Мы еще увидимся, Майор.

      Больше всего Гарри нравилась скорость. Еще, будучи человеком, она любила летать на своей метле. Подарок Сириуса разгонялся до ста пятидесяти миль в час всего за десять секунд. Молния парила над землей так высоко, что могла быть выше самолетов. Гарри чувствовала себя живой, скрываясь среди облаков, несясь с бешеной скоростью.       В теле Мари она чувствовала себя, как в тюрьме. Превратившись в вампира, Гарри испытывала куда большее заточение. Сущность чудовища руководила ей, не давала вздохнуть полной грудью. И лишь одно утешение было у Гарри — скорость. Она могла часами бегать по степям, разгоняясь куда быстрее своей метлы. И это было единственной отрадой, даже если Гарриет не могла летать.       Прошло месяцев так пять со дня обращения. Гарри смогла доказать свою покорность и маломальский контроль, чтобы Мария снизошла и разрешала ей чуть больше, чем другим новорожденным. Гарриет знала, что женщина ждет, когда Гарри проявит талант. Мария верила в то, что в Поттер есть дар. Жаль, только Гарри не верила в это.       С ней, Джаспером и другими вампирами занимались Хосе и Калеб — мексиканцы, обученные сражаться с новорожденными. Те чувствовали себя слишком легко в окружении агрессивных молодых особей. Легко уворачивались от атак и успевали преподнести урок. Но даже им иногда прилетало от особо свирепых.       Хосе старался помочь Гарри развить дар. Но разве можно развить то, чего и в помине не было? Гарриет не чувствовала себя какой-то одаренной. А тот выплеск…магии? Чисто случайность, которая неизвестно откуда взялась.       Что не скажешь о Джаспере. Тот стал правой рукой Хосе, помогая утихомиривать новорожденных. Тот уже начинал становиться слишком важной фигурой в клане. И лишь Гарри видела, как Джасперу это трудно дается.       Гарриет старалась помочь ему всем, чем могла, хоть тот, как правило, никогда не жаловался. Гарри не могла знать, насколько трудно майору выносить чужие муки, чужую жажду. Не осознавала, насколько плохо Джасперу, но она это видела в его глазах.       Майор всегда сжимал губы, а между бровей пролегала складочка, когда тот был напряжен. В такие моменты Поттер отводила его на побережье, прося посидеть с ней немного у воды.       Гарри рассказывала парню какие-то веселые истории из своей жизни. Старалась наполнить его разум самыми счастливыми эмоциями. Ей и самой становилось хорошо на душе, когда девушка видела расцветающую улыбку на устах Джаспера.       Почему она помогала ему? Гарри и сама не знала. Сначала она цеплялась за Джаспера, как за последнее спасение. Он единственный в клане, с кем девушка познакомилась до обращения. Единственный, кто не отвернулся в первые недели ее жизни, когда было страшнее всего. И это он держал Гарри за руку во время превращения, когда та готова была умереть из-за боли, лишь бы та прошла.       Гарри была обязана ему. А потом…она не заметила, как привыкла к Джасперу. Не заметила, как стала наслаждаться его обществом, любить улыбку и живой смех.       Гарриет тянулась к этому юноше. Пока что неосознанно и слишком незаметно. Только вот Джаспер, казалось, все больше и больше отдалялся от нее. Все чаще он был поглощен своими обязанностями. Марией…       Гарри часто видела его рядом с ней. И не знала, радоваться ли за друга? Гарри не могла верить этой женщине до конца. Что-то в ней было не так. Но раз Джаспер был счастлив, то зачем препятствовать?       Гарри хотелось так думать…       В один из дней Джаспер по-особенному был хмур. Это тревожило Гарри. На удивление, Уитлок подошел сам. В последнее время они мало общались. Все свое свободное время Гарри проводила с Хосе, учась контролировать себя. — Не хочешь пройтись со мной? — спросил блондин. Гарри охотно согласилась на это. Когда солнце сходило с небосвода, клонясь к закату, они устремились на несколько миль вперед, быстрым «шагом» преодолевая степи. Гарриет не понимала, куда ведет ее Джаспер. Когда вампиры оказались на достаточном расстоянии от сарая, майор заговорил: — Мария расстроена, — начал Джаспер. Он печально смотрел на подругу, с которой свел общение почти к минимуму. Новорожденные требовали от него почти всех сил. И хоть он и сам был таким, Мария поощряла участие Джаспера в усмирении особо буйных. Майор был более чем доволен тем, что его здесь ценят. Теперь Уитлок не майор Конфедератов, он вампир мексиканского клана. И если раньше юноша думал, что судьба надсмехается над ним, то теперь, кажется, наконец-то, нашел свое место под солнцем.       И сейчас Джаспер мог идти против своей госпожи, делясь с Гарри этой информацией. — Гарри, — начал он, посмотрев по сторонам и убедившись, что их не подслушивают. Джаспер приблизился к подруге чуть ближе, ощущая ее смущение. Сейчас ему было все равно на это. По человеческой привычке, майор наклонился к уху девушки, прошептав как можно тише, — Запомни, что я тебе скажу. Мария падка на талантливых вампиров. И чтобы выжить, тебе придется проявить себя. Не талантом, так другим качеством. В ином случае… Беги без оглядки. Она избавляется от каждого по истечению года. — Тогда я приму смерть достойно, — такой ответ ошарашил Джаспера. Тот не понимал Гарри. Эта девушка была непонятна Джасперу. Умела каждый раз удивлять. Но не в этот раз. В этот раз ее беспечное высказывание о смерти лишь злило. — Ты не ведаешь того, что говоришь, — вскинулся на нее майор, не повышая голоса. За ними все еще могли следить. За ним… — Понимаю, — вздохнула Гарри. К сожалению, она понимала. Эта жизнь была невыносима, не предполагала иного выхода, как убивать невинных людей, чтобы существовать самой. Разве ради этого жила Гарриет? Ради этого сражалась? Чтобы люди жили в мире и не знали, что такое умирать от чужой руки.       Гарри не желала быть вампиром…чудовищем. Она старалась сопротивляться, да только жажда оказалась сильнее. Старалась питаться реже нужного, спасая хотя бы крохи чужих жизней. И даже это у нее получалось не всегда. Гарри ненавидела себя за ту бездушность, которую испытывала в момент иссушения человека. Она не могла сопротивляться вампирским инстинктам.       Если она не может убить себя саму, о чем девушка, конечно, думала. То, может, хотя бы дать это сделать другому вампиру? — Очень важно уметь принимать правильное решение, когда все вокруг кажется безумием, — прошептала Гарриет, прикрыв глаза. Все казалось ненастоящим. Вся жизнь казалась сплошным враньем. Она до сих пор не смирилась с тем, что живет по чужому сценарию. Ее душа заперта в оболочке этой девушки, которую все знали, как Мари. Гарри не в силах больше смириться с этим. Не в силах смириться с вампиризмом. Была бы возможность, Гарриет заплакала бы. Но даже это она не может сделать. Чертов вампиризм. — А мне кажется все безумием. Я изо дня в день ненавижу себя за чужие смерти. Я думаю о том, сколько еще падет невинных от моей руки. Я никогда не смогу принять свою новую сущность. Я не хочу так жить.       Гарри замолкает. За прошедшие почти полгода она убила тридцать пять человек. Тридцать пять… Число не вылетало из головы. И с каждой смертью что-то внутри нее обрывалось. Остановившееся сердце все больше покрывалось корочкой льда. Каждое убийство раскалывает душу. Должно быть, её давно уже вдребезги. — Даже смерть может быть избавлением. Поэтому если однажды я умру, не расстраивайся, — продолжает Гарриет, смотря в красные глаза Джаспера. Тот, подобно статуе, не выражает и толики эмоций. Уитлок не может поверить в то, что слышит. Ему всегда казалось, что Гарриет счастлива. Рядом с ним девушка всегда ощущала лишь положительные эмоции. Как же так…мимо него прошло то настоящее, скрытое внутри Гарри? Как он упустил то, что действительно чувствовала Гарриет?       Девушка не знала его эмоций, но могла замечать то, что не видели другие. Она могла помочь. Так почему он, зная эмоции каждого, не смог вовремя подставить свое плечо и дать спастись из этого ада? Джаспер огорченно поджал губы. Он был занят другим, чтобы увидеть страдания Гарри. Никудышный из него друг. — Я не хотел бы, чтобы ты умерла, — блондин хмурится, показывая хоть какую-то эмоцию на своем мраморном лице, — Ты дорога мне. — Меня будет кому заменить, Джас, — впервые Гарри сокращает его имя. Впервые она говорит такие слова. И, на свое удивление, чувствует печаль от сказанного. — Ты мой самый дорогой друг, Гарри, ты незаменима, — шепчет он, — Я не хочу твоей смерти. Я сделаю все, чтобы тебе стало легче. — Сделать легче — это держать мои эмоции под контролем? — Гарри с отчаяньем смотрит на Джаспера. Даже испытывая совершенно другие эмоции, Поттер будет знать о том, что убивает. Это не облегчит ее существование. — Я не хочу жить во лжи. Моя жизнь станет куда большей иллюзией.       Гарри настолько поникла, что позволила обнять себя, как тряпичную куклу. Крепкие руки Джаспера обвивают ее худой стан. Лицо зарывается во вьющихся кудрях майора. Гарриет вдыхает этот приятный степной запах его волос, постепенно успокаиваясь.       Она благодарна ему за то, что друг не пытается исправить все даром. Джаспер терпеливо помогает справиться с болью самостоятельно. В его объятиях Гарри чувствует себя в безопасности.       Но долго ли продлится эта безопасность?