Мы еще увидимся, Майор.

— У тебя уже получается лучше, — Люси улыбнулась, накрывая руки Гарри и направляя ее пальцы на нужные клавиши. — Еще пару месяцев и заиграешь не хуже великих музыкантов!       Люси заразительно посмеялась. Конечно, она гиперболизировала способности Гарри. Однако Гарриет была счастлива, что ее поддерживают. Люси, в принципе, имела очень приятную энергию. Этакое маленькое солнышко.       Как она и говорила… Таланта к музыке у Гарри не было, но общими с Люси стараниями у Поттер начало получаться хоть что-то, похожее на красивые произведения. Долго Гарриет играть не могла, каждый раз путаясь в клавишах, но даже такому прогрессу девушка была очень рада. — Глаза — зеркало нашей души, — как-то сказала Люси, — Я знала, что время поможет тебе, чтобы вновь обрести покой и радость. Я вижу это в твоих глазах.       В этом мире прошел год, воспоминания о прошлой жизни не хотели стираться, но терзания ушли. Гарри все так же хотела домой, все также иногда сидела над картами, изучала тщательно местность. Все также девушка аккуратно спрашивала у отца, где находится порт и как лучше добраться до Европы. Она все также думала над побегом, но теперь это было не так рьяно, как в первые дни пребывания в Техасе. Острая потребность вернуть свою жизнь пропала, однако чувство тоски все еще посещало иногда.       Гарри уже не чувствовала себя лишней в этом мире, однако потребность в ком-то, кто бы знал о ней настоящей только росла. В этом времени не было тех, кому Гарри могла бы доверить себя: не было ее настоящих друзей.       В один из дней Гарриет подошла к Люси. Эта девушка вызывала в волшебнице только теплые чувства. Гарри знала, что рискует, но скрывать что-то больше не могла. Люсьена стала слишком близким человеком для Поттер, чтобы что-то скрывать от нее. И Гарри хотела, чтобы ее мог кто-то поддержать всецело, зная что-то о Гарриет настоящей. Девушка так устала прятаться под оболочкой Мари. — Люси, помнишь, ты говорила о том, как мечтаешь познать другой мир, побывать на месте кого-то другого, — начала Гарри издалека. Увидев, что ее внимательно слушают Поттер продолжила, — Что если, я уже давно живу чужой жизнью? — О чем ты, дорогая сестра? — спросила Люси, улыбнувшись так ласково, так нежно. Гарри расслабилась, продолжая: — Что если я не Мари. Давно не она, — ответила Поттер, но никак не ожидала, что и мускул на лице Люси не дрогнет. Та как будто ждала таких слов. Гарри стало отчего-то волнительно, но несмотря на это, Поттер все равно продолжила, — Вероятно, Мари умерла от болезни, потому что я тоже умерла. И может быть, чтобы выжить наши души поменялись телами.       Такую мысль волшебница тоже допускала. Почему если она выжила, то не могла выжить и Мари? Гарри представляла, как страшно девочке оказаться в таком опасном и неизвестном мире, как волшебный. Кто знает, может ее давно убили. Трудно выжить, не зная ни одного заклинания, не зная, куда попала. И когда тебя хотят убить… — Я чувствовала это…знала, — только и ответила Люси, непринужденно смотря на Гарри. — Знала? — глаза Гарриет удивленно раскрылись, сама девушка даже подалась вперед. — У меня никогда не было веры во все эти сказки, где пишут о том, как меняется человек после болезни или, боже упаси, клинической смерти. И в самом худшем случае, в человека может вселится сам дьявол, пока душа по ту сторону грани. До одного момента, — Люси перевела дыхание, заметив, как внимательно смотрит на нее Мари, — Ты сильно болела, почти умирала. В тот день агония достигла апогея. Один шаг и ты покинула бы нас. А на следующий день ты чувствовала себя так, будто и не была в предсмертном состоянии. Будто это самая обычная простуда. Вместе с этим ты вдруг заговорила на чужом языке, хотя такого же мелодичного акцента, как у тетушки, Мари никогда бы не добилась. И твой характер…       Люси замолчала, внимательного разглядывая Гарриет. Та даже не шелохнулась, ожидая продолжения рассказа. Гарри давно поняла, что прокололась: нельзя скопировать того, о ком не знала ничего. Люсьена оказалась очень умной и наблюдательной. Та продолжила: — Мари была двуличной, излишне эмоциональной. Она знала, когда нужно быть милой ради осуществления целей. Например, Мари бы кинулась к тетушке и расцеловала ту. Ты и знать Адалин не хочешь. Но я всегда видела настоящую натуру Мари, из-за чего у нас были не самые лучшие отношения. Признаю, что и я поспособствовала тому, чтобы меня не любила сестра, но Мари докучала мне и оставалась вне подозрений. Когда-то я ответила сестре на ее выходки, об этом узнала тетушка и невзлюбила меня, выставив бездушной. Но об этом я расскажу чуть позже, — Люси горько усмехнулась. — В конце концов Мари никогда бы не сказала, что быть одной лучше, чем влюбиться в какого-то мужчину. Она не любила сидеть в одиночестве. Умела играть на пианино даже лучше меня. Тогда я только убедилась в том, что передо мной кто-то другой в который раз. Мари не похвалила бы мою игру, она бы сыграла сама, доказывая в который раз свое превосходство. Я могу продолжать говорить о многих вещах, но это будет утомительно. Я вижу в тебе другого человека, не Мари. Ты даже ходишь не так, как она. Держишь чашку чая не так, как она. И Мари не любит черный чай…только зеленый. Тогда, в первый раз, матушка попросила поухаживать за тобой. Мне не хотелось этого делать, и я принесла черный чай назло. Но ты не только выпила его, но еще и поблагодарила. — Почему не сказала сразу о своих подозрениях? Или не рассказала взрослым? Они бы посчитали, что Мари сошла с ума и упекли бы в дом для душевно больных. Ты бы избавилась от той, с кем не ладишь, — заговорила Гарри, совершенно не понимая мотивов Люси. Только сейчас девушка начала понимать, что вовсе и не знала Люси. До сих пор не знала эту девочку, столь умную для своих лет. Не знала ее дальнейших действий, от этого становилось страшно. Гарри только сейчас поняла, что могла подкинуть слишком заманчивую идею для своего устранения. — Не хочу, — слишком просто сорвалось с губ голубоглазой. Всего лишь слово, но даже оно может шокировать. — Ты стала моим самым дорогим другом. Ты не Мари. Именно ты настоящая дорога мне.       Глаза Гарриет расширились от удивления. Она не могла поверить в сказанное. Люси была добра к ней и сейчас проявила любовь и заботу одним лишь словом. Друг… Гарри почувствовала расплывающееся тепло в груди. Она наконец-то почувствовала спокойствие и принятие. Тут было не просто то, что она смогла выпустить тяжелый груз тайны наружу, тут было то, что Гарри, наконец-то, приняла себя новую. — Мне страшно, признаюсь, — вдруг заговорила Люси, обращая внимание на себя, — Я допускаю мысль, что телом моей сестры завладел дьявол. Я боюсь, но стараюсь перебороть себя. Ты пока не причинила мне боли. А значит я могу принять тебя, смогу жить под одной крышей. Я еще не встречала столь добрых дьяволов. — Много ли ты встречала их? — спросила Гарри. — Ни одного, — честно ответила Люси, внимательно изучая лицо Гарриет и встречаясь взглядом с ее насыщенно-зелеными глазами. — Тогда стоит ли верить в эту чепуху? — вновь спросила Гарри. — Наверное, нет, — сдулась Люси под взглядом сестры, в глазах которой плескались смешинки. — Какое твое настоящее имя? — Гарри, — машинально ответила Поттер, привыкшая к этой форме собственного имени. — Это…мужское имя? — удивленно ойкнула Люсьена, еще внимательнее с неким любопытством вглядываясь в лицо сестры. — Не совсем, — волшебница смутилась, улыбнувшись краешком губ, — Мои родители думали, что будет сын. Хотели назвать Гарольд. Но родилась я, Гарриет. Мне так говорили. — Родители рассказали тебе об этом? — спросила Люси, ей хотелось побольше знать о Гарриет. Природное любопытство, что тут скажешь.       Гарри могла себе позволить рассказать что-то Люсьене, однако заручилась тем, что не скажет и слова о магии. Нельзя. — Я не помню своих родителей, они умерли, когда мне был год. Рассказали те, кто их хорошо знал, — пояснила Гарриет, — Если хочешь, то называй меня Гарри наедине. Просто Гарри. — Хорошо, просто Гарри, — согласилась Люси. Сестры засмеялись от нахлынувших чувств какой-то радости и веселья.       Казалось, с этого момента они стали чуть ближе. Гарри стало намного спокойнее на душе, стало как-то свободнее дышать в присутствии Люси. Гарриет теперь знала, что и в этом времени у нее есть некая опора и поддержка в лице названной сестры. Иногда ее посещали мысли на тему того, как Мари могла не любить такую яркую и нежную Люси. Ответов не находилось. И в один из дней Гарриет решила спросить об этом. — Я становлюсь самым страшным врагом для тех, кто не со мной, — ответила Люси, насторожив Гарриет таким ответом, — Я буду добра к тебе до того момента, пока ты добра ко мне.       Гарри не совсем могла понять Люси. Та казалась самым добродушным и прекрасным человеком. Гарриет думала, что сестра могла бы поступить на Пуффендуй. Та может найти подход, казалось, ко всем. Но что-то подсказывало Поттер — это не все. Люсьена может быть другой.       В скором времени Гарри поняла, что Люси может быть эгоистичной. Та старалась не показывать своих плохих качеств, но даже ей не в силах справиться с таким пороком, как эгоизм. Они были в гостях у тетушки Адалин, которая решила пригласить свою соседку Гвендалин на чашку чая.       Гарри познакомилась с дочерью миссис Петт — милой и очаровательной Эллой. Та умело уговорила Гарриет пройтись по их саду. До их поместья было рукой подать. Гарриет согласилась. Позже Гарри начала понимать, почему в месте, где она оказалась, так ценятся сады. Штат Техас — жаркое место, многие территории все еще представляются засушливыми, где из растений лишь перекати-поле, коряги да высохшие кустарники. Слишком трудно выращивать красивые цветы и плодоносные деревья. Поэтому, наверное, каждый уважающий себя житель хотел похвастаться красивым садом.       Гуляя с Эллой, Гарри отметила то, что сад семьи Дункан больше. Зато у Эллы разнообразнее цветы, но и не без известного люпина. Вероятно, Люси права, скоро этот цветок вполне может стать символом Техаса.       Чуть позже девушка поделилась тем, что ее друг Джаспер сейчас служит в армии Конфедератов, и как повезло, что его не отправили далеко. — Он пока не навещал меня, но я уверена, если будет такая возможность, то Джаспер обязательно прибудет, — вещала Элла. Гарри была далека от ее речей, так как думала о том, почему же Люси отказалась от прогулки. Та вновь будто замкнулась в себе, решив остаться в поместье. — А ведь представь. Ему только-только восемнадцать исполнилось, а уже первый лейтенант, — протянула Люси, заставив задуматься Гарриет. Во сколько же тот ушел на войну? Разве пускают несовершеннолетних? — Скоро станет майором. Майор Уитлок. Красиво звучит. — Ты дорожишь им, — заметила Гарриет. Война началась около года назад, Гарри не могла представить, как несовершеннолетний мальчишка сумел пробраться в армию и уже стал лейтенантом. А потом Гарри вспомнила себя: семнадцатилетнего подростка, который прятался по лесам от Волан-де-Морта, — Как так получилось, что он ушел на войну в семнадцать? — Сама не знаю, — пожала плечами Элла, — Джаспер всегда обладал харизмой и умением убеждать. Мне кажется, он способен на многое.       К вечеру, когда девушки вернулись, Люси не заговорила с Гарри. Волшебница не хотела, чтобы сестра расстраивалась, поэтому постаралась наладить отношения. — Кажется, с Эллой тебе было интереснее, — протянула светловолосая девочка. В данный момент та была похожа на свой возраст: избалованный обиженный ребенок. Гарри нахмурилась. Ей это не особо нравилось, но та решила найти подход к своему первому другу в этом времени. — Ты могла бы и присоединиться. — Могла бы, — согласилась Люси, — Но мне кажется, что вдвоем нам куда интереснее. Только вдвоем.       Тогда Гарри поняла, как ревнива и эгоистична Люсьена. Та, подобно собственнику, захватила Гарриет в свой капкан и не собиралась отпускать. Гарри не любила, когда претили ее свободе, однако промолчала. Она привязалась к Люси. Она уступила.

      ***

      Гарри подозревала, что их семья занимается выращиванием хлопка. Но какой ценой… Юг США — это почти вся аристократия страны, именно здесь все еще господствовали феодальные уклады. Многие семьи юга занимались рабовладельчеством. И в отличие от севера, юг не собирался отказываться от таких порядков в угоду демократии. Даже в семье Дункан в качестве служанок были три чернокожие девушки. Гарриет успокаивал тот факт, что названая мать Катрин была добра к ним. Гарри, выросшей в другом времени, было трудно понимать такое. И она могла бы мириться с таким укладом. В конце концов даже на юге находились многие, кто был против использования простецов, как домовиков.       Гарри впервые за год навестила Адама, названного отца, пока тот был занят работой. Тот часто ходил на плантации, чтобы поглядеть на то, как продвигаются их дела. Посмотреть на то, как в прямом смысле появляются деньги. И даже он не мог представить, что через полгода порт Галвестона захватят северяне, отрезав морские пути в Европу на целый год. Вместе с Адамом была парочка других богачей. Гарри поблагодарила Мерлина за то, что оказалась в теле Мари, а не какой-то простолюдинки, тем приходилось трудно в этом времени. Судьба явно пожалела ее.       Чем больше девушка сближалась с Люси, тем чаще начала обращать внимание и на ее недостатки. Такая близость будто снимала розовые очки с Гарри. Никто не мог похвастаться чистой душой, лишенной пороков. Это можно было сказать и про Люси. Она была горделивой и высокомерной. Гарри это поняла тогда, когда одна из рабынь нечаянно коснулась Люсьены, когда та с родителем проходила мимо. Гарриет никогда еще не видела столько презрения в глазах младшей сестры. Люси скривилась, посмотрев на женщину, а потом демонстративно стряхнула несуществующую грязь со своей одежды.       Гарри не нравилось это в Люси, однако девушка все равно продолжила общаться с названной сестрой. Та по прежнему была добра к Гарриет, этого было достаточно. — Я становлюсь самым страшным врагом для тех, кто не со мной… Я буду добра к тебе до того момента, пока ты добра ко мне.       Эти слова не покидали Поттер ни на секунду. Засыпая каждую ночь, волшебница обдумывала то, что ей сказала Люси. Правильно ли Гарри поступила, доверив свои тайны именно ей? Тут нельзя было ответить с уверенностью.       Гарри иногда ощущала страх, что, возможно, не будь Люси так положительно настроена к ней, то это бы пошло против Поттер.       И в какой-то момент Гарриет могла сказать — она изменилась. Гарри больше не была той гриффиндорской девчонкой, коей была в стенах Хогвартса. Она отвергла дружбу Малфоя лишь из-за того, что тот был высокомерным, открыто презирал, таких как Рон — бедных и не входящих в «священные двадцать восемь». Но именно старая Гарри общалась с такими, как Рон или Гермиона. Именно она презирала таких, как Малфой.       Сейчас Гарри готова была общаться с Люси, такой же как Драко. Та была мила с Гарри лишь потому, что находила Поттер полезной. И Гарри это понимала. А Гарриет готова была общаться с Люси невзирая на ее скрытое скверное «я» из-за одиночества. Гарриет боялась этого чувства, как огня. И, вероятно, Поттер могла переступить через свои принципы ради своего благополучия.       Это вызывало омерзение к самой себе.       Права была шляпа, в ней имеются всякие задатки для Слизерина…

***

      Люси оказалась очень противоречивой личностью. Она смогла очаровать Гарриет, не дать усомниться в себе даже после демонстрации не самых своих хороших черт. И в который раз девушка перевернула взгляды Гарри, когда та пришла с очередной чашкой чая вечером. Люси была задумчива и молчалива, но Гарриет не торопила сестру.       Их беседа началась с самого обычного: Люси любила расспросить о старой жизни Гарри. И Поттер утоляла ее любопытство. — Всегда задумывалась о том, из какого ты сословия, — протянула Люсьена, — Ты умна и способна. Меня лишь вводит в недоумение то, что ты не знакома со многим тем, что должна знать приличная образованная дама. Ты ведь родилась в хорошей семье?       Гарри хотелось рассмеяться. В такие моменты Люси очень сильно напоминала Малфоя, который тянулся к Гарри при первой встрече. -Твои родители были ведь из наших?       Прозвучал в голове неозвученный вопрос. Тогда Гарри отвергла дружбу, не пожав руку Драко, тем самым заработав себе врага на все школьные года. Сейчас если она повернется спиной к Люси, то запросто получит нож в спину. — Я становлюсь самым страшным врагом для тех, кто не со мной…       Гарри протянула невидимую руку Люси, дав девочке шанс. — Я происхожу из старинного уважаемого рода, — ответила Гарри нехотя, не вдаваясь в подробности, наблюдая за тем, как улыбка расцветает на лице сестры. Гарриет и сама улыбнулась. В какой-то момент она понимала, что очарована своей сестрой. Та, подобно вейле, зачаровывала и меняла Гарри под себя, заставляла отрицать свои старые взгляды, располагала к себе. Опасная, скрывающаяся под личиной хорошей девушки Люси. Гарриет даже начала подозревать, что это не Мари — виновница сестринских ссор, а Люсьена. Но волшебница старалась об этом не думать, — Почти вся моя родня умерла, за исключением сестры матери. Свое образование я получила в школе-пансионате.       Про то, что волшебники в той или иной мере приходятся друг другу родственниками Гарри решила умолчать. — Это так здорово, учиться не на дому, — Люси удивилась, когда узнала чуть больше об обучении в заведении. Конечно, Гарри недосказывала. Например, та же травология была обозначена, как травничество. Однако все равно поделилась некоторой информацией с сестрой.       За неспешным рассказом время подошло ко сну. Да только в этот раз Люси не спешила уходить. Она замолчала, как это было в самом начале беседы, будто не решаясь что-то сказать. — Я не хочу отпускать тебя, — вдруг сказала она, — Ты стала мне самым дорогим другом. Мой эгоизм, вероятно, не знает границ. — О чем ты, Люси? — спросила Гарри. — Не перебивай, иначе передумаю, — прошипела Люси, замолчав на секунду, — Рано или поздно ты уйдешь. Я наблюдала за тобой. Ты рвешься куда-то в другое место. Уж не знаю, что ты хочешь найти в Европе, но лучше ты туда отправишься с моей помощью.       Люси перевела дыхание, собираясь с мыслями и продолжая: — Я слышала от отца, что ситуация в Галвестоне накаляется. Оттуда эвакуируют оставшихся гражданских. Скоро будет борьба за освобождение порта.        Эта информация была бесценна. Освобождение порта означало открытие морского пути в Европу. Никто не знал, сколько будет длиться война, даже Гарри, не отличавшаяся в свое время тягой к истории. Гарриет просто знала о существовании Гражданской войны в США, не вдаваясь в подробности. Она не могла ждать десятилетиями, сидя в неизвестной стране вдали от родины и волшебников, которые могли бы ей помочь. — Сейчас излишняя суматоха на юго-востоке. Это твой шанс отправится Европу, — произнесла Люси, вселяя надежду в Гарри. Та не до конца понимала, что придумала Люсьена, но Гарриет пообещала, что больше не упустит своего шанса на побег. — Если ты не попадешься военным, то подберешься к заливу. Оттуда ты сможешь отплыть на торговом судне. — Ты серьезно? — удивилась Гарри, совсем не ожидая такого от Люси. — Мы продолжаем отправлять продовольствие в Европу в обход порта Галвестона, через залив в очень малых количествах и только ночью, — разъяснила Люси, посмотрев на Гарри, как на не смыслящего ребенка. Вероятно, Гарри таковой и являлась, так как об услышанном ранее не знала. — А как иначе? Откуда бы мы брали деньги на содержание Конфедератов и свои семьи?       Гарри пожала плечами. Об этом она не задумывалась.       Последнее Рождество в семье Дункан прошло скромно. Через несколько дней Гарри собиралась выдвигаться в сторону залива. Оттуда под покровом ночи должно было отходить судно, огибая полностью остров. Конечно, всегда была вероятность, что корабль потопят, но приходилось рисковать. И Гарри приняла все эти риски. — Лучше будет идти через незаселенные территории, так быстрее, — прошептала накануне Люси, с жалостью поглядывая на то, как Гарриет обстригает свои прекрасные волосы перед зеркалом. — Обязательно было это делать? — недовольно спросила Люси, скривившись, когда последний локон упал с головы Гарриет. — К женщине в этом времени чуть больше внимания. И к тому же длинные волосы — это непрактично, — отозвалась Гарриет, посмотрев на пол, где валялись красивые золотистые локоны Мари. Та обладала слишком длинной шевелюрой, достигающей поясницы.       Гарриет натянула на себя штаны, рубашку и жилетку. На голову опустилась ковбойская шляпа, которую Гарри украла из кабинета отца. На ногах красовались тяжелые черные ботинки, купленные на рынке. Гарри повертелась перед зеркалом, оценивая свой внешний вид. Перетянутая грудь лишь должна была приблизить ее образ к мужскому. — Я похожа на мужчину? — спросила она у Люси, на что сестра фыркнула, выказывая свое недовольство. — Мне сложно судить, я ведь знаю, что ты девушка, — вздохнула голубоглазая, а потом еще немного присмотрелась к названной сестре, — Если не всматриваться, то вполне. Сделай лишь голос чуточку грубее. — Вот так? — спросила Гарри, попытавшись спародировать мужчину. Люси засмеялась, а вместе с ней и Гарриет, подхватив заразительный смех. — Лучше молчи, — ответила Люсьена.       Лошадь взять было неоткуда, оттого идти пришлось пешком. Гарри не отчаивалась. Если идти напрямик, то вполне можно было уложиться в двадцать миль, это как раз займет весь день. Захватив небольшую поклажу с едой, водой и деньгами, Гарри выбралась из окна ранним утром, пока все спали. Быстро миновав населенный пункт, Гарриет выдохнула. В руках оказалась карта. Сверившись со своим местоположением, Гарри двинулась вперед.       Когда стукнул полдень, а солнце оказалось на середине небосвода, Гарри пожалела, что так мало взяла воды. Пекло было невыносимым: с Поттер лилось семь ручьев пота. Присев около коряги, отдаленно напоминающей дерево, и затерявшись среди высохших кустарников, Гарри прикрыла глаза. Она прошла почти половину пути, а воды оставалось на донышке. Сделав лишь глоток из фляги, Гарри закрыла ту крепко-крепко и сунула в сумку, дабы не допустить соблазна.       Она пока не знала, как уговорит моряков, ну или тайком проберется на судно. Об этом думать надо было уже сейчас. Гарриет отметила, что скучает по своей палочке. Сейчас она, как никогда, остро ощущала потребность в магии.        Гарри решила, что будет действовать по ситуации. Больше вариантов и не оставалось.       Сидя под корягой, Гарриет показалось, что припекает чуть меньше. Она всего на секунду прикроет глаза, лишь отдохнет пару минут.       Разбудил девушку громкий топот копыт. Гарриет отметила, что она никогда так резво не просыпалась. Пригнувшись сильнее, Гарри попыталась затеряться среди внешней флоры, хотя знала, что это ничем ей не поможет. «Что тебе говорила Люси, дурья ты бошка, — подумала Гарри, — Не попадаться военным».       Гарриет надеялась, что сможет не попасться, однако приближающийся топот усилился, а потом из-за возвышения показалась лошадь. Всадник сразу же ее заметил, как бы Гарри этого не хотела. — Поднимись, я вижу тебя, — заговорил с ней незнакомец приятным, притягательным голосом. Гарри встрепенулась, встретившись с карими глазами подтянутого юноши. Тот с интересом разглядывал Гарриет, возвышаясь над ней с высоты своего седла.       Гарри решила не спорить с ним, поднимаясь с земли. Солнце все еще было в зените, а значит Гарриет не потеряла много времени. — Вам нужна помощь? — спросил он. — Я…не знаю, — отозвалась Гарри, все еще не понимая, в какой ситуации оказалась. Люси говорила ей стеречься военных, кем и был этот незнакомец, судя по форме. А с другой стороны хотелось воспользоваться добротой этого притягательного юноши с золотисто-медовыми вьющимися волосами.       Гарри не знала, как поступить. Она обдумывала ответ, не отводя своего взгляда от всадника. — Как я могу к вам обращаться? — прервал поток ее мыслей юноша, очаровательно приподняв один уголок губ. Девушке хотелось и самой улыбнуться, будто всадник на секунду поделился толикой своих чувств с ней.       Можно ли очароваться человеком от одного взгляда? Вот и Гарри не знала. Гарриет не могла предполагать, что это чувство будет преследовать ее вечность…