намертво сшитые

      Наверно, со стороны всё казалось дикостью. Кто мог предположить, что две враждующие стороны соберутся в одном помещении и будут спокойно разговаривать? Каждый из них устроится на любой удобной поверхности, начиная от дивана и кресла и заканчивая ковром и подоконником. Они будут сверлить друг друга недовольными и подозрительными взглядами, временами дерзить, цепляясь за защитную реакцию, но продолжать обсуждать так важное сосуществование. Мне чудилось это всё сном, но нет, вот она я сижу на диване, по правую руку находится Гарри, выглядящий подозрительно довольно, рядом с ним Джинни, а по левую — Невилл. Лаванда с Парвати молчаливо устроились на подоконнике, как главная коммуникация со всем Хогвартсом, а на ковре у дивана примостились братья Криви. На счет Слизерина вышла ожидаемая картина в виде Малфоя, Забини, Нотта, сестер Гринграсс, Паркинсон, Гойла и Крэбба. Насколько же мир может поменяться, если, оказавшись в одном помещении, никто не травит друг друга ядом, желая как можно больше бед? Это воодушевляет до легких мурашек на затылке. Стараюсь не улыбаться. Сложно объяснить всем палитру эмоций, это что-то еще не оформившееся, но явно обещающее подарить душевные моменты. Не знаю, желает ли кто-то мира столь же сильно, как и я. Гарри, разве что, поймёт. После всех потерь хочется максимально сплотиться, чтобы жертвы людей не были напрасными. Отвожу взгляд на камин, прислушиваясь к словесным пикировкам, как к поддразниванию, а не желанию оскорбить. Звучит умилительно. После всей боли, что скручивает меня изнутри, этот момент чувствуется удивительно светлым.       — Грейнджер, прекращай так светиться, аж бесишь! — раздраженный голос Паркинсон заставляет усмехнуться и заметить, как она закатывает глаза.       — Не грязнокровка? Вот это прогресс, я готова аплодировать! — показательно несколько раз хлопаю в ладоши и срываюсь в хохот, когда ловлю взбешённый взгляд. Кажется, не только Слизерин в недоумении от моих действий. Первый не выдерживает Гарри: он смотрит пристально, что-то пытается понять, беззвучно шепчет губами, а потом широко распахивает глаза, чтобы следом рассмеяться. Ты ведь тоже это чувствуешь, друг?       — Слушайте, два главных психа Хогвартса, вы объясните причину этого вопиющего поведения? — Малфой скрещивает руки на груди, закатывает глаза, но явно выражает словами то, что интересно всем, разве что…       — Это же очевидно… — Невилл улыбается скромно, так, как умеет только он, но при этом не перестаёт быть силой. Не бьющейся о скалы водой, а могучим океаном, величественным в своей безмятежности. Было прекрасно наблюдать, как из неуверенного мальчика он становится мужчиной. Мы отсмеиваемся, смотрим чуть снисходительно и предоставляем слово нашему отважному другу. — Воспоминания и степень изменений. Прислушайтесь к тому, что чувствуете, что происходит вокруг, и осознайте могущество момента. Прямо сейчас мы собираемся менять устои, писать собственную историю, когда еще год назад не виделся конец ада. Разве не повод для смеха? Для эмоций. Для счастья. Для возможности, наконец-то, выражать вслух то, что сидит внутри, а не прятаться, боясь фатальных последствий. В конце концов, быть живыми, быть теми, кто мы есть на самом деле.       Слизеринцы всё ещё держат маску высокомерия, но я чувствую, что речь проникла в их сердца. Они стали биться громче, стремясь попасть в унисон и выпустить своей мощью часть себя, что всегда скрывалась. Быть искренними. Молчание не душит, оно позволяет многое обдумать и что-то, возможно, поменять в себе. Улыбаюсь. Думаю, что это отличный момент, чтобы преподнести подарок в честь мира. Чуть нервно разглаживую юбку, но беру себя в руки, чтобы следующим мигом призвать к себе сумку, а из нее — коробку и пергаменты. Действия остаются без внимания — волшебники погружены в думы. Приходится чуть прокашляться, а после усиленно не краснеть от пристальных взглядов. Бери себя в руки, Грейнджер! Вздергиваю чуть подбородок и гордо кладу на стол, что служит разделением между нами, предметы. Недоумённые взгляды заставляют пыхтеть под нос, но после все-таки ответить твёрдо:       — Это подарок в честь мира и начала, если не дружеских, то хотя бы нейтральных и деловых отношений. Мы не затрагивали тему войны, взглядов каждой из сторон и её потерь, потому что правда и боль у каждого свои, но в одном мы едины: последствия коснулись всех, а шрамам на душе свойственно болеть. На пергаментах — рецепт составленного мною чая для спокойного сна, укрепления нервной системы, улучшения общего здоровья тела и пробуждения аппетита. Там же есть обоснуй, влияние компонентов и многое другое. В коробке — сам сбор для заваривания, — выдохнула после быстрой речи и только следом заметила, как недоверчиво смотрят на мой презент. Дафна читает рецепт, хмурясь, а Драко с Блейзом с интересом рассматривают содержимое. Точно, как можно забыть, что они параноики. — Опережая вопросы, травить не собираюсь. Точно такой же чай лежит у меня в комнате, чтобы после подарить своим гриффиндорцам, можете сравнить, но куда проще сказать, что рецепт одобрил профессор Снейп и точно такой же подарок есть у него. Вы всегда можете проконсультироваться у декана и убедиться в моих позитивных намерениях.       — Ты показывала рецепт Снейпу?! Ты подарила ему этот чай?! — что бы не происходило в мире, но Гарри и подобная реакция на действия в сторону профессора — неотъемлемая часть вселенной. Недовольно хмурюсь, готовясь выдать возмущение для защиты, но мельком замечаю, что все улыбаются и не выглядят недовольно. Тогда и я осознаю, что он просто дразнится. Твоя защита профессора становится машинальной реакцией, Гермиона.       — Представь себе! Я сама еще не могу прийти в себя от ошеломляющей смелости! — вскакиваю на ноги и в эмоциональных жестах и движениях ведаю случившуюся историю, радостно замечая, что некоторые начинают тихонько смеяться, а слизеринцы расслабляться. — Я, значит, иду выяснять, какие у меня обязанности, как у его помощницы, вся такая сосредоточенная и решительная, но невольно замирающая у закрытой двери. Еще бы! Знаете, мне тоже бывает страшно. Бормочу себе что-то под нос и ка-ак подлетаю на месте, когда слышу его громкий голос, чтобы я зашла, наконец, или уже обрадовала его своим отказом. Серьёзно, что это за слух такой фантастический? Но от меня сложно избавиться, потому, конечно, я зашла и сообщила об этом. Приняла уверенный вид, сосредоточилась записывать всё, а он с ходу начал о том, как же сильно я его раздражаю. Здесь, правда, был приятный момент, я думаю, когда он добавил, что невыносимой всезнайкой я не перестала бы быть даже без непомерного влияния одного нашего знакомого директора. Тут он все-таки начал монолог из обязанностей. Скучных во многом, но кое-что есть интересное. Возможно, я смогу готовить с ним зелья для больничного крыла!       — Воу-воу, Грейнджер, что это за фанатичный блеск? Пожалуй, в этом году я всеми силами постараюсь не болеть, а то кто знает, как ты всех залечишь? — Малфой перебивает нагло, а я действительно замечаю свое воодушевление, но его слова заставляют недовольно хмуриться.       — А вот ты сядь со мной на зельеварении, тогда и посмотрим, насколько твои слова далеки от реальности! — говорю в запале эмоций, но тут же торможу себя, когда вижу заинтересованный блеск нескольких пар глаз. — Серьезно?       — А что? Мы же хотим друг друга понять, меньше враждовать, а что сближает лучше, чем совместная работа? Можно не только на уроках, но и вне их придумать какой-нибудь проект… — Гарри задумчиво трёт подбородок, а заинтересованность нескольких людей перерастает в общую. В целом, идея интересная.       — Желаете, чтобы декана удар хватил? — Драко протестует, смеется едва заметно, но смотрит на меня оценивающим взглядом, заочно согласившись на эту затею.       — Да мы школу на дыбы поставим! Давно пора встряхнуть это унылое болото! — Джинни предвкушающе сверкает, и волосы ее медные наливаются яркостью огня, притягивая взгляды. Она явно придумала несколько взрывных планов. — Лаванда, Парвати, вы, как самые флегматичные на уроках, будете с Грегори и Винсентом. Из нас всех только вы без потерь переживёте это. Астория и Деннис, вы тоже вместе, как единственные, кто на младшем курсе. Коллин ты с Теодором, Гарри с Дафной, я с Пэнси. Блейз, тебе вверяем Невилла. Твои знания в зельях и его в травологии должны хоть немного предотвратить постоянные взрывы. Предполагаю, что вам обоим в итоге будет интересно. Ну и Драко с Гермионой желаю удачи не разругаться в пух и прах.       Джинни и на секунду не позволила себя перебить, потому возражения никто не успел вставить. Все обреченно вздохнули, но спорить не решились. Действительно, каждому стало любопытно посмотреть на реакцию Хогвартса, а ради этого можно и не обращать внимания на раздражающие нюансы. Улыбаюсь, поражаясь тому, как моя импульсивность привела к такому результату. Начать, что ли, вести дневник, чтобы записывать эти моменты? И после издать книгу, с чего началась вражда двух ярких факультетов и как она закончилась. А что? Мысль интересная. Правда, тогда не помешало бы издать правдивую книгу и о двух войнах с Воландемортом.       — Это всё интересно, но не забывайте, что мы стремимся к миру между факультетами, а не только нами. Так что предлагаю после провести у себя собрания о наших решениях и предложить присоединиться к совместным урокам. Естественно, кто этого пожелает сам. Думаю, что таких не будет много, но наш пример точно их вдохновит! — когда Гарри воодушевлён, он сильно распахивает глаза, что в сочетании с круглыми очками выглядит очаровательно. У него живительная энергия, он дарит ее и притягивает к себе. Думаю, что слизеринцы начинают понимать, почему за ним пошли все, даже зная о возможной смерти. Это не просто лидер: он умеет давать надежду и силы не сдаваться, но при этом никогда не стоит в стороне, руководя, а сам бросается в омут, защищая каждого, кто встал под его знаменем. Для него волшебники — это не средство достижения благой цели или расходный материал, это — команда, единый живой организм, где все болеют друг за друга душой, где мнение каждого важно, где только вместе получится одержать победу и быть счастливыми. Где нет эфемерного общего блага, но есть личное счастье, для наступления которого стараются все. Потому что семья. И мне хочется плакать, когда я вижу, как самый близкий друг начинает оживать и вновь загораться внутренним светом, а от его огонька светятся и другие, что тоже успели потухнуть в водовороте войны. Удивительное ощущение быть причастной к такому великому моменту, потому что я чувствую, что сейчас зарождается удивительный огонь — вечный, что сожжет скверну, осветит путь и согреет сердца и души.       — Это само собой, Поттер, мы еще не такие дураки, как ты! — Драко фыркает, но я вижу, как сияют глаза, а еще сидит грустное ощущение, как всё могло обернуться, если бы он был на его стороне с самого начала. Но к чему сейчас эти «бы», когда ничего не изменить? — Так чем закончилась твоя встреча с деканом?       — О, точно! — подскакиваю от неожиданности, когда он резко переводит взгляд, и я осознаю, что началось-то всё именно с этого. — Он, кстати, тоже остановил мой энтузиазм и припомнил ошибки прошлого. Представляешь, Гарри, он всё знал! Я так со стыда горела, но об этом позже тебе расскажу. В общем, обсудили всё, надо бы мне идти, но я достаю пергамент, протягиваю ему и объясняю всё. Вы бы видели его недоверие! Я что реально выгляжу той, что ничего не может сама придумать?! В общем, приготовилась его долго уговаривать, но он достаточно быстро углубился в записи. Здесь, видимо, сработал инстинкт мастера зелий, иначе он бы точно не согласился глянуть, не набедокурила ли я в рецепте. Всё происходящее дальше считаю личной победой! Он о-очень нехотя признал, что ошибок здесь нет и состав идеален! Конечно, не такими словами, но вы его знаете. Однако, дальше — больше, ибо сразу после этих слов я молча вручила ему коробку со сбором. Ух, видели бы вы мою выдержку: мне хотелось радостно хлопать и прыгать на месте от его признания, но я сдержалась! Да-да, именно так. Так вот. Конечно, он тут же начал поливать меня ядом, что не нуждается в этом чае. Пф, будто я слепая, но он же гордый глава Сизерина. В общем, хватило моего подтверждения, что да, он ему не нужен, и что это просто подарок в качестве извинения за многие поступки. Мне возражать тяжело, особенно, когда я не даю говорить и молча ухожу. Вот так всё и закончилось, дамы и господа.       — Грейнджер, ты и мертвого из могилы заставишь сбежать своей доставучестью! — Паркинсон улыбается совсем едва, но я чувствую их общую благодарность, что позаботилась о декане, которого они любят и уважают. Мне бы чувствовать радость от такого стремительного продвижения во взаимоотношениях, но…       — К сожалению, моя доставучесть на мертвых не распространяется, иначе у меня получилось бы их воскресить, но они всё еще остаются безликими надгробными камнями… — говорю шепотом, голос звучит глухо, но в наступившей тишине сложно не услышать, как и тяжело проигнорировать. Внутри всё замирает, а я держу отчаянные слезы и не менее резкое желание кричать. Ни к чему это, все здесь в собственной мере понимают мои слова и мерзкую горечь. Гермиона, ты идиотка, такой счастливый момент увела в трагичность одной фразой. У тебя дурной талант. Бери себя в руки и улыбайся. — Простите, не хотела тревожить никого этой фразой. Взяла заразный пример с Гарри: сначала действовать, а потом осознавать последствия.       — Эй, а при чем здесь я?! — подначивание срабатывает нужным образом, и мой зеленоглазый друг недовольно смотрит в ответ на ехидную улыбку. — Ладно, признаю поражение. Я правда так часто поступал, но это всё в прошлом! И, видимо, именно ты решила взять на себя эту привычку вместо меня. Соблюдаешь баланс, так сказать.       Подушка долетает быстрее слов, но, к сожалению, оказывается пойманной. Что б эту реакцию ловца. Фыркаю, когда Гарри начинает смеяться, но мысленно выдыхаю, что получилось увести разговор с тяжелой темы. Кажется, никто ничего не заметил, но мне определенно нужно побыть немного одной. Внутренность скручивает липким холодом, и паника подступает к горлу. Держись, Гермиона, еще немного, вы почти завершили встречу. Убегать сейчас будет явной провокацией.       — Это мы посмотрим еще, кто и в какую сторону изменился! Между прочим, у меня теперь есть два прекрасных домовых эльфа! — чуть улыбаюсь, зная, какой шок это вызовет. Мои пооткрывали недоверчиво рты, а слизеринцы, явно забыв о сдержанности, удивленно присвистнули.       — Ого, Гермиона! — Блейз улыбается и перекатывает на языке мою «р», уважительно кивая. — Да это прогресс, как ты дошла до такого, со своей-то защитой всего и вся?       — Сначала узнала, что они не могут жить без постоянной волшебной подпитки от магов, а после, когда пришла извиниться за те выходки, выяснила остальные моменты их сути. И я не отказываюсь от защиты этих прекрасных существ! Еще чего! Сейчас мне хочется, чтобы каждый эльф находил семью с идеальной магией, чтобы случай с Добби не повторялся. А еще хочу продвигать мысль, как важно обоюдное желание заключающих контракт. Эльф всегда счастлив, но маги не имеют права принимать всё как должное, что это не им быть благодарными. Нет, мы тоже должны быть признательны за то, что у нас есть такие незаменимые помощники. Знаете почему? Сила связи. От этого зависит, насколько сильно эльф поймет хозяина, прочувствует его нужды и даже, как он изменится внешне. Я буду всем показывать в воспоминании, насколько яркой и благословенной магией оказалась наша связь, они всегда у меня на границе сознания, мне даже не нужно призывать их или произносить вслух действие, они знают, что необходимо делать. За время нашего диалога они успели незаметно появиться, отнести по моему желанию старостам списки с дежурствами, молча разжечь камин и принести поесть. И все это потому, что я знала, что эти действия необходимо выполнить. Смекаете?       И все, у кого были домовые эльфы, задумались о том, как многое упустили, принимая за должное там, где следует благодарить. И эти мысли невольно провели параллель со всеми остальными моментами, когда маги что-либо брали, но не отдавали взамен. Человеческая эгоистичность не знает границ, но важно однажды осознать это, чтобы поменять хотя бы то, что в их силах. И, чтобы убедить всех в правдивости моих слов, в эффектном сиянии звёзд появились Бетси и Рикки. Удивительно прекрасные и величественные, но при этом невероятно преданные и благодарные мне. И я смотрела на них точно также.       — Мисс Гермиона, Бетси заварила для всех ваш изумительный чай! — щелчок пальцев, и чашки появляются перед всеми посетителями гостиной старост. С наслаждением делаю глоток. — Уже поздно. Следует выпить отвар, а после разойтись и хорошенько выспаться. Все так славно потрудились, Бетси очень счастлива! Эльфы тоже хотят помочь школе. Мы можем поменять рацион учеников на более питательный и полезный. Прошлый директор любил много сладкого и тяжелого, потому мы не могли ничего сделать.       — О Бетси, это было бы чудесно! Отправьте вашего старейшину к директрисе, распишите свою идею, а после ее согласия отправляйтесь в больничное крыло. Мадам Помфри точно найдет советы для хорошего и сбалансированного питания! Только не забывайте о детских желаниях — сладости и что-нибудь вредное временами необходимо для душевного счастья.       — Конечно, Гермиона, можешь не волноваться на этот счет, — ласковая улыбка и безмятежный голос Рикки, кажется, шокирует всех куда больше их внешнего облика. Он усмехается и молча исчезает с Бетси. Делаю очередной глоток. Да, чай точно удался. Даже паническое состояние неохотно растворяется.       — Признаю. Даже маглорожденные могут чему-то научить чистокровных в их собственном мире, — голос Дафны журчит ручьем, но обжигает отсутствием эмоций. Легко понять, почему она стала ледяной принцессой, но за маской я чувствую, какое количество эмоций одолевает эту, в какой-то степени, маленькую девочку. Аристократы бывают жестоки со своими детьми. На мою признательную улыбку она кивает головой, показывая, что это нисколько не комплимент, а просто констатация факта. Однако, именно Дафна первая решает попробовать чай. И секундное ошеломление на лице звучит ярче любых слов. Как и слегка поспешный второй глоток, лишенный прежнего изящества. И это служит толчком, чтобы остальные решились выпить чай.       — О Гермиона, я определенно должен знать, что ты добавила туда. Вкус меда обволакивает и притупляет остальные компоненты, но я точно уверен, что там есть корень имбиря, листья мяты и лаванды, а еще что-то ягодное. Ты сочетала магловские растения с магическими? Это же невероятно! — Невилл восторженно погружается в родную атмосферу, мигом допивая чай и хватая пергамент с рецептом, чтобы продолжить молча охать и восторгаться. Тихонько посмеиваюсь.       — Додуматься до такой смеси реально могла лишь маглорожденная, но отдаю должное. Вкус отличный. Имеет ли оно описанное влияние, будет известно позднее. Не против, если рецепт отправлю maman? Кстати, по доброте душевной советую дождаться эффекта, а после опубликовать статью в вестнике зельевара, иначе рецепт кто-нибудь присвоит себе, — Малфой приподнимает чашку как бы в мою честь и делает глоток.       — Я придумывала рецепт с желанием помочь другим, а не в погоне за славой и стремлением показать, что могу. Это не особо мне нужно теперь, но, с другой стороны, ты прав. Опубликовав рецепт, я смогу помочь еще большим людям, после войны многие нуждаются в этом чае. Спасибо за совет! — выдыхаю, откидываясь на спинку дивана и задумчиво смотря в потолок. Чувствую внимательные взгляды. — Кстати, о совместных проектах. Что вы думаете о том, чтобы создать дискуссионный кружок? Магловедение ведется отвратительно, маговедения нет вообще. Почему бы нам не собираться вместе в какое-нибудь время и, выбрав заранее тему, обсуждать ее? Освещать со стороны тех, кто воспитан маглами, и тех, кто — магами. Так можно понять многие реалии, как и осознать, почему мы так отличаемся. Это, знаете, куда сильнее поможет сгладить назревающие конфликты из-за непонимания и презрения. Слушатели дискуссии — ученики, могут как участвовать в теме и задавать свои вопросы, так и молча внимать. Они же могут подкинуть тему того, что хотели бы выяснить. Я в этом мире семь лет, но многое так и не осознала. Да и не думаю, что вы понимаете что-то в жизни маглов. Это был бы полезный взаимный опыт. Неплохо было бы вообще вернуть в программу Хогвартса эти предметы или один общий. Лишь бы хорошо вёлся.       — Не знаю, насколько велика ваша гордость, слизеринцы, но я лично очень даже за! Одобряю обеими руками! — Гарри быстро кивает головой, явно предвкушая интересное времяпровождение, но после резко хмурится. — Правда, вы должны понимать, что первое время будет трудно уводить учеников с темы войны, и они бестактно полезут узнавать подробности, особенно останавливая внимание на том, что мы должны быть врагами. Выдержку придется иметь стальную.       — Ну, явно не тебе говорить об этом, Поттер. И тем более не нам! — Паркинсон с усмешкой оглядывает товарищей, намекая на их полную невозмутимость. — Нас с детства учили держать эмоции при себе, это не станет проблемой. В целом, думаю, что мы все за. Приятно просвещать несмышлёнышей и быть в центре внимания. Что не говори, но придется постараться, чтобы вернуть былое величие Слизерина, откинув глупые домыслы на наш счет.       Всегда считала Паркинсон немного глуповатой, но ее разумность и подобное признание на наших глазах вызывает уважение. Похоже, я сама набита клише, если всё ещё не научилась за маской видеть истину. Ничего, Гермиона, всё впереди. Понимать людей — тонкое искусство, не каждый это умеет, но ты упёртая и научишься различать полутона среди стандартной палитры цветов. Пора окунуться не только в книги, но и в жизнь, в людей. Все расходятся на позитивной ноте и с некоторыми удивлением, что всё прошло так спокойно. Чувствую, что ближайшие дни будет долгое переосмысление последних лет. А еще новости разнесутся со скоростью звука, зная наших главных сплетниц. Ничего, на такой эффект и рассчитываю. Интересно, наверно, представлять, как бы всё сложилось, будь мы всегда друзьями. И есть ли такой шанс сейчас? Или мы так долго были врагами, что сейчас можем максимум поддерживать нейтралитет? Время покажет, но я приложу максимум усилий. Чувствую острое желание выйти на воздух — мне нужно больше кислорода. Перед тем, как уйти, в нерешительности останавливаюсь, смотря на Драко, что так и остался сидеть в кресле. Ладно, Гермиона, ты не можешь не влезть и в это.       — Слушай, Малфой, сейчас еще не поздно… И если твои родители еще не спят… — призываю лист пергамента, трансфигурируя в серебристую коробочку, а после достаю несколько мешочков с остатками чайного сбора и раскладываю по отделениям. — У меня немного осталось чая, этого хватит на несколько порций, не больше, но, по крайней мере, выпить его они смогут уже сегодня. Так что копируй рецепт, если надо, пиши письмо и отправляй с домовиком. Это не жалость, а сочувствие и желание помочь, я видела, как досталось твоим родителям.       Он молчит, не наполняет пространство словами, но я старательно настраиваюсь на его эмоции и замечаю бледную золотистую нить. Она тянется ко мне, но в последнюю секунду останавливается, будто чего-то опасаясь. И так раз за разом. Драко, неужели у тебя тоже есть, что сказать, но ты не можешь решиться? Не волнуйся, я пойму без слов. И, прикоснувшись к нити, я понимаю. Эмоции наваливаются камнепадом, и я вздрагиваю, слегка пошатнувшись. Ты ведешь постоянную борьбу. То, что тебе прививали с молоком матери, сражается с тем, с чем ты столкнулся в жизни. И это совершенно разные взгляды, которые вступают в конфликт. Разрушающий, меняющий чуть ли не основу твоего мировоззрения. И это тяжело, я могу это понять, Драко. Ты и внутри не плачешь, но кричишь так отчаянно, что хочется обнять и успокоить. Мечешься зверем в клетке, замечая, что она плавится, но при этом страшась того, что будет, когда ты окажешься на свободе. Внутри клетки всегда спокойнее и привычнее, тяжело не потеряться, оказавшись не воле, и не угодить в очередную тюрьму. Однако же, Драко Малфой, я знаю, что ты сильный и что ты справишься. Если понадобится возможность открыть кому-то сердце, ты найдешь людей. Отстраняюсь от него без удушающего состояния и чуть выдыхаю. В этот раз было легче. Или это потому, что Малфой не профессор? Шлю мягкую улыбку и ухожу. Не нужны здесь никакие слова. Так, спускаясь по лестнице, я не услышу едва слышные слова благодарности и появление домовика.

_________

      Я была права — это всего лишь могильный камень. Это даже не часть тебя, не напоминание о тебе. Что-то потустороннее и чужое. Если тебе и нужен был какой памятник, Фред, то тот, что заставляет смеяться, улыбаться во весь рот, когда лишь на секунду замечаешь его, просто между делом, проходя мимо. Думаю, ты был бы счастлив, что, даже погибнув, следуешь предназначению, а не служишь причиной печали. Я всеми силами стараюсь не поддаваться грусти, когда нахожусь здесь, но ничего не могу поделать. Представляю наше совместное будущее и схожу с ума. Я не думала, что у меня такое яркое воображение. Или же мысли о нас пробуждает то, что всегда дремлет? Нас — какое-то волшебное слово, стоит подумать, как я ощущаю и счастье, и отчаяние, и злость. Такой прилив эмоций, что разбегайся во все стороны. Мне тяжело без тебя. В детстве думала, что буду одна: зачем нужны мальчишки, когда есть книги и амбициозные цели? Подростком фыркала на нежности, но мысленно смирялась с тем, что никого не заинтересую и лучше держаться детских принципов. Теперешняя я готова обматерить всех прошлых, потому что как никогда хочется быть любимой, а нужного человека уже нет. Кто мог предположить, что счастье так легко потерять? И мне остается возвращаться к детским мечтам, а от себя добавить помощь близким, чтобы хотя бы они стали счастливыми. На счастье вокруг смотреть куда приятнее, чем видеть то, что ощущаю сама. Никому не пожелаю этой боли. Оставляю у камня канареечную помадку и блевательный батончик. Я помню, как ты старательно описывал мне гениальность творения, когда я упорно продолжала говорить о негативных последствиях. Мы тогда оба отступили, ибо два упертых барана оказались равными в своей силе. Хотя, думается мне, что ты переспорил бы меня, просто решил уступить. Кто бы что не говорил о безбашенности близнецов Уизли, я знала, что вы джентльмены, что не обидите девушек, а еще слабых и младших. Только то, что заслужено, а в остальном это обязательно улыбки и смех. Ты был неиссякаемым источником позитива, и я теперь не знаю, откуда мне его черпать?       Выдыхаю, осматриваюсь и понимаю, что не одна здесь стою. Сама судьба нас сводит, профессор? Вы чуть левее и впереди меня. Если не ошибаюсь, то там похоронили Ремуса с Тонкс. Неужели вам печально, что до последнего с ним враждовали? С единственным, кто остался из марадёров. На тот момент, конечно… Надо спросить у Гарри, виделся ли он со своим крестником. Это иронично и больно, что Тедди, как и он, остался без родителей. Единственная отрада, что у него есть бабушка, которая всегда будет любить. Да и мы никогда не оставим. Этот мальчик должен быть счастливым. Его родители этого точно желали. Что ж вы тогда погибли-то? Что ж не смогли выжить? Что определяет, выживет ли человек, или не сможет цепляться за жизнь? Что надо иметь, чтобы выбраться из любого ада? Они только получили шанс на счастье, а смерть забрала и его. Ненавижу, как же люто я ненавижу эту дурацкую судьбу. Выжить вопреки всему, когда у других было намного больше поводов жить, чем у меня. Я ни за что не цеплялась, кроме желания одержать победу и помочь Гарри.       Замечаю, что плачу, в тот же момент, когда осознаю, что смотрю в эти черные омуты. Когда успели посмотреть в ответ? Наверно, вы сейчас прекрасно знаете, о чем я думала, но мне нечего скрывать и стыдиться. Я действительно не понимаю. И вы чувствуете то же. Да, я помогала вам выжить, но без вашего участия, без этой чертовки-судьбы не получилось бы вытянуть вас из-за грани. Так что же определяет, что мы будем жить, когда другие — умирать? И как нам дальше быть? Жить за других — хорошая миссия, когда у тебя здоровая психика и ты не думаешь, как в очередной раз остановить себя от петли. Я думаю, что вам тяжелее, чем мне, и вы более привычный к этому дерьму, но это лишь сильнее затягивает, а не помогает приспособиться. Хочу увидеть вас счастливым, хочу услышать смех радости, а не надрывный и отчаянный. Странно, не находите? Еще хочу, чтобы все помирились, чтобы счастье кружилось в воздухе. Я наивная дурочка? Согласитесь же, это так легко! Но вы позволяете себе показать печаль и только губами прошептать «живите».       — Ох, профессор, вам следует самому услышать эти же слова. И желательно в них поверить. Чтобы жить.       Вы смотрите хмуро и молча уходите, но я знаю, что мои слова достигли вашего сознания. Это как экспериментальный рецепт, в который вы, вроде бы, верите, но не хватает доказательной базы, чтобы проверить на себе и убедиться в правильности. Думаю, что я назвала бы это зелье «принятие», потому что только так получится двигаться дальше.