Его пальцы на твоей шее, его руки на твоей талии.
Его.
— Сатору-сан, мы не сможем доделать твой торт, если ты не перестанешь цепляться за меня, — говорит Юджи ему через плечо, мазюкая карамелью Сатору по носу. Он бросает взгляд на заметки на холодильнике рядом с ними. Он должен написать еще одну, чтобы напомнить Сатору, чтобы он поскорее запасся продуктами. Если бы вы прогулялись по жилым районам Токио во втором часу ночи, вы бы заметили одинокий дом с включенным светом на кухне. Он черно-белый по своему мотиву, с модным дизайном, стоящий в самом современном районе. Стены его кричат о демократичности, но если бы вы могли войти внутрь, вы бы увидели только двух человек, пытающихся что-то испечь. На ум вам пришла бы одна единственная мысль: «Дом». — Но сегодня же пятница, Юджи. Я провел всю неделю на работе, я так устал без объятий Юджи, — отвечает Сатору, касаясь языком носа, чтобы слизнуть карамель. — Ты даже не помогаешь мне, хотя именно ты внезапно попросил меня его сделать. Носом Годжо щекочет ему макушку головы, когда вдыхает запах его волос. — Меня вполне устраивает такое положение вещей. Тяжесть подбородка Сатору теперь является неотъемлемым ингредиентом его, в основном, кислой жизни, что делает его существование чуточку слаще. Он поворачивается, чтобы поставить кекс в духовку, и нажимает на таймер. Несмотря на это, Сатору не ослабляет хватку. Рука находит его запястье, и ведёт в центр гостиной. — Что мы делаем? — Тсс. Иди ко мне, — Годжо нажимает кнопку на музыкальной системе, и вокруг раздается тихая музыка. Он хихикает, когда Сатору галантно целует тыльную сторону его ладони. — Могу я пригласить тебя на танец, mi amor? Он фыркает, а Сатору подмигивает ему. — Да, с удовольствием. Дом медленно кружится в ритме танца, пока ночь засыпает. Две души сливаются в симфонии музыки и песен цикад снаружи, а лунный свет водопадом льется в окно. Юджи прижимается виском к груди Сатору. К их концерту присоединяется запах карамели. Это одна из многих ночей Юджи с Сатору, и одна из тех, которую Сатору оставит позади. Карамель, карамель, карамель.*
Птицы летят на юг, а листья утопают в грязи, указывая на то, что природа готовится к зиме. Зима приносит с собой метели и гололед, но она также приносит с собой событие, близкое его сердцу. На день рождения Сатору Юджи печет ему торты. Утром шоколадный, а днем — карамельный чизкейк. Когда появляется Сатору, солнце уже встречается с горизонтом, а температура снаружи понижается в геометрической прогрессии. Небо — сплошная пустота, а погода находится на пороге похолодания. Но Сатору рядом, и тепло, несмотря ни на что, накатывает на него жаркими волнами. Нобара и Мегуми ведут Годжо по вестибюлю общежития, где их ждут Нанамин, Сёко-сан и третьекурсники. Это довольно комичное зрелище. Повязка на глазах Сатору на деле не справляется со своей главной задачей, поэтому Нобаре приходится вдобавок прикрывать его глаза руками. Такое странное чувство, думает Юджи, только видя улыбку на губах Сатору, он ощущает себя так, будто сегодня и его праздник тоже. И вот, Сатору впервые празднует свой день рождения с ними. Еду подают на стол, и ночь наполняется спокойствием и радостью. Это приносит ему желанное утешение, ослабляющее путы, которые затянулись в его животе, когда он вспомнил о своём подарке. Они вместе поют песню «с днем рождения», пока Годжо разрезает оба торта, и отдает своё предпочтение чизкейку. В самый разгар праздника Итадори чувствует очень знакомое покалывание на своей коже, и, повернув голову, обнаруживает, что Сатору пристально смотрит на него. На его носу карамель, которую Юджи так и хочется слизать языком. Сатору сидит напротив него за столом, но любое расстояние между ними, каким бы мизерным оно ни было, ощущается сейчас тысячами километров друг от друга. На лице Сатору застыло непроницаемое выражение, в то время как его рука держит вилку. Юджи хочется спросить, «Тебе не понравился торт? Он ведь твой любимый.» Однако вопросы требуют ответов, а Сатору сейчас — это одновременно не только человек с бесконечными вопросами, но и пропасть в голове, размером с одного мальчишку. Юджи боится и того, и другого, и поэтому вопрос остается невысказанным, горча у него на языке.*
Нанамин и Сёко-сан уходят, когда все соглашаются посмотреть фильм. По их словам, чтобы заняться взрослыми ответственными делами. Кино уже началось, третьекурсники и его однокурсники расположились на полу и диване. Он сидит между Мегуми и Сатору, и, после часа просмотра, понятия не имеет, о чем этот фильм. Есть только тепло Сатору, прижимающегося к его плечу сбоку, и его смех, клокочущий в ушах, будто колядка в рождественский вечер. К тому времени, когда фильм подходит к концу, единственная информация, оставшаяся в его голове — это имя главного героя.*
— Годжо-сенсей. Сатору поворачивается к нему, на его губах улыбка, а руки в карманах. Руки его, большую часть времени, остаются в карманах. Скорее всего, потому, что не изгоняя проклятия, Годжо Сатору не знает, что с ними делать. Юджи когда-то давно спрашивал его об этом, на что Сатору хвастался, что так он просто выглядит еще круче. Однако, когда он оставался наедине с Итадори Юджи, чьи волосы мягкие, будто сахарная вата, а мозоли на руках — прямые доказательства того, что он дар божий, Сатору впервые начал использовать руки для того чтобы приласкать кого-то. — Тебе что-то нужно, Юджи-кун? — Не совсем. Я просто… — он что-то нащупывает в кармане и достает прямоугольную коробочку. — Вот. Годжо хлопает длинными ресницами. Его руки теплые, когда Юджи кладет подарок на его ладони. — Это…с днём рождения, Годжо-сенсей, — застенчиво произносит он. Когда Сатору приоткрывает крышку, его взгляду предстает изображение белоснежного упитанного кота в черных очках. Это эмалированная булавка, которую Итадори самостоятельно смастерил месяц назад. «Он такой милый, Мегуми», — гордился он хмурому хозяину шикигами, «Годжо-сенсею это должно понравиться.» — Это я? — Да. Я видел похожего кота, когда гулял с Нобарой и Мегуми в прошлом месяце, и он напомнил мне о вас. Если вы повернете его, то увидите свои инициалы. Серебряные G.S. сверкают на золотой поверхности булавки, и Сатору смотрит на них достаточно долго, чтобы Юджи начал переминаться с ноги на ногу. — Интересный подарок, я и не знал, что ты видишь во мне кота, — хохочет Сатору, его глаза искрятся радостью, — Спасибо, Юджи. Я непременно прикреплю её на самое видное место. —Ох, это необязательно. — Я так хочу, это очаровательно, — отмахивается Сатору, — Это ты испёк чизкейк? — Да, — вселенная начинает неприятно гудеть. Он предпочитает не обращать на это внимания. — Мне очень понравилось. — Правда? — Да. Ты обязан испечь его для меня снова, Юджи-кун. Он глупо хихикает, — Да? —Ага, теперь я не уверен, что смогу найти другой такой же вкусный торт, — Сатору улыбается. В его серьге отражается лунный свет. Вселенная успокаивается. Карамель, карамель, карамель.