Он не может найти дорогу назад.
А ты ждёшь его, всё ещё.
— Юджи! Юджи! Входная дверь дома Годжо врезается в стену, когда он вбегает внутрь, и записка, которую Юджи только что приклеил на холодильник, падает на пол. Когда он оборачивается, Сатору держит в руках пластиковый пакет с самой широкой улыбкой на лице. — Сатору-сан… — Помнишь тот рынок, на который мы ходим? Теперь там появился новый прилавок, и они продают фрукты! Пакет несколько раз подносят прямо к его лицу, и Итадори кладет его на стол. Когда он заглядывает внутрь, там оказываются несколько спелых персиков. —Теперь мы можем есть персики. Каждый день! Юджи удивлённо хлопает ресницами. — Почему я не знал, что ты любишь фрукты? Сатору садится за стол рядом с ним. Поцелуй прижимается к его щеке, теплый и ласковый. — Я открою тебе секрет. Теперь они мне нравятся. Смешок срывается с его губ. — Вот как? — он наклоняется вперед и щелкает Годжо по носу. — Хочешь, чтобы я что-нибудь приготовил с ними? — Например? — Я не знаю. Может быть, пирог? Сатору хватает его за обе руки, глаза сверкают ярче океана в лунном свете. Голубые, такие голубые. — Юджи, я же уже говорил тебе, что ты у меня самый лучший?*
На день его рождения они все вместе идут на пляж. Сатору настоял на праздновании на пляже, несмотря на то что сейчас ранняя весна, а весна прекраснее всего тогда, когда ее лепестки целует солнечный свет. Это пляжный курорт, расположенный в Канагаве, общественный, и то только потому, что ему пришлось вмешаться, когда Годжо попытался арендовать частный. Волны упруго подпрыгивают, когда туристы обрызгивают друг друга водой, а солнце ярко улыбается им. Тут и там стоят киоски с мороженым, а там, где песок встречается с травой, расположен бар с напитками. Как только его ноги покидают отель, Сатору материализуется в его личном пространстве. — Юджи! Пошли, давай! Его сильная рука тянет его за запястье, и вскоре ощущение зернистого песка массирует пространство между пальцами его ног. Краем глаза он замечает Нанамина и Панду-семпай, лениво лежащих на шезлонгах. Большую часть времени ему кажется, что Нанамин на много лет старше Сатору, хотя он, фактически, младше. — Погодите, на мне всё ещё моя футболка! — Не моя вина, что ты надел футболку на пляж! Годжо подводит его к возвышающейся скале, и его мир резко переворачивается, когда пара рук подхватывает его под колени и плечи. Его мгновенно поднимают с земли, и сердце удивленно трепещет в груди. Его руки судорожно обвиваются вокруг шеи Сатору. — Годжо-сенсей! Подождите! — Приземляется ракета! — ознаменовывает Сатору на весь мир, и ветер свистит в его ушах, когда он прыгает в воду вместе с ним, игнорируя его мольбы. Вода кажется ледяной, когда он окунается в неё. Через пару секунд он выныривает на воздух и первое, что он видит, это ослепительную улыбку Сатору, адресованную ему. Самое смешное, что он даже не может разозлиться на него. — Годжо-сенсей, вы меня напугали! Сатору беззаботно смеется. Юджи нравится его смех, он никогда не перестает вызывать у него странные ощущения в животе. — Но было ведь весело, правда? — Возможно. И за это вы прощёны, — говорит он, улыбаясь, и плывёт по направлению к остальным. Сейчас он на третьем курсе, и его однокурсники вместе с четверокурсниками, похоже, соревнуются в…он даже не предполагает, в чём. Но на их лицах выражение «не на жизнь, а на смерть», заставляющее его невольно нахмуриться. — Теперь моя футболка вся мокрая, так что, ваше прощение аннулировано. Но, так и быть, заключим перемирие ненадолго. Сатору фыркает, а Юджи хмурится. — Сенсей, где ваши солнцезащитные очки? —Хм? О, кажется, их унесло водой, когда мы прыгнули. Он хмурится сильнее. — Но разве вы не устанете? Давайте найдем им замену. Сатору пристально смотрит на него, его глаза голубые, как океан, окружающий их. — Не переживай, Юджи. В любом случае, плавать в солнцезащитных очках довольно проблематично. Затем в его глазах загорается озорной огонёк. — Разве так не лучше? Ты видишь меня без чего-либо, что могло бы закрывать моё лицо! — он хихикает, довольный собой. — Не то что бы меня это волновало, но, приятно видеть ваши глаза, я… — Юджи резко замолкает. Он перестает идти к берегу, и улыбка сверкает на его лице, будто старинная реликвия. Сатору позади него застывает на месте. Они, словно два неподвижных изваяния, стоят по пояс в воде, пока волны разбиваются об их талии. Один из них окрашен в цвета моря, его глаза вспыхивают, когда в них отражается солнце. Другой же впитывает солнечный свет всеми порами собственной кожи, сливаясь с течением в единое целое. — Юджи? — встречается с ним взглядом Годжо. Самым синим из всех синих. Самым жарким из всех пожаров. Что означает подобный его взгляд? Мне всегда это в тебе нравилось. Он приоткрывает рот, но, не произнеся и звука, закрывает. А следом его лицо уже окатывают всплеском солёной воды. — Хватит пялиться друг на друга! — Маки-семпай отталкивает еще одну волну ему в лицо, и он кашляет, когда часть ее попадает ему в нос. — Мы не…! — пытается произнести он, но его попытки заглушаются смехом его друзей. — Дуй сюда, у нас гонка, — приказывает Нобара, замерев в стойке подле Мегуми, который в это время пытался вытряхнуть воду из ушей. Итадори понятия не имеет, что он собирался сказать, поэтому решает просто встать рядом с Мегуми и, затаив дыхание, наблюдать, как его друзья отбиваются от Тоге-семпай в воде. Что это за гонка такая? Гонка до полусмерти? Это безопасно? Он оглядывается через плечо, отмечая, что Нанамин и Панда-семпай уже спят. Нобара снова окликает его, и он ведет плечами, снимая мокрую футболку, и бросая ее на песок. Юта-сэмпай свистит, объявляя начало гонки. Когда Юджи вновь осматривается вокруг, то замечает, что Сатору позади пристально смотрит на воду, будто это самая интересная вещь на земле.*
— Годжо-сенсей? Юджи садится на берегу. Сатору сбоку от него наклоняет голову, словно он знал, что его найдут. В другой день он бы посмеялся, как быстро он понял, куда подевался Годжо. Но сегодня нежность тисками сжимает его грудь, призрачными пальцами давит на сердце. Сатору всегда нравился пляж. — Как ты меня нашёл? — Просто предположил. Сегодня ночью к их скромной компании присоединились звезды, а так же луна, и Юджи, не отрываясь, следит за сверкающими бриллиантами, отражающимися на поверхности воды. — А где остальные? — Играют в настольный теннис в отеле. — Даже Нанами? — Нанамин великолепен в настольном теннисе! Хотя, я не удивлен. — Он тоже играет? — переспрашивает Сатору. Он смотрит на него так, будто на месте его лица появилось чужое, что, в его случае, не должно вызывать удивления. — Панда-семпай попросил его поиграть. Сатору хмычет, слегка улыбаясь. — Эй, — Сатору снова поворачивается к нему, после секундного молчания. Кажется, он задумался, выражение его лица напряженное, но оно разглаживается, как только они встречаются взглядами. — С днём рождения тебя, Юджи. В его первый день рождения в качестве мага, друзья разбудили его с тортом в руках, ворвавшись в его комнату под утро. Он провел тот день за просмотром фильмов и едой, прежде чем заснуть с незанятым местом на кровати рядом с собой. Год спустя он празднует свой день рождения на пляже. Место рядом с ним занято, но теперь что-то в его груди кажется пустым, как разбитая цветочная ваза, и он ждет, пока кто-нибудь заполнит эту пустоту. Возможно, мужчина подле него сделает это уже очень скоро. — Спасибо, сенсей, — он улыбается океану, в то время как дорогое сердцу поздравление вертится у него в голове, — Хоть я и говорил вам, что нам не обязательно праздновать, я правда очень счастлив, что мы это сделали. Мне понравилось. — Насколько? — Хм? Юджи хлопает глазами, уставившись в песок, и медленно переводит взгляд на Сатору около него. Годжо набирает в ладоши горсть песка, чтобы через секунду пропустить его сквозь пальцы. Вещи легко ускользают от тебя, если ты не цепляешься за них. — Насколько сильно тебе понравилось? Нежность внутри уже причиняет физическую боль. — Очень. Мне нравится этот пляж, мне нравится, что здесь все мои друзья. И мне нравится, что вы тоже здесь, сенсей. Сатору лениво ухмыляется, подпирая щеку локтем и складывая руки на коленях. — Что-нибудь ещё? Юджи зеркально отражает его позу, и они продолжают сидеть на песке, смотря друг на друга. Так близко, но всё ещё так далеко. Его сердце болезненно ноет. — Что вы имеете в виду? — Расскажи мне о вещах, которые тебе нравятся. И Юджи рассказывает ему. Рассказывает об ощущении шероховатого покрытия волейбольного мяча на его мозолях. Рассказывает ему о вкусе любимого сока на языке, и о прекрасном виде на океан из его гостиничного номера. Но не рассказывает ему о спрятанной в коробочке серьге, серебряной, с золотым завитком, и двумя буквами на поверхности. Не рассказывает ему о силуэте мужчины в его снах, о фрукте на его губах, о бескрайнем небе в его глазах. Не рассказывает ему о вещах, которые действительно имеют для него особое значение. Он любит его, он любит его, он так любит его.