басараба? Почему в таком виде? В последнюю неделю они, на удивление, даже толком не общались. Лишь сегодня Лео вспомнил, что Ньюман ушла в отпуск пару дней назад — со своими проблемами прокурор потерялся в датах и очень удивился, когда в отделе ему сообщили, что комиссар отдыхает. Лео нахмурился: он созванивался с подругой пару часов назад, Сандра лишь сообщила, что целые дни высыпается, ест тоннами мороженое и смотрит сериалы. Вот только, судя по обнимающему ее за талию мужчине, отдыхала Сандра точно не одна. — Подожди, — остановил Лео Лайю, которая тоже собиралась выйти из машины. — Мне кажется, или там у входа сейчас целуются Сандра и этот Локид, правая рука Влада? — Где? — девушка потянулась к Лео, пытаясь с его стороны увидеть парочку. — Вот же ж, — выдохнула Бернелл. — Тебе не кажется. Это Ноэ. — А он, боюсь спросить, человек ли вообще? — Нолан уже знал ответ на собственный вопрос, но все же задал его, возможно, все же надеясь, что доводы не подтвердятся. — Нет. Ноэ — бес. — Бес, — кивнул Лео, плавно протягивая слово, будто пытаясь поверить в реальность. — Сандру целует бес?.. — Скорее, сейчас она его целует. — Черт… — Бес, — поправила мужчину Лайя, хихикая. — … моя подруга встречается с бесом… Лео вздохнул, переводя дыхание. Факт того, что в его окружении на одно сверхъестественное существо больше, не так уж и впечатлил — казалось, что даже если Нолану сейчас скажут, что Сандра на самом деле ведьма, просто умело скрывающаяся эти годы — он не удивится. Сразу прояснится зато, откуда у подруги все эти уловки манипулятора — чего стоит только то, что Ньюман, ночуя у Лео, выгоняла его из собственной постели. Только вот Лео отчего-то был уверен, что Сандра просто человек. Может, это так работала чуйка? Впрочем, проблема была в другом — Сандре нужно будет потом, когда разрешатся все проблемы, рассказать правду, по крайней мере, о себе. Ну, и предупредить этого Локида, что в случае чего Лео его загрызет. — Мне нужны сигареты, — усмехнулся Лео, поймав себя на неожиданно мелькнувшей мысли, Лайя с удивлением обернулась на него. — Смотри, — начал пояснять мужчина. — Во-первых, я волк; во-вторых, моя подруга встречается с бесом; в-третьих, моя девушка управляет энергией и может «гасить» силы других существ. Как тут не закурить-то?⸺✧✧✧⸺
Обстановка в комнате отдыха в офисе Бассараба с того момента, как Лео был тут последний раз, совсем не изменилась. Те же темы разговоров, те же хайболлы с виски на журнальном столике, только теперь Влад не косился на Нолана с подозрениями и сомнениями, и они оба не переживали за Бернелл, заключенную в холодную одиночную камеру. Теперь Лайя сидела рядом с Лео, прижимаясь плечом к плечу, чувствуя, как мужчина ободряюще сжимал ее пальцы. В этой комнате сейчас сидели не люди, а одни из самых могущественных существ во всех мирах. Они как новая давно разрушенная Кнессета. Кажется, Влад думал именно об этом, когда смотрел на вервольфа и названную крестницу. История циклична, она повторяется. Возможно, Кнессета в будущем возродится, а места у треугольного стола не будут больше пустовать? Лео, будучи получеловеком-полуволком, займет место Роберта, ведь именно волки — защитники баланса, его главные блюстители. Лайя займет место Нериссы — дочь Владыки Света и Владыки людского мира — она несла в себе больше крови матери, чем отца. Но до того, как что-то возрождать, нужно собрать обломки, разгрести проблемы. И именно для этого трое и собрались. — Вот что мы имеем, — начал Лео говорить о том, ради чего они сюда в принципе приехали. — Возле дома Лайи на нее напал Мехмед. Оглушил и перенес в аллею — тоже возле дома. — И там же ты его загрыз, — кивнул Влад, получая пронзительный взгляд-укор от Лайи. — Да, — быстро согласился Нолан, не показывая ни единой эмоции. Влад на это лишь удовлетворенно хмыкнул. — Следовательно, труп должны были найти там, как и Лайю. — Но я проснулась в лесопарке за несколько километров от дома, да и еще с ножом в руке. — Вот именно. Следовательно, у нас два вопроса: первый — кто перенес всех в тот лесопарк, второй — кто вложил Лайе в руки нож, предварительно вонзив его в тело Мехмеда. Ответив на один, ответим и на второй. — Почему именно лесопарк? — спросил Влад, делая глоток янтарного напитка. — И именно этот? — Из-за рыси, — спустя несколько секунд молчания предположила Бернелл. — Как раз вышла в новостях незадолго до произошедшего новость, что там участились нападения, предположительно рыси, на местных животных… — Это я постарался, видимо, — Лео неловко поджал губы. — Как вообще можно перепутать рысь с волком, — тихо возмутился он себе под нос, замедленно осознавая, о чем только что пошутил. Это означало лишь одно — он свыкся со своей сущностью, она не пугала его, не вызывала отвращения. Все было, на удивление, естественно. — Вас туда специально отвезли. Хотели дать оправдание следам клыков на теле. — И что это дает? Ничего это не дает, — разочарованно выдохнула Лайя. — То, что смерть наступила в результате нападения волка, то есть, рыси, — быстро исправился вампир, — можно как-то доказать? С помощью экспертизы или что там еще вы проводите. — Лео так и добился моего освобождения — ходатайствовал о повторной экспертизе. Нельзя установить, что было раньше. Поэтому меня и освободили из-под стражи: появились сомнения, что смерть наступила в результате ножевых ранений. — Очевидно, что кто-то целенаправленно хотел обвинить тебя, — Влад снова отпил из бокала, задумчиво глядя в стену напротив. — Отвез в лесопарк, подчистил следы на аллее, принес нож, вложил в твою руку. Кто так сильно мог желать, чтобы ты оказалась за решеткой? Может, связанно с работой? — Вряд ли, — цокнула Бернелл, покачав головой. — Я же уберегаю всех от решетки, а не наоборот. Это вот Лео, — она кивнула в сторону прокурора, — должны хотеть посадить подсудимые. Да у меня в целом врагов-то нет. Лео, а ты что думаешь? Нолан молчал, сосредоточенно разглядывая пространство перед собой и слушая разговор Влада и Лайи лишь вполуха. В голове отчаянно крутилась какая-то мысль. Словно он опускал из вида что-то важное, какой-то небольшой знаменатель, который правильно выстроит уравнение и сразу же даст разгадку. — Лео, — повторила девушка настойчивее, выводя Нолана из размышлений. — Что такое? — Влад, — обратился мужчина, пытаясь поймать мысль. — А ты понимаешь, когда перед тобой не люди — вампиры, другие Темные или Светлые? — Ты что-то понял? — Лайя обернулась вполоборота, пытаясь поймать зеленый взгляд, но Лео упорно смотрел на Басараба, ожидая ответов. — Раньше, когда был в Кнессете, то мог определять всех — людей, волков, ведьм, нечисть. Но после смерти Роберта и Нериссы, этой способности я лишился: перестал быть Владыкой. Обычным Темным, а уж тем более заключенным такие силы не положены. — Тюрьму? — переспросил Лео. — Да, Влада обвинили в убийстве родителей, — тяжело вздохнула Лайя. В виновность крестного девушка не поверила сразу, когда только услышала подлинную историю. — Только несколько лет назад Ноэ смог добиться его освобождения. — То есть, сейчас ты не можешь чувствовать, нечисть перед тобой или нет? — все же уточнил Нолан, нахмурившись. — Только вампиров, — подтвердил Басараб. — Иначе бы давно понял, что ты не так прост. — А когда существовала Кнессета, насколько медийной личностью ты был, Влад? — Прости, что?.. — мужчина скривился, не понимая, как это вообще относится к поставленным вопросам в начале беседы. Они говорили в разных плоскостях — произошедшее больше двадцати лет назад и реальность нескольких прошедших дней. Но Нолан словно бы и не видел несостыковок. — Ты был Владыкой Тьмы. Знали ли тебя в лицо твои, так сказать, — Лео покачал головой, пытаясь подобрать термин, — подданные? — Мелкая нечисть — нет. Другие, кто повыше положением, наверняка видели. Ступенчатая система — я знал только наместников главных в лицо, но на больших собраниях нас троих могли видеть и те, кто поменьше статусом. Лео задумчиво хмыкнул и откинулся на спинку дивана. Губы плотно сжаты, меж бровей залегла складка. Все было на виду — все комбинации, все вариации, но как из ста выбрать единственное верное? Слова плохо складывались в предложения, не образуя ответ, будто требуя материализовать, преобразовать во что-то более существенное, чем обрывки разрозненных мыслей. — Ты что-то понял? — Лайя крепче сжала мужскую руку после долгих секунд наблюдения. — Кажется, — немного неуверенно и уклончиво ответил Нолан. — Есть бумага и ручка? — Вот там, на столе, — указал Влад, с интересом и любопытством наблюдая за мужчиной. Сам он, если честно, мало что понимал. Кивнув, Нолан поднялся с места. Как наяву всплыли слова отца из недавнего сновидения, как будто являя ему ответ, соединяющий пазлы в одно целое. Звено, к которому тянулись все нити — и из прошлого, и из настоящего. Быстро взяв ручку, лист и какую-то папку со стола, чтобы можно было писать, Лео вернулся обратно. — У меня есть одна, может быть, безумная версия, — выдохнул прокурор. — Родители Лайи скрывали ее рождение, потому что боялись, что дочь могли опасаться и, как следствие, убить. — Да, — подтвердил Влад. — Кнессета, каждый из нас, и так был очень силен по меркам остальных. А Лайя беззащитна, мы боялись за нее. — Значит, они были сильнейшие, — Лео сделал первую заметку, рисуя только ему понятную схему. — Когда Лайя лишила того мальчика сил, почему все дело замялось? Ладно Лайя молчала, боялась реакции Роберта и Нериссы, но родители того мальчика почему никак не подняли вопрос на той же Кнессете? — Подожди, Нолан, — остановил его вампир. — Какой мальчик, каких сил? Лайя рядом тяжело выдохнула, откинувшись на спинку и обняв себя руками. Значит, Владу она про эту историю пока еще не рассказала. — Если коротко: незадолго до убийства Нериссы и Роберта, Лайя сбежала погулять, — решил быстро изложить все Лео. — Наткнулась на какого-то мальчика. Ну, и защищаясь, случайно лишила его сил, сделала человеком по сути. Лео не думал, что Басараба можно удивить. Но, кажется, это удалось, да и еще в полной мере. Крестный Лайи даже отставил бокал в сторону, пораженно разглядывая Бернелл. — Если не знал Влад, то и не знали другие, — обобщил Нолан. — Что, если родители этого мальчика подумали на родителей Лайи, на Кнессету в принципе. Потому что, исходя из логики, только на них и можно было подумать, — мужчина снова сделал пометку на бумаге: по сути это было не нужно, но помогало собрать все события по порядку в одну линию. — Судя по твоему рассказу, Лайя, мальчик тот обладал какой-то большой силой, хвастался и ей, и своим отцом, который точно не был обычной нечистью. И я, конечно, не знаток детской психологии, но что-то мне подсказывает, что сам этот мальчик не признался бы, что всех сил его лишила какая-то маленькая девочка. — Ты хочешь сказать… — Да, — подтвердил прокурор, понимая, какой вывод Бернелл только что сделала. — Думаю, твоих родителей убил отец того мальчика. Может быть, это просто гнев, а может он давно планировал сместить Кнессету или кого-то из нее, а силы сына — лишь повод. Промежуток между этими событиями небольшой, связь прослеживается. Воцарившееся молчание на несколько секунд будто бы выкачало весь воздух из комнаты, заставляя пораженно замереть, обдумывая высказанное предположение. — Думаю, ты прав, — неожиданно для Лео согласился Влад. — Но чем это нам поможет в нашей ситуации? — Лайя, тебе никого из настоящего не напоминает тот мальчик из детства? — Кого ты имеешь ввиду? — девушка нахмурилась, но Нолан не ответил. Боялся, что если сразу озвучит ответ, то Лайя его воспримет за истину, сразу же поверив. Тогда пропадет объективность. — Неужели? — протянула Бернелл, сопоставив образы. — Да нет, не может быть, — сразу же опровергла она свою догадку. — Ты правда думаешь, что тем мальчиком был Мехмед? — Да, — просто ответил Лео. — Мне все не давали покоя слова отца. Он сказал, что я сделал правильно, «убив тварь», что у меня «сработали инстинкты вервольфа». Думаю, это не просто метафоры. — Тварями волки называют нечисть, темных, — пояснил Влад, подтверждая догадку Нолана. — Не знаю, отец это, или подсознание дало подсказки, но я уверен, что Мехмед — это темный. Просто без сил. — Это невозможно, это нереально, не бывает в жизни столько совпадений, Лео, — Лайя все еще не верила в эту вероятность, почему-то отрицала, хотя из случайностей состояла вся ее жизнь. — Посмотри на нас, — Лео обвел взглядом комнату, — все еще думаешь, что не бывает столько совпадений? — Прокурор прав, — хмыкнул Влад. — В жизни и не такое бывает, — коротко выдохнул он. — Зато это многое ставит на свои места. Например, почему Фаррух считал сына за пустое место. Возможно, Греогери строил на него большие планы, а без сил Мехмед стал ему не нужен. — Меня больше волнует вопрос, что Фаррух делает здесь, среди людей, — Нолан покачал головой, мимолетно подмечая, как Лайя слегка подрагивала от всех этих догадок. Их подтверждение приводило к одному выводу: если бы в детстве девушка не убежала от родителей, если бы не забрала силы Мехмеда, то Нерисса и Роберт были бы живы. И хотя Бернелл не была эмоционально привязана к своим настоящим родителем, попросту не помнив о них почти ничего, то сердце все равно ныло. Лео, не глядя, нашел ее ладонь, сжимая тонкие пальцы. Они поговорят об этом позже, разберутся и с этими отголосками вины — вместе, как и всегда. — Ну, это как раз не загадка, — вампир пожал плечами. — Его могли направить наместником сюда, контролировать всех. Защищать людей. — Сложно защищать того, кого ненавидишь, — усмехнулся Нолан: если Фаррух плевал на собственного сына, который не по своей воле стал человеком, то что уж говорить о всех людях, в обществе которых старший Греогери был вынужден жить. — Влад, Фаррух тебя ненавидел. Уж не знаю причин, но это так. Лайя говорила, что он твой главный конкурент — это раз, — Лео демонстративно загнул палец, считая доводы. — Он натравил прессу, когда на тебя упали подозрения в убийстве Милли, — это два. Тебе подбросили улики — это три, — крестный Бернелл лишь кивнул в подтверждение. — Почему бы ему не подставить Лайю? — Почему он меня не убил? Почему не месть? Почему просто вложил нож и все? — А ему не за что мстить, — Лео покрутил ручку между пальцами. — Фаррух сына ненавидел. Возможно, он даже не был в курсе того, что его сыночек убил Милли. А тут он находит его мертвого рядом с Лайей. — Был бы Мехмед жив, то Фаррух сам бы его убил, — согласился Влад. — Убивать Лайю у него нет мотива. А из ненависти ко мне — хотел бы, давно уже это сделал. Думаю, он заметил, что Лайя мне дорога. — Если отряд вервольфов, который истребляли нечисть, убивающую людей, все еще существует, то Фаррух мог подумать на них, — предположил Лео. — И поэтому даже не искал, кто это сделал. Просто решил использовать ситуацию в своих целях. Лайя же не просто крестница, она еще и твой адвокат. Если бы не она, ты бы уже давно сидел за решеткой, Влад, — намекнул прокурор. — С такими махинациями на рынке — так точно. Такие дела не доверишь кому попало, адвокат должен быть в курсе всех финансовых пирамид и схем по отмыванию. — Будто Фаррух чист, — фыркнула Лайя. Лео лишь улыбнулся: даже сейчас Бернелл защищала своего клиента. — Судя по документам, которые мне передал Влад, — да, чист. Да и по базам я его пробил — ничего нет. — Никто не отменял латентность, — парировала Бернелл. — Это все выглядит правдоподобно, — прервал Басараб еще не начавшийся спор. — Фаррух ненавидит людей. Очевидно, что он и ненавидит тех, кто ими раньше был. Кнессета на его взгляд была некомпетентной: я, бывший человек, что стал Владыкой Темных, Нерисса, которая связала свою жизнь с человеком, про Роберта уже вообще молчу, — Влад сейчас собирал все их мысли в один стройный ряд, будто нанизывал бусинки разрозненных событий на целостную нить истории. — У него рождается сын — да и еще обладающий мощными силами, но неожиданно его планы обрываются, сын оказывается бесполезным, и в приступе ярости он убивает Роберта и Нериссу, скидывая вину на меня. После Фарруха направляют на землю следить за порядком. Спустя несколько лет снова появляюсь я, а жажда мести за порушенные планы не унята. Отсюда и вражда между нашими фирмами. Затем Мехмед убивает Милли, пытается убить Лайю, но сам умирает от лап волка. И Фаррух решает подставить Лайю, использовав ее как орудие мести за свои несбывшиеся планы. Перемещает всех в лес, маскируя волка под нападения рыси, кладет в руки Лайи нож. Оставалось лишь ждать, когда Лайю обвинят в убийстве. — Хочешь уничтожить врага, уничтожь его близкого… — тихо проговорил Лео, притягивая Лайю к себе ближе. Вновь на него обрушились стеной мысли о том, насколько близко девушка была к смерти. Если бы Фаррух по-другому относился к сыну, если бы не ненавидел Влада, все могло бы сложиться совершенно иначе. Нолан не успел бы сказать Лайе, как сильно она ему дорога, не успел бы вкусить сладость ее губ. Холод прознал от одного крошечного предположения: хотелось как можно ближе прижать Лайю к себе, ощутить бьющийся пульс. — Дело раскрыто, прокурор, — Влад улыбнулся. — У тебя, и правда, особая чуйка, — кажется, сейчас Нолану удалось вызвать еще большее уважение. — Но все еще неясно, что делать с Фаррухом, этим ножом и вообще всей этой ситуации. Лайя пока все еще под подозрением, — досадно выдохнул Лео. — А знаете, — глаза Лайи сверкнули идеей. — У меня есть парочку мыслей на этот счет…⸺✧✧✧⸺
В зале стоял шум и неразбериха. Репортеры толпились, толкаясь, пытаясь пробраться к центру, чтобы заснять первые кадры, найти самый лучший ракурс и увидеть все. Впервые за столько дней появилась возможность узнать информацию о деле Мехмеда Греогери. Еще недавно его обвиняли в убийстве Милли Бернелл, а сейчас в его смерти подозревали сестру погибшей — Лайю Бернелл. Не было никакой информации — ни об уликах, ни о ходе расследования. Молчали и в полицейском участке, и в прокуратуре, и даже родственники погибших не давали никаких комментариев. Но новость зрела в сердцах массы, она требовала, чтобы ее поведали, рассказали. Правда ли, что Лайя Бернелл защищала своего любовника, Влада Басараба, от обвинений в убийстве сестры? Правда ли, что Мехмед невиновен или следствие нашло новые улики? На самом ли деле Лайя Бернелл помешалась на Греогери и хладнокровно зарезала его ножом? Сейчас все узнают правду. На пресс-конференции собрались все. Приехал прокурор по делу — Лео Нолан. Кто-то шептался, что у него роман с Бернелл, кто-то — что мужчина неравнодушен к комиссару, с которым часто работал вместе. Но этот шепот был тихим, почти незаметным — сплетни о сотрудниках прокуратуры ни к чему хорошему журналистов бы не привели, лишь перекрыли доступ к первоисточнику криминальных новостей. Дать свои комментарии по делу приехала и сама Лайя — ее успели заметить на входе и сделать пару фотографий. Прибыл даже сам Фаррух Греогери — отец погибшего. Возможно, будет скандал. По крайней мере, репортеры надеялись на это. Вспышки камер, тишина в зале — пресс-конференция началась. Прокурор Нолан редко давал комментарии по делам. Но этот случай стал исключением. Мужчина говорил свободно, ни капли не зажимаясь от направленных в его сторону микрофонов. Он собран, серьезен. Было в нем что-то предостерегающее. Рядом с Лео по одну сторону стояла Лайя Бернелл. Белый брючный костюм, прямые каштановые волосы, что так констатировали с тканью, и невинная улыбка на лице. Она не выглядела ни победительницей, ни проигравшей. Ни жертва и ни хищник. Это сбивало с толку, заставляло отвлекаться от слов прокурора, внимательно вглядываться в лицо адвоката. Почему она выглядела так — чуть подавленно, чуть виновато, так, будто что-то приняла и с чем-то смирилась? На Фарруха Греогери тоже направлены вспышки — люди уже поражались его непоколебимостью: прямо сейчас обсуждалась смерть его сына, но мужчина не показывал ни единой эмоции. Зрители восхитятся его силой духа. Лео Нолан сначала заговорил о другом — о деле Милли Бернелл. Что вина Мехмеда доказана, дело официально закрыто. Нашлись свидетели, орудие убийства в его доме. Мехмед Греогери — убийца. Эта новость появится в новостных лентах уже через несколько минут, а после обработки кадров — поедет и в эфир дневных новостей на главных каналах. Резонансное дело. Или резонансность в данном случае — это про имя убийцы? После этого, не давая никакой передышки, прокурор перешел к убийству Мехмеда Греогери. И вновь поразил репортеров — это вовсе не убийство. Журналисты разочарованы: все заметки про кровную месть и принцип талиона переместятся в мусорную корзину. Нолан говорил сухие факты. Мехмед напал на Лайю Бернелл возле дома, ударил по голове — орудие также было найдено следствием. После отвез в лесопарк, где и был обнаружен следующим утром. Мехмед Греогери не был убит, во всем виноват несчастный случай. Лео напомнил о недавних новостях о нападении рыси в том самом лесопарке, журналисты доверчиво стали кивать — кто-то из них сам писал ту самую статью или видел ее в колонке конкурента. Прокурор сообщил, что нашелся свидетель, увидевший, как рысь напала на мужчину, причинив ему раны, несовместимые с жизнью. После слово взяла Лайя Бернелл, поясняя, что после нападения Мехмеда ничего не помнит — последствия сотрясения мозга. Именно поэтому суд посчитал необходимым заключить ее под стражу. Ее нашли рядом с трупом, алиби нет, а мотив — на лицо. Об окровавленном ноже все благоразумно молчали — и Нолан, и сама девушка. Руководство считало это недоработкой следствия, поэтому приказало умолчать об данном факте. Дело закрыто, свидетель признан надеждым, показания он дал четкие, незачем тормозить дело, выясняя никому не нужные обстоятельства. Все, что было задумано, уже сказано. Лео слегла улыбнулся, обводя взглядом большой зал, и на радость прессе сообщил, что теперь они готовы ответить на все волнующие общество вопросы. — Госпожа Лайя, а в каких вы отношениях состоите в господином Басарабом? — долетело до ушей девушки, но она даже не сморщилась, мило улыбаясь журналисту. — Он мой крестный, — обрубила Бернелл. — Еще вопросы? Может, что-то по делу? — Прокомментируйте, пожалуйста, произошедшее. — Мне жаль, что все мы оказались втянуты в эту ситуацию, — начала Лайя, изображая досаду на лице. — Я приношу свои соболезнования господину Фарруху. Хотя Мехмеда я не любила ввиду уже известных обстоятельств, мне искренне жаль, что Вы через это проходите. Смерть ребенка — всегда тяжелый удар для родителя. — Господин Фаррух, что вы скажете относительно обвинений Мехмеда Греогери в убийстве Милли Бернелл? — Как уже сказал уважаемый прокурор, это не обвинения, а факт, — Греогери-старший не оправдывал сына, чем еще больше вызывал уважение репортеров. Зрители безусловно должны это оценить: умение признавать ошибки своих детей дано не каждому — тем более представителю такой известной фамилии. — Мехмед был не идеален. Я приношу свои искренние извинения всей семье Милли Бернелл, — если кто и услышал фальшь в голосе мужчине — так только рядом стоявшие Лео с Лайей. Но они этого и ждали — именно этих слов. — Господин Фаррух, — обратилась Бернелл, заставляя Греогери нахмуриться. — Между нами нет войны, правда ведь? — Правда, — медленно согласился мужчина, а в интонации так и слышится: «Чего ты добиваешься». — Предлагаю положить конец вражде между нашими семьями, — Лайя снова улыбнулась, делая шаг вперед и протягивая руку для рукопожатия. Фаррух нахмурился. Он не понимал, чего от него хотели. Но перед десятком камер, снимающих его, не мог отказать. У него не было выбора, он не мог ускользнуть от пристального внимания прессы. Оставалось лишь одно — протянуть ладонь в ответ, запечатывая рукопожатием — таким сильным мужским жестом — перемирие с ничтожным человеком, девчонкой. Но откажи — и имиджу конец. Откажи — и он опровергнет собственные слова, разрушит репутацию, и так подкошенную поступками сына. Камеры снимали, нельзя разрывать это пожатие, пока журналисты вдоволь не насытятся различными кадрами и ракурсами. Лайя сжимала крепко, сильнее, чем Фаррух думал. И ее взгляд, что она бросила на мужчину мельком, — слишком в нем много опасности. Греогери это не нравилось. Зачем ему ее бояться? Она обычная девчонка, которую он хотел использовать, чтобы воплотить в жизнь месть за старые обиды. Он не сразу понял, что в ушах нарастал шум, внимание рассеивалось, а по телу проходила волнами слабость. Откуда это? Что происходило? Фаррух думал отстраниться, но Лайя прошептала, что нужно сделать еще несколько снимков, и хватку не ослабила. Мужчина растерялся, ничего не понимая. Что эта девчонка с ним творила? Улыбнувшись, Бернелл наконец отпустила его руку, и Фаррух отшатнулся назад. Что это было? Что эта Лайя только что сделала? Греогери попытался нащупать в себе силу, но от былой мощи не осталось ни следа, ни крупицы. Он… без сил? Без бессмертия? С ним произошло то же, что с его сыном много лет назад? Фаррух испугано посмотрел на Лайю, но та в ответ снова лишь улыбнулась. Что она с ним сделала? Кто она такая? — Пресс-конференция окончена, — объявил прокурор, вместе с Лайей спеша к выходу. Греогери последовал за ним. Фаррух догнал Бернелл в коридоре, где нет никого, кроме Нолана и пары сотрудников прокуратуры. Его глаза горели гневом, когда он развернул девушку к себе, резко дергая на себя. — Что ты со мной сделала? — Фаррух хотел ее испепелить, он готов был нарушить все законы, но не мог ничего — его сила будто заблокирована, ничего не работало. Девушка смотрела на него в упор — уверено, без капли страха. Спокойно выдернула руку из хватки и дала быстрый жест прокурору, останавливая его. Лео замер, держась рядом, но не вмешивался, прислушиваясь. — Ты теперь стал тем же, кем был твой сын, — зашипела Бернелл. — Без сил, без бессмертия. Обреченный провести остаток своих лет среди тех, кого больше всего ненавидишь. — Кто ты такая?! — Пойдемте, прокурор Нолан, — Лайя и не думала отвечать, оставляя мужчину с вопросами. Он тяжело дышал, но уже не пытался остановить девушку, складывая пазл в голове. Вникая в суть только что сказанных слов. — Привет от Роберта с Нериссой, — лишь бросила Бернелл, одаривая Фарруха последним взглядом. В ее глазах было возмездие, была опасность, была сила. В ее глазах пылала сама смерть.